Текст книги "Бесконечная игра"

Глава 9

Маккензи

Мне ни разу не приходилось бывать на собеседованиях. Войдя в пиццерию, я расстегиваю куртку и направляюсь к стойке, где меня встречает улыбчивый персонал.

– Привет, я по поводу работы, – обращаюсь я к одной из двух девушек. Ее волосы заплетены в колосок вокруг головы.

Кивнув, она скрывается за дверью рядом со стойкой и буквально через пару секунд возвращается. Следом за ней появляется мужчина, не отрывающий взгляд от телефона. На вид ему лет тридцать, не больше.

Мужчина поднимает голову и, поправив очки, без стеснения разглядывает меня с головы до ног.

– Ты Маккензи?

– Да, – отвечаю я, чувствуя себя не в своей тарелке.

В помещении заняты всего пара столиков, поэтому официанты в основном свободны. И сейчас они втроем собрались у стойки и тоже не без интереса рассматривают меня.

– Есть какой-то опыт? – спрашивает мужчина. – Дело в том, что нам срочно нужен еще один официант. Ребята втроем зашиваются.

Повернув голову, я смотрю на эту троицу и только сильнее смущаюсь из-за их пристальных взглядов.

Парень в фирменном оранжевом фартуке скользит локтем по стойке с немного странной улыбкой. Девушка с короной на голове практически перегнулась через эту же стойку. Вторая девушка тоже разглядывает меня, одновременно пытаясь уложить густую копну белокурых волос, среди которых проглядываются ярко-красные пряди.

Возможно, мне следует отсюда бежать.

– Нет, – честно отвечаю я, вновь посмотрев на мужчину в очках, а точнее на администратора.

– Мы ее всему научим, – вставляет улыбающаяся девушка с короной.

– Да, – соглашается парень. – Тут и уметь-то нечего.

Администратор бросает на него суровый взгляд, но парень игнорирует это.

– Послушайте, э-э-э… – я читаю имя администратора на бейджике, – Финн. У меня нет никакого опыта, но мне очень нужна работа. Все, что могу гарантировать – я буду стараться.

– Нам большего и не нужно, – вновь вставляет девушка, едва не переваливаясь через стойку.

Финн тяжело вздыхает и кивает.

– Ладно. По телефону ты сказала, что не учишься, значит сможешь брать полные смены?

– Да, смогу, – отвечаю я.

Официанты аплодируют этому заявлению, а я задумываюсь, вновь окинув небольшой зал взглядом. Здесь мило и уютно, на стенах висят картины, больше похожие на вырванные странички из манги. Широкие окна украшают оливковые занавески. Столы из древесины с оранжевыми и зелеными скатертями. Играет приятная музыка.

Мне здесь нравится. Насколько мне известно, «Ваша пицца» открылась совсем недавно.

Финн указывает на девушек взмахом руки.

– Руби и Майя тебе все покажут. Колби, следи за посетителями, хватит пялиться на новенькую.

Ой, я уже «новенькая». Как все быстро.

Ничуть не смутившись, Колби подмигивает мне и направляется вглубь зала. Я подхожу к стойке и кладу на нее руки. Финн закрывается в подсобке.

– Не понимаю, – говорю я, поочередно глядя на девчонок. – У вас тут вполне спокойно, зачем вам еще один официант?

Руби, та, что с колоском, снова улыбается и качает головой.

– У меня не было выходного две недели. Мне уже снится эта пиццерия.

Из подсобки вновь появляется Финн и кладет на стойку фартук.

– Чем быстрее ты начнешь, тем лучше.

– Прямо сегодня? – удивленно произношу я.

Он кивает.

– Ну, тебе же нужна работа.

Он уходит, а Майя – блондинка – хватает фартук и протягивает мне.

– Поздравляю и добро пожаловать. Пойдем, я покажу, где можно оставить куртку.

* * *

Примерно через час понимаю, зачем я им здесь. Пиццерия уже полная, ни одного свободного столика. Музыка громче, голоса тоже. Руби, Майя и Колби носятся, петляя между посетителями и расточая улыбки ради чаевых. Я хожу за ними хвостом. Меня постоянно спрашивают, иногда жалуются. Я не могу ответить, потому что ничего не знаю. Майя подталкивает меня на кухню, прося принести сорок пятый заказ. Я захожу на кухню и смотрю на двух поваров, или как их вообще называют? Один из них, взрослый мужчина с греческим носом, смотрит на меня и улыбается.

