Текст книги "В поисках счастья"

– Ма-а-арк… Я не могу идти… – Виктор попытался подняться, но ноги были словно ватные. – Облака такие мягкие…

– Это не облака, – Марк грубо поднял его, не давая расслабиться. – Давай вставай, не время валяться.

Поток яркого света резал глаза Марку, выбивая силы с каждым шагом. Но он не жаловался – ему было важно донести до Виктора всю серьезность миссии. Марк рассказывал о Моро, распутывал перед ним сложный узел тайн, которые мучили его самого, словно пытался разгрузить тяжелый груз, лежащий на душе.

– Вик, ты должен понять, это не игра, – голос Марка был твердым, почти безэмоциональным, но в глазах плескалась тревога.

Виктор сначала слушал его рассеянно, глядя куда-то в сторону, свет давил на него, как будто вытягивая последние силы. Но по мере того, как Марк говорил, его слова начали проникать глубже, пробуждая в Викторе что-то, что заставило его отбросить свою усталость. Мальчик в прямоугольных очках, сползающих на нос, вдохнул глубже, мотнул головой, прогоняя остатки сомнений.

– Ладно, Марк, я понял, – Виктор выпрямился, сделав первый уверенный шаг вперед. Он оставил позади свои жалобы и неуверенность, следуя за Марком.

– Напомни, кто нам нужен?

– Для начала Вайолетт. С остальным разберемся по ходу.

– Кто такая Вайолетт?

– Почти пришли. Познакомишься лично.

Марк остановился у крошечного кирпичного домика, стоящего посреди белоснежной пустоты. Единственное здание в этом бескрайнем просторе, обветшалый, с покосившимися стенами из красного кирпича, затянутого пятнами плесени. Снаружи дом казался заброшенным и позабытым, но едва они вошли внутрь, все вокруг преобразилось. Внутри дом был воплощением совершенной эстетики: картины разных эпох, величественные скульптуры и старинная посуда. Каждый предмет был на своем месте, создавая идеальную композицию, от которой захватывало дух. Казалось, что, откуда ни посмотри – все казалось безупречным, как в живой галерее.

Вдруг пол начал дрожать, заставив дом содрогнуться до основания. Парни на мгновение застыли, прежде чем рухнуть на пол. Из погреба показалась девушка с сияющими изумрудными глазами, полными доброты и нежности, но скрывающими нечто гипнотизирующее. Она поднялась наверх, и их взгляды приклеились к ее темно-зеленым локонам, струившимся по плечам подобно каскаду. Ее красота поражала, будто она была живым произведением искусства, безупречно вписанным в этот мир странной гармонии и безмолвной магии.

– Марк! Марк, ты пришел! – Глаза Вайолетт, мгновенно засветились при виде Марка. Она выскочила из темного погреба, обняла его, заставив снова упасть на пол. Он, смеясь, поглаживал ее мягкие локоны.

– Как же я скучала по тебе! – Вайолетт почти плакала, ее волосы, зеленые и густые, падали на плечи, скрывая их лица. Она отстранилась, наконец заметив Виктора.

– Кто это? – Она бросила на него холодный взгляд, полный подозрения.

– Это мой друг, Виктор, – объяснил Марк, поднимаясь и отряхивая пыль с коленей.

– Человек? – Вайолетт скривила губы, ее взгляд стал колючим и отталкивающим. – Почему ты водишься с ними, Марк? Слабаки, ничтожества…

– Вайолетт, – Марк посмотрел на нее сурово, – не нужно судить так о нем. Виктор мой друг.

– Друг-человек? Ты серьезно? Марк, это жалко. – Она бросила на него тяжелый взгляд, но тут же смягчилась, вновь обняв его. – Скучала по тебе, глупый. Почему так редко приходишь?

– Постараюсь почаще, Вайолетт. Но сейчас у нас дела. Нам нужны новости о Рае.

– Новости? – задумчиво произнесла Вайолетт, – Хм, пожалуй, нет ничего важного, если только не считать выборы Ангелов.

– Что за выборы? – Виктор выглядел озадаченным.

– Давайте я налью нам чай, и мы обсудим это на кухне, – предложила Вайолетт.

