Текст книги "Второе правило волшебника, или Камень Слёз"

– Где Чандален?

Они уставились на него и непонимающе переглянулись. Ричард вскочил на ноги:

– Где Чандален?

– Где-то здесь, – отозвался наконец Птичий Человек.

– Найдите его! Немедленно! И приведите сюда!

Птичий Человек отправил одного из охотников на поиски. Ричард соскочил с возвышения и, отыскав женщину с подносом, взял еще один кусок мяса. Кэлен наклонилась к Птичьему Человеку:

– Вы понимаете, что с ним происходит?

Тот степенно кивнул:

– Его посетило видение; видение, вызванное плотью врага. Такое случается. Вот почему мы делаем это – чтобы проникнуть в тайные замыслы наших врагов.

Ричард в нетерпении расхаживал туда-сюда перед возвышением.

– Что с тобой? – спросила Кэлен. – Что ты увидел?

Он на мгновение остановился. Лицо его было тревожным.

– Опасность, – лаконично ответил Ричард и снова принялся мерить шагами землю. Кэлен поинтересовалась, какая именно опасность, но он, похоже, даже не услышал вопроса.

Наконец посланец вернулся. За ним шел Чандален и его люди.

– Зачем ты позвал меня, Ричард-с-Характером?

– Попробуй это. – Ричард протянул ему мясо. – Попробуй и скажи, что ты видишь.

Чандален посмотрел Ричарду в глаза и взял мясо. Ричард положил в рот остатки своего ломтика и вновь принялся расхаживать взад-вперед. Наконец он не выдержал:

– Ну? Что ты видишь?

Чандален подозрительно взглянул на него:

– Врага.

Ричард выразительно вздохнул:

– Кто был этот человек? Из какого он племени?

– Бантак, – ответил Чандален. – Они живут на востоке.

– Бантак?! – Кэлен быстро спустилась к ним. – Бантаки мирный народ. Они никогда ни на кого не нападали. Это противоречит их убеждениям.

– Это был бантак, – повторил Чандален. – И он выкрасил себе веки черным. Он напал на меня. – Чандален бросил взгляд на Ричарда. – По крайней мере так говорил Ричард-с-Характером.

Ричард вновь принялся расхаживать.

– Они идут, – тихо сказал он. Он остановился и сгреб Чандалена за плечи. – Они идут! Они идут, чтобы напасть на нас!

Чандален нахмурился.

– Бантаки – не воины, – возразил он. – Как верно сказала Мать-Исповедница, это миролюбивый народ. Они растят хлеб, пасут коз и овец. Мы торгуем с ними. Тот, кто хотел меня убить, видимо, повредился в уме. Бантаки знают, что люди Тины сильнее. Они никогда не осмелятся напасть на нас.

Услышав перевод, Ричард окаменел.

– Собери людей, – жестко сказал он. – Собери побольше людей. Их надо остановить.

– Нам нечего бояться бантаков, – наставительно сказал Чандален. – Они не станут на нас нападать.

– Ты отвечаешь за жизнь своих соплеменников, Чандален! – Ричард едва сдерживал гнев. – Я говорю тебе, что им угрожает опасность. Ты не имеешь права пренебречь моими словами. – Он провел рукой по волосам и уже спокойнее добавил: – Не странно ли, что один человек вдруг осмелился напасть на многих? Вот ты, Чандален, – ты решился бы прийти и почти в открытую напасть на столь многочисленного врага? С одним копьем против луков? Решился бы?

Чандален промолчал. Птичий Человек спустился с возвышения и встал рядом с ним, напротив Ричарда.

– Расскажи, что тебе открыла плоть нашего врага? Что ты увидел?

Ричард сунул ему под нос кусок мяса:

– Этот человек был сыном вождя!

Старейшины дружно ахнули. Птичий Человек не сводил с Ричарда глаз.

– Ты уверен? Убийство сына вождя – тяжкое оскорбление. Даже из самозащиты. У меня нет сына, но если бы был… – Птичий Человек вскинул бровь. – Этого достаточно, чтобы начать войну.

