Электронная библиотека » Товпеко Ольга » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 30 августа 2017, 21:40


Автор книги: Товпеко Ольга


Жанр: Воспитание детей, Дом и Семья


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +
4. Невозможность поддержать ребенка

Наверное, у каждого из нас есть некоторый предел тепла, которое мы можем дать ребенку. И так бывает, что в некоторых ситуациях, когда он нуждается в нашей поддержке, мы испытываем, своего рода, онемение чувств.

Мне вспоминается из подросткового периода история… Мы очень сильно поссорились с папой. Это было болезненно для него, потому что он почувствовал, будто я его не ценю и не уважаю. И это было болезненно для меня, потому что я ощущала себя несправедливо обиженной и непонятой. Я помню момент, когда заглядываю ему в глаза и спрашиваю: «Пап, ты меня любишь?», а в ответ – звенящая тишина. Он не смотрит на меня и молчит. Тогда это молчание читалось как замешательство, как сомнение, как желание ответить «нет». Но сейчас я понимаю, что, конечно же, он любил меня, просто в тот момент не мог выразить свои чувства в словах, не мог дать ту поддержку, в которой я нуждалась. И это помешало нам встретиться в эмоциональном плане, услышать друг друга и понять.

5. Неспособность ограничить

В стремлении быть поддерживающим и отзывчивым родители часто утрачивают способность направлять и уж тем более ограничивать своих детей. Ими движет страх подавить, травмировать, сломать ребенка. Быть плохим для своего ребенка. И это невыносимо! Почему?

Наши родители не боялись брать на себя ответственность. Они были твердыми, порой даже жесткими. Они подавляли, контролировали, устанавливали границы и запреты, не всегда считаясь с нашими чувствами. В своем детстве мы столкнулись с недостатком чуткости. Это ранило нас, и мы подсознательно решили не повторять эту ситуацию со своими детьми. Мы не хотим, чтобы они пережили этот опыт, и, как следствие, любим детей слишком сильно.

Мы стараемся быть для своих детей такими родителями, которых не было у нас.

Вот как провальность этой стратегии описывает моя читательница: «У меня складывается ощущение, что чем больше я стараюсь быть внимательной, поддерживать, тем изощреннее методы выводить меня, причем ведет себя сын так только со мной, перед сном: то ему как-то по-особенному подушку положить, то попить из трубочки определенной, и это не просто просьба, это рыдания. С одной стороны, кажется, он устал, хочет привлечь мое внимание, с другой, чем нежнее я, тем хуже результат».

Все эти состояния скрываются в глубине, а на поверхности мы видим лишь волны. И воплощаются они, как правило, в одном состоянии – раздражении.

У любящих родителей это раздражение часто принимает форму эмоциональных качелей.

«Эмоциональные качели»

«Я ненавижу себя за то, что кричу на ребенка, обещаю больше не кричать, но наступает день, и я снова кричу. Он не слышит меня, я не понимаю его».

Феномен, когда мы срываемся на ребенке, а потом раскаиваемся и пытаемся восстановить отношения, я называю «эмоциональными качелями».

Как разворачиваются эмоциональные качели?

Обычно этот болезненный аттракцион выглядит так. Вы стараетесь быть хорошей мамой, говорите спокойно и все объясняете по 100 раз. Спускаете с рук ребенку мелочи, не обращаете внимания на шалости и капризы. Словом, держитесь молодцом. А потом терпение заканчивается, вы срываетесь, кричите и даже говорите обидные, жестокие слова. Можете ударить, шлепнуть, тряхнуть как следует или грубо оттолкнуть от себя.

Затем приходите в себя, как будто пелена падает с глаз. Вы вдруг предельно ясно осознаете, как плохо поступили. Бежите к ребенку со слезами и словами раскаяния, обнимаете его и обещаете себе и ему больше так не делать. На этой фазе чувство вины заставляет вас снова быть хорошей. Но не просто хорошей, а замечательной, чтобы хоть как-то загладить свою неправоту.

