Текст книги "Меч Шаннары"

Он сказал все. На этот раз молчание установилось надолго. Не осталось ничего, что он мог бы еще рассказать этой четверке. Алланон снова мысленно вернулся к данному себе обещанию. Он не открыл им всего, намеренно утаив ту малость, которая окончательно повергла бы его слушателей в ужас. Алланон разрывался между желанием выложить все до конца и гнетущим страхом потерять последнюю надежду на благоприятный исход, который был сейчас превыше всего, и лишь он один понимал это. Поэтому он сидел молча, ощущая горечь от своего одинокого знания, раздраженный добровольно возложенными на себя ограничениями, которые не позволяли ему быть до конца откровенным с людьми, чья судьба настолько сильно зависела от него.

– Значит, только Ши сможет воспользоваться мечом, если… – внезапно нарушил молчание Балинор.

– Только Ши, по праву рождения. Только Ши.

Было так тихо, казалось, все живое в ночном лесу прекратило свою нескончаемую возню, вдруг ясно осознав мрачные слова историка. Все будущее свелось для каждого к простому выбору: победить или погибнуть.

– А теперь оставьте меня, – неожиданно приказал Алланон. – Поспите, пока есть возможность. На рассвете мы покидаем этот гостеприимный дом и отправляемся в Паранор.

Глава 10

Утро для маленького отряда наступило рано, в золотистом свете занимающейся зари, с трудом разлепляя глаза, они готовились к началу долгого похода. Балинор, Менион и братья Омсфорд дожидались появления Алланона и кузенов Эвентина. Все хранили молчание, короткий сон и слишком раннее пробуждение не располагали к разговорам, да и мысли были заняты предстоящим нелегким походом. Ши с Фликом молча сидели на узенькой каменной скамье, не глядя друг на друга, оба думали о рассказе Алланона и о том, удастся ли им отыскать меч Шаннары, выйти с ним против Повелителя чародеев и уничтожить его, а после еще и вернуться домой целыми и невредимыми. Ши уже преодолел свой страх и теперь впал в некое оцепенение, его мозг, устав бороться с бесконечными опасениями, сдался и словно уснул, и теперь Ши, не испытывая никаких чувств, просто спокойно повторял про себя, что гибельный поход в Паранор неизбежен. Однако, несмотря на смирение, где-то в глубинах его смятенного разума крепла уверенность, что он непременно сумеет преодолеть все несокрушимые преграды. Он чувствовал, что уверенность эта прячется в тайниках его души, дожидаясь более подходящего случая, чтобы заявить о себе и потребовать свою долю. Но пока Ши охотно позволил себе пребывать в молчаливой покорности.

На братьях была одежда лесных жителей, подаренная гномами; спасаясь от утренней сырости, они кутались в теплые накидки. Короткие охотничьи ножи, принесенные из Дола, путники прицепили к ремням. Дорожные мешки с самым необходимым получились небольшие, да ведь и сами братья были невелики. В стороне, по которой им предстояло пройти, располагались лучшие охотничьи угодья Южных земель, жители редких крошечных поселений дружески относились к Алланону и гномам. Но земля эта была родиной карликов, заклятых врагов гномов. И все же теплилась надежда, что маленькому отряду удастся проскользнуть незаметно и избежать столкновения с охотниками карликов. Ши аккуратно уложил эльфийские камни в кожаный мешочек, никому их не показывая. Алланон не вспоминал о камнях с тех пор, как появился в Кулхейвене. По недосмотру или намеренно молчал историк, но Ши не собирался расставаться со своим единственным мощным оружием, поэтому и прятал драгоценный мешочек под рубашкой.

Менион Лих держался в стороне, он неторопливо прогуливался взад и вперед в нескольких ярдах от братьев. На принце был неброский костюм охотника, не сковывающий движений и по цвету замечательно подходящий для того, чтобы стать почти незаметным. Сапоги из мягкой кожи, пропитанные особыми маслами, позволяли ему неслышно подкрасться к своей добыче и к тому же прекрасно защищали ноги даже на самой грубой почве. За мускулистой спиной Мениона болтался длинный меч в ножнах, крепкая рукоять тускло поблескивала в утреннем свете. Свой любимый ясеневый лук он повесил на плечо.

