Текст книги "Выхода нет"

Следуй за мной, Грызун.

Давай покончим с этим.

23:55

Ларс не пошел за ней.

Дверь закрылась. Она сделала несколько шатких шагов снаружи, ее «Конверсы» проваливались в свежий снег, ее сердце колотилось о ребра. Она была уверена, что Ларс последует за ней. Он должен был оказаться прямо позади нее, будто тень, сутулый скелет, заполняющий дверной проем, спиной к комнате, чтобы Эшли мог ударить…

Его не было.

Дарби дрожала и наблюдала за дверью. Нет теперь необходимости в скрытности; она держала швейцарский армейский нож, словно ледоруб, когда стояла в оранжевом свете, ожидая, что дверь распахнется. Но этого не случилось.

Что же пошло не так?

Зрительный контакт. Зрительный контакт с Ларсом был слишком долгим, она поняла. Дарби переиграла сама себя. И сейчас вооруженный преступник был по-прежнему внутри здания, вместе с Эшли и остальными, и ловушка не сработала.

Ладно.

Ладно, хорошо.

Теперь у нее был выбор.

Возвращаться внутрь? Или продолжать идти к фургону?

Еще один порыв ветра хлестнул ей в лицо снегом. На секунду она ослепла. Дарби яростно моргала, протирая глаза большими пальцами. Когда зрение вернулось, мир вокруг потемнел. Она поняла, что натриевая лампа, висевшая над входом в гостевой центр, перегорела.

Еще одно мрачное знамение в списке прочих.

Секунды тикают, напомнила она себе.

Делай свой выбор.

И она сделала – она решила продолжать идти к фургону Ларса. Дарби снова откроет дверь, проверит, как там Джей, и включит верхний фонарь в машине. Может, даже фары на дальний свет. Это даст Ларсу еще одну причину выйти наружу. И у Эшли будет шанс напасть – если он все еще готов. Если их план еще как-то можно спасти.

Кое-что еще пришло ей в голову, пока она шла, – что, если в фургоне все же есть пистолет? Ее первый обыск был коротким и ошалелым. Ларс, конечно, носит один, но что, если был и другой?

Да, пистолет изменит правила игры. У нее заурчало в желудке.

Бредя по колено в снегу, с левым кедом, болтающимся без шнурка, Дарби пересекла пятьдесят футов до фургона Ларса. Снег опять скопился на лобовом стекле, затвердев до льда там, где сперва подтаял.

Она обошла вэн вокруг, снова направляясь к задней двери, прошла выцветшую картинку с мультяшным лисом – отслоившуюся пузырями надпись «Мы закончим то, что вы начали» – и подумала: купил Ларс автомобиль у фирмы или, может, убил кого-то ради него? Или Грызун – самостоятельный мастер-фрилансер? Возможно, проникая в чужие дома, он рассматривает детские спальни, открывая ящики и нюхая подушки.

Дарби глянула через плечо назад, на гостевой центр Ванапани. Входная дверь все еще была закрыта. Фонарь по-прежнему мертв. Нет силуэтов, стоящих возле окна, вот что удивительно. Она ожидала увидеть Ларса, наблюдающего за ней, или по крайней мере Эшли. Она не смогла увидеть даже Эда и Сэнди – те сидели слишком далеко позади. Глядя на тусклое янтарное свечение за полузаметенным стеклом, никогда и не догадаешься, что в маленькой постройке вообще есть какая-то жизнь.

Что там происходит?

Надо надеяться, ничего. Пока.

Дарби подумывала прыгнуть в свою «Хонду» и нажать звуковой сигнал. Это, несомненно, привлечет какое-то внимание. Ларс, естественно, пойдет наружу разузнать, в чем дело. Но также могут выйти Эд и Сэнди. Вся задумка может развалиться. Элемент неожиданности будет потерян. Могут быть выстрелы. Пули могут срикошетить.

Дарби убедилась, что задняя дверь «Астро» не заперта, и обрадовалась этому.

Дверь, скрипнув, открылась, сбрасывая слой снега, показав густую темноту внутри, заставляя вновь напрягать зрение.

Дарби прошептала:

– Эй!

Молчание.

– Джей. Всё нормально. Это я.

Еще один напряженный момент, достаточно долгий для того, чтобы Дарби начала волноваться, – и затем, наконец, девочка пошевелилась, схватившись пальцами за прутья клетки для равновесия. Рамка издала звенящий звук, словно натянутый провод. Дарби потянулась в карман джинсов за своим телефоном, чтобы включить подсветку, но его там не было. Она похлопала по другому карману. Также пусто. Она оставила телефон в своей сумке. На краю фаянсовой раковины, в мужском туалете.

«Дура, дура, дура».

Внутри вэна Дарби почувствовала те же запахи – собачьи одеяла, моча, несвежий пот, – но уловила и один новый, неприятный.

– Меня вырвало, – прошептала девочка. Застенчиво.

– Это… так. Всё в порядке.

– Прости. Мой желудок болит.

«Мой тоже», – подумала Дарби. Она откинулась назад и вгляделась через замерзшее заднее стекло «Астро» – да, дверь в здание была все еще закрыта.

– Мне жаль, Джей. У нас обеих дерьмовый вечерок получился. Но мы пройдем через это. Ладно?

– Я не хотела, чтобы меня стошнило.

– Всё нормально.

– Меня никогда не тошнило. Никогда.

– Поверь мне, Джей, это изменится в колледже.

– Колледж вызывает у тебя тошноту?

– Что-то вроде того.

– Я ненавижу блевать. Если это похоже на колледж, то я не собираюсь в…

– Ладно, Джей, послушай. – Дарби прикоснулась к клетке, и пальцы девочки сжали ее через решетку. – Я собираюсь помочь тебе. И для этого нужно, чтобы ты сперва помогла мне. Хорошо?

– Хорошо.

– Мне нужно, чтобы ты постаралась и вспомнила. Этот пердун… ты можешь описать пистолет, который он носит?

– Он небольшой. Черный. Он держит его в своем кармане.

– Конечно. – Дарби наклонилась и снова проверила входную дверь здания – все еще закрыта – и спросила: – Ты видела, он держит какие-нибудь ножи здесь? Бейсбольные биты? Мачете?

– Я не знаю.

– Какие-нибудь другие пушки?

– Одну другую.

Сердце Дарби прыгнуло.

– Где?!

– Нет, это не обычная пушка…

Ее разум кипел от возможностей – и Дарби едва не задыхалась:

– Почему? Она больше?

– Она стреляет гвоздями.

– Как… – Дарби замялась. – Как автоматический молоток?

Джей кивнула.

– И ты… ты в этом уверена?

Джей закивала сильнее.

«Гвоздевой пистолет».

Как у мультяшного лиса на фургоне. Дарби вспомнила повязку на руке Джей, окровавленное маленькое пятно на ее ладони и сложила это всё вместе. Наказание за попытку побега, может? А возможно, эта штука, которую он называл «желтой карточкой», была только закуской перед ужасным основным блюдом, которое Ларс приготовил бы сразу после того, как привез девочку в свою удаленную хижину в Скалистых горах.

Ее руки снова дрожали. Не от страха – от ярости.

«Фанат гвоздемета.

Мы столкнулись с редкой разновидностью психа».

– И эта гвоздевая пушка здесь? – спросила Дарби. – Она с нами в фургоне?

– Я думаю, да.

Дарби сомневалась, что электроинструмент сможет конкурировать с «сорок пятым» Ларса, но это был чертовский прогресс по сравнению с двухдюймовым швейцарским ножом. Она никогда не работала с гвоздевым пистолетом раньше и даже не видела ни одного за пределами хозяйственного магазина Лоу – но надеялась, что его будет просто освоить.

Как далеко гвоздемет может выстрелить гвоздем? Он тяжелый? Громкий? Если гвоздь попадет в череп, он убьет жертву или просто покалечит? Наведи и нажми, правильно?

Она коснулась правой руки Джей через решетку и обнаружила, что пальцы семилетней девочки скользкие от свежей крови. Засохшая рана на ее ладони, должно быть, открылась.

