Текст книги "Первое правило волшебника"

– Сожалею, Мать-Исповедница. Тебе решать.

Кэлен обхватила руками колени и уронила голову. Плечи ее сотрясались от рыданий. Ша медленно кружила над ней, отбрасывая серебряные блики. Она пыталась утешить подругу. Ша кружила и кружила до тех пор, пока Кэлен не затихла. Тогда мерцающая остановилась и, покачиваясь, зависла перед Кэлен.

– Трудно быть Матерью-Исповедницей. Сожалею.

– Трудно, – согласилась Кэлен.

– Многое ложится на твои плечи.

– Многое, – повторила она.

Ша присела Исповеднице на плечо и тихо застыла. Кэлен горестно взирала на красные угольки костра. Немного погодя мерцающая в ночи неслышно вспорхнула, проплыла в воздухе и остановилась перед Кэлен.

– Хотела бы я остаться с тобой. Хорошие времена. Хотела бы остаться с Ричардом Сайфером. Задает хорошие вопросы. Но не могу дольше задерживаться. Сожалею. Я умираю.

– Клянусь тебе, Ша, что не пожалею жизни, чтобы остановить Даркена Рала и спасти твой род.

– Верю в тебя, Исповедница Кэлен. Помоги Ричарду. – Ша подлетела поближе. – Пожалуйста. Прежде чем я уйду, прикоснись ко мне.

Кэлен отшатнулась, больно ударившись о ствол дерева.

– Нет… Ша… прошу тебя… не надо, – взмолилась она, и глаза ее наполнились слезами. Кэлен кусала руки, чтобы не закричать.

Ша приблизилась к ней.

– Пожалуйста, Мать-Исповедница. Мне так больно и одиноко! Я оторвана от всего, что мне дорого. Это терзает меня. Я ухожу. Пожалуйста, воспользуйся своим могуществом. Прикоснись ко мне и дай мне захлебнуться в агонии. Дозволь мне вкусить сладость любви в последнюю минуту. Я отдала жизнь, чтобы тебе помочь. Я никогда ни о чем тебя не просила. Пожалуйста, Кэлен.

Огонек стал тускнеть. Кэлен всхлипывала, зажимая себе рот левой рукой. Наконец она вытянула вперед правую руку и дрожащими пальцами коснулась мерцающей.

Беззвучный гром сотряс сосну, и на землю дождем посыпались сухие иголки. Тусклое серебряное сияние, исходящее от Ша, стало разгораться и сменило цвет на розовый.

– Благодарю тебя, Кэлен, – прошептала Ша слабеющим голосом. – Прощай, моя любовь.

Живая искорка света потускнела и погасла.

Ощутив знакомый беззвучный гром, Ричард еще немного побродил по лесу, а потом вернулся в шалаш. Кэлен сидела, обхватив руками колени, и смотрела на огонь.

– А где Ша? – спросил Ричард.

– Она ушла, – безучастно ответила Кэлен.

Ричард понимающе кивнул, взял ее за руку и, подведя к травяной подстилке, уложил спать. Он укрыл ее одеялом, а сверху набросал еще сена, чтобы не дать ей замерзнуть. Потом и сам прилег рядом, с головой зарывшись в сено. Кэлен повернулась на бок и крепко прижалась к нему спиной, словно ребенок, который ищет у родителей защиты от надвигающейся беды. Ричард тоже чувствовал, как что-то смертоносное неумолимо приближается к ним обоим.

Кэлен мгновенно провалилась в сон. Ричард должен был бы замерзнуть, но ему почему-то было тепло. Кровь болезненно пульсировала в ужаленной лозой руке. Он потянулся и погрузился в размышления о таинственном беззвучном громе и о том, как же его новая знакомая сможет подчинить своей воле самого Великого Волшебника. Он было испугался этой мысли, но так и не успел додумать до конца. Его сморил сон.

Глава 6

На следующий день, когда время уже близилось к полудню, Ричард понял, что укус лозы не прошел для него бесследно: еда вызывала отвращение, лихорадило. Ему то становилось невыносимо жарко, и мокрая от пота одежда прилипала к телу, то он начинал дрожать от холода. Ричард чувствовал слабость, в голове шумело, то и дело накатывали приступы дурноты. Он понял, что не в состоянии справиться с болезнью. Оставалось одно – просить помощи у Зедда. Они были уже близко, и Ричард решил ничего не говорить Кэлен о своем состоянии. Во сне его мучили кошмары, а чем они были вызваны – лихорадкой или услышанным накануне, – он не знал. Больше всего его тревожили слова Ша: «Ищи ответ или погибнешь».

Серое осеннее небо хмуро и неприветливо нависало над путниками. Солнце уже не грело, и его тусклый холодный свет предвещал наступление зимы. Тропу, по которой двигались Кэлен и Ричард, тесно обступали высокие деревья, защищавшие от холодного пронизывающего ветра. Деревья шумели в вышине, наполняя воздух ароматом бальзамической пихты, словно в святилище. Внизу, на тропе, было тихо и безветренно, холодное дыхание зимы почти не ощущалось. Путники перешли маленький журчащий ручеек у бобровой запруды и оказались на полянке, заросшей поздними цветами. Вся земля была устлана, будто ковром, их желтыми и бледно-голубыми лепестками, особенно много их было в ложбинках. Запоздалые цветы поднимали хрупкие бледные лепестки к тусклому осеннему солнцу как бы в надежде найти хоть немного тепла. Кэлен остановилась в задумчивости и сорвала несколько цветков, затем нашла кусок старой коряги в виде ковша и поставила туда цветы, как в вазу. Ричард подумал, что Кэлен, наверное, уже успела проголодаться, и пошел искать яблоню, которая, как ему помнилось, росла где-то поблизости. Пока Кэлен занималась цветами, Ричард успел набрать в заплечный мешок достаточно яблок. «Когда идешь повидать Зедда, всегда неплохо захватить с собой еды», – подумал он.

Закончив собирать яблоки, он привалился к дереву и стал с интересом наблюдать за Кэлен, гадая, что же она делает. Кэлен продолжала неторопливо расставлять и поправлять цветы, временами критически оглядывая результаты работы. Затем, видимо, сочтя, что приготовления закончены, пошла к запруде, приподняла подол платья, встала на колени у воды и осторожно спустила на воду деревяшку, украшенную цветами. Сделав это, Кэлен села на пятки и сложила руки на коленях, наблюдая, как маленькая лодочка с цветами медленно движется в спокойной воде запруды. Посидев так некоторое время в глубокой задумчивости, она обернулась и заметила Ричарда, который, прислонившись к стволу дерева, с интересом наблюдал эту сцену. Кэлен встала с колен и не спеша подошла к нему.

– Я сделала приношение душам наших матерей, – объяснила она. – Я просила защитить нас и помочь в поисках волшебника. – Кэлен подняла глаза, и на лице ее промелькнуло беспокойство. – Что-нибудь случилось, Ричард?

Он молча протянул ей яблоко.

– Ничего. Вот, съешь.

Кэлен ударила его по руке и в следующий миг вцепилась ему в горло. В зеленых глазах полыхала безудержная ярость.

– Зачем ты это сделал?

Ричард оцепенел. Он ничего не понимал, в мыслях царил сумбур. Что-то подсказывало ему: сейчас лучше не шевелиться. Он робко попытался найти объяснение происходящему:

– Ты не любишь яблоки? Прости, я поищу что-нибудь другое. Ярость в ее глазах сменилась сомнением.

– Как ты их назвал?

– Яблоки, – боясь шелохнуться, сдавленно произнес Ричард. – Разве ты не знаешь, что такое яблоки? Честное слово, это очень вкусно. А ты что подумала?

Кэлен слегка ослабила хватку на его горле, но отпускать не спешила.

– И ты ешь эти… яблоки?

Ричард сохранял неподвижность.

– Да, всю жизнь.

Гнев уступил место смущению. Кэлен опустила руки.

– Прости, Ричард, я ведь не знала, что вы их едите. У нас в Срединных Землях любой красный фрукт смертельно ядовит, и я подумала, что ты собираешься отравить меня.