Балинор был в своем обычном походном плаще, плотно облегавшем крепкое тело, с наброшенным на голову капюшоном. Под плащом скрывалась кольчуга, каждый раз, когда Балинор резко вскидывал руки, она вспыхивала из-под одежды ярким светом. На поясе у него висел длинный охотничий нож и самый огромный меч, какой когда-либо доводилось видеть братьям. Меч был так велик, что казалось, одним взмахом гигантского клинка можно рассечь человека пополам. Сейчас меч скрывали полы длинного плаща, но братья видели, как утром Балинор закреплял его на перевязи.

Наконец после томительного ожидания из зала для собраний вышел Алланон в сопровождении двух изящных эльфов. Не тратя времени даром, он на ходу пожелал всем доброго утра и велел построиться для предстоящего похода, строго предупредив, что как только через несколько миль они перейдут Серебристую реку и окажутся на земле карликов, обо всех разговорах придется забыть. За рекой им предстоял путь на Север, через Анарские леса, к далеким суровым горам. Конечно, идти по равнинам Запада гораздо легче, но легче и попасться на глаза, а в этой дикой местности их вряд ли кто-нибудь найдет. А скрытность – их главное оружие. Если Повелитель чародеев узнает о цели их путешествия, с ними будет покончено. Идти они будут только днем, под прикрытием лесов и гор, и лишь на далеких равнинах Севера, где посланники Черепа смогут выследить их, путникам придется вспомнить о ночных переходах.

От гномов для долгого опасного похода старейшины выбрали Хенделя, того самого немногословного воина, который спас Мениона от сирены. Когда они вышли из Кулхейвена, Хендель возглавил отряд, поскольку знал эти края лучше всех. Рядом с ним шагал Менион; говорил он немного, стараясь не привлекать к своей персоне внимание сердитого гнома, который, похоже, считал участие принца Лиха в этом походе совершенно необязательным. В нескольких шагах за ними шли двое эльфов, их тонкие фигуры, словно быстрые тени, легко и изящно скользили вперед, тихие мелодичные голоса успокаивали, во всяком случае, так казалось Ши. Оба эльфа несли большие ясеневые луки, похожие на лук Мениона. Плащей на них не было, только странные облегающие одеяния, в которых они появились на вечернем Совете. Следом за эльфами шли Ши с Фликом, а за братьями широко и свободно, не отрывая глаз от тропинки под ногами, вышагивал молчаливый командир небольшого отряда. Замыкал шествие Балинор. Братья тотчас догадались, что их намеренно поместили в середину для более надежной защиты. Ши понимал, сколь важно его присутствие для успеха их опасного путешествия, и все же болезненно сознавал, что остальные считают его слабым и беспомощным.

Они добрались до Серебристой реки и перешли ее в самом узком месте, где через извилистую ленту сверкающей воды был переброшен крепкий деревянный мост. Когда путники оказались на другом берегу, разговоры разом смолкли и все принялись с тревогой вглядываться в темнеющий впереди густой лес. Пока дорога была довольно ровной, хорошо заметная тропа змейкой тянулась среди величественных деревьев и вела прямо на север. Длинные узкие лучи утреннего солнца проникали сквозь плотные кроны, проливаясь на тропинку и лица путников и украдкой согревая их в лесной прохладе. Палые листья и ветки под ногами, напитанные обильной росой, превратились в мягкую подушку и заглушали звук шагов, оберегая утреннюю тишину. Отовсюду слышались звуки лесной жизни, хотя путники видели только пестрых птиц да пару белок, которые беспечно резвились в своих владениях на верхушках деревьев, время от времени роняя на непрошеных гостей ореховую скорлупу или веточку. Прочих лесных обитателей скрывали от путешественников огромные деревья, их внушительные стволы от трех до десяти футов в обхвате темнели со всех сторон, а из земли под ними, словно пальцы мамонтов, неторопливо шагающих по мягкому лесному ковру, торчали могучие корни. Заблудиться в таких непроходимых зарослях было проще простого, и оставалось только полагаться на Хенделя с его знанием здешних земель и Мениона Лиха и его опыт бывалого охотника.

Первый день прошел без происшествий, на ночлег путники расположились под кронами исполинских деревьев где-то к северу от Серебристой реки и Кулхейвена. Очевидно, только Хендель точно знал, где они находятся, хотя Алланон коротко переговорил с угрюмым гномом об их маршруте. Ужин съели холодным, опасаясь разводить костер, который мог привлечь внимание. Впрочем, настроение у всех было приподнятое, и беседы на привале велись легкие и безмятежные. Ши воспользовался случаем, чтобы поговорить с эльфами. Они были кузенами Эвентина, от всего эльфийского королевства именно их выбрали сопровождать Алланона и помогать ему в поисках меча Шаннары. Старшего из братьев-эльфов звали Дьюрин; хрупкий и молчаливый, он с первой минуты показался Ши и даже неотступно следовавшему за ним Флику заслуживающим всяческого доверия. Младший, Даэль, чрезвычайно милый и приятный юноша, был на несколько лет моложе Ши. Его мальчишеское очарование странным образом воздействовало на старших участников похода, особенно на Балинора и Хенделя, умудренных ветеранов, многие годы оберегавших границы своей родины. Юность Даэля, его чистое упоение жизнью, казалось, помогали им вновь обрести нечто, утерянное много лет назад. Дьюрин рассказал Ши, что его брат уехал из дома за несколько дней до собственной женитьбы на самой красивой девушке королевства. Ши не мог поверить, что Даэль достаточно взрослый, чтобы жениться, и уж совершенно не понимал, как можно уехать накануне свадьбы. Дьюрин заверил его, что решение брата было добровольным, но позже Ши поделился с Фликом своими сомнениями – он догадывался, что на выбор молодого эльфа повлияло родство с королем. Теперь, слушая в тишине ночного леса негромкие разговоры своих товарищей – только мрачный Хендель сидел в стороне от всех, – Ши думал о Даэле. Не жалеет ли он о своем решении оставить нареченную ради полного опасностей путешествия в Паранор? Ши вдруг поймал себя на мысли, что считает ошибкой участие Даэля в походе: лучше бы он остался в своем королевстве, под надежной защитой родного дома.

Тем же вечером Ши спросил у Балинора, как юному Даэлю позволили отправиться в столь опасный поход. Принц Каллахорна улыбнулся такому пылкому участию, подумав про себя, что не замечает особой разницы в возрасте самого Ши и эльфа. На вопрос же он ответил, что в такие тревожные времена, когда многим народам грозит беда и кто-то вызывается им помочь, эту помощь просто принимают и особо не интересуются, откуда и почему пришла поддержка. Даэль решил отправиться в Паранор по просьбе короля и еще потому, что иначе перестал бы считать себя мужчиной. А еще Балинор рассказал, что Хендель многие годы борется с карликами, защищая свою родину. В Западных землях нет более опытного и умелого воина, он прошел огонь и воду, знает самые укромные тропки, ему и доверили охрану границ. Дома у Хенделя остались жена и дети, за последние два месяца он видел свою семью лишь однажды, и неизвестно, когда увидит снова. Всем участникам похода есть что терять, заключил он, быть может, даже больше, чем Ши может себе представить. После последнего, довольно туманного, замечания рослый воин прервал беседу и отошел к Алланону. Несколько раздосадованный внезапным завершением разговора, Ши вернулся к Флику и братьям-эльфам.

– Расскажите об Эвентине, – просил Флик, когда Ши подходил к ним. – Я слышал, его называют величайшим королем всех времен, все его уважают. Какой он?

Дьюрин приветливо улыбнулся, а Даэль весело рассмеялся: отчего-то вопрос Флика показался ему забавным и неожиданным.

– Что мы можем рассказать о собственном брате?

– Он великий король, – серьезно ответил Дьюрин спустя несколько секунд. – Очень молодой для короля, как говорят другие монархи и старейшины. Но он обладает даром предвидения и, самое главное, всегда принимает правильное решение, что бы он ни делал. Эвентин снискал любовь и уважение всего эльфийского народа. Эльфы пойдут за ним куда угодно, сделают все, о чем он попросит, и это для нас великое счастье. Старейшины нашего совета предпочли бы не замечать остальные народы и по-прежнему жить своей уединенной жизнью. Чистейшей воды глупость, но они боятся новой войны. Эвентин в одиночку противостоит им и их рассудительности. Он знает единственный способ избежать войны, которая их так страшит, – первыми нанести удар и обезглавить вражескую армию. Вот почему наша миссия так важна, мы должны остановить вторжение и не допустить страшной войны.

При последних словах Дьюрина к ним подошел Менион и, медленно обойдя небольшую полянку, уселся рядом.

– А что вы знаете о мече Шаннары? – спросил он с любопытством.

– Не слишком много, – признался Даэль, – хотя для нас это все же часть истории, а не просто красивая легенда. Для эльфийского народа меч всегда служил залогом уверенности в своем будущем, мы знали, что нам не придется снова дрожать от ужаса перед существами из мира призраков. Мы не сомневались, что с окончанием Второй войны рас угроза миновала безвозвратно, поэтому никого особенно не беспокоило, что вся династия Шаннары через несколько лет вымерла, остались лишь немногие, никому не известные потомки вроде Ши. Наш род Элесседилов, род Эвентина, начал править почти сотню лет назад. Меч оставался в Параноре, позабытый почти всеми до сегодняшнего дня.

– A в чем сила меча? – продолжал выпытывать Менион, слишком настойчиво, как показалось Флику, и он даже многозначительно посмотрел на брата.

– На этот вопрос я не знаю ответа, – признался Даэль и взглянул на Дьюрина, тот в ответ лишь пожал плечами и покачал головой. – Кажется, об этом знает только Алланон.

Все дружно посмотрели на долговязого историка, который беседовал с Балинором на другой стороне поляны. Затем Дьюрин оглядел всех остальных.

– Это счастье, что у нас есть Ши, потомок рода Шаннары. Когда мы доберемся до меча, он сумеет разгадать секрет могущества великого оружия, и мы одолеем Властелина тьмы, прежде чем он начнет войну и мы все погибнем.

– Ты хочешь сказать, если мы до него доберемся, – быстро поправил Ши.

Дьюрин коротко рассмеялся, признавая правоту Ши, и утвердительно кивнул.

– И все же что-то здесь не так, – негромко проговорил Менион, резко поднялся и пошел искать место для ночлега.

Ши смотрел ему вслед и мысленно соглашался с другом, хотя и не мог понять, что им, собственно, делать со своими сомнениями. Пока почти никакой надежды вернуть меч у него не было, поэтому оставалось лишь продолжать путь и постараться дойти до конца, а уж когда они попадут в Паранор – будь что будет.

Едва забрезжил рассвет, отряд проснулся и, возглавляемый бдительным Хенделем, снова зашагал по извилистой дороге. Гном быстро шел вперед, ловко пробираясь между могучими деревьями с густыми кронами; с каждым шагом лес становился все более дремучим. Тропинка пошла немного вверх, а это означало, что они приближались к горам Среднего Анара. Впереди, на Севере, их ждали суровые заснеженные пики, которые придется преодолеть, чтобы добраться до равнин Запада, отделяющих их от Паранора. Чем дальше путники углублялись во владения карликов, тем большую тревогу они ощущали. Появилось неприятное чувство, будто кто-то постоянно наблюдал за ними, прячась в зарослях, и выжидал удобного момента, чтобы нанести удар. Только Хендель казался по-прежнему невозмутимым: он слишком хорошо знал эти места, и никакой страх был ему не ведом. Все шли молча, напряженно вглядываясь в притихший лес.

К полудню дорога резко пошла вверх, и им пришлось карабкаться в гору. Деревья немного расступились, и подлесок стал более проходимым. Между ветвями теперь виднелась глубокая чистая синева неба, не замутненная даже легким облачком. Яркое солнце дерзко сияло между рассеянными по склону деревьями, заливая теплым светом лес. Показались первые, пока невысокие, скалы, а впереди уже виднелись устремленные ввысь вершины и протяженные хребты южной оконечности гор Среднего Анара. Чем выше поднимались путники, тем холоднее становился воздух и тем труднее становилось дышать. Спустя несколько часов отряд добрался до опушки дремучего леса из мертвых сосен; деревья теснились вплотную друг к другу, и рассмотреть что-нибудь дальше тридцати шагов было невозможно. По обе стороны дороги вздымались скалистые вершины гор, четко вырисовываясь на яркой синеве неба. Лес протянулся во все стороны на несколько сотен ярдов, упираясь в каменистые стены. На кромке мертвого сосняка Хендель устроил короткий привал и несколько минут совещался с Менионом, показывая рукой попеременно на лес и утесы. К ним присоединился Алланон, потом жестом велел всем остальным подойти ближе.

– Это горы Вольфсктааг, ничейная земля между владениями гномов и карликов, – тихо заговорил Хендель. – Мы выбрали этот путь, потому что здесь проще избежать встречи с карликами и не нарваться на их вооруженные патрули. Говорят, в Вольфсктаагских горах живут существа из другого мира, вот потеха!

– Ближе к делу, – прервал его Алланон.

– А дело в том, – как ни в чем не бывало продолжал Хендель, казалось, не обращая внимания на мрачного историка, – что последние четверть часа за нами следит один или даже два лазутчика карликов. Может, рядом есть еще, этого мы не знаем, горец говорит, что заметил следы большого отряда. Так или иначе, лазутчики сообщат о нас, и скоро прибудет подкрепление, поэтому мы должны поторопиться.

– Хуже того! – быстро вставил Менион. – Судя по следам, карлики ждут нас где-то впереди, за этими деревьями или даже среди них…

– Может, так, а может, и нет, горец, – резко оборвал его Хендель. – Эти деревья тянутся почти на милю, за ними с двух сторон скалы сплошной стеной, за лесом они резко обрываются и образуют перевал Петли, вход в Вольфсктаагские горы. Этим путем нам и придется идти. Любая другая дорога будет стоить нам двух лишних дней, да и встречи с карликами не избежать.

– Хватит рассуждать! – резко бросил Алланон. – Надо уходить как можно скорее. На другой стороне перевала нас прикроют горы. Туда карлики за нами не пойдут.

– Это, конечно, обнадеживает, – пробормотал себе под нос Флик.

Один за другим, растянувшись цепочкой, путники вошли в густой лес из мертвых сосен, с трудом протискивались они меж колючих стволов. Сухие иголки густым ковром устилали землю, заглушая шаги. Тощие скелеты высоких белоствольных деревьев сплетались в вышине в причудливую паутину, разукрашивая синее небо замысловатыми узорами. Небольшой отряд упорно пробивался вперед через лабиринт стволов и ветвей вслед за Хенделем, который быстро и решительно шагал впереди. Не успели они пройти и нескольких сотен футов, как Дьюрин отчаянно замахал руками, призывая остановиться, и недоуменно огляделся кругом, явно высматривая что-то в воздухе.

– Дым! – воскликнул он внезапно. – Они подожгли лес!

– Я не чувствую никакого дыма, – заявил Менион, старательно принюхиваясь.

– У эльфов чрезвычайно обострены все чувства, ты не сможешь ощутить того же, что и они, – ровным голосом произнес Алланон. Он повернулся к Дьюрину. – Можешь определить, с какой стороны?

– Я тоже чувствую запах дыма, – рассеянно произнес Ши, изумленный тем, что его собственные органы чувств развиты не хуже, чем у эльфов.

Несколько секунд Дьюрин озирался по сторонам, пытаясь уловить, с какой стороны доносится запах.

– Не уверен, но, кажется, они подожгли лес в нескольких местах. Если так, вот-вот может начаться пожар!

Алланон размышлял одно короткое мгновение, затем жестом велел им идти дальше к перевалу Петли. Они заметно ускорили шаг, спеша выбраться из огненной ловушки, в которую внезапно угодили. Как только огонь охватит сухие стволы деревьев, все пути к отступлению будут отрезаны. Чтобы не отстать, Ши и Флику пришлось перейти на бег, они едва поспевали за высокими Алланоном и Балинором. Алланон на ходу прокричал что-то Балинору, широкоплечий воин быстро промелькнул за деревьями и вскоре исчез из виду. Менион и Хендель ушли далеко вперед, и только неясные силуэты эльфов плавно скользили впереди меж тонкими стволами сосен. Рядом с братьями Омсфорд остался лишь Алланон, он шел в нескольких шагах у них за спиной, подгоняя обоих зычными криками. Между тесными стволами начали просачиваться клубы белого дыма. Похожий на густой туман, дым застилал дорогу и еще больше затруднял дыхание. Но огня нигде не было видно. Пожар еще не разгорелся настолько, чтобы подняться по переплетенным ветвям и поймать путников в капкан. Зато дым повалил со всех сторон, Ши с Фликом при каждом вдохе заходились кашлем, от жара и едкой копоти слезились глаза. Вдруг Алланон крикнул, чтобы они остановились. С большой неохотой они подчинились, дожидаясь приказа двигаться дальше, но Алланон, казалось, высматривал что-то позади них, его худое смуглое лицо чернело в густом белом дыму. Вдруг откуда-то сзади вынырнула могучая фигура Балинора, плотно окутанная длинным плащом.

– Ты был прав, они у нас за спиной, – выговорил он, с трудом переводя дыхание. – Лес за нами горит сплошной полосой. Похоже, они хотят заманить нас в ловушку и вынудить идти к перевалу Петли.

– Будь с ними, – коротко приказал Алланон, указывая на перепуганных братьев. – Я должен нагнать остальных, пока они не добрались до перевала.

С невероятной для такого великана скоростью он ринулся вперед и промелькнул между деревьями, почти мгновенно исчезнув из виду. Балинор жестом предложил братьям следовать за ним, и все трое поспешно двинулись в том же направлении, едва различая дорогу и с трудом дыша в плотном дыму. Вдруг послышался громкий треск горящего дерева, и дым понесся мимо слепящими белесыми тучами. Огонь нагонял их. Через считаные минуты они сгорят заживо! Захлебываясь в чудовищном кашле, Балинор и двое братьев прорывались между соснами, отчаянно пытаясь выбраться из неожиданного ада. Мельком посмотрев на небо, Ши, к своему ужасу, увидел, что пламя позади них с жадностью перекидывается с верхушки одной тощей сосны на другую, упорно прогрызая себе дорогу вперед по длинным стволам.

Неожиданно из толщи дыма и густой череды стволов выступила непроницаемая каменная стена, и Балинор устремился в ту сторону. Через минуту, на ощупь пробираясь вдоль скалы, они увидели на поляне за частоколом горящих деревьев своих друзей. Впереди, извиваясь между утесами и исчезая на перевале Петли, тянулась узкая горная тропа. Троица быстро присоединилась к остальным, и как раз вовремя – весь лес был уже охвачен пламенем.

– Они хотят поставить нас перед выбором – изжариться живьем в этих соснах или пойти через перевал! – прокричал Алланон сквозь треск горящего дерева, с тревогой глядя на уходящую вперед дорогу. – У нас только два пути, и они знают это. Но и у них выбор не больше, да и преимущества они лишились. Дьюрин, пройди немного вперед, посмотри, не устроили ли карлики засаду.

Эльф бесшумно двинулся вперед, низко пригибаясь к земле и прижимаясь к утесам. Все смотрели ему вслед, пока он не исчез на тропе между скалами. Ши дожидался вместе с остальными, жалея, что ничем не может помочь товарищам.

