Текст книги "Принц демонов"

– Сейчас существуют электромобили.

– И что мне надо было делать? А почему вообще все персонажи из сказок автоматически мужского пола? Ты слышала о снежном человеке? Это вообще фейри-медведь, Эйлин. Бедняжка ужасно исхудала с тех пор. Десятилетиями не показывалась на глаза людям, потому что кричащие заголовки газет ее нервируют.

– Ты специально меня отвлекаешь?

Нора кивнула.

– Судя по всему, письмо этой ведьмы тебя действительно обеспокоило.

Я попыталась выпрямиться и не выглядеть совсем уж несчастной.

– В конце концов, она знает о моих способностях к теням! Кроме тебя и Блейка, никто о них не слышал!

И еще Анастасии, конечно. Но было бы чертовски странно, если бы она имела связь с Неблагим двором. То, как она говорила о наших отношениях с Блейком, явно свидетельствовало о том, что она – одна из тех чрезвычайно радикальных ведьм, которые не приемлют ни фейри, ни демонов.

– Хм-м-м.

– Ты же не говорила об этом королеве Маб, правда?

– Что? – воскликнула Нора. – Конечно, нет! Я же тебе клятву дала, и даже Блейк несколько раз предупреждал меня. Но я и сама понимаю, как важно, чтобы тебя воспринимали как королеву ядов, пока ты не овладеешь своим врожденным даром. – Она смотрела на пол, переступая с ноги на ногу. – Знаю, в твоих глазах я всего лишь очередная коварная фейри, но…

– Нет! Нет, это не так! – Я прикусили губу, устыдившись своих глупых подозрений. – Ты… практически моя лучшая подруга. Мне… мне так жаль!

– Практически лучшая подруга, – уныло повторила Нора.

Я сдерживалась только потому, что всю свою ведьмовскую жизнь называла лучшей подругой другую ведьму, Амари. Однако на церемонии моей коронации мы поссорились, потому что я полюбила демона, и, похоже, нам с ней не суждено снова сблизиться.

У меня в груди все еще зрело маленькое семя надежды, что Амари будет чаще писать мне, а не только лишенные эмоций поздравления с днем рождения или основанием шабаша.

Поэтому было неправильно называть Нору моей лучшей подругой, пока я таковой считала Амари.

– Просто это так… Морриган… Она давно должна быть мертва. Ей ведь не меньше тысячи лет.

Передо мной возник образ Морриган из учебника: женщина с длинными волосами, выглядывающими из-под светло-голубого капюшона. Ее необычным фамильяром была трехглавая ворона по имени Авалон. Фамильяры вроде Авалона или Атропос были знаком особой любви нашей Богини.

– А вы, ведьмы… разве вы не бессмертны?

– Да… и нет. Ну, мы не стареем, но через несколько столетий ослабеваем и умираем. В конце концов, я уже тринадцатая королева ведьм. Не все из них были убиты предшественницами.

– Но… но ты не можешь просто умереть!

Я улыбнулась ей.

– Это случится через несколько сотен лет. Пока что мне всего лишь двадцать два.

Конечно, если Анастасия не убьет меня раньше.

Я сунула письмо в платье, и Нора спросила меня о том, как я буду действовать дальше.

– Я вообще ничего не собираюсь делать. Я же говорила, что ближайшие несколько десятилетий буду держаться подальше от мира фейри, и это письмо ничего не изменило.

Если Морриган жива, она, конечно, может появиться при моем дворе. Почему королева ведьм должна искать ее?

– Ты уже закончила работу? – прямо спросила меня Нора.

– Нет, на самом деле…

– Тогда полетели!

Не дожидаясь моего протеста, Нора взмыла в воздух, расправив крылья.

Я схватила вилы и помчалась вслед за фейри по безоблачному небу над Алником.

Мне пришлось вернуться за остатками пончика. Было бы грубо растратить столь прекрасный подарок.

Глава 5
LOLIUM TEMILENTUM
Плевел опьяняющий

Солнце еще даже не опустилось за горизонт, когда я начала нервно расхаживать по внутреннему двору замка. При каждом шорохе я с бешено колотящимся сердцем оборачивалась, чтобы понять, что шум исходит от плаща, который меня практически заставили надеть вместе с праздничным нарядом. Вплетенные в ткань золотые нити только утяжеляли ее.