Ричард наконец позволил себе расслабиться и с облегчением расхохотался. Кэлен сдержанно присоединилась, но искреннего веселья в ее смехе не было. Она не совсем остыла и все еще держалась настороже. Тогда Ричард, чтобы успокоить ее, надкусил один плод, съел кусочек, а потом протянул яблоко девушке. Она взяла, но еще с минуту вертела в руках и подозрительно принюхивалась, прежде чем решилась поднести ко рту.

– Ум-м, и правда вкусно, – пробормотала Кэлен с набитым ртом. Затем в задумчивости приложила ладонь ко лбу Ричарда. – Ну, так я и знала. Ты же весь горишь!

– Знаю, но, пока мы не доберемся до Зедда, сделать все равно ничего нельзя. Кстати, мы уже почти пришли, здесь близко.

Они двинулись дальше по тропе, и вскоре показался приземистый дом Зедда. К покрытой дерном крыше была прислонена доска, специально предназначенная для старой кошки, которая все еще легко забиралась на крышу, но спрыгивать на землю боялась. На окне висели белые кружевные занавески, на стенах – аккуратно прибитые ящики с цветами. Цветы уже пожухли, тронутые осенними заморозками. Вдоль всего фасада тянулась открытая летняя веранда. Свежевыкрашенная голубая дверь выглядела на фоне старых, потемневших от времени и непогоды бревенчатых стен, как заплата из яркой ткани, поставленная на ветхое платье. Если бы не дверь, домик совсем потерялся бы в окружающих зарослях.

«Причинное» кресло Зедда пустовало. «Причинным» оно называлось потому, что Зедд привык предаваться в нем размышлениям. Обычно он сидел и думал до тех пор, пока не докапывался до скрытой причины какого-либо явления, вызывавшего его любопытство и занимавшего мысли необъяснимостью и загадочностью. Однажды он просидел в этом кресле не вставая почти трое суток в попытке найти разумный ответ на вопрос, почему люди испокон веку неустанно спорят, сколько на небе звезд. Казалось бы, о чем тут спорить? Его самого это никогда не волновало. Зедд считал саму постановку вопроса тривиальной и удивлялся одному: выбору темы непрерывных дискуссий. На третий день раздумий Зедд встал и объявил решение. По его мнению, все дело в том, что вопрос относится к числу тех, по которым любой может высказать свое особое мнение, не боясь оказаться неправым. Ведь верный ответ узнать невозможно, и, следовательно, дураки могут не опасаться, что их точку зрения опровергнут и выставят их дураками, каковыми они, безусловно, и являются, ежели стремятся продемонстрировать глубину познаний в данной области. Сформулировав решение, Зедд встал с кресла, вошел в дом и с чувством исполненного долга принялся за обед. Дабы восстановить силы, отданные тяжкому мыслительному процессу, понадобилось три часа самозабвенного поглощения пищи.

Ричард окликнул Зедда, но тот не отозвался. Юноша улыбнулся:

– Держу пари, я знаю, где его искать. Он за домом, на Облачном камне, изучает новые облака.

– На Облачном камне? – слегка удивленно переспросила Кэлен.

– Да, это любимое место старика. Он стоит там часами и смотрит на небо. Не знаю, зачем ему это надо и какой смысл в подобных наблюдениях, но все годы, сколько я с ним знаком, Зедд бросается к своему камню всякий раз, когда замечает интересное облако.

Ричард с детства привык к Облачному камню, и поведение друга и учителя не казалось ему странным – скорее просто развлечением или безобидным чудачеством.

Продравшись сквозь высокую траву, со всех сторон окружавшую домик, они вскоре достигли вершины холма. Зедд неподвижно стоял спиной к ним на плоском камне. Он был обнажен, руки распростер в стороны, а голову запрокинул назад. Волнистые седые волосы падали на плечи. Вытаращив глаза, Ричард остолбенел. Кэлен потупилась, стараясь всем своим видом показать, что все в порядке. Голый Зедд являл собой жалкое и странное зрелище. Бледная, сухая старческая кожа висела складками на выпирающих костях. Плоский зад вообще был лишен каких-либо выпуклостей. Тело старика казалось хрупким и безжизненным, как высохшее дерево, хотя Ричард знал, что его можно назвать каким угодно, только не хрупким. Зедд шевельнулся, поднял к небу указующий перст и произнес тонким скрипучим голосом:

– Я знал, что ты придешь, Ричард.

