Текст книги "Естественное время"

Так г-жа К., перейдя без промедления на естественный сон, восстановила здоровье и вернулась к нормальной жизни.

12. Газета Klerusblatt (№ 2, 1938, стр. 33–34) поместила рецензию на третье издание настоящей книги, заключив ее следующими словами: «Позволим себе добавить, что сами в ноябре 1936 г. по рекомендациям г-на Штекмана перешли на естественный сон, чтобы судить о нем не понаслышке, а на основании собственного опыта. В результате вынуждены полностью подтвердить его благоприятное воздействие на весь организм. Особенно впечатляет то, как он укрепляет и успокаивает нервную систему, что особенно важно в наше непростое время». В другом месте рецензии говорится: «Когда слышишь о новейших исследованиях в области оптимальной регуляции сна, невольно вспоминается образ жизни траппистов[14]14
  Трапписты – члены католического монашеского ордена.


[Закрыть], которые ежедневно поднимаются с постели, как предписывает их устав, в 2 часа утра, а в воскресные и праздничные дни – в час ночи и тотчас же принимаются за свои дела. Устав отводит на сон как раз то время, которое, согласно новейшим исследованиям, предназначено ему самой природой. И неудивительно, что у траппистов отменное здоровье, позволяющее им доживать до глубокой старости.

13. Учительница Г. в письме от 24.03.1942 написала мне помимо прочего следующее: «Я решила на какое-то время перейти на естественный сон и посмотреть, что из этого получится. Результат меня настолько ошеломил, что я до сих пор вспоминаю о нем. Это было примерно на Иванов день, когда уже в 3 часа ночи можно выходить в сад. И тут я поняла, как много мы теряем, следуя традиционному распорядку дня. Отныне занятия физическим трудом приносили мне несравненно большее удовлетворение. Я теперь пропагандирую учение о естественном сне среди своих знакомых и охотно даю им почитать Вашу книгу. Но практиковать такой режим сна в наших условиях постоянно очень непросто. Что же касается его пропаганды, то это под силу любому, более того, каждый, убежденный в верности Вашей теории, должен всеми силами содействовать тому, чтобы о ней узнало как можно больше людей. Всеобщее просвещение – залог перестройки общества в целом.

14. Вот что рассказала мне г-жа Р. в своем письме от 23.04.1941: «Я отнеслась к Вашей теории с большим интересом, решив испробовать ее на себе, за что Вам и благодарна. Правда, должной регулярности у меня не получилось: то воздушные тревоги, то болезни, то гости и т. д. Тем не менее я собираюсь продолжить начатое год назад. Скажу только, что теперь мое самочувствие улучшилось. У меня были плохие нервы, к тому же я много лет страдала бессонницей и имела проблемы с сердцем. С тех пор как мне посчастливилось узнать о естественном сне и испытать его самым тщательным образом на практике, прошло немного времени, но здоровье мое заметно улучшилось, и у меня появилась надежда восстановить его полностью».

15. Вот еще один человек, восторженно отзывающийся о естественном сне. Это г-жа проф. Элли Ней, известная пианистка. Методично экспериментируя над собой в течение месяца, она пришла к однозначному положительному мнению о таком режиме сна и бодрствования. Она засыпала в 19–00, а пробуждалась и вставала между 23–20 и часом ночи. Результатом такого опыта на фоне строго естественного образа жизни она считает явное улучшение самочувствия, бодрость и высокую работоспособность. Г-жа Ней достигла бы и большего, но ее профессия, связанная с вечерними выступлениями, помешала ей продолжить эксперимент. Разумеется, она по-прежнему старается отходить ко сну как можно раньше, в те же дни, когда это не удается, ее самочувствие заметно ухудшается.

16. Один священник в письме от 10.03.1941 пишет: «Хотя о естественном сне я слышал и раньше, решиться на него было делом непростым, поскольку нужно ведь считаться и с семьей. Но однажды наступил такой момент, когда мне пришлось это сделать, поскольку сон мой становился все хуже и хуже. Я постоянно просыпался с сердцебиением и тяжестью в голове, чувствуя себя усталым и разбитым. Теперь вот уже почти год я по мере возможности практикую естественный сон, своевременно отхожу ко сну и просыпаюсь, как правило, в промежутке от 4 до 4-30. Стоит мне только задержаться в постели, как его благотворное воздействие сводится на нет.

Первые 2 часа естественного сна представляются мне особенно ценными, сновидения полностью отсутствуют, и меня охватывает чувство, будто я проспал уже довольно долго. Этот эффект можно усилить, если повысить в своем рационе долю сырых продуктов, свежих фруктов и овощей, что в военное время весьма непросто. Не лучше ли вставать сразу после пробуждения, если ты уже проспал 3,5–4 часа из времени, отпущенного природой на естественный сон, – вопрос, на который у меня пока нет ответа. Быть может, в мои 62 года всего его времени мне уже и не нужно, поскольку в последние 30 минут я ощущаю упомянутое выше неприятное возбуждение. Моя нервная система еще не отдохнула».

Вот дополнительное подтверждение универсальности времени естественного сна и исключительной ценности глубокого сна в промежутке от 19 до 21 часа (по солнечному времени). В течение долгого времени бодрствования у нас ведь всегда найдется возможность немного вздремнуть. Если бы естественный сон подрывал здоровье, то он попросту доконал бы этого больного.

17. Вот короткая выдержка из письма, полученного мной 19.01.1941: «В 1928 г. я стал свободным художником, хорошо знаю свой край и чуть ли не каждый день прохожу по 14 километров. Учась в школе, я переболел множеством болезней: у меня была гемофилия, воспаление легких, неоднократно случались желудочные колики, а каждую весну в течение 6–8 недель страдал артритом. Теперь я приучил себя регулярно отходить ко сну в 20 часов и просыпаться в промежутке между 0 и часом ночи уже хорошо выспавшимся. Если зимой залеживаюсь до 7 часов, когда уже не вставать нельзя, то весь день чувствую себя разбитым. Летом же поднимаюсь с постели сразу, как только проснусь, пребывая весь день в хорошем самочувствии и веселом настроении, и работа у меня спорится. Теперь я здоров и, как никогда, силен, выхожу из дома в любую погоду – в дождь, снег, стужу.

Вполне согласен с Вашей гипотезой, опубликованной в тюрингской земельной газете Deutschland (№ 17, 1941) и утверждающей, что для нормальной жизни естественного сна вполне достаточно. Человеку в моем возрасте вполне хватает 4–5 часов сна, и при этом работоспособность нисколько не снижается. За день я ем всего три раза».

То, на что у меня ушли годы исследований, этот наделенный природным умом человек открыл сам, придя в точности к таким же результатам, а именно: естественный сон укрепляет, более продолжительный сон расслабляет. Среди сельских жителей старшего поколения и сегодня найдутся люди, имеющие такой же или похожий опыт. Они дарованы нам самой историей, с них может начаться биологическое обновление нашего народа, и упускать эту возможность ни при каких обстоятельствах нельзя, иначе машины, всевозможные механизмы и темп жизни задушат в нас голос природы.

18. Известный швейцарский фабрикант и изобретатель, почетный д-р технических наук М. У. Шооп, соблюдающий по мере возможности режим естественного сна, в своих письмах не устает повторять, что разработанная мной система «выше всех похвал». В частности, он пишет: «Моя физическая и умственная работоспособность значительно возросла, пищеварение улучшилось, и люди дают мне теперь на 15 лет меньше, чем есть на самом деле. Очень сожалею, что пришлось дожить до 70 лет, прежде чем я узнал о Вашем открытии, значение которого трудно переоценить. Стоит мне только отклониться от Вашей системы, как настроение и работоспособность тут же падают, а жизнь становится пустой и бессодержательной. Когда я следую системе естественного сна, то пребываю в превосходном настроении и моя нервная система в отличном состоянии, отчего легко справляюсь с любыми нагрузками»[15]15
  Д-р Шооп в декабре 1950 г. написал мне следующее: «Как я рад, что вновь переиздали книгу Штекмана! Мой опыт с естественным сном превзошел все ожидания… Мне 81, а я чувствую себя как конфирмант». – Дополнение А. Тинеса.


[Закрыть].

Д-р Шооп пользуется всеобщим уважением, и достиг он всего своим умом и собственными силами. Несмотря на возраст, д-р Шооп находится в зените своих творческих возможностей. Мнение такого человека о естественном сне объективно и заслуживает внимания.

19. Весьма примечателен для медиков следующий эксперимент. Его участница – незамужняя образованная женщина 36 лет, крепкого телосложения, вполне здоровая, за которой я наблюдал в течение длительного времени. Привлекла она мое внимание своей способностью спать чуть ли не постоянно, что по мере возможности и делала. Она засыпала, едва прикоснувшись к подушке, даже когда на небе ярко светило солнце. Эксперимент с ней должен был дать ответ на вопрос, как здоровые натуры, любящие поспать, отнесутся к естественному сну.

Я разъяснил ей всю его важность, и она после долгих сомнений и колебаний согласилась. Поскольку женщина отличалась отменным здоровьем и крепкими нервами и могла спать сколь угодно долго, пришлось использовать будильник. В первый день она легла в 18–45 и, не вставая, проспала до 7 часов, затем в течение 6 переходных дней с помощью будильника сократила свой сон до 23–20, однако просыпалась не в духе и весь день чувствовала себя довольно уставшей. Впоследствии вставала в это время уже сама, радуясь отличному настроению и высокой работоспособности.

Теперь механизм естественного сна функционировал с точностью до минуты, и надобность в будильнике отпала. Испытуемая охотно продолжала бы так жить и дальше, но вскоре обстоятельства все же вынудили ее отказаться от эксперимента, однако перестроиться на прежний режим оказалось непросто. Пока проводился опыт, она успевала переделать массу дел, и поэтому не сразу поддалась искушению вновь спать в свое удовольствие. Из этого можно сделать вывод, что любители поспать легко становятся приверженцами естественного сна. В этом меня убедил и ряд других, не скажу чтобы всех, аналогичных случаев.

20. Господин Вл., 71 год, несмотря на возраст еще полный энергии и здоровья, узнав обо мне в газете, сообщил: «То, что Вы открыли благодаря своим исследованиям, мне было известно еще примерно 46 лет назад из собственного опыта. Я тогда был главным бухгалтером организации, возводившей ряд крупных государственных объектов. Помимо прочего в мои обязанности входило регулярное начисление жалованья тысячам рабочих. Приходилось часто засиживаться до глубокой ночи, а в 8 утра уже быть в конторе. Я погряз в работе, силы мои были на исходе, здоровье начинало пошаливать.

В один прекрасный день мне пришла в голову счастливая мысль, которую я тут же решил воплотить в жизнь: спать первую половину ночи, а работать – вторую. Сказано – сделано, и я стал ложиться в 20 часов, а вставать не позже часа ночи. Успех превзошел все ожидания. Теперь со своей нелегкой, объемной, требующей величайшей точности, и очень ответственной работой я справляюсь легко, делая ее в прекрасном настроении, и самочувствие у меня отличное. Исходя из богатого личного опыта, без малейших сомнений соглашаюсь с выводами, опубликованными Вами по результатам исследований. Я не склонен к заболеваниям, обладаю железным здоровьем, колоссальной работоспособностью, и с нервами у меня все в порядке. И это не мои фантазии, а всё так и есть на самом деле».

21. 7 июля 1934 г. мне пришло письмо от одного молодого человека, лесничего. Услышав мое выступление по радио, он изменил свой распорядок дня и стал спать с 19 часов примерно до полуночи, посвящая остальное время работе, налагающей на него множество самых разных обязанностей. Отныне он справляется с ней шутя и чувствует себя прекрасно, лучше, чем когда-либо в жизни. Он самыми восторженными словами благодарит меня за мое открытие.

