Текст книги "Исповедница"

Глава 59

Они шли по великолепным, но совершенно пустым мраморным коридорам Народного Дворца, и Ричард понял, куда делись все, когда услышал мягкое монотонное пение, разносимое эхом по многочисленным переходам.

«Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей – наша сила. В милосердии твоем – наше спасение. В мудрости твоей – наше смирение. Вся наша жизнь принадлежит тебе».

Это была молитва Лорду Ралу. Даже в такое время, как сейчас, даже когда их мир мог вот-вот закатиться, каждый находящийся в Народном Дворце шел на эту молитву, едва заслышав звук колокола. Ричард предположил, что именно сейчас все эти люди нуждаются в нем больше всего. А эта молитва была их способом подтвердить эту связь. Или, может, это было напоминанием ему о наличии этой связи и его обязанности защищать их.

«Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей – наша сила. В милосердии твоем – наше спасение. В мудрости твоей – наше смирение. Вся наша жизнь принадлежит тебе».

Ричард выбросил из головы все мысли об этой молитве. Он чувствовал себя так, будто пытается размышлять о тысяче разных вещей одновременно. Он не знал, что ему делать. Было так много вопросов, требовавших решения прямо сейчас, и он никак не мог выстроить все проблемы сообразно их важности. Он не знал, с чего начать, как за все это взяться.

Он чувствовал себя никак не соответствующим званию «Магистра Рала».

Тем не менее он верил, что эти бесчисленные проблемы взаимосвязаны, что они части одной и той же головоломки, и если он сможет понять, что составляет суть его собственного постоянного беспокойства, все начнет складываться вместе, в одну цельную картину.

Разобраться во всем этом – задача на несколько лет, а он будет счастлив, если у него есть хоть несколько часов.

Он снова заставил свой разум вернуться ко всему тому, что связано с этим делом. Барах оставил ему, как своего рода неписаное правило, послание в виде книги, возраст которой составляет около трех тысяч лет, и Ричард не знает, что это могло означать. Теперь, вновь обретя связь со своим даром, он по крайней мере вспомнил текст «Книги сочтенных теней», которая, скорее всего, была всего лишь фальшивой копией. Оригинал же находится у Джеганя. И у Джеганя же все три шкатулки.

Почему в центре всего этого именно Исповедница? Была ли Исповедница центральной фигурой всего, что связано со шкатулками Одена, лишь из-за того, что при этом используется копия «Книги сочтенных теней»? Или он сам просто вообразил все это? Не кажется ли ему это так потому, что Исповедницей была Кэлен, и она же была центром его жизни?

Сама по себе мысль о Кэлен отвлекла его разум от этих проблем и погрузила его в боль и страдания. Необходимость утаивать от нее столько всякого, о чем он так хотел рассказать, разбивала его сердце. Невозможность обнять ее и поцеловать убивали его. Он просто вынужден держать ее изолированной от всего.

Но он также знал и то, что если загрязнит стерильное поле ее разума, то не будет никаких шансов, что силы Одена восстановят ее такой, какой она была. Он должен оставаться отстраненным и таинственным.

Что ужасало его больше всего, так это мысль, что уже слишком поздно, что Самюэль уже загрязнил это поле, испортил его стерильность.

Он ощущал Кэлен, которая шла рядом с ним. Узнавал звуки ее шагов, ее запах, ее присутствие. В какой-то момент его переполняла радость, что он вернул ее назад, а в другой – паника от того, что вот-вот потеряет ее.

Ему требовалось остановить блуждание разума по бесконечному числу проблем и вместо этого сфокусировать его на поиске решения. Ему нужно было найти ответ.

Если таковой ответ действительно существует.

«Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей – наша сила. В милосердии твоем – наше спасение. В мудрости твоей – наше смирение. Вся наша жизнь принадлежит тебе».

Все эти люди обречены на смерть, если он не спасет их, отыскав этот самый ответ. Но как же ему сделать это?