Фарфоровый сервиз, который она достала, был произведением искусства. Каждое изделие несет свою историю, а оформление кухни было как из сказки. Вайолетт разлила облепиховый чай и продолжила объяснять.

– Выборы, – начала она, – это процесс отбора Ангелов среди человечества. Всего семь избранных будут бороться за место Ангела, из которых только один выживет. В нашем Раю двадцать семь Ангелов – это немного. Главный из них – Афин, сам созданный Бессмертным. Афин – один из смертных грехов, Грех Гордыни, который дарует ему контроль над разумом. Как и другие Ангелы, он обладает силой Грифона, священного существа, дарующего силу природы, вечную молодость и высший разум.

Глаза Виктора, кажется, не отрывались от Вайолетт. Это не удивительно, ведь каждая новая информация меняла его представление о мире. Раньше он был атеистом, а теперь понимание, что Ангелы – не миф, открывает новый взгляд на мир, и раз существуют Ангелы, значит, существуют и Демоны.

Вайолетт налила чай в чашки и продолжила:

– Но есть один недостаток у Ангелов, – продолжила Вайолетт, – возможно, ты заметил это, Виктор. Мы высокомерны. Для нас другие существа – не более чем муравьи, их жизни ничего не значат. Лично для меня человеческие жизни не представляют ценности. Но жизнь Марка – это другое. Я люблю Марка Эшфорда всем своим сердцем. Я принадлежу только ему и высшему совету Ангелов.

– То есть, вы… вместе? – Виктор был шокирован.

– Нет, Виктор, – ответила Вайолетт, – хотя я в него влюблена, он не отвечает взаимностью.

– Ты сумасшедший, Марк! Такая красотка, вечно молодая и прекрасная! Как ты можешь ее игнорировать?

– Вик, успокойся, – Марк не понимал его истерику. – У меня просто другие предпочтения. Вайолетт действительно одна из самых красивых Ангелов в Раю, но дело не в ее внешности.

– Если бы у меня был такой шанс, как у тебя… – Виктор, опустившись на одно колено, взял Вайолетт за руку. – Вайолетт, умоляю, будь со мной. Я сделаю тебя самой счастливой женщиной в Раю!

– Убери свои руки, червяк! – Вайолетт оттолкнула его с отвращением.

– Сядь, Вик, – Марк взглянул на друга с сочувствием. – Вайолетт действительно добрая, просто ее грех гордыни не позволяет ей чувствовать ничего, кроме гордыни. Кстати, благодаря ей я перерождаюсь.

– Как это понять? – Виктор был еще более заинтригован.

Вайолетт налила Виктору вина.

– Я вижу, что ты устал от чая. Так вот, человечишка, – продолжила Вайолетт, – когда люди умирают, их души забирают Ангелы Смерти и помещают в ящики душ, где они восстанавливаются. Души забывают момент смерти и должны его вспомнить, что делает процесс немножко сложнее. Это похоже на сон, когда ты не осознаешь, что спишь. Когда душа готова, она просыпается и отправляется в Рай, где Ангел подбирает для нее идеальный сосуд, предварительно стерев все воспоминания. Так я перерождала Марка шесть раз. Правда ему воспоминания никто не стирал, потому что мы не имеем таких навыков, чтобы стирать память у самих Ангелов Смерти.

– Сейчас моя седьмая жизнь, – добавил Марк, – надеюсь, в этой жизни я смогу обрести счастье как человек.

– Кстати, Марк, я вспомнила, что хотела упомянуть, – начала Вайолетт, – Серафим теперь входит в состав высшего совета Ангелов.

– Что? Как это возможно? – Марк был потрясен.

– Не спеши с выводами! Это решение Афина. Он решил ввести Серафима в состав совета.

– А что такое высший совет? – Виктор, по-прежнему сбитый с толку, пытался понять.

– Высший совет Ангелов занимает самое высокое положение в Раю после Афина. Раньше в его составе было четыре Ангела, но теперь к ним добавился Серафим, то есть, Эмил.

– Так Серафим – это твой ученик Эмил?

– Да. Он стал Ангелом не так давно.

– Значит, он победил в выборах?

– Нет, его продали Ангелам. Это долгая история, и я не буду углубляться в нее сейчас. Мне больно осознавать, что я не могу вернуть Эмила из-под власти Афина. – Марк был охвачен гневом. – Черт! Когда-нибудь я заберу Эмила!

– Вик, не стоит пугаться Марка, – Вайолетт старалась успокоить их обоих: Марка от ярости, а Виктора от страха. – Эмил был одним из самых близких людей Марка в его первой жизни. Он был его учеником, почти как сын.

– Он не просто был моим учеником, – продолжал Марк, его голос дрожал от эмоций. – Он был принцем и наследником царства, который погиб из-за моей слабости и ошибки. Младший брат моей возлюбленной и один из самых храбрых детей. Черт… – В воспоминаниях Марка было ощущение, что прошлое невозможно исправить, и это знание давило на него.

– Так давай заберем Эмила у Афина.

– Все Ангелы подчиняются Афину. Это не так просто, чтобы просто взять и забрать кого-то из другого мира. Это приведет к конфликтам. И, кроме того, я сам допустил продажу Эмила Ангелам. Когда Эмил умер, он попал в руки Демонов, которые устраивали с ним такие пытки, которые я бы не смог вынести. После сделки душ с самим королем Демонов, я надеялся, что в Раю с ним будет лучше, но ошибся. Когда Афин узнал, что это мой ученик, пытки стали в сто раз ужаснее, чем в аду.

– Это страшно… – произнес Виктор, потрясенный.

– Вайолетт, перенеси нас к замку Афина.

– Прямо сейчас?

– Да, немедленно!

Глава 13

«Афин. Грех: Гордыня»

Великолепный белый замок, сверкающий в лучах приглушенного света, оказался для Виктора настоящим испытанием. Каждый шаг отдался в его костях тяжестью долгого пути, и его усталые ноги, не в силах больше нести его вес, молили о прекращении. Но Марк, словно равнодушный к мучениям друга, двигался вперед с непреклонной решимостью. В нем не было милосердия в тот момент.

– Мы уже у входа в замок, хватит ныть, – холодно произнес Марк, не проявляя ни капли сострадания.

Они вошли внутрь замка.

– Оке-е-ей, просто очень устал, это выматывает… – пробормотал Виктор, пытаясь справиться с усталостью, но его слова утонули в гулкой тишине огромного зала, по которому они проходили.

Они преодолели первый этаж замка, и мрак, пронизывающий пространство, только усиливал ощущение пустоты и бесконечного одиночества. Лишь обветшалые стены и зловещие эхо их шагов заполняли это место, как немое свидетельство того, что когда-то здесь кипела жизнь, но теперь царила тишина.

Перейдя на второй этаж, они сразу же почувствовали разницу. Воздух стал тяжелее, как будто наполненный напряжением и скрытым презрением. На каждом шагу их окружали ангелы, чьи лица были искажены выражениями отвращения и гнева. Эти небесные существа, когда-то представлявшие идеал света и милосердия, теперь выглядели как злые призраки, повелители тьмы в свете угрюмых ламп.

Марк, будучи здесь прежде, не реагировал на это. Для него это было привычно. Но Виктор, новоиспеченный в этом мрачном царстве, был охвачен стрессом. Каждый встреченный ангел, каждый мрачный взгляд на их пути только усиливал его тревогу. Пройдя мимо ряда закрытых кабинетов, они вдруг наткнулись на ангела с огненно-красными волосами и лицом, искаженном гневом. Он был тем, кто потерял контроль и, врезавшись в них, уронил документы, которые теперь разлетелись по полу.

– Черт возьми! Как вы посмели нарушить мой порядок? – взревел ангел, его голос был похож на раскаты грома. – Из-за вас мой отчет теперь валяется на полу!

Виктор, инстинктивно пытаясь помочь, протянул руку к рассыпавшимся документам, но Марк его остановил, дернув его за рукав.

– Не трать время, – произнес Марк холодно, – этому существу ничто не поможет.

Ангел с огненно-красными волосами, взбешенный до предела, схватил кинжал из-под своего пиджака и, яростно вскидывая его, бросился на Марка.

– Ты смелый человек, не так ли? – его голос стал еще более угрожающим. – Ты ошибочная попытка, позор для всех существ. Умри, грязное создание!

Марк, не проявив ни малейшего волнения, легко уклонился от удара и коленом послал ангела в нокаут. Его удар был точным и мощным, отразившим не только физическое превосходство, но и холодное презрение к этому существу.

– Нет, – спокойно ответил Марк, смотря на упавшего врага, – умирать в таком ничтожном месте, особенно от какого-то злой пешки Афина, не в моих планах.

Проходя мимо, Виктор, который был потрясен этим зрелищем, не мог не заметить, что ангелы, охраняющие этот замок, как будто потеряли все свои божественные черты. Они были не просто недружелюбны, но и олицетворяли всю тьму и жестокость, которую только можно себе представить.

– Как-то не по-ангельски, – пробормотал Виктор, все еще шокированный происходящим.

Они продолжили путь, и вскоре перед ними появились два ангела, которые вошли в кабинет Афина. Марк, не желая терять время, направился туда с Виктором.

Огромная дверь, обтянутая золотыми обивками, медленно открылась, открывая путь в мир, переполненный экзотическим изяществом и нетленной роскошью.

Комната была воплощением величия, в стиле, напоминающем сцены из древнегреческих мифов, но приумноженном в своем великолепии. Мраморные стены переливались под мягким светом многочисленных канделябров, свисающих с потолка, как светила небесного свода. Длинные бархатные занавески цвета ночи струились с окон, пропуская лишь слабые лучи света, создавая полумрак, насыщенный таинственностью.

Центр комнаты занимал массивный стол из черного дерева, инкрустированный золотыми узорами, на котором лежал компьютер, столь же строгий и беспристрастный, как и его владелец. Рядом с клавиатурой стояла чашка с зеленым чаем, парящий аромат которого напоминал свежесть весеннего леса, скрытого в утреннем тумане.

На стене за столом висел меч "Кроцеа Морс", один из легендарных мечей, чье лезвие, сверкающее как чистое золото, создавало ощущение неизмеримой силы. Меч был украшен древними рунами, чье светлое сияние отражалось от стен, наполняя пространство мистическим светом.

Афин, сидящий за столом, был воплощением высшей элегантности. Его темные волосы струились по плечам, словно из-под пера древнегреческого скульптора, а глаза, глубокие и мрачные, казались порталами в другую реальность. Его присутствие было окутано аурой неизмеримой силы и абсолютной уверенности. На его лице играла загадочная улыбка, способная растопить лед, но при этом оставлявшая ощущение неизбежной строгости.

Перед Виктором и Марком появились стулья, которые сами собой возникли из невидимого пространства, словно продолжая и без того причудливую игру реальности в этом измерении. Стулья были оформлены изысканно, но их непередаваемая жесткость придавала дискомфорт. Виктор, обескураженный, смотрел на чудеса вокруг него, и каждая деталь напоминала ему о невообразимой мощи Афина.

Афин, помахав рукой, вызвал ангела с синими волосами, который моментально появился, держа в руках чашки с зеленым чаем. Его движения были плавными и гармоничными, как будто он не просто доставлял напиток, а исполнял часть сакрального ритуала. Глаза ангела были наполнены световыми отблесками, что только усиливало чувство мистики в этом месте.

Когда ангел покинул комнату, Афин с неподражаемым спокойствием поднес чашку к своим губам, делая маленький глоток, а затем предложил и своим гостям насладиться напитком.

– Пейте, – сказал он, его голос был мягким, но наполненным неоспоримой властью, – этот чай является даром моего подданного, Серафима. Он наделен уникальной силой.

Виктор, все еще ощущая трепет от того, что оказался в этом сверхъестественном месте, сделал осторожный глоток. В тот же миг его тело наполнилось необыкновенной легкостью, а сознание очистилось от всего ненужного и давящего. Каждое волокно его существа откликнулось на этот напиток как на бальзам, даровавший ему не только физическое, но и духовное освобождение. Он чувствовал себя полностью очищенным и исполненным энергии, готовым к любому испытанию.

– Изумительно, – восхищенно произнес Виктор, – этот чай просто великолепен!

– Рад слышать, юноша. Я передам твой комплимент Серафиму, он их любит.

Марк, не выдержав, в ярости вылил чашку ангельского чая на пол. Гнев, как раскаленная лава, стремительно прорывался наружу, оставляя за собой след разрушения. Чай, с его загадочным зеленым оттенком и ароматом, который должен был быть символом небесного изыска, растекся по полу, образуя лужи, словно превращая великолепное помещение в поле битвы.

Афин, спокойно наблюдавший за этим, усмехнулся с очевидным удовлетворением.

– Зачем устраиваешь выборы, Афин? – осведомился Марк, его голос был напряженным и полным ненависти.

– Устраиваю, потому что так нужно, – ответил Афин с холодной уверенность, его тон был таким же бесстрастным, как и его выражение.

– У тебя весь замок заполнен ангелами. Для чего тебе еще? – продолжал Марк, не скрывая своего раздражения.

Афин, дерзко покосившись на лужу чая, произнес:

– Ты вылил ангельский чай на пол, а ведь Серафим сам его заваривал.

– Какой ты одиозный, – осечно заметил Марк. – Перестань называть его так!

– Пойми, – Афин продолжал с невозмутимым превосходством, – Серафим теперь мой. Я могу называть его как угодно, поскольку обладаю им. Если я захочу, чтобы он готовил мне чай, он будет это делать, не смея возразить.

Виктор, смущенный и растерянный, пробормотал:

– Марк, может, стоит успокоиться…

– Помолчи, Вик. – Марк, полыхая гневом, встал и обратился к Афину. – Ящик Моро. Я знаю, что это ты.

Афин, оставаясь спокойным и надменным, ответил:

– Это не я.

– Тогда кто?

– Ты смеешь входить в мое измерение с каким-то жалким человечком. Смеешь угрожать мне, считая, что можешь меня запугать. Кем ты себя возомнил, Марк? – Афин оставался бесстрастным. – Ты отвратителен мне, жалкий и никчемный, как и все люди в целом. Ты позоришь имя Моро.

– Ты забрал душу Моро или кто-то из твоих ангелов?

– Мерзкая поганая грязь появилась в моем мире, и это ты, Марк. Такого позора я не испытывал уже многие века. И только ты способен пробудить во мне такие чувства.

Виктор, все еще не понимая, воскликнул:

– Марк, может, хватит? Афин вроде бы не такой плохой ангел как ты описывал.

– Вик, – закричал Марк, – не смотри на него с восхищением! Если бы не кольцо, которое я тебе подарил, эта тварь завладела бы твоим разумом. – Он с ненавистью смотрел на Афина. – Скажи мне!

Афин, не проявляя ни малейшего беспокойства, произнес с ледяной уверенность:

– Никто из Рая даже не прикасался к ящику, где хранилась душа Моро. За такие обвинения я бы отрубил тебе руку, Марк.

Его тон был полон презрения, и он оставался в своем кресле, даже не удосужившись подняться. Каждое его движение и выражение лица говорило о том, что он не считает Марка достойным внимания. В кабинет вошел один из пяти высших Ангелов – Люцифер, с холодной решимостью на лице. Его приказ был кратким и беспощадным: отрубить руку Марка.

Афин продолжал, не шевелясь:

– Люцифер может тебе не отрезать руку, но лишь при одном условии. Ты больше никогда не войдешь в мое измерение, Марк.

– Войду! – ответил Марк, его голос был полон решимости. – И руку ты мне не отрубишь. Если в Измерение Смерти прознается, что ты первым напал на меня, это может стать началом конфликта, который обернется войной среди смертных народов.

Афин, в своем высокомерии, не мог скрыть свое презрение:

– Невероятно отвратительный и мерзкий сопляк.

В воздухе замерзло все тепло, и Афин одним движением стер их из своего измерения. В мгновение ока они оказались вновь в Измерение Смерти, вернувшись к месту переноса.

Виктор, подавленный увиденным, произнес:

– Марк, я считаю, что ты был не прав.