– Да, я знаю, – торопливо кивнул Ричард. – Так было задумано. Не знаю уж почему, но бантаки вообразили, что Племя Тины им угрожает. Чтобы удостовериться, они послали к нам сына вождя. Они рассуждали так: если он будет убит, значит, они правы. Когда он не вернулся, а голова его оказалась на столбе, они решили ударить первыми. – Он вновь потряс перед старейшинами куском мяса. – Этот человек по какой-то причине затаил в своем сердце зло. Он хотел, чтобы война началась. Он напал на нас, зная, что будет убит. Он желал этого, чтобы начать войну. Он знал, что потом его соплеменники начнут убивать людей Тины. Неужели вам непонятно? Звуки празднества разносятся далеко, они слышат их и знают, что мы не готовы к битве. Они идут! Сейчас!

Старейшины опасливо отошли на шаг. Птичий Человек повернулся к Чандалену:

– Ричард-с-Характером увидел беду, вкусив плоть врага. Любой из твоих воинов стоит десяти. Нельзя позволить бантакам убивать наших людей. Остановите их, пока они не дошли до деревни.

Чандален взглянул на Ричарда, потом опять на Птичьего Человека.

– Мы проверим, было ли истинным его видение. Я поведу своих людей на восток. Если бантаки идут, мы остановим их.

– Нет! – воскликнул Ричард, когда Кэлен перевела. – Они придут с севера.

– С севера? – Чандален снисходительно взглянул на него. – Бантаки живут на востоке, а не на севере. С востока они и придут.

– Они понимают, что мы будем ждать их с востока. Они считают, что Племя Тины хочет их перебить, и приняли меры. Они хотят совершить обходной маневр и ударить с севера.

Чандален скрестил на груди руки:

– Бантаки – не воины. Они ничего не знают о тактике. Если они собираются напасть на нас, как ты говоришь, то просто пойдут самой короткой дорогой. Тем более что, по твоим же словам, слышат наш праздник и знают, что мы не готовы. У них нет причин заходить в обход и нападать с севера. Это лишняя трата времени.

Ричард поглядел на него:

– Они придут с севера.

– Это часть твоего видения? – спросил Птичий Человек. – Ты понял это, когда ел мясо?

Ричард вздохнул и опустил глаза.

– Нет. Я видел только идущих воинов. – Он провел рукой по волосам. – Но я знаю, что это правда. Не могу объяснить почему, но я знаю. Они идут с севера.

Птичий Человек повернулся к Чандалену:

– Может, нам следует разделить людей? Половину послать на восток, а половину – на север?

Чандален покачал головой:

– Нет. Если видение говорит правду, нам понадобятся все воины. Атаковав их неожиданно и всеми силами, мы положим этому конец. Но если нас будет мало, а их, как утверждает Ричард-с-Характером, много, мы можем потерпеть поражение. Наши женщины и дети будут убиты, хижины – сожжены. Этого нельзя допустить.

Птичий Человек кивнул:

– Духи предупредили нас, Чандален, и твоя обязанность – защитить наше племя. Поскольку видение умолчало о том, откуда именно придет враг, я предоставляю судить об этом тебе. Ты самый опытный воин из нас, и я доверяю твоей интуиции. – Он нахмурился и строго добавил: – Но я полагаюсь на твой боевой опыт, а не на личные пристрастия, Чандален.

Чандален остался невозмутим.

– Бантаки придут с востока, – сказал он и, бросив взгляд на Ричарда, добавил: – Если придут вообще.

Ричард положил руку ему на плечо:

– Прошу тебя, послушай. – Голос его был тихим, и в нем явственно угадывалась тревога. – Я знаю, что не вызываю в тебе симпатии, и, возможно, для этого есть основания. Возможно, я действительно приношу нашему племени одни несчастья. Но сейчас на племя идет беда. И она идет с севера. Я прошу тебя, умоляю – поверь мне. От этого зависит судьба нашего племени. Ты можешь меня ненавидеть, но почему из-за твоей ненависти должны умирать другие? – Он вытащил из ножен Меч Истины и протянул его Чандалену рукоятью вперед. – Я отдаю тебе свой меч. Веди воинов на север. А если я ошибаюсь и бантаки идут с востока, возвращайся и убей меня им.

Чандален взглянул на меч, потом на Ричарда и усмехнулся:

– Меня не обманешь. Я не позволю погубить мой народ ради того, чтобы иметь повод убить тебя. Я иду на восток. – Он повернулся и скрылся в толпе, на ходу отдавая команды своим людям. Ричард посмотрел ему вслед и медленно убрал меч в ножны.

– Этот человек – глупец! – воскликнула Кэлен.

Ричард покачал головой:

– Нет, он всего лишь делает то, что считает нужным. Ему важнее защитить свое племя, чем покончить со мной. Если бы мне понадобился человек, который защищал бы в бою мою спину, я хотел бы, чтобы это был Чандален. Несмотря на то что он ненавидит меня. Он не глупец – глупец это я, потому что оказался не в состоянии его убедить. – Он повернулся к ней. – Я должен идти на север. Я должен остановить их.

Кэлен огляделась.

– Здесь осталось еще много охотников. Мы можем взять их всех и…

– Нет, – перебил ее Ричард. – Их слишком мало. Кроме того, понадобятся люди, чтобы защищать деревню, если я потерплю неудачу. Пусть старейшины продолжают празднество. Сборище должно состояться. Оно для нас слишком важно. Я пойду один. Я – Искатель. Может быть, мне удастся остановить бантаков. Надеюсь, они рассудят, что один человек не представляет собой угрозы, и согласятся меня выслушать.

– Хорошо. Подожди здесь, я скоро вернусь.

– Куда ты?

– Я должна надеть платье Исповедницы.

– Ты со мной не пойдешь!

– Пойду. Ты не знаешь их языка.

– Кэлен, я не допущу…

– Ричард! – Она схватила его за ворот. – Я – Мать-Исповедница. У меня под носом готова начаться война, и ты считаешь, что я буду молчать? Жди здесь!

Она отпустила его и торопливо ушла. Мать-Исповедница не собиралась обсуждать свои приказы. Они должны выполняться безоговорочно. По пути ей стало стыдно за свою вспышку, но ее взбесило, что Чандален не захотел прислушаться к словам Ричарда.

Кроме того, она злилась и на бантаков. Она не раз бывала у них в селении и всегда считала бантаков мирными и здравомыслящими людьми. Впрочем, что бы там ни случилось, войны она не допустит. Ее призвание – предотвращать войны, а не смотреть, как они начинаются. Ответственность за это лежит на ней, а не на Ричарде.

В хижине Савидлина было темно и тихо. Кэлен быстро переоделась. Все Исповедницы носили одинаковые платья – с квадратным вырезом, из черного атласа, длинные и лишенные каких-либо украшений. Но платье Матери-Исповедницы было белым. Это был символ власти. Надевая его, она переставала быть Кэлен Амнелл, она становилась Матерью-Исповедницей, воплощением власти и истины. Когда все другие Исповедницы погибли, ответственность за мир и спокойствие в Срединных Землях легла на ее плечи, и теперь, надевая свое белое платье, Кэлен испытывала совсем иные чувства, чем прежде. Раньше это было в порядке вещей – теперь это означало тяжелейшую ответственность. Впрочем, после встречи с Ричардом многое изменилось и в этом плане. Прежде Кэлен чувствовала себя одинокой в своих трудах, а сейчас все сильнее ощущала свое единство со всеми народами Срединных Земель, свою принадлежность к ним – и вместе с тем свою персональную ответственность за всех и каждого. Пока она жива, пока она Мать-Исповедница – войны не будет. Кэлен решительно схватила два тяжелых плаща и поспешила обратно.

Старейшины по-прежнему стояли возле возвышения. Ричард ждал. Она бросила ему плащ и обратилась к старейшинам:

– Завтра ночью состоится сборище. Оно должно состояться! К этому времени мы вернемся. – Кэлен повернулась к женам старейшин: – Везелэн, на следующий день мы хотим сыграть свадьбу. Прости, что нет времени на подготовку, но нам надо уехать, и чем быстрее, тем лучше. Мы должны попасть в Эйдиндрил. Угроза, нависшая над Племенем Тины и другими народами Срединных Земель, слишком велика. Мы обязаны предотвратить ее.

Везелэн улыбнулась:

– Твое платье будет готово. Хотелось бы устроить вам большое торжество, но мы все понимаем.

Птичий Человек положил руку ей на плечо:

– Если Чандален все же ошибся… Будьте осторожны. Бантаки – мирный народ, но все в этом мире меняется. Скажите им, что мы не хотим убивать их людей. Нам не нужна война.

Кэлен кивнула и, накинув на плечи плащ, повернулась к Ричарду:

– Идем.