Он вернулся к рассуждениям о том, что должно быть сердцевиной решения. Ему необходимо открыть шкатулки Одена, если он намерен обратить вспять все уже случившиеся несчастья – это все, что от него сейчас требовалось. Если он не сделает этого, то мир живого, переродившись под действием Огненной Цепи и внесенных в нее, выйдет из-под контроля. Если он не откроет правильную шкатулку – ее откроют сестры. Но он не знал, как открыть шкатулки, и, кроме того, владел ими сейчас Джегань.

Ричард напомнил себе, что он все же проделал все необходимые шаги, которые должен был предпринять, чтобы получить шанс открыть правильную шкатулку. По крайней мере он с успехом совершил путешествие через завесу и так же успешно вернулся назад. Это само по себе оказалось головоломкой, но он нашел решение. Теперь ему оставалось только применить силу Одена, чтобы практически вернуть все на место.

Кэлен приняла от него копию Духа, вырезанную им статуэтку.

Он напомнил себе, что теперь у него есть необходимая для соблюдения ритуала Исповедница.

Исповедница. Что-то с этим было не так, но никак не удавалось уловить, что именно.

Но он знал лишь единственный способ оказаться как можно ближе к шкатулкам Одена. И это был его единственный шанс – если только он успеет найти решение прежде, чем сестра Улисия откроет одну из них.

Услышав шорох торопливых шагов, он поднял глаза и увидел Верну и Натана, спешащих им навстречу. Кара и генерал Мейфферт шли за ними по пятам. Зедд, Том и Рикка держались рядом с Ричардом.

Ричард остановился у мостика из удивительно красивого, с зелеными прожилками, мрамора, ведущего к месту для молитв и к соединению широких коридоров, как только Натан и Верна стремительно бросились к нему. Люди внизу все стояли на коленях, склонив головы к изразцам пола, и продолжали молиться. Они были в неведении относительно того, что он собирался сделать.

– Ричард! – Верна едва переводила дыхание.

– Рад видеть тебя снова здесь, – сказал Натан и отдельно кивнул еще и Зедду.

– Сикс больше не представляет для нас проблемы, – уведомил пророка Зедд.

Натан облегченно вздохнул.

– Одной осой меньше. Но, боюсь, недостатка в них не будет.

Верна, не обращая внимания на высокого волшебника, стоявшего рядом с ней, помахала перед Ричардом своим путевым журналом.

– Джегань пишет, что уже наступило новолуние. Он требует от тебя ответа. Угрожает, что если не получит его, то последствия тебе известны.

Ричард взглянул на Натана. Пророк выглядел более чем мрачным. Кара и генерал Мейфферт также выглядели напряженными. Они были беспомощными защитниками этого места, где находились десятки тысяч людей, которые вот-вот могут оказаться жертвами кровавой резни.

А снизу доносилось негромкое пение.

«Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей – наша сила. В милосердии твоем – наше спасение. В мудрости твоей – наше смирение. Вся наша жизнь принадлежит тебе».

Ричард потер лоб кончиками пальцев и проглотил застрявший в горле комок. У него не было выбора – и по многим причинам.

Он с грозной решимостью поднял глаза на Верну.

– Сообщи Джеганю, что я согласен на его условия.

Лицо Верны побагровело.

– Ты согласен?

– О чем ты говоришь? – спросила стоявшая справа от него Кэлен. Ричард сдержанно порадовался, заметив в ее голосе отдаленные нотки пробуждающейся силы. Но он проигнорировал ее и обратился только к Верне. Ему стоило огромных усилий совладать со своим голосом.

– Скажи ему, что я решил дать им то, чего они хотят. Я согласен на его условия.

– Ты говоришь это всерьез? – Верна кипела гневом. – Ты хочешь, чтобы я сообщила ему, что мы сдаем дворец?

– Да.

