Текст книги "Пока ты помнишь. Истории из волшебного кафе"

Дин-дон

– Саки! Подожди! – Нанако заметила фотографию на полу у двери и решила, что ее обронила доктор Мураока. Но девушка уже была довольно далеко. Нанако подняла фото и уже собиралась догнать Саки, чтобы отдать ей, но, взглянув на изображение, замерла.

– А?.. Казу. Это… – она протянула фотографию женщине за стойкой. – Сначала я подумала, что это принадлежит Саки, но теперь я в этом не уверена.

На снимке были изображены молодые мужчина и женщина с новорожденным ребенком на руках. Рядом с ними был еще один человек – Юкари Токита, владелица кафе. Нагарэ, один из работников, был ее сыном, а мать Казу, Канаме Токита, – ее младшей сестрой. Юкари – свободолюбивая женщина, которая делала все, что взбредет в голову. Она была полной противоположностью Нагарэ, чьи невозмутимость и обостренное чувство ответственности заставляли его ставить других на первое место. Пару месяцев назад Юкари уехала в Америку вместе с мальчиком-иностранцем, одним из посетителей кафе, – на поиски его отца, который пропал без вести.

После внезапного отъезда хозяйки в «Донна Донна» остался только Рэйдзи, который иногда помогал ей. Юкари планировала закрыть кафе на длительный срок – до своего возвращения. Она собиралась выплачивать Рэйдзи зарплату в любом случае, поэтому не видела проблемы в том, что какое-то время заведение не будет работать. Но Рэйдзи была противна даже сама мысль о таких «легких деньгах».

На тот момент он как раз планировал отправиться в Токио, поэтому по приезде зашел в «Фуникули Фуникула», которым заведовал Нагарэ, – узнать, не может ли тот как-то помочь сохранить второе кафе. Нагарэ чувствовал свою ответственность за взбалмошное и капризное поведение матери, поэтому согласился управлять «Донна Донна». Так он и оказался в Хакодате, а его дочь Мики осталась одна в «Фуникули Фуникула» в Токио.

Однако все получилось не так просто. Приход Нагарэ сам по себе не решил бы всех проблем. В кафе «Донна Донна», как и в «Фуникули Фуникула», было место, позволяющее посетителям перемещаться во времени. Находилось оно недалеко от входа, и занимал его пожилой господин в черном.

Но кофе, налитый Нагарэ, не мог отправить посетителей в прошлое. Путешествие во времени было возможно только в том случае, если кофе наливала женщина из рода Токита, которая достигла семилетнего возраста. На тот момент таких было четверо: Юкари, Казу, дочь Нагарэ, Мики, которую он оставил в Токио, и дочь Казу, Сачи. Есть еще один нюанс: когда у женщины из рода Токита рождается девочка, право наливать кофе передается от матери ей.

Юкари уехала в Америку, Казу передала свой дар Сачи, а Мики осталась в Токио, чтобы не упустить возможность встретиться с матерью, которая должна прибыть из прошлого. Выходит, в «Донна Донна» кофе могла наливать только Сачи.

Оставался еще один вариант, не самый удачный, – Нагарэ отправится на Хакодате в одиночку и будет управлять заведением, где не будет никого, кто мог бы налить кофе для путешествий во времени. Но Сачи, которой на тот момент только исполнилось семь, заявила, что хочет поехать в Хакодате.

Казу была готова отпустить дочь. Но Нагарэ не мог согласиться с тем, что семилетняя девочка будет жить отдельно от матери. В конце концов это из-за его матери все оказались в такой ситуации. Мики тоже не возражала против того, что отец на какое-то время уедет.

– Если что, Фумико и Горо помогут мне, так что все в порядке. Это ведь только до возвращения бабушки Юкари, верно? Я и сама справлюсь.

Поддержка Мики перевесила чашу весов, и вопрос был решен. Сачи отнеслась к поездке с большим энтузиазмом, и, поскольку их пребывание в Хакодате могло затянуться, Казу решила перевести дочь в другую школу.

Итак, токийское кафе теперь находилось в ведении Фумико и Горо, которые были его постоянными посетителями уже более десяти лет, а Нагарэ, Казу и Сачи отправились в Хакодате. Единственный вопрос, на который ни у кого не было ответа, – когда вернется Юкари.

Теперь же все взгляды были прикованы к на фотографии.

– Юкари здесь такая молодая. Посмотрите, какая красавица! Сколько лет назад был сделан этот снимок? – Нанако помнила, как выглядела управляющая перед отъездом в Америку, поэтому, увидев фотографию с неправдоподобно юной Юкари, не смогла скрыть своего удивления.

– Фотография, наверное, принадлежит той девушке, которая была здесь утром.

Казу кивнула – она тоже так подумала.

– Посмотрите, на обратной стороне есть какая-то надпись: «27.08.2030, 20:31». Это же сегодняшняя дата!

Судя по Юкари, снимок, скорее всего, был сделан довольно давно. Но на обороте определенно был указан этот день.

Еще большее недоумение вызывали слова, написанные после этих цифр:

«Я так рада, что мы встретились».

Пока Нанако пребывала в замешательстве, стоящая рядом Казу думала: «Это ведь сегодня вечером…»

* * *

Этим вечером…

К закрытию в «Донна Донна» не осталось ни одного посетителя – только пожилой господин в черном, что сидел за ближайшим ко входу столиком, и Сачи за стойкой, которая внимательно изучала свои книги.

– Пора, наверное, убрать стенд с рекламой с улицы, – предложил Рэйдзи, когда закончил протирать столы.

– Да, займись этим, – отозвалась Казу.

Было семь тридцать вечера. Стемнело. Рэйдзи вышел из кафе, и колокольчик на двери издал приглушенный звон.

«Донна Донна» обычно закрывалась в шесть, потому что после наступления темноты посетители редко заходили в кафе – из-за того, что спуск на этой улице был очень крутой. Но в сезон летних отпусков заведение закрывалось в восемь – молодые туристы иногда забредали сюда даже поздним вечером. Оставалось полчаса, последние посетители уже ушли, и Казу готовилась к закрытию.

– Сачи! – она позвала малышку, что сидела за стойкой и читала, но, как и ожидалось, ответа не получила – такое случалось постоянно. Казу взяла закладку, что лежала на столе, рядом с Сачи, аккуратно положила ее на страницу, которую читала девочка, и закрыла книгу.

– А? – девочка словно очнулась в тот момент, когда текст исчез из поля ее зрения. – Что? Мама? – она говорила так, словно только что заметила стоящую рядом Казу. Скорее всего, Сачи даже не слышала, как мама обратилась к ней пару минут назад.

– Мы закрываемся. Не могли бы вы спуститься вниз и принять ванну, юная леди?

– Хорошо. – Сачи кивнула, спрыгивая со стула, схватила книгу, которую читала, и помчалась вниз по лестнице рядом со входом.

Малышка с мамой жили в подвальном помещении кафе, но так как здание было построено на склоне холма, на нулевом этаже тоже было окно, выходящее на порт Хакодате. Можно даже сказать, что жилые комнаты располагались на первом этаже, а кафе находилось на втором.

Казу стояла у кассы и подсчитывала выручку за день.

Дин-дон

Подняв голову на звук колокольчика, Казу увидела, как в кафе вошла та самая молодая женщина.

«Как и ожидалось».

Обычно в это время Казу вежливо объясняла гостю, что кафе уже закрыто. Но сейчас вошла именно та девушка, которая обронила фотографию утром.

– Здравствуйте. Добро пожаловать.

Мягко поприветствовав девушку, Казу внимательно посмотрела ей в глаза. Посетительницу звали Яёи Сето. Еще утром Казу подумала, что ей примерно столько же лет, сколько и Нанако, но не была в этом уверена. Сейчас, глядя на изможденное лицо Яёи, Казу поняла, что та выглядит гораздо старше.

Яёи стояла неподвижно, молча глядя на Казу.

– Она говорит, что хочет вернуться в прошлое, – прервал тишину Рэйдзи, который в это время заносил с улицы стенд. Все еще не говоря ни слова, Яёи оглянулась на парня, а затем снова посмотрела на Казу, будто спрашивая: «Это действительно возможно?»

– Вы знаете правила? – поинтересовалась Казу, тем самым давая девушке понять: «Да, возможно».

– Правила?

Какое-то время Рэйдзи наблюдал за реакцией Яёи, а после многозначительно взглянул на Казу.

Этот тот самый тип посетителей – те, кто приходят с желанием вернуться в прошлое, не зная правил.

– Мне объяснить? – вновь вмешался Рэйдзи.

– Конечно, – Казу кивнула.

Рэйдзи повернулся к девушке. Во время работы с Юкари обязанность объяснять правила падала на его плечи, поэтому он не выглядел особенно взволнованным.

– Да, вы можете. Можете вернуться в прошлое. Но для этого нужно придерживаться ряда правил, которые вам, скорее всего, не понравятся.

– Правила?

– Есть четыре основных правила. Я не знаю, почему вы хотите вернуться в прошлое, но большинство людей отказываются от этой затеи и уходят, как только узнают подробности.

Яёи не ожидала получить такой ответ. Было видно, что девушка немного расстроилась.

– Почему?

В речи Яёи проскальзывали едва уловимые нотки говора, по которому Казу поняла, что та из Осаки или из региона Кансай. Вероятно, девушка думала: «Если я никогда не смогу вернуться в прошлое, зачем тогда я проделала весь этот путь до Хакодате?»

– Итак, правило номер один, – быстро начал Рэйдзи, видимо, ощутив растущее волнение. Парень демонстративно поднял указательный палец, будто был опытным путешественником во времени.

– Находясь в прошлом, вы не сможете изменить настоящее, как бы ни старались.

– Что? – уже после первого правила Яёи выглядела испуганной, но Рэйдзи невозмутимо продолжил.

– Если вы планируете вернуться в прошлое, чтобы исправить совершенный ранее поступок, то вы потратите время зря.

– Что вы имеете в виду?

– Пожалуйста, не перебивайте.

Яёи недоверчиво прищурилась и кивнула.

– Предположим, у вас сейчас трудные времена: возможно, вы погрязли в долгах или потеряли работу. Или же ваш парень только что расстался с вами, или, быть может, вас как-то обманули. В общем, допустим, вы переживаете черную полосу своей жизни. – Рэйдзи с умным видом перечислял всевозможные несчастья по пальцам. – Даже если ваши нынешние обстоятельства невыносимы и вы вернетесь в прошлое, чтобы попытаться исправить ситуацию, проблема с долгами не решится, вы все еще будете безработной, ваш парень не предложит вам сойтись снова или вас все равно обманут. Ничего не изменится.

– Как… не изменится?

Чем эмоциональнее говорила Яёи, тем сильнее в ее голосе звучал осакский говор. На этот раз даже Рэйдзи заметил, откуда девушка родом.

– Бесполезно спрашивать почему – это просто правило.

– Ну же, мне нужны подробности! – настаивала Яёи. Но Рэйдзи лишь пожал плечами. На помощь ему пришла Казу, которая все это время стояла за стойкой:

– Никто не знает, кто и когда придумал это правило. – По сути, женщина пыталась донести до Яёи, что любые объяснения бессмысленны.

– Никто?

– Это кафе было основано в конце девятнадцатого века. И уже тогда у людей была возможность отправиться в прошлое. Но никто не знает, почему так произошло, точно так же как никто не знает, откуда появились все эти запутанные правила.

Рэйдзи выдвинул стул из-за столика неподалеку, прокрутил на одной ножке, поставил перед собой и устроился на нем поудобнее.

– Мы не знаем, как все началось, но, видимо, кто-то доставил в кафе анонимное письмо или что-то в этом роде.

– Письмо?

– Да. В нем было написано: «Как бы ни старался человек, возвращаясь в прошлое, он не сможет изменить настоящее». Конечно, это очень странное правило, не думаете? Среди тех, кто хочет вернуться в прошлое, большинство, как мне кажется, планируют как-то исправить нынешний беспорядок в своей жизни. Однако, как бы они ни старались, все это – пустая трата времени. Они не смогут исправить свою жизнь!

Глаза Рэйдзи заблестели. Ему явно нравилось говорить об этих непонятных и невероятно загадочных правилах. Но сам он в прошлом ни разу не был, и это сбивало с толку.

Яёи холодно взглянула на Рэйдзи.

– Какие еще правила есть? – спросила она низким, почти безразличным голосом.

– Вы действительно хотите знать? Многие решают уйти уже после первого.

– Какие. Еще. Есть. Правила, – повторила она, уже более раздраженно. Рэйдзи выпрямился и продолжил:

– Второе правило: единственные люди, которых можно встретить, вернувшись в прошлое, – те, кто посещал кафе.

– Что? – на лице Яёи читалось явное недоверие. Но Рэйдзи спокойно ответил:

– Это правило означает лишь то, что я только что сказал.

– Почему?! – воскликнула девушка. На этот раз акцент был слышен отчетливо.

– Я думаю, третье правило все прояснит: чтобы вернуться в прошлое, нужно сесть на определенный стул в этом кафе. К тому же во время путешествия вам нужно оставаться на месте и ни в коем случае не вставать с него.

– Итак, очевидно, что как раз из-за этого правила…

Хотя Яёи отчаянно хотелось крикнуть: «Но почему это правило существует?!», она заставила себя замолчать. Девушка начала понимать, что исчерпывающих ответов она не получит – «Потому что это значит то, что это значит!». Когда она начала вникать в услышанное, то обнаружила, что все эти правила не такие уж и сложные.

И когда Рэйдзи продолжил:

– Из-за правила, согласно которому нельзя вставать со стула, выйти за пределы этого кафе, чтобы встретиться с кем-нибудь, невозможно…

– …поэтому вы можете встретиться только с теми, кто пришел в кафе, – закончила фразу Яёи.

– Именно так, – сказал Рэйдзи, с ухмылкой указывая пальцем на Яёи.

«Вряд ли здесь есть повод для веселья».

Яёи презрительно хмыкнула и отвернулась.

– Далее…

– Что? Еще есть?!

– Четвертое правило: существует ограничение по времени.

– Отлично, еще и время… – Яёи застонала. Она закрыла глаза и тяжело вздохнула. Казалось, девушка спрашивала себя: «Зачем вообще я так долго добиралась до Хакодате?» Рэйдзи медленно поднялся со стула, наблюдая за реакцией Яёи.

– О, эти правила действительно раздражают! И не только вас. Большинство из тех, кто приходит сюда, сдаются, услышав их, – сказал он, виновато опустив голову.

Но поскольку Рэйдзи не устанавливал этих правил, его раскаивающийся вид особого утешения Яёи не принес.

Многие посетители этого кафе, как и она, узнав о правилах, утратили всякую надежду. Повергнутые в глубочайший шок, они тотчас опускали руки. Некоторые из них так и не решились на путешествие в прошлое. Некоторые гневно заявляли, что все эти правила – лишь обман, дымовая завеса, скрывающая ложь о путешествиях в прошлое. Отчасти такая реакция была для гостя способом выкрутиться, сохранив лицо.

Казу и Рэйдзи понимали это. Что бы им ни говорили, они знали, что побывать в прошлом – возможно. Так и в этот вечер, даже если бы Яёи начала громко обвинять их: «Это мошенничество чистой воды!», Казу, скорее всего, ответила бы: «Как скажете».

Вдруг Рэйдзи вспомнил слова, которые Яёи сказала, выходя из кафе:

«Лучше умереть, чем жить в одиночестве».

За пять лет, прошедших с тех пор, как он начал работать здесь, многие из посетителей, интересовавшихся путешествиями в прошлое, были настроены серьезно. Но большинство из них просто уходили, узнав, что не смогут изменить настоящее. Рэйдзи по неосторожности решил, что это один из таких случаев.

«Как я мог забыть о чем-то столь важном?» – корил он себя за свою невнимательность.

Яёи стояла перед ним молча и неподвижно. В зале повисла тишина, которую разбавляло лишь тиканье часов. Через окно, откуда открывался вид на порт Хакодате, в кафе заглядывала темная ночь. Далеко-далеко в этом мраке призрачно мерцали крохотные искорки света. То, что напоминало плавающие фонари, размеренно покачивающиеся во мраке, на самом деле было рыбацкими лодками, которые освещались тесно нанизанными на сети фонарями.

– Хорошо. Я поняла, – сказала Яёи, повернувшись к Рэйдзи спиной.

Он не хотел отпускать девушку, но не знал, что ей сказать.

– Это вы на фотографии? – спросила Казу, показывая девушке снимок, поднятый с пола сегодня утром. На ней были изображены молодые мужчина и женщина – скорее всего, муж и жена – с ребенком на руках, а рядом с ними стояла Юкари Токита, владелица кафе. Должно быть, Казу имела в виду этого ребенка.

– Что? – удивленно отозвалась Яёи. Она подошла и выхватила из рук Казу фотографию. – Да, – ответила девушка, гневно глядя на Казу.

– А это ваши родители?

– Они погибли в автокатастрофе, когда я была совсем ребенком.

– Понятно.

«Она хочет вернуться и встретиться со своими погибшими родителями».

Рэйдзи смотрел на девушку с пониманием. Если Яёи пришла встретиться с умершими родителями, то второе правило точно выполнено: они явно посещали кафе. На фото было видно, что супруги стоят в «Донна Донна». Но если она хотела спасти своих родителей от гибели, ей бы не удалось этого сделать: мешало первое правило – настоящее изменить невозможно.

Однажды в кафе «Фуникули Фуникула» в Токио женщина по имени Хираи отправилась в прошлое навестить свою сестру, погибшую в ДТП. Хираи была завсегдатаем кафе, поэтому отлично знала все правила. Она перенеслась в прошлое, чтобы поблагодарить сестру и пообещать ей помириться с родителями. В это путешествие Хираи отправилась с полным пониманием всех нюансов. Но Яёи ознакомилась с правилами только сейчас. Вероятно, до того, как ей их озвучили, она думала, что сможет спасти родителей.

Девушка осторожно убрала фотографию в сумку.

– Извините, что отняла у вас время, – сказала она и направилась к выходу.

– Подождите! – воскликнул Рэйдзи.

– Что? – Яёи остановилась, но не обернулась.

– Ну, вы проделали такой путь… Почему бы вам не навестить своих маму и папу? – предложил он. Рэйдзи говорил осторожно, чтобы не показаться слишком настойчивым, ведь Яёи только что узнала, что не сможет изменить настоящее. – Они, наверное, были вам дороги. Если бы не правило, вы попытались бы их спасти, верно? Так что…

– О, да что вы знаете! – внезапно воскликнула Яёи. – Что?!

Она неотрывно смотрела на Рэйдзи глазами, полными гнева. Ошарашенный такой реакцией, парень неосознанно попятился назад.

– Я ненавижу таких людей! – Губы Яёи дрожали. Но злилась она не на Рэйдзи.

Услышав шум, Казу отвлеклась от своих дел и теперь внимательно смотрела на Яёи и Рэйдзи.

– Они родили меня, а потом просто взяли и умерли!

Выплескивая накопившуюся за столько лет обиду, Яёи начала рассказывать свою историю.

– Я осталась без матери и отца, меня передали родственникам, а после я попала в приют, где надо мной издевались. Родители умерли, оставив меня одну в этом мире. Как я могу любить их после того, как испытала те трудности и пережила то одиночество, которые мне выпали?

Яёи достала фотографию, которую пару минут назад убирала в сумочку.

– Но посмотрите на это фото! – крикнула она, протягивая его Казу и Рэйдзи. – Посмотрите на их счастливые лица, равнодушные к моей боли!

Небольшая старая фотография слабо подрагивала в ее трясущейся руке.

– Вот почему… – Яёи отчаянно пыталась сдержать эмоции, которые нахлынули на нее. Возможно, это был гнев, возможно, печаль – даже она сама не знала, что именно испытывала, – но все эти чувства свились в плотный клубок из слов и сорвались с дрожащих губ. – Я думала, что если бы мне удалось встретиться с ними, они могли хотя бы выслушать меня…

– Так вот почему вы хотели вернуться в прошлое?

– Так я думала. Но тогда я еще не знала обо всех этих правилах. И чем больше я узнаю сейчас, тем более бредовой кажется моя затея. Да кто вообще верит в путешествия во времени? Все это очень глупо…

Яёи уже собиралась уходить, но слова Рэйдзи словно задели ее за живое, вызвав поток эмоций, которые она была не в силах остановить.

– «Вы пришли повидаться со своими любимыми родителями?» – усмехнулась она. – Вы считаете, что это нормально – спрашивать такое, когда вы не имеете ни малейшего представления о том, как я страдаю?

– Нет, м-м, это…

– Вы говорите, что настоящее не изменится? Отлично. Мне все равно. Если это так, значит, я могу сказать что угодно – верно? Ну так вот! Если мне говорят, что я могу вернуться в прошлое, то, конечно, я хочу туда вернуться. Я с радостью ухвачусь за возможность посмотреть в глаза людям, которые оставили меня одну в этом мире, и в красках описать им ту боль, которую они причинили мне.

Конечно, что бы ни сказала Яёи, настоящее останется неизменным. Таково правило. Ничего не изменится, даже если, скажем, будущим жертвам автокатастрофы расскажут об их судьбе. Поэтому девушка решила использовать это правило с выгодой для себя. Она шагнула вперед.

– Хорошо, верните меня в тот день – тот беззаботный день, когда они фотографировались, не задумываясь о моем будущем, – сказала она, протягивая Казу фотографию.

«Что я наделал?»

Осознав, что именно он спровоцировал девушку на этот поступок, Рэйдзи побледнел, как призрак. Казу же казалась невозмутимой.

– Хорошо, – спокойно ответила она.

– А?! – удивленно воскликнул Рэйдзи.

Он редко встречал гостей, которые сохраняли желание вернуться в прошлое, несмотря на все перечисленные правила. Но еще большее беспокойство вызывал мотив Яёи – она хотела отчитать своих покойных родителей. Даже если ее действия не могли изменить настоящее, Рэйдзи мог легко представить, как такой поступок огорчит ее маму и папу.

– Это действительно нормально, что она хочет пойти и выплеснуть свою обиду? – прошептал Рэйдзи на ухо Казу. Но в кафе было тихо, а из людей в зале стояли лишь они трое. Каким бы тоном он ни говорил, Яёи все равно услышала бы. Девушка исподлобья взглянула на Рэйдзи – тот виновато опустил глаза.

Казу повернулась к парню и спросила:

– Не мог бы ты объяснить гостье, что это за мужчина?

Казу говорила о пожилом джентльмене в черном, сидящем за столиком у выхода. Казалось, ее никак не волновала драма, которая здесь развернулась. У каждого посетителя была своя причина для возвращения в прошлое – не ей судить, кто прав, а кто виноват. Посетители вольны поступать так, как им заблагорассудится. Решение о путешествии в прошлое, пусть даже после того, как они смирились с тем, что повлиять на судьбу того, кто умер, невозможно, оставалось за посетителями. Решение вернуться, чтобы пожаловаться, – это выбор Яёи. А неприятные ощущения Рэйдзи – это проблемы Рэйдзи.

Парень все еще чувствовал себя неловко, но просьбу Казу выполнил.

– Ничего, если я продолжу? Слушайте внимательно – это очень важно. Чтобы попасть в прошлое, необходимо сесть на определенный стул в этом кафе. Сейчас он занят другим посетителем.

Яёи осмотрелась. Единственным человеком, который подходил под описание другого посетителя, был пожилой господин в черном.

Она впервые обратила на него внимание, хотя он, должно быть, все это время сидел за столиком. Яёи не заметила мужчину из-за того, что он никак себя не проявил – был совершенно неподвижен и молча читал книгу. Девушка не помнила, чтобы в кафе был еще кто-то, но теперь, когда она смотрела на пожилого джентльмена, ей казалось, что он мог сидеть там и раньше. Наконец обратив внимание на загадочного посетителя, Яёи ощутила, будто с ним что-то не так. Это чувство было сложно описать. Гость не выглядел неуместным в ретро интерьере этого кафе, но любому, кто увидел бы этого пожилого мужчину гуляющим по городу, показалось бы, будто он пришел из другого времени.

Во-первых, его одежда. Насколько Яёи было известно, костюм, который был на мужчине, – не что иное, как фрак, задняя часть которого состояла из двух длинных заостренных фалд, напоминающих хвост ласточки. Несмотря на то что пожилой джентльмен находился в помещении, шляпу он не снимал. Смотреть на него было все равно что наблюдать сцену из фильма конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Теперь Яёи понимала, чем именно выделялся этот посетитель. Однако не было ничего странного в том, что девушка его не заметила, – он действительно словно был частью декора кафе.

– Полагаю, вы имеете в виду именно это место, – Яёи взглянула на Рэйдзи, будто задавая немой вопрос: «Если я сяду сюда, то смогу вернуться в прошлое?»

– М-м, да…

Как только Рэйдзи заговорил, он понял, что Яёи в его ответе не нуждалась, – она уже подошла к молчаливому пожилому господину.

– Извините…

– Бесполезно с ним разговаривать, – прервал девушку Рэйдзи.

– Почему? Что вы имеете в виду? – спросила Яёи, обернувшись к парню с озадаченным видом.

Рэйдзи тяжело вздохнул.

– Потому что он призрак, – ответил он.

– Что? – Яёи не сразу смогла понять услышанное. – Что, простите?

– Призрак.

– Призрак?

– Да.

– Вы шутите?

– Нет, это не шутка.

– Он сидит там. Я ведь его хорошо вижу.

Яёи, как и многие, думала, что призрак должен быть прозрачным или же его могут увидеть только определенные люди.

– Да, я знаю. Но он – призрак. – Убедить кого-то в подобном было сложно, но Рэйдзи продолжал стоять на своем.

«Как я могу поверить в это?» – хотела сказать Яёи, но предпочла промолчать. В конце концов, это было кафе, где можно вернуться в прошлое, что она и планировала сделать в ближайшее время. Если Яёи была готова поверить в путешествие во времени, то все ее попытки опровергнуть факт сидящего перед ней приведения казались как минимум смешными.

«Кроме того… трудно представить, что я поверю хоть в какое-то объяснение».

В конце концов, объяснение правил Яёи не удовлетворило. Поэтому она решила принять все как есть. Девушка сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Суровое выражение ее лица смягчилось и стало почти смиренным.

– Тогда что же мне делать? – кротко спросила она.

– Единственный выход – ждать, – ответил Рэйдзи.

– Чего ждать?

– Один раз в день он встает и уходит в уборную.

– Он ходит в туалет, хотя он – призрак?

– Да.

Яёи обреченно вздохнула.

«Почему призрак должен ходить в туалет?» – она поняла, что спрашивать об этом тоже бессмысленно.

– Значит, я буду сидеть там во время его перерыва на туалет? – постепенно Яёи училась задавать правильные вопросы.

– Верно.

– Как долго мне придется ждать?

– Не знаю.

– Значит, я сижу и жду, пока он пойдет в уборную?

– Да.

– Понятно. – Яёи нарочито громко зашагала к стойке и устроилась на одном из стульев.

– Хотите чего-нибудь выпить? – предложила Казу.

Девушка на мгновение задумалась.

– Да. Я буду имбирный чай с юдзу[1]1
  Цитрусовое растение, гибрид мандарина и ичанского лимона. – Примеч. ред.


[Закрыть]. Горячий, – ответила она.

Несмотря на то что на дворе все еще было лето, вечером в кафе становилось прохладно. Этот сезон в Хакодате не всегда жаркий, даже в середине дня.

– Конечно, – ответила Казу и уже направилась на кухню, когда Рэйдзи ее остановил.

– Я сделаю.

– Но…

На часах уже было чуть больше восьми, и смена Рэйдзи закончилась.

– Особые обстоятельства.

Он хотел посмотреть, чем обернется для Яёи эта затея. Бросив на Казу угрюмый взгляд, парень скрылся на кухне.

Сидя за стойкой, Яёи не смотрела на пожилого господина – она наблюдала за видом из окна. После минутного молчания девушка вдруг заговорила.

– Они ведь могли избавиться от меня, да? – пробормотала она, завороженно глядя на подрагивающие огоньки фонарей рыбацких лодок. Ее слова прозвучали как бы невзначай, без всякого контекста, но Казу сразу поняла, о чем речь.

Этим утром Нагарэ рассказал о своей жене – его слышала не только Нанако, но и остальные посетители. Он говорил, как врач предупреждал Кэй: «Рождение этого ребенка может поставить под угрозу вашу собственную жизнь». Но она хотела дать эту жизнь своей дочери, Мики. Казу вспомнила, как Яёи с мрачным видом слушала рассказ Нагарэ.

Девушка рассматривала этот сценарий через призму личных обстоятельств. Она была уверена: «Если на карту поставлена собственная жизнь, от ребенка лучше отказаться».

– Да, могли бы, – согласилась Казу.

– Мики повезло. Она выросла в хорошем окружении. Если бы она осталась в этом мире в полном одиночестве, как я, то, думаю, осуждала бы свою мать за такой выбор.

Кэй умерла вскоре после родов, но у новорожденной девочки остался отец – Нагарэ. Рядом с ней была и Казу. А еще у нее были друзья из кафе, которые очень любили ее. Конечно, временами Мики чувствовала себя одиноко, но она не была вынуждена идти по этой жизни в одиночестве – рядом с ней всегда были те, кто готов поддержать и защитить ее. Хотя Мики не хватало матери, она выросла здоровой и счастливой. Яёи не знала об этом. Когда Кэй пришла из прошлого, чтобы встретиться с дочкой, та сказала ей: «Спасибо, что я есть у тебя».

Совершенно противоположной была бы реакция спросить: «Зачем ты меня родила?» Неизвестно, что было бы, вырасти Мики в совершенно других условиях – если бы после того, как Кэй привела ее в этот мир и умерла, рядом с девочкой не оказалось бы Нагарэ и Казу, если бы у Мики не было ни одного близкого человека, на которого можно положиться.

– Наверное, она могла бы, – поддержала Казу.

«Лучше умереть, чем жить в одиночестве».

Таковы были слова Яёи в тот день. Но ребенку-сироте тяжело выживать в этом мире без помощи и поддержки. Возможно, в жизни Яёи никогда не было взрослого, которому она могла бы довериться.

Когда Яёи потеряла родителей, ее взяли к себе дядя – брат ее отца – и тетя, его жена. Конечно, они обещали позаботиться о ней, но время для этого было неподходящее – тетя недавно родила. Поскольку до этого момента детей у пары не было, они в одночасье стали родителями шестилетней девочки и новорожденного малыша. Их новая жизнь в роли матери и отца была полна неожиданностей, и они чувствовали себя не в своей тарелке. Помимо теплых и позитивных эмоций, дети вызывали у супругов и чувство вины. Супруги считали, что обязаны дарить своей племяннице достаточно любви, но давалось им это с огромным трудом.

«Ухаживать за собственным ребенком достаточно сложно! Так почему мы должны заботиться еще и о чужом?»

Обычно дети, даже в раннем возрасте, могут с легкостью почувствовать малейшую перемену в настроении взрослых. Яёи не была исключением. Так, она начала вести себя с тетей более отстраненно, и от этого состояние девочки лишь ухудшилось.

Потом Яёи взяла на попечение другая ее тетя – сестра отца.

У нее было трое детей. Старший учился в последнем классе начальной школы, а самая маленькая дочь была на год младше Яёи, которой на тот момент уже исполнилось семь. Тетя привыкла к воспитанию детей, поэтому сразу приняла Яёи как родную дочку.

Удивительно, но именно это и стало основной проблемой. Взрослые считали, что бедняжка Яёи, которая потеряла своих родителей, заслуживала любви и внимания. Для кузенов же Яёй стала незваной гостьей, которая отнимает положенную им родительскую любовь. Дальше – хуже. Чем больше внимания девочке уделяли приемные родители, тем ощутимее было недовольство остальных детей в семье. Они всячески пытались «выбросить» Яёи из своего круга – ее никто не бил и не травил, но все трое постепенно стали ее игнорировать. Все менялось, лишь когда рядом оказывались родители – в эти моменты дети делали вид, что все они дружны и близки с Яёи. Так девочка снова начала чувствовать себя изгоем.

Но идти ей было некуда. Не с кем было даже поговорить, и от этого щемило сердце. Мрачные мысли повлияли на отношение Яёи к родным матери и отцу, и она стала винить их в том, что те обрекли ее на такую жизнь.

Изоляция.

Рана в сердце Яёи, полученная в глубоком детстве, сильно исказила личность девушки. Слова «жить одной» для нее были связаны с унизительным ощущением покинутости и глубокого одиночества.