– Новенькая?

– Ага, – мямлю я.

Как только разбираюсь с заказом, несу его в зал, но вскоре оказывается, что я перепутала. Клиенты недовольны. Майя извиняется и выносит им бесплатный десерт.

Я чувствую себя глупо, но понимаю, что это всего лишь первый день. Когда он подходит к концу, клиентов становится заметно меньше. Мы вчетвером стоим возле стойки, ребята подсчитывают чаевые.

– И как тебе? – интересуется Колби. – Надеюсь, ты от нас не сбежишь?

Я еще никогда не доводила что-то до конца. Теперь я настроена решительно, поэтому упрямо мотаю головой.

– Нет.

– Отлично. – Парень расплывается в улыбке. В его правой брови в свете ламп поблескивает кристаллик.

Он показывает мне, как закрывать кассу, и я, естественно, ничего не запоминаю. Финн уезжает раньше, видимо, доверяет ребятам. Они ставят на охрану здание, и мы все вместе выходим на улицу.

Уже темно. Город накрыла вечерняя дымка, пахнущая выхлопными газами. У меня в кармане оживает телефон, но я его игнорирую.

– Это еще ерунда, – беспечно начинает Руби. – У нас и не такое бывает.

– Серьезно? – со стоном спрашиваю я.

Они смеются, переглядываясь.

– Тут арена рядом, потому к нам ходит куча хоккеистов, а эти парни дико шумные.

«Ваша пицца» находится в каких-то двух кварталах от «Роджер Плэйс». Не то чтобы это большой минус, так как я часто там бываю, но все же меня это отчего-то беспокоит.

– Но они не скупятся на чаевые, – кокетливо произносит Майя, кутаясь в зеленый шарф. – Увидимся завтра.

Она машет нам, убегая в сторону метро. Я раздумываю над тем, как бы удобнее добраться до дома. Это проблематично, учитывая, что я живу практически за городом.

– Тебя подбросить? – интересуется Колби.

Руби встает рядом с ним. Очевидно, они ездят вместе.

– Нет, я доберусь сама, – как можно вежливее отвечаю я.

– Ну ладно, – говорит парень, играя ключами. – До завтра.

– Пока. – Руби так активно машет рукой, что та почти превращается в дугообразную полосу.

– Пока.

Ребята уходят на полупустую парковку за соседним зданием, а я медленно иду к тротуару. Наверное, как обычно, вызову такси.

Достав телефон, я вижу на нем несколько пропущенных вызовов от дяди и Аманды. Я даже не сказала им, куда еду сегодня. А ведь меня не было весь день.

Быстро перезваниваю дяде.

– Маккензи, – в его голосе слышится облегчение. – Где ты пропадаешь?

– Кто-то забыл, что мне уже девятнадцать, – напоминаю я.

Дядя вздыхает. Он старается меня не контролировать, но это сложно. Со мной всегда сложно, и я знаю это. Вряд ли я заработаю на отдельное жилье, работая в пиццерии, но хотя бы займусь делом. К тому же, если я съеду, это разобьет ему сердце. А я не хочу быть неблагодарной.

– Мы хотели поиграть в «Монополию».

– О боже, – я издаю стон. – Это без меня.

– Но почему?

Но тут на меня накатывает волна какой-то ностальгии. Может, это запахи ветчины и испанских колбасок так подействовали? Или улыбки Колби, Руби и Майи. Мне почему-то тоже захотелось быть доброй.

– Буду примерно через полчаса. И музыку выбираю я.

– По рукам, – с энтузиазмом произносит дядя.

Отключившись, я застегиваю куртку до горла и вызываю такси.

По дороге я прислоняюсь лбом к окну машины и закрываю глаза. День выдался странным для меня, но нормальным для остальных. Я привыкну. Год назад, когда я была в выпускном классе, мы с друзьями зависали в похожей пиццерии. Чем закончился тот вечер, можно было посмотреть на ютуб. Не сейчас, конечно, потому что ролик удалили, хотя я и не просила. Меня разозлил один парень, и я устроила целое представление. После этого мой бойфренд Хейден бросил меня и заявил, что я чокнутая. Что ж, он был прав. Вести себя так было глупо.

Не то чтобы я изменилась, себя вообще изменить сложно. Но сейчас я хотя бы понимаю, что кидаться на людей из-за одного неосторожного слова неправильно.

Агрессия – это плохо. Агрессивные люди не нравятся ни мальчикам, ни девочкам и в итоге остаются без друзей. Вот так.

Хотя я утрирую. Мне все время пишут парни. Серьезно. Не только потому, что узнают, кто мой дядя. По-видимому, я и без этого могу привлекать внимание. Комплексов относительно внешности у меня нет. Мой отец канадец, а мама филиппинка, благодаря которой моя внешность может вызывать вопросы… или пожирающие взгляды. Вот только чем ближе они меня узнают, тем быстрее потом бегут. И это даже забавно.

Внезапно у меня рождается одна очень интересная идея. Главное не переусердствовать, что в моем стиле. Улыбнувшись, я позволяю своему коварному и испорченному сознанию начать работать.

Глава 10

Маккензи

– От тебя пахнет беконом, – заявляет Аманда, сморщив аккуратный нос. – И пепперони. Ты в пиццерии пишешь книгу или научную статью?

Я показываю ей язык, заправляя распущенные волосы за уши.

– Смешно.

Она улыбается и, наклонившись, целует меня в щеку.

– Да ты буквально провоняла.

Обожаю Аманду. Она просто невозможно-чертовски-отвратительно классная. И я еще никому не сказала, что устроилась на работу. Уже три дня я официальный сотрудник в «Вашей пицце». Получается у меня не очень: посетители злятся на мою нерасторопность, но я стараюсь. К тому же, ребята мне помогают.

Не знаю, почему я не говорю Аманде или дяде. Это не такой уж и секрет, ведь я не собираюсь сбегать. Основная цель этой работы не деньги.

После сегодняшней смены я пришла в «Роджер Плэйс», потому что меня буквально заставили. Моим дражайшим родственникам вдруг приспичило посмотреть игру «Росомах».

Эта франшиза моему дяде не принадлежит, но для «Росомах» «Роджер Плэйс» – тоже домашняя арена, родной лед, как и для «Эдмонтона», которым он владеет. Это лучшая юниорская лига в стране, точнее, одна из трех, и наибольший процент наших хоккеистов начинали именно в этих лигах.

Я бывала на играх «Росомах» по той же причине, что и сейчас, без особого энтузиазма. Потому что, как мне кажется, НХЛ круче. Конечно круче, потому что это лучшая лига в мире.

Но я признаюсь, что юниорские матчи почти ничем не уступают. Арена переполнена, потому что в Эдмонтон приехали «Калгари Бэдменс», а их противостояния с «Росомахами» всегда эпичные.

Повсюду мельтешат футболки с номерами этих мелких высокомерных хоккеистов, которые считают, что уже проложили себе путь в НХЛ. Маскот[7]7
  Практически любой узнаваемый персонаж, антропоморфный и не очень, олицетворяющий собой некий коллектив: школу, спортивную команду, сообщество или бренд.


[Закрыть] клуба – естественно росомаха, впрочем, похожая на медведя, – в красно-синих цветах команды катается по льду, призывая болельщиков не молчать.

Как только на льду появляется команда, атмосфера меняется. Так бывает всегда. Парни выкатываются на лед, а болельщики разом подрываются со своих мест.

Мы сидим в вип-зоне над четвертым сектором, и вид отсюда потрясающий.

Я замечаю Ноэля под номером 15 и на какое-то время задерживаю на нем взгляд. Казалось бы, с нашей последней встречи ничего не изменилось, на нем просто появилась хоккейная экипировка. Но.

То, как он раскатывается, как сосредоточено смотрит на лед и на свою команду, превращает его в совершенно другого парня. Сейчас он не тот, кто ухмылялся, заявляя, что раскусил меня. Ноэль держит клюшку так, будто дороже для него ничего не существует. Имея в своем арсенале «хоккейных» родственников, я способна определить, что именно этот спорт представляет для человека. Так вот, для Ноэля – это его жизнь.

К тому времени как зазвучал гимн, к нам с Амандой присоединяется дядя, менеджеры, директор и кто-то еще – меня это мало волнует. Дядя Дастин треплет меня за щеку и сосредотачивается на игре, которая вот-вот стартует. На видеокубе начинает отсчет первая двадцатиминутка, на стартовое вбрасывание становятся капитаны обеих команд.

«Росомахи» вбрасывание выигрывают. Капитан отдает передачу защитнику, который откатывается и передает шайбу нападающему. Через несколько минут на льду появляется второе звено, в котором играет Ноэль. Он тут же устремляется к шайбе и несется в зону противника. В какой-то момент его здорово припечатывают к борту, и он падает. Внезапно я осознаю, что подскакиваю, чтобы разглядеть его, лежащего на льду.

– Грязный прием, – сквозь зубы произносит дядя Дастин.

Ноэль уже через пару секунд твердо стоит на коньках, и я возвращаю свою задницу в удобное кресло. Аманда бросает на меня не вопросительный, но весьма заинтересованный взгляд. Я оставляю это без комментариев. Сама не понимаю своей реакции. Просто игра меня действительно захватила.

Боже, я такая лицемерка.

Пока я раздумываю над своими не лучшими качествами, по арене проносится рев и звук сирены. Ворота соперника горят красным. Ноэль несется по льду, задрав одну ногу. На него тут же набрасываются остальные «росомахи». Помещение заполняет гвалт, а именно характерное рычание. Так болельщики поддерживают команду, имитируя хищников. Звучит впечатляюще.

– Ноэль Хейз, – за невообразимым шумом рядом раздается голос директора, – был задрафтован этим летом, играл… – больше я ничего не слышу.

Дядя Дастин одобрительно кивает.

– Невероятно.

Нахмурившись, я смотрю повтор на видеокубе: Ноэлю отдают пас, после чего он обводит двоих защитников и стреляет точно в девятку.

Действительно невероятно.

Я ругаю себя за то, что восхищаюсь, но тут же меняю свое мнение, и так по кругу. Сплошная нелепица. Я ходячий комок противоречий.

Во втором периоде защищать ворота выкатывается второй новичок «Росомах». Комментатор объявляет имя Чейза Хоули под тридцатым номером. Напрягая зрение и память, я вспоминаю летний вечер, когда некстати шлепнулась на асфальт прямо перед этими двумя: Ноэлем и Чейзом.

На протяжении двух периодов я ловлю себя на мысли о том, что мне нравится, и о том, что меня раздражают визгливые выкрики девчонок практически со всех секторов. На многих футболки с именами и номерами игроков, и я невольно ищу взглядом цифру 15, но не нахожу – то ли по невнимательности, то ли потому, что ее и вправду нет.

Да, я чувствую облегчение, потому что парень первым вступил со мной в игру, а теперь я решила подыграть. Разве нет? Главное не разбудить старую Маккензи без тормозов. Нужно хоть иногда включать голову.

Игра оканчивается со счетом 4:1. «Росомахи» взяли реванш за проигрыш на домашней арене в Калгари. Понятия не имею, откуда я это знаю.

Дядя Дастин остается в ложе обсуждать какие-то вопросы с менеджером и директором, Аманда с энтузиазмом болтает с пиар-менеджером о фестивале, на который их с дядей недавно приглашали. Я выскальзываю в коридор и спускаюсь в фойе. Все эти орущие и визжащие болельщики сосредоточены тут. Я петляю между возбужденными людьми и нахожу себе место рядом с торговыми автоматами. Привалившись к стене рядом с одним из них, всматриваюсь в коридор, откуда по очереди появляются хоккеисты. Чтобы не попасть в глупую ситуацию, я еще какое-то время выжидаю, пока не появляется новый голкипер, имя которого я не запомнила, с большой спортивной сумкой наперевес. Возможно, у него есть девушка и прямо сейчас она его ждет. Но парень останавливается посреди кишащего людьми помещения и упорно смотрит на экран своего телефона.

Подождав еще пару минут, я решаюсь.

Его глаза едва ли не выкатываются из орбит, когда я появляюсь почти из ниоткуда и хватаю его за руку. Оттащив парня к автоматам с едой, я чувствую небольшое головокружение. Что же я творю?

Несколько секунд мы рассматриваем друг друга. Сегодня я работала почти весь день, поэтому жалею, что не успела привести себя в порядок. На мне свободные джинсы-бойфренды и обтягивающий топ под курткой. Думаю, моего обаяния хватит.

Парень хлопает глазами, что приводит в замешательство. Он ведет себя не так, как большинство парней. Ноэль на его месте вел бы себя совершенно иначе, в этом я уверена. В глазах парня вместе с изумлением появляется узнавание. Ну еще бы ему меня не знать.

– Как тебя зовут?

– Чейз, – удивленно отвечает он.

– Ты хочешь выиграть? – заявляю я.

Его брови образуют домик над переносицей. Должна сказать, что он очень симпатичный, даже слишком. Волосы цвета песка на пляже слегка влажные, того же цвета веснушки рассыпаны по носу и скулам. Глаза очень мягкого и теплого синего оттенка, как ни странно, внушают доверие.

– Ты о чем? – подает голос Чейз.

Я склоняю голову набок и крепче сжимаю рукой его предплечье. Чейз смотрит на мои руки или на маникюр, затем снова на меня.

– Ты понял, о чем я, – как ни в чем не бывало отвечаю я. – И еще один вопрос: у тебя есть девушка?

Наличие девушки у этого парня усложнит мою задачу, и, скорее всего, я его трогать не стану и придумаю что-нибудь другое.

Но Чейз отвечает:

– Нет.

…и я с облегчением выдыхаю:

– Прекрасно. Ну так что?

Изумление на его лице теперь перемешивается с заинтересованностью и даже весельем.

– Может, объяснишь? – с намеком на улыбку интересуется Чейз. – Я правда не понимаю.

– Ну-ну, – недоверчиво приподнимаю бровь я. – Вы спорили на меня.

Он снова хмурится.

– Кто тебе сказал?

– Я просто знаю.

– Ноэль?

Выражение моего лица явно его злит.

– Черт, зачем он тебе рассказал?!

– Он не рассказывал, – честно отвечаю я. – Просто не умеет скрывать эмоции.

Чейз вздыхает и оглядывается через плечо. Интересно, нас уже кто-нибудь из «Росомах» заметил?

– Слушай, – Чейз смотрит на меня. – Это просто игра, ничего серьезного.

– Ты думаешь, я обиделась?

– Ну, твой воинственный настрой говорит об этом.

Наверное, он прав.

– Давай мы обсудим все позже, просто ответь на один вопрос: ты хочешь выиграть?

Чейз снова хмурится, но даже в этот момент выглядит милым.

– А что ты хочешь предложить? – вопросом отвечает он.

В этот момент я замечаю за его спиной Ноэля. Он оглядывается и видит нас. То, что нужно.

Протянув руку, я кладу ее на плечо Чейза и притягиваю его к себе. Чейз удивленно таращится на меня, но поддается. Приподнявшись на цыпочки, я шепчу ему на ухо:

– Все, что захочешь. Главное играй по моим правилам.

Я вижу, как Ноэль смотрит на нас. Он удивлен, но больше зол. Переминается с ноги на ногу, поправляет лямку рюкзака: ему не нравится то, что он видит.

Улыбнувшись, я отстраняюсь от Чейза и забираю из его рук телефон, который все еще не заблокирован, чтобы быстро забить туда свой номер.

– Позвони.

Оставив ошарашенного парня, я твердой походкой направляюсь обратно к офисам. Ноэль провожает меня взглядом, и я не упускаю момент посмотреть на него в ответ. Он зол. Как бы он меня ни раздражал, с ним не скучно.

Глава 11

Ноэль

На экране телевизора, должно быть, происходит что-то слишком интересное и неожиданное, потому что Энтони и Эйвери подаются вперед.

– Нет, – бормочет Эйв.

– Жесть, – добавляет Энтони.

Я стучу по ножке кофейного столика так сильно, что он слегка трясется. На нем стоит газировка и вода, так что есть вероятность, что все это прольется на пол. Я пытаюсь успокоиться, но у меня плохо получается, и это злит еще больше. Почему я вообще злюсь? Ерунда какая-то.