Марк, оглянувшись на других Ангелов Смерти, ответил с тяжелым вздохом:

– Вик, запомни одну вещь. Когда-нибудь Ангелы сделают что-то такое, что ты будешь ненавидеть их сильнее, чем кого-либо. Просто запомни это.

Аллен подошел к ним с выражением глубокого размышления на лице и начал опрос о произошедшем. Информация была скудной, но важной.

– Афин снова собирается проводить свои выборы, – сообщил он, задумчиво глядя в пустоту. – Когда именно, я не знаю, но это произойдет в ближайшее время. Что касается Моро, Афин утверждает, что он не трогал ящик с душой Моро. Ни один из Ангелов не прикасался к нему.

Слова Марка казались сухими, но в его голосе сквозила нотка тревоги.

– Раз Афин так сказал, – промолвил Аллен, – значит это правда. Но я абсолютно уверен в том, что именно Ангелы вложили душу Моро в идеальный сосуд для него. И я полностью уверен, что Моро сейчас охотится за тобой, Марк. Тот период, когда ты пропал на три недели, был проделкой Моро. Он не обладает всей своей силой, но каким-то образом он все же сумел наладить контакт с высшими силами этой планеты. Моро чрезвычайно опасен. Тебе нужно внимательно пересмотреть весь свой список окружения. Я убежден, что именно в нем скрывается Моро.

Марк посмотрел на Аллена, осознавая всю серьезность ситуации. В воздухе повисло чувство неотложной опасности. Каждый из них понимал, что эти слова не просто предупреждение, а мрак, который надвигается с невидимой угрозой.

– Хорошо, – сказал Марк, принимая к сведению предупреждение. – Я проверю все, что у меня есть. Спасибо за информацию.

– Я думал, что ты не доверяешь Афину, Марк, – заметил Виктор, напряженно наблюдая за быстрым согласием Марка с словами Афина. – Раз он так сказал, значит, это правда?

Марк скривил губы в легкой усмешке, но также в нем проскользнула тень размышления.

– Афин – тот еще ублюдок, это правда, – ответил он, – но есть в нем одна черта, которую я ценю больше всего в людях. Это честность. Афин никогда не лжет, потому что считает, что ложь – удел мерзких грешников. Он может быть отвратительным существом, но если он говорит что-то, то это нужно воспринимать всерьез.

Виктор задумался, пытаясь осмыслить эти слова. Все, что он знал о мире ангелов и о Моро, смешивалось в его голове, создавая мрак недоверия и тревоги. Он не знал, насколько можно доверять Марку и его оценке ситуации, но интуитивно понимал, что они стояли на пороге чего-то значительного и опасного.

Аллен на прощание кивнул ребятам и погруженный в новое дело скрылся в темноте.

– Что нам теперь делать, Марк? Как мы вернемся домой? – Виктор выглядел обеспокоенным, его взгляд метался по комнате в поисках ответа.

Марк взглянул на него с холодным спокойствием.

– Через те же ворота, – ответил он. – В измерении смерти время не существует. Когда мы вернемся, для нас не пройдет и секунды. Так что не переживай, на дороге мы там не валяемся.

Глава 14

«Элайджа Рэйвенкрофт»

Прошло уже несколько недель с тех пор, как Виктор узнал о тайне, которую Марк Эшфорд скрывал за маской подростка, – тайне, оказавшейся куда более пугающей, чем он мог представить. Новое знание стало для Виктора невыносимым грузом, который теперь стоял между ними. Однако истинной мукой для Марка была не сама эта правда, а то, что в его доме теперь обитал Райан – опасный сосед, навязанный сделкой, связавшей их судьбы. Марк знал: если он прекратит поддерживать контакт с Райаном, жизнь Виктора оборвётся.

Райан, словно призрачное присутствие, скользил по дому, оставляя в каждом уголке зловещий отпечаток. Каждое его движение, казалось, пронизывало пространство гнетущим ощущением неизбежности, раздражая Марка до предела. Но избавиться от него было невозможно. Райан был странной защитной цепью для Виктора – тем, кто обеспечивал его жизнь, но делал это пугающе опасным способом.