– Вот ты где! – выкрикнула дворцовая библиотекарша Ишита, бросившись ко мне. Она вела себя очень странно, что могло быть связано с тем, что под правой подмышкой у нее была зажата книга, а в обеих руках она держала огромную корзину, которая почти полностью закрывала ей обзор. – Прибыла еще одна корзина. Шуйлянь просит прощения за опоздание, но она службой экспресс-доставки отправила подношения к сегодняшнему празднику.

– О, если она найдет зеркало, Джанна могла бы…

Однако Ишита толком не слушала меня после передачи корзины – она уже торопилась в библиотеку, где сейчас проводила больше времени, чем дома. Я предположила, что она хочет еще что-нибудь записать, прежде чем на бумаге изложить события вечера с точностью до секунды.

Запах свежей выпечки и сладких слив прямо под носом отвлек меня. Шуйлянь приложила немало усилий, чтобы подготовить дары к сегодняшнему празднику, хотя у нее на родине эти дни отмечались иначе, и я даже не ждала никаких подарков.

В Лугнасад мы, ведьмы этого полушария, пекли первый хлеб и собирали самые первые плоды, чтобы принести и то, и другое в жертву нашей Богине. Это был первый из трех праздников урожая, за которыми следовали Мабон в сентябре и Самайн в октябре. Множество ведьм прислали мне корзины с хлебом, так что я смогу кормить уток в саду Алника и окрестных водоемах на протяжении доброго десятилетия.

И все же я собрала самые изысканные пирожные и самые красные яблоки в корзинку и поставила перед каменной статуей нашей Богини во внутреннем дворе замка. Раньше Лугнасад приравнивался к празднику убоя скота, но древние обычаи претерпели изменения: вместо мяса я выбрала в качестве подношения масло домашнего изготовления с хрустящими ломтиками редиса, красным луком, освященными травами и съедобными – то есть неядовитыми – растениями. В Инстаграме[4]4
   Деятельность социальной сети Instagram запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (согласно ст. 4 закона РФ «О средствах массовой информации»).


[Закрыть] я наткнулась на особый способ сервировки на деревянной разделочной доске, который, разумеется, сразу же захотела испробовать.

Я задержала взгляд на каменной фигуре, неподвижно возвышающейся над подношениями. У статуи было сразу три лица: лицо молодой женщины, старой женщины и гротескного монстра.

Со времен Самайна я не сталкивалась лицом к лицу с Богиней всех ведьм, и мне было любопытно, откроется ли она мне сегодня.

– Нет, не думаю, что она придет. Совершенно очевидно, что она смирилась с тем, что ты затеяла создать ковен с фейри и демоном. – Заняв излюбленное место у меня на шее, Атропос по моей же просьбе осматривала окрестности на предмет аномалий.

С едва заметной надеждой в голосе я сказала:

– Ну, может, она просто захочет поприсутствовать.

– Она всегда присутствует. Так уж заведено у Богинь.

Не зная, чем еще себя занять, я опустилась на колени перед статуей и переставила подношения. Я даже соскребла воск красных свечей с камня, хотя это волновало меня меньше всего.

Из любопытства я положила в рот кусочек теста – уж это Богиня мне точно простит. Хлеб во рту превратился в песок. Не потому, что ведьма, испекшая его, плохо разбиралась в ремесле, совсем наоборот! Я почувствовала запах прекрасных специй, трав и даже клюквы, которую она, должно быть, использовала для выпечки, но…

Лугнасад всегда был праздником света, даже если празднование проводилось ночью.

– Ведьма света должна быть идиоткой, чтобы напасть на тебя ночью, – произнесла Атропос. – Ты сможешь спрятаться в своей тени, а демон и его фейри-сестричка прикончат ее.

Я тихо фыркнула:

– Как думаешь, кто на самом деле сильнее? День или ночь? Свет или тьма?