22. 9 июля 1932 г. мне пришло короткое сообщение от г-жи Г.: «Я сторонница Вашей теории, каждый вечер отправляюсь спать в 20 часов, просыпаюсь около 3 и тотчас принимаюсь за дела. Мне 44 года. Как уверяют мои знакомые, выгляжу очень хорошо. Такой непрерывный сон, почти не сопровождающийся сновидениями, полностью восстанавливает мои силы».

На мою просьбу рассказать подробнее о своем опыте она спустя несколько дней ответила письмом, в котором есть такие строки: «Во время войны я осталась одна с маленькой дочкой. Мой муж 4 года провел в плену. В 1915 г. мне удалось вернуться на Родину, а в 1916 г. я почувствовала первые признаки душевной болезни, которые повторились через 2 года, лишив меня на полгода сна. Так стало повторяться каждую весну. Болезнь обострялась и сопровождалась жестокой бессонницей. Я лечилась в санатории Б. у доктора М. и в санатории Ф., но безрезультатно. Мои душевные мучения не поддаются описанию. Как-то раз врач мне посоветовал вставать, если я не могу заснуть. Так у меня постепенно выработался собственный режим сна. На этот раз весна прошла спокойно, и теперь я сплю столь же крепко, как и 25 лет назад, но с 20 до 3 часов утра, и отступать от такого режима сна не собираюсь, поскольку он залог моего хорошего самочувствия. Интересно было узнать, что теперь активно пропагандируют естественный сон».

Этот случай достоин внимания при лечении людей с психическими и нервными заболеваниями. Однако полностью он проблемы не решает, поскольку еще не изучено влияние сна в более раннее время.

23. Стоматолог, г-жа С., крайне переутомленная, страдающая неврастенией и почти утратившая работоспособность, к великому удивлению своих знакомых, восстановила силы с помощью естественного сна, наступавшего у нее примерно в то же время, что и у вышеупомянутой г-жи Г. Она называет себя «ходячей рекламой» такого распорядка дня. Тем не менее сон в абсолютное естественное время она тоже не практиковала.

24. Вот что 03.03.1936 написала мне г-жа Ф. А. Г.: «К своему великому изумлению, в третьем выпуске обозрения Reform Rundschau я встретила подтверждение своих собственных наблюдений, впрочем, сделанных мною непреднамеренно, когда беды и тревоги вынудили меня на протяжении нескольких недель отходить ко сну в 7-30 вечера. И я, до сих пор не понимая почему, стала спокойно относиться к невзгодам, прежде доставлявшим мне столько мучений. Только представьте себе, простым смещением времени сна я привела свои нервы в порядок и обрела душевный покой. Была бы Вам очень благодарна, если бы Вы помогли мне своим советом».

25. Имеет смысл привести и такой поучительный случай. В 1930 г., когда о моих исследованиях стали понемногу говорить, единодушно признавая мою идею сумасбродной, меня без предварительного уведомления в сопровождении жены посетил один весьма интеллигентный, энергичный купец, подвизающийся в сфере крупной промышленности. В заключение нашей беседы он мне признался, что хотел с помощью своей супруги вначале удостовериться, нет ли у меня психических отклонений. Этот господин регулярно отходил ко сну в 20–15, быстро засыпал и пробуждался всегда в одно и то же время – в 3 часа утра. Ему все чаще приходилось пользоваться снотворными средствами, чтобы заставить себя вновь заснуть, но сон наступал лишь около 5-30 утра. Если он вставал в 7-30, то чувствовал себя совершенно разбитым и обессиленным.

Я посоветовал ему ложиться как можно раньше, проснувшись, незамедлительно вставать и бодрствовать, если он выспался, а от снотворных средств отказаться. Сравнительно вскоре этот господин позвонил мне по телефону и сообщил, что последовал моему совету и результат превзошел все ожидания, он мне обязан своим спасением. Затем он, не выбирая слов, обругал всех, объявивших меня ненормальным. При необходимости я могу призвать его и его супругу в свидетели.

