Электронная библиотека » Тери Терри » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Разрушенная"


  • Текст добавлен: 18 августа 2020, 10:40


Автор книги: Тери Терри


Жанр: Социальная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Тери Терри
Разрушенная

Моей матери


© Самуйлов С., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Глава 1

Снаружи оно не производит впечатления. Но так часто бывает, когда смотришь со стороны. В особенности это касается людей, которые подчас так отличаются от тех, кем кажутся, и ты никогда не догадаешься, что происходит в тайниках их сознания. На что они способны. В моем случае тайное пряталось настолько глубоко, что даже я о нем не знала.

Эйден останавливает машину возле обветшалого здания. Глядит на меня.

– Не смотри так испуганно, Кайла.

– Я не испугана, – начинаю возражать я, потом бросаю взгляд на дорогу и сразу пугаюсь. – Лордеры, – шепчу я и вжимаюсь в сиденье. Черный фургон останавливается сзади, блокируя нас. Леденящий ужас заполняет вены, делая тело неподвижным и онемевшим, хотя внутри все кричит: беги. Мною овладевает страх: другое место, другой лордер. Коулсон. В руке пистолет, он целится в меня, а потом…

Бах!

Кровь Катрана. Море горячего, красного, которое покрывает нас обоих и уносит моего друга, навсегда. Так похоже на смерть отца годы назад, что вызывает это сокровенное воспоминание из глубин памяти. Оба мертвы. И оба по моей вине.

Эйден кладет ладонь на мою руку, одним глазом обеспокоенно смотрит в зеркало на фургон, другим на меня. Открываются двери, кто-то выходит. Одет не в черное, как лордер? Хрупкая фигура – женщина, шляпа надвинута на лоб, чтобы скрыть лицо. Она идет к двери здания. Изнутри открывают, и женщина исчезает за дверью.

– Посмотри на меня, Кайла, – говорит Эйден. Его голос спокоен, уверен, и я отрываю взгляд от фургона. – Беспокоиться не о чем; просто не привлекай их внимания. – Он изворачивается на водительском сиденье, обвивает меня руками и пытается притянуть поближе. – Подыграй, – просит он, и я заставляю тело расслабиться в его объятиях. Он бормочет мне в волосы: – Просто покажем, по какой причине тут околачиваемся. На тот случай, если у них возникнут вопросы.

Я медленно вдыхаю. Они не за мной. Сейчас они уйдут. Они не за мной. А потом прижимаюсь к Эйдену, и его руки обнимают меня еще крепче. Сзади доносится шум двигателя; покрышки хрустят по гравию. Шум удаляется.

– Они уехали, – говорит Эйден, но не разжимает объятий. Облегчение настолько сильное, что я приникаю к нему и прячу лицо на груди. Его сердце бьется быстро, и в этом «тук-тук» безопасность, тепло и что-то еще.

Но это неправильно. Он не Бен.

Страх сменяется замешательством, затем злостью – злостью на себя. Я отстраняюсь. Как я могла стать безвольной тряпкой и позволить им так ко мне относиться? Как я могу цепляться за Эйдена только из-за того, что испугана? И вспоминаю, что он говорил раньше, по дороге сюда: здесь бывают лордеры. Лордеры, правительственные чиновники и их семьи. Люди с деньгами и властью, которые могут заставить остальных ничего не замечать и хранить молчание. Возможно, та женщина – жена лордера. Возможно, она здесь по той же причине, что и я. Я краснею.

Синие глаза Эйдена полны тепла и заботы.

– Ты уверена, что справишься с этим, Кайла?

– Да, конечно, справлюсь. И мне кажется, ты не должен меня так больше называть.

– Было бы легче, если б ты решила, какое новое имя выбрать.

Я ничего не говорю, потому что оно у меня уже есть, но я пока не хочу им делиться. Не уверена, что оно ему понравится.

– Заходи, как будто ты там хозяйка, и никто не посмотрит на тебя дважды. Там все анонимно.

– Ладно.

– Лучше иди, пока кто-нибудь еще не появился.

Еще лордеры?

Я открываю дверцу автомобиля, выхожу. Холодный серый январский день. Достаточно холодно, чтобы замотать голову шарфом, скрывая лицо, которое скоро изменится. Расправляю плечи, иду к двери. Она открывается, и я захожу внутрь.

Глаза у меня расширяются, а ноги почти подгибаются, но тут я вспоминаю: заходи, как будто ты хозяйка. Этого яркого места с огромными плюшевыми креслами, тихой музыкой и улыбающейся медсестрой? В углу незаметный охранник. Женщина, несколько мгновений назад вышедшая из фургона лордеров, расположилась в кресле с бокалом вина в руке.

Улыбаясь, приближается медсестра.

– Добро пожаловать. Вы знаете свой номер?

– 7162. – Называю номер, который заранее сообщил мне Эйден. Нечего и говорить, что имени лучше вообще не называть; я совсем не уверена, что хочу быть узнанной другими людьми. Только не после того, как побывала Зачищенной. Не после «Лево» на запястье с моим выгравированным номером, выставляющим меня на всеобщее обозрение как преступницу. Его больше нет; видимых примет не осталось, только шрамы.

Медсестра смотрит на планшет в руках, снова улыбается.

– Присядьте на минутку. Ваш консультант по ТСО сейчас подойдет.

Я сажусь и пугаюсь, когда кресло шевелится, принимая мое тело. ТСО: Технология совершенствования образа. О ней, дьявольски дорогой и совершенно незаконной, говорят едва слышным шепотом. Я здесь благодаря любезному предложению организации Эйдена, ПБВ. ПБВ означает «Пропавшие без вести», но оказывается, что они не только разыскивают пропавших людей и распространяют правду о лордерах. Оказывается, они еще и вывозят из Британии людей, которым требуется исчезнуть, а других в то же время ввозят – консультантов по ТСО, которые хорошо знают возможности большого черного рынка, где бы он ни возник.

Женщина в соседнем кресле поворачивается ко мне. Привлекательная, ей около пятидесяти. Если слухи не лгут, она покинет это место помолодевшей лет на двадцать. В ее глазах горит любопытство: «зачем ты-то здесь?» Я не обращаю внимания.

Открывается дверь, приближаются шаги. Соседка начинает привставать, но человек минует ее и останавливается передо мной. Врач? Не похож на докторов, которых я видела раньше: он в костюме хирурга, готового к операции, но костюм изготовлен из ярко-сиреневой мерцающей материи. Она превосходно сочетается с его мелированными волосами и фиалковыми глазами, дополняющими неестественно яркий образ.

Он протягивает руки, помогает мне подняться и целует, не касаясь губами, в обе щеки.

– Привет, дорогуша. Я – док де Жур, но ты можешь называть меня Ди-Джей. Сюда.

Его речь переливчата и тягуча, акцент незнакомый – ирландец?

Я следую за ним и сдерживаю ухмылку под негодующим взглядом ожидающей женщины. Должно быть, гадает, кто я, почему мне оказали предпочтение. Если бы она знала.

Если бы знала, побежала бы к своему муженьку – лордеру.


Док де Жур разочарован.

– Ты уверена, что это все, чего хочешь? Волосы. В каштановый. – Он говорит таким тоном, словно каштановые волосы – вопиющее проявление безвкусицы.

– Уверена. В каштановый.

Он вздыхает.

– У тебя такие прекрасные волосы, что трудно подобрать что-либо более подходящее. Как «Свет солнца на свежих нарциссах 12». С блеском 9. – Пробегает пальцами сквозь волосы, оценивающе смотрит, словно запоминает для следующего пациента. Потом изучающе разглядывает мое лицо. – Что насчет цвета глаз?

– Ничего. Мне нравятся зеленые.

– Они особенные. Это рискованно, – говорит он, и я поневоле смотрю на него широко раскрытыми глазами. Что ему известно?

Он подмигивает.

– У них интересный оттенок. Почти «Зеленое яблоко 26», но более насыщенный, – объясняет он, потом крутит кресло, в котором я сижу, и рассматривает меня сверху донизу. Я чувствую себя неловко. – Тебе не хочется стать повыше?

Я поднимаю бровь.

– Вы можете это сделать?

– Конечно. Хотя потребуется время.

Я выпускаю коготки:

– А что не так с моим ростом?

– Ничего. Если ты предпочитаешь подпрыгивать, чтобы осмотреться.

– Только волосы.

– Каштановые. Тебе известно, что ТСО – продвинутая генная инженерия? Это навсегда. Неизменно каштановый цвет. Такими волосы и будут расти; никогда не станешь блондинкой снова, пока не придешь ко мне.

Он подает зеркало, и я смотрю на себя. Дико думать, что в следующий раз не увижу своего обычного цвета волос. С цветом, полагаю, все в порядке, но они такие тонкие – я всегда хотела волосы погуще. Как пышные темные волосы Эми – первое, что я заметила в моей новой сестре, когда меня распределили жить с ними как свежую Зачищенную, всего несколько месяцев назад.

– Подожди минутку. А что, если…

Он крутит кресло в другую сторону и снова смотрит в мои глаза своими фиалковыми. От них трудно отвести взгляд.

– Что?

– Ты можешь сделать их длиннее? И гуще. Возможно… слегка мелировать. Но ничего кричащего, чтобы смотрелись натурально.

Он хлопает в ладоши:

– Считай, что сделано.


Чуть позже мне велят лечь на стол, похожий на кресла в зале ожидания: он подается, меняет форму и охватывает тело. Я испытываю панические позывы к сопротивлению: не так ли было, когда меня делали Зачищенной? Тогда у меня не оставалось выбора – я видела фотографию из файла. Лордеры со своим хирургом украли мои воспоминания и вживили в мозг чип, который убил бы меня в случае удаления «Лево». Здесь не то. Здесь только волосы. И это мой выбор: я не обязана так поступать.

Тихая музыка. Все нечетко и расплывчато, и мои глаза начинают закрываться.

Только волосы… но именно сквозь волосы скользили пальцы Бена, когда он целовал меня.

С тех пор как лордеры забрали его и стерли память, Бен больше не знает, кто я. Но что, если он борется, сопротивляется тому, что лордеры с ним сделали, и начинает вспоминать? Начинает догадываться, почему я – его девушка из сна? Что тогда? Он никогда не найдет меня, если я буду выглядеть иначе.

Я сглатываю, стараюсь выговорить слова, сказать им, чтобы остановились, что я передумала.

Бен…

Лица всплывают, тают и исчезают.


Мы бежим. Бок о бок, в ночи, но длинные ноги Бена касаются земли реже, чем мои. Идет дождь, но нам все равно. Теперь вверх по темному холму; он вырывается вперед; узкая тропинка упирается в скалу, по которой струится вода. Скоро мы промокаем до нитки и покрываемся грязью. Он смеется, забравшись на вершину, и поднимает руки к небу, а дождь хлещет все сильнее.

– Бен! – Я забираюсь к нему, обхватываю руками и тащу под дерево, потом прячусь в его теплые объятия.

Но что-то не так.

– Бен? – Я слегка отстраняюсь, смотрю в знакомые глаза – карие, похожие на горячий шоколад, пронизанные теплыми искорками. Озадаченные. – Что такое?

Он трясет головой, отталкивает меня.

– Я не понимаю.

– Чего?

– Мне казалось, я тебя знаю, но это не так. Или я ошибаюсь?

– Это я! Я… – Мой голос прерывается. Внутри паника, я подбираю имя, не любое, а МОЕ. Действительно, кто я?

Бен качает головой, идет прочь. Бежит по тропинке и исчезает.

Я прислоняюсь к дереву. Что теперь? Бежать за ним, чтобы он снова отверг меня? Или пойти своим путем, в одиночестве?

Небо озаряется вспышкой: яркая молния слепит глаза, выхватывая из тьмы деревья и струи дождя. Не успевает вернуться тьма, как оглушительный удар грома дрожью отдается в моих костях.

Пока какая-то часть меня корчится от боли из-за ухода Бена, мозг выдает: опасно стоять под деревом в такую грозу.

Но кто же я на самом деле? Я не знаю, каким путем идти, пока не найду ответа на этот вопрос.

Глава 2

Несколько дней спустя Ди-Джей в первый раз вручает мне зеркало. Я смотрюсь, потом осторожно касаюсь пальцами. Волосы – мои волосы – даже на ощупь другие, чужие. Я больше не похожа на себя. Конечно, в этом весь смысл затеи. Да, они насыщенно каштановые, но мерцают золотистыми прядками. Они так сильно подчеркивают зелень моих глаз, что я всматриваюсь в них с подозрением, гадая, не поддался ли Ди-Джей искушению улучшить и их, но в итоге решаю, что это все те же глаза, с которыми я родилась. А вот волосы в самом деле другие: шелковистые, густые, достают до середины спины. Повернув голову, я морщусь: волосы настолько тяжелые, что мне больно. Потребуется время, чтобы привыкнуть.

– Некоторое время кожа головы будет очень чувствительной. – Ди-Джей показывает маленькую бутылочку. – Болеутоляющее, не чаще двух раз в день в течение недели. Итак?..

Я отрываю взгляд от зеркала и смотрю вверх, на него.

– Итак?

– Тебе нравится то, что видишь?

Я широко улыбаюсь:

– Нравится.

– Думаю, требуется один последний штрих. – Прикоснувшись к подбородку, Ди-Джей пальцем приподнимает мое лицо и смотрит в глаза. Смотрит достаточно долго, чтобы почувствовать неловкость, будь на его месте кто-то другой, но с ним я ничего подобного не ощущаю. Похоже, он измеряет и оценивает, но что? Кожу, строение костей под нею, ткани? Он рассматривает так долго, что, кажется, способен увидеть отдельные клетки с заключенными в них генами. Кивает сам себе, потом поворачивается к шкафу с множеством выдвижных ящичков, открывает один, затем другой, достает что-то и несет ко мне. Что-то совсем не технологичное.

– Очки? Мне не нужны очки.

– Доверься мне. Надень их, – говорит он. Я подчиняюсь и смотрюсь в зеркало. От удивления перехватывает дыхание, гляжу на доктора и потом снова в зеркало.

Изящная оправа из серебристо-серого металла подходит к моему лицу так, словно сделана для него, но не это заставило меня охнуть. Мои глаза. Линзы совершенно прозрачные, но каким-то образом я изменилась. Глаза больше не зеленые. Скорее серо-голубые. Поворачиваю голову из стороны в сторону, снимаю очки, снова надеваю. Изучаю себя, словно разглядываю незнакомку. Эта темноволосая девушка другая. И выглядит она старше. Никто бы ее не узнал. Не только Бен – я могла бы на улице пройти мимо мамы с Эми, и они не догадались бы.

– Удивительно. Ты удивительный.

– Что ж, согласен. Я такой. – Ди-Джей улыбается. – И эта технология, – он касается очков, – неизвестна в Британии, по крайней мере пока. Поэтому их ношение не вызовет никаких подозрений.

Он вертит мое кресло, и мы снова оказываемся лицом к лицу.

– Итак. Зеленоглазая девушка – блондинка исчезла, вместо нее более навороченная версия, которая сойдет за восемнадцатилетнюю, потому что тебе требуется удостоверение личности и возможность путешествовать, если будет необходимость. Что тебе следует делать дальше? – Я колеблюсь, и он смеется. – Хранить свои секреты. Надеюсь – нет, я уверен, – что наши пути снова пересекутся.

– Спасибо за все.

Он откидывает голову, его глаза взвешивают, оценивают.

– Что такое?

Ди-Джей качает головой:

– Ничего – и все. Тебе пора идти. – Он придерживает дверь. Когда я выхожу, добавляет: – Скажи Эйдену, мне нужно его видеть.


В тот же день, позже, я нахожусь в маленькой комнате, спрятанной в задней части здания. В темной комнатке, где фабрикуются новые личности. Начинаются новые жизни.

– Имя? – вопрошает бесстрастный голос.

Этот момент наступил. Я не Люси, как меня назвали при рождении. И не Рейн – это имя я произвольно взяла сама после того, как Нико и его антиправительственные террористы, «Свободное Королевство», забрали меня и сделали из меня оружие против лордеров. Я не Кайла, как называли меня в больнице после ареста и зачистки в качестве террористки из АПТ.

Я стану, кем захочу.

– Имя? – повторяется вопрос.

Я не одна из них. Я – все они.

– Райли. Райли Кейн, – отвечаю я; одно имя объединяет все остальные.

Вскоре я сжимаю в руке поддельную карточку удостоверения личности. Темноволосая, сероглазая, восемнадцатилетняя, свободная, имеющая возможность путешествовать и жить своей собственной жизнью – Райли Кейн.

Какую жизнь мне выбрать?

Глава 3

Автобус дребезжит по городским улицам, потом по сельской местности: с моим новым удостоверением и новым обличием не надо больше прятаться, и я настояла на самостоятельном путешествии из Лондона. Но кто знает – вдруг будет найдена бомба, заложенная АПТ сегодня в один из лондонских поездов, и вся железнодорожная сеть замрет, пока остальные составы не проверят? Поэтому единственный вариант – автобус. Каждая неровность на дороге отдается болью в моей бедной голове, и я держу руки сцепленными, чтобы не вскидывать их и не поддерживать мои новые, тяжелые волосы.

Узнаю проносящиеся мимо поля, фермы и деревни. Мы подъезжаем к поселку, где я жила с мамой и Эми. Я покинула их в день, когда Нико своей бомбой с дистанционным управлением чуть не убил меня. Я убежала и спряталась у Мака. Да, Мак – друг и один из тех, кому я доверяю, но мы недостаточно долго знакомы, чтобы подвергать его такому риску. Он кузен бойфренда Эми и как-то через Эйдена вовлечен в деятельность ПБВ. Не зная – или делая вид, что не знает о случившемся, о том, что я сделала и почему, – они с Эйденом оказались на месте и предложили помощь. Надежное место, чтобы спрятаться. Шанс начать новую жизнь. Прежняя, с мамой и Эми, едва закончилась, но уже кажется далекой, прошлой жизнью, мелькнувшей и растаявшей.

На встречной полосе появляется длинная черная машина, в задней ее части везут гроб, и движение в обе стороны замедляется до скорости улитки. За катафалком едет черный автомобиль. В нем две пассажирки, держащиеся за руки: одна молодая, с густыми темными волосами и смуглой кожей, другая старше и бледная. Мгновение – и они проехали. Я таращу глаза.

Это были мама и Эми.


Автобус останавливается в конце длинной аллеи недалеко от дома Мака, и я спешу по ней уже пешком. Размышляю в основном о том, что меня поразило: на чьи похороны они ехали? В глубине души шевелится ужас, но какая-то часть сознания отстранена и отмечает, что тяжелый холод в воздухе и в небе обещает снег; но я никогда не видела снега и гадаю, откуда во мне это предчувствие. Наверняка снег случался, когда я была Люси, ребенком, росшим в Озерном крае, но ведь ее воспоминания зачистили.

Еще поворот, и виден дом Мака, одинокое здание в пустом переулке. В этом его преимущество; поверх высоких задних ворот виден кусочек чего-то белого – там стоит машина. Фургон Эйдена?

Меня ждут. Шевелится занавеска, дверь открывается, когда я подхожу. Мак.

– Ух ты. Это действительно ты, Кайла?

– Теперь Райли, – говорю я, вхожу и морщусь, снимая шапку, шарф и бросая их на стул.

Эйден тоже там и смотрит в мое лицо.

– Я говорил, что могу тебя подобрать. С тобой все в порядке?

Я пожимаю плечами и прохожу мимо них к компьютеру, стоящему в зале. Скай, собака Бена, пытается подпрыгнуть и лизнуть в лицо, но я походя шлепаю ее и отталкиваю. Компьютер у Мака нелегальный, правительство его не контролирует. Я собираюсь посмотреть в поисковике местные новости, узнать, на чьи похороны ехали мама и Эми, но что-то заставляет меня сначала зайти на веб-сайт ПБВ.

Люси Коннор, похищенная из своего дома в Кезике в возрасте десяти лет. Не так давно объявлена найденной – я сама нажимала значок на экране, надеясь найти дорогу к тому человеку, которым была много лет назад, кто бы ни объявил меня пропавшей.

Теперь здесь ясно отмечено: «скончалась». Я упираюсь взглядом в экран, не в состоянии постичь значение слова.

Мне на плечо опускается ладонь.

– Для покойницы ты выглядишь неплохо. Мне нравятся твои новые волосы, – говорит Мак.

Я оборачиваюсь; подходит Эйден и останавливается около Мака. Что-то есть в его лице, и я шепчу:

– Ты знал.

Он молчит, и это все объясняет.

– Почему «скончалась»?

– Ты умерла. Официально, – произносит Эйден. – Согласно правительственным сообщениям, ты погибла от взрыва бомбы в отведенном тебе доме. Лордеры доложили о тебе как о погибшей.

– Но тело не обнаружили, лордеров не проведешь. По дороге сюда автобус проезжал мимо похоронного кортежа; мама и Эми ехали за катафалком. Это были мои похороны?

– Мне жаль. Не знал, что сегодня.

– Но ты знал, что, по их мнению, я мертва. – Я рассержена и в то же время озадачена. – Почему лордеры говорят, что я погибла?

– Возможно, не хотят признавать, что не знают, что с тобой случилось? – предположил Мак.

– Не понимаю, для чего лордерам это нужно.

Эйден склоняет голову набок. Он тоже не-уверен: в глазах неопределенность.

– Может, не хотят признавать свой провал, – произносит он. Эйден допускал, что бомбу в наш дом подложили лордеры в отместку за мою помощь Бену в удалении «Лево», а я никогда не разубеждала его. Он ничего не знает об опасной двойной игре, которую я веду, – на лордеров и на Нико с АПТ. Из-за этих секретов меня гложет чувство вины, потому что за помощь я плачу молчанием. Но и он хранит свои тайны.

У меня в глазах стоят слезы.

– Не могу оставить маму и Эми с мыслью о том, что я погибла при взрыве. Не могу.

Эйден садится возле меня и берет за руки.

– Придется. Лучше уж так: их не заставят рассказывать то, чего они не знают.

Я убираю руки.

– Нет. НЕТ. Не могу этого так оставить. Мне не нравилось думать, что они считают меня пропавшей, но это куда хуже! Не могу исчезнуть и оставить их с мыслью, что я погибла.

– Ты не сможешь повидать их. За ними, вероятно, следят на случай контакта с тобой. Это слишком опасно, – говорит Эйден.

– Никто меня больше не узнает.

Эйден качает головой.

– Подумай хорошенько. Тебя ждет другая жизнь в Кезике. Не отбрасывай ее сейчас.

– Но мама…

– Она бы не захотела, чтобы ты рисковала, – возражает он.

И я умолкаю. Знаю, Эйден прав. Если бы я могла отвести ее в сторонку, рассказать всю историю и попросить совета, она сказала бы: оставайся в безопасности. Кожа головы пульсирует, я перебираю локоны пальцами и вздрагиваю, отпуская их, потом поддерживаю волосы ладонями. Кто знал, что от густых волос столько неудобства? Меня так и тянет прилечь, но сейчас нужно во всем разобраться. Почему ПБВ объявил меня «скончавшейся», в то время как лордеры признали погибшей?

– Ты в порядке? – спрашивает Мак.

Пожимаю плечами и одновременно вздрагиваю.

– У меня в сумке есть болеутоляющее, – говорю я, и Мак приносит мне таблетки и стакан воды. Я выпиваю одну.

– Тебе надо отдохнуть, – предлагает Эйден.

– Не сейчас. Сначала ты должен кое-что объяснить мне. Почему на сайте ПБВ вы объявили меня скончавшейся? Лордеры отслеживают сайт, и вы сделали это для них?

Эйден и Мак переглядываются. Отвечает Мак:

– Мы этого не знаем; соединения скрыты и часто меняются. Но мы не можем чрезмерно затруднить доступ, иначе они окажутся бесполезными для тех, кто в них нуждается. Мы допускаем, что лордеры отслеживают наш веб-сайт и, возможно, делают это регулярно.

– А как насчет того случая, когда я сообщила о своем обнаружении? Они узнали?

Эйден качает головой.

– Такое сообщение не появится ни на одном экране; уведомление получит ПБВ. И наконец, как я уже говорил тебе раньше, о каждом особенном случае с пропавшими узнают только вовлеченные в него люди и только тогда, когда это необходимо. Решение об огласке принимается, когда мы считаем, что оно безопасно для всех причастных к данному делу.

Еще раньше я настойчиво расспрашивала Эйдена о том, кому известно, где я нахожусь и куда собираюсь. И я верю, когда он говорит, что все это основывается на принципе необходимого знания; он до сих пор не сообщил мне о том, кто объявил о моем исчезновении. Полагаю, это сделала моя родная мама, хотя он не признается, пока не решит, что у меня появилась необходимость знать. Должно быть, он считает меня параноиком и не понимает, что у всех моих вопросов есть причина. Он не знает об агенте Нико в ПБВ – я заметила одного из шоферов ПБВ в лагере террористов. Мне хотелось быть уверенной, что он не узнает о моем сообщении, что я найдена, и не расскажет Нико. Мне нужно предупредить Эйдена о нем, но как я могу это сделать, не рассказав обо всем остальном?

– А что вообще происходит, когда кто-то находится? – спрашиваю я. – Если это подростки, как я, которых зачистили, им опасно возвращаться в родные места. Это противозаконно.

– Обычно такого не случается, – соглашается Эйден. – Хотя иногда люди встречаются тайно, но живут раздельно.

– Иногда. А что происходит обычно, когда находят человека?

Эйден и Мак смотрят друг на друга. Отвечает Эйден:

– Обычно, когда мы выясняем, что случилось с тем или иным человеком… бывает слишком поздно.

– Хочешь сказать, они уже мертвы. – Он кивает. – Но я особенная. – Как всегда, опять Кайла особенная.

– Но ты официально погибла, – говорит Эйден. – Здесь ты не можешь вернуться к жизни. Выбор у тебя небогатый, но ты уже выбрала. Вернуться под маской другой личности и узнать свое прошлое.

– Выбрала, – вздыхаю я. Это мы уже обсуждали, но я никогда не говорила Эйдену о настоящей причине. Никогда не рассказывала о смерти своего отца, о его последних словах ко мне. «Никогда не забывай, кто ты!» А я забыла. Я должна узнать, кто я, ради него.

– И какое у тебя имя на этот раз? – спрашивает Мак. Я достаю из кармана удостоверение. Протягиваю ему. – Райли Кейн, – читает он. – Немного другое, но мне нравится.

Эйден хмурится.

– По звучанию напоминает Кайлу, не так ли?

– Не очень, – бросаю я. Догадывалась, что он так скажет. Если бы он знал, что в АПТ меня звали Рейн, он был бы по-настоящему недоволен, но теперь меня под этим именем знают немногие выжившие. Только Нико, шепчет внутренний голос. Я заглушаю его; это будет иметь значение, если он где-то наткнется на мое новое имя, а разве подобное может вообще случиться? Я и близко не собираюсь подходить к АПТ. Это имя позволяет мне собрать все части собственного «я»; если откажусь от них, что останется?

Голова кружится. Я позволяю Маку помочь мне подняться, отвести на диван в гостиную и укрыть пледом. Они с Эйденом негромко разговаривают у двери.

Несмотря на настойчивое желание выяснить, кто же я на самом деле, мне страшно. Что предстоит узнать?

– Небогатый выбор? – говорю я, обдумывая недавние слова Эйдена. – А еще какие варианты?

Эйден снова заходит в комнату, опускается возле меня на колени. Мягким движением убирает волосы с моего лица.

– Ты знаешь, Кайла. Можешь рассказать свою историю в ПБВ, стать одним из наших свидетелей.

– И снова убегать.

– Я бы не стал так выражаться. Спрячем тебя в безопасном месте, или можешь совсем уехать, пока мы не соберем доказательства. Пока не будем готовы.

– Изобличить лордеров перед всем миром? Поднять людей на свержение правительства?

– Да.

Он мечтатель: лордеры никогда просто так не уйдут. Если вообще уйдут. Но это хорошая мечта. Я улыбаюсь Эйдену, в ответ он ехидно ухмыляется:

– Под болеутоляющим ты прелестна.

– Заткнись.

– И твои новые волосы роскошны.

– От них больно.

– Примешь еще таблетку?

Я качаю головой.

– Лучше не надо. Эйден, есть вещи, о которых я тебе не рассказывала.

– Знаю. Расскажешь, когда будешь готова.

Глаза у Эйдена теплые, добрые. Если бы он знал все обо мне, все, что я сделала, стал бы он так смотреть? Он слишком доверчив для этого мира. Он должен знать. Я обязана ему сказать.

Вздыхаю:

– Есть одна вещь, которую я должна сказать, готова я или нет.

– Что такое?

– Твой шофер. Тот, который приезжал, когда мы видели Бена, бегающего на треке. Не доверяй ему.

Лицо Эйдена становится серьезным, замкнутым. Он думает.

– Это объясняет некоторые вещи, – говорит он наконец. – Мы с этим разберемся. Любопытно, как тебе удалось узнать?

Как прекрасно было бы рассказать Эйдену все! Не тащить это бремя одной. Но еще до того, как я успеваю сформулировать предложение, он качает головой.