Атропос задумалась. Ее хвост свернулся в кольца, и после долгой паузы она произнесла:

– Ты королева ведьм. Анастасия могла бы стать наследницей королевы Сибиллы, но Богиня выбрала именно тебя.

– Да, потому что я убила королеву. Вернее, моя тень.

Моя тень была длинной и заостренной из-за солнца на горизонте и в данный момент не имела никакого сходства со мной. Слившись со своей настоящей тенью, я смогла вернуть утраченные воспоминания и теперь знала, что моя теневая сущность неделями навещала Блейка, ночь за ночью, чтобы подстроить убийство и сделать меня королевой. Даже мою тень влекло к нему.

– Ты и есть твоя тень.

– М-м-м.

Я знала, что убийство королевы каким-то образом связано со мной, но все равно чувствовала себя странно. Как в старой детской сказке, которую ты не мог толком вспомнить, поэтому кивал с искусственной улыбкой.

– Ты уклонилась от вопроса, – вернулась я к теме. – Свет или тьма?

– Не думаю, что что-то из этого сильнее. Каждую ночь день побеждается тьмой, а утром снова возвращается свет. Это вечный цикл, и если он когда-либо прервется, то может ознаменовать собой конец времен.

– Этого я и боялась, – выдохнула я. – Это ведь еще хуже. Я не хочу всю жизнь провести в страхе, что Анастасия где-то рядом.

– Белладонна…

– Анастасия тоже придет?

Я в ужасе обернулась. Позади меня стоял Блейк, но он, похоже, не слышал моих слов, иначе не вел бы себя так спокойно.

– О. Да, может быть. – Я снова повернулась к статуе, чтобы он не прочел в моем удивленном лице что-нибудь еще. – Как тебе корзина? Хочу еще чем-нибудь ее украсить.

– Она выглядит немного… перегруженной.

Я не понимала Блейка: это была очень даже гармонично заполненная хлебная корзина и целый рог изобилия, доверху набитый золотистым ячменем, яблоками, грушами, виноградом и сливами. Конечно, там лежали еще и свечи – без свечей мы, ведьмы, никуда. О, и я положила парочку кусочков мыла домашнего изготовления.

– Ты так думаешь?

Я достала из корзины Шуйлянь куколок из кукурузных листьев и положила рядом с наполненными пивными кружками, которые вчера, сразу после наступления темноты, принесла ведьма из Эдинбурга.

Ведьму звали Сера, и она не могла присутствовать на сегодняшней церемонии, потому что была на девятом месяце беременности, а роды несколько мешают прыгать через огонь и кричать так, будто душа вот-вот вырвется из тела… Подождите-ка. Может быть, это стало бы новым способом родить.

Я улыбнулась безликим куклам.

За последний год я познакомилась со многими замечательными ведьмами – и все больше и больше ведьм хотели встретиться со мной, хотя я твердо стояла на своем решении общаться с фейри и демонами. Столько ведьм потеряли матерей, сестер или возлюбленных из-за этих существ, однако в ведьмах, не питавших злобы к этим существам, похоже, не было недостатка.

– Должен признаться. – Демон прислонился к камню и посмотрел на меня сверху вниз. – Я никогда в жизни не пил пиво.

– Разве сомнительные бары не лучшее место для охоты?

Блейк пожал плечами.

– Я не стану платить бешеные деньги за напитки, которые даже не пью.

– А-а-а-а, вот и твоя жадность. Хочешь попробовать? – Я подняла напиток, немного пролив на свечу и потушив пламя. Дым защекотал мой нос. – Богиня не против. Я уже хлеб попробовала.

– Хм-м. – Он опустился на колени. Его лицо находилось всего в паре сантиметров от меня, а темные глаза будто выжигали мне душу. – Может быть, с твоих губ?

Атропос в моих мыслях раздраженно застонала.

Одной из кукол повезло, и спустя секунду она поцеловалась с Блейком. Осознав, что я прижала к его лицу кукурузный лист, демон отшатнулся.

