Текст книги "Она написала любовь"

Глава 11

– Да как ты осмелилась? Привести в мой дом своего любовника?!! – Пышная пожилая дама воздела руки к небесам. – Какой стыд! Позор! О, мой мальчик… Мой бедный мальчик, Людвиг! Людвиг! О! – Дрожь в голосе, слезы в маленьких, еле выглядывающих из-за надутых щек глазах…

Эрик нахмурился, если бы не интересы следствия, то все бы родственники драгоценного писателя уже бы паковали чемоданы.

Эльза с интересом посмотрела на потолок, не свалится ли оттуда что-нибудь от таких громких звуков. Грон лишь покачал головой – да что такое с его решительным и жестким, прекрасно воспитанным хозяином? Почему он позволяет подобное поведение в присутствии дамы и собак?

– Хочу заметить, – спокойно ответила Агата, посчитав про себя до десяти и сделав несколько глубоких вдохов, – что, во-первых, это – мой дом. Мой и Людвига…

– Твой дом? Нет, вы посмотрите на нее? Этот дом куплен на деньги моего талантливого мальчика! Гениального писателя современности, работавшего на благо семьи не покладая рук, днем и ночью! О, мой бедный наивный сын! Какую змею ты пригрел на своей груди… Впрочем, все талантливые люди наивны и доверчивы. Ими так легко воспользоваться! Стоит лишь побольнее нажать на некоторые струны их души…

– Что касается вашего последнего замечания – не могу не согласиться. Но мы отвлеклись. Так вот, повторяю: во-первых, этот дом принадлежит мне и Людвигу. Во-вторых, этот господин приставлен ко мне следствием…

– Зачем? – изумилась фрау Лингер. – Могли бы просто оставить тебя в тюрьме!

– Приставлен следствием по той причине, что меня хотели убить, – все так же спокойно договорила Агата, стараясь не обращать внимания на то, что в голове у нее застучало.

Руки тряслись, а лицо фрау Лингер почему-то стало огромным, во всю комнату. Оно отделилось от полной фигуры и медленно поплыло на нее.

Эльза и Грон подошли к Агате и встали с двух сторон. На всякий случай. Если их гостья вдруг упадет. Да что ж с хозяином? Почему он это не прекратит? Давно пора сворачивать семейный балаганчик. Весь вечер на арене – фрау Лингер…

– Ррррррррррр…

– Ррррррррррррр…

– Убить? – усмехнулась мать Людвига, отскочив тем не менее подальше и опасливо поглядывая на собак. – Да кому вы нужны?

Агата вдруг почувствовала дикую ненависть ко всему, что было вокруг. Особенно к тем, кто додумался дать писателю Людвигу фон Лингеру Королевскую премию и прокричать об этом на весь Отторн. До этого они же жили спокойно! Родственники знать не знали, что Людвиг фон Лингер, их брат, дядя и сын, в котором до этого момента фрау Берта была крайне разочарована, – вполне успешный писатель. Не стремились общаться. Это, оказывается, было счастье. А он, глупец, переживал.

Не в силах смотреть на свою свекровь, супруга писателя опустила глаза и встретилась взглядом с Эльзой. Мысли низерцвейга с золотистой шерстью и острой мордочкой, но все с теми же глазами, похожими на два драгоценных кристалла, ворвались в сознание: «Ты уверена, что была счастлива? Хочешь… вернуть все назад?»

Агата долго смотрела Эльзе в глаза и наконец честно ответила: «Нет. Ни за что!»

Она вдруг поняла, что ни за что на свете не согласилась бы отказаться от возможности написать свою, только свою книгу! Ни за что на свете не согласилась бы никогда не знать Эльзу, Грона и… барона фон Гиндельберга, бывшего канцлера его величества, коротающего дни в старом тихом доме за мирным, безобидным занятием – артефакторикой. Кстати, Эрик должен пить гранатовый сок и отвары. Регулярно! А он… отвлек ее цыпленком под каким-то там соусом и гранатовым вином. И она купилась!

– Матушка, что за крики? – В холл вышел молодой человек.

Высокий белокурый, он улыбался светло и искренне, однако собаки напряглись.

– Рррррррр…

– Бесстыдство! Какое бесстыдство, Ульрих! – Мать Людвига делала вид, что промокает несуществующие слезы уголком накрахмаленного платочка.