Сегодня мы смотрим фильм, а я даже не помню какой. Раздраженно вздохнув, соскакиваю с дивана. Эйв протягивает руку с пультом и ставит на паузу.

– Пойду на воздух, – говорю я. – Смотрите без меня.

– Что с тобой происходит? – Энтони сидит на полу, опираясь спиной на кресло, в котором сидит Эйв. Она закинула ногу ему на плечо, и он периодически растирает ее лодыжку.

– Ничего.

Эйвери выгибает бровь. Я могу обмануть кого угодно, но только не ее.

– Говори, – требует она.

Сдавшись, я плюхаюсь обратно на диван и откидываю голову на спинку.

– Ненавижу проигрывать.

Боковым зрением я вижу, как Энтони поднимает голову и они обмениваются взглядами. Иногда меня так бесят их немые диалоги. Обычно так общаемся мы с Эйв, но между ними что-то совершенно другое. То, во что я точно никогда не буду посвящен.

– Вы сегодня выиграли, – напоминает Энтони. – Я не был на игре, но неужели я смотрел совсем другой матч?

Эйв тихо фыркает.

– Ты смотрел тот самый матч, умник.

Энтони вытягивает ноги и едва не мурлычет, когда Эйв принимается гладить его шею. Я скрещиваю руки на груди.

– Вы могли бы хоть иногда вести себя при мне не так вызывающе?

Они снова обмениваются взглядами, и через секунду тишину нарушает их громкий смех. Меня распирает от возмущения. Серьезно? Они видят, что что-то не так, и смеются надо мной?

Заметив мой удрученный вид, Эйв все же успокаивается и прикосновением к плечу Энтони просит его сделать то же самое.

– Прости, Ноэль.

– Слышать от тебя такое было действительно смешно, – все еще улыбаясь, говорит Энтони.

Я знаю. Это прозвучало слишком пафосно. Отвернувшись, я смотрю перед собой.

– Ноэль, ты ведешь себя как капризный ребенок, – вздыхает Эйв. – Расскажи нам.

Я снова поворачиваюсь к ребятам.

– Мне и Чейзу предстояло посвящение в команду.

– Ну, – нетерпеливо требует Энтони, когда я замолкаю.

– Это очень странное посвящение, – признаюсь я. – Оно заключалось в том, что мы должны пригласить на свидание одну девушку. Никто толком не знал, кто она такая. Но мы периодически видели ее на арене – она просто стояла в коридоре и кого-то ждала. Всех парней, которые подходили к ней, она отшивала.

– Это уже интересно. – Эйв наклоняется вперед.

– Я подошел познакомиться, потом подписался на нее, мы переписывались. Она даже пришла, когда я предложил встретиться.

– Та самая девушка? – уточняет Энтони.

Я киваю.

– Почему я ничего не знаю? – хмурится Эйвери.

Энтони поднимает голову.

– Я тебе говорил.

– Я думала, это та девушка из колледжа.

– Нет, – вмешиваюсь я. – Другая.

– Так у вас было свидание?

– Да, нет, не знаю. – Я ставлю локти на колени. – Она вела себя как-то странно.

– Почему? – спрашивает Энтони.

– Потому что догадалась, что на нее спорили.

– Ой, – мрачно отзывается Эйв. – Тогда я ее понимаю.

Я виновато пожимаю плечами.

– Но самое интересное даже не это.

Эйв и Энтони выжидающе смотрят на меня, не моргая.

– Я по-прежнему не знаю, кто она такая, но она точно приходится кем-то Дастину Коффи.

Их лица вытягиваются. Теперь они похожи друг на друга даже больше, чем мы с Эйв.

– Что? – наконец произносит Энтони.

Я киваю, разведя руками в стороны.

– Я сам видел. Все это время она была там из-за него.

– У него есть дочь, о которой не знает СМИ? – рассуждает Эйв.

– Вряд ли, – отвечаю я.

Несколько секунд стоит полная тишина. Очевидно, Эйв и Энтони переваривают эту информацию.

– Тогда ее поведение на свидании отчасти оправдано, – произносит Эйвери. – Во-первых, вы на нее поспорили, во-вторых, она уверена, что все парни к ней клеятся исключительно по причине ее связи с Коффи. Особенно хоккеисты.