Его балахон из грубого сукна валялся рядом на земле. Зедд никогда не носил ничего другого. Ричард нагнулся, поднял это подобие одежды и подал старику. Кэлен понимающе вежливо отвернулась.

– Зедд, я не один. Оденься, пожалуйста.

– Знаешь, как я понял, что ты идешь?

Старик продолжал стоять в той же позе и не собирался к ним поворачиваться.

– Возможно, это связано с облаком, которое преследует меня последние несколько дней. Зедд, помоги мне нацепить на тебя этот балахон.

Зедд резко обернулся и возбужденно замахал руками:

– Дней! С ума сойти, он говорит: дней! Ричард, это облако неотступно следует за тобой уже три недели! С тех самых пор, как убили твоего отца! Где же ты был? Я не видел тебя с того дня. Я искал тебя повсюду. Да будет тебе известно, что легче найти иголку в стогу сена, чем тебя, мой мальчик, когда тебе стукнет в голову побыть одному!

– Я был занят, Зедд. Подними руки, я помогу тебе одеться.

Ричард накинул балахон на вытянутые руки и заботливо расправил складки просторного одеяния, полностью скрывшего костлявое старческое тело. Зедд не сопротивлялся, только раздраженно передернул плечами.

– Хм, он был занят! Слишком занят, чтобы хоть раз поднять глаза и посмотреть на небо? Проклятие! Ричард, ты знаешь, откуда это облако?

Зедд встревожено поглядел на него.

– Не ругайся, – успокаивающе сказал Ричард. – Думаю, это облако из Д’Хары.

Руки Зедда вновь взметнулись вверх.

– Так, значит, Д’Хара! Очень хорошо, мой мальчик! А скажи мне, как ты догадался? По форме облака? Или, может быть, по плотности? – Зедд приходил все в большее возбуждение.

– Ни то, ни другое. Я понял это на основании информации из другого источника. Зедд, я же говорил тебе, я не один.

– Да-да, уже слышал. – Старик нетерпеливо отмахнулся. – Итак, ты сказал, другой источник информации.

Зедд задумчиво помассировал большим и указательным пальцами гладко выбритый подбородок. Темные глаза загорелись.

– Спору нет, это неплохо. А эта информация подсказала тебе, что твои дела плохи? Ну да, конечно, – добавил старик, как бы отвечая на собственный вопрос. – Почему ты такой мокрый?

Он коснулся узловатыми пальцами Ричардова лба и объявил:

– У тебя жар. Ты принес мне что-нибудь поесть?

Ричард уже давно держал наготове сочное яблоко, ожидая, пока старик попросит поесть. Зедд всегда был голоден. Он выхватил яблоко и с жадностью принялся его грызть.

– Зедд, пожалуйста, выслушай меня. Я в беде, мне необходима твоя помощь. Только ты можешь меня спасти.

Зедд выслушал его с редкостной невозмутимостью и, не переставая жевать, положил костлявую ладонь Ричарду на затылок, а большим пальцем приподнял ему веко. Затем стал внимательно изучать глаз.

– Я всегда внимательно выслушиваю тебя, мой мальчик. – Он взял Ричарда за руку и пощупал пульс. – Да, вижу, ты в беде. Часа через три, может быть, четыре ты наверняка потеряешь сознание.

Ричард отпрянул, охваченный ужасом. Кэлен тоже казалась взволнованной. Он знал, что, помимо всего прочего, Зедд прекрасно разбирается в болезнях. Старик никогда не стал бы делать подобных предсказаний, если бы они могли оказаться ошибочными. Ричард давно, с того момента как проснулся от холода, чувствовал слабость в ногах и сейчас понял, что его состояние стремительно ухудшается.

– Ты сможешь мне помочь?

– Скорее всего смогу. Но это зависит от того, что именно послужило причиной болезни. Кстати, не будешь ли ты так любезен представить меня девушке?