Однако на этом «катание» на качелях не заканчивается. Ведь через время снова происходит что-то ТАКОЕ, что вас выводит из себя.

Очевидно, все это оставляет ужасно неприятный осадок, потому что дети чувствуют небезопасность и несправедливость такого отношения, а мамины раскаяния не всегда легко принять после нападения. Во взрослом возрасте такие дети часто отстраняются от родителей: они ощущают, что их настоящие чувства не понимают. Они затаили обиду на эти горькие перепады и эмоциональные излияния и испытывают трудности с тем, чтобы выразить родителям тепло, даже когда ощущают его.

Что это за механизм и почему он включается?

Эмоциональные качели – это привет от нашего подсознания.

Чем более резкая, сильная и неконтролируемая ваша реакция в моменты срывов, тем более она неосознанная. Что это значит? Контролировать можно лишь то, что находится под властью сознания. Эмоции, которые подпитываются подсознанием, контролировать сложно, они как бы охватывают нас целиком, берут в плен, более того, сужают сознание. Точь-в-точь как при опьянении.

(Я не беру случаи глубокого физического истощения. Тогда достаточно лишь маленькой искры, чтобы вспыхнуть. И подсознание может быть не причем. Просто стрессоустойчивость падает.)

Вторая причина – это некоторые автоматические программы, которые мы унаследовали от родителей. Думаю, многие из вас замечали, что, когда ребенок выводит из себя, начинаешь ругать его теми же словами, что и родители много лет назад. Иногда истоки этих программ содержатся в культуре и общественно устоявшихся шаблонах.

В любом случае, чтобы научиться контролировать свои эмоции, а заодно набраться терпения, нужно «раскопать» истоки раздражения в бессознательном и вывести их на свет. Подобные «раскопки» мы произведем чуть позже, поэтому обязательно дочитайте эту главу до конца.

Чем опасны эмоциональные качели?

• Эффект неожиданности – ребенок никогда не знает, в какой момент маму понесет, потому что срывы хоть и предсказуемы, но эмоция накатывает слишком быстро и без предупреждений, так что к ней нельзя подготовиться. Ребенок только что был хорошим, и в его ожиданиях – получить теплое отношение, но вместо этого в маминых глазах сверкает ярость и отвержение.

• Эффект несправедливости – мама срывается, как правило, тогда, когда четкость правил не привита ребенку. Если это так, скорее всего, родитель может отругать сегодня за то, что вчера было можно. Все потому, что крики зависят от состояния мамы. В один день она чувствует себя хорошо, в другой истощена и срывается.

• Эффект отвержения – детская психика так устроена, что ребенок видит мир контрастным, черно-белым. Ему сложно понять, что, даже если его ругают, все равно продолжают любить. Постепенно после трех лет мальчики и девочки учатся интегрировать негативные и позитивные проявления, но эта их способность по-прежнему остается несовершенной. Именно поэтому перепады маминого состояния ребенок неверно интерпретирует как перепады маминого отношения. Как разрыв, прекращение любви, как отвержение. Да, что греха таить, некоторые мамы действительно ощущают это отвержение в силу своих детских ран.

Эмоциональные качели – проблема, которая присутствует в отношениях с ребенком сплошь и рядом. В качестве иллюстрации хочу привести пример одной из мам. Известных мам. Это история Ларисы Гузеевой на основе ее интервью, которое находится в открытых источниках.

Актриса не раз говорила, что не считает себя идеальной матерью.

Эмоциональные качели в отношениях с детьми она объясняет своим непростым, «резко континентальным» характером. «Я либо падаю на колени со словами: „О Боже, благодарю Тебя, что Ты мне дал таких детей“, либо говорю им какие-то жесткие вещи, а потом сама себя страшно ругаю».

Главной своей ошибкой актриса считает то, что она всегда разговаривала со своими детьми как с ровесниками.

«С Георгием, когда он был маленький, я выясняла отношения так, будто он мне муж.

Ему, допустим, лет десять, а я, за что-то на него рассердившись, ухожу в свою комнату, рыдаю, бросаюсь на кровать. Он идет за мной, садится на краешек… Я говорю: „Все, я не хочу тебя слушать“. И убегаю в ванную, а он стоит там под дверью и просит: „Мама, открой“.

Словом, страсти бушевали.

Сейчас я понимаю – я очень виновата. Хоть руки никогда не распускала, но была несдержанна на язык и, боюсь, ранила сына сильно. Он же был всего лишь мальчик, ребенок, зачем я к нему с такими требованиями?

Дорого бы я сейчас дала за то, чтобы у Георгия в некоторых местах стерлась память…»

Неотъемлемая часть эмоциональных качелей – это раскаяние мамы после очередного срыва. В этом контексте мне часто задают вопрос.

Стоит ли просить прощения у ребенка после срыва?

Одна моя клиентка говорит: «Это было невыносимо в детстве. Мама срывалась на меня из-за мелочи. Могла больно ударить. И, пока еще моя спина горела от удара, она подбегала ко мне в слезах и просила прощения. Приходилось обнимать и выдавливать из себя слова прощения».

И, хотя сейчас на каждом углу твердят, что у ребенка нужно просить прощения, я не могу согласиться с тем, что это всегда на пользу.

Конечно, просить прощения, признавать свои ошибки – очень важно! Но уповать на то, что прощение дает индульгенцию, освобождает ребенка от последствий ваших действий – вряд ли. В этом смысле просьба о прощении может быть очень разной. В одном случае она действительно способна дать ребенку понимание – родители услышали, поняли меня.

Однако в других случаях родители злоупотребляют просьбами о прощении, как бы перекладывая на ребенка ответственность: «Ну, я же извинилась, почему тебе плохо? Сними с меня вину, сними ощущение, что я плохая мать!»

Скажу прямо: для ребенка это слишком большая и неполезная ответственность, даже если он уже подрос. Потому что прощение не отменяет причиненную боль. А иногда и усугубляет ее.

Важно также понимать, что просить прощения – это борьба с симптомами – срывами, криками, раздражением. Она не устраняет настоящих причин. Выяснить их вы сможете, прочитав эту главу до конца.

Прежде чем приступить к анализу глубинных истоков запредельного раздражения на ребенка, послушайте еще одну историю жизни, это случай из моей практики.

Мы сидим в моем кабинете на последнем этаже. Передо мной молодой мужчина под два метра ростом. Парень не мог закончить вуз, у него была бессонница, он не знал, чем хотел заниматься. Этот красивый и умный человек смотрел на меня немного исподлобья, как ребенок.

Когда мы разбирали, в чем корни его проблем, я ужасающе четко увидела, как жестоко действует механизм «эмоциональных качелей» на ребенка.

Речь об отце мальчика. Он – человек крайне взрывной. Отец срывался на сына из-за любой мелочи. Например, он мог зайти в комнату, увидеть одежду на диване и наброситься на тогда еще маленького сына со словами: «Когда же ты перестанешь устраивать здесь свинарник?!»

Отец критиковал за учебу, за походку, за слова и поведение – в любой момент и по любому поводу. А поскольку крики зависели от настроения родителя, то ребенок привык ждать плохого. Так и есть.

Парень признался: «Я не могу смотреть на людей прямо. А если в метро кто-то делает резкое движение, я отскакиваю, как будто жду удара… Я какой-то „шуганный“». (При двух метрах роста и блестящей спортивной подготовке!)

Но не это самое печальное! Когда родитель является абсолютно плохим, ребенку в какой-то степени проще. Он приспосабливается и перестает ждать хорошего. Но вся горечь в том, что после вспышек агрессии отец быстро отходил, сожалел о содеянном и бежал к сыну с требованиями его простить.

Когда у отца были «хорошие» периоды, они с сыном сказочно проводили время вместе. Гуляли с собакой, