Текст книги "Танец дикарей"

Белый дневник. 9 июля 2012 года. Понедельник

Лето всегда было тяжелым временем. Флорет редко приезжала на выходные, оставив никому не нужного мужчину грустить одного. Не нужен студентам, что получили свои дипломы и даже тем, кто получит его через много лет. Не нужен пациентам, им заменили лечащего врача. Не нужен жене, с которой клялись любить друг друга. Просто очередной никто в бессмысленном потоке жизни.

Нечасто я использую дневник, чтобы излить ему свою грусть. Но, будучи врачом, я никогда не обращался к коллеге по профессии. Не хочу, чтобы он пришел домой усталый и его бы спросила жена: «Как твой день?» А он бы ответил: «Ты не поверишь, какой у меня сегодня тяжелый случай. Но давай не будем о работе».

Скоро приедет Флорет, и мы будем гулять с ней целые дни напролет. Мы сходим в кино, зоопарк, цирк, театр. Я отдам ей всего себя полностью и без остатка. Я подарю ей свою любовь. Я ей нужен. Но сегодня у меня еще есть дело.

Во мне будто поселились два человека. Один слепой и наивный, но который больше нравится Роберту. И второй – доктор-психиатр, уважаемый врач. И даже первый, сквозь пальцы, уже видит беду. А второй кричит и размахивает руками. После увиденной картины в субботу утром, картины, написанной глубокой ночью. И тех, что были до нее. Не оставалось сомнений, что Роберту нужна помощь. И, похоже, только я мог ему помочь.

После аварии меня короткое время посещали сильные галлюцинации и мне выписывали лекарство. Галлюцинации быстро прошли, а таблетки остались. И если у моего друга начала развиваться шизофрения, то его надо спасать. И, хоть это и незаконно, я могу ему помочь.

До того как он успел сесть, мне уже было понятно многое. Во-первых, он не спал эту ночь. Это мог заметить даже дилетант. Во-вторых, он снова проваливался в сонный паралич. Дерганные движения и испуганный взгляд, направленный к зеркалу напротив окна, говорил о многом. В-третьих, он явно беспокоился о ком-то, постоянно поглядывает на телефон. Я бы мог поставить свою квартиру на то, что этот кто-то – его девушка.

– Я нашел твой канал, – дружелюбно начал я беседу.

– И как?

– Твои работы очень популярны. Для меня они немного мрачноватые. К слову, мне понравились твои старые работы.

– Это хорошо. Кроме тебя и пары отбитых ребят они не нравятся никому. А новые работы – это другой уровень.

Говорил Роберт медленно и вдумчиво, не так как раньше. Но движения оставались резкими, как у животного в незнакомом опасном месте.

– Как твои успехи с учениками? – спросил он.

– У них была неделя отдыха. Нельзя же мучать детей все лето без передышки. Всем нам нужна передышка.

– Передышка, – он смаковал это слово, будто пробовал его на вкус. – Да. Я вот тоже думаю взять небольшой отпуск.

«Опасно! Опасно! Опасно!» – кричал мой разум. Но лицо, я надеюсь, осталось спокойным.

– Июль не лучшее время для внезапного отпуска. Ты же понимаешь?

Что он понимает? Это же банальная попытка внушения.

– Да, наверно, возьму тогда в августе заранее.

– На конец августа?

– Да, на конец.

– Мне заинтересовала твоя последняя картина. Если честно, я не очень ее понимаю.

– Может, в этом смысл восторга, Джон? Люди чувствуют в картинах что-то такое, что они не могут объяснить. И именно это заставляет их восхищаться. Они не знают, чему так восторженно хлопают, но уже не могут остановиться. А что там в действительности? Это неважно, ведь тогда не будет так интересно. Смерть, холокост, тление души? Они сладостно стонут: «Нет, не рассказывай нам!» А потом повторяют: «Еще, еще, еще!»

– Ты сегодня мрачный, мой друг. Прошу, расскажи мне, что случилось.

– У меня, кажется, проблемы, Джон. Когда я ушел из дома, Лилия пошла за мной. Видимо, она сильно напугала Джули. И теперь я даже не могу позвонить ей и узнать, все ли в порядке. Я позвал ее, Джон, и она пришла. Пришла, чтобы убить меня, но передумала. Я боюсь лечь спать. Вдруг ночью я повернусь на спину, и она снова придет. И она следит за мной с той стороны.

– Ты видишь ее в зеркале?

– Только краем глаза, но вижу… Вижу, как она игриво выглядывает из-за шкафа. Ненавижу этот шкаф. Ненавижу это зеркало. Вернусь домой – разнесу все к чертям.

– Успокойся, Роберт. Она лишь игра твоего воображения. Закрой зеркало простыней – и все. Ты ее больше нигде не видишь?

– Нет.

– Хорошо. У меня, кстати, есть легкое успокоительное.

Я нарочно долго искал во всех карманах, изображая, что забыл, где оно лежит. Из желтого цилиндрического флакона я достал только одну таблетку.

– Вот же оно! Прости, есть только одна. Сам их когда-то пил, очень хорошо снимает усталость. Выпьешь, и тебе станет легче.

– Дома.

– Лучше выпить вместе с едой, так эффект будет лучше.

– Хорошо. Но съем дома, не дави только на меня, – он улыбнулся и подмигнул.

Сегодня нам слишком медленно приносили еду. А Роберт слишком быстро ел. Он постоянно пытался увезти меня на отвлеченные темы, и я не смел сильно лезть к нему. Я просто слушал и многое успел услышать.

– …на работе дали премию…

– …это очень популярная сеть для художников, и я сейчас вхожу в топ десять…

– …волонтером на различных социальных мероприятиях…

– …больше не листаю посты…

– …посидеть с книжкой вечером…

Он все говорил и говорил. Мне доставляло удовольствие очутиться в этом водовороте монолога. Я был ему нужен. А он был нужен мне. И со стороны начало казаться, что он здоровее, чем был на нашей первой встрече в битве за стол.

Мы попрощались уже поздним вечером, который вот-вот собирался перетечь в ночь. Он уехал на такси, отказавшись от моей помощи. А я спустился вниз и забронировал стол на месяц вперед на два имени.

Черный дневник. 16 июля 2012 года. Понедельник

Только что приехал из ресторана. Джон придал мне сил. Хотя попытался запихнуть в меня какое то лекарство. Нет, Доктор Джон, я вас раскусил. Я убрал таблетку в маленький пакет от точилки и положил ее в аптечку к аспирину. Я не был уверен, что она мне не пригодится.

Разговор записывать нет сил. Да я и слабо помню, о чем мы говорили.

Войдя в комнату, я посмотрел в зеркало, но ничего там не увидел. Выдохнув, я набросил на зеркало чистую простыню и закрепил конструкцию скотчем. Не думаю, что это как то помешает Лилии добраться до меня. Но может, я успею проснуться до того, как мое тело скует паралич.

Черный дневник. 17 июля 2012 года. Вторник

Вчера, для надежности, я сделал импровизированную кровать из туристического коврика и нескольких одеял. Лег на бок и сразу уснул. И в эту ночь меня никто не посещал. Маленькая победа. Да, не целое очко, а всего половинка. Но уже половинка против пяти. Кот бродит кругами. Иногда миски стучат.

Я принес домой молоток. Положил его на стул у зеркала. Маленький, но намек. Я тоже вооружен! Наверно, глупо так радоваться и после идти спать на кухню.

Черный дневник. 18 июля 2012 года. Среда

Отличный день. Работал за двоих. Вечером рисовал в парке. Очень хотелось избежать влияния Лилли. Картину выложил под своим псевдонимом. Она набрала около сотни тысяч просмотров и разношерстные комментарии от «мило» до «художник сдулся, атписка».

Может, людям не сильно нравятся плюшевые панды?

Дневник теперь ношу с собой. Боюсь, что Лилия может прочесть его, пока меня не будет. То, что она гуляет по квартире, уже факт. И Балету, как мне кажется, Лилия понравилась. Утром он пытался содрать скатерть. Когда ухожу, я ее снимаю сам. Пусть лучше играет с котом, чем со мной.

Вечернее солнце нежно греет лицо. Легкий ветер треплет волосы. Маленькие дети бегают на перегонки друг с другом. Спешащий прохожий замедляет свой темп для того, чтобы насладиться островком природы на несколько минут подольше. Девушки в развратно коротких шортах щекочут нервы. Не хватает только мороженого, но до него было слишком далеко идти. Не хочется рушить идиллию.

Я обязательно вернусь к этому моменту. Перечитаю его, вспомню, почувствую. И, закрыв глаза на один крошечный миг, возьму свою электронную кисть и нарисую этот вечер в парке. И он получится лучше, ярче и светлее. С легкой загадкой в облаках, простыми лицами прохожих и такими же счастливыми детьми.

Первое, что я сделал, придя домой – прибрался. Во времена, когда кисть не поднималась, а на работе я подумывал повеситься в кабинете директора, пока тот ходит на бесконечные совещания, я смотрел мотивационные видео. Кажется, их смотрят только отчаявшиеся, еще больше загоняя себя в беспросветную тьму. Но успел поймать мысль: «Порядок в наших головах соответствует порядку, который нас окружает». А в квартире был такой хаос, что мне еще повезло, что успел завестись только один призрак.

Белый дневник. 18 июля 2012 года. Среда

Урок у школьников прошел отлично. Неделя отдыха зарядила их на новые подвиги. Звонила Флорет, сказал, что все хорошо. Апатия и легкий невроз прошли. Возможно, меня порадовала сегодняшняя картина Роберта. По ней я вижу, что он принял лекарство. В понедельник нужно дать ему еще одну таблетку и подбить на ежедневный курс. Когда его призрак исчезнет, запишу к себе на прием и выпишу уже его официально.

Вечером продолжил работу над статьей.

Белый дневник. 19 июля 2012 года. Четверг

Сегодня вызывали на работу. У моей пациентки случилась истерика из-за того, что ей дали успокоительное, в списке которого фигурировали то ли прямые, то ли побочные эффекты на сердце. Конечно же, пациентка напридумывала самого страшного и обвинила врача в заговоре. Я пришел в момент, когда слабенькая бабушка внезапно нашла в себе силы и попыталась самолично уволить «вредителя Жака».

Я с ней поговорил, но пришлось выписать слабенькое успокоительное на натуральных ингредиентах. Пообещал уволить Жака и подбодрил своим скорым возвращением. К сожалению, случай зафиксировали в ее карточке. А я знал, что у бабушки есть предприимчивый внук с видами на ее жилплощадь. Жак, негодяй, отыгрался за унижение на беззащитной женщине. Вернусь после отпуска и оспорю его заключение.

Звонила Флорет. У нее все хорошо. Участвует в театральной постановке.

Очень жду понедельника.

Черный дневник. 19 июля 2012 года. Четверг

Глупое чувство, но я рад, как обычно прошел этот день. Утро, завтрак, работа, премьера нового фильма, дома начал рисовать новую картину. Завесил зеркало, это уже становилось привычкой, спокойно почистил зубы, не боясь увидеть кого-то или что-то.

Я точно знал, что, когда уходил, открыв зеркало, из него выходила Лилия. Она ходила по квартире как его хозяйка: поливала цветы, могла прибрать кровать, несколько раз, даже, протерла пыль. Балета я больше не кормил. У него всегда была полная миска корма и свежая вода. Он даже немного потолстел. Но как попросить не перекармливать кота я не знал.

Мы поделили время в квартире на две несвойственные нам части. День стал принадлежать Лилли, ночь мне. Призрак – создание кошмаров, ночи и темноты бродила под солнечными лучами. А человек – дневное создание и любитель солнца – понял, что для него важнее хороший сон. Что он не готов его отдавать кому бы то ни было.

После установления перемирия я начал искать способ связаться. Входить в состояние сонного паралича слишком опасно. Записки она игнорировала, а привлекать внимание, написав сообщение на зеркале, я не рискну. Но я должен ей сообщить: «Не перекармливай Балета. У меня будут проблемы».

Завтра я оставлю дневник на столе.

«Лилия! Я знаю, ты читаешь дневник. Меня родители не простят, если котейка разжиреет. Клади поменьше корма и больше не читай чужие дневники!»

Я уже трижды повторил это перед открытым зеркалом, но долго не стал держать его в таком состоянии.

Распаковал последний рулон скотча.

Белый дневник. 20 июля 2012 года. Пятница

Утомился сегодня. Школьники были сильно перевозбуждены грозой, и я отпустил их пораньше. Не стоит злоупотреблять их вниманием и любознательностью. Нужно еще раз поблагодарить Роберта за то, что подсказал, как можно выстроить обучение.

Вечером дозвонился до Джули. Она была напугана. Утверждает, что проснулась ночью и не смогла двигаться. В углу за ней наблюдал черный расплывчатый силуэт около пятнадцати минут (думаю, время преувеличено). Ей было очень страшно. Перед тем как все закончилось, призрак просопел одно слово: «Мой».

За день до этого Роберт рассказал ей, что с ним произошло. Она сильно испугалась. В темноте ей начали мерещиться призраки. Звуки, что раньше ее не беспокоили, стали означать наличие потустороннего. Она сама очень сильно испугалась перед сном и, решив кардинально бороться со злом, легла на спину и повторяла «все хорошо». Кажется, девочка сама загнала себя в ловушку самогипноза. Посоветовал ей друга психотерапевта. Надеюсь, в будущем ей не понадобится моя помощь.

Перед Робертом Джули хочет извиниться и расстаться лично. Пообещал, что поговорю с ним в понедельник. Продолжать отношение она не хочет. Это может быть опасным ударом для Роберта. Учитывая его состояние и потребность в лекарстве, нужно донести эту новость как можно мягче.

Черный дневник. 21 июля 2012 года. Суббота

Сегодня посетил выставку популярного в городе художника. Понравилась идея. Вместо красок он использует вырезанные кусочки из журналов и газет. Сама техника мне показалась слишком занудной в исполнении, но работы выглядят интересно.

Я же больше уже не вернусь к кисти. Она у меня вызывает панический ужас. Наверно, я бы смог рисовать красками только под таблетками Доктора Джона. Уверен, Джон был бы сильно опечален. Я уже умел рисовать в «Фотошопе» как дизайнер, но не думал, что буду рисовать там целые картины. Забавно, что я использую один и тот же инструмент на работе и в хобби. Но вот планшет пришлось купить другой.

Картина, которую я рисовал ради забавы, собрала много положительных откликов. На меня подписались фанатики ужаса и паранормального. А панды им вряд ли теперь понравятся. Придется заводить новый аккаунт на случай, если мне захочется нарисовать что-нибудь милое.

Черный дневник. 22 июля 2012 года. Воскресенье

С утра до вечера я переделывал заказ одного крупного клиента, чтобы разработчики могли приступить завтра к работе. Из-за этого я впервые со дня нашего перемирия остался днем дома. Балету это не очень понравилось, и он весь день пытался сдернуть покрывало с зеркала. Я же распаковал новую коробку со скотчем и укрепил конструкцию. Кот сдался только к обеду.

Вечером я решил посмотреть кино в кинотеатре и забыл снять простыню. Когда фильм закончился, я пошел в туалет. В комнате никого не было. Я мыл руки. Свет начал моргать. Двери кабинок резко захлопнулись. И в одном мгновении между морганием света я увидел ее лицо с горящими от злобы глазами.

Домой я бежал.

Покрывало осталось на своем месте. Хоть на нем и не видны следы когтей Балета, дыр я нигде не обнаружил. Но сегодня я уже не рискну спать в комнате. Если она может меня достать даже в людном кинотеатре, то не является ли моя защитная конструкция обманом?

Черный дневник. 23 июля 2012 года. Понедельник

Джон сегодня был напряжен и часто переходил на отвлеченные темы.

– Я думаю, что, постоянно удваивая ставку, нельзя выиграть. Иначе все бы без исключения возвращались бы из казино с набитыми карманами, – продолжал Джон.

– Может, у них не было достаточно средства на удвоение суммы?

– Я думаю, что даже имею условно бесконечную сумму нельзя выиграть. Казино хорошо подготовлены, и такие простые и общеизвестные стратегии у них явно не будут работать.

– Джон, тебе говорили, что ты бываешь жутко занудным?

– Моя жена в не очень светлые дни.

Джон грустно улыбнулся. А я снова проклял себя за то, что задел самую болезненную для него тему.

– Когда возвращается Флорет? – я знал, чем подбодрить Джона.

– На следующей неделе. Я уже изрядно соскучился.

– Передай соль.

– Роберт, у меня есть не очень приятный разговор. Только вот я не знаю, как начать.

– Говори, Джон. Можешь не щадить мои чувства.

– Ты знаешь, о чем я буду говорить. Я дозвонился до Джули и поговорил с ней о произошедшем.

– Продолжай.

– Ей почудился призрак, который, по ее словам, угрожал ей. Она просила извиниться за нее. Расстаться она хочет лично.

– В этом нет нужды. Я и так уже все понял. Сложно не понять, когда тебя игнорируют везде, где это только возможно.

Он смотрел на меня как на декоративную птицу, которую опасно оставлять на сквозняке.

– Нет. Не надо думать, что я фарфоровый, – сказал я. – Я из настолько крепкого материала, что даже ты позавидуешь.

– Я не так уж и крепок, как может показаться.

Он громко хлопнул в ладоши и передал мне семь таблеток, запечатанных в маленький пакетик. В этот момент нам принесли что-то из блюд. Девушка многозначно взглянула на лекарства и попыталась сделать вид, что ничего не видела.

– Надеюсь, товар нормального качества. Прошлая партия мне совсем не понравилась, – пошутил я.

Джон сразу сник. А я понял, что эта таблетка может оказаться такой же законной, как и героин.

– Это противоаллергенное, – я сразу исправился и обратился к официантке. – Обожаю морепродукты, но как ем, сразу покрываюсь сыпью.

Она поставила мидии в сливочном соусе передо мной, одарила взглядом «Что за псих?» и удалилась восвояси.

– Спасибо. У меня могли бы быть проблемы, если она вызвала бы полицию. Мне кажется, официанты считают, что мы с тобой нетрадиционной ориентации. Припишем еще пару ярлыков, и нас не пустят в ресторан.

– Она могли подумать, что мы два преступных босса.

Он задумался на секунду.

– Ты маловат для босса, – ухидно сказал он.

– Потому что я Бигбосс!

На сегодня я устал писать. Но мне понравилась наша встреча как никогда. А еще я аккуратно выведал, что на самом деле Джон не развелся с женой. И, кажется, она пытается с ним развестись, но он игнорирует ее адвоката. Я уверен, это из-за Флорет. Он думает, что потеряет ее после развода. Но если его жена по сей день отправляет дочь к отцу и не требует алиментов, то навряд ли она отберет малышку.

Кажется, настало время мести за его звонок Джули. Я позвоню его жене и помогу им с разводом. Доктору пора двигаться дальше, а то ему самому потребуются таблетки.

Таблетку я спрятал в бачке унитаза. Уж очень это по-гангстерски.

Черный дневник. 24 июля 2012 года. Вторник

Вчера снова положил молоток прямо у зеркала, чтобы напоминать, кто в доме хозяин. Спал в комнате сном младенца. Думаю, призраки достаточно разумны. Лилия даже кота перестала перекармливать. Все налаживается. Мы находим общий язык.

Дозвонился до адвоката жены Джона. Я даже имени ее не знал. Но он согласился помочь, если я уговорю Джона подписать документы. Я пообещал, что приложу к этому все усилия, так как это и в его интересах тоже. Он также рассказал несколько интересных подробностей, которые я должен обсудить с Джоном.

Черный дневник. 25 июля 2012 года. Среда

Рисовал для своего нового аккаунта. Нарочно делаю его ярким и позитивным. Он уже стремительно набирает популярность. Но аудитория диаметрально противоположна основному. Кажется, я поделил всю аудиторию на две половины и в итоге пользуюсь популярностью у обеих.

Черный дневник. 26 июля 2012 года. Четверг

Руки все еще трясутся, простыня разорвана в клочья, кот забился под кровать, зеркало покрыто мелкой паутиной трещин. Я записываю не для того чтобы потом вспомнить, а чтобы хоть куда-то деть переживания и страх.

Я мылся в ванной, шторка была задернута, и кто-то скребся за ней. Я выглянул и никого не увидел, но решил быстрее закончить. Когда я намылил лицо… Кто вообще мог догадаться намылить лицо в такой ситуации? Да лучше ходить грязным, чем умереть в ванной! Ее рука, через шторку, протянулась ко мне и схватила за ногу.

Я никогда так не кричал. Упал на пятую точку. Хорошо, что головой не ударился. Отдернул шторку и через мыльную пенку убедился, что находился в ванне один. Глаза все еще болят от мыла.

Когда я вышел из ванной, в дверь стучал сосед. Крепкий, накаченный мужик с огромными ручищами и спичками-ножками. Я соврал, что все хорошо, и просто-напросто попало мыло в глаза. На что он ответил: «Я думал, здесь девушку насилуют». Посмотрел на меня презрительным туповатым взглядом и ушел. «Если нет мозгов, качай мышцы», – хотел крикнуть я, но осмотрительно передумал.

Но тогда руки у меня еще не дрожали. Я подошел к зеркалу и увидел лохмотьями свисающие остатки простыни. Будто это могло удержать призрака в своем мире. Я сдернул белые лоскуты ткани и, к своему ужасу, увидел в отражении, как призрак стоит за мной. Я начал поворачиваться, но она отрицательно помотала головой. Пока мы стояли, то ли от моего напряжения, то ли от ее злости по зеркалу медленно ползли трещинки. Я не знаю как, но я понял: если зеркало разобьется, то чудовище выберется наружу и уже не смогу никуда убежать, нигде скрыться. И как только моя уставшая от борьбы голова опустится на согнутые руки, моя жизнь оборвется в одно мгновение. Не будет криков, ужасов, мольбы. Будет страх и смерть.

Глаза призрака полностью сделались черными. Лицо исказила злобная улыбка, открыв клыки. Она развернулась и ушла за шкаф в отражении. Я продолжал в исступлении стоять еще минут десять. Но вскоре не выдержал, повернулся и проверил пространство за шкафом на своей стороне. Конечно же, там было пусто. Трясутся руки, страшно.

Не думая, что делаю, я замазал зеркало пастой. Да, она может меня испугать, но и мне есть чем ответить. Под кроватью жалобно мяучит Балет.