– Зедд, это мой друг Кэлен Амнелл…

Старик пристально посмотрел в глаза Ричарду:

– О, приношу свои извинения. Я был не прав. Значит, она не девушка?

Зедд странно хихикнул, на лице его появилась озорная улыбка, и он шаркнул ножкой, согнувшись перед Кэлен в театральном поклоне. Продолжая разыгрывать галантного кавалера, он жеманно приподнял руку Кэлен, слегка коснулся ее губами и торжественно провозгласил:

– Зеддикус З’ул Зорандер, ваш покорный слуга, моя прекрасная юная госпожа.

Зедд выпрямился и внимательно посмотрел на нее, взгляды их встретились. В то же мгновение улыбка исчезла со старческого лица, черты его исказились гневом. Отдернув руку, брезгливо и поспешно, словно от прикосновения к ядовитой гадине, Зедд повернулся к Ричарду:

– Что тебя связывает с этой тварью?

Кэлен сохраняла полную невозмутимость, никак не реагируя на выпад старика. Ричарда сковал ужас.

– Зедд…

– Она до тебя дотрагивалась?

– Ну, я…

Ричард в полной растерянности попытался припомнить все случаи, когда Кэлен могла прикоснуться к нему, но Зедд снова прервал его.

– Нет, конечно, нет, – пробормотал старик и облегченно вздохнул. – Да, я вижу, к счастью, она не дотрагивалась. Ричард, мой мальчик, да ты знаешь, кто она? Она…

Тут Кэлен одарила Зедда взглядом, исполненным такой холодной ярости, что тот застыл на месте.

Ричард немного оправился от неожиданности.

– Я совершенно точно знаю, кто она, – твердо и спокойно сказал он. – Она мой друг. Друг, спасший меня от смерти, которой погиб мой отец. А потом она спасла меня от другой смерти – смерти в пасти страшного животного, его называют гаром.

Лицо Кэлен немного смягчилось.

– Зедд, я хочу, чтобы ты понял: Кэлен мой друг. Сейчас мы оба в большой беде и должны помогать друг другу.

Зедд некоторое время стоял в молчании, внимательно изучая глаза Ричарда, затем кивнул.

– Так и есть, в беде.

– Зедд, пожалуйста, пойми наконец. Нам очень нужна твоя помощь. У нас мало времени.

Кэлен подошла поближе и встала рядом с Ричардом. Если судить по выражению лица Зедда, старик не имел ни малейшего желания впутываться в их беды. Тем не менее Ричард продолжал настаивать. Он посмотрел в темные глаза учителя.

– Вчера, сразу после того, как мы познакомились, на Кэлен напал квод. Скоро здесь должен появиться другой.

Наконец Ричарду удалось поймать в глазах Зедда ту реакцию, которой он все это время добивался: ненависть сменилась сочувствием. Зедд внимательно посмотрел на Кэлен, словно увидел впервые. Они стояли лицом к лицу, молча глядя друг на друга. При упоминании о кводе черты Кэлен исказились болью, которую девушка уже не в силах была скрывать. Зедд шагнул к ней и обнял, как испуганного ребенка. Кэлен благодарно прильнула к старику, зарывшись лицом в складки его одежды, чтобы скрыть внезапно подступившие слезы.

– Ну что ты, милая? Все в порядке, не бойся. Здесь тебе ничто не грозит. Пойдем в дом, расскажешь мне об этой беде, а потом нам придется позаботиться о Ричарде.

Кэлен кивнула, не отрывая головы от плеча Зедда. Когда девушке удалось наконец справиться с волнением, она отодвинулась.

– Зеддикус З’ул Зорандер. Вот так имя! Никогда не слышала ничего подобного. – Кэлен сделала робкую попытку пошутить.

Зедд гордо улыбнулся:

– Уверен, что нет, милая. Кстати, ты умеешь готовить? – Старик обнял ее за плечи и повел вниз с холма, к дому. – Я голоден, а сносно приготовленной еды не ел уже многие годы. – Он оглянулся на Ричарда и ободряюще кивнул: – Пошли домой, мой мальчик, пока ты еще в состоянии передвигаться.

– Если вам удастся исцелить Ричарда, я сварю большой горшок очень вкусного пряного супа. Вы, наверное, давно не ели ничего остренького, – пообещала Кэлен.

