Текст книги "Леди на сельской ярмарке"

Я положила всего по чуть-чуть и устроилась рядом с леди Хардкасл.

– Итак, дорогие мои, – начала хозяйка дома, – рассказывайте. Поделитесь с тетушкой Герти, что вам удалось узнать.

Леди Хардкасл пересказала подробности наших двух встреч леди Фарли-Страуд, которая выслушала ее очень внимательно.

– Боже милостивый! – воскликнула пожилая дама, когда миледи закончила свой рассказ. – Значит, Локк убил его ради любви… Как романтично.

– Как вам такое пришло в голову? – рассмеялась миледи.

– Но это же яснее ясного, дорогая. Они с Одри Кэрэдайн сделали это на пару – подложили стрихнин в пищу несчастного, чтобы быть вместе.

– Для этого лучше подошел бы мышьяк, – заметила леди Хардкасл. – Множество небольших доз в течение какого-то времени, и он бы умер от отравления, при этом все выглядело бы так, будто он умер от болезни.

– Ах вот как… – Казалось, леди Фарли-Страуд совсем упала духом. – Но ведь мышьяк был у Окли. Значит, это он?

– А что, если, – сказала леди Хардкасл с озорной улыбкой, – Кэрэдайны сами использовали мышьяк в качестве крысиного яда и на ферме его было достаточно? Или Локк нам солгал? Или Одри насыпала стрихнина в овсянку мужа до того, как тот поехал на рынок? А если это сделал Моррис Кэрэдайн? С ним мы еще не говорили. А в «Стоге» в тот день была такая толпа, что это мог быть кто угодно – с кем мы даже не собираемся пообщаться…

– Эмили, по-моему, вы смеетесь надо мной.

– Только если совсем чуть-чуть, дорогая. Но вы меня понимаете? Все это не так просто, как может показаться с первого взгляда. Нам обязательно надо будет поговорить с Моррисом. И все мы еще ждем, что нам скажет полицейский хирург относительно яда – если таковой вообще существовал.

– Как, ради всего святого, можете вы держать все это в голове? Клянусь, вы самая умная женщина, с которой мне доводилось встречаться.

– Все дело в терпении, милая, – ответила миледи. – Если подождать достаточно долго, то решение придет само.

– А вы как считаете, Армстронг? Вы тоже думаете, что она самая умная? – леди Фарли-Страуд повернулась ко мне.

– Конечно, миледи, – ответила я. – Я всегда так считала.

– И это правильно, – заметила хозяйка дома. – Я горжусь тем, Эмили, что могу называть вас своим другом. Знаете, мы должны чаще встречаться. И вы обязательно должны прийти к нам на обед. На прошлой неделе вы мне это обещали.

– И вправду обещала, – согласилась леди Хардкасл. – Но может быть, вы с Гектором сначала придете ко мне? Уверена, что сейчас моя очередь. Я ведь была у вас в первую неделю после переезда, помните?

– Помню, помню… У нас тогда собралось несколько человек. Получился милый вечер. Вы ведь тогда играли для нас?

– Наверняка. Если я оказываюсь рядом с фортепиано, то рано или поздно сажусь за него. Но если это был наш последний совместный обед, то сейчас действительно моя очередь. Я здорово с этим затянула.

– Глупости; вы же поправлялись после ранения, полученного на поле битвы, ага?

– Полагаю, вы правы, – рассмеялась леди Хардкасл. – Но очередь все равно моя.

– Очень хорошо, дорогая, если вы так настаиваете. Не буду отказываться от бесплатного ужина. Назовите день, и мы будем у вас. Выйти в свет нам не помешает.

– Мы скоро все организуем, дорогая.

После этого и до конца ланча они вели ничего не значащие разговоры. В конце концов леди Хардкасл поинтересовалась, может ли она вызвать Берта, после чего последовало короткое, но неловкое обсуждение размеров оплаты его услуг или, на худой конец, оплаты эксплуатационных расходов на содержание самодвижущегося механизма. Леди Хардкасл настаивала на том, что так будет только справедливо, но леди Фарли-Страуд и слышать об этом не хотела.

Все это было ритуальным действом, направленным на то, чтобы спасти лицо хозяйки дома. Фарли-Страуды вовсе не были так богаты, как думали жители деревни, и хозяйка дома, естественно, была бы благодарна за любую финансовую поддержку, но говорить об этом считала ниже своего достоинства. Поэтому обе дамы долго ходили вокруг да около, пока наконец моя хозяйка не выписала щедрый чек. Тогда леди Фарли-Страуд заявила, что сумма несуразно велика, и убрала его в кошелек, пока леди Хардкасл скромно смотрела в противоположную сторону.

К тому времени как они закончили, в столовой появился Дженкинс и сообщил, что Берт готов служить, как только он нам понадобится.

– Герти, дорогая, спасибо вам за ланч, – сказала леди Хардкасл, целуя хозяйку на прощание.

– Для меня это было большим удовольствием, милая. Спасибо, что составили компанию старушке. И куда вы теперь?

– Честно говоря, у нас нет никаких планов. Я подумывала вернуться в студию и поработать немного над «анимацией».

– «Анимация»? – повторила леди Фарли– Страуд. – Звучит пугающе интересно. А мы когда-нибудь увидим ваши живые картинки, дорогая?

– Возможно. Когда-нибудь.

– Вы должны показать их в сельском клубе. И тогда на них придут полюбоваться люди со всей округи.

– Ну, я, право…

В этот момент в комнату ворвался сэр Гектор.

– Я правильно слышал, как кто-то сказал, что Берт с мотором здесь? О, Эмили, дорогая, привет! Вы пришли или уже уходите?

– Мы уже собрались домой, Гектор, – ответила моя хозяйка.

– А я думала, что ты уже давно уехал, – обратилась леди Фарли-Страуд к мужу. – Ты бы мог поесть вместе с нами.

– Неожиданные изменения в планах, – пояснил сэр Гектор. – Биффо не смог нас принять – приехала мать-мемсаиб[27]27
  Госпожа – обращение к европейской женщине в колониальной Индии. Так обычно называли хозяйку дома.


[Закрыть], или что-то в этом роде. Так что вместо этого мы все согласились поехать в клуб.

– Ну а я согласилась, чтобы Берт отвез Эмили и Армстронг домой. Так что тебе придется подождать.

– Глупости, – вмешалась в разговор леди Хардкасл. – Мы все поместимся. В конце концов, это ваше авто. Как далеко этот регбийный клуб?

– Недалеко, дорогая. Совсем недалеко, – ответил сэр Гектор. – Но сегодня речь не о нашем клубе. Игра будет в Чиппинге. Большая, большая игра. Такое пропустить нельзя. А вы любите рагби?[28]28
  Вариант произношения слова «регби», от названия города (Рагби), в котором, как считается, зародился этот вид спорта.


[Закрыть]

– Родди играл, когда мы были молоды, а я всегда, когда могла, за ним наблюдала, – ответила миледи. – А вот Армстронг у нас настоящий энтузиаст.

– Правда, милочка? Превосходно. Тогда почему бы вам не поехать со мной? Герти, бедняжке, придется пропустить эту игру.

– А что, это может быть совсем неплохо, – заметила леди Хардкасл. – А вы как думаете, Армстронг?

– С удовольствием, – ответила я.

– Тогда решено, – подвел итог сэр Генри. – Последний, кто заберется в машину, платит за пиво.

* * *

В клубе мы появились заранее. И, как оказалось, правильно. Как и говорил сэр Гектор, это был исторический матч. Вопреки всем ожиданиям команда из крохотного, но отважного Литтлтон-Коттерелла разбила Кливленд в полуфинале на Кубок Уэссекса[29]29
  Уэссекс – англосаксонское королевство на юге Великобритании, одно из семи королевств так называемой англосаксонской гептархии, основанное саксами в начале VI в. в ходе англосаксонского завоевания Британии и ставшее впоследствии частью Англии.


[Закрыть], а сегодня настало время финала. Второй полуфинал тоже закончился с неожиданным результатом, так что наша деревенская команда играла против Норт-Нибли. Ко всеобщему удовольствию, получилось так, что хозяином финала стал Регбийный клуб Чиппинг-Бевингтона.

Раньше сэр Гектор был председателем Регбийного клуба Литтлтон-Коттерелла, а совсем недавно его назначили Великим Главным-по-всему-остальному[30]30
  Действующее лицо комической оперы Гилберта и Салливана «Микадо».


[Закрыть]. Титул был чисто церемониальным, но давал ему право носить потрясающе роскошный блейзер в цветах клуба – синем и золотом. С более практичной точки зрения важным было то, что в местных регбийных клубах он пользовался правами хозяина, благодаря чему нас приняли с распростертыми объятьями.

– Ну что ж, – сказал сэр Гектор, – как насчет пива? Вы же пьете пиво? Или, может быть, предпочитаете сидр? Моя мемсаиб обожает сидр.

– С удовольствием выпью сидра, Гектор, спасибо, – сказала леди Хардкасл.

Через несколько мгновений он вернулся с подносом и поинтересовался, протягивая нам наполненные до краев кружки:

– Так вам нравится рагби, мисс Армстронг?

– Это наш национальный вид спорта[31]31
  Мисс Армстронг родом из Уэльса, где регби пользуется невероятной популярностью.


[Закрыть], сэр, – ответила я. – Все мои братья играли в него и иногда даже позволяли мне и моей сестре-близняшке участвовать в тренировках.

– Не может быть! – воскликнул сэр Гектор со смехом. – И на какой же позиции вы играли?

– На позиции винга[32]32
  Винг – один из игроков команды, называемый также трехчетвертным.


[Закрыть], сэр. Я была легкая и быстрая. Кое-кто из ребят хотел даже, чтобы мы подстриглись и притворились мальчишками, чтобы участвовать в соревнованиях, но этого так и не случилось.

Идея очень понравилась сэру Гектору. Он призвал одного из своих приятелей и поделился ей с ним. Уже через несколько минут мы оказались в центре шумной, но доброжелательной компании стареющих любителей регби. Они представились «Старыми чудаками», и мы стали их почетными гостями на весь оставшийся день.

На втором этаже белоснежного здания клуба располагался балкон, с которого открывался великолепный вид на игровое поле. На нем были расставлены стулья для официальных лиц и их гостей. Сэр Гектор, естественно, захватил три лучших места. Мы приготовились смотреть матч в компании чрезвычайно возбужденных стариков.

Сама игра была просто сногсшибательной. Это была тяжелая битва между двумя деревенскими командами, которые при другом раскладе даже близко не подошли бы к столь престижному финалу. Всех нас захватила волнующая атмосфера происходящего.

В какой-то момент судья свистнул и назначил штрафной в сторону Литтлтона. Леди Хардкасл вскочила на ноги и стала выкрикивать протесты, обвиняя несчастного арбитра в подсуживании противнику. При этом она использовала выражения, которых я раньше в жизни от нее не слышала.

Дернув за рукав, я заставила ее сесть и сказала:

– Это был честный штрафной, миледи. Кучерявый стоял перед мячом, когда по нему ударили, поэтому не имел право бежать вперед и захватывать мяч.

«Старые чудаки» стали что-то бормотать в знак согласия.

– Ну конечно, – раздраженно ответила мне хозяйка. – И все равно он мне не нравится. У него жуликоватые глаза.

Эти слова вызвали приступ хохота у наших новых друзей, которые с течением матча напивались все больше и больше. С этого момента и до конца игры судья стал для них «Жуликоватым».

– Сэр Гектор, а кто это все время бегает вдоль бровки? – поинтересовалась я. – Уж не мистер ли это Трибли с Нижней фермы?

– Именно, дорогая. Именно он. Председатель клуба и тренер команды. Один из лучших из всех, кто у нас был. Я рад, что он переехал в деревню. Отличный парень.

– А наружный центровой – это не Окли?

– И здесь в точку, дорогая.

– Кажется, эта игра привлекает фермеров. Ведь они все сильные парни.

Игра закончилась со счетом 12:9 в пользу Литтлтон-Коттерелла, и начались празднества. Наши пожилые хозяева к концу матча уже успели порядочно набраться, но победа Литтлтона заставила их с новой силой взяться за уничтожение эля. Спортивное событие разрушило все классовые барьеры, и они пили с жителями деревни и соседних ферм как с равными, а празднество меж тем набирало обороты. Когда в бар вернулись игроки, обстановка стала еще более буйной. Мистер Трибли ввел их под рев поздравлений. Вскоре они с мистером Окли уже вовсю праздновали. К ним присоединился мистер Локк, которого мы до тех пор не видели, и эта троица, как нам показалось, возглавила торжество.

Женщины тоже присутствовали – в основном это были жены и подруги игроков и болельщиков, – и все они дружно покинули клуб, как только раздалось непристойное пение. Песни регбийных болельщиков сменились откровенно неприличными, и хотя мы с леди Хардкасл считали их невероятно забавными, однако подумали, что надо оставить джентльменов развлекаться и освободить их от смущения, связанного с нашим присутствием, не говоря уже о необходимости беречь собственную репутацию. Нам не пристало оставаться в центре этих раблезианских игрищ после того, как другие дамы демонстративно покинули помещение.

Попрощавшись с сэром Гектором, мы пообещали ему прислать за ним Берта.

– Пока, милые, – неразборчиво произнес он. – Вы обязательно должны быть на обеде в клубе в следующую пятницу. Мемсаиб придется и его пропустить. Так что вы сможете быть моими гостями.

– Обе, сэр? – уточнила я, слегка сомневаясь, что меня могут ждать на обеде в Регбийном клубе.

– Особенно вы, дорогая, – ответил сэр Гектор. – Вы произвели впечатление на «Старых чудаков» – они считают, что вы разбираетесь в игре лучше многих парней. И настаивают, чтобы вас пригласили.

– С удовольствием, – согласилась леди Хардкасл, целуя его в щеку. – Громадное вам спасибо за ваше гостеприимство, дорогой Гектор. Мы провели просто восхитительный день. И передайте мои приветы Герти, хорошо? Пока.

– Обязательно, дорогая, обязательно. Пока-пока. – Сэр Гектор весело махнул нам и отвернулся, чтобы присоединиться к своим приятелям.

Глава 5

В среду утром леди Хардкасл появилась за столом уже совсем одетая.

– Дорогая Фло, меня посетила муза.

– Неужели, миледи? И какая именно?[33]33
  Всего в греческой мифологии насчитывается девять муз – покровительниц искусств.


[Закрыть]

– А знаешь, я не уверена… Такая высокая, в греческом хитоне. Надеюсь, что это была Талия[34]34
  Талия – в греческой мифологии муза комедии и легкой поэзии, дочь Зевса и Мнемосины. Изображалась с комической маской в руках и венком из плюща на голове.


[Закрыть]. Муза комедии. Я бы так хотела, чтобы мой короткий фильм заставил людей смеяться…

– А у нее был венок на голове? У Талии должен быть венок, как у пастуха.

– Возможно. А возможно, у нее в руках была швабра. А есть муза – покровительница служанок?

– Нам покровительствует святая Зита[35]35
  Святая Римско-католической церкви, почитается как покровительница горничных и домашней прислуги.


[Закрыть], миледи.

– Бог мой, да неужели? Никогда не устаю удивляться широте твоих познаний…

– Детство, проведенное впустую за книгами в библиотеках.

– Вряд ли проведенное впустую, дорогая, если ты можешь называть и святых, и муз с одинаковой легкостью.

– Предполагалось, что в это время я должна была постигать секретные искусства и навыки цирковой жизни.

– Судя по тому, что я видела за все это время, ты можешь считать, что добилась в этом полного успеха. Помнишь, в Будапеште, когда ты обездвижила того парня, проткнув ему рукав ножом для резки фруктов, который всадила прямо в стену? С расстояния в пять ярдов…[36]36
  Около 4,5 м.


[Закрыть]

– Но он собирался выстрелить в вас, миледи.

– Благодаря тебе, он выстрелил в элегантный светильник.

– Который упал на прусского полковника, – добавила я.

– А ведь и правда! Вот видишь? Так что цирковые навыки доведены до совершенства: метание ножа, стрельба в цель и комедия положений в придачу. Не хватало только дамы верхом.

– И слонов, миледи. Цирка без слонов быть не может. Но возвращаясь к вашей музе… Полагаю, на ближайшее время вы с ней скроетесь в оранжерее?

– Хм, это действительно совпадает с моими намерениями. А у тебя какие планы?

– Эдна и мисс Джонс занимаются своими делами. Все ваши платья зашиты…

– Это мне кое о чем напомнило, дорогая. В блузке из органзы появилась небольшая дырочка. Будь хорошей девочкой…

– Еще одна? Миледи, как вам удается причинять одежде такой ущерб?

– Клянусь, это не я. Она просто вдруг появилась.

– Отлично, миледи, – я тяжело вздохнула. – Разберусь с ней перед тем, как уйти. Я думала, что до ланча смогу прогуляться и повидать Дейзи… По утрам она работает в мясной лавке своего отца, так что там не больно-то поговоришь. Но мы можем перекинуться парой слов, когда она работает днем в баре, подавая ланч.

– В последнее время вы двое здорово сдружились.

– Дейзи была очень мила, пока вы оставались в неподвижности, миледи, – пояснила я. – Говорит она, может быть, и не слишком членораздельно, но у нее доброе сердце. И она – лучший источник местных сплетен.

– Превосходно, – леди Хардкасл встала. – Приятного тебе времяпрепровождения. И пожалуйста, пусть мисс Джонс в полдень принесет мне какие-нибудь сэндвичи. Я отправляюсь на встречу с искусством.

* * *

Дейзи была занята. Она практически сбилась с ног. Зимой во время ланча во «Псе и утке» бывало довольно спокойно. Я привыкла к тому, что могу присесть у стойки и сплетничать с моей новой подружкой, которую время от времени отвлекают просьбы вроде «еще парочку пинт, милая». Но чем раньше вставало солнце, тем раньше заканчивали свою утреннюю работу местные фермеры, так что к моему приходу в пабе было не протолкнуться.

Я встретилась с Дейзи глазами и подала ей «сигнал». Несколько мгновений спустя она появилась возле моего столика в углу с маленьким сидром и сэндвичем с сыром таких размеров, что им легко можно было заклинить колесо телеги, – это был мой обычный заказ.

– Yacky da[37]37
  Будем здоровы (валл.).


[Закрыть], дорогая, – радостно поприветствовала она меня, ставя на стол еду и напиток.

– Почти угадала, – рассмеялась я. – Iechid da[38]38
  Доброго здоровья (валл.).


[Закрыть] и тебе тоже, fach[39]39
  Малышка (валл.).


[Закрыть]. – Подняла стакан. – Ты сегодня слишком занята, чтобы присоединиться?

– Прости, милая. Сегодня здесь полный сумбур. Кручусь как белка в колесе. Но я рада тебя видеть. Если получится, поболтаем позже.

И она исчезла.

Я откинулась на спинку стула и осмотрелась. Это нельзя было сравнить с рыночным днем в «Стоге», но для небольшого деревенского паба народу было очень много. Мне повезло, что я нашла место, где присесть. Джо обычно держал крохотный столик в углу для тех, кто предпочитал пить в одиночестве. Сегодня таких одиноких пьяниц не нашлось, так что столик оказался свободен. Вокруг меня шумные фермеры и работники пили сидр, курили трубки и ревели от хохота над шутками, которые я не могла разобрать.

За соседним столиком расположились несколько знакомых мне личностей. Здесь был Дик Окли, покупатель коров «из-под Вудворта». Рядом с ним сидел сосед Кэрэдайнов и председатель Регбийного клуба Литтлтон-Коттерелла Ланселот Трибли. Мы встречались с ним, когда ездили на Верхнюю ферму, но меня еще раз поразило то, насколько не от мира сего выглядел он в своем мятом твидовом пиджаке. Напротив этих двоих, тоже похожий на пришельца из другого мира, восседал Ной Локк. Симпатичный сосед миссис Кэрэдайн даже в своей одежде фермера походил на заправского вояку.

– Вот уже почти неделя прошла, как Спенсер сыграл в ящик, – сказал Окли. – Выпьем за него. – С этими словами он поднял свою пинту.

– Пусть несчастный старый сквернословец покоится с миром, – добавил Трибли. – Хотя я сомневаюсь, что на том свете воцарится мир, когда он туда попадет.

– За Спенсера, – произнес Локк. – И долгие годы здоровья и счастья Одри.

Они выпили.

– Значит, вы двое наконец-то поженитесь, – сказал Трибли. – Счастья вам обоим.

– Спасибо, – ответил Локк. – Как только это будет прилично. А как насчет тебя, Лэнс? Тебе давно пора найти вторую половинку, с которой можно провести остаток дней.

– Я скоро сделаю ей предложение, – признался Трибли. – Очаровательная женщина.

– А мы ее знаем? – поинтересовался Окли.

– Пока не могу сказать. Я сделаю объявление, как только разберусь с парой дел.

– Тогда и за вас двоих, – предложил тост Локк. – И удачи тебе с твоими «делами».

Они опять выпили.

– Я слыхал, что Моррису уже сделали предложение по поводу Верхней фермы, – продолжил Окли. – Надолго он здесь не задержится.

– Два предложения, – поправил Локк. – Одно сделали еще Спенсеру – думаю, что оно по-прежнему в силе. А пару дней назад к нему заходил парень из деревни и сделал еще одно. У мальчишки слишком большой выбор.

– Вот и хорошо, – сказал Окли. – За Морриса.

Они опять выпили. Потом разговор перешел на недавний выигрыш Кубка. Локк поздравил Трибли и Окли с отличной игрой Литтлтона.

Я доела сэндвич и уже допивала свой сидр, когда к моему столику протолкался Берт.

– Добрый день, мисс, – сказал он. – Леди Хардкасл передает вам привет – и не могли бы вы закончить свой ланч и потом проехать с ней на Верхнюю ферму?

– Да и еще раз да, Берт. И именно в таком порядке. Дайте мне минуту извиниться перед Дейзи, и я присоединюсь к вам. Мотор на улице?

– Я даже двигатель не выключал, мисс.

* * *

– Хорошо поели? – спросила леди Хардкасл, пока Берт вез нас кружными путями.

– Можно было бы и получше, миледи, – ответила я. – Дейзи была слишком занята, так что я все время просидела в одиночестве в углу.

– Идеальное место для подслушивания, – заметила моя хозяйка.

– Все так, но слышать я могла только Локка, Окли и Трибли.

– Наших трех фермеров… Ну и что, они себя чем-то выдали?

– Не совсем, – ответила я. – Они рады, что Локк и Одри наконец-то воссоединятся… Ах да, у Трибли, по-видимому, тоже есть возлюбленная, но он не говорит, кто именно.

– И после этого они говорят, что обсуждение любовных романов – это удел женщин…

Берт вез нас на Верхнюю ферму новым путем, по дорогам, по которым мы никогда еще не ездили. Проехали мимо небольшой деревушки – пара домов, часовня и паб у крохотного ручейка, – о существовании которой я даже не подозревала. Было видно, что для леди Хардкасл это тоже был полный сюрприз.

– Вот для чего нам нужно собственное авто. Мы живем здесь почти год, а я впервые вижу это место… Пешком тут всего не осмотришь.

– Именно, миледи, – согласилась я.

– Скажите, Берт… – Миледи повысила голос, чтобы шофер мог ее услышать.

– Слушаю вас, миледи, – откликнулся тот, посмотрев на нас в зеркало заднего вида.

– Какую машину вы порекомендовали бы даме, живущей в сельской местности, для поездок по округе?

– Зависит от того, для чего она вам нужна, миледи.

– Для поездок по округе, – повторила хозяйка.

– Я хотел сказать, – Берт рассмеялся, – вы хотите произвести впечатление на окружающих или вам нужен самодвижущийся экипаж, за которым шоферу будет легко ухаживать и который будет доставлять вас по назначению с минимальными затратами?

– А разве не любой мотор производит впечатление на окружающих, Берт?

– Соглашусь с вами, но одно дело: «Смотри-ка, женщина в автомобиле!» – и совсем другое: «Смотри-ка, автомобиль! И в нем, кажется, женщина». Вы меня понимаете?

– Вроде да. Тогда, если я просто хочу ездить по округе со своей горничной, делать визиты, исследовать окрестности, мелькать туда-сюда, что я должна буду купить?

– Вы что, сами собираетесь управлять мотором? – Шофер был явно удивлен.

– Ну конечно, дорогой Берт. А почему нет?

Казалось, он колеблется.

– Как скажете, миледи… В этом случае вам нужен «Ровер 6» – шустрая штука и достаточно небольшая, чтобы ею могла управлять даже леди.

– Значит, «даже леди»? – переспросила леди Хардкасл. – А они бывают красного цвета?

Вне всякого сомнения, этот вопрос только усилил недоверие Берта к способности женщины постичь сложную инженерию самодвижущегося экипажа.

– Полагаю, они могут покрасить его в любой цвет, миледи. Но вам все равно нужен будет мужчина, чтобы ухаживать за ним независимо от его цвета.

– Вы слышали, Армстронг? Нам нужен «Ровер 6» красного цвета и инструкция по уходу за ним. Запишите.

– Записная книжка у вас, миледи, – заметила я.

– Правда? А, ну да… Тогда не забудьте напомнить мне.

– Я постараюсь.

– Отлично, благодарю вас, – сказала миледи. – Что ж, теперь я хоть понимаю, на чем мы стоим.

– Конечно, миледи, – подал голос Берт. – А вот и Верхняя ферма.

– И правда… Запишите этот маршрут, Армстронг. Мы проедем по нему в нашем новом авто.

– Записная книжка все еще у вас, миледи.

– А еще мы купим вам эту дурацкую записную книжку.

– Спасибо, миледи, – поблагодарила я. – Вы добрая и щедрая женщина. Я всегда это говорила.

– Глупости. Ничего подобного вы никогда не говорили. Слышали когда-нибудь подобную ерунду, Берт?

– Нет, миледи, – ответил водитель.

Скрипя тормозами, авто заехало во двор, и мы высадились прямо в грязь.

Леди Хардкасл наклонилась к окну, чтобы поговорить с Бертом.

– Если Морриса Кэрэдайна нет дома, то мы сразу же вернемся, но попробовать все-таки стоит. Так что не клюйте носом.

– Я буду готов и начеку, миледи, – ответил водитель, дотронувшись до козырька фуражки.

– Умница, – сказав это, миледи направилась к дому.

Она энергично постучала в выкрашенную черной краской дверь, и та вскоре открылась. За ней стоял застенчивого вида молодой человек лет двадцати пяти. Он был высоким, худым и очень напоминал своего усопшего отца. Ясно было, что перед нами Моррис Кэрэдайн.

– Я вас слушаю? – произнес он с подозрением.

– Добрый день, – поздоровалась леди Хардкасл. – Я леди Хард…

– Я з-з-знаю, кто вы, – молодой человек заикался. – Что в-вам н-н-нужно?

– Вы позволите нам войти, мистер Кэрэдайн? – спросила миледи.

– А я ч-что, м-м-могу вас ос-становить?

– Конечно, можете, но я вам не советую. Мы просто хотим поговорить, а потом оставим вас с миром.

– Тогда з-з-заходите. – Молодой человек отошел в сторону и дал нам дорогу.

– А ваша мама дома? – поинтересовалась леди Хардкасл по пути на кухню.

– Н-нет. Она пошла к Н-н-ною Локку.

Когда Моррис открыл дверь, я подумала, что заикается он, потому что нервничает, но все оказалось гораздо серьезнее.

– Правда? Очень хорошо, – леди Хардкасл улыбнулась.

Взгляд молодого человека ничего не выражал. Я не стала говорить, что миссис Кэрэдайн не найдет Локка, если только не заглянет в «Пса и утку».

– Я бы не отказалась от чашечки чая, – сказала миледи, продолжая дружелюбно улыбаться. – А как вы, Армстронг?

– Я от чая никогда не отказываюсь, миледи.

Моррис смиренно занялся приготовлением чая.

– Вы не будете возражать, если мы присядем? – спросила леди Хардкасл. – У меня сегодня был тяжелый день, а я все еще быстро утомляюсь.

Молодой человек махнул в сторону стульев, и мы уселись в полном молчании, пока он продолжал заниматься чаем. Это его настолько увлекло, что было понятно, что отвечать на вопросы Моррис не сможет. Наконец он грохнул чайник на стол, где уже стояли три чашки, молочник и сахарница. Усевшись, уставился на нас.

– Вы не поухаживаете за нами, Армстронг? – попросила леди Хардкасл.

Я встала и стала разливать чай, а она обратилась к Моррису:

– Примите наши самые искренние соболезнования в связи со смертью вашего отца…

Молодой человек фыркнул.

– Я понимаю, что вы не были с ним очень близки, – продолжила моя хозяйка, – но из собственного жизненного опыта знаю, что вы тем не менее испытываете чувство утраты.

Его глаза по-прежнему ничего не выражали.

– Моя подруга, леди Фарли-Страуд, говорила, что вы талантливый художник.

– Я немного рисую. Н-но в-вам, полагаю, это не п-п-понравится.

– Ну, я не знаю. Вы будете удивлены, насколько либеральны мои вкусы, когда дело касается изобразительного искусства.

Моррис продолжал смотреть на нас.

– Теперь, когда ваш отец умер, вы, по-видимому, возьмете управление фермой в свои руки?

Пустой взгляд сменился любопытной гримасой, а потом на его лице появилась широкая улыбка.

– Вот здесь вы ошибаетесь, – сказал Моррис. – К-к-как только мы продадим ее, я уеду в Лондон. У меня уже есть м-м-место в художественном колледже.

– Здорово. А как насчет вашей мамы?

– А Ма выйдет замуж за Н-н-ноя.

– Великолепно, – заключила леди Хардкасл. – Но как вы собираетесь продать ферму? Как я поняла из разговора с мистером Трибли, на свою он покупателей найти не может.

– У меня уже есть два предложения, – похвастался молодой Кэрэдайн. – Так что б-беспокоиться н-н-не о чем. Я буду рад уехать отсюда.

– Охотно верю, – согласилась миледи. – Но я сильно заинтригована. Как вам так повезло, когда мистер Трибли не может найти покупателей? Верхняя ферма какая-то особенная?

– Н-не знаю, – ответил Моррис. – Я д-дал слово никому н-н-ничего не говорить. Но все будет хорошо, в-вот увидите.

– Я за вас очень рада. Простите, что вновь возвращаюсь к вашему отцу, но вы не припомните ничего странного, что случилось перед его смертью?

– Н-н-ничего не приходит в г-голову. В-п-прочем, я всегда старался д-д-держаться от д-дома как м-можно дальше.

– То есть вы не видели никаких посетителей?

– Никто не посещал нашего папашу. Он был с-с-с…

– Да, дорогой, полагаю, что именно так.

Мы все трое практически одновременно поднесли чашки к губам.

– А что вы делаете на ферме с крысами, мистер Кэрэдайн? – поинтересовалась я.

– С кем делаем?! – Он был настолько поражен изменением направления разговора, что, кажется, даже прекратил заикаться.

– С крысами, – повторила я. – Каким ядом вы их травите?

– А, понял… Мы обходимся без яда. Папаша использовал ловушки. Иногда стрелял по ним из духового ружья.

– Спасибо, – кивком поблагодарила я его.

– Знаете, – заметила леди Хардкасл, – а вы отлично готовите чай.

– О, – произнес Моррис, потрясенный еще одной сменой темы. – Спасибо.

– Для молодых мужчин это редкое умение. Да и для остальных тоже, если подумать. Мой брат, например, готовит просто отвратительный чай, правда, Армстронг?

– Я много раз давала себе слово не говорить об этом, миледи – ведь он все-таки ваш брат и вы должны защищать его, несмотря ни на что, – но чай, приготовленный Гарри, это самое отвратительное пойло из всех известных человечеству.

– Никогда не знаешь, не добавил ли он туда яда, – пояснила миледи. – Его вкус может замаскировать все, что угодно.

Моррис Кэрэдайн опять молча уставился на нас.

– Ну что ж, – леди Хардкасл со звяканьем поставила свою чашку на блюдце, – нам, наверное, пора оставить вас наедине с вашим горем. Мы просто хотели выяснить, не сообщите ли вы нам что-то, что поможет узнать, кто убил вашего отца. И вы нам очень помогли.

– П-помог? Н-н-но ведь я н-ничего не сказал. Я н-ничего не з-з-знаю.

– И тем не менее, дорогой, вы нам очень помогли, – миледи похлопала молодого человека по руке. – Передавайте приветы вашей маме – надеюсь, все у вас получится так, как вы этого желаете. Лондон вам понравится. Мы много лет были там счастливы. И когда вы устроитесь, я бы хотела посмотреть ваши картины, если вы согласитесь мне их показать.

– Ах в-вот как… Ну, т-тогда л-л-ладно, – сказал Моррис и протянул нам руку.

Мы пожали ее и откланялись.

* * *

На следующий день мы решили отдохнуть от ставящих в тупик сложностей расследования смерти мистера Кэрэдайна. Инспектор Сандерленд прислал нам телеграмму, но лишь для того, чтобы сообщить, что полицейский хирург полностью сбит с толку. Причина смерти была все еще не ясна, хотя имели место быть отказ почек и повреждения печени. Он считал, что предположительно это мог быть яд, хотя ничего более конкретного сказать готов не был, не говоря уже о том, чтобы назвать тип яда. Дальше нам нечего было делать.

Теперь на нас, в свою очередь, обрушились ставящие в тупик сложности, связанные с двумя новыми любимыми проектами леди Хардкасл. А именно: с установкой телефона и с приобретением самодвижущегося экипажа.

Первый проект был не совсем новым, но сейчас мы получили подтверждение, что он наконец получил развитие. Теперь все зависело от получения разрешения различных органов – установка телеграфных столбов, по которым телефонная линия должна была идти от центра деревни до нашего дома, должна была быть согласована.

Мы ожидали ворчания некоторых жителей по поводу того, что разрушаем красоту сельской местности. И я в какой-то степени не могла с этим не согласиться, но будущая возможность позвонить в «Грейндж» или поговорить с братом миледи, Гарри, в Лондоне вскоре перевесила все мои возражения. А деревенские ворчуны найдут себе новую тему для ворчания задолго до того, как телефон будет установлен. Это должно было занять недели, а то и месяцы, но то, что началось какое-то движение, было уже здорово.