Таким образом, этот случай убедительно свидетельствует о лечебных свойствах естественного сна. Однако у данного господина не было возможности испытать на себе его действие в более раннее время, поскольку в вечерние часы ему приходилось работать.

26. Вот слишком короткое, но тоже поучительное сообщение от г-на Ф. К., датированное 15.07.1934: «Один мой хороший знакомый, врач, переслал мне Вашу статью “Об открытии естественного сна”, которая меня очень заинтересовала. Я могу подтвердить приведенные в ней выводы, поскольку мне самому пришлось перенести начало ночного сна на 6-30 вечера, ибо другого выхода, чтобы избавиться от бессонницы, вызванной нервным перевозбуждением, у меня не было. Обычно я встаю до 24 часов и чувствую себя абсолютно выспавшимся». Данный случай убедительно свидетельствует о том, насколько важно следовать естественной потребности в вечернем сне. В критических ситуациях спасение зависит от нашей готовности прислушаться к советам природы.

27. Господин Х. П. из городка К. в Австрии прислал мне в августе 1933 г. собственные выводы об оптимальном времени сна, которые я привожу здесь слово в слово: «Занимаясь учебой поздно вечером, я никак не мог достичь должного внимания и сосредоточенности, что вынудило меня перенести их на утренние часы. И вот – успех был просто ошеломляющим! Я вставал все раньше и раньше, отчего приходилось и раньше ложиться спать. Обычно это происходило в 18–00, а в 2 часа пополуночи уже звенел будильник. Хорошо выспавшимся и свежим я принимался за работу, а если работы не было, то занимался любимыми делами, оставаясь весь последующий день энергичным и бодрым.

Такой режим сна пошел мне на пользу и в моем увлечении альпинизмом. Ты ложишься спать в 19 часов, просыпаешься, дрожа от холода, между 1 и 2 часами ночи и чувствуешь себя настолько выспавшимся, что тяжелые 12–14-часовые переходы по горам без малейших признаков усталости теперь для тебя норма. Исходя из своих прежних наблюдений над собой, целиком и полностью соглашаюсь с правильностью утверждений, содержащихся в Вашей книжечке. Буду и впредь стараться следовать им с максимальной пользой для себя».

Заметим, что озноба можно избежать, если пробуждаться до его появления. Чем дольше нужного длится сон, тем ниже по нашим ощущениям температура тела. Исходя из этих соображений, его продолжительность должна быть ровно такой, чтобы чувствовать себя при пробуждении выспавшимся, и никак не больше.

28. Г-н И. Б. написал мне 11.07.1934 в том числе следующее: «Мне уже 70 лет, но я чувствую себя настолько крепким, здоровым и работоспособным, что могу спокойно тягаться с иным сорокалетним. Я ложусь в 19–30, и у меня наступает великолепный, здоровый сон без сновидений! Подъем примерно между 0-30 и часом ночи, тотчас после пробуждения. Порой просыпаюсь уже в 23–30». После этого на протяжении оставшейся ночи и всего дня он остается физически и умственно деятельным. Ярко выраженное природное чутье подсознательно настроило его на сон в отведенное природой время, которому он с наслаждением предается уже более 30 лет. Он успешно пережил тяжелые времена, полные неожиданностей и крутых перемен. Сейчас он молодцеватый, темпераментный «старик», подтверждающий своим примером живительную и продлевающую жизнь силу дополуночного сна. Тридцать лет естественного сна говорят сами за себя и, что самое главное, начисто опровергают возражения, будто он злейший враг здоровья или основан на самовнушении.

29. В цюрихской газетеVolksgesundheit, № 24 за 1934 г., помещена строгая объективная статья о том, что мой метод излечил известного швейцарца г-на О. от бессонницы, мучившей его на протяжении 32 лет.

30. Редактор популярной медицинской газеты сообщил мне, что повторил мои опыты и пришел к тем же результатам. Если бы все последовали моему учению, то мир вскоре забыл бы о неврастении, считает он.