– Нет, не отвечай. Не сейчас, когда ты поглупела от болеутоляющего. Расскажешь мне свои секреты, когда будешь уверена, что хочешь рассказать.

Он начинает подниматься, но мои мысли снова возвращаются к тому, что Эйден говорил раньше.

– Подожди. Что ты имел в виду под словами «совсем уехать»?

– Можешь покинуть страну.

– Могу?

– Знаешь, ПБВ помогает людям исчезнуть, когда становится слишком опасно. Выскользнуть из страны морем. В Соединенную Ирландию или дальше.

Соединенная Ирландия – свободная страна; о ней шепчутся, но в ее реальность не верится. Десятилетия назад она вышла из Соединенного Королевства, и с тех пор официально о ней не упоминается. Будет ли там лучше, чем здесь?

Способна ли я на такое – просто оставить все это? Глаза закрываются. Так много всего, чего не знает Эйден. Вещей, о которых я ему не рассказала. Я убеждала себя: это из-за того, что знание опасно, и ему лучше не знать. Но разве в этом настоящая причина? Неприятный холодок внутри говорит, что дело не только в этом: я не хочу, чтобы он узнал, какие вещи я творила. Не хочу, чтобы смотрел на меня без этого тепла в глазах. У меня так мало друзей, я не могу потерять еще одного.

Начать с того, что по собственной воле или нет, но я действительно состояла в АПТ. Действительно была террористкой. И хотя в конце концов отказалась от них и их методов, как я могу быть свидетелем ПБВ против лордеров? Я – показательный случай того, почему Зачистка является допустимой вещью.

За море…

Зачем и куда? В неизвестность?

Исчезнуть.


Я бреду вверх по тропинке. Все выше и выше, с той скоростью, на которую способны мои короткие ножки. Вскоре улицы и дома исчезают из виду. Все тихо, спокойно. Наконец-то одна.

Волнуюсь, но дорогу помню, хотя раньше самостоятельно здесь не ходила. Дорога в одиночку кажется длинней, и я чувствую облегчение, когда добираюсь до ворот.

Камни обволакивает зловещий туман. Спящие, они громоздятся, наполовину утонув в белом мареве. Вверху светит солнце; макушки гор похожи на сверкающих часовых, вставших вокруг своих спящих детей. Я иду через поле, в туман, и прижимаю ладони к камню. Солнце не может пробиться сквозь пелену; камни холодные и такие огромные вблизи. Но если отступить и посмотреть на горы, камни кажутся маленькими.

Папа называет их Детьми Гор, и я их так называю, хотя из школы знаю, что каменное кольцо было сооружено здесь, в Каслригге, людьми и друидами, а не горами. Тысячи и тысячи лет назад. Я начинаю с края, прикасаюсь к каждому камню и считаю.

Обхожу уже больше половины круга, когда слышится голос:

– Я знал, что найду тебя здесь.

Папа.

Ничего не отвечаю и продолжаю считать камни. У гор столько детей. Только я одна.

Папа подходит ко мне.

– Номер? – спрашивает он.

– Двадцать четыре, – отвечаю я, и он движется по кругу со мной, а я громко считаю на ходу. – Двадцать пять.

– Она на самом деле волнуется.

– Двадцать шесть.

– Боится, что с тобой что-нибудь случится, если пропадешь из виду.

Вздыхаю.

– Двадцать семь.

– Я знаю, с ней бывает трудно.

– Двадцать восемь.

– Но она тебя любит.

– Двадцать девять.

– Не надо было тебе убегать.

– Но ТЫ иногда убегаешь. Тридцать. – Мы останавливаемся. – И она сводит меня с ума.

Папа смеется.

– Скажу тебе по секрету. – Он смотрит по сторонам. – Временами она и меня с ума сводит. Давай отправимся домой и сойдем с ума вместе.

– Сначала закончим?

– Конечно.

Мы продолжаем считать, теперь вместе, во весь голос, пока не доходим до сорока.

– Готово, – заключаю я, и мы идем к воротам. Я оглядываюсь. Туман начинает таять. Дети Камня обрадуются, когда проснутся на солнышке; у них будет с кем поиграть, когда мы уйдем.

Чуть позже я даю обещание больше никогда не убегать. Но, произнося его, скрещиваю пальцы.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации