Текст книги "У любви на крючке"

Глава 8

В субботу съемки не планировались. Основная часть съемочной группы и актеров, воспользовавшись выходным, направилась в Сиэтл. В десять утра Ханна получила текстовое сообщение от Кристиана.

В Сиэтл едешь? Да или нет? Хотя мне по барабану.

Проигнорировать настолько любезное приглашение было невозможно, к тому же Ханна хотела провести время с сестрой. Брендан, сойдя на сушу, принялся развлекать родителей и милостиво вручил Пайпер свою кредитную карту. Ворчливо предупредив об осмотрительности, поцеловал ее так, словно у них несколько минут до конца света, и подтолкнул любимую к Ханне. Та ждала на подъездной дорожке, изо всех сил делая вид, что ее смущает показное проявление столь горячих чувств.

– Слушай, кроме шуток, – поинтересовалась Ханна, садясь на пассажирское сиденье пикапа Брендана, оказавшегося на целый день в их полном распоряжении. – Неужели ты никогда не устаешь?

– Иногда бывает, – фыркнула Пайпер, – зато я всегда в форме.

Ханна расхохоталась, завалившись на бок, и сестра со снисходительной улыбкой взъерошила ей волосы.

– Если Брендан в настроении, секс мне не надоедает. – Пайпер поправила макияж, глянув в салонное зеркало, причмокнула губами и запустила двигатель. – Когда-нибудь поймешь.

Ханне не слишком понравилось направление, в котором потекли ее мысли после замечания сестры. Вспомнилось, как Фокс смотрел ей вчера в спину, когда она уходила в свою спальню. Наверняка не ожидал, что Ханна обернется, иначе не стал бы пялиться с таким выражением. Видимо, считал ее соблазнительной. Словечко вызывало у Ханны смех; в памяти сразу всплывали старые трейлеры к фильмам с участием Шэрон Стоун. Порой оно еще звучало в рекламе кофе на кабельных каналах.

Соблазнительный аромат…

В смысл слова она никогда особо не вдумывалась. До вчерашнего дня. Фокс был привлекательным мужчиной. Безумно привлекательным. К этому Ханна привыкла давным-давно. Однако его вчерашний взгляд дал ей возможность заглянуть глубже. Она словно попала в незнакомую страну, где ходит другая валюта, где совершенно другой климат. Фокс явно думал о сексе, ошибиться было невозможно. Разумеется, Ханна чувствовала то и дело возникающее между ними своеобразное электрическое поле, однако полагала, что создает его исключительно Фокс, когда она ступает на его территорию.

Вчера вечером все было иначе.

На какой-то миг потенциал сексуального напряжения замкнулся уже на Ханне, и она ощутила нешуточный перегрев, словно в голове до отказа повернули ручку регулятора. Фокс хотел с ней переспать? А как же совет насчет Сергея?.. И все-таки осознание себя объектом сексуального влечения было подобно полету в стратосфере, этакому свободному падению, когда сердце отрывается и падает в желудок.

В университете она чуть больше года встречалась с парнем с факультета истории музыки. Отношения были довольно серьезными – Ханна даже познакомила друга с родителями, а во время каникул съездила с ним на остров Мауи. Другое дело, что основой их союза стал взаимный комфорт: они ходили на одни и те же лекции, и приятель не возражал, когда Ханна, вставив в уши наушники, надолго отключалась от внешнего мира. Она, в свою очередь, ничего не имела против, когда дружок включал игровую приставку и погружался в свою фантастическую реальность. Со временем их отношения превратились в своеобразное соревнование по поиску способов игнорирования партнера. Слово «соблазнительный» в тот роман не вписывалось никак.

Ханна уже была влюблена в Сергея, и все же у нее случались короткие связи. Она встречалась с актером массовки – парнем с захолустного ранчо в Иллинойсе, который прибыл в Лос-Анджелес в погоне за мечтой. Потом был постановщик трюков, тот каждое свидание вываливал на нее кучу информации о классических киношных фокусах. Слушать было интересно, а все остальное – нет.