31. Ученый, автор монографий, В. И. в своем письме от 30.03.1935 написал, помимо прочего, следующее: «Замечу лишь, что благодаря рекомендуемому Вами методу регулирования сна, педантично применяемому мною вот уже 5 недель, я достиг блестящих результатов, о чем намереваюсь сообщить в газетах и журналах».

32. В № 238/935 газеты Bremer Zeitung (на второй полосе) помещена такая заметка: «Немецкий профессор д-р Шифхаузер выступил в Гельсингфорсе с большим докладом, посвященным проблеме естественного сна. Доклад произвел подлинную сенсацию. В частности, Шифхаузер заверил слушателей, что с помощью такого сна можно излечивать и предотвращать различные нервные расстройства. В скандинавских странах некоторые студенты выразили готовность испробовать на себе новый метод сна, причем в период подготовки к экзаменам.

33. Учитель Х. из города В.-Н., Австрия, писал мне в мае 1936 г.: «Ваш метод естественного сна увенчался для моей 36-летней жены небывалым успехом. Всего месяц назад в состоянии тяжелого нервного расстройства ее привезли из здешнего санатория домой в карете скорой помощи. На сегодняшний день, т. е. 4 недели спустя, она окрепла настолько, что уже в состоянии полностью справляться со своей работой по дому. О столь быстром и поразительном исцелении я не смел и мечтать!»

Эта больная поначалу ложилась спать в 19 часов, но затем из-за различных вечерних обстоятельств ей пришлось перенести время отхода ко сну на 20–15, в итоге продолжительность сна стабилизировалась на 7 часах. Описанный случай не решает проблему определения оптимального времени сна, но имеет, тем не менее большое медицинское значение. О своем собственном опыте учитель пишет: «Ваш метод естественного сна оказал свое благотворное влияние и на меня, ведь и нам, учителям, нужны очень крепкие нервы».

34. Д-р медицины Боттенберг в своей книге «Биологическая терапия практикующего врача», обсуждая мои исследования, приводит такой случай: «У одной 35-летней учительницы вечером, примерно в 18–30, возникала сильнейшая усталость, которая, если она пыталась ее перебороть, приводила к бессонной ночи. Тогда я посоветовал ей ложиться спать в 19 часов, и ее сон нормализовался. Просыпаясь обычно в 23 или 24 часа, она чувствовала себя бодрой и хорошо отдохнувшей».

В данном частном случае мой совет – отходить ко сну в 19 часов – привел к хорошему результату, но если говорить в общем, то я все же рекомендовал бы людям раздражительным и легко возбудимым вечером при первых же признаках крайней усталости незамедлительно отправляться в постель, иначе за их усталостью последует нервозная бодрость. Хотел бы подчеркнуть, что человек, полностью перешедший на естественный сон, в 19 часов, как правило, уже спит! Следовательно, отходить ко сну следует несколько раньше этого времени.

Можно только с радостью приветствовать тот факт, что число врачей, рекомендующих своим пациентам естественный сон, неуклонно растет. Его внедрение в медицинскую практику требует организации образцовых центров обучения такому сну.

35. Достоин упоминания и опыт г-на Г. Х. В его письме от 22.06.1936 есть такие строки: «Полгода назад, воодушевленный статьей в Berliner Illustrierte и руководствуясь Вашей книжечкой о естественном времени, я приступил к собственным опытам, в результате которых состояние моего здоровья довольно скоро поразительным образом улучшилось. Имея от природы хрупкое телосложение, я, типичный неврастеник, с 13 лет безуспешно пытающийся излечиться от желудочного заболевания, в конце концов стал абсолютно неработоспособным, и меня ничто не радовало. Теперь я заметно продвинулся вперед, и все благодаря настойчивой перестройке своего образа жизни».

36. Г-н В. Э. Г. из городка К. в Чехословакии пишет в своей открытке от 18.06.1936: «У меня есть Ваш выдающийся научный труд “Естественное время”, прочитав который я пришел к выводу, что написанное Вами – живая правда. Ваши рекомендации оказались на практике выше всех похвал».

37. Похожее высказывание я получил и от одного господина преклонных лет из Англии.

38. Одна молодая особа, имеющая спортивное образование и активно занимающаяся спортом, начинает свое письмо от 11.06.1935 такими словами: «Мне уже давно хочется Вас поблагодарить за то, что Вы своими исследованиями избавили многих людей, в том числе и меня, от множества мешающих факторов, так осложняющих жизнь. Теперь я чувствую себя здоровой и более работоспособной, чем прежде».

39. Д-р медицины и философии Г. А. Тинес, практикующий врач, работавший на курорте Бад-Вёрисхофен, с которым я уже долгое время состоял в переписке, посетил меня на Пасху 1935 г. в Гейдельберге, чтобы составить наиболее полное представление обо мне и моих исследованиях. В его лице я приобрел самого неутомимого и верного соратника. Он попросил ознакомить его с оригинальными исследовательскими материалами, взял наиболее важные из представленных ему документов с собой в Вёрисхофен и после основательной проверки и проработки всего, что у него было, сразу же приступил к собственным экспериментам. Эти опыты оказались более чем успешными и развеяли все мои сомнения. В своих письмах он неоднократно писал, что я, по его мнению, совершил новаторское, эпохальное открытие исключительной важности, что мои выводы – правильные и достоверные и что закон естественного, природного сна отныне открыт. Он сам, в возрасте 59 лет, может теперь благодаря режиму естественного сна, заниматься врачебной практикой, исследованиями и прочими делами по 18 часов в день, сохраняя при этом прекрасное самочувствие. Его рацион состоит преимущественно из сырых овощей и фруктов.

Его пациенты признательны ему за то благо, которое принес им переход на естественный распорядок дня, соблюдаемый, однако, по большей части лишь с относительной точностью. Но даже приблизительное следование такому режиму оказалось весьма полезным. Применение же метода со всей точностью и полным знанием дела, как показывает собственный опыт Тинеса, дает право на самые смелые ожидания. Вне всякого сомнения, терапия должна проводиться профессионально и в соответствии с законами природы. Естественный сон восполняет пробел в медицинской науке и должен победоносно войти – и непременно войдет – в медицинскую теорию и практику на благо страждущего человечества.

Учение о естественном сне ярко показывает нам неестественность нашего образа жизни. Хорошо выспавшийся человек – большая редкость в цивилизованных странах. Среднестатистический гражданин – это, как правило, усталый, не выспавшийся, издерганный, не вполне владеющий собой, болезненно возбудимый и нездоровый индивид. Он разрушает себя привычкой к различным болеутоляющим и снотворным средствам и ведет часто не согласующийся с природой, неестественный образ жизни, в котором сам же и виноват: он посвящает поздние вечерние часы, т. е. предполуночные часы отдыха, удовольствиям и развлечениям, вместо того чтобы уступить потребности пораньше отойти ко сну, которая неминуемо возникает между 18 и 19 часами у взрослых, ведущих активную жизнь и воздерживающихся от применения искусственно тонизирующих средств. Конечно, естественный сон человека цивилизованного нельзя безо всяких ограничений сравнить с естественным сном человека первобытного, который – дитя природы, и некоторые совершенно справедливо замечают, что большая часть «штекмановских подопытных персон» относится к так называемым неврастеникам, – большая часть, но ведь далеко не все!

Я сам констатировал весьма благотворное воздействие естественного сна и на людей с совершенно здоровыми нервами.

