Текст книги "Пока не остыл кофе"

– О, забудь, что я сказала, ничего страшного… – произнесла Кей, улыбаясь девочке. Но та казалась совершенно спокойной. Она вежливо кивнула и исчезла в подсобном помещении.

(«Ну вот, мне уже гораздо лучше».)

Кей погладила себя по животу и лучезарно улыбнулась девочке, направлявшейся в подсобку. Теперь она чувствовала себя намного счастливее. Она пришла в будущее, чтобы найти Казу и Нагаре, которых там не оказалось, а вместо них встретила незнакомого мужчину. Она впала в уныние от перспективы вернуться домой, так и не осуществив ничего из задуманного. Но все изменилось, когда появилась эта девочка…

Кей дотронулась до своей чашки, чтобы убедиться, что кофе еще теплый.

(«Мы должны подружиться, пока не остыл кофе».)

Кей подумала об этом с воодушевлением – дружба между людьми с разницей больше десяти лет.

Девочка вернулась в зал.

(«Так…»)

Она держала в руке фартук винно-красного цвета.

(«Это фартук, который надевала я сама!»)

Кей не забыла о своей главной цели. Но она не была из тех, кто упускает реальные возможности в погоне за призрачной мечтой. Кей резко изменила свои планы, чтобы подружиться с этой интересной девочкой. Мужчина выглянул из кухни и посмотрел на девочку в фартуке.

– О, тебе не обязательно сегодня помогать. В конце концов… У нас всего один клиент, – сказал он.

Но девочка ничего не ответила и встала за барной стойкой.

– …

Мужчина ушел обратно на кухню. Девочка начала ловко протирать стойку.

(«Эй! Посмотри же сюда!»)

Кей отчаянно пыталась привлечь внимание девочки, жестикулируя и раскачиваясь влево и вправо, но та ни разу не взглянула на нее.

(Если она помогает здесь, возможно, она дочь управляющего?)

Мысли Кей лились беззаботно.

Бип-бип-бип-бип-бип-бип-бип… Бип-бип-бип-бип-бип-бип-бип-бип.

Прерывистый звук телефона раздался из подсобки.

«Я слушаю…» – Кей с трудом поборола желание ответить на телефонный звонок, его звук не изменился за десять лет.

(«О… Будь осторожна… Ты на грани…»)

Она едва не нарушила правило не покидать то самое место. Это грозило бы ей немедленным возвращением обратно в настоящее.

Мужчина вышел из кухни, сказав: «Я возьму», – и направился в подсобку ответить на звонок. Кей провела ладонью по лбу и вздохнула с облегчением. Она слышала, как мужчина говорит по телефону:

– Да, алло?.. О, привет! Да, она… Ах, да… Ладно, подожди… Я принесу ей…

Мужчина быстро вышел из подсобки.

(«Хмм?»)

Он принес телефон Кей.

– Это вас… – сказал он, вручая ей трубку.

– Меня?

– Это Нагаре.

– Что?

– Он сказал передать вам трубку.

Услышав имя Нагаре, Кей быстро забрала телефон из рук мужчины.

– Привет! Почему ты на Хоккайдо? Можешь объяснить мне, что происходит? – спросила она громко, так что ее было слышно во всех уголках кафе.

Мужчина, все еще ничего не понимая, в замешательстве вернулся на кухню.

– Алло? – девочка вообще не реагировала, будто была невосприимчива к громкому голосу Кей. Она просто продолжала заниматься своей работой.

– Что? У тебя нет времени? Это у меня нет времени!

Пока она говорила, кофе остывал.

– А? Я тебя почти не слышу! Что? – Кей держала трубку у левого уха, зажимая правое ухо рукой. В трубке стоял ужасный шум, и услышать что-либо было почти невозможно.

– Что? Девочка-школьница? – переспросила она Нагаре. – Да, она здесь. Она приходила в кафе около двух недель назад; она пришла из будущего, чтобы сфотографироваться со мной.

Кей посмотрела на девочку.

– Да, да. Так что насчет нее? – спросила Кей, продолжая глядеть на девочку, которая, избегая ее взгляда, теперь стояла неподвижно. Она определенно нервничала.

(«Интересно, почему она так напряжена?»)

Кей вскользь подумала об этом. Это заинтересовало ее, но все внимание было сосредоточено на важном разговоре с Нагаре.

– Я плохо слышу, что ты говоришь. А? Что? Эта девочка?

Наша дочь.

В этот момент средние настенные часы начали звонить – дзинь, дзинь… десять раз.

– !

Именно тогда Кей наконец поняла, что это было за время. Она прибыла в будущее не в 15 часов. Было 10 часов утра. Улыбка исчезла с лица Кей.

– О, ладно… Хорошо, – ответила Кей слабым голосом. Она нажала на отбой и положила трубку на стол.

– …

Кей с нетерпением ждала разговора с девочкой. Но теперь ее лицо было бледным и напряженным. Девочка тоже прекратила свою работу, она выглядела испуганной. Кей медленно протянула руку к чашке, чтобы проверить температуру кофе. Он все еще был теплым. У нее еще оставалось время, пока не остыл кофе.

– …

Кей повернулась и снова посмотрела на девочку.

(«Мой ребенок…»)

Она внезапно осознала, что прямо сейчас находится лицом к лицу со своей дочерью. Слова Нагаре было трудно расслышать из-за помех, но он все объяснил, и она поняла его:

«Ты собиралась отправиться в будущее на десять лет вперед, но произошла какая-то ошибка, и ты отправилась на 15 лет вперед. Похоже, возникла путаница между 10 годами 15 часами и 15 годами 10 часами. Мы узнали об этом, когда ты вернулась из будущего, но сейчас мы на Хоккайдо, я не буду объяснять почему, у тебя нет времени на это. Девочка, которую ты видишь перед собой, – наша дочь. У тебя осталось мало времени, так что просто хорошенько посмотри на нашу взрослую, здоровую и прекрасную дочь и возвращайся домой».

Сказав все это, Нагаре, должно быть, забеспокоился о времени, оставшемся у Кей, и просто повесил трубку. Когда Кей поняла, что видит перед собой дочь, она вдруг осознала, что не может найти слов для разговора с ней.

Она испытала тревогу и сожаление.

Она сожалела о том, что девочка с самого начала знала, что Кей ее мать, а Кей не понимала, что видит свою дочь. Условия были неравными. Кей внезапно услышала тиканье настенных часов, хотя до сих пор не обращала на него никакого внимания. Казалось, будто часы говорили ей: «Тик-так, тик-так, твой кофе остывает!» Конечно, у нее уже не оставалось времени. Но Кей видела печальное выражение лица девочки, которое и было ответом на ее незаданный вопрос: «Ты можешь простить меня за то, что я дала тебе жизнь, но не смогла остаться и прожить ее с тобой?» И это разбивало сердце Кей. Она лихорадочно обдумывала, что ей сказать.

– Как тебя зовут? – спросила она.

Девочка только молча склонила голову. Повисла неловкая пауза.

– …

Кей истолковала молчание девочки как еще одно доказательство того, что дочь осуждала ее. Не в силах больше выдерживать это молчание, Кей тоже склонила голову. И тогда…

– Мики… – назвала девочка свое имя тихим грустным голосом.

Кей так много хотелось у нее спросить. Но услышав печальный голос Мики, она подумала, что та не хочет с ней разговаривать.

Все, что она смогла ответить, было:

– Мики, какое милое имя…

– …

Мики ничего не сказала. Она посмотрела на Кей так, будто ей не понравилась ее реакция, и быстро пошла в подсобку. В тот момент мужчина высунул голову с кухни.

– Мики, ты в порядке? – позвал он ее, но девочка проигнорировала его и исчезла в подсобке.

Дзинь-дзинь

– Здравствуйте, добро пожаловать!

В тот момент, когда прозвучало приветствие мужчины, в кафе вошла женщина. Она была одета в белую блузку с короткими рукавами, черные брюки и винно-красный фартук. Должно быть, она бежала под палящим солнцем, потому что учащенно дышала.

– О боже! – Кей узнала ее.

Глядя на запыхавшуюся женщину, Кей впервые явственно осознала, что прошло пятнадцать лет. Это была Фумико Киёкава, женщина, которая еще утром спрашивала Кей: «Ты в порядке?» Тогда Фумико была худенькой, а теперь сильно располнела.

Фумико заметила отсутствие Мики.

– Где Мики? – жестко спросила она мужчину.

Фумико, должно быть, знала, что Кей появится сегодня. Она торопилась. Очевидно, что мужчина был задет реакцией Фумико.

– Там… – ответил он, кивнув на подсобку. Он все еще не понимал ситуацию до конца.

– Почему? – взорвалась Фумико, стукнув рукой по стойке.

– Э-э-э-э… Что-что? – переспросил он без намека на оправдания. Мужчина потер шрам над правой бровью, не понимая, в чем его обвиняют.

– Я не могу поверить… – ахнула Фумико, глядя на мужчину. Но она не собиралась его укорять. Она сама чувствовала себя виноватой в том, что опоздала на такое важное событие.

– Так это ты присматриваешь за кафе? – спросила Кей еле слышно.

– Да… – ответила Фумико, переведя взгляд на Кей.

– Ты говорила с Мики? – спросила Фумико. Кей стало неудобно от этого прямого вопроса.

– …

Кей потупила взор.

– Ты правильно с ней говорила? – спросила Фумико.

– Я не знаю… – сказала Кей неуверенно.

– Я пойду и позову ее.

– Нет, не надо! – твердо сказала Кей, останавливая Фумико, уже направлявшуюся в подсобку.

– Почему?

– Достаточно… – с усилием произнесла Кей.

– …

– Мы видели лица друг друга.

– О, да ладно тебе…

– Не похоже, чтобы она хотела со мной встретиться…

– Но она этого хочет! – воскликнула Фумико, в ее голосе слышался упрек в адрес Кей.

– Мики и правда очень хотела познакомиться с тобой. Она с нетерпением ждала этого дня…

– Я просто думаю, что причинила ей столько боли…

– Конечно, у нее были тяжелые времена, – похоже, Фумико говорила правду о том, что Мики с нетерпением ждала этого дня, потому что не приукрашивала, честно упомянула и о том, что в жизни девочки не все гладко.

– Я так много думала…

Кей потянулась за чашкой кофе. Фумико наблюдала за ней.

– Значит, ты просто вернешься назад, оставив все как есть? – сказала она, уже понимая, что не сможет переубедить Кей.

– Не могла бы ты просто сказать ей, что я прошу прощения?..

Услышав эти слова, Фумико вдруг помрачнела.

– Но… – сказала она, приближаясь к Кей. – …но я думаю, что ты ошибаешься. Ты сожалеешь, что родила Мики? Разве ты не понимаешь, что извинения могут означать лишь то, что ты считаешь ошибкой ее рождение?

«Я еще не родила ее. Я не сделала этого. Но у меня нет никаких сомнений в верности этого решения». Кей отрицательно покачала головой в ответ на вопрос Фумико.

– …

Увидев реакцию Кей, Фумико сказала:

– Позволь мне позвать Мики.

У Кей не было сил возражать.

– Я схожу за ней.

Фумико скрылась в подсобке, не дожидаясь ответа Кей. Она тоже прекрасно понимала, что времени у той осталось совсем мало.

– Эй, Фумико… – мужчина последовал за ней в подсобку.

(«Боже, что мне делать?»)

Оставшись одна в зале, Кей уставилась на чашку кофе перед собой.

(«Фумико права. Но от этого мне еще сложнее подобрать слова для Мики…»)

Вскоре из подсобки появилась Мики; Фумико держала ее руками за плечи.

– …

Глаза Мики были устремлены в пол, а не на Кей.

– Давай, дорогая, не трать время впустую… – сказала Фумико.

(«Мики…»)

Кей хотела произнести ее имя вслух, но голос не слушался ее.

– Хорошо, тогда… – Фумико аккуратно убрала руки с плеч Мики, быстро взглянула на Кей, а затем тихо отступила назад в подсобку.

– …

Даже после того как Фумико ушла, Мики продолжала молча смотреть в пол.

(«Мне нужно сказать тебе кое-что…»)

Кей убрала руку с чашки и выдохнула.

– У тебя все хорошо? – спросила она.

Мики слегка приподняла голову и посмотрела на Кей.

– Да, – сказала она спокойным, ровным голосом.

– Ты здесь помогаешь?

– Да.

Мики отвечала односложно. Кей стоило огромных усилий продолжать разговор.

– Нагаре и Казу на Хоккайдо?

– Да.

Мики избегала встречаться взглядом с Кей. Каждый ответ она давала все тише и тише. Похоже, она не очень хотела разговаривать. Стараясь не думать об этом, Кей спросила Мики:

– Почему ты осталась здесь?

(«Ой…»)

Как только этот вопрос слетел с ее губ, Кей пожалела, что задала его. Когда она поняла, что ждет ответа, что Мики хотела встретиться с ней, она осознала, насколько бестактным был такой откровенный вопрос. Кей смущенно потупилась. Но потом заговорила Мики.

– Понимаешь… – начала она мягким голосом, как будто собираясь сказать что-то важное. – Я готовлю кофе для людей на этом месте…

– Готовишь кофе?

– Да, как это всегда делала Казу.

– Ого!

– Теперь это моя работа.

– Правда?

– Да.

– …

На этом разговор оборвался. Похоже, Мики не знала, что еще сказать, и снова опустила глаза. Кей тоже не могла найти нужных слов, но хотела спросить одну вещь.

(«Дать тебе жизнь – вот все, что я сделала для тебя. Ты можешь простить меня за это?»)

Но как она могла рассчитывать на прощение? Девочка испытала столько боли. А Кей, решившая поговорить с ней для собственного успокоения, почувствовала себя эгоисткой.

(«Было бы лучше, если бы я никогда не отправлялась сюда…»)

Понимая, что ей становится все труднее смотреть на Мики, Кей перевела взгляд на свой кофе.

Пар больше не поднимался над чашкой. Это означало, что совсем скоро время Кей подойдет к концу.

(«Зачем я пришла сюда? Был ли смысл отправляться в будущее? Теперь все кажется таким бессмысленным. Единственное, что вышло из этого, – еще больше страданий для Мики. Когда я вернусь в прошлое, как бы я ни старалась, это не изменит судьбы Мики. Этого нельзя изменить. Котаке вернулась в прошлое, но это не вылечило Фусаги. И Хирай не смогла спасти свою сестру от аварии».)

У Фусаги, мужа Котаке, была болезнь Альцгеймера. В течение последних нескольких лет он постепенно терял память и начал называть Котаке по девичьей фамилии. В прошлом месяце все воспоминания о Котаке, казалось, начисто стерлись из его памяти. Котаке приняла решение ухаживать за ним как медсестра, но узнав о существовании письма, которое Фусаги не отважился ей передать, она вернулась в прошлое, чтобы получить это письмо.

Хирай вернулась в прошлое, чтобы встретиться со своей сестрой Куми, погибшей в автомобильной аварии. Куми много раз приезжала в Токио повидаться с Хирай, чтобы убедить ее вернуться к родителям назад. Но в итоге Куми покинула этот мир, так и не успев вернуть Хирай домой. Накануне аварии Хирай нарочно спряталась от Куми. Котаке и Хирай вернулись в прошлое, но настоящее не изменилось. Просто Котаке нужно было получить письмо, а Хирай – встретиться с сестрой. Болезнь Фусаги продолжает прогрессировать, а Хирай больше никогда не увидит свою сестру.

(«То же самое и у меня. Я ничего не могу сделать, чтобы изменить эти пятнадцать лет, принесшие Мики столько боли…»)

Она попала в будущее, как хотела, но это ничего не меняло. Кей ощущала отчаяние.

– Я не могу позволить, чтобы мой кофе остыл… – сказала Кей, протянув руку к чашке.

(«Время возвращаться назад…»)

В этот момент она услышала приближающиеся громкие шаги. Мики, стоявшая у входа в подсобку, внезапно подошла к ней на расстояние вытянутой руки.

– !

Кей поставила чашку на стол и посмотрела на Мики.

(«Мики…»)

Кей не знала, о чем думает Мики. Но она не могла оторвать глаз от ее лица. Мики стояла так близко, что Кей могла прикоснуться к ней. Девочка глубоко вздохнула.

– Сейчас… – начала она дрожащим голосом.

– ?

– …ты думаешь, я не хотела увидеться с тобой?.. Все совсем не так…

Кей слушала ее, затаив дыхание.

– Я всегда думала, что если мы встретимся, мне захочется так много сказать тебе…

Кей тоже хотела о многом спросить Мики.

– Но когда это действительно произошло, я не могла найти слов.

– …

Кей тоже не знала, что сказать. Она боялась узнать, что чувствовала сейчас Мики. Она не могла выразить словами то, о чем хотела спросить.

– И да… иногда мне было грустно…

Кей понимала это. Мысль о том, что Мики была совершенно одинокой, разрывала ее сердце.

(«Я не могу изменить твои годы, прожитые без матери».)

– Но…

– …

Мики робко улыбнулась, сделав шаг поближе.

– Я очень благодарна тебе за жизнь, которую ты мне подарила.

Нужна была смелость, чтобы произнести это. Голос Мики срывался, Кей слышала в нем все, что чувствует ее дочь.

(«Но…»)

Из глаз Кей брызнули слезы.

(«Но рождение – это единственное, что я смогла для тебя сделать…»)

Мики заплакала. Вытирая слезы обеими руками, она нежно улыбнулась матери.

– Мама, – она сказала это дрожащим голосом, но Кей ясно услышала это.

Мики назвала ее «мама».

(«Но я ничего тебе не дала…»)

Кей закрыла лицо обеими руками. Она плакала, ее плечи дрожали.

– Мама…

Вновь услышав это слово, Кей вдруг вспомнила. Скоро настанет момент прощания.

– Что? – Кей подняла лицо и улыбнулась, отвечая взаимностью на чувства Мики.

– Спасибо тебе… – сказала Мики, широко улыбаясь. – Спасибо за то, что ты родила меня… Спасибо тебе… – Мики посмотрела на Кей и быстро подняла два пальца в виде знака победы.

– Мики…

– Мама…

В этот момент сердце Кей пело от счастья, она была матерью девочки, стоящей перед ней. Слезы текли по щекам Кей.

(«Я наконец-то чувствую это».)

Настоящее не изменилось для Котаке, но ее отношение к Фусаги стало другим. Она осталась его женой, даже когда исчезла из его памяти. Хирай отказалась от своей привычной жизни, но снова обрела семью.

(«Настоящее не меняется».)

Ничего не изменилось для Фусаги, но Котаке смогла снова стать его женой и общаться со своим мужем. Куми больше не было в живых, но Хирай вернула себе родителей и многому научилась, осуществляя мечту сестры. Настоящее не изменилось, но те, кто вернулся в прошлое, изменились сами. Котаке и Хирай вернулись в настоящее другими, и это изменило их жизнь.

Кей медленно закрыла глаза.

(Я была настолько поглощена мыслями о том, чего не могу изменить, что забыла о самом главном.)

Фумико была рядом с Мики все эти пятнадцать лет.

Нагаре был рядом с Мики как ее отец, наполняя ее жизнь любовью за двоих – за себя и за Кей. Казу была для Мики лучшей старшей сестрой. Кей поняла, как много людей любили и оберегали Мики все эти пятнадцать лет.

(«Спасибо тебе за то, что ты выросла счастливой. За то, что ты такая красивая… Ты сделала мне подарок… Это все, что я хочу тебе сказать… это то, что я чувствую…»)

– Мики…

Сквозь слезы Кей улыбнулась дочери самой счастливой улыбкой.

– Спасибо, что ты родилась у меня…

* * *

Лицо Кей по возвращении из будущего было мокрым от слез. Но всем было ясно, что это не слезы грусти. Нагаре вздохнул с облегчением, а Котаке разрыдалась. Казу улыбнулась такой счастливой улыбкой, как будто своими глазами видела все, что произошло в будущем.

– С возвращением домой, – сказала она.

На следующий день Кей согласилась лечь на обследование в больницу. Весной следующего года на свет появилась здоровая и счастливая девочка.

В журнальной статье о городской легенде писали: «Возвращается ли человек в прошлое или же отправляется в будущее, настоящее все равно не меняется. В чем же тогда смысл этих путешествий?»

У Казу есть ответ на этот вопрос:

«Что бы ни происходило с вами сегодня, помните, что человек может преодолеть все… И если прошлое может изменить ваши мысли, чувства, вас самих для настоящего, смысл есть».

Но она просто скажет вам с бесстрастным выражением лица: «Выпейте свой кофе, пока он не остыл».

* Эта история является произведением художественной литературы. Она не имеет никакого отношения к реальным людям, кафе, организациям и т. д.

Об авторе

Тосикадзу Кавагути – драматург и театральный режиссер, автор широко известных пьес и спектаклей «Пара», «Песня рассвета» и «Время семьи». «Пока не остыл кофе» – первый роман Тосикадзу Кавагути, он основан на одноименной пьесе, занявшей первое место на 10-м театральном фестивале Сигунами.