Текст книги "Хищные зеркала. Сборник страшных историй"

ДВЕРЬ

Марк залпом осушил половину стакана с коньяком, выглянул в коридор.

Все надеялся, что Саша, которого он накрыл простыней, встанет и присоединится к нему на кухне. В голове роилось множество мыслей, начиная с той, навязчивой, которая намекала на уголовную ответственность за тело в прихожей, за тело продавца, точно так же лежавшего накрытым в магазинчике, заканчивая самой страшной, но и несущей облегчение – сейчас он соберет дверь и все закончится. Возможно, он погибнет и никому ничего не придется рассказывать.

Под ребрами неприятно кольнуло.

Единственный человек, который из всех живых в этом мире не стал бы задавать лишний вопросов, а попытался моментально помочь и поддержать даже с уголовным наказанием, теперь лежал мертвым под белым полотном.

Парень поставил стакан, сел на пол, посмотрел на распоротую руку. Интересно, насколько сильно удивятся полицейские, когда обнаружат в квартире два человеческих трупа и тело неизвестного науке существа?

Марк печально усмехнулся, прикрыл глаза. Парень теперь даже не сомневался в том, что исход для него заготовлен плачевный. Наверное, подхватил на время от Саши неисчерпаемый оптимизм, а сейчас он все же улетучился.

Парень поднялся на ноги. Внутри него, где-то в области сердца появилась пустота. Как будто все оборвалось по щелчку пальца. Вот друзья только приехали и Саша испуганно смотрел на Марка после случившегося в магазине, вот Саша уже лежал мертвым.

Допил коньяк, открыл шкафчик под раковиной, вытащил мусорное ведро, в котором уже начала заводиться новая форма жизни поверх гниющей банановой кожуры и картофельных очисток. Сморщился, отодвинул ведро подальше. Чуть дальше, ближе к запылившимся трубам и счетчикам, лежали молоток и топор, какие-то еще инструменты. Марк ухватился за увесистую рукоять молотка, вытащил из шкафчика.

Сделал глубокий вдох.

– Чем больше твоей крови, тем быстрее найдешь твою кровь, – парень снова вспомнил шепот из снов.

Его бросило сначала в жар, затем окатило холодом. Понимание того, что нужно разбить зеркала, а потом голыми руками собрать из осколков дверь, не придавало уверенности. Но в глубине души появилась крохотная надежда на скорую встречу с важным человеком.

Марк нашел в спальне Саши черный маркер, нарисовал на стене в спальне, где хранились зеркала, прямоугольник. Принес из прихожей Зубоскала и Мару. Разложил пять зеркал возле прямоугольника. Не было ни клея, ни клейкой ленты. Марк даже толком не знал на что уповал.

Как осколки будут держаться на стене?

Из вороха воспоминаний вынырнуло Дашкино лицо и осколки, торчавшие из глаз. Мама твердила, что знала, зачем отчим это сделал, потому непременно нужно найти его и хотя бы взглянуть в бесстыдные глаза этого дурного человека. Марк спрашивал почему, почему такое приключилось именно с Дашкой, светловолосой отличницей, которая в школу как на праздник бежала. Парень никогда этого не понимал, для него школьные будни оказались скорее каторгой, нежели чем-то легким и приятным.

– Ты ставишь вопрос неправильно, – однажды произнесла мама, когда они сидели на кухне и курили у открытого окна. – Не почему, а зачем.

Что менялось от постановки вопроса Марк не понимал, поскольку мама на следующий вопрос отвечала уклончиво, пряча взгляд.

Первым парень расколол Мару и зеркало издало тяжкий вздох, словно кто-то невидимый расстроился от такого поворота событий. Следующим был Птицелов и послышался такой же вздох. Марк взял осколки, зашипел от боли. Он взял их крайне осторожно, но все равно сильно порезался.

Кровь закапала на пол.

Особо ни на что не надеясь, приложил осколки к стене внутри прямоугольника.

И застыл.

Осколки не упали, словно приклеились намертво. Марк посмотрел на лицо в отражении зеркальных кусков. И совершенно не узнал себя. Кожа сухая, обветренные губы, взлохмаченные седые волосы. Увидел сморщенного старика. Парень мотнул головой, отвернулся, отказываясь верить, что это действительно он сам.

Зубоскал загудел, когда Марк занес над ним молоток, но никаких лент не выпустил. Наблюдатель никак не отреагировал, Костолома разбивать даже не пришлось.