– Добрый день, Агата, – еще шире улыбнулся он. – Кто это с тобой?

– Охрана, – чуть склонил голову Эрик. – Госпожа, где нас разместят? Нам с собаками надо еще обследовать дом.

– Видите, матушка, как хорошо! – Непонятно было, говорит ли младший сын серьезно или иронизирует. – Мы теперь в полной безопасности.

– Пойдемте со мной, Эрик, я покажу вам комнаты, – обернулась Агата. – Потом осмотрим дом, пока прислуга все подготовит.

– А прислуги-то и нет! – мстительно заметила фрау фон Лингер. – Разбежалась!

– Тогда я найму новую. – Агата сжала руки в кулаки.

«Не плакать! Не сметь распускаться!!!»

И она решительно направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

– И будьте добры, комнату как можно ближе к вашей, – сказал в ее хрупкую напряженную спину Эрик.

– Можете прямо в одной поселиться, – прошипела фрау Лингер.

– Матушка! – явно забавляясь происходящим, воскликнул Ульрих.

Грон, проходя мимо, так выразительно посмотрел на этих двух, что в доме наконец повисла блаженная тишина.

Дом был большой. Новый. Но какой-то издерганный. Неуютный. Он вздрагивал от каждого звука, словно ожидая очередного скандала. Или… убийства.

Поднявшись по лестнице, Агата с Эриком повернули налево.

– Семейство Лингеров поселилось в правом крыле. Мы с Людвигом занимаем… занимали… левое. Там есть гостевая спальня. В ней никто не жил.

Агата механически проговаривала слова, точно пыталась в звуках своего голоса найти хоть какую-то поддержку.

– Пожалуйста. – Она распахнула перед Эриком дверь.

– Агата! – Он быстро зашел, захлопнул дверь, тихо приказал собакам: «Охранять», затащил хозяйку дома внутрь и прижал ее к себе.

Она на мгновение напряглась, словно собираясь вырываться. А потом расплакалась.

– Ну же… Успокойтесь… – Он неловко гладил ее по голове.

– За что… – шептала Агата.

– Так, – решил господин барон. – Мы немедленно отсюда уедем. Пускай следователи разбираются со всем этим безобразием! Вызывают господина фон Лингера. Допрашивают его мать и брата – не оклеровские шпионы, признаются.

– Но…

– Агата… – Он заставил ее поднять глаза. – Поедем домой?

– Нет.

Женщина высвободилась из его объятий.

– Я недопустимо раскисла. Простите. Мы должны узнать, что происходит в поместье. И мы узнаем.

Эрик кивнул, признавая за ней право решать самой. Хотя все внутри кричало: «Бери в охапку и уводи отсюда! К себе! И больше не отпускай!»

Понять бы еще, как она отреагирует, если он так и сделает! Что-то ему подсказывает, что оттолкнет. Прогонит. И больше не захочет иметь с ним никакого дела. А сейчас это просто смертельно опасно. И если его не будет рядом…

– Агата. Я правильно понимаю – мы с вами только что имели счастье наблюдать матушку господина фон Лингера и его младшего брата. Того самого, что неудачно вложил ваши с Эриком деньги?

– Да, – кивнула Агата. Взрыв эмоций прошел. И теперь было безумно неловко. Что он о ней подумает? Замужняя женщина, принадлежащая другому, – пусть ею и принято решение развестись – и… вешается на шею… – Как он вам?

– Скользкий.

– Мне кажется, вы преувеличиваете. Ошибиться, особенно в вопросах вложения денег, может каждый. А делать из него убийцу…

– Мы здесь именно за этим, – улыбнулся Эрик. – Разобраться. Я вчера, пока выгуливал собак, связался с господином Майнцем. Доложил обо всем, что мы узнали.

– И что следователь?

– Будет расследовать, как ему и положено. Зацепки мы ему предоставили. Думаю, его стоит ждать завтра. Сегодня я ему позвоню и предоставлю информацию о слугах. Интересно, это для него окажется новостью? Или нет?

– Надо ехать в деревню, – вздохнула Агата. – Или договариваться с теми, кто работал. Или искать кого-то.

– Думаю, можно обратиться в госпиталь.

– Нанять выздоравливающих для уборки?