Энтони согласно кивает.

– Так и есть.

Я запускаю пальцы в свои волосы, которые сильно отросли.

– Я и не оправдываюсь.

– Но? – уточняет Эйв. – Она тебе понравилась?

Сощурив глаза, я смотрю на сестру.

– Да, она красотка, но дело не в этом. Она издевается надо мной.

– И правильно делает, – одобрительно произносит сестра.

– Эй! – Я поднимаюсь на ноги и начинаю расхаживать взад-вперед мимо дивана, телевизора, к окну и обратно. – Ты должна быть на моей стороне.

– Никому не понравится, что на него спорят, Ноэль, – возражает Эйв.

– Знаю, – сдаюсь я, остановившись.

Энтони снова принимается гладить лодыжку Эйв, висящую у него на плече.

– Я что-то не пойму. Тебя мучает совесть? Ты поэтому такой дерганый?

Я молчу несколько секунд.

– Нет. Она играет со мной.

– Не понимаю…

Я резко поворачиваюсь и смотрю на парочку.

– Она дала номер Чейзу.

Они молчат какое-то время.

– Ну и что? – рассуждает Эйв. – Наверняка, тебе назло.

– К тому же, – добавляет Энтони. – Разве вы уже не ходили на свидание, каким бы они ни было? Ты посвящен.

Об этом я не задумывался. А ведь действительно. Да, Маккензи сказала, что это не свидание, но она пришла туда, куда я ее пригласил. Технически это и есть свидание.

Но это не успокаивает. Меня преследует мысль о том, что она дала свой номер Чейзу. Я перехватил его после игры, как только она отошла, посмотрев на меня, как чертова победительница. Чейз лишь покачал головой и сказал, что все это странно. Мы недостаточно близки, чтобы я мог допытываться о каждом сказанном ею слове. Он лишь посетовал, что я зря проболтался о споре.

Боже, как я хочу об этом не думать, ведь это такая ерунда. Но не могу. Неужели она права и дело действительно в Дастине Коффи? Неужели она мне интересна лишь поэтому? Я чувствую себя паршиво.

Настояв, чтобы Эйвери и Энтони продолжали просмотр без меня, я надеваю куртку и выхожу из квартиры. На крыше так холодно, что дрожь пробирает до самых костей. Я вытаскиваю из кармана телефон и смотрю на экран, вместо того чтобы любоваться огнями ночного города, как делаю почти каждый вечер. Я не хочу думать о Маккензи, о том, что она задумала, но у меня не получается. И это раздражает.

Открыв мессенджер, я вижу, что рядом с ее профилем горит зеленая точка.

Я: что ты задумала?

Как это нелепо. Но уже поздно. Она читает сообщение через несколько секунд.

Маккензи: чтобы тебе не достались все лавры.

Я: серьезно?

Маккензи: Чейз намного милее. Ему, по крайней мере, было стыдно, когда я сказала про спор.

Я: мне тоже стыдно.

Маккензи: ха-ха.

Я: правда.

Маккензи: он мне нравится.

Я: да конечно.

Маккензи: ты хочешь сказать, что мне нравишься ты?

Я: какое странное слово ты выбрала. «нравишься». Звучит нелепо.

Маккензи: ладно. Какое слово, по-твоему, самое подходящее?

Я: привлекает. Да, именно. Я тебя привлекаю.

Маккензи: ты самовлюбленный и недалекий.

Я: первое впечатление обманчиво.

Маккензи: оказывается, не всегда.

Я стискиваю зубы. Как же она меня раздражает! И все же я не могу перестать писать ей.

Я: если хочешь поиграть, играй со мной. Чейз хороший парень.

Маккензи: о, как мило. Ты изображаешь доброго самаритянина.

Рядом стоит смайлик, и я снова скриплю зубами.

Я: ок, свидание все равно состоялось, я выиграл.

Она долго не отвечает, и я уже жалею, что написал это. В свое оправдание я скажу, что она меня слишком разозлила.

Маккензи: это не было свиданием.

Я: все девчонки так говорят. Повторяю: не обманывай себя.

Я не жду ответа, убираю телефон в карман и возвращаюсь в квартиру.