Другими словами, она до сих пор играла в низших лигах.

Судя по поцелую на вчерашней вечеринке, Фокс в интимном смысле принадлежал к высшей лиге. Впрочем, Ханна и так это знала – чисто теоретически. Он был признанным Казановой и даже не пытался это отрицать. Теперь она испытала его умения на себе. Теория превратилась в практику. Как минимум, у Ханны кое на что открылись глаза.

Во время поцелуя она просто потеряла голову.

Что же ей делать, если Фокс и в самом деле намерен с ней переспать? Разумеется, она могла и ошибаться. Но как быть с этим соблазнительным тлеющим огоньком в его глазах? Черт, почему она не может переключиться на что-то другое? Интересно, как он двигается в постели? Как стонет в минуту наивысшего наслаждения? Какие ощущения оставит прикосновение мужских мускулистых бедер к ее ягодицам?

Он все сделает как надо, мало ей не покажется…

– Ханна!

– Что?

Пайпер круто, с визгом покрышек, повернула, заставив сестру удивленно распахнуть глаза.

– Я спрашивала, не хочешь ли ты кофе?

– Ой, прости. – Черт, кажется, ее пробил пот. – Конечно, хочу.

Ханна встряхнулась, сосредоточившись на уходившем под колеса белом пунктире дорожной разметки. Фантазии оставили в ее душе налет вины. Хватит запретных мыслей о Фоксе! Вчерашний поцелуй и голодный взгляд ловца крабов привели ее в полное замешательство. Пора взять себя в руки и вернуться в низшую лигу, вспомнить наконец о влюбленности в Сергея. Опять же, не исключено, что она неправильно поняла Фокса.

Взяв в придорожном кафе по огромному стакану латте с карамелью и взбитыми сливками, они снова пустились в путь. Ехали еще минут сорок в южном направлении, пока не добрались до загородного торгового центра, и провели целый день в магазинчиках. Ничего толком не купили – настолько были заняты разговорами. Как ни крути, наверстать нужно было несколько месяцев. Впрочем, Пайпер все же исхитрилась приобрести шикарную розовую сумочку, а Ханна – круглые солнечные очки в черепаховой оправе. Сестры надолго зависли за ланчем в уютном французском бистро, заказывая кофе чашку за чашкой, чтобы их не попросили освободить столик.

В Уэстпорт отправились, когда на улице уже начало темнеть. Ханна подпевала под радио. Слуха у нее не было от слова совсем, но Пайпер и ухом не вела – привыкла.

– Слушай-ка, – сказала она, дождавшись, когда кончится песня. – Брендан сегодня вечером ведет своих родителей в «Кросс и дочери». Может, заглянем к ним?

– Как я могу упустить шанс познакомиться с людьми, воспитавшими Большого Злюку? – Ханна вытащила телефон. – Сейчас напишу Фоксу.

Сестра фыркнула.

– Пайпер, все-таки я пользуюсь его гостеприимством. Невежливо не пригласить. – Она занесла палец над кнопкой, собираясь отправить сообщение, и задумалась. – Или не стоит?

– Субботний вечер… Нет ли у него случайно иных планов? – многозначительно глянула на сестру Пайпер.

– Ты имеешь в виду… хм… – Не нужно думать о плохом, одернула себя она. – Я… э-э… ничего такого не слышала. Вроде он ни о каком свидании не упоминал. В крайнем случае откажется.

И чего она нервничает? Ну, ответит Фокс, что собирается в Сиэтл поразвлечься, что тут необычного? Ей-то какая разница? Ханна еще несколько секунд подержала палец над экраном и наконец решилась.

19:18 Едем в «Кросс и дочери» с Пайпер. Если тебе интересно…

Прошла минута, и прилетел ответ:

19:19 Увидимся в баре, Веснушка.

Ханна медленно выдохнула и откинула голову на спинку сиденья. Удивительно, как ровнее забилось сердце. Удивительно и тревожно. Всего четыре слова – и как будто на бурное море опустился полный штиль. Да что же такое? Неужели она так жаждет провести хотя бы еще немного времени в обществе друга?

Когда они добрались до «Кросс и дочери», народ только-только начал собираться. Ханна переступила через порог и с замиранием вспомнила, как они приводили в порядок старый заброшенный бар и нашли пожелтевшую фотографию отца, валявшуюся под кучей хлама. Отец на снимке бежал к двери с дымящейся сковородой. Торжественный день открытия… Как может такое маленькое помещение хранить столько воспоминаний? Глянув на золотистую рыбацкую сеть, свисавшую с потолка, Ханна ощутила прилив гордости: она лично помогала пристраивать на место главный атрибут зала.

Пайпер села за стойку бара и заговорила с Анитой и Бенни – новыми официанткой и барменом, о которых рассказывала сестре за ланчем. Сестра уверенно тыкала пальцем в какие-то пункты меню, попутно объясняя персоналу, как обращаться с кассовым аппаратом. Всего лишь год назад она в глаза не видела даже чековую книжку, не говоря уж о бухгалтерском балансе, а теперь владела и управляла весьма успешным баром.

Ханна ею гордилась.

– Эй, как дела?

Она обернулась на звук знакомого голоса. Фокс устроился у бара – одна рука лежит на спинке стула, другая сжимает бутылку пива. У Ханны по коже побежали мурашки, спустились с головы на шею и поползли по груди, заставив ее соски съежиться и затвердеть. Все произошло в мгновение ока; она даже не успела подумать о чем-нибудь неприятном типа слизняков или грибка на ногтях, чтобы остановить сладостный озноб.

Фокс окинул ее понимающим взглядом, и его голубые глаза, остановившись на груди Ханны, приобрели более глубокий оттенок. Поднеся бутылку к четко очерченным губам, он сделал длинный глоток.

Возьми себя в руки, Ханна…

Ничего особенного, такой эффект внешность Фокса производила на любую женщину, однако Ханна не желала быть любой, не собиралась позволять ему себя гипнотизировать. Ведь можно признавать привлекательность Фокса и в то же время оставаться объективной, разве не так?

– Привет! А я тут… хм… – Она приказала себе выключить идиотку и опустилась на соседнее место. – Просто вспоминала, сколько труда вложено в это местечко.

– Вы, девушки, вдохнули в эту развалину новую жизнь, – кивнул Фокс.

Ханна легонько пихнула его локтем в бок и вздохнула, наткнувшись на непробиваемую мускулатуру.

– Ты ведь тоже помогал.

– Я что, так, составлял компанию, – невозмутимо бросил Фокс, не отводя от нее взгляда, и сердце Ханны ухнуло, словно на американских горках.

Наконец Фокс будто переключился и слегка щелкнул ее по носу.

– Что будешь пить?

– Хм. Только не крепкий алкоголь. Свою норму я выбрала вчера. Может, пива?

– Пиво? Отлично.

Он подозвал Бенни и заказал нечто с длинным немецким названием. Заказ был выполнен моментально, и Ханна сделала глоток из холодного высокого бокала, наполненного золотистым напитком. На ободке висела долька апельсина.

– Хорошая штука. Это точно пиво?

– Ага, – ухмыльнулся Фокс. – Наверное, сегодня кое-кто выполнит годовую норму по пенному напитку.

– О, нет! Только не я! Мне с утра на съемочную площадку.

– Ладно, посмотрим. – Он вальяжно скрестил руки на груди. – А ты давненько здесь не была.

– И что? – спросила Ханна, оторвавшись от бокала.

Ответить Фокс не успел – подошла Пайпер и, тронув сестру за плечо, торжественно представила ей родителей Брендана.

– Ханна, это мистер и миссис Таггарт. Майкл, Луиза, познакомьтесь с моей сестрой Ханной.

Ошибиться было сложно: сын здорово походил на маму с папой – серьезных и несколько напряженных. Оба чуть растерянно улыбались – видимо, в баре чувствовали себя не совсем в своей тарелке и все же старались выглядеть непринужденно. Даже не глядя на Пайпер, Ханна чувствовала, как та нервничает, и взяла дело в свои руки, без всякого усилия войдя в роль девушки на подпевках.

Широко улыбнувшись, она спрыгнула с табурета и завладела вниманием стариков: чмокнула их в щеки, пожала руки.

– Приятно познакомиться! Как вам Уэстпорт?

Луиза слегка расслабилась.

– О, отлично. Город почти не меняется, здесь чувствуешь себя спокойно.

Угу. Яблочко от яблони недалеко падает.

– Пайпер мне целый день рассказывала, как ей приятно, что вы решились приехать. Вы уж, наверное, беспокоились, что она запрет вас в доме?

Луиза, зарумянившись, тихонько фыркнула:

– Ну почему, у них очень мило.

– Кстати, она даже составила рецепт особого коктейля – специально в честь вашего визита. Называется… «Таггартини», правильно, Пайпс? – Сестра, приклеив к лицу приветливую улыбку, ответила ей хмурым взглядом. – Чего же ты ждешь? Пусть бармен быстренько смешает твой фирменный напиток.

Пайпер медленно пошла к стойке бара. Пытаясь дать ей немного времени на импровизацию, Ханна положила руку на плечо ловца крабов.

– Фокса вы наверняка знаете – он рос вместе с Бренданом.

От Луизы повеяло легким, но вполне ощутимым холодком.

– Разумеется. Здравствуйте, Фокс.

Тот обернулся и кивнул старикам.

– Приятно вас видеть, миссис Таггарт. Здравствуйте, мистер Таггарт. – Он через силу улыбнулся. – Надеюсь, вы хорошо проводите здесь время.

– Именно так, спасибо, – сухо ответил Майкл.

Ханна внутренне поежилась, ощутив возникшее напряжение. Ей не терпелось обсудить причины неловкости с Фоксом, однако из-за спины вынырнула Пайпер с бокалами мутновато-красного мартини.

– А вот и обещанный коктейль! – пропела она. – Тот самый «Таггартини»!

– О, вряд ли я смогу… – замялась Луиза, теребя воротник блузки.

– Еще как сможете! – воскликнула Ханна, передав напитки старикам и заставив их чокнуться. – Один глоток точно не повредит.

Через двадцать минут Луиза, нежно обхватив ладонями лицо Пайпер, невнятно бормотала:

– Никогда не видела моего сына настолько счастливым! Ты просто ангел! Настоящий ангел, правда, Майкл? Наш сын постоянно улыбается – так непривычно! Пайпер, ты ведь подаришь мне внуков, подаришь? О, пожалуйста! Ты ангел, а мой сын – просто счастливчик.

Пайпер благодарно покосилась на сестру, и в ее глазах блеснула слеза.

Спасибо, сестренка…

Ханна удовлетворенно вздохнула, подняла бокал с успевшим согреться пивом и ощутила на себе взгляд Фокса.

– Черт возьми, Ханна… Исполнено просто мастерски!

– Это все алкоголь, павлинчик, – шутливо поклонилась она.

– Да ладно! – покачал головой Фокс. – Алкоголь тут совершенно ни при чем.

– У Пайпер возникли некоторые трудности в общении с Луизой. Надо было слегка подтолкнуть их друг к другу, вот и весь сказ. Как можно не любить Пайпер? – Ханна обернулась. Луиза уже пыталась изобразить с Пайпер медленный танец под рок-балладу. – Посмотрим, насколько признательна будет сестричка мне завтра, когда у будущей свекрови наступит похмелье…

Фокс хмыкнул.

– Нет такой болезни, которую не вылечила бы картошка со свиными шкварками. Лед сломан – это самое главное.

Сломан, если не считать странного диалога между Луизой и Фоксом. Черт, сколько можно обращать внимание на подобные мелочи…

– Кстати, насчет льда.

Отличный переход, Барбара Уолтерс…[32]32
  Барбара Уолтерс – ведущая различных ток-шоу и вечерних новостей. (Здесь и далее прим. пер.)


[Закрыть]

– Мне показалось, или между вами с матерью Брендана пробежала кошка?

– Не показалось, – помолчав, признал Фокс и хрипло усмехнулся. – Ничего серьезного. Просто родители в детстве до смешного опекали Брендана, а я… считалось, что я оказываю дурное влияние на их идеального ребенка.

Фокс говорил бесстрастно – просто констатировал факт.

– Ты и сам так думаешь?

– Пожалуй, нет, – помедлив, сказал он. – Я рано начал… встречаться с девчонками. Здорово обогнал сверстников в этом смысле. Но в любом случае никого не склонял к тому, чем занимался. Чем занимаюсь. Нет-нет, такого греха на душу я не брал.

Фокс отвернулся к стойке бара, заказал еще по пиву и перевел разговор на другое, спросив, чем Ханна сегодня занималась. Неприятную тему они больше не поднимали и вскоре уже обменивались легкими шутками. В бар один за другим заходили члены команды «Деллы Рэй». Моряки присоединились к их компании, сыпали байками, а Ханна вновь знакомилась с местными ребятами, которых так полюбила прошлым летом.

В Лос-Анджелесе подобное общение ей не светило. Работа – дом. Дом – работа. Порой она забегала в бар с коллегами по «Рожденной бурей», однако подобной атмосферы там не было и в помине. Не было правильного места – такого, как здесь, в Уэстпорте.

Пока Дик рассказывал какую-то длинную историю, Ханна чувствовала на себе взгляд Фокса. Обернулась – и алкоголь, струившийся в ее венах, зашумел в голове. По рукам и по шее вновь побежали мурашки.

Алкоголь, конечно, алкоголь…

Она замерла, наблюдая, как Фокс облизнул губы. Какой у него мужественный рот… Взгляд голубых глаз под тяжелыми веками не отрывался от Ханны.

Соблазнительная внешность… Соблазнительный запах…

Шэрон Стоун…

Ханна, немедленно домой! Ты пьяна!

– А теперь – «Четвертак»! – возвестил из-за барной стойки Бенни и дернул веревку подвешенной над кассой рынды. – Кого сегодня выберем первой жертвой?

Фокс поднял руку Ханны вверх – она и сообразить не успела, что происходит.

– Сестра против сестры, как вам? – крикнул Брендан с другого конца бара.

Ханна и Пайпер встретились взглядами поверх толпы, собравшейся в зале, словно задиристые ковбои из вестерна.

– Начали! – крикнула Ханна, и публика взорвалась одобрительными криками.

Вот тебе и ушла домой…

Фокс откинулся на спинку стула, стараясь не терять Ханну из вида. Состязание началось. Сестры вышли в центр зала. Теперь они были противниками в самой глупой игре, которую когда-либо видывал Фокс.

Примитивное правило – скинуть щелчком монетку со стола, целясь в стоящую на полу пивную кружку, – у «Кросс и дочери» дополнилось одним изыском: попав четвертаком в кружку, игрок должен был рассказать о себе какую-то сенсационную историю. Начало традиции положил один загорелый до черноты турист, решивший сыграть в «Четвертак». Шутники убедили его, что в Уэстпорте только так и играют. Нехитрый розыгрыш дал жизнь новому элементу состязания.

Ханна правило оспаривать не стала – просто кивнула, словно в нем был глубокий смысл. Фокс не в первый раз восхитился – как легко она становится своей в любой компании. Словно каждый вечер сидела в этом пабе.

Прошлым летом, приехав в Уэстпорт, она нанялась на полставки в «Диск энд Дэт» и спокойно общалась с молодежью, постепенно преображавшей образ старого рыбацкого городка. Как текла бы здесь жизнь, не появись в Уэстпорте сестры Беллинджер? Брендан до сих пор носил бы на пальце обручальное кольцо. С годами становился бы все более ожесточенным и закрытым человеком. А Фокс…

Ну, для него ничего не изменилось бы. Остался бы точно таким же, как и был.

Да, все верно. Он не наблюдал бы с дурацкой широкой улыбкой за смеявшейся до упаду Ханной. Веснушка напоминала ему рассвет, поднимавшийся над горизонтом после жестокого шторма. В «Четвертак» она играла из рук вон плохо, и спасало ее лишь то, что Пайпер играла еще хуже.