– Им пойдет это на пользу. Хоть какие-никакие, а деньги. Да и болтать они не будут. Не то что женщины из деревни. К тому же… К протезам надо привыкать. А такая работа прекрасно для этого подходит.

– Тогда остается вопрос с кухаркой.

– Вам же понравилась стряпня в моем доме?

Агата кивнула.

– Десятка полтора человек обучаются профессии повара при том же госпитале. Выбирайте.

Он не стал озвучивать мысль о том, что если кто-то совершит налет на дом, то лучше иметь преданных, профессионально подготовленных людей. Бывших солдат королевской армии.

– Поедем?

Агата так светло улыбнулась при мысли, что у нее есть повод сбежать…

– Аааааа! – раздался со стороны лестницы вопль.

Агата и Эрик, не сговариваясь, выскочили в коридор.

Эльза и Грон смущенно уставились на хозяина. Посреди холла, зачем-то стоя на одной ноге, с упоением кричала женщина. Дама визжала, не переставая, сильно зажмурившись, вцепившись в подол собственного платья.

– Что случилось?! – рявкнул господин барон.

– У… У… Убили!

Агата вскрикнула.

– Кого? – спросил Эрик.

– Ме… ме… ня.

– Кто?

– Собаки! – выпалила дама, чем-то похожая на фрау фон Лингер, только моложе.

Она медленно открыла глаза. Разжала сжимающие ткань пальцы. Опустила наконец вторую ногу и, набрав в легкие побольше воздуха, набросилась на Агату:

– Как ты могла! Ты! Ты же знаешь, насколько я боюсь собак!

– Но, Вилла… – растерянно начала хозяйка дома.

– Убери их отсюда. Немедленно!

– Мама, с тобой все в порядке? – раздался юношеский ломающийся голос.

– Конечно, нет, Конрад! Это чудовищно!

– Собаки! – обрадовался молодой человек. – Здравствуйте, Агата.

– Добрый день, Конрад.

– Как я понимаю, это сестра хозяина дома и ее сын? – спросил Эрик.

– Верно, – ответила Агата. – Но, Конрад… Почему ты не в университете?

– Ну… – Мальчишка густо покраснел. – Меня отчислили. За неуплату.

Агата уставилась на него в недоумении:

– Постой. Семестр оплачен. Это точно! Я знаю, что Людвиг ездил в Лаутгард, чтобы…

– Агата, вернемся лучше к собакам, – очнулась мать Конрада. – Я требую, чтобы их в доме не было.

– Не думаю, что это возможно, – поклонился ей господин барон. – Господином Майнцем передо мной поставлена четкая задача: обеспечить безопасность госпожи фон Лингер. Следовательно, до приказа начальства и я, и собаки остаемся в доме.

– И ты позволишь ему так разговаривать со мной?

Вилла разъяренно развернулась к Агате. Эльза едва слышно зарычала.

– Они же загрызут нас всех!

– Рррррррррррр!

– Собаки, – насмешливо проговорил Эрик, – прекрасно воспитаны. Никогда не нападают без приказа. Их не следует опасаться. Если, конечно, вы ничего не замышляете против госпожи Агаты.

– Зачем ее охранять? – Фрау Берта, прибежавшая спасать дочь, вновь обратила внимание на себя. – Мало того, что в доме будут расхаживать эти… бешеные псы, так еще и убийца! Бедная моя девочка… Она боится собак! Вы слышали?

– Рррррррррр!

– Ррррррррррр!

Эльза и Грон медленно пошли на дам, всем своим видом показывая, что все это им порядком надоело. Не понятно, почему это терпит хозяин, у него, видимо, свои причины в интересах следствия, но с них явно хватит!

Вилла вновь вцепилась в платье, зажмурилась, еще секунда, и дом вновь содрогнется от крика. Агата это почувствовала, и ей на секунду стало так жаль измученные последними событиями стены, что она мысленно обратилась к низерцвейгам: «Эльза! Грон… Пожалуйста… Не надо!»

Собаки остановились. Сели. Одновременно повернули головы и уставились на нее: «Уверена?»

– Дамы, – Эрик склонил голову набок, совсем как Грон, – я вынужден повториться еще раз – фрау Агата фон Лингер находится под охраной потому, что в этом доме ее пытались отравить. Идет следствие. Я попрошу вас не покидать пределы поместья до тех пор, пока оно не закончится.