И вот, осколок за осколком, парень теперь собирал на стене дверь. Постоянно резался, плакал от боли. Зеркала впивались в плоть, как будто хотели проскользнуть под кожу и остаться под ней. Марк порезал вечно ноющий палец и парня как током ударило: плоть расползлась надвое, оголив кость. Руки затряслись, он оторвал от футболки кусок ткани и перемотал палец. Мелькнула мысль о том, что он может не просто погибнуть, а исчезнуть полностью, стать поглощенным. Застрять в зеркале.

Продолжая плакать, он все же собирал дверь.

Становилось сложнее из-за размера осколков. С теми, что покрупнее, никаких проблем не было, мелкие же доставляли неудобство.

Марк не знал как долго провозился. За окном давно стемнело, желтый фонарь заглядывал в комнату. Парень терпеливо собирал дверь, уже не обращая внимания на боль, на гул, вой, ворчание зеркал, навязчивый шепот. И когда поместил на стену последний недостающий кусок мозаики, то звуки как будто исчезли.

Пробелы между кусками мозаики заполнились той самой клубящейся темнотой. Марк прижал руки к самодельной двери, попробовал нащупать хоть какую-нибудь щель, чтобы открыть.

Ничего.

Он перевязал руки, уселся напротив мозаики, как во снах сидела Дашка. Нужно ли ждать? И чего ждать?

В спальне стало очень холодно.

Парень оживился, встал. Потянуло дымом, горелой плотью. Раздался скрип, словно дверь была на несмазанных петлях. И действительно, появилась щель. Она стала чуть шире и из-за нее появились длинные пальцы. Марк изумленно смотрел на то, как следом высунулась худая рука. Из щели засочилась тьма, растеклась по полу. Дверь открылась пошире. Черное антропоморфное создание с головой, объятой белым пламенем. Оно выбралось с той стороны.

Парня затошнило.

Он видел острые и кривые кости под полупрозрачной лоснящейся кожей, шипастую спину. Вместо ног у существа – длинный змеиный хвост, из которого торчали зубы. Оранжевые глаза, как тот глаз, который Марк видел в Костоломе.

– Собра-а-а-ал! – завыло существо.

Марк не мог оторвать глаз от пламенных сердец, которые бились и светились белым.

Пять сердец.

– Воедино-о-о-о!

Существо согнулось, повело головой в сторону, словно прислушиваясь.

Шурх.

Создание ринулось к парню, ухватило за руку и тот взвыл: хватка была железной, да и когти на пальцах существа только добавили.

– Я знаю эту кровь! – существо поднесло руку к своим глазам. – Двое там твоих было! Чужак отдал одну, вторая пошла добровольно! Одна мертва, ее пожрали тени в обмен на знания чужаку! Вторая отдала себя в обмен на первую!

Существо говорило присвистывая, с придыханием, беспрестанно дергая хвостом.

– Отдай их, – прошептал Марк.

Существо задергало головой.

– Равноценный обмен, – гаркнуло оно. – Равноценный обмен!

– Неужели жизнь моей сестры была равноценным обменом за знания?! – закричал парень и пальцы на руке стиснулись сильнее. Марк упал на колени, воя от обжигающей боли.

– Что же за знания такие?! – кричал он, надсаживая глотку.

Существо не отпускало.

– Я не дам тебе их! – проревело существо. – Ты не предложил ничего взамен!

Марку хотелось заползти под теплое одеяло, свернуться калачиком и заснуть, а потом проснуться и оказаться в далеком прошлом, где нужно вставать утром в школу, решать математические задачки, учить иностранные слова, где можно на перемене поболтать с Сашей, потом забирать Дашку, вести ее в художку на музейной улице. Сидеть в весеннем саду этой художки, которая находилась в старом двухэтажном доме, смотреть на то, как среди цветов снуют туда-сюда теплые коты, как Дашка рисует с другими ребятами. Потом уроки, все потом.

Все потом.

– Если я предложу себя, что ты дашь взамен? – просипел парень, сильно зажмурившись.

Под веками боль вспыхивала желтым и красным. Существо снова задергало головой.

– Я позволю найти чужака!

Марк моментально забыл о боли.

Он распахнул глаза, уставился в уродливое лицо, под кожей которого просвечивал череп с трещинами.

– Идет! Забирай, забирай! Покажи где искать! – выпалил на одном дыхании.

Существо ослабило хватку и в злом, плотоядном взгляде мелькнула жалость. Оторвало один из своих пальцев, вложило в ладонь Марка и палец стал зеркальным осколком. Существо вернулось к двери в стене, распахнуло настежь. Марк спрятал осколок в кармане.

– Как искать-то? – растерялся парень.