– О, пряный суп! Я много лет не ел приличного пряного супа. Должен сказать, Ричард готовит его отвратительно.

Ричард понуро плелся сзади. Эмоциональное напряжение от объяснения с Зеддом лишило его последних сил. К тому же его напугал небрежный вид Зедда и обыденность интонаций при разговоре о его болезни. Похоже, старый друг старался скрыть тревогу и ободрить его. Видно, дела его плохи.

Позади домика на земле стоял стол. В хорошую погоду Зедд имел привычку обедать под открытым небом. Это давало ему возможность не прекращать наблюдения за облаками даже за едой. Зедд усадил гостей на лавку у стола, а сам отправился в дом и вынес морковь, ягоды, сыр и яблочный сок. Он положил припасы на деревянную столешницу, до блеска отполированную временем. Сам он уселся напротив и протянул Ричарду кружку с какой-то бурой густой жидкостью, источавшей аромат миндаля, и велел пить маленькими глотками. Зедд обвел глазами окрестности и остановил взор на Ричарде:

– Ну, теперь рассказывай.

И Ричард рассказал о том, как его ужалила лоза, как он увидел в небе чудовище и как заметил идущую берегом Трантского озера Кэлен и четверку преследователей, кравшихся по ее следам. Он пересказал все события, не упуская ни одной подробности, какую оказался в состоянии припомнить. Зедд очень любил детали, на первый взгляд даже несущественные. Иногда Ричард прерывал горестное повествование, чтобы отхлебнуть из кружки. Тем временем Кэлен съела немного моркови и ягод, попробовала яблочный сок, но тарелку с сыром отодвинула в сторону. Она внимательно слушала друга, кивала и изредка вступала в разговор, чтобы подсказать забытые им детали. Единственное, о чем Ричард решил не говорить, была история трех стран и захват Срединных Земель Даркеном Ралом. Поскольку Ричард знал обо всем со слов Кэлен, ему казалось, что лучше будет, если она расскажет сама. Наконец Ричард остановился, но Зедд пожелал узнать, что его юный друг делал в Охотничьем лесу, и заставил вернуться к началу истории.

– Я пришел в отцовский дом сразу после убийства, заглянул в кувшин для записок и нашел там черенок лозы. Я хотел выяснить, что означает последнее послание отца, и все эти три недели искал лозу. Когда я ее наконец нашел, эта штука меня ужалила.

Ричард был рад закончить рассказ. Он уже почти не мог говорить, язык казался распухшим и плохо слушался. Зедд задумчиво жевал морковку.

– А как выглядела лоза?

– Она… Постой-ка, да ведь эта проклятая лоза все еще у меня в кармане!

Ричард вынул отросток и швырнул на стол.

– Проклятие! Да это змеиная лоза!

Ричарда словно окатили ледяной водой. Он знал это название: оно встречалось в тайной Книге. Ричард похолодел от ужаса. Оставалось только надеяться, что ничего страшного еще не произошло, что это просто совпадение, но он и сам себе не верил. Зедд откинулся назад и посмотрел на Ричарда.

– Ну хорошо. Теперь по крайней мере мне все ясно. Итак, у меня для тебя две новости – хорошая и плохая. Хорошая состоит в том, что теперь я знаю, какой корень надо использовать для твоего лечения. Ну а плохая… Видишь ли, мне ведь придется его еще поискать.

Зедд попросил Кэлен поведать ее часть истории, но только по возможности кратко, поскольку его ждут срочные дела. Ричард вспомнил рассказ Кэлен прошлой ночью и недоумевал, как же можно сделать его кратким.

– Даркен Рал, сын Паниза Рала, ввел в игру три шкатулки Одена. Я ищу Великого Волшебника, – только и сказала она.

Ричард сидел словно громом пораженный. Он все знал из тайной Книги, Книги Сочтенных Теней, которую отец, прежде чем сжечь, доверил его памяти. Он помнил строку из книги: «Когда вступят в игру три шкатулки Одена, вырастет змеиная лоза».

Итак, худшие кошмары Ричарда начали сбываться.