– Карлики не глупы, – внезапно ворвался в его мысли голос Алланона. – Те, что на перевале, понимают, что отрезаны от тех, кто поджег лес, если только они не сумеют пробраться мимо нас. В Вольфсктаагские горы они не рискнут отступать ни при каких условиях. Либо впереди нас поджидает большой отряд карликов, и скоро мы узнаем это от Дьюрина, либо они затевают что-то еще.

– Как бы там ни было, они наверняка постараются осуществить свой план на Узле, – вмешался Хендель. – В том месте дорога сужается настолько, что между сходящимися утесами можно пройти только по одному. – Он замолчал и задумался, очевидно представив себе эту картину.

– Как же они собираются нас остановить? – быстро проговорил Балинор. – Утесы почти отвесные, подъем по ним был бы долгим и нелегким, а с тех пор как карлики выследили нас, у них просто не было времени забраться наверх.

Алланон задумчиво кивнул, соглашаясь с принцем Каллахорна, он тоже явно не догадывался о намерениях карликов. Менион Лих негромко переговорил с Балинором, затем неожиданно отделился от маленького отряда и быстро пошел к узкому проходу между скалами, сосредоточенно глядя под ноги. Жар от горящего леса сделался нестерпимым, и им пришлось продвинуться ближе к выходу на перевал. Белый дым все еще клубился меж мертвыми соснами, медленно растворяясь в воздухе. Томительные минуты тянулись мучительно долго, пока шестеро оставшихся путников дождались Мениона и Дьюрина. Они видели, как худощавый горец изучает следы на входе на перевал, его высокая фигура казалась тенью в затянутом дымом воздухе. Наконец Менион распрямился и пошел обратно, почти тотчас его нагнал Дьюрин.

– Впереди на перевале отпечатки ног, но больше никаких признаков жизни, – доложил эльф. – В самой узкой части все вроде спокойно. А дальше я не ходил.

– Это не всё, – быстро вставил Менион. – На входе на перевал я видел две четкие цепочки следов, в обе стороны. Это следы карликов.

– Они, наверное, проскользнули перед нами, а затем вернулись, прижимаясь к скалам, пока мы торчали в дыму посреди леса, – произнес Балинор. – Но если они были там до нас, что же…

– Этого мы не узнаем, если будем сидеть здесь и рассуждать! – с раздражением оборвал Алланон. – Можем только догадываться. Хендель, пойдешь впереди вместе с горцем, смотрите в оба. Всем остальным построиться в том же порядке.

Коренастый гном и Менион пошли впереди, зорко всматриваясь в каждый булыжник вдоль извилистой тропы, которая узкой змейкой уходила на перевал Петли. В нескольких шагах позади осторожно двигались остальные, с опаской поглядывая на острые скалы. Когда Ши отважился оглянуться, он увидел, что Алланон идет за ним по пятам, а Балинор снова исчез. Вероятно, Алланон приказал воину вернуться на опушку сгоревшего леса, замыкать отряд и наблюдать за появлением карликов. Ши понимал, что коварные карлики заманили их в ловушку и теперь остается только ждать.

Почти сотню ярдов тропа резко поднималась вверх, затем постепенно стиралась и сужалась настолько, что проходить между отвесными утесами можно было только по одному. Проход в каменной стене представлял собой глубокую нишу, выдолбленную в утесе, скалы по бокам загибались и едва не смыкались вершинами у них над головой. Узкая голубая полоска неба тянулась над путниками, слабо освещая извилистую, засыпанную камнями тропу. Продвигались вперед медленно, то и дело останавливаясь, когда идущим первыми приходилось выискивать ловушки, расставленные карликами. Ши не знал, как далеко успел дойти Дьюрин, когда совершал разведку, но, скорее всего, эльф не доходил до того места, которое Хендель назвал Узлом. Ши догадывался, откуда взялось такое название. Щель меж скалами была такой узкой, что казалось, будто на шее затягивается петля палача и впереди их ждет неминуемая казнь. Ши слышал почти над ухом тяжкое дыхание Флика, от близости каменных стен горло сдавило удушьем. Медленно отряд двигался по тропе, чуть отклоняясь в сторону, чтобы не врезаться в подступающие все ближе скалы и не пораниться об их острые как бритва выступы.