У обеих кончились монетки, а ни одного попадания в кружку так и не случилось. Сестры собрали четвертаки с пола, набив медью карманы, и вновь вернулись на свои позиции. Состязались, умирая от смеха. Ханна сегодня покорила не только Фокса. Местные были очарованы обеими сестрами, а он никак не мог отвести взгляд от Ханны. Толпа, продолжая подбадривать девушек, еще плотнее их окружила, и наконец… Наконец Ханна попала в цель, приведя собравшихся в полный восторг.

– Итак, твоя сенсация? – крикнул Фокс сквозь общий гомон.

Ханна слегка поежилась.

– Я провалила экзамен на права, потому что во время проезда переключала станции на радио. – Она загнула несколько пальцев. – Провалила три раза…

– На экзамене она сосредоточиться не может, зато уверенно довезла меня из тюрьмы до дома, – добавила Пайпер, запечатлев поцелуй на щеке сестры. – Луиза, шучу! – крикнула она будущей свекрови, стоявшей с отвалившейся челюстью.

Девушки согнулись от хохота, и Ханна едва не потеряла равновесие.

Похоже, пора вести ее домой…

Фокс отставил полупустую кружку на соседний стол и подошел к девушке, оценив, кто из посетителей находится в пределах слышимости. Пайпер и Брендан как минимум. Эту парочку изначально настораживало проживание Ханны в его квартире. Сейчас будут ловить каждое слово, следить за любым движением, пытаясь угадать его намерения. Фокс меньше всего хотел нарваться на очередной разговор с Бренданом. Общения в море ему хватило с избытком.

Остановившись перед Ханной, он чуть пригнулся, заглянув ей в глаза, и заговорил как можно небрежнее:

– Эй, я собираюсь домой. Если хочешь, присоединяйся. – Он покосился на Брендана. – Впрочем, можешь и остаться, тебя потом подвезут.

Что делать… Если Веснушка выберет второй вариант, придется сидеть дома в напряженном ожидании.

– Нет, мне точно пора, если не хочу завтра слоняться по съемочной площадке словно зомби, – вздохнула Ханна и взяла за руки Брендана и Пайпер. – Люблю вас, ребята. До встречи!

– Мы тебя тоже любим, – отозвался Брендан, потрепав ее по голове, и немедленно заслужил одобрительный взгляд от Пайпер, на который не обратил никакого внимания.

Ему было не до Пайпер – Брендан угрожающе смотрел на Фокса, и тот понял его без слов.

Он совершит серьезную ошибку, выйдя из бара вместе с Ханной. Свидетели начнут чесать языками, и репутация девушки пострадает, а это последнее, чего хочется Фоксу. Следует проявлять осторожность. Они до сих пор старались не афишировать, что Ханна остановилась у него. Их совместный уход из оживленного заведения, да еще в субботний вечер, немедленно даст почву для сплетен, которые и так уже назревают.

– Встретимся на улице, – поспешно шепнул Фокс и, не глядя, с тяжелым сердцем начал проталкиваться сквозь толпу.

Окунувшись в холодный весенний туман, он не удержался и бросил взгляд в окно. Ханна, прощаясь с собравшимися, постепенно продвигалась к выходу. Останавливалась, кого-то обнимала и наконец перешагнула порог бара, присоединившись к скрывавшемуся в ночной тени Фоксу. Не говоря ни слова, взяла приятеля за руку и положила голову ему на плечо. Доверяет… На сердце стало легче.

– Знаешь, Веснушка, – заметил Фокс, проведя пальцем по ее пробору, – надо тебе подтянуть навыки игры в «Четвертак».

– То есть как? – возмутилась Ханна. – Я выиграла!

– Извини, но ты просто стала лучшей среди худших.

Ее звонкий смех разнесся по окутанной туманом улочке.

– Объясни мне, в чем смысл победы, если тебе приходится рассказывать о себе нечто неприглядное? Все должно быть с точностью до наоборот.