– Отравить! – Фрау Берта всплеснула руками. – Да если кто и мог всех отравить, так это она! Это она все время крутится возле своего шкафа! Притащила эту старую развалину – все место на кухне заняла! С утра до вечера свои баночки-скляночки перебирает, из одного в другое пересыпает, шепчет да наговаривает! Ведьма! Она же отварами своими моего сына и извела! Убийца!

– Разберемся. А сейчас я вас попрошу успокоиться, фрау Лингер. Идите к себе. У вас будет возможность высказать следствию все свои предположения. И, кстати… Вилла, где вы были в тот момент, когда исчезла госпожа Агата?

– Меня не было в доме.

– Было довольно поздно. Где именно вы провели тот вечер?

– Я не обязана перед вами отчитываться!

– Передо мной – нет. Я всего лишь личная охрана госпожи Агаты фон Лингер. Однако вам придется ответить на эти вопросы следователю. Подумайте об этом.

Женщина, видимо, хотела что-то сказать, но собаки смотрели на фрау Виллу фон Лингер очень внимательно. Она удалилась, а за ней побледневший Конрад. Мальчик бросил грустный взгляд на собак. Эльза чуть вильнула хвостом. Грон склонил голову набок, совсем как Эрик…

– Конрад, подожди, пожалуйста. – Агата подошла к мальчику, положила руку ему на плечо.

– Получается, – чуть слышно произнес Конрад, – все, кто был в доме, – подозреваемые?

– Получается, что так. – Эрик внимательно смотрел на мальчика.

Перед ним стоял довольно высокий, немного бледный подросток с живыми, умными глазами. Очень сильно не похожий на свою матушку – полную, розовощекую, слегка истеричную даму.

Конрад присел на корточки рядом с собаками, с надеждой посмотрел на Эрика:

– Можно?

Господин барон подумал. Увидел чуть шевельнувшиеся хвосты. И кивнул.

– Так ты сбежал из университета? – Агата внимательно посмотрела племяннику в глаза.

Студент потупился, сосредоточенно гладя золотистую шерсть Эльзы. Эльза не скрывала своего удовольствия и даже повернулась к Агате: «Ну что ты пристала к ребенку?»

– Да там, кроме химии… Столько всего ненужного! История. Культурология. Это… не мое.

– Как можно не знать истории своей страны? – с недоумением спросил у бывшего студента Эрик.

– Так я ее знаю. Только путаю имена, даты. И что где происходило.

Господин барон нахмурился. Агата только головой покачала:

– Значит, ты бросил университет. Как давно?

– Недели две…

– Факультет? – командным голосом спросил Эрик.

– Химический. Первый курс, – тут же ответил мальчик.

У Агаты сжалось сердце. Было видно, как мальчик тянется к силе. Порядку. Ощущению, что кто-то возьмет ответственность на себя, обеспечив защиту. Вилла развелась с мужем, а бабушка и мама – это, видимо, совсем не то, что нужно сейчас подростку.

– А химия тебе нравилась? – Эрик продолжал строго смотреть на мальчика, но Агате тем не менее показалось, что Конрад ему симпатичен.

– О да… Очень!

– Хорошо. Давайте осмотрим дом – меня интересует главным образом кухня, – приказал Эрик. – Потом поедем в госпиталь.

– А можно с вами? – спросил Конрад.

– В следующий раз, – строго посмотрел на мальчишку Эрик, подумав, что им надо доехать до Орна и переговорить со следователем Майнцем.

С мальчиком он потом разберется – надо будет восстановить его в университете. Хорошие химики нужны. И Агата, кажется, действительно искренне переживает за его судьбу.

Они попрощались с Конрадом, вышли из холла и прошли по коридору к кухне, что располагалась чуть ниже уровнем относительно основных помещений.

Агата застыла. Кухня было разгромлена. Пыль. Грязь. Битая посуда. Грон подошел к валявшейся в углу небольшой, подгнившей с одного боку картофелине, брезгливо тронул лапой, и та покатилась, стукнувшись о ножку стола.

– Что это? – растерянно огляделась госпожа фон Лингер. – Фрау Берта, конечно, говорила, что прислуга ушла, но…

– Интересно… – Эрик сделал еле заметный жест рукой, и собаки начали обход помещения.

– Что же они едят? – Агата посмотрела на Эрика, но тот лишь развел руками.