– Что?! – проговорила Кэлен, хватая его за рукав и поворачивая к себе. – Ты не можешь сдаться ему.

– Я должен. Это единственный способ сохранить этих людей, внизу, чтобы они не были убиты и замучены. Если я сдам дворец, он позволит им жить.

– И ты собираешься поверить Джеганю на слово? – требовательно спросила Кэлен.

– У меня нет выбора. Это единственный путь.

– Ты освободил меня лишь для того, чтобы вернуть назад этому чудовищу? – Зеленые глаза Кэлен переполнились слезами, рожденными яростью и болью. – Ради этого ты хотел отыскать меня?

Ричард отвернулся. Он бы все отдал за то, чтобы сказать ей, как на самом деле любит ее. И если ему суждено умереть, он, по крайней мере, хотел, чтобы она знала о его истинных чувствах к ней и не думала, что он женился по расчету и теперь использует ее как сокровище для обмена при капитуляции. То, что она думала так, разбивало ее сердце.

Но у него не было выбора. Если он испортит стерильное поле, тогда Кэлен, которую знал, навсегда будет потеряна для него… Если только оно не испорчено уже Самюэлем – тогда она уже давно потеряна для него.

Ричард обратил свое внимание к другим делам.

– А где Никки? – спросил он Натана.

– Под замком, как ты и приказал, до тех пор пока Джегань не заберет ее.

Кэлен вновь накинулась на него.

– И к тому же отдаешь женщину, которую любишь…

Ричард поднял руку, требуя тишины.

Он разжал стиснутые челюсти, обращаясь к Верне.

– Сделай так, как я говорю. – Его тон ясно давал понять, что это приказ, который не обсуждается и не может быть не выполнен.

Пока все продолжали стоять в ошеломленном молчании, Ричард двинулся прочь.

– Я буду ждать в Саду Жизни.

Ему было необходимо поразмыслить.

Только Кэлен последовала за ним.

Уже затухающий дневной свет косо падал сквозь освинцованные стекла вверху. Предстояла ночь новолуния – самая темная из ночей. Ричард знал, что говорили о новолунии: в такую темную ночь мир живого ближе к преисподней.

Все эти часы ожидания, когда Джегань поднимется на плато и доберется до Сада Жизни, Ричард беспрестанно ходил, погруженный в глубокие раздумья, думая о двух мирах – о мире жизни и царстве смерти.

По-прежнему оставалось нечто, касающееся общей проблемы, смысл чего ускользал от Ричарда. Он вновь пролистал в памяти «Книгу сочтенных теней», которую помнил наизусть, осознавая, что где-то в ней, скорее всего, есть изъян, делающий ее неприемлемой в использовании для того, чтобы высвободить силу Одена, но при этом он прекрасно понимал и то, что все элементы в этой книге истинные, даже если расположение их искажено. Чтобы сделать копию фальшивой, достаточно изменить одну мелкую деталь. Она знал, что в копии, которую запомнил он, был изъян, но не знал, как выявить в таком случае отклонение от оригинала.

Оригинал находился в руках Джеганя. И тот не опасался, что в этой книге могут быть неточности и ошибки. Сестра Улисия, при постоянном присутствии Джеганя в ее разуме, наверняка прочитала непосредственно оригинал, так что они будут пользоваться настоящей, истинной версией книги. Следовательно, им и не нужна Исповедница.

Наконец он остановился перед Кэлен.

– Копия «Книги сочтенных теней» должна быть проверена посредством Исповедницы. Если ты услышишь текст «Книги сочтенных теней» – если я буду наизусть зачитывать его тебе, – как ты думаешь, способна ли ты выделить истинные части?

Кэлен, глубоко погруженная в собственные мысли, подняла глаза.

– Я сама бессчетное количество раз задавала себе этот же вопрос. К сожалению, я просто не знаю, как это сделать.