«Наведи и нажми».

Дарби поклялась, что убьет Ларса сегодня. Может, когда они с Эшли наконец загонят в угол этого садиста и изобьют до состояния скулящего сломленного мешка с костями, она будет продолжать его колоть. Возможно, она перережет ему глотку. Может, ей даже это понравится.

Может быть.

Дарби вновь откинулась назад и проверила здание – по-прежнему нет активности. Теперь она начинала беспокоиться за Эшли, Эда и Сэнди. Мог ли Ларс действительно просто стоять в бездействии там, позволяя Дарби слоняться вокруг парковки снаружи? После того, как нашел ее стакан в снегу? После того, как подсматривал за ней и Эшли в туалете? После ее «знающего» взгляда на него, когда она шла к двери?

Господи, что за ад там творится?

Кровавые сценарии проносились в ее мыслях, словно вспышки камеры. Она собрала нервы в кулак, почти готовая услышать звуки выстрелов. Но там ничего не было. Только ледяная тишина. Только отдаленный стон ветра. Только Джей и она, стоящая на дрожащих ногах на этой пустынной парковке.

Гвоздевой пистолет, решила она.

Гвоздемет Ларса был ее новой целью. Дарби найдет его, выяснит, как управляться с ним, и тогда побежит назад, в гостевой центр, ударом распахнет дверь и, что бы ни происходило внутри, она выстрелит гвоздем прямо в мохнатое личико Ларса. Ба-бах! И гадина мертва. Невинный ребенок спасен. Кошмар закончен.

Это сработает.

Она оглянулась на Джей, зубы стучали от холода.

– Хорошо. Где, ты думаешь, Ларс держит свой гвоздемет? Здесь сзади, или впереди?

– Тот, другой, держит его в оранжевом ящике.

– А ящик-то где?

– Обычно он был здесь, сзади, но, я думаю, они переместили его в…

Но Дарби не слушала. Тонкий голосок Джей, казалось, звучит очень далеко, словно из бочки, и во вспышке обжигающей паники предыдущая фраза вцепилась в ее мозг и повторялась эхом:

«Тот, другой, держит его в оранжевом ящике.

Тот, другой.

Тот, другой.

Тот, другой…»

Она сползла назад и наружу, ударившись коленями о затвердевший снег напротив стоп-сигнала. Обернулась и посмотрела на…

Дверь здания теперь была открыта.

Ларс стоял в дверном проеме. Рядом с ним – Эшли.

«Тот, другой».

Они наблюдали за ней, стоя в пятидесяти футах, силуэты, обрамленные внутренним светом. Они, казалось, разговаривали друг с другом осторожным шепотом, так, чтобы Эд и Сэнди не услышали внутри. Их лица были неразборчивы в черной тени. Но рука Ларса, тощая, как куриное крыло, была у него под курткой, опираясь на рукоять пистолета.

А из Эшли наконец выпал камень. Прямо ему в правую руку.

Он размахивал им.

И шлепал себя по ладони.

Полночь

00:01

Двое против одного.

Насчет этой части она оказалась права.

Эшли участвовал в похищении. Он солгал ей – о том, что у него другая машина, о том, что не знает Ларса, обо всем. Эшли играл с ней всё время в туалете. Он засунул свой язык ей в рот. Он был таким настоящим, таким по-человечески убедительным и испуганным. Дарби поверила всему. Она рассказала ему всё. Свой полный план, все варианты действий, свои мысли, свои страхи.

Дарби отдала ему всё. Включая новое оружие.

Она быстро повернулась к Джей лицом.

– Ты не сказала мне, что их двое!

– Я думала, ты знаешь.

– Как я могла знать?!

– Прости…

– Какого гребаного черта ты об этом не упомянула?!

– Мне очень жаль… – Голос Джей дрогнул.

Дарби поняла, что кричит на семилетнюю девочку, которая недавно получила стальным гвоздем в ладонь. Какое это имело значение? Это был промах Дарби. Ее ошибка. Ее ужасный, фатальный просчет, и теперь двое врагов против нее одной, а они обе все равно что уже мертвы. Или хуже.

Один из силуэтов начал приближаться к ним.

Ее сердце сжалось.

– Ладно. Где их гвоздемет?

– Я не знаю.

– Спереди или сзади?

– Я не знаю. – Девочка всхлипнула.

Ей надо найти его быстро. Под передними сиденьями, может? Этот оранжевый ящик должен быть довольно большим, не так много мест, куда его можно спрятать.

Дарби бросилась к водительской двери, ее ноги проваливались, будто бежали по зыбучему песку. Она мельком видела через плечо – наступающая фигура была на полпути, в двадцати футах сзади от них. Она всё приближалась, высоко поднимая ноги на заметенной тропинке. Дарби узнала шапочку, сутулую походку. Это был Ларс. Его правая рука мелькнула на фоне света из двери, и она увидела в ней что-то угловатое.

Его пистолет сорок пятого калибра.

– Джей, – прошипела Дарби. – Закрой глаза.

– Что-то сейчас случится?

– Просто закрой глаза.

Она добралась до водительской двери, ударившись о нее обеими ладонями. Ее разум кричал:

«Найди их гвоздемет. Убей этого поганца. А потом возьми его пистолет и убей эту лживую змею Эшли…»

Она дернула дверную ручку. Заперто.

Внутри у нее словно что-то оборвалось.

Потому что… потому что Ларс снова запер ее. Конечно, запер; он был в кабине последним. Она была заперта, заперта, заперта.

«Заперта».

– Ты, э-э… ты просила моего брата убить меня, – донесся булькающий голос приближающегося Ларса. – Это… это правда?

«Они братья.

Черт, черт, черт».

Хрустящие, словно ломающаяся яичная скорлупа, шаги направлялись к ней.

– Он сказал, ты… ты просила его вышибить мне мозги. – Его голос был уже угрожающе близко. Хриплый, дребезжащий в морозном воздухе, в облаке согретого дыханием пара.

Водительская дверь «Астро» открываться не желала. Дарби пробралась по снегу обратно к задней стороне и, хватаясь за приоткрытую дверь для равновесия, снова посмотрела внутрь темной машины.

На глаза Джей, наполненные слезами паники, блестящими в отраженном свете.

На ее красные от волнения щеки.

На ее маленькие ноготки.

Джей прошептала:

– Беги.

Шаги Ларса хрустели все ближе.

Дарби втиснула свой швейцарский армейский нож в маленькие разжатые пальцы девочки, чуть не уронив его.

– Используй это, – сказала она, касаясь зазубрин на лезвии. – Скребущие движения, поняла? Чтобы пилить прутья клетки.

– Он приближается.

– Сделай это, Джей. Обещаешь?

– Я обещаю.

– Продолжай резать. Ты выберешься.

– Что ты собираешься делать?

Дарби шагнула назад и захлопнула заднюю дверь, уронив слой снега. Она не ответила на вопрос Джей, потому что у нее не было никакого ответа.

«Я понятия не имею, черт возьми».

– Зачем… ха, зачем ты бежишь? – спрашивал Ларс.

Дарби пробиралась через сугробы. Это был трудный путь по пояс в снегу – как вытаскивать саму себя из болота, снова и снова с каждым нетвердым шагом. Тяжело, со сбитым дыханием. Ее горло перехватило. Ее икры горели.

– Эй. Я просто хочу поболтать.

Вперед, подальше от его ясно слышимого голоса. Ларс был менее чем в десяти футах позади. Преследуя ее. Его ротовое дыхание превратилось в размеренное животное рычание.

Низкое, гортанное, похожее на волчье. Ее левый кед – все еще расшнурованный – сорвало с ноги снегом. Она схватила его и продолжала путь, наполовину босая, а звук затрудненного дыхания всё усиливался за спиной. Ларс догонял, она знала. Еще несколько шагов ближе, и он схватит ее за лодыжку.

– Я… ху-х, я все равно отловлю тебя по-любому.

Металлический щелчок. Пистолет, качающийся в его руке.

Но Дарби уже знала, что пистолет был только для устрашения. Если бы Ларс действительно хотел застрелить ее, он бы уже это сделал. Это насторожит Эда и Сэнди, так что Эшли, вероятно, приказал своему брату догнать ее, чтобы убить без шума, задушив или сломав шею.

Его брат.

Его гребаный брат.

Дарби миновала голый флагшток и оглянулась. Ларс неотступно следовал за ней, словно тень. Он потерял свою шапочку «Дэдпул». Она видела его худосочные свалявшиеся светлые волосы, белеющие в тусклом свете, намечающиеся залысины. Яростно вылетающий пар от его дыхания. Он перестал кричать ей в спину; он тоже чересчур запыхался теперь. Глубокий снег был слишком изнуряющим. Это выглядело как замедленное движение в кошмарных снах.

«Он собирается поймать меня», – знала Дарби.

Она уже устала. Мышцы дрожали. Суставы ломило.

«Он хочет догнать меня здесь, и обхватить руками мою шею, и душить, пока я не умру».

Ларс был прямо за ней сейчас. Она чувствовала запах его соленого пота.

Она потеряла все свое преимущество и раздала все свое оружие – камень-в-носке Эшли, карманный нож Джей – и теперь всё, что у нее осталось, – это патрон в кармане и кед восьмого размера в руке.

Дарби подумывала кинуть им в Ларса, но из этого вышла бы одна неприятность. Он отбил бы его, даже не замедлив шага.

Здесь все равно было некуда деваться. Эшли старательно охранял входную дверь в здание. У нее не было ключей, так что запереться внутри Синенькой не вариант. Убежать совсем – тоже, во всех направлениях были только многие мили тайги Колорадо, суровой, холодной и несимпатичной.

Только промерзшие горные деревья, скудный почвенный покров и смертельные расщелины, скрытые снегом. Как долго она продержится, прежде чем уступит ползучей смерти от переохлаждения?

«Я не могу больше бежать».

Дарби обдумывала – может, остановиться, встать, где поменьше снега, и сразиться с Ларсом? Плохие шансы.

– Повернись, – пыхтел Ларс позади нее. – Давай… уфф, давай поговорим.

Ей нужно решать. Если Дарби остановится сейчас, у нее будет несколько секунд, чтобы перевести дыхание перед боем. Но если она продолжит бежать и Ларс схватит ее – она будет измотана, и ее шансы станут даже хуже.

«Или…»

План гостевого центра Ванапани снова мелькнул в ее голове. Стены, углы, «слепые пятна». Хотя входная дверь была по-прежнему заблокирована Эшли, имелся другой путь в здание. Маленькие треугольные окошки в уборных. Дарби осмотрела такое в мужском туалете – не больше собачьей двери. Оно виднелось отсюда, испускающее мягкий оранжевый свет через свисающие сосульки, над поставленными друг на друга столами для пикника.

Ее сумка была в туалете. С ее ключами и телефоном.

«Хорошо.

Я залезу на эти столы, разобью окно и войду внутрь».

Дарби изменила направление.

Ларс заметил это.

– Куда… куда ты собралась?

У нее не было плана, что делать, когда она влезет внутрь. Дарби просто пошла на это, потому что, как сказала Сэнди, внутри намного лучше, чем снаружи. Эд и Сэнди были там, и Эшли с Ларсом не посмеют убить ее на глазах у двух свидетелей.

«Или посмеют?»

Не время думать об этом.

Столы для пикника хранились в куче под этим окном, покрытые снегом, так что она взбиралась по ним, словно по гигантским ступеням. Первый, второй, третий стол вверх, колеблющийся под ее весом. Но Дарби сделала это, едва не выронив кед, засунула его в карман и дотронулась до треугольного окна здания вытянутыми руками. Замерзшее стекло, горящий свет внутри, бугорки льда снаружи. Слишком толстое, чтобы разбить и локтем.

Но это было откидное окно, открывающееся наружу на изъеденной ржавчиной петле, и оно выглядело закрытым неплотно, поэтому Дарби нащупала края, сжала их онемевшими кончиками пальцев…

Ларс засмеялся.

– Что ты там делаешь?

Двенадцатидюймовая сосулька упала с крыши и ударилась о стол рядом с ней. Дарби поморщилась, стиснув зубы, продолжая тянуть, впиваясь ногтями в резиновый уплотнитель.

– Эй, девчуля…

«Тянуть… тянуть…»

Еще одна сосулька упала и взорвалась, осыпав ее ледяными брызгами. Словно осколки стекла на ее щеках.

– Девчуля, а я ща к тебе залезу…

Еще две большие сосульки упали справа и слева от нее, отозвавшись, будто два выстрела, в ее барабанных перепонках. Стол закачался под ней, когда Грызун начал взбираться вверх, опираясь локтями и коленями, как быстрое проворное животное, но Дарби была сосредоточена только на этом откидном окне. На том теплом зареве за стеклом, так дразняще близком. На своих сжатых пальцах, выворачивающих это…

«Тянуть… Тянутьтянутьтянуть…»

Петля вылетела. И окно выпало наружу.

Она позволила ему упасть, и оно разлетелось вдребезги, ударившись о стол. Ларс поднял руку, чтобы защитить лицо от осколков – «О Боже, он прямо позади меня!» – и у Дарби не было времени мешкать. Она прыгнула внутрь, лицом вперед, исполняя упражнение «Нырок отчаянного лебедя» через маленькое открытое…

Ледяные пальцы обхватили ее ногу за щиколотку.

– Попа-алась!

Она ударила назад свободной ногой…

00:04

…И ударилась руками о верхний край стенки кабинки, немного смягчив падение.

Она пролетела шесть футов и приземлилась на унитаз, успев извернуться ногами вниз и больно грохнувшись спиной о край керамической чаши. Дарби скатилась с нее, сбив со стены держатель для туалетной бумаги, стукнулась о распахнувшуюся дверь и вывалилась из кабинки наружу, приложившись головой о кафельную плитку пола.

Искры полетели у нее из глаз.

Унитаз зажурчал смывом.

Дарби вскарабкалась вертикально, снова опираясь о дверь кабинки, поворачиваясь лицом к пустому окну. Только треугольник темноты. Снежинки кружились внутри него.

Отверстие, наверно, было слишком маленьким для Ларса, чтобы пролезть вслед за ней, но она не могла рассчитывать на это. К тому же Эшли был все еще рядом.

Дарби отступала назад от окна, в глубину вытянутого прямоугольника уборной, мимо кабинок, мимо надписи «Пэйтон Мэннинг дает в задницу», мимо заляпанных писсуаров, пока не врезалась в раковину своей отбитой спиной. Еще одна вспышка боли. Здесь Дарби оставила свою сумку. Она схватила ее, чувствуя внутри обнадеживающе звякнувшие ключи от «Хонды». И свой айфон.

Три процента батареи.

Она затаила дыхание и прислушалась. Она слышала шаги Ларса за окном и его хриплое ротовое дыхание под завывающим ветром. Он был в тупике сейчас – не желая лезть внутрь и рисковать, что его костлявая задница застрянет, и не желая оставить маленькое окошко неохраняемым, вернувшись вокруг к главному входу.

Это было жутко. Он бросил разговаривать с ней. Только хрипел, издавая животные звуки.

«Не останавливаться, Дарби. Продолжай двигаться».

До нее доносились голоса из главного холла гостевого центра. Приглушенные дверью. Эд и Сэнди, вероятно, слышали звук ее падения. И она распознала автоматические тональные сигналы по радио – следующее обновление сообщения Дорожной службы. Сколько там сейчас по расписанию оставалось до прибытия помощи? Шесть часов, семь? На рассвете, правильно? «Не думай об этом. Продолжай двигаться».

Эшли был поблизости, но никак себя не проявлял, и это пугало ее. Что еще хуже, Дарби была теперь безоружна. Она надеялась, что Джей сможет перепилить прутья клетки ее зазубренным ножом, иначе всё было впустую. Она просто купила маленькой девочке достаточно времени, чтобы сделать это, предполагая, что сама сумеет пережить следующие несколько минут рядом с двумя убийцами, и затем отвезет их обеих в безопасное место (при условии, что Синенькая хоть с трудом, но сможет двигаться через Сноумагеддон).