40. В ноябре 1935 г. случай свел меня с г-жой Х. Б. из местечка N. недалеко от Гейдельберга. Сказав, что она читала мою книгу о естественном времени, г-жа Х. Б. поведала мне следующее: «У меня всегда было много работы, так что порой не хватало и дня. В первые годы замужества я трудилась не покладая рук до глубокой ночи, и скоро мои нервы не выдержали. К 19 часам (среднеевропейского времени) я уставала настолько, что, бросив все как есть, шла спать. Мой сон был глубок и продолжался в среднем до 23 часов, т. е. 4 часа. Просыпалась я всегда хорошо выспавшейся и, тотчас встав, продолжала свою дневную работу, чувствуя себя свежей и бодрой. Примерно в 2-30, хотя и не ощущала усталости, делала перерыв на отдых и лежала так долго, что частенько засыпала. Но этот сон не освежал меня, от него было больше вреда, нежели пользы. И я сделала для себя вывод, что сон бывает двух видов – укрепляющий и расслабляющий. Ваша книга глубоко правдива. То, что Вы пишете об учениках и студентах, меня нисколько не удивляет. На протяжении нескольких лет я наблюдала за молодыми людьми, имеющими привычку заниматься до глубокой ночи и тем самым явно подрывающими свое здоровье. Почему же Ваше истинное учение не преподают в университетах?» Случай, описанный с г-жой Х. Б., далеко не редкость. Он, как и многие ему подобные, – прекрасный повод для исследований и дает богатый исходный материал.

41. Г-н Г. Г. из города А. 9 июля 1936 г. прислал мне своего рода отчет под названием «Мой опыт с естественным временем». Вот его дословное изложение: «Будучи еще молодым человеком, я пришел к выводу, что обычный 8-часовой сон – а мне, как человеку впечатлительному, с чувствительными нервами, врачи рекомендовали спать даже 9 часов – для меня совершенно неприемлем. После него я никогда не чувствовал себя по-настоящему бодрым, был угрюмым и раздражительным. И лишь по прошествии нескольких лет у меня возникла мысль сократить время сна максимум до 6,5 часов. Когда я этот порог не переступал, то весь день оставался энергичным и работоспособным.

С войны я вернулся домой дважды контуженным, и нервы мои никуда не годились. Революционные события в Бельгии произвели на меня, офицера, удручающее впечатление и не прошли бесследно, к тому же удары судьбы, пережитые по возвращении на Родину, вызвали у меня неврастению, затянувшуюся на долгие годы, которая, сколько я от нее ни лечился, до конца не проходила. И лишь испробовав на практике естественный сон, я, к своему удивлению, быстро ощутил улучшение, нервозность уже не так давала о себе знать. Помимо этого, я с 1922 г. страдал хронической язвой желудка, обострявшейся всякий раз, стоило только понервничать, и причинявшей мне порой невыносимые боли, длившиеся по неделе. Чтобы избавиться от них, приходилось соблюдать строжайшую диету, но спустя несколько недель все повторялось снова.

И тогда мне пришло в голову поэкспериментировать с собой. Вначале в течение 14 дней я ложился спать в 20–40 (по летнему времени) и вставал в 3, после чего примерно 3 часа занимался учебой, а затем отправлялся к месту службы, проходя 1,5-часовой путь пешком. Работа у меня была напряженная, но я в течение всего дня оставался собранным и трудился с удовольствием, как никогда, несмотря на невыносимый шум, создаваемый множеством телефонов. Проблемы с желудком вскоре полностью исчезли, хотя я и не придерживался особой диеты. Прожив 2 месяца в режиме естественного сна, я постепенно начал успокаиваться, становясь все уравновешеннее и оптимистичнее, перестал предаваться мрачным мыслям и почувствовал вкус к жизни. Теперь мне ничего не стоило отработать целый день, тогда как раньше через пару часов я уже валился с ног. Пристрастие к кофе и табаку заметно ослабло, и, подобно всем приверженцам естественного сна, я легко контролировал свой половой инстинкт. Всякий, почувствовавший себя духовно и телесно абсолютно здоровым, охотно откажется от “ночного образа жизни”, свойственного нашей эпохе. Но кому нужны люди, живущие в таком необычном ритме? И мне, к своему великому сожалению, приходилось отчасти подстраиваться под реальные условия жизни, не так строго соблюдая время естественного сна. Но обстоятельства профессионального характера вынудили меня отказаться и от этого».