Очень жаль, что первая Исповедница, Магда Сирус, не оставила мне книгу о том, как мне пользоваться моей силой, подобную той, какую ее первый муж оставил для тебя.

Много пользы принесла ему эта книга. Ричард издал унылый вздох и вновь принялся ходить.

Он снова обратился мыслями к той книге, которую Барах так отчаянно хотел передать ему – «Тайна могущества боевого чародея». Барах считал, что было жизненно важным, чтобы Ричард получил эту книгу вместе с неписаным правилом. Все это казалось столь странным и причудливым, что Ричард оставался ошеломленным и в недоумении, что же делать? Он приложил колоссальные усилия, чтобы раздобыть эту книгу. И потребовались не меньшие усилия со стороны Бараха – сделать так, чтобы только Ричард в конечном счете смог отыскать ее.

Зачем ему оставлена книга, не содержащая ничего?

Разве что для того, чтобы объяснить все.

Ричард взглянул на своего молчаливого деда, сидящего неподалеку на невысоком, увитом лозой барьере. Зедд встретился с ним взглядом, но его уныние не могло помочь Ричарду обрести ясность.

– Очень жаль, – сказала Кэлен.

Ричард оглядел ее.

– Что?

– Очень жаль. Это, должно быть, ужасное решение. Я понимаю, что ты стараешься удержать этих грубых скотов Джеганя от убийства множества находящихся здесь людей. Как бы мне хотелось прикоснуться к Джеганю своей силой!

Сила Исповедницы. Впервые была применена Магдой Сирус. Женщиной, которая была женой Бараха. Но она вышла замуж за Бараха во время великой войны, задолго до того, как стала Исповедницей…

– Добрые духи, – прошептал Ричард самому себе, когда холодное осознание пробрало его до костей.

Барах оставил Ричарду книгу «Тайна могущества боевого чародея», чтобы сообщить то, что ему следует знать.

Вот что на самом деле сделал Барах.

Он дал Ричарду не выражаемое словами правило, ни разу не записанное с начала времен.

И в то мгновение, когда Ричард постиг тайну могущества боевого чародея, он оказался способен сложить вместе все кусочки головоломки, чтобы осознать картину в целом.

Он постиг всю совокупность разом, как она работает и почему они делали то, что делали, и зачем они делали все это.

Дрожащими пальцами он достал кусок ткани с двумя чернильными пятнами, развернул его и уставился на две противоположные точки.

– Я понимаю, – сказал он. – Добрые духи, я понимаю, что мне следует делать.

Кэлен наклонилась ближе, глядя на кусок ткани.

– Понимаешь что?

Ричард понял все.

Он неистово рассмеялся. Он понял все целиком и полностью.

Зедд, наблюдая за ним, хмурился. Зедд знал, что Ричард обязательно расскажет, что он открыл. Пока Ричард смотрел на него, дед слабо улыбнулся ему и одобрительно кивнул, хотя и не знал точно, чего именно открыл Ричард.

Они все подняли глаза от внезапного шума, производимого людьми, входящими в сад. Несколько воинов из Первой когорты, присутствовавшие здесь, сделали, как и было им приказано, несколько шагов назад, отступая без всякого сопротивления. Ричард увидел Джеганя во главе этой людской волны, хлынувшей в открытые двери. Рядом с ним шла сестра Улисия. Другие сестры следовали за ней и несли три шкатулки Одена. Тяжело вооруженная стража, топая сапогами в унисон, прошла строем через двойные двери и темным потоком разлилась по саду.

Присутствие Джеганя и его вечно пылающая ненависть оскверняли не только сад, но и самого Ричарда.

Ричард внутренне улыбнулся.

Когда император прошел между деревьями, мимо клумб давно увядших цветов и мимо увитых лозой барьеров, взгляд его абсолютно черных глаз остановился на Ричарде. Императорская стража рассредоточилась позади Джеганя и пробиралась через кусты, выстраивая защитный периметр.