Глава 15

Не говоря ни слова, Ричард пошел за ней. В молчании они вышли из деревни и направились на север. Звуки праздника постепенно затихали в ночи. Слабого света луны было достаточно, чтобы различать дорогу, – но вместе с тем этот свет делал из них слишком хорошие мишени.

Наконец Ричард нарушил молчание:

– Кэлен, прости.

– За что?

– За то, что я забыл, кто ты такая. Ты – Мать-Исповедница, и это – твой долг. Просто я очень беспокоился за тебя.

Ее удивило такое признание.

– Прости и ты, что я повысила на тебя голос. Но я была очень встревожена. Я должна защищать народы Срединных Земель и не могу оставаться спокойной, когда они собираются убивать друг друга. Я так устала от убийств, Ричард! Я думала, они наконец закончились. Я не могу больше этого выносить. Просто не в состоянии!

Он обнял ее:

– Я понимаю. Я чувствую то же самое. – Он крепко сжал ее плечо. – Мать-Исповедница не допустит кровопролития. – Ричард опустил голову. Кэлен показалось, что он нахмурился, но в темноте она не могла сказать наверняка. – С моей помощью.

– С твоей помощью, – улыбнулась она, на мгновение прижавшись к нему. – Отныне и навсегда.

Они отошли уже довольно далеко от деревни, но пока не видели ничего, кроме черной земли и звездного неба. Время от времени Ричард останавливался, чтобы оглядеть окрестности и достать из кармана очередную порцию листьев. Миновала полночь. Внезапно местность начала понижаться, и Ричард снова остановился.

– Бантаки поднимутся к нам, – сказал он, – и незачем идти им навстречу, рискуя нарваться на какой-нибудь сюрприз.

Ричард вытоптал в траве небольшой пятачок, и они устроились там в ожидании. Каждому удалось урвать несколько минут сна, пока другой вглядывался в темноту. «Сколько же раз нам приходилось вот так же охранять сон друг друга», – подумала Кэлен, глядя на спящего Ричарда. Придет ли день, когда они смогут просто уснуть и не будет необходимости за чем-то следить. Уснуть вдвоем… Придет, решила она, и достаточно скоро. Ричард выяснит, как замкнуть завесу, замкнет ее, и все закончится. Они заживут в покое и мире.

Кэлен поплотнее закуталась в плащ и прижалась к Ричарду. От тепла его тела она немного согрелась, и ее потянуло в сон. Ей хотелось надеяться, что Ричард не ошибся, и бантаки придут с севера. Если они нападут с востока, прольется много крови. Чандален не способен на милосердие, а Кэлен не хотела ничьей смерти. Бантаки – тоже ее народ. Она погрузилась в беспокойный сон, и ее последняя мысль была о Ричарде.

Ричард разбудил ее, но тут же зажал ей рот ладонью, а другой рукой притиснул к земле, не позволяя подняться. Справа, на востоке, небо уже начинало светлеть. Прижатая к земле Кэлен не могла ничего увидеть, но по тому, как напряглись мускулы Ричарда, понимала, что кто-то идет.

Ричард не шевелился; он напряженно вглядывался в предрассветную мглу. Сухая трава мягко шуршала под порывами ветра. Узкие облака на востоке стремились закрыть своей чернотой восходящее солнце. Стараясь не шуметь, Кэлен медленно освободилась от плаща. Бантаки узнают ее длинные волосы, но она хотела, чтобы они увидели ее платье и поняли, что Мать-Исповедница оказалась здесь не случайно. Ричард тоже сбросил плащ. В сухой траве замелькали неясные тени. Кэлен и Ричард поднялись во весь рост.

Бантаки, вооруженные луками и копьями, шли, вытянувшись в тонкую линию. Кэлен с Ричардом оказались в самой ее середине. Раздались удивленные возгласы, и линия поломалась. Бантаки остановились.

Кэлен стояла не шевелясь. Ее лицо превратилось в ничего не выражающую маску Исповедницы. Так учила ее мать. Ричард положил руку на рукоять меча. Бантаки, одетые в простую походную одежду, подняли луки. Видно было, что они весьма озадачены таким поворотом событий.

– Как вы смеете угрожать Матери-Исповеднице? – громко крикнула Кэлен. – Опустите оружие! Немедленно!

Бантаки заозирались. Им не верилось, что, кроме этих двоих, здесь больше никого нет. Их уверенность поколебалась. Они хотели совершить нечто неслыханное и знали об этом. Казалось, они не могут решить, стрелять ли в Мать-Исповедницу или, наоборот, рухнуть перед ней на колени. Кэлен угрожающе шагнула им навстречу:

– Немедленно!