Виктор, несмотря на растущую тревогу, оставался в неведении относительно подлинной природы сожительства Марка и Райана. Он пытался разузнать, задавал вопросы, но встречал холодную стену. Марк лишь отмахивался, пряча в себе причины своего выбора, закрывая друга от тех истин, которые могли разрушить их доверие.

На этот раз, сидя на уроке математики, Марк чувствовал себя словно на пороге катастрофы. Не задачи на доске занимали его мысли – нет, они были направлены на ту самую блондинку, которая всегда сидела неподалёку. Её присутствие, казалось, выворачивало его душу наизнанку, захватывало весь его разум. Один её взгляд был способен сбить его с привычного ритма, а сердце начинало биться так, что становилось трудно дышать. Он чувствовал, как его собственное тело не подчиняется ему, как руки дрожат, а мысли путаются. Её отсутствие на этот раз сделало этот день ещё более невыносимым. Пустое место рядом било тревогу, загоняя его в водоворот тревожных мыслей.

Теперь все его предположения и страхи разгорались ещё ярче. Он отчаянно пытался представить, что могло с ней случиться, и ни один из сценариев, что мелькали у него в голове, не приносил ему облегчения. Её отсутствие стало для него новой пыткой, тревожащей и неотступной.

Его мысли прервал знакомый голос:

– Привет, Марк, – прозвучало рядом. Это был Элайджа Рэйвенкрофт.

Элайджа Рэйвенкрофт был одним из тех людей, о которых говорят с восхищением и завистью. Его популярность в школе не была случайностью – воспитанный, вежливый, всегда готовый помочь, он привлекал к себе внимание не только своим умом и успехами, но и внешностью. Каштановые волосы и темно-зеленые глаза моментально цепляли взгляды, заставляя многих девчонок вздыхать от восторга. Его харизма была столь сильной, что среди учеников ходили слухи, будто он – воплощение Аполлона. Элайджу это лишь забавляло, хотя иногда и раздражало. Несмотря на всеобщее обожание, он оставался удивительно скромным.

Но за этой скромностью скрывались выдающиеся достижения. Элайджа успел поработать с крупнейшими мировыми брендами, сняться в кино, победить на престижном кулинарном шоу, посетить десять стран, завоевать золотую медаль в стрельбе из лука и даже предотвратить теракт в Нью-Йорке – и все это за одно лето. Это звучало невероятно, но все это было правдой. Единственная черта, которая выделяла Элайджу среди сверстников, – его скромность. Он всегда занижал свои успехи, называя их «удачей» или «недостаточно значимыми», хотя в глазах окружающих он был безупречен.

– Привет, Эл, – Марк слегка удивился, что Элайджа решил заговорить с ним. В последний раз они общались до поездки Элайджи в Париж, где тот работал над рекламной кампанией для Dior. – Как ты?

– Не слишком спокойно, – ответил Элайджа, его голос выдавал напряжение. – Я хотел с тобой кое о чем поговорить. Ты ведь был там, когда нашли Кортни Уильямс?

Марк кивнул, не понимая, куда ведет разговор.

– Скоро выборы президента школы. У меня хорошая рекламная кампания и все настаивают, чтобы я стал президентом, но я не уверен, что правильно поступаю, – Элайджа явно нервничал, что для него было совсем нехарактерно. – Прошу, скажи, правильны ли мои решения?

– Почему ты спрашиваешь именно у меня? – удивился Марк.

– Мы ведь друзья, к тому же ты всегда даешь честные советы, – Элайджа с трудом скрывал раздражение. – Ты прямолинейный, и я ценю это. Ты никогда не говоришь пустых слов, всегда держишься моральных принципов. Так что, как думаешь, я правильно поступаю?

– Кто еще баллотируется? – спросил Марк, стараясь разобраться в ситуации.

– Парень, на год нас старше. Никто о нем ничего не знает. Нет ни кампании, ни поддержки, кроме того, что он был парнем Кортни.

– Парнем Кортни? – Марк был шокирован. – Кто он?

– Зак Нойер. О нем почти ничего не известно, кроме имени. Думаю, он решил выдвинуться, чтобы почтить ее память.

