Текст книги "Проект «Сколково. Хронотуризм». Хроношахид"

– Очень красиво, – пробормотал ей Кирилл, – мне нравится.

И протянул руку вперед, чтобы убрать преграду с пути и найти наконец Суфию. Лента отпрянула, дернулась вправо, рука скользнула в пустоту.

– Прекрати. – Он приподнялся на локтях, проморгался и секунд через семь непрерывного наблюдения свел воедино звуковой и видеоряд.

– Мама! – Кирилл шарахнулся назад, опора исчезла, он вцепился в покрывало и вместе с ним съехал на пол.

Падать, к счастью, было невысоко, но это ничего не меняло – вместе с шелковым покрывалом к краю кровати подъехала разъяренная кобра. Она покачивалась на хвосте, раздув шейный капюшон и шипела, словно проколотый шарик.

– Уйди, зараза!

Кирилл отполз в угол, вжался в стену. Бежать некуда, он в тупике. Знал бы – падал по другую сторону кровати, оттуда до двери недалеко, можно выползти в коридор и позвать на помощь. А здесь – ори не ори, стены как в бомбоубежище, рассчитанном на прямое попадание ядерной бомбы. Найдут через недельку-другую, вернее, вообще не найдут – все, что от него останется, вернется в Сколково. Кстати, сколько еще до возвращения?.. Дрожащими руками Кирилл потянулся к рукаву рубашки, засучил его, но так и замер, не решаясь даже повернуть голову. Кобра ловила каждое его движение, каждый вздох и была настроена решительно. Она покачнулась еще раз и сделала выпад вперед и влево – туда, где только что была рука Кирилла.

«Интересно, она меня видит? Или только слышит? Или и то и другое сразу?»

Он не сводил с гадины взгляд, косился по сторонам. Кинуть бы в нее чем-нибудь, да под рукой нет ничего, все осталось с другой стороны кровати. И Суфия, мерзавка, дрянь не хуже этих, из своего серпентария, – где она? Науки она разумеет, чтоб ее…

К горлу подкатил комок, Кирилл закрыл глаза и затаил дыхание, чтобы не выдать своего присутствия. Долго так ему не протянуть, надо что-то сделать. Ну хотя бы попытаться. Для начала нужно выяснить, сколько времени осталось до «отлета». Он снова потянулся к рукаву и врезался затылком в стену – кобра сделала еще один бросок. Скоро она догадается подползти поближе, прицелится хорошенько, и все. Некстати вспомнилась история смерти египетской царицы: Клеопатра «сбежала» из римского плена именно после укуса кобры или сразу двух… «Иди отсюда, иди, – гипнотизировал взглядом застывшую в стойке змею Кирилл, – с той стороны кровати хорошо, там еды полно. Иди, покушай». Но гадина не реагировала. Еще бы, ей живых мышей подавай, птиц, ящериц. Да они, аспиды, и друг другом не брезгуют, жрут своих же за милую душу, и не только в голодный год, а так, ради разнообразия рациона. Змея прекратила раскачиваться и застыла в одном положении. Кирилл смотрел в ее крохотные неживые глазки и даже видел, как двигаются ноздри на закругленной кожистой голове. Или это ему казалось? Стены выгнулись парусами навстречу друг другу, бешено застучало сердце, закружилась голова. Голова кобры медленно пошла вперед, мелькнул тонкий раздвоенный язык, шея вытянулась в струну, и змея, словно нехотя, поползла назад. Очень похоже на то, как пленку с фильмом запустили в обратную сторону. И все это длится долго, так долго, что можно заснуть и проснуться без опасения пропустить что-то интересное. Из виду пропал сначала хвост, потом утекло по красному шелку длинное серое тело, последней исчезла голова.

Кирилл не знал, что ему делать – радоваться или, наоборот, впадать в панику, ведь теперь гадина могла подобраться к нему по полу. А если она здесь не одна? Но попытка подняться на ноги ему не удалась, Кирилл рухнул ничком на скомканное покрывало, чувствуя, как дрожат коленки. Зато слышал он все отлично – шипение, короткий вскрик, звон разбитого стекла, хруст и звуки шагов. Потом в лицо ударил свет, стало холодно и мокро. Кирилл мотал головой и пытался отползти в сторону, но его крепко держали за плечи.

– Поднимайся, тебе надо идти, прошло очень много времени. Ибрахим уже ищет тебя, – твердил кто-то над головой, и голос показался Кириллу знакомым. Но память отказывалась уточнять детали, в лицо еще раз плеснули водой, и Кирилл открыл глаза.

Молодой человек с аккуратной черной бородкой, в пестром халате стоял над ним и держал в руках стакан. Всмотрелся в лицо Кирилла, поставил стакан на стол и произнес:

– Я Хасан ибн Исхак Барсума Абдаллах ибн Айаш ал-Мантуф, я пришел…

Кирилл перевернулся на живот и приподнялся на локтях. «День сурка, – промелькнуло у него в голове, – это со мной уже было». И снова свалился на смятое покрывало. Горло сжал спазм, голова закружилась, тело покрылось липким предобморочным потом. Астролог присел рядом с постелью на корточки, поднял голову Кирилла за подбородок, взглянул на него и отвернулся к столу. Приступ прошел, Кирилл снова приоткрыл глаза, покосился по сторонам. И успел разглядеть в сгущающемся тумане, что плеера на столе нет, на ковре валяются зеленые осколки от колбы кальяна. А на них – обезглавленное тело кобры, башки не видно, да и искать ее нет ни настроения, ни желания. Кирилл отвернулся, но его рванули за ткань рубашки на плечах, на полу перед носом появился медный глубокий тазик.

– Давай сам, – раздался над головой требовательный голос, – или я буду тянуть тебя за язык.

– Не надо. – Из двух зол Кирилл выбрал меньшее. Скоро тазик оказался глубоко под кроватью, Кирилл сидел, завернувшись в покрывало, и наблюдал за астрологом. Тот исследовал содержимое оставшихся на столе блюд.

– Это не то, это тоже… – бормотал он себе под нос, – здесь тоже этой дряни полно. Вот, – Кирилл увидел в его руках маленькое, невзрачное, щедро обсыпанное кунжутом печенье, – ешь. И пей. – В другой руке астролог держал полный стакан щербета.

– Я не хочу. – От одной мысли о еде стало нехорошо. Кирилл с отвращением смотрел на печенье.

– Ешь, или тебя казнят. – Хасан сделал вид, что собирается разжать Кириллу зубы и силком запихать ему в рот еду.

Кирилл сдался, взял печенюшку и принялся жевать ее.

– За что? – промычал он с набитым ртом.

Трава ж не наркотик. В Голландии «шиша» вообще легализована, там пирожное с коноплей все равно что у нас пирожок с капустой. Он выпил полстакана шербета и почувствовал, что стало легче. Руки уже не дрожали, поэтому еще одно печенье он взял с блюда самостоятельно. Зато накатила сонливость, голова стала тяжелой, глаза закрывались сами собой.

– Отстаньте вы все от меня. – Кирилл дожевал печенье и допил щербет. – Я спать хочу.

И попытался улечься, но его снова схватили за плечи, встряхнули так, что щелкнули зубы.

– За то, что ты проиграл состязание! – в лицо ему проорал Хасан, и Кирилл увидел, как темнеют его зеленые глаза и сходятся к переносице черные густые брови.

– Какое еще состязание? – пробормотал Кирилл. – С кем?

– Как какое? Поваров, конечно. Ты же слышал, что говорил Ибрахим: «Халиф пожелал, чтобы сегодня вечером каждый из них показал свое искусство. Победителя наградят, проигравшему утром отрубят голову на рыночной площади». Сейчас уже вечер, солнце скоро уйдет на запад и скроется там до завтрашнего утра, гости съезжаются, тебе надо спешить.

Кирилла особенно поразили слова астролога про голову и про рыночную площадь.

– Как – голову? – переспросил он. – Зачем сразу голову? Почему меня заранее не предупредили?

– Так ты что, ничего не помнишь? – Хасан внимательно всматривался в лицо Кирилла, словно искал там признаки безумия.

– Нет, – честно ответил Кирилл, – ничего. Кто это сказал? Когда? Кому? И почему… – И осекся. Вспомнил темные коридоры, толпу придворных, мрачного, как бухгалтерский отчет с минусовым сальдо, Ибрахима, палача мести самого халифа. И еще кое-что – зелено-полосатое, плюющееся и шипящее, как змея.

Картинки сошлись, притерлись друг к другу идеально подогнанными боками. Кирилл попытался подняться на ноги, но снова едва не упал.

– Ешь и пей, да побыстрее, если хочешь жить. Тебе нужно сладкое, оно выгонит из твоей крови отраву. – Хасан подтащил столик поближе к кровати и безжалостно отшвыривал напичканные коноплей сладости.

«Неудивительно, что я ничего не почувствовал – сахар глушит горький вкус этой травки. Или здесь не сахар? Да какая разница!»

Кирилл ел все подряд, что подсовывал ему астролог. Спать уже не хотелось, программа минимум сформировалась сама собой: как угодно, любыми способами дотянуть до возвращения в Сколково. И сделать для этого все, и даже больше. Дворцовый повар получил фору в несколько часов, и не кальян курил, а у плиты стоял. И что теперь делать, что приготовить? Шашлык? Кебаб? Кус-кус? Нет, местные сделают это гораздо лучше, надо придумать что-то другое… От размышлений о меню отвлекала мысль о том, как собирались поступить с пойманным вором. Хотя тому грозила лишь потеря уха, но это тоже неприятно…

– Вставай.

Кирилл самостоятельно поднялся на ноги, покрутил головой влево-вправо. Вроде все в порядке, двигаться он может, правда не очень быстро. Хорошо, что передоз оказался небольшим, а то мог бы и «бледного» словить и лежал бы сейчас, как курица замороженная. А так пик интоксикации длится не более двух часов, и они уже прошли. Кирилл подобрал с пола плащ, с помощью Хасана оделся, затянул пояс, проверив, на месте ли диктофон, и потянулся за рюкзаком. Взгляд упал на край прозрачного красного обрывка ткани, Кирилл поднял его и бросил на кровать.

– Кто она? – спросил он Хасана.

– Племянница сестры брата повара халифа. Она танцовщица и хочет выйти замуж за хаджиба, – отозвался тот и затолкал дохлую безголовую змею под кровать вслед за тазиком.

– Танцовщица? – удивился Кирилл. – А мне сказала, что изучала философию, и врачевание, и геометрию…

– Еще она сильна в логике, красноречии, счете и составлении календарей, – закончил Хасан и подвел итог: – Врет. Забудь про нее и пошли скорее. Я провожу тебя на кухню.

«А ты откуда знаешь?» Кирилл подобрал с пола рюкзак и вышел в открытую астрологом дверь. Хасан уверенно шагнул вправо, Кирилл поплелся следом. Ноги еще слегка заплетались, в голове образовалась душная неприятная пустота, сердце терзала обида. «Все они одинаковые, – билась в висках ожившая боль, – им только деньги подавай, что Марджане, что Суфии. А плеер и не жалко совсем, там все равно аккумулятор скоро сядет».

В лицо ударил порыв горячего влажного ветра, Кирилл встрепенулся и завертел головой по сторонам. Да, прав астролог, уже вечер, темнеет очень быстро, и на синем с багровыми полосами заката небе уже видны яркие звезды. Они так близко, что можно коснуться их, только протяни руку. Кирилл сбавил шаг, пошел медленно, не в силах оторвать взгляда от черно-синих небес. Над вершинами деревьев он увидел узкий, хрупкий серп молодого месяца. Толстая ветка качнулась сама по себе, без всякого ветра, взметнулась вверх, и месяц исчез. «Не понял». – Кирилл остановится у огромного проема открытой галереи и посмотрел на небо еще раз. Нет, все в порядке: месяц и деревья на месте, их уже почти не видно в сгустившихся сумерках. «Отпустило». Кирилл шагнул вперед, и снова у него на глазах гигантская гибкая ветвь неведомого растения украла с неба луну, чтобы тут же вернуть ее на место.

– Быстрее! – с дальнего конца галереи он услышал крик Хасана, но на зов не торопился.

Нет, так дело не пойдет, сначала надо во всем разобраться. Кирилл перегнулся через кованые перила и сверху вниз посмотрел на темный сад. Там что-то шуршало в траве среди деревьев, слышался треск, шорох, чей-то писк. «Мыши? Крысы? Змеи?» – Кирилл на всякий случай отступил назад. А может, еще и скорпионы или тарантулы, они тоже выходят погулять, после того как спадет жара…

– Пошли, пошли скорее!

Его рванули за рукав плаща, и Кирилл едва успел схватиться за перила. Хасан тащил его за собой, ругался вполголоса и напоминал об участи проигравшего. «Толку-то, все равно ничего не получится». Кирилл продолжал всматриваться в темноту. Там, за высокими зарослями, обнаружилось еще одно здание, по виду двухэтажное, его окна освещались изнутри множеством ламп. А перед ним среди деревьев шевелилось нечто бесформенное и необъятное, оно топталось на одном месте, и от каждого его движения трещали кусты. Светлая изогнутая ветка снова показалась на фоне неба, но до месяца не дотянулась – он поднялся уже высоко над крышами и стенами Багдада.

– Ты покойник.

Кирилл вздрогнул и повернул голову. Хасан покачал головой и воздел руки к небу, словно собирался произнести молитву за упокой души бестолкового иностранца.

«Не каркай». Кирилл отошел от перил и двинулся по галерее дальше, не отводя глаз от ночного сада. Но Хасан торопил его, подгонял, толкал в спину, хватал за рукава плаща.

– Ты что, слона никогда не видел? – с издевкой в голосе поинтересовался он у Кирилла.

«Видел. В зоопарке, в детстве. И еще в Таиланде, два года назад». Кирилл не ответил. Было уже очень темно, света ламп не хватало, и то, что возилось в саду, разглядеть толком он не мог. Сереет что-то в темноте, как груда щебня, но топает при этом именно как слон. Да еще машет хоботом и хлопает ушами, словно ему что-то не нравится.

– Он что, больной? Цвет у него странный.

Уходить с галереи очень не хотелось, Кирилл, как мог, тянул время и все порывался посмотреть на часы. Удобное местечко, между прочим, – вниз спрыгнуть можно без проблем, затеряться в саду и отсидеться там до утра. А они тут сами пусть друг с другом разбираются, уши вместе с головами рубят кому хотят…

– Почему больной? Это белый слон, подарок для северного правителя, императора Карла Великого, – пояснил Хасан. – Посольство в земли франков отправляется завтра. Еще халиф содержит сто львов, и за каждым из них закреплена охрана. А в саду живут павлины, попугаи, обезьяны и газель. – Астролог снова дернул Кирилла за рукав.

– Павлины, говоришь? А там что? – Кирилл махнул рукой на окна здания по ту сторону зарослей.

Оттуда слышалась музыка и, как показалось Кириллу, смех.

– В этот дом может заходить только халиф, – ответил Хасан и бесцеремонно толкнул Кирилла в спину.

«Я так и подумал». Дальше пришлось бежать. Астролог превратился в надсмотрщика, волок Кирилла в лабиринты дворца. С наступлением ночи коридоры наполнились народом, Хасан на буксире тащил за собой вконец растерявшегося Кирилла. Ему снова казалось, что он попал на базар, только вокруг стены, над головой потолок, а толпа вокруг смотрит не на товары, а дружно пялится на чужеземца.

– Кто это? – прокричал он, стараясь перекрыть общий шум.

– Часовщики, шуты, посыльные и скороходы, барабанщики, медики, слуги, – донесся до него ответ астролога.

Дворцовая челядь показывала на иностранца пальцем и мерзко хихикала. Похоже, все они уже в курсе происходящего и готовятся к завтрашнему шоу. Ладно, черт с ними, в кухне наверняка не один и не два входа, можно будет попытаться удрать. Кирилл поднял голову, задрал нос и, как положено важному иностранцу, зашагал следом за своим провожатым. Украдкой приподнял рукав рубашки под плащом, глянул мельком на циферблат: сейчас почти шесть часов вечера, до возвращения домой осталось… А, лучше не считать, за это время можно и головы лишиться, и состояние приобрести. Нужно что-то придумать, и очень быстро, пока они не добрались до кухни.

Но по запахам, наполнившим коридоры, Кирилл понял, что он опоздал. Толпа вокруг поредела, коридор опустел, зато ламп стало больше, а пламя в них – ярче. Навстречу попался первый охранник, через десяток шагов – второй, а перед двустворчатыми, обитыми металлическими листами створками стояли сразу двое. Хасан отступил к стене, пропуская Кирилла вперед.

– Иди, меня туда не пропустят, – негромко сказал он и сделал еще один шаг назад.

– Почему? – Кирилл попятился следом, но астролог вытолкнул его обратно.

– Иди, – еле слышно произнес он, – и покажи свое искусство. Я буду ждать тебя здесь хоть всю ночь.

«Может, не надо?» Но Кирилл не успел и рта раскрыть. Его схватили за локоть, проволокли по полу, открылась огромная створка, и в лицо ударил жар, запах еды и специй. По инерции Кирилл пробежал несколько шагов вперед, остановился у раскаленной печи, рядом с ней возились два человека в длинной светлой одежде с закатанными выше локтей рукавами. Пекло было невыносимым, Кирилл попытался шагнуть назад, но получил хороший удар в спину и оглянулся. Один из охранников вошел следом за ним и теперь наблюдал за каждым его движением. Вокруг стало очень тихо, все прекратили работу и наблюдали за Кириллом. Он тоже в долгу не оставался – рассматривал то раскрасневшихся от жары людей, то огромные медные котлы, висевшие нал огнем, длинные каменные столы-прилавки, заставленные кастрюлями, блюдами и сковородками. На полу корзины с овощами, бочонки с водой, у дальней стены что-то вроде плиты, издалека похоже на гриль, на нем шампуры, что-то жарится и вкусно пахнет. От запахов еды стало нехорошо, Кирилл закрыл глаза, а нос выхватывал из мешанины запахов знакомые: корицы, гвоздики и ванили. И еще много другого – давно известного или нового, о существовании чего он и не подозревал. Вон они, пряности и специи, расставлены на полках вдоль стен в кожаных мешочках и глиняных емкостях разных форм и размеров. Вот бы посмотреть, что внутри…

Толпа зашевелилась, люди бросились врассыпную, освобождая дорогу для плотного, даже жирного человека. Толстяк выскочил из-за полога, игравшего роль стены или двери, помчался к цели через кухню. Он орал писклявым женским голосом, Кириллу удалось разобрать несколько ругательств, но на свой счет он их не принял. До тех пор, пока взмыленный, красномордый, с редкими волосенками на голове толстяк не оказался рядом и не занес для удара руку. Но тут же едва удержался на ногах от сильного удара в грудь. Охранник за спиной Кирилла не дремал и свои обязанности выполнял исправно.

– По приказу халифа, – услышал Кирилл низкий недовольный голос и снова задрал нос. – Поняли?

Он оглядел притихшую прислугу, глянул мельком на дворцового повара, потиравшего ушибленное место толстыми волосатыми пальцами, и направился на обход помещения. Охранник молча топал следом.

Экскурсия заняла минут десять, всего Кирилл насчитал четыре печи, одна из которых не работала, шесть длинных столов, заставленных готовыми блюдами и посудой. Лари и сундуки по стенам кухни он считать не стал, остановился перед пологом, заглянул за него. Отлично, там еще одна дверь, можно рискнуть. Но ему не удалось даже коснуться створки – рывок за пояс, разворот, и перед глазами багровая физиономия толстяка в бело-зеленом полосатом халате. Охранник невозмутимо обошел иностранца и остановился у него за спиной, оставив Кирилла наедине с поваром. Кирилл улыбнулся хозяину кухни: «Что, дружок, подвела тебя Суфия со своим гадюшником? Ничего, бывает».

Тот зашипел не хуже взбешенной кобры, забрызгал слюной, и Кириллу показалось, что между редких желтых зубов повара вот-вот покажется раздвоенное змеиное жало. Он смотрел на трясущиеся, мокрые от пота подбородки повара, пытался заглянуть в заплывшие жиром крохотные, как у крота, глазенки мутно-желтого с зеленым цвета, но без толку. Повар проскрипел что-то неразборчиво, сгреб за шиворот длинной рубахи ближайшего мальчишку-слугу, толкнул его к Кириллу. «Отлично. Мне положен помощник. И рабочее место».

Насмерть перепуганный слуга поклонился иностранцу, повел рукой вправо и сам шагнул туда же. Кирилл упрашивать себя не заставил и скоро оказался у гладкого и чистого каменного стола. Кирилл поставил рюкзак на «столешницу» и перевел взгляд на мальчишку. Тощий, нескладный, как кузнечик, даром что на кухне работает. Или не успел еще отъесться? «Помощник повара» вздрагивал от каждого движения Кирилла, таращился на нового начальника карими блестящими глазами, и было видно, что мальчишка сбежит при первой же возможности. Да и флаг ему в руки, но сначала надо у него кое-что узнать.

– Привет. – Кирилл загнал мальчишку в угол между столом и стеной. – Тебя как зовут?

Вопрос пришлось повторить дважды. Поваренок хлопал длинными девичьими ресницами, губы его дрожали. Наконец шок от встречи с иноземцем прошел и мальчишка выдавил из себя имя: – Али.

– Прекрасно, – отозвался Кирилл. – Привет, Али. А скажи-ка мне… – Он нагнулся и зашептал мальчишке на ухо – в кухне снова стало шумно, стучали ножи, гремела посуда, с плеском лилась вода.

У стола рядом с пологом на пол свалилось что-то большое и тяжелое, покатилось по полу, и туда кинулись несколько человек.

– Слышал? – Кирилл схватил мальчишку за костлявые плечи, встрянул хорошенько.

Тот замотал головой и преданно уставился на Кирилла огромными глазищами.

– Повторяю, – произнес Кирилл. – Что он, – пальцем ткнул в сторону склонившейся над столом зелено-полосатой спины, – приготовил? Ты видел?

– Нет, не видел, не знаю. – Мальчишка замотал головой так, что с головы у него свалилась плоская белая панамка. Али схватил ее и принялся комкать в руках, старательно отводя взгляд от Кирилла. Охранник покосился в их сторону, но от стенки не отошел, да еще и отвернулся.

– Ладно.

Кирилл открыл рюкзак и вытащил из него первое, что попалось под руку, – зажигалку в корпусе из хромированной стали, с лазерной гравировкой. Новенькая, специально для поездки куплена, бензином заправлена под завязку – то, что надо. Кирилл крутанул пальцем зубчатое колесико, и на кончике фитиля вспыхнул огонек. Кирилл глянул на пламя, потом в расширенные глаза мальчишки и дунул на фитиль. Огонек немедленно погас, зрачки Али съехались к переносице, и он, не отрываясь, смотрел на волшебную коробочку в руках иностранца.

– Что он приготовил? – повторил Кирилл и крутанул колесико еще раз.

На этот раз пламя поднялось выше и держалось дольше, Кирилл помотал рукой вправо-влево, одновременно следя за охранником. Но того ничто не волновало. «Объект» стоит на месте, не дергается, его никто не трогает – чего на него смотреть? Пусть делает что хочет, пока голова сидит на плечах.

– Скажешь – получишь. – Кирилл помахал перед носом Али зажигалкой и убрал за спину.

Поваренок вытянул шею и попытался заглянуть Кириллу через плечо. Губы его дрожали, а из глаз, казалось, сейчас польются слезы.

– Давай, не тяни, – поторопил его Кирилл, и перед носом мальчишки снова помаячила и исчезла таинственная блестящая игрушка.

– Курицу, – выдавил из себя Али, – курицу со сладостями.

– Отлично, молодец. А как он ее готовил? – Одной рукой Кирилл искал на поясе диктофон, второй отвлекал внимание Али от своих манипуляций фаер-шоу.

– Сначала сварил, потом бросил ее в сироп, посыпал молотым фундуком, фисташками, маком и лепестками розы. И готовил ее, пока соус не загустел, а затем взял пряности…

Речь мальчишки заглушил низкий тяжелый звон. В гонг или колокол били где-то далеко, может быть и на площади перед дворцом. Все, кто был в кухне, замерли на мгновение, повар поднял голову, и жирные складки на его затылке ненадолго разгладились. Но пауза не затянулась, не успели еще смолкнуть гулкие раскаты, как все вернулись к своим делам. А перед пологом уже образовалась очередь – слуги, держа в руках блюда, накрытые высокими серебряными крышками, построились в колонну по одному и чего-то ждали.

– Что это сейчас было? Говори! – прикрикнул Кирилл на загипнотизированного Али.

Тот блеял что-то невразумительное, и по обрывкам его речи Кирилл догадался, что только что прозвучал первый звонок к обеду. Вернее, к ужину. Кирилл отвернулся, приподнял рукав рубашки и посмотрел на часы: отлично, прошел уже целый час, сейчас почти семь часов вечера. Он глянул мельком на побледневшего в кухонном пекле Али, вытер рукавом лицо.

– Держи. – Кирилл отдал мальчишке зажигалку и ринулся в толпу у полога, пробрался за него, оказался у двери.

Позади кто-то заорал, да так истошно, что Кириллу показалось, что он слышит рев ишака. В полумраке разглядел перед собой дверь, потянул на себя створку и выглянул в коридор. Увидел перед собой белую стену со светильником на ней – и все, на этом прогулка закончилась. Удар в грудь, полет назад в темноту, грохот и звон – факир, как говорится, был пьян и фокус не удался. Двое слуг, стоявших в очереди первыми, поднимали с пола блюда и крышки, подбирали рассыпанную крупу, овощи и куски жареной баранины.

– Извините, – пробормотал Кирилл и пошел навстречу охраннику, отмахнулся от него, вернулся к пустому столу.

Странно, но Али никуда не делся, он с упоением забавлялся с новой игрушкой и, кажется, ничего, кроме нее, не видел и не слышал. Но заметил расстроенного нового хозяина, спрятал зажигалку в карман и уставился на Кирилла. Тот уселся на каменную столешницу, уперся локтями в колени и следил за тем, как двигается очередь. Налаженный процесс шел очень быстро, слуги исчезали за тяжелой полосатой тканью. И скоро начали возвращаться обратно, но уже с пустыми руками и через другую дверь – ту, к которой привел Кирилла астролог. «Наверное, он уже на площадь пошел, чтобы местечко пред эшафотом занять». Кирилл посмотрел на одну дверь, потом на другую. Все ходы-выходы охраняются, выйти отсюда можно только под конвоем. Войти. Выйти. С блюдом в руках. Под конвоем. Главное – выйти, а там разберемся.

Кирилл спрыгнул на пол, оглянулся и поймал полный торжества и превосходства взгляд жирного дворцового повара. Тот наблюдал за иностранцем из-за уставленного серебряной посудой стола, Кирилл видел три или четыре островерхие узорчатые крышки над каждым блюдом. Повар улыбнулся, растянув мерзкие, как у лягушки, губы, оскалился желтыми кривыми клыками.

– Да пошел ты! – рявкнул Кирилл. – Тоже мне, курица в сиропе! Сало в шоколаде! Это ж сдохнуть можно! Сам придумал или подсказал кто?

Повар в долгу не остался, заорал что-то в ответ, кривляясь, но Кирилл его не слушал. Так, надо все делать быстро, очень быстро. А если быстро, то из готовых продуктов, а если из готовых, то их надо разогреть или нарезать. Быстро. Fast. Fastfood. Взгляд упал на полное вареной моркови блюдо на соседнем столе, рядом в миске лежало еще что-то – круглое, бурого цвета. Кирилл схватил глиняную миску с овощами, швырнул ее на свой стол. Да так, что тарелка едва не свалилась на пол, но Али успел, поймал ее почти над полом.

– Молодец! – крикнул Кирилл. – Почисти все, и быстро! Понятно?

Али закивал головой и метнулся на противоположную сторону кухни. Кирилл кинулся за ним. Они столкнулись у печей, мальчишка тащил два здоровенных ножа и глубокую миску, Кирилл затормозил, увидев глиняный горшок с оливками. Придется использовать их, соленых огурцов тут днем с огнем не найдешь. Знал бы, что так получится, – с собой притащил бы, в порядке культурного обмена. Схватил горшок с оливками и ринулся через кухню в свой угол. Али уже чистил морковь, Кирилл схватил второй нож и содрал с подозрительного клубня шкурку. Похоже на картошку, но пахнет странно и на вкус – он отрезал кусочек и бросил себе в рот – сладкая. Да какая разница, сойдет, другой-то все равно нет. А вместо горошка обыкновенного подойдет хумус. У него даже цвет подходящий, темно-зеленый.

– Смотри. Делай так.

Кирилл показал Али, как резать овощи, повертел головой по сторонам и бросился в дальний угол. Попавшийся на пути охранник шарахнулся в сторону и наблюдал оттуда за обезумевшим иностранцем. Кирилл схватил со стены большое, очень легкое и глубокое блюдо из светлого металла, и, не слушая воплей дворцового повара, потащил добычу к себе на стол.

– Вот сюда, – он показал Али, что нужно делать, – и оливки тоже. Режь!

Тот моментально принялся за работу.

«Так, что еще? – Кирилл крутил головой по сторонам, – картошка есть, морковь тоже, огурцы, вернее, оливки… Колбаса!»

Он ринулся в новый рейд по кухне, расталкивая слуг и заглядывая в каждую кастрюлю и сковородку. Ничего подходящего, даже близко, – словно сегодня во дворце постный день. Нашлась, правда, жареная баранина, но Кирилл ее забраковал – слишком жирная. А что-то еще только готовилось – варилось, жарилось на шампурах и вертеле над открытым огнем, и добыча оказалась скудной – три перепелиные тушки. Кирилл критически осмотрел вареных воробьинообразных, вытащил из медной кастрюли еще парочку перепелов и побежал с ними к своему столу.

Серебряный тазик уже наполнился больше чем наполовину, Али вытянулся в струнку и ждал дальнейших распоряжений.

– Держи.

Кирилл бросил на столешницу птицу и принялся обдирать мясо с костей. Али покрутил в руках нож, отложил его и схватил вторую тушку. Кости и кожа полетели в глиняную миску, клочки мяса – в серебряный тазик.

– Перемешать надо. – Кирилл скинул с себя плащ, закатал до локтей рукава рубашки. – Перемешать, понимаешь? Вот так. – Он сжал кулак и покрутил им над блюдом.

Али кивнул, быстро смотался к пологу и вернулся с деревянной то ли лопаткой, то ли поварешкой, занес ее над тазиком и посмотрел на Кирилла.

– Да-да, давай, не стой! – Он смотрел на «окрошку» в тазике, а в голове билась мысль: «Чего-то не хватает. Причем главного, основного, без чего это блюдо немыслимо. Так, все понятно, надо только вспомнить, как это делается. Миксера здесь нет, придется руками…»

– Все, дай сюда. – Кирилл отобрал у Али «ложку», передвинул тазик на угол стола. – Мне нужен уксус, оливковое масло, горчица и яйца. И быстро! – Али кивнул и побежал куда-то к печкам, исчез из виду. Кирилл позаимствовал с соседнего стола чистую глиняную миску, отмыл деревянную «ложку» в бочке с водой, стоящей у торца стола. «Ну, где он?» – Кирилл едва сдерживался, чтобы самому не ринуться на поиски недостающих ингредиентов, приподнимался на носках, стараясь высмотреть в кухонной толчее и чаду мальчишку. И, куда бы ни поворачивался, везде натыкался на мрачный взгляд дворцового повара. Тот не сводил с иностранца глаз, у стола ошивалась уже парочка его подручных, принюхивалась, приглядывалась к содержимому тазика.

Кирилл переставил кастрюлю на соседнем столе так, чтобы скрыть тазик от любопытных взглядов, сделал «козу» и хищно пошевелил пальцами. Подручных повара как ветром сдуло, они бросились к хозяину и теперь шептали что-то ему на оба уха сразу.

– Вот. – На столе появилась глиняная посудина с крышкой, бутылка из темного мутного стекла с густым содержимым и несколько крохотных пестрых яиц.

– Молодец! – Кирилл хлопнул мальчишку по плечу и взялся за нож. – Смотри и учись. Соус называется майонез. Просто майонез, без вариантов.

Желтки полетели в миску, следом – по капле – оливковое масло и горчица. Кирилл взмок, неудобной огромной «ложкой» взбивая все до нужной густоты, и следил за массой, высматривая комки. Потом не выдержал, отбросил «поварешку» и вытащил из рюкзака вилку. Процесс пошел быстрее, майонез густел на глазах, получался легким и пышным, приятного глазу желтоватого цвета. Несколько капель уксуса завершили процесс, Кирилл перемешал все еще раз и вылил майонез в тазик.