В общем, целых три колоссальных предположения. И вряд ли даже одно из них правильное.

Нет, Синенькая увязнет в снегу. Теперь он был слишком глубоким.

Но что насчет грузовика Сэнди?

Колесные цепи, хорошая высокая подвеска – о да, у этой штуковины был шанс.

Дарби сжала пальцы в кулак вокруг своих ключей, выпустив острые концы между костяшками пальцев. Она сможет повредить нападающему лицо или выколоть глаз, если ей улыбнется удача. Ее ключ от комнаты общежития Драйден Холл был особенно острым, словно маленький нож для филе.

До нее донеслось шарканье снаружи, за окном. Дарби застыла, прислушиваясь. Что-то тяжелое шевелилось и скреблось, сопровождаемое шумом переворачиваемого снега.

Дарби поняла, что Ларс пытается во второй раз забраться на пирамиду шатающихся столов и пролезть за ней внутрь.

В любую секунду безподбородое личико может показаться в окне, ухмыляясь с бессмысленным выражением дегенерата.

Пора уходить.

Дарби положила айфон в карман, сунула ногу в левый кед и наконец зашнуровала, завязав двойным узлом.

Затем перекинула ремень сумки через плечи – ключи от машины по-прежнему были сжаты в кулаке, как кастет, – и выскочила в холл гостевого центра Ванапани.

Эд возился с радиоантенной через защитную решетку. Он бросил недоуменный взгляд в ее сторону, и Дарби понимала почему. Она вышла из здания двадцать минут назад – а теперь вернулась обратно через уборные.

Позади него Сэнди дремала на скамейке, подобрав ноги, с книжкой, прикрывающей лицо.

– Нашли сотовый сигнал? – спросил Эд.

Дарби не ответила. Она смотрела вперед, мимо «Эспрессо-Пик», на входную дверь. Туда, где стоял Эшли, своими широкими плечами блокируя ей выход. Он уставился на нее. Вздрагивающий, нервный астматик, с которым она разговаривала всего лишь с час назад, пропал, словно сбросил маску. Этот новый Эшли был безмолвный и твердый, с глубокими, внимательными глазами. Он осмотрел ее сверху донизу – снег на ее коленях, щеки, пылающие румянцем, липкая от пота кожа, ключи от «Хонды», зажатые в кулаке, – и затем взглянул на стол в центре комнаты, будто приказывал ей занять за ним место.

Дарби смотрела на него, стиснув зубы и пытаясь казаться бесстрашной. Дерзкой. Как мужественный герой, окруженный силами зла.

Вместо этого она чуть не заплакала.

Она была уверена теперь – она умрет сегодня ночью.

– Хэй. – Эд вклинился между ними, явно напрягаясь, чтобы вспомнить ее имя. – Э-э, с вами всё в порядке, Дара?

«Ради всего святого, только Дарби».

Дарби сглотнула, ее голос напоминал мышиный писк.

– Я в порядке.

Она не была в порядке. Она чувствовала рыдания, запертые в своей груди, содрогающиеся спазмы, готовые вырваться наружу. Ее позвоночник болел в том месте, которым она приземлилась на унитаз.

Дарби хотела прыгнуть вперед, схватить Эда за плечи и закричать этому милому старому ветеринару и его спящей кузине: «Бегите! Ради Бога, бегите прямо сейчас!»

Но куда?

Эшли снова кивнул на стол, настойчивее.

На ее стул.

Она заметила коричневый предмет, аккуратно положенный на середину ее стула, и узнала свою коричневую салфетку. Ту же салфетку, которую они использовали раньше, когда она думала, что Эшли союзник.

Дарби подошла к стулу, взяла салфетку и села. По-прежнему наблюдавший за ней Эшли скривил губы в самодовольной усмешке, незаметной для Эда и Сэнди.

Она развернула салфетку онемевшими, неуклюжими пальцами.

«ЕСЛИ ТЫ СКАЖЕШЬ ИМ, Я УБЬЮ ИХ ОБОИХ».