Бантаки отпрянули. Стрелы и копья повернулись на Ричарда. Вероятно, бантаки надеялись, что это будет неплохой компромисс. Но Кэлен так не считала.

Она сделала еще шаг вперед и загородила собой Ричарда. Теперь копья и стрелы снова смотрели на нее.

– Ты соображаешь, что делаешь? – прошептал Ричард у нее над ухом.

– Стой спокойно и не мешай. Если не заставить их опустить оружие и начать переговоры, нам конец.

– Но что происходит? Я думал, все боятся Матери-Исповедницы.

– Они боятся, но пользуются тем, что со мной нет волшебника. Поэтому они и обнаглели. Впрочем, их поведение все равно очень странно. – Она сделала еще один шаг вперед. – Кто будет говорить от имени бантаков? Кто из вас возьмет на себя ответственность за то, что бантаки осмелились угрожать Матери-Исповеднице?

Видя, что, целясь в Ричарда, они одновременно целятся и в Мать-Исповедницу, бантаки забеспокоились и чуть-чуть опустили оружие. Ненамного, но все же опустили.

Наконец вперед протолкался какой-то старик и остановился перед Кэлен. Он был одет так же просто, как и остальные, но на груди у него висел золотой медальон – символ власти. Кэлен знала этого старика, Ма-Бан-Грид, вождь и шаман бантаков. Его изборожденное морщинами лицо было мрачно; Кэлен никогда не видела его таким, в ее памяти Ма-Бан-Грид был неизменно веселым и улыбчивым человеком.

– Я говорю за бантаков, – прошамкал он: у него остались только два передних зуба. Потом Ма-Бан-Грид взглянул на Ричарда. – Кто этот человек?

Кэлен нахмурилась:

– Ма-Бан-Грид допрашивает Мать-Исповедницу вместо того, чтобы приветствовать ее, как полагается?

Воины заволновались. Но Ма-Бан-Грид не смутился. Взгляд его оставался по-прежнему твердым.

– Сейчас дурные времена. И мы на чужой земле. Мы здесь не для того, чтобы приветствовать тех, кто предстанет перед глазами бантаков. Мы пришли убивать людей Тины.

– Почему?

Ма-Бан-Грид подошел к ней вплотную:

– Они сами хотели войны, так предупреждали нас духи-братья, и спровоцировали ее, убив одного из моих людей. Мы должны уничтожить людей Тины, пока люди Тины не уничтожили нас.

– Войны не будет! Я – Мать-Исповедница, и я не допущу этого! Если вы ослушаетесь, я покараю вас своей властью!

Воины попятились, испуганно перешептываясь. Но Ма-Бан-Грид не двинулся с места.

– Духи-братья сказали, что Мать-Исповедница не отдает более указаний народам Срединных Земель. И доказательством тому служит то, что она лишилась поддержки волшебников. – Он хмуро посмотрел на нее. – Я не вижу с тобой волшебника. Духи-братья, как всегда, сказали правду Ма-Бан-Гриду.

Кэлен ничего не ответила. Ричард наклонился к ней:

– Что они говорят?

Кэлен перевела ему. Ричард сделал шаг вперед и встал рядом с ней.

– Я хочу сказать им пару слов. Ты переведешь?

Кэлен кивнула:

– Они желают знать, кто ты такой. Я им еще не сказала.

Взгляд Ричарда стал ледяным.

– Сейчас я удовлетворю их любопытство. – Голос его был так же холоден, как и взгляд. – И вряд ли они будут этому рады.

Он поочередно оглядел воинов, подчеркнуто не замечая Ма-Бан-Грида, и в глазах его Кэлен увидела магический гнев Меча Истины. Ричард призвал магию, даже не вынимая меча из ножен.

– Вы следуете за старым глупцом – за старым глупцом по имени Ма-Бан-Грид, у которого не хватает ума отличить истинных духов от духов обмана. – Воины ахнули от такой дерзости. Ричард повернулся к Ма-Бан-Гриду. – Или это не так, старый глупец?

На мгновение тот потерял дар речи:

– Кто ты такой, что осмеливаешься нанести мне такое оскорбление?