В углу стоял Чай-шкаф. Они выбирали его вместе с Питтом, бывшим хозяином чайной лавки. Большой, резной. Красивый! А какой запах по всей кухне, когда распаковывали! Пахло игольницей. Маленькие ящички для специй – из шоколадного дерева, как положено. Мечта!

Она долго уговаривала мужа сделать ей такой подарок. Сначала он был недоволен, но со временем смирился. Они тогда уйму денег потратили…

Питт подарил ей пять деревянных шкатулок-купажниц, выполненных из яблони, граната, шоколадницы, черного дерева и одну – самую дорогую – из кристаллов. И книгу: «Руководство по бытовой чайной артефакторике».

Конечно, ее кровь там не требовалась. Лишь кристаллическая купажница, определенный, точно вымеренный состав трав и медитативное состояние, в котором необходимо просто обнять руками сосуд, вкладывая свою энергию.

Нет. Она не артефактор. Но у нее получалось. После такого чая снились цветные сны. Становилась гладкой и шелковой кожа, густыми и блестящими – волосы. К Людвигу возвращалось вдохновение. Снять температуру. Избавить от головной боли…

У нее получалось! И ей это нравилось. Нравилось так же сильно, как писать…

Со вздохом она распахнула наконец резные дверцы своей сокровищницы, и под ноги посыпались осколки, травы, чаинки… С жалобным звоном покатились по полу весы…

Эльза аккуратно остановила лапой медную чашечку и грустно посмотрела на расстроенную женщину: «Не переживай ты так… Лучше посмотри на моего хозяина, видно же, что он готов скупить весь чайный арсенал континента, только бы ты улыбнулась? Что?! Можно подумать, сама не видишь, как он на тебя смотрит!»

– Апчиф… рррррр! – Эльза чихнула и возмущенно улеглась рядом с разбитыми весами для чая.

– Зачем же так… – прошептала Агата.

Эрик оттащил ее от Чай-шкафа. Вопросительно посмотрел на Грона: «Проверь!»

Низерцвейг отрицательно покачал головой и отошел подальше – запахи были слишком сильные.

– Поедем. Пожалуйста, – попросила Агата, – не могу здесь оставаться!

Глава 12

– Нас довольно странно приняли, – делился своими впечатлениями господин барон. – Честно говоря, я ожидал, что домашние госпожи Агаты хотя бы удивятся тому факту, что она жива.

– Это я их предупредил, – смутился следователь. – Вчера. Хотел посмотреть, как отреагируют.

– И как? – Агата отвлеклась от разглядывания своих рук в кружевных перчатках.

Мужчины переглянулись и промолчали.

– Слуги? – спросил господин барон у Майнца.

– Не похоже, – ответил следователь. – На всякий случай оставили их под наблюдением. Похоже, работу они искать стали, как только исчез господин Людвиг. Горничная устроилась в гостиницу в Орне. Как раз возле полицейского управления. Кухарка уехала в Лаутгард. У нее там дочь. Давно звала мать к себе – помочь с детьми.

– А садовник?

– Работает неподалеку от вашего поместья, господин барон.

– То есть слуги ни при чем?

– Ну… Как сказать. Лишних денег ни у кого из троих не появилось. Убрать их, опять же, никто не пытался. Допрашивали их… без реверансов. Не дворяне, сами понимаете. Но, увы, ничего.

Барон фон Гиндельберг с беспокойством посмотрел на побледневшую Агату. Эльза и Грон с ненавистью – на следователя.

– Госпожа фон Лингер! – обиженно протянул Майнц, одновременно кидая виноватые взгляды на собак. – У вас, конечно, фантазия бурная. Вы книжки пишете! Но ваших бывших слуг мы не пытали. Препаратами не обрабатывали, артефакты не применяли! Много чести, право слово. Припугнули – не более.

Женщина облегченно выдохнула.

– И что вам рассказали про семейство фон Лингеров? – Барон встал, обошел кресло, где сидела Агата, положил ладони ей на плечи.

Грон удовлетворенно кивнул, Эльза улыбнулась.

– Прежде всего то, что увольняться все трое собирались еще до того, как исчезли хозяин поместья, а потом и его супруга.

– Что? Почему? – удивилась госпожа фон Лингер.