Неожиданно скорость совсем замедлилась, и от резкой остановки путники натолкнулись друг на друга. За спиной Ши услышал зычный голос Алланона, историк сердито требовал объяснений и велел пропустить его вперед. Однако в такой тесноте никто не мог сдвинуться в сторону. Присмотревшись, Ши увидел впереди узкую полоску света. Дорога наконец-то расширялась, они почти добрались до выхода из перевала, но в тот же миг послышались шумные восклицания и движение вовсе остановилось. Сквозь полумрак прорывался возмущенный голос Мениона, в ответ раздались громкие проклятия Алланона, и великан резко приказал всем идти вперед. Сначала никто не двигался. Затем отряд начал дюйм за дюймом пробираться вперед, уже видя перед собой широкую площадку, затененную утесами, которые отвесными стенами вздымались в яркое небо.

– Этого я и боялся, – пробормотал себе под нос Хендель, когда Ши с Даэлем с трудом протиснулись из каменной ниши. – Я-то надеялся, что карлики не станут забираться так глубоко в свои священные земли. Но похоже, горец, они поймали нас в капкан.

Ши вышел на ровную каменную площадку, где уже стояли все остальные, переговариваясь сиплыми от злости и огорчения голосами. Алланон вышел следом за Ши, и они вместе смотрели на открывшуюся глазам картину. Каменная площадка, на которой стояли путники, выдвигалась из тесного проема между скалами футов на пятнадцать и образовывала небольшой уступ, который резко обрывался над зияющей пропастью. Даже в ярком солнечном свете пропасть казалась бездонной. Каменные утесы, поднимавшиеся у них за спиной, полукругом огибали пропасть, а затем резко расступались, уступая место непроходимому лесу, который начинался в нескольких сотнях шагов за ними. По недоброй шутке природы, пропасть зияла внизу в форме отчетливой петли с неровными краями. Никакого обходного пути не было. На другой стороне провала виднелись остатки разрушенного подвесного моста из досок и веревок. Восемь пар глаз внимательно всматривались в голые стены утесов, выискивая способ забраться по скользкой поверхности. Но вскоре стало ясно, что мост был единственным средством переправы.

– Карлики знали, что делали, когда рушили мост! – буркнул Менион, ни к кому не обращаясь. – Теперь мы в ловушке между ними и этой бездонной дырой. Им даже не придется за нами возвращаться. Они просто могут подождать, пока мы умрем с голоду. Как глупо…

Едва сдерживая злость, он замолчал. Все понимали, что совершили непростительную ошибку, позволив завлечь себя в столь примитивную, но надежную ловушку. Алланон подошел к краю пропасти, сосредоточенно вгляделся вниз, а затем принялся изучать противоположный берег, выискивая способ переправы.

– Будь пропасть чуть-чуть поуже и немного больше места для разбега, я бы попробовал перепрыгнуть, – с надеждой произнес Дьюрин.

Оценив расстояние, Ши решил, что до другой стороны пропасти не меньше тридцати пяти футов. Он с сомнением покачал головой. Даже лучший прыгун в мире не смог бы совершить такой прыжок.

– Погоди-ка! – вдруг воскликнул Менион, подбегая к Алланону и указывая ему на север. – Видите старое дерево слева?

Все с надеждой повернули головы, пытаясь понять мысль Мениона. Дерево, о котором он говорил, торчало из утеса почти в ста пятидесяти ярдах от них, серый контур его четко вырисовывался на безоблачном небе, голые ветви, лишенные листьев, уныло свисали вниз, словно усталые руки измученного великана, замороженного живьем. Это было единственное дерево на каменистой тропе, уходящей от пропасти и исчезающей в лесу под утесами на другой стороне. Ши переглянулся с остальными, но все недоуменно молчали.