Существо толкнуло его в темноту. Парень обернулся, но не увидел позади себя ровным счетом ничего. Ему снова захотелось зарыдать в голос, заорать, биться головой о стены, кататься по полу и выть. Потому что он находился в кромешной темноте. В темноте и пустоте.

– Как искать? – завопил он.

Стало светлее, где-то наверху забрезжил свет. Перед ним возникла длинная лестница, какие бывают в подъездах. Только в этой пропущены ступени. Едва Марк встал на первую, как лестница кошмарно быстро разрослась вправо-влево, вверх.

– Чужак, чужак, – билось у него в голове, кровь пульсировала у висков.

Слева лестница обвалилась полностью, и ступени обрушились куда-то вниз. Он икнул от испуга: ступени исчезли в вязкой жидкости, которая сначала пошла кругами, а затем снова выровнялась, будто и не было ничего.

Словно смолу разлили.

Марк огляделся по сторонам.

Ничего, кроме этой лестницы.

Он поднялся по ступенькам, лестница снова раздвоилась, снова удлинилась. Ненужные части сгинули внизу. Еще раз подумал об отчиме.

Наверх, чуть направо, снова наверх. Он чувствовал на себе взгляды незримых наблюдателей, тихий шепот преследовал по пятам. Пахло сырой землей, гарью, дикий холод, который пробирал до костей. Как будто попал на изнанку кладбища и теперь бродил среди мертвых.

– Марк, нужно уходить, – вполне отчетливо донеслось до парня.

Он съежился от страха.

– Уходить, уходить! – вторило эхо.

– Кто ты? – спросил Марк.

Он не видел никого и ничего, кроме лестницы.

– За щенка мало перепало что ли? – резкий тычок в правое плечо.

– Еще захотел, наверное!

Смешки, переливы незнакомых голосов.

– Марк, Марк!

– Уходи!

– Друг мой, прощай…

Парень схватился за голову, не глядя бросился вперед. Хохот, вой. Внизу забулькало. Марк бежал по лестнице, не останавливаясь ни на секунду.

– Птицы гибнут!

– Чем больше твоей крови, тем быстрее найдешь свою кровь!

– Чужак!

Парень остановился только тогда, когда врезался в деревянную дверь со вставками из матового стекла.

Протянул к ней руку, толкнул от себя.

Зажмурился от солнечного света.

Рабочий кабинет с огромным окном и видом на море. У окна стоял стол, заваленный документами. Недалеко от стола стоял сейф. Марк подошел к столу, посмотрел на фотографию в рамке. Приятная женщина и двое детей, которые улыбались, обнимая женщину за шею. Близняшки. Полосатые футболки, на лицах аквагрим. Наверное, фото с семейного праздника. Парень огляделся, подошел к окну. На парковке много автомобилей. Совершенно незнакомый город.

Море.

Марк присел на стул возле стола, поигрался с шариковой ручкой. То, что находилось за окном, выглядело как настоящий рай на земле. Парень спрятал лицо в ладони, тяжело вздохнул. Он и забыл какой бывает жизнь вокруг. Бывает солнце, теплый песок, соленый ветер и ласковое море, которое готово принять в свои объятия и исцелить душевные раны. Бывают вечера на побережье и огоньки баров с веселой музыкой и танцами до утра, бывает розовый рассвет над тем же самым побережьем. Бывает так, что ты засыпаешь без тревоги, спишь без кошмаров, ешь вкусную еду, валяешься в постели с книжкой. И там нет места страхам, ужасам, смерти. Смерть далеко, она существует для кого-то другого, точно не для тебя и не для твоих близких.

Парень взял в руки фоторамку с близнецами.

Обратил внимание на другое фото, как будто сделанное в фотобудке, приклеенное скотчем с обратной стороны рамки. Его отчим и та приятная женщина хвастались на камеру обручальными кольцами. Загорелые, радостные. Марк взял шариковую ручку и расцарапал лицо отчима на фотографии.

Дверь в кабинет распахнулась.

– Вы кто такой?

Парень повернулся и его отчим, счастливый, с белоснежными зубами, которые явно стоили очень дорого. В костюме, который стоил бы целое состояние для Марка, выронил из рук телефон и пачку бумаг. Он посмотрел на руки отчима. Вот оно, новое обручальное кольцо.

– Давно не виделись, – даже смог улыбнуться.

Вид у него наверняка был отвратительным. Руки в крови, рваная одежда, да еще память угодливо подкинуло новое отражение с обликом быстро постаревшего парня.

– Ч-что ты тут делаешь? Как сюда попал? – заблеял отчим.