– Добро пожаловать в Уэстпорт.

Она вздохнула и потерлась щекой о его руку.

– В такие вечера мне в голову закрадывается мысль, что я вполне могла бы здесь жить.

Сердце Фокса подпрыгнуло.

– Ты… серьезно?

– Ну да. Хотя, конечно, идея глупая. В Уэстпорте нет моего любимого шоу-бизнеса. Где я буду работать? Бар? Бар принадлежит Пайпер.

Что ему делать, если Веснушка всерьез решит переехать сюда? Видеться каждый день, проводить каждый субботний вечер как сегодня? Притворяться перед Ханной и перед сплетниками, что он вовсе не хочет привести ее к себе домой? А он реально хочет… И если между ними что-то случится, его подвергнут обструкции. Он нарушит собственное правило – не гадить там, где живешь. Конец дружбе с Бренданом, серьезно задеты чувства Ханны… Нет, всем будет лучше, если она останется в Лос-Анджелесе.

Подобный вывод дался нелегко: у Фокса едва не подогнулись ноги.

Свернув на Уэстхевен, они перешли через дорогу и, не сговариваясь, двинулись вдоль океана.

– Интересно, ты любишь океан так же, как Брендан?

Всегда она задает вопросы, которые заставляют задуматься! Ничего не значащим ответом не отделаешься – во всяком случае, с Ханной такого Фокс себе позволить не мог. Ему нравилось с ней разговаривать. Не просто нравилось – он любил эти разговоры, даже когда Ханна затрагивала непростые для него темы.

– Наверное, не совсем. Брендан уважает традиции, любит свою работу. А я без ума от дикой природы, обожаю ее многоликость и переменчивость. Например, в этом году крабов можно найти в одном районе, а в следующем они перекочевывают совершенно в другой. Никто не знает, как описать океан. На самом деле он – вещь в себе.

– Ого, интересно, – выдохнула Ханна, бросив взгляд на воду.

Фокс не подал виду, насколько ему приятно понимание, с которым он встречался нечасто.

– Ну, ты меня убедил. Хочу ловить королевских крабов, – твердо сказала Ханна. – Стану юнгой на твоем судне.

Шутит?

– Новичков на корабле обычно называют салагами… Впрочем, все равно это совершенно невозможно, детка. Ты ведь даже при игре в «Четвертак» с трудом на ногах держишься. – Он вздрогнул, представив себе Ханну на палубе, когда вокруг вздымаются пятнадцатифутовые волны. – Если услышишь, как я кричу во сне, знай: ты виновница моих ночных кошмаров.

– Давай я буду старшей по музыке на «Делле Рэй».

– Ни за что!

– Кто внушил мне, что океан – это романтика? Сам виноват.

Фокс внимательно посмотрел на Ханну. Слава богу, шутит. Лунный свет, ее улыбка, сияющие глаза… Она – само совершенство. Разум отключился, осталось только сердце; сердцем Фокс ее и оценивал. Какой у нее красивый рот, как прелестно она облизывает губы, словно готовясь к поцелую… Разве можно не поцеловать при луне эту прекрасную, полную жизни девушку?

Фокс наклонился к ней.

– Ханна…

– Эй, берегись этого парня! – крикнул кто-то с другой стороны улицы. – Беги, пока не поздно, девочка!

Крикун разразился смехом. Фоксу не требовалось присматриваться – он и так знал, что злую реплику бросил один из завсегдатаев бара «Наповал», куривший на углу улицы. Один из тех, с кем Фокс тысячу раз обменивался шутками о своих приключениях в Сиэтле. Смысл отмалчиваться? Куда проще было говорить им то, что они желали услышать. Лучше посмеяться вместе с ними, чем позволить им потешаться над собой. Пошути сам, и не превратишься в посмешище. Тем более не следовало делиться с собутыльниками тем, что накипело на душе.