– Вас с мужем, не в обиду будет сказано, считали… эээм… не от мира сего. Слишком доверчивые. Не рачительные. Даже управляющего не наняли.

Агата сидела, совершенно ошарашенная.

– Воровали? – деловито спросил Эрик.

– Скорее, подворовывали. Особенно горничная. А вот арендаторы – как считают и садовник, и кухарка – те разошлись.

– Но я… – проговорила Агата. – Но мы… Хотели по-хорошему…

– Мой совет: наймите управляющего, – грустно улыбнулся следователь. – Только такого, которому можно будет доверять. Все-таки земли у вас богатые. Виноградники. Сады.

– Про управляющего – мысль хорошая. Арендаторов на место надо поставить, – решил господин барон.

– Что касается родственников, – осторожно покосился на Агату следователь. – Мотив имели все. Ульрих – из-за денег. Если у старшего брата не будет жены, то потраченные деньги можно и не возвращать. Наверняка писателя нетрудно обработать.

– Что удалось о нем узнать? – перебил барон, слегка сжав плечо Агаты.

– Пока не много. Младший Лингер – игрок. – Следователь достал папку с досье. – По уши в долгах. Должен всем, кому только можно и нельзя. Особенно нельзя. Я готов поставить свой послужной список на то, что часть денег, полученных от старшего брата, Лингер просто проиграл.

– Сегодня он вел себя достаточно уверенно, – нахмурился господин барон. – Улыбался. Иронизировал…

– Будьте с ним поосторожнее, – посоветовал господин Майнц.

– Перед тем как ехать к вам, мы были в госпитале. Наняли выздоравливающих.

– Отряд бывших военнослужащих вам в доме не повредит, – согласно кивнул следователь. – Неплохо было бы также их вооружить. Но так, чтобы не напугать домочадцев.

– Само собой.

– Но даже если это и Ульрих, – продолжал Майнц, – не понятно, откуда «Водяная Смерть».

– Придется ждать, – пожал плечами господин барон, отошел от Агаты и сел напротив Майнца. – Может, кто-то себя все-таки выдаст? Что касается «Водяной Смерти»… Вы знаете, что племянник хозяина дома учится на химическом факультете столичного университета?

– Что вы такое говорите, Эрик! – испугалась Агата. – Конрад – хороший мальчик! И потом… Он же ребенок, в конце концов.

– И учится только на первом курсе, – согласился с ней следователь. – Но тем не менее надо проверять и его тоже.

– Лично я ставил бы на дам, – покачал головой барон, – госпожа Берта и госпожа Вилла… очень… своеобразные личности.

– Слуги это отмечали, – согласился Майнц. – Думаю, будет хорошо, если на них внимательно посмотрит господин Фульд.

– Психиатрия и неврология – не его конек, – заметил бывший канцлер. – Хотя… пусть скажет – чей. Доставим. Консультация специалиста нам не помешает.

– Госпожа Агата, а как думаете вы?

– Господин Майнц… Я пока могу думать только о том, как я благодарна. Вам, господину Фульду. И вам, господин фон Гиндельберг…

Они вышли из управления полиции под свет фонарей, и все, как один, подняли головы. Снег…

– Первый в этом году. – Агата блаженно подставила лицо под крупные снежинки.

Барону захотелось коснуться ее губ. Щек. Сомкнутых век. Отвезти в свой старый дом…

– Что? – Он вдруг понял, что Агата его о чем-то спрашивает.

– Вы всерьез думаете, что меня пытался отравить кто-то из Лингеров?

– Не знаю. Люди они не самые приятные. У каждого, как выяснилось, есть причины вас не любить. Но… надо разбираться.

– Надо, – вздохнула Агата и неожиданно предложила: – Давайте поужинаем в городе?

– Конечно… – Барон прикрыл глаза так, чтобы свет от фонарей расплылся на мокрых ресницах, и мысленно сказал первому снегу: «Спасибо…»

– А то в поместье поесть спокойно не дадут, – деловито добавила женщина, которая только что сделала его самым счастливым бывшим канцлером континента. – Еще закажем еды с собой, чтобы до завтра хватило. И… надо заехать в ресторан, отменить доставку готовой еды в поместье. Страшно представить, какой хозяева выставят счет за то время, что Лингеры пользовались их услугами, записывая все на меня.