Ричард посмотрел на него в упор:

– Твои ложные духи сказали тебе, что люди Тины убили одного из ваших. Они лгали тебе, а ты в своей глупости поверил им.

– Ложь! Мы видели его голову! Люди Тины убили его! Они хотят войны! Мы перебьем их всех! До последнего человека! Они убили нашего соплеменника!

– Твоя глупость начинает утомлять меня, старик. Бантаки лишены разума, если доверили такому, как ты, говорить с духами.

– Ричард, ты в своем уме? – прошипела Кэлен.

– Переводи.

Она перевела. С каждым словом Ма-Бан-Грид все больше наливался кровью. Казалось, он сейчас вспыхнет. Ричард наклонился к нему поближе:

– Люди Тины не убивали вашего соплеменника. Это сделал я.

– Ричард! Я не могу этого перевести! Они убьют нас!

– Что-то испугало их до такой степени, что они решили начать войну, – спокойно пояснил Ричард, не сводя глаз с Ма-Бан-Грида. – Если мы не испугаем их еще больше, они убьют и нас, и всех людей Тины. Переводи.

Кэлен шумно вздохнула и перевела бантакам слова Ричарда. Копья и луки мгновенно поднялись снова.

– Ты! Ты убил одного из наших!

Ричард пожал плечами:

– Да. – Он ткнул себя пальцем в лоб. – Я влепил ему стрелу прямо сюда. Одну стрелу. Прямо в лоб. Она пробила ему голову, когда он намеревался ударить человека копьем в спину. Человека, у которого не было ненависти к бантакам. Я убил его, как убил бы койота, ворующего у меня овец. Тот, кто трусливо наносит удар сзади, недостоин жить. А тот, кто, повинуясь фальшивым духам, отдает людям такие приказы, недостоин быть вождем.

– Мы убьем тебя!

– В самом деле? Допускаю, что вы попытаетесь, но у вас ничего не выйдет. – Ричард повернулся спиной к Ма-Бан-Гриду и отошел шагов на двадцать. Воины расступились перед ним. – Мне понадобилась только одна стрела. Попробуйте убить меня тоже одной стрелой, и вы увидите, на чьей стороне добрые духи. Выберите любого, кого считаете лучшим. Пусть он сделает то же, что сделал я. Пусть убьет меня всего лишь одной стрелой. – Он опять ткнул себя пальцем в лоб. – Прямо сюда. Так же, как я застрелил труса, который хотел убить человека ради ваших духов лжи!

– Ричард! Ты сошел с ума! Я не стану говорить им, чтобы в тебя стреляли.

– Кэлен, я могу это сделать. Чувствую, что могу.

– Один раз у тебя получилось, но это не значит, что получится еще. Я не собираюсь стоять и смотреть, как тебя убивают.

– Кэлен, если мы не остановим их здесь и сейчас, они убьют нас обоих, и Владетель вырвется из-за завесы. Кроме того, сегодня ночью должно состояться сборище, а это очень важно. Сейчас я просто использую Первое Правило Волшебника: первый шаг к вере – это желание, чтобы что-то оказалось правдой, или боязнь, что это окажется правдой. До сих пор они верили во что-то, потому что им хотелось, чтобы так было. Я должен заставить их испугаться того, что мои слова окажутся правдой.

– А что ты им скажешь?

– Мы теряем время. Переводи, пока им еще интересно, иначе они и в самом деле убьют нас, а потом отправятся убивать людей Тины.

Кэлен повернулась к Ма-Бан-Гриду и с большой неохотой перевела им то, о чем просил Ричард. Среди воинов поднялся переполох: каждый хотел стрелять в незнакомца. Ма-Бан-Грид молча подождал, пока они успокоятся.

– Каждый может стрелять в того, кто убил нашего соплеменника, – улыбнулся он. – Каждый! Убейте его!

Бантаки вскинули луки.

– Трусы! – закричал Ричард. – Этот старый глупец боится! Он знает, что добрые духи защитят меня! Он знает, что послушался духов обмана, и хочет заставить вас подчиниться их воле! Он боится, что его глупость станет известна всем! Но этим он только сам себя выдает!

Ма-Бан-Грид стиснул зубы. Взмахом руки он заставил бантаков опустить оружие и, выхватив лук у ближайшего воина, повернулся к Ричарду:

– Я докажу тебе, что говорил с истинными духами! Ты умрешь за то, что убил одного из бантаков! И за то, что оскорбил наших духов-братьев!