Ханна удивленно заморгала и сделала шаг назад, словно только что поняла, где находится и что едва не случилось между ними. Они чуть не поцеловались. Или Фокс выдавал желаемое за действительное? В его голове зазвучал сигнал тревоги. Господи, не хватало только, чтобы Ханна слушала тот злой бред, который несли негодяи…

– Кто эти люди? – спросила она, выглядывая из-за плеча Фокса.

– Да так, никто. – Он схватил девушку за руку и потащил за собой, радуясь, что сегодня она в кроссовках. – Местные пьянчуги, не обращай внимания.

– Неужто мама не рассказывала тебе о таких кобелях? Смотри, он еще и за такси тебя заплатить заставит!

Ханна резко остановилась, выдернув руку, выбежала на середину улицы и крикнула:

– Эй ты, подонок! Ну-ка быстро заткнись! – Она ткнула пальцем в сторону незнакомца, и тот застыл, не донеся сигарету до удивленно открывшегося рта. – Маме нет смысла рассказывать о таких ублюдках, от тебя и так несет! Да, ты, с вонючей задницей вместо головы!

– Эй, полегче! Мы просто шутим, – обиделся гуляка.

– Думай, над кем шутишь! – рявкнула Ханна и закрутилась на месте, будто что-то искала.

Фокс восхитился решимостью девушки и в то же время испытал отвращение к самому себе. Наконец ему удалось сбросить с себя оцепенение.

– Что ты делаешь?

– Ищу камень, чтобы швырнуть в этих гадов, – спокойно объяснила Ханна.

– Пайпер случайно не из-за такого броска угодила в тюрьму?

Фокс обхватил девушку за талию и вновь потащил по улице к своему дому. Подходящих к случаю слов не находилось. Впервые кто-то решительно встал на его защиту. В груди разлилось тепло. Нет, не сейчас… Он не готов. В нем пыталась зародиться глупая, опасная надежда: если эта девочка считает, что Фокс чего-то стоит, если пытается не дать его в обиду – может, он и вправду не безнадежен?

Нет. Плавали, знаем. К черту дурацкий оптимизм.

– Ханна, тебе не следовало этого делать.

У нее в глазах блеснула обида. Ну кто его тянул за язык…

– Они переступили черту, Фокс.

– Да нет, ничего такого… – Он засмеялся, хотя на душе скребли кошки. – Они знают, что я не обижаюсь на шутки, я ведь и сам не прочь над собой пошутить. Все нормально.

– Да уж… – пробормотала Ханна, взбираясь за ним по лестнице.

Целясь ключом в замочную скважину, Фокс ощутил невольное желание обнять и поблагодарить девушку, и все же воздержался. Не нужны ему защитники. Насмешки он заслужил, ничего не попишешь.

Последние семь месяцев – не более чем аномалия. Обет целомудрия и дружба с Ханной заставили его чувствовать себя куда лучше – не сравнить с тем, что было в последние годы. И все равно это аномалия…

Перешагнув порог, Фокс включил свет. Тянуло запереться в своей спальне, настолько было стыдно. Не хватало еще, чтобы Ханна ощутила его смятение. И все же он не мог оставить свою Веснушку, стоявшую с выражением обиды на хорошеньком личике, на такой ноте.

– Признаю, «вонючая задница вместо головы» – это впечатляет. Очень творческий оборот. Три очка.

Облизав губы, она криво усмехнулась.

– Все в порядке? Ты в норме, Фокс?

– Все отлично, Веснушка. – Он рассмеялся, и эхо, отразившись от стен квартиры, его передразнило. – Пора в кроватку, а? Увидимся утром.

Ханна молча кивнула, и Фокс оставил ее на полпути между кухней и входной дверью. Девушка проводила его задумчивым взглядом.

Запершись в своей спальне, он уткнулся головой в холодную дверь, едва сдержав желание хорошенько стукнуться лбом о притолоку. Естественно, Фоксу не удалось одурачить Ханну, сделав вид, что ему наплевать. Не удалось внушить ей, что жизнь для него – лишь череда развлечений. Девочка смотрела прямо ему в душу. Больше того, она желала с ним сблизиться… Фокс не мог себе этого позволить и точно знал, как ее остановить.