– Вот видите, какая вы хваткая! Мне кажется, слуги сильно прогадали, покинув ваше поместье…

– Ах, что вы! – Агата рассмеялась. – Они, к сожалению, правы.

– Может, вы муфту купите? – внезапно предложил Эрик. – Или… шляпку?

– Зачем? – удивилась госпожа фон Лингер.

– О! Я знаю. Пойдемте в чайную лавку. Не уверен, что тут, в провинции, есть изысканные купажи, но что-нибудь подберем.

– Вы хотите поднять мне настроение? – догадалась Агата.

Господин барон кивнул:

– Мне кажется, вам необходимо отвлечься.

Агата откинулась на спинку сиденья мобиля и, глядя перед собой, прошептала:

– Спасибо.

Какое-то время они ехали молча. Он думал о том, что еще ничего для нее не сделал такого, чтобы без конца повторять слова благодарности. О том, как бы ему хотелось действительно сделать так, чтобы ее жизнь наполнилась счастьем. Светом. Покоем. Уверенностью в себе и завтрашнем дне. А она думала о том, что с тех пор, как погибли родители и до этого самого момента, никому не было интересно, стоит ей «отвлечься» или нет…

Дорогу заносило снегом.

После спокойного уютного ресторанчика Агата почувствовала себя живой. Ушла (а может, просто затаилась) царапающая сердце пустота. Наконец появились силы сказать себе: «Это просто надо пережить…»

Но в поместье их вновь встретила фрау Берта:

– Как вы могли? Как?!

Агата вздохнула: сегодняшний безумный день никак не хотел заканчиваться.

– Послушайте, уважаемая. Просто скажите – что случилось? – нахмурился Эрик.

Очарование вечера исчезло. Грон и Эльза умоляюще посмотрели на хозяина: «Ну сейчас-то ты можешь дать нам команду ее укусить?»

– А вы бы, молодой человек, вообще помолчали, когда я разговариваю с невесткой! – Лицо фрау Берты побагровело от возмущения.

Агата устало перевела взгляд на свекровь. Разговаривать не хотелось. Совсем. Хотелось спать. И… она не написала сегодня ни строчки!

– Вилла пропала, – вдруг прошептала фрау Берта и расплакалась. – Как ты могла прогнать мою дочь?! Откуда эта бесчеловечная жестокость?! За что?!

– Агата, идите к себе. Фрау Берта, прошу вас, успокойтесь. Мне нужна личная вещь вашей дочери. Поищите что-нибудь подходящее. Эльза, охранять!

– Вот. – Женщина подала платок Виллы с таким видом, будто это был уже траурный венок.

Барон взял платок, присел, привлек Грона к себе:

– Посмотри, что можно сделать, старина. В идеале, нам бы эту Виллу найти как можно скорее. А то театральность старшей дамы династии Лингер начинает утомлять…

«А я, между прочим, давно предлагал ее укусить… Ладно, давай, что там у тебя?» – Грон понюхал платок, еще раз укоризненно взглянул на хозяина и выбежал из дома.

Сбегая по лестнице, бывший канцлер привычно вынул огнестрел из кобуры, проверил заряды в барабане и исчез в темноте за дверью.

Агата проводила его встревоженным взглядом. Эльза боднула руку, лизнув пальцы горячим языком: «Хозяин приказал, надо идти!»

Изо всех сил стараясь не слушать упреки свекрови, барабанящие по спине, думая о том, закончится этот день когда-нибудь или нет, госпожа фон Лингер поднялась по лестнице и закрыла за собой дверь.

– Ты даже ребенка родить ему не смогла! – все-таки достал до стен ее комнаты отчаянный крик.

Что тут ответишь? Не смогла… Сначала было как-то не до того. Артефакты, отменяющие нежелательную беременность. Потому что денег нет, а книги идут. Только-только стали что-то зарабатывать, вставать на ноги. А потом, когда захотелось…

Доктора разводили руками. Говорили, что и с ней, и с Людвигом все в порядке. Рекомендовали уехать из столицы на побережье. Там, мол, и климат мягче, и ритм жизни спокойнее.

Они так и сделали. Вот только… спокойнее не стало.