Он положил на тетиву стрелу и прицелился. Воины разразились одобрительными возгласами. Кэлен похолодела от ужаса. У нее перехватило дыхание.

Ричард выхватил стрелу из воздуха прямо перед своим лицом.

Бантаки молча смотрели, как Ричард подходит к вождю, держа стрелу в руке. Глаза его пылали. Он остановился перед Ма-Бан-Гридом и, сломав стрелу, сунул обломки ему под нос.

– Добрые духи защитили меня, старый глупец, – угрожающе сказал он. – Ты внимал духам обмана.

– Кто ты? – выдохнул Ма-Бан-Грид. Глаза его были широко раскрыты.

Ричард медленно обнажил меч. В воздухе разнесся мягкий звон стали. Лезвие уперлось старику в горло.

– Я – Ричард, Искатель Истины. Супруг Матери-Исповедницы. – Каждое слово было отчетливо слышно в морозном воздухе. – И кроме того, я волшебник. Ее волшебник.

У Ма-Бан-Грида отвисла челюсть. Он побледнел и опасливо покосился на меч:

– Волшебник? Ты?

– Волшебник! – Ричард обвел воинов гневным взглядом. – Волшебник, – повторил он. – И мне повинуется магия. Дар. Похоже, старый глупец, твои духи и тут солгали тебе. Они говорили, что у Матери-Исповедницы волшебника нет. Они послали твоего сына спровоцировать войну, которой вовсе не желало Племя Тины. Они использовали тебя в своих целях. Мудрый вождь догадался бы об этом, но глупец – нет. – Среди воинов послышался ропот. – Если ты будешь упорствовать, если ослушаешься Матери-Исповедницы, я обращусь к магии, чтобы убить тебя. Это будет ужасная магия; она испепелит землю бантаков и навеки сделает ее бесплодной. Все бантаки умрут страшной смертью – смертью от моей магии. Я убью всех бантаков. Стариков и детей. Всех, до последнего человека. – Его холодный взгляд уперся в Ма-Бан-Грида. – Но начну я с тебя, старый глупец.

– Магия? – прошептал Ма-Бан-Грид. – Ты убьешь нас с помощью магии?

Ричард наклонился к нему:

– Если вы ослушаетесь Мать-Исповедницу, я уничтожу вас с помощью магии более ужасной, чем вы в состоянии себе представить.

Бантаки увлеченно слушали длинный список несчастий, которые Ричард обязывался обрушить на их головы. Большую часть своих угроз он позаимствовал у Зедда, вспомнив, как тот отвадил толпу крестьян, которые, думая, что Зедд – колдун, вознамерились его убить. Чем больше Ричард говорил, тем круглее становились глаза бантаков.

Ма-Бан-Грид перевел взгляд с лезвия меча на лицо Ричарда. Его самоуверенность поувяла, но все же он не был до конца убежден.

– Духи сказали мне, что у Матери-Исповедницы нет волшебника. Почему я должен тебе верить?

Внезапно гнев сошел с лица Ричарда, магический огонь в его глазах погас, сменившись покоем, но это было еще страшнее, чем ненависть или ярость: это было спокойствие человека, осознающего некую тяжкую необходимость.

В предрассветной мгле возникло ослепительное сияние. Меч в руке Ричарда стал белым – и это была магия. Сияние разгоралось, и вскоре на него стало невозможно смотреть.

Ричард использовал единственную магию, которая была ему подвластна, – магию Меча Истины.

Этого оказалось достаточно. Людей охватил ужас. Побросав оружие, бантаки рухнули на колени, бормоча извинения и умоляя духов защитить их. Многие застыли как изваяния, не зная, что делать.

– Прости меня, старик, – тихо сказал Ричард, – но я вынужден убить тебя, чтобы спасти жизнь многим. Знай, что я прощаю тебя и сожалею о том, что обязан совершить.

Кэлен перевела, но удержала Ричарда за руку:

– Ричард, подожди. Прошу тебя, дай попробую я.

Он мрачно кивнул:

– Попробуй. Но если у тебя ничего не выйдет, я его убью.

Кэлен понимала, что его цель – напугать бантаков, чтобы страх разрушил наложенные на них заклятия. Но Ричард преуспел в этом настолько, что напугал даже ее. Он возвысился над магическим гневом меча, и это было страшнее, чем любая ярость.