– Ну, ты все равно поступаешь правильно, – сказал Марк, чувствуя, что разговор начинает его утомлять. – Если Зак станет президентом, это не облегчит ему боль. С этой утратой нужно справляться иначе. Ты был правой рукой Кортни, и никто не скажет о тебе ничего плохого.

– Ты прав, – Элайджа заметно расслабился. – Спасибо. Твои слова всегда помогают.

Марк кивнул, но в его глазах Элайджа оставался слишком идеальным. Эта безупречность делала его невероятно скучным.

После математики был урок физкультуры – предмет, который Марк терпеть не мог. Но сегодня он начался с приятного сюрприза: тренера заменял молодой стажер, и вместо скучных упражнений класс играл в баскетбол. Виктор и Эйдан, его друзья, носились по залу, как сумасшедшие, выкрикивая шутки и радуясь каждой забитой корзине. Это был их любимый спорт, и они наслаждались каждой минутой.

Марк же сидел на скамейке, наблюдая за происходящим с легкой скукой. Спортивные игры всегда казались ему пустой тратой времени. Шахматы – вот где можно было по-настоящему мыслить. А еще стрельба и фехтование – дисциплины, где важны мастерство и концентрация. Там, на арене или стрельбище, ему не было равных. Но баскетбол? Бросать мяч в кольцо, носиться по залу? Это совсем не его стихия.

– Маркуш, почему ты сидишь один на лавочке? – раздался ее знакомый голос. Меган подошла к нему, улыбаясь в своей фирменной манере, полная энергии и жизненной силы. Она выглядела безупречно: длинные светлые волосы, идеально уложенные в крупные локоны, и взгляд, способный пробить насквозь.

Марк вздохнул, ощущая ее приближение еще до того, как она заговорила. Меган Мур имела удивительное умение появляться в самые неподходящие моменты, и всегда с каким-то скрытым намерением. Их отношения были сложными и напряженными. Она любила провоцировать его, нарушать границы, и хотя он ее не любил, ее постоянное внимание и манипуляции были непрерывным источником раздражения.

– Чего тебе нужно? – спросил Марк, не скрывая раздражения. В его голосе звучала усталость, словно он был готов к очередной ее попытке дразнить и манипулировать.

Меган не отступала, ее улыбка только расширилась. Она шагнула ближе, и ее присутствие стало еще более навязчивым.

– У меня есть кое-что, что может тебя заинтересовать, – произнесла она, ее голос был полон намеков и интригующей тайны.

Марк, чувствуя, что ее предложение скрывает что-то большее, напрягся. Меган Мур умела играть на его слабостях, и ее ловушки никогда не были простыми.

– И что именно? – ответил он, стараясь скрыть свою настороженность.

– Пойдем в раздевалку, и я все покажу, – ответила она с легкой улыбкой, которая только усилила его подозрения.

– Я не собираюсь идти в женскую раздевалку, – резко возразил Марк. – И уж тем более не стану идти с тобой.

Меган немного склонила голову, ее улыбка стала еще более игривой.

– Ну, тебе стоит подумать. Моя мама привезла для тебя чипсы ограниченной серии. Со вкусом лайма и паприки. Говорят, что это невероятное сочетание, – она говорила это так, как будто сама находилась на грани большого откровения.

Марк, не скрывая своей заинтересованности, взглянул на нее. Чипсы, о которых она говорила, были действительно редкими и ценными, но он все равно был настороже. Как и ожидалось, он не устоял перед заманчивым предложением.

– Чипсы? – Марк от удивления приподнял брови. Его интонация выдавала сомнение, но в глазах читалось нечто большее. Несмотря на его репутацию стойкого и уравновешенного юноши, в этот момент он был явно уязвим. Меган знала, что в его мире чипсы – это не просто закуска, а настоящая слабость, как у детей – любимая игрушка. – Ты думаешь, я пойду за ними куда угодно?

Она все-таки затащила его в женскую раздевалку, используя чипсы как приманку. Как только дверь захлопнулась, Марк почувствовал, что оказался в ловушке. Меган, ее глаза искрились хитрой радостью, достала ключи и с тихим щелчком заперла дверь. В ее улыбке пряталась некая угроза, предвестник предстоящих неприятностей.