Агата вошла в свою комнату и без сил опустилась в кресло. Если бы оно не стояло вот тут, у стены, она бы просто легла на пол. Звук захлопнувшейся внизу входной двери тревогой отозвался в сердце…

За окном валил снег. Темно. Холодно. Надо бы растопить камин, а то барон с Гроном вернутся промокшие, усталые. Как хорошо, что они наняли слуг в госпитале. Те два солдата, что ухаживали обычно за собаками барона, вызвались сами. Агата была этому несказанно рада! Хоть кто-то искренний будет в этом мрачном доме. Уже завтра. А сейчас придется справиться с камином самой.

– Когда же наконец закончится этот бесконечный день?

* * *

Эрик фон Гиндельберг выскочил из теплого дома под снегопад. Поморщился, огляделся и нырнул в метель вслед за валльской пастушьей. В снежной пелене Грон в своем новом обличье был похож на лисицу. Хитрый коварный хищник взял след, почуял добычу…

Бывший канцлер улыбнулся про себя. Когда-то он испытывал азарт от погони. Холодная рукоять огнестрела. Близость опасности… А сейчас все, чего он хочет, – кресло, камин, глинтвейн, собаки и… она. Агата. Что это? Старость? Или… любовь?

Снег с ветром усилились. Холодно. Не видно ничего из-за этой нежданной метели! Настроение испортилось. Романтичные мысли сменились раздражением и гневом. Вот что за сумасшедший дом?! Так и хочется вызвать доктора Фульда и организовать родственникам супруга госпожи фон Лингер «отдых».

А что? Регулярные прохладные ванны и палата с мягкими стенами уж кому-кому, а фрау Берте точно не повредят! Зря он оставил Агату со свекровью. Сделать та ничего не сделает, но гадостей наговорит…

Ситуация крайне раздражала барона полным отсутствием логики и дикой абсурдностью. Ну откуда у подобных людей армейский препарат? И зачем было травить им Агату? Это же срывает все планы. Демаскирует. Безусловно, серьезных людей.

А если все произошло случайно… Или по безалаберности – что скорее всего… Все равно. Это не крысиный яд, в конце концов. Не пузырек со снотворным. Это – «Водяная Смерть»! Препарат под маркировкой «Совершенно секретно»! И это… семейство фон Лингеров. Да нет, просто смешно! Откуда?!

И странно – почему мужчины не вышли? Не пришли на помощь фрау Берте? Не отправились вместе с ним искать Виллу?

Задумавшись, Эрик наскочил на Грона:

– Прости, старина. Я тебя в такой метели не заметил.

Грон рыкнул: «Ты бы меня еще в литтл-херригана превратил. Вообще раздавил бы!»

Господин барон вспомнил редактора с его мерзкой собачонкой и покачал головой:

– Ну ты, брат, хватил… Обижаешь. На такое я бы точно не решился.

Барон огляделся и, выпустив облачко пара, спросил у пса:

– Где мы, кстати?

Тот тяжело вздохнул. И улегся прямо в снег.

– Так… Ты хочешь сказать, что это дорога, по которой мы ехали из Орна? Поместье Агаты где-то там…

И Эрик взмахнул левой рукой в сторону дома, которого за снегом было не видно.

– Так… Хорошо. Допустим. Ну и куда ее понесло? Почему мы тут остановились?

Еще один страдальческий вздох был ему ответом.

– Дорога?.. Она здесь села в мобиль?

Громкий довольный гавк.

– Отлично! И что нам теперь делать? Я бы на ее месте остался бы ночевать там, где она есть в данный момент!

В ответ на слова барона мелькнул свет кристаллов и прямо перед ними из темноты вынырнул мобиль. Мужчина и собака отскочили, успев в последний момент спрятаться за кустами.

Мобиль остановился. Дверца, где сидел пассажир, распахнулась:

– Дорогая, послушай меня! Это сумасшествие! Вилла, ты же взрослая, свободная женщина. Ну? Сама подумай, куда ты пойдешь по такой погоде. И, главное, зачем?

– Мама…

– При чем тут фрау Берта? Давай вернемся, Вилла! Останешься у меня, а утром мы просто заберем твои вещи.

– Я не могу так поступить с ней.

– А со мной можешь? И… с собой?

– Не надо… Пожалуйста, не сейчас. Уезжай!

В темноте хлопнула дверца мобиля. Снежный вихрь затанцевал в свете тающих в темноте кристаллов.

Барон пожалел о том, что с собой нет ловушки – устройства, позволяющего поймать свет кристаллов и идентифицировать код мобиля.