Кэлен повернулась к старику:

– Ма-Бан-Грид, Ричард говорит правду: он готов убить тебя. Я попросила его подождать, чтобы даровать тебе свое прощение, если ты прислушаешься к нашим словам и поймешь, что мы не солгали. Я могу попросить его сохранить тебе жизнь, и он выполнит мою просьбу. Но всего лишь один раз. Потом он меня не послушается. Если твое раскаяние будет неискренним, ты окажешься повинным в гибели многих людей. Ричард – человек слова, и если ты попытаешься обмануть его, он исполнит свою угрозу. Я даю тебе последнюю возможность прислушаться к истине. Еще не поздно. Мать-Исповедница не желает, чтобы умирали люди. Жизнь любого человека Срединных Земель одинаково дорога моему сердцу. Но иногда приходится жертвовать одним, чтобы спасти многих. А теперь я жду твоего ответа, вождь.

У воинов, стоящих вокруг, был вид людей, обнаруживших вдруг, что они делают совсем не то, что хотели. Бантаки были миролюбивым племенем, и теперь казалось, они смущены и огорчены. Ричард внушил им страх, который оказался сильнее того, что привел их сюда.

Резкий порыв ветра взметнул волосы Кэлен. Она отбросила назад непослушную прядь и продолжала ждать. Ма-Бан-Грид поднял голову. Огонь, пылавший в его глазах, погас. Заклятия пали.

– Я слышал, что говорили духи, – сказал он тихо. – Я думал, они говорили правду. Но все так, как он говорит. Я просто старый глупец. – Он посмотрел на примолкших воинов. – Никогда бантаки не несли смерть другим людям. Не будет этого и сейчас. – Наклонив голову, он снял с себя медальон и протянул его Кэлен. – Прошу тебя, Мать-Исповедница, передай это Племени Тины. Я отдаю его с миром. Войны не будет. – Он повернулся. Ричард уже убирал меч в ножны. Ма-Бан-Грид вновь посмотрел на Кэлен. – Благодарю тебя за то, что остановила нас. Если бы не ты, я продолжал бы прислушиваться к голосам духов обмана и творил бы ужасные вещи.

Кэлен почтительно склонила голову перед стариком:

– Я рада, что смогла предотвратить кровопролитие.

Ричард посмотрел на нее:

– Спроси, как духам удалось склонить его к поступкам, противоречащим традициям его народа?

– Ма-Бан-Грид, каким образом духи пробудили в твоем сердце жажду крови?

Он бросил на нее неуверенный взгляд:

– Их голоса приходили ко мне среди ночи. Они нашептывали мне чувства, которые были им нужны. Сначала я не подчинялся им, но в этот раз не смог устоять. В моем сердце вспыхнула ненависть, которой я не знал раньше.

– Завеса, отделяющая наш мир от подземного, порвана, – сказал Ричард. Кэлен перевела, и по толпе воинов пробежал испуганный шепот. – Духи лжи могут заговорить с тобой снова, вождь. Будь начеку. Я понимаю, что ты был обманут, и не держу на тебя зла. Но надеюсь, что теперь, когда ты знаешь правду и предупрежден, ты будешь осмотрительнее.

– Благодарю, волшебник, – кивнул Ма-Бан-Грид. – Я буду бдителен.

– А что еще говорили тебе духи?

Старик нахмурился, припоминая:

– На самом деле я не помню, чтобы голоса говорили что-то конкретное. Просто их шепот порождал во мне жажду крови. Мой сын… – Вождь опустил глаза. – Тот, кто погиб… Он был подле меня и слышал их тоже. Но я чувствовал, что с ним духи говорят иначе, чем со мной. Потом в его глазах загорелась дикая ненависть. Она была гораздо сильнее моей. После этого он сразу ушел.

Некоторое время Ричард молча смотрел на вождя, а когда заговорил, голос его был мягок:

– Прости, Ма-Бан-Грид, что мне пришлось убить твоего сына. Это разрывает мне сердце. Но я должен был это сделать. Если бы у меня был другой выход, я бы воспользовался им, верь мне.

Старик кивнул, но ничего не смог выговорить. Потом он оглядел своих людей и, казалось, внезапно устыдился чего-то.

– Я не знаю, что мы здесь делаем, – прошептал он. – Это не наш путь, о бантаки.