Джегань изображал на лице покровительственную улыбку, пока проходил мимо магического песка и пересекал пространство лужайки.

Лишь ненависть выдавала его.

Сестры поставили три чернильно-черных шкатулки на широкую гранитную плиту, установленную на двух низких выгнутых пьедесталах. Сестра Улисия не обращала внимания на присутствовавших в саду людей. Сосредоточенная на конкретной работе, она лишь бросила быстрый взгляд на Ричарда, прежде чем положила книгу на гранитный алтарь перед самыми шкатулками. Затем без лишних промедлений выбросила руку вперед, зажигая огонь в углублении, который добавился к свету, отбрасываемому двумя горящими факелами.

Ночь приближалась. Поднималась новая луна. Подступала темнота – такая темнота, которую вряд ли видел кто-либо из живущих. Ричард знал, что это за темнота. Он бывал в ней.

Джегань направился прямо к возвышению, чтобы встать ближе к Ричарду, как будто бросая ему вызов. Ричард не двинулся с места.

– Рад, что ты поступил разумно. – Его взгляд скользнул в сторону Кэлен. Он оглядел ее распутным взглядом. – И рад, что ты привел ко мне свою женщину. Я займусь ею позже. – Он вновь посмотрел в глаза Ричарда. – Не сомневаюсь, что тебе очень не понравится то что, я задумал.

Ричард в ответ глянул на него, но промолчал. Потому что на самом деле говорить было нечего.

Джегань, хоть и повергал в страх присутствующих своими абсолютно черными глазами, бритой головой и тем, как он играл мускулами и усеивающими пальцы отобранными у других драгоценными камнями, выглядел более чем уставшим. Он выглядел измотанным. Ричард знал, что император испытывал ночные кошмары, и даже более того, его преследовали постоянные сны о Никки. Ричард это знал, потому что сам отправлял ему эти ночные кошмары через Джиллиан, жрицу костей, насылательницу снов, происходившую из тех же людей, что и Джегань.

Император обратил весь свой гнев туда, где перед магическим песком в ожидании стояла сестра Улисия.

– Чего ты ждешь? Начинай. Чем скорее мы покончим с этим, тем скорее покончим со всяким сопротивлением власти Ордена.

– Теперь я понимаю, – прошептала сама себе стоявшая рядом с ним Кэлен, будто тоже сделала собственное открытие. – Теперь я вижу, кому он хотел причинить страдание через меня и почему это стало бы так ужасно.

Она заглянула в глаза Ричарда с выражением внезапного понимания.

Ричард сейчас не мог позволить себе отвлечься ни на минуту. Он вновь обратил все свое внимание к сестрам. Ему оставалось продумать еще несколько вещей. Он должен увериться, что его представления правильные, а иначе они все погибнут – да еще от его собственной руки.

Несколько сестер, опустившись на колени возле магического песка, разравнивали его, подготавливая. По тому, как слаженно они действовали, Ричард понял, что они все уже изучили оригинал «Книги сочтенных теней» – книги, которую он запомнил, будучи еще совсем молодым человеком. Он ожидал, что сестра Улисия, которая и привела шкатулки в действие, будет чертить все эти элементы, но вместо этого, по мере того как остальные сестры рисовали свою часть, сестра Улисия переходила от одного символа к другому и дорисовывала финальную часть, завершая этот элемент. Ричард понял, что в этом есть определенный смысл: видимо, не требовалось, чтобы символы и элементы были начерчены исключительно только ею, и это экономило значительную часть времени. Поскольку сестра Улисия лично заканчивала каждый элемент, Ричард предположил, что книга содержит ряд необходимых условий и требуется, чтобы участник был включен в этот процесс хотя бы так, что именно он заканчивает изображение каждой формы заклинания.

Она была тем лицом, которое призывало Оден. Она была претендентом. Однако Джегань присутствовал в ее разуме, и, таким образом, в конечном счете Оден будет контролировать он.

Ричард хорошо помнил, как много времени затратил Даркен Рал на все эти процедуры. А в исполнении сестер все происходило гораздо быстрее. Работая группой, они разделили все на простейшие операции.

Джегань снова подошел к Ричарду.

– Где Никки? – прорычал он, поблескивая своими черными глазами.

Ричарду было интересно, сколько времени пройдет, прежде чем он задаст этот вопрос. Все произошло даже скорее, чем он ожидал.

– Она содержится под стражей для тебя, как и было обещано.

Раздражение на лице Джеганя сменилось ухмылкой.

– Очень плохо, что ты так и не научился играть в Джа-Ла Д’Йин.

– Я разбил тебя.

Ухмылка Джеганя стала довольной.

– В конечном итоге – нет.

Когда император вновь принялся нетерпеливо мерить шагами пространство, сестра Улисия проверяла по книге составные части заклинаний, зачитывая относящиеся к делу тексты, когда это было необходимо. Ричард прекрасно понимал те элементы, которые они изобразили на песке. Часть из них отражали танец со смертью. Когда Даркен Рал впервые начертил их, они казались Ричарду таинственными и непостижимыми, но теперь их язык давно уже стал для него полностью осмысленным.

С каждой минутой Джегань выглядел все более и более раздраженным. И Ричард знал, почему.

– Улисия, – сказал наконец император, – я отправляюсь за Никки. Мне нет никакого смысла стоять здесь и смотреть, как ты работаешь. С таким же успехом я могу наблюдать за этим через твои глаза.

Сестра Улисия склонила голову.

– Да, ваше превосходительство.

Джегань вновь обратил взгляд к Ричарду.

– Где она?

Ричард сделал жест рукой одному из офицеров Первой когорты, стоявшему неподалеку, – человеку, которого Ричард держал наготове для этой цели. Здесь присутствовало всего несколько человек из Первой когорты, которые вместе с Ричардом ожидали появления людей Имперского Ордена. Они должны были охранять его до самого мучительного конца.

– Проводите императора в камеру Никки, – приказал офицеру Ричард.

Тот отсалютовал, приложив сжатый кулак к сердцу. Прежде чем уйти с сопровождающим, император с довольным видом повернулся к Ричарду.

– Похоже, ты проиграл этот финальный раунд в Джа-Ла Д’Йин.

Ричард хотел сказать, что время еще не вышло и игра не закончена, но вместо этого просто наблюдал, как император уходил, будто ожидая, что всерьез кошмар еще только начнется.

Кэлен молча стояла рядом с ним. И то, как она смотрела на него, вызывало у него беспокойство.

Зедд и Натан, похоже, затерялись в собственных мыслях. Верна казалась сердитой и огорченной тем, что дело дошло до этого. Ричард не мог упрекнуть ее. Кара стояла рядом с Бенджамином, и он держал ее за руку. Вместе со всей прочей своей свитой Джегань привел в Сад Жизни и Дженнсен. Императорская стража удерживала ее на противоположной стороне зала. Том не сводил с нее глаз. И она, в свою очередь, смотрела на него, не имея возможности сказать все то, что, несомненно, хотела.

Кара медленно подошла чуть ближе.

– Что бы ни случилось, Лорд Рал, я с вами до последнего вдоха.

Ричард ответил ей улыбкой признательности.

Зедд, находившийся неподалеку, кивнул, присоединяясь к словам Кары. Бенджамин слегка стукнул кулаком о грудь, поднося руку к сердцу. И даже Верна наконец-то улыбнулась и коротко кивнула ему. Они все были с ним.

Кэлен, стоявшая совсем рядом с ним, прошептала:

– Может, будет лучше, если ты просто возьмешь меня за руку?

Ричард не мог даже вообразить, как, должно быть, одиноко она чувствовала себя в этот момент. С тяжелым сердцем, от того, что так ничего ей и не рассказал, он взял ее за руку.