– Дрожжевой яд в пиве невкусный, – сказала я, возвращая подношения к босым ногам статуи. – Неочищенный абсент или чистый спирт для меня куда приятнее. И… хм…

Мой чувствительный нос тут же уловил слабый, но очень знакомый запах…

– Неужели хлеб Шуйлянь изготовлен из плевела опьяняющего? – Я не могла сдержать крик радости. – Почему мне никогда не приходила в голову эта идея? Клянусь Богиней, все эти фрукты скрывали аромат!

– Может быть, ты объяснишь демону, который совершенно не разбирается ни в еде, ни тем более в ядах, почему ты визжала, словно взбудораженная морская свинка?

– Шуйлянь испекла мне ядовитый хлеб, – сообщила я и сразу же откусила тесто. Из-за волнения обычная еда, может, и утратила для меня вкус, но яд по-прежнему действовал благотворно. – Стоит отметить, в полевых условиях плевел очень похож на обычное зерно, поэтому их часто путают, что не раз приводило к смертельным исходам. Вина, разумеется, была возложена на нас, ведьм, хотя именно наши ядовитые ведьмы первыми проинформировали людей об опасности.

В своей новой библиотеке я почти еженедельно находила дневники и записи других ведьм, датирующиеся ранним средневековьем. Ядовитые ведьмы особенно часто становились объектами преследования, поскольку помогали женщинам с контрацепцией и абортами, а также с облегчением боли во время родов при помощи опиатов или аналогичных ядов.

Нередко мы, ядовитые ведьмы, передавали девушкам и знания о том, как справляться с гневом властолюбивых мужчин, отравляя их медленно, но очень мучительно.

Эти труды компенсировали отсутствие в библиотеке манги[5]5
   Японские комиксы со своей уникальной манерой рисования и сюжетами.


[Закрыть] и книг с некоторой… назовем это «перчинкой». Книги, которые я раньше коллекционировала в своем маленьком домике.

Булочка из плевела была съедена за три больших укуса, я едва успела глотать – настолько жадно ее уплетала.

Я стряхнула муку с рук и решительно повернулась.

Яд по-прежнему был лучшим утешением для моей души. И да, я готова отстаивать это утверждение перед всеми любителями шоколада и мороженого в мире.

На самом деле я уже чувствовала себя намного лучше, чем раньше.

– Где Нора? – спросила я, оглядываясь по сторонам. Несколько темных фигур суетились во дворе, собирая поленья для костров. Я невольно вздрогнула при виде огненно-рыжих волос, но быстро поняла, что копна принадлежит Пире.

Блейк ответил на мой вопрос, указав подбородком в сторону замка. Там к коричневому камню прижималась пара огромных крыльев.

– Она что, спит прямо на стене?!

Уголки губ Блейка дрогнули в небольшой улыбке.

– Она греется в последних лучах солнца. Наверное, ты заметила, что для жительницы Неблагого двора она достаточно теплолюбива.

– Да, особенно когда прыгнула на свет моей кольцевой лампы. – Один из элементов был настолько сильно поврежден, что теперь во время видеозвонков я выглядела на других экранах немного искривленной. – Мне интересно… Нора когда-нибудь задерживалась в этом мире на подольше? Здесь почти одинаково долгие день и ночь.

Блек покачал головой.

– Ты знаешь, кто такие фейри-отступники?

– Да, Блейк, я знаю, что значит слово «отступник». – Я закатила глаза, но затем снова стала серьезной. – Но… не знаю, что значит быть в их числе. Агнешка сказала мне, что ее парень – отступник, но я не хотела задавать глупых вопросов.

– Хорошо, что ты не стала. Это очень деликатная тема для фейри. Ты знаешь, что они могут по-настоящему использовать свои силы только при дворе. Нескончаемый день или вечная ночь укрепляют их силы – прежде всего, конечно, Высших фейри, таких как Нора. Поэтому фейри-отступники теряют большую часть своих способностей, что для Высших фейри просто великое количество сил.

– Полагаю, это также означает, что такие фейри больше не могут вернуться в потусторонний мир?

Блейк кивнул.

– Правда, это лишь запрет о стороны Маб или Оберона. Ты видела природу мира фейри. Древо не стало бы закрывать доступ в свой мир одному из фейри.

– Но когда они возвращаются, начинается дикая охота, потому что это так весело.

– Ты уловила суть. – Блейк кивнул. – А вот наша дикая охота показалась мне очень увлекательной!

– Да, но только потому, что я целовала и обнимала тебя голышом.

– Ты понимаешь, что по-настоящему живешь, только когда тебе угрожает смертельная опасность.

– Сказал демон, которому не приходится бояться оружия, – пробормотала я, взяв под руку вышеупомянутого демона. – Посмотрим, как ты воспримешь знакомство с моими старыми знакомыми ведьмами. Моя учительница из Академии тоже здесь.

Демон тяжело сглотнул, а затем криво ухмыльнулся.

– Ура, опасность для жизни. Как возбуждающе.

Солнце тем временем почти полностью скрылось за стенами замка, и во внутреннем дворе появилось все больше фигур в черных плащах с капюшонами. Они собирались вокруг горящих костров. В воздухе висел не только восхитительный запах ночного костра, но и проникновенный аромат пива и сушеных трав.

Под длинными плащами мелькали легкие летние платья или другая короткая одежда – лишь немногие сразу приходили обнаженными. Я заметила, что Блейк отвернулся, округлив глаза и приоткрыв рот, как будто увидел что-то запретное. Это был его шестой праздник среди ведьм, и если бы в его жилах текла кровь, он наверняка покраснел бы, как помидор.

Помимо тяжелого плаща, скрепленного на плечах двумя массивными золотыми брошами в виде ягод белладонны, я была в облегающем платье с глубоким вырезом, что вызвало аналогичное выражение на лице Блейка.

Я скользнула пальцами по шее, по узким бретелям, а затем медленно провела по ткани, которая не закрывала и половину моей груди.

– Вырез достаточно глубокий, тебе не кажется?

Мой адский жених бросил на меня застенчивый взгляд.

– М-м-м…

– Ой, да ладно тебе! – Я встала прямо перед Блейком, уперевшись руками в бедра, преграждая ему путь. – Это все, что ты можешь сказать по этому поводу?

Черная ткань была темной, как зимняя ночь, и ласкала мое тело, словно тень. Я не представляла, как смогла втиснуться в это платье, и тем более не знала, как буду выбираться из него без ножниц. Вырез на груди заканчивался чуть выше пупка, а разрез на ноге был не менее впечатляющим. Поскольку мы будем оставаться в стенах замка, я отказалась от обуви, чтобы иметь возможность ощущать траву босыми ногами. Я надела корону, которая, несмотря на свою изысканность, отчетливо выделялась на фоне белых волос.

– Да, это все, что я могу сказать по этому поводу. – Блейк всего за мгновение преодолел свою застенчивость. – Потому что ты – дьявольская ведьмочка и все прекрасно знаешь.

Я подошла на шаг ближе, положила руки ему на шею, будто мы были одни, а не стояли посреди ведьмовского пира.

– Виновата.

Блейк опустил голову, и его холодное дыхание скользнуло по моей шее. От этого демона у меня мурашки бежали по коже – в хорошем смысле, конечно.

– И ты знаешь, что я смотрю только на тебя.

– М-м-м.

– Но я также знаю, что сегодняшний день важен не только для тебя, но и для других ведьм, и как бы мне ни хотелось освободить тебя от этого головокружительного платья…

– Возможно, тебе придется меня вырезать из него.

– Хорошо, как бы мне не хотелось вырезать тебя из этого головокружительного платья, речь не о тебе и не обо мне. Речь об обществе сестер…

– Блейк…

Возможно ли любить этого демона еще больше? Он действительно стоил каждого ведьмовского правила, которое мне приходилось нарушать, ломать и переписывать ради него.

Только я собралась поцеловать Блейка, как…

Щелк! Яркая вспышка камеры ослепила меня, заставив испуганно отшатнуться. Атропос раздраженно зашипела и даже готова была рвануть в сторону нападавшего, если бы я в последний момент не схватила ее за шею.

– Моя обожаемая королева. – Кто-то протиснулся между нами с Блейком, и я почувствовала, как рука обхватила мое плечо. Знакомый лимонно-лавандовый аромат предвещал небольшую неприятность. – Почему я получаю от своих коллег-людей сообщения о том, что в небе была замечена ведьма?

Я попыталась улыбнуться Джанне.

– Хм. Может, это беспилотник, облаченный в хэллоуинский наряд? Люди любят ведьм.

– А английский человек-мотылек из Пойнт-Плезант тоже розыгрыш?

– Женщина-мотылек.

– Так вот почему Нора переживает, – догадался Блейк. – Она просто хочет войти в учебники истории как персонаж городских легенд.

Джанна со вздохом отстранилась.

– Знаешь, мне очень нравится, что ты хорошо ладишь с фейри. У меня три сестры-фейри, и когда я не пытаюсь задушить этих маленьких гаденышей, я люблю их всем сердцем. Но я не могу каждый день писать отчеты о разного рода странностях и придумывать объяснения из воздуха!

– Это в последний раз.

Джанна тяжело вздохнула.

– Скажи, что это была массовая истерия.

Она вздохнула еще тяжелее.

– Массовая истерия не подходит для такого случая. Вас видели преимущественно отдельные люди.

– Именно поэтому ты у нас безумно классная журналистка и ведьма, которая однажды получит Пулитцеровскую премию за статью о колдовстве, а я остаюсь скромной королевой ведьм, которая занимается ерундой со своей подругой-фейри.

При упоминании награды Джанна улыбнулась так мечтательно, будто я была той самой заветной золотой медалью[6]6
   Высшая и исключительная награда Пулитцеровской премии.


[Закрыть]. Наш с Норой полет тут же отошел на второй план. Я была уверена, что зеркальная ведьма уже напечатала в своем планшете славную статью, в которой объявляла Нору новым агрессивным видом моли.

У меня до сих пор болело сердце оттого, что ради меня ей пришлось оставить перспективную работу в Лондоне, чтобы писать в алникской газете «Нортумберленд» статьи о ремонте общественных туалетов и рекомендации по выбору удобных для спины матрасов.

Конечно, она уволилась с работы в столице по собственному желанию, но только потому, что из-за истории своей семьи и своих способностей не смогла найти там ковен. Я чувствовала, что несу за это ответственность, ведь я не очень-то приблизилась к цели – покончить со стигматизацией ведьм без ковена.

– Я должна быть здесь, потому что заголовки о гигантских мотыльках уже несколько недель мешают мне спать. – Так она оправдывалась, когда однажды просто ворвалась в замок и застала нас с Блейком целующимися в тронном зале. После этого она поселилась в одной из многочисленных пустых комнат замка, потому что не хотела тратить деньги на аренду квартиры.

– Тебе еще что-то нужно от Белладонны, Джанна? – невозмутимо спросил Блейк.

– Блейк, – произнесла она, критически оглядев его лицо, а затем поморщилась. – Чувствую запах твоей грязной души.

Еще мне в Джанне нравилось ее бесстрашие по отношению к Блейку. Даже Агнешку при первой встрече с демоном охватила паника, и она вздрагивала от каждого его движения, даже когда он просто насыпал сахар в чай.

Возможно, это связано с тем, что отчимом Джанны был ночной мара.

Демон только закатил глаза.

– Это из «Зловещих мертвецов».

– Ух ты. Для тысячелетнего ты идешь в ногу со временем!

Блейк вздохнул, будто от боли.

– Сколько раз мне еще повторять: я на семь лет младше тебя! А «Зловещие мертвецы» уже практически классика.

– Я тебе не верю, дьявольское отродье.

– Пойдем, – сказала я, снова прижимаясь к Блейку. – Давай прогуляемся по внутреннему двору. До скорого, Джанна!

– До скорого, Мортиша и Гомес.

Не успел Блейк расстроиться из-за слов Джанны, как нас атаковали сзади.

– Там был яркий свет! – воскликнула Нора, вцепившись когтями в мою спину. То же самое она проделала и с Блейком, что вызвало у него редкий вздох.

– Это была падающая звезда?

– У современных фотоаппаратов очень мощная вспышка, – пояснила я. – Ну ладно. Теперь, раз уж ты здесь, можем вместе поприветствовать ведьм.

Нора согласно защебетала.