– А ты как сюда попал? – вопросом на вопрос ответил Марк, медленно встал со стула, взял фоторамку. – Это твои дети? Новая семья?

Отчим только таращил глаза, не в силах ничего сказать.

– Надеюсь, тебе понравилось бы найти их мертвыми с зеркальными осколками в глазах, – Марк сделал шаг к отчиму и тот пугливо отшатнулся.

– Что хочешь? – едва слышно произнес отчим.

– Я хочу тебя убить, – парень достал осколок из кармана. – Ты с Дашкой помнишь что сделал? Помнишь ведь мою сестру? Конечно, помнишь, меня же вспомнил.

Терять было нечего, он и так все уже потерял.

Все и всех.

– Стоили те знания жизни моей сестры? – Марк сжал осколок покрепче и кровь капнула на безупречный паркет.

Парень понимал какие знания получил отчим. Они помогли достигнуть совершенно другого уровня жизни, вылепить из себя нового человека. Марк знал, что часы на запястье отчима были дороже Сашиной машины в разы, а то и в сотни раз.

– Любишь свою новую семью? – спросил у мужчины очень тихо, подойдя вплотную.

Отчим сглотнул, закивал.

– И я любил свою.

– Как ты меня нашел? – вдруг осмелел отчим. – Это же невозможно! В тебе нет моей крови, гаденыш!

– Я обменял жизнь на маленькую подсказку, – Марк резко схватил отчима за запястье, приставил осколок зеркала к горлу.

Отчим съежился.

– Прошу, – затараторил он, – прошу, дай хотя бы с ними попрощаться! Мне очень жаль, что так получилось! Я не хотел, это все голоса, голоса говорили что делать, они забрали твою сестру!

Марк горько усмехнулся и с размаху воткнул осколок отчиму в шею.

Мужчина удивленно распахнул глаза, уставился на парня, поднял дрожащие руки, хотел отодвинуть парня от себя. Тот вытащил осколок, брызнула кровь, и отчим, открывая и закрывая рот, осел на пол, тщетно пытаясь пережать артерию. Парень сел обратно на стул, сжимая осколок, наблюдая за тем, как истекает кровью мужчина. Марк видел то самое изумление, постепенно застывающее маской на лице отчима. Такое же отпечаталось на лице Саши. Наверное, это то осознание того, что ты теряешь не любимых, а уже самого себя.

Марк стиснул зубы.

Он не чувствовал ничего.

Никакого удовлетворения, никакого торжества справедливости не появилось внутри. Просто ничего. Саша перевел взгляд на фоторамку. На счастливые лица близнецов. Прошел такой ад и ничего не ощущал.

Пустота.

Дверь кабинета распахнулась сама по себе и вместо коридора за ним показалась уже знакомая темнота. Марк встал со стула, перешагнул умершего отчима, впорхнул во мрак и мрак его принял, ласково обволок тощее тело. Снова возникла лестница.

Его ждали.

– Равноценный обмен! – гаркнуло существо с головой, объятой белым пламенем.

Парень отдал осколок, который тут же превратился в палец и прирос на нужное место.

– Что теперь будет? – устало спросил Марк.

Так хотелось спать, так хотелось помыться. Сесть под горячим душем, ощущать всей кожей капли воды.

– Тебя ожидают, – прохрипело существо и жестом указало на подножье лестницы.

– Кто? – у Марка бешено забилось сердце.

Существо что-то неразборчиво буркнуло в ответ, велело убираться. Парень со всех ног бросился вниз по лестнице.

Едва он разглядел хрупкую фигурку, как слезы сами собой полились по щекам.

– Маркуша! – радостно завизжала Дашка и с разбегу прыгнула на руки к брату.

Он упал на колени, захлебываясь от рыданий. Даже никак не мог перевести дыхание, всхлипывал и прижимал к себе сестру.

– Что с твоими руками? – спросила Дашка, когда брат отстранился, чтобы рассмотреть ее как следует.

– Порезался, ничего серьезного. Как ты, золотце? Я так соскучился, – Марк поджал губы, боясь отпустить руки сестры.

– У меня все хорошо, – Дашка улыбнулась и парень увидел щербинку между верхними передними зубами. – Плохо спишь, да?

Марк вытер слезы.

– Немного. Я так рад, что ты жива!

– Что ты, Маркуша, – Дашка обняла брата, – я не жива. Меня же тогда убили, отдали сюда теням. Так больно было…

Она погрустнела, а затем добавила:

– Потом пришла мама и ушла с ними вместо меня.

Парень почувствовал, что нечем дышать, комок в горле не давал ни слова сказать.

– Я не жива, Маркуш, я тут осталась. Мне просто разрешили с тобой поболтать.

– Кто разрешил?

– Такой, со змеиным хвостом. Ой, да они тут все со змеиными, – Дашка ткнула пальцем Марку за спину.

Он побледнел.

– Не переживай, – Дашка погладила Марка по щекам. – Они совсем не злые, только очень строгие.

Дашка слезла с рук.

– Не переживай, – повторила она. – Я знаю как ты умеешь нервничать. Я тебе помогу еще много раз! Ты же мне помогал! Ни о чем не волнуйся.

Марк сел на колени перед сестрой, она погладила его по голове, а когда парень поднял на нее взгляд, то Дашки уже нигде не было.

Снова темнота.

Существо с пламенной головой положило руку ему на плечо.

– Равноценный обмен.

Марк открыл глаза.

Над ним – потрескавшийся белый потолок с желтоватыми подтеками. Парень попытался сесть, но тут же со стоном повалился обратно. Тело ломило. Повернул голову направо и вытаращил глаза: он находился в обычной больничной палате. На соседней кровати спал незнакомый мужчина. Остальные кровати пустовали. Аккуратно застелены, на покрывалах лежали подушки без наволочек. Дверь в палату распахнулась и вошел врач, за ним кто-то еще.

– Как славно, – весело сказал врач, приблизившись к Марку. – Он как раз к вашему визиту пришел в себя.

Некто выглянул из-за спины врача и парень узнал водителя такси, Михаила, который забирал его от дома Зои Петровны. Водитель тепло улыбался.

Марк непонимающе таращился на врача и посетителя.

– Что случилось? – прохрипел парень с большим трудом.

– Ненадежный газопровод случился, – вздохнул врач, а Михаил закивал в подтверждение его слов. – Вам очень повезло, что отделались ушибами и ранами на руках.

Марк заворочался, кое-как изогнулся, посмотрел на руки. Забинтованы.

– Ну, будет вам, – врач строго сдвинул брови к переносице. – Не надо так делать, надо бы отдыхать и высыпаться.

– А вы тут как? – поинтересовался парень, вперившись взглядом в лицо водителя.

– Дак мой номер у тебя в кармане нашли, – Михаил достал из-за пазухи обрывок бумажки, которую сунул Марку в руку, когда довез с Костоломом до дома. – Остальным не дозвонились.

– Ясно, – заморгал Марк.

Михаил слегка смущенно положил на тумбочку у кровати пакет с объемным контейнером.

– Я тебе пирогов обещал. Вот, принес.

– Спасибо, – пробормотал парень.

Марк много спал, пока находился в больнице. Вроде бы всего лишь ушибы и раны на руках, а врач не торопился отправлять домой. Домой. Где теперь был его дом Марк не знал. На счете, конечно, оставалась сумма с продажи старой квартиры и ее вполне хватило бы, чтобы купить приличное жилье.

Парень думал, что будет теперь бояться смотреть в зеркало, однако часто гляделся на себя, когда умывался и чистил зубы перед умывальником в палате. Михаил привез все необходимое. Марк спросил почему мужчина помогает и тот ответил:

– Я же говорил, что на внука моего покойного похож.

– Вы не говорили про покойного.

Михаил пожал плечами и протянул сумку с чистой одеждой, предметами гигиены. Парень вернул ему все деньги, как только смог восстановить доступ к счету. Документы и телефон остались под обломками дома, вместе с рамами зеркал, телом Саши, телом Пересмешника.

С Сашей Марк прощался, стоя у закрытого гроба.

У друга сильно изуродовалось лицо, да и задней части головы почти не было. Сашу кремировали, урну Марк пока не торопился отдавать под захоронение. Он достаточно быстро купил квартиру и спрятал урну с прахом в шкафу. Пока не был готов проститься с тем, кто так сильно помогал.

Марку постепенно стало нравиться отражение в зеркале. Недосып ушел, кожа восстановилась. Только седина никуда не исчезла.

Лежа в кровати перед сном, Марк прокручивал в голове произошедшее и искренне не понимал, почему он поставил свою жизнь в обмен на поиск отчима, а потом его отпустили.

Правда, одна мысль очень хорошо все объясняла и именно она заставляла прятать лицо в подушку, тихо плакать.

За него поручилась Дашка.

Она и помогала с самого начала.

Никаких больше кошмаров не снилось. Снилась весна, снилась сестра, снился Саша. Снилась мама. Затем весна наступила наяву и больше никто из пропавших на той стороне не приходил во снах.

На руках от осколков осталось множество уродливых шрамов.

Марк смотрел на них и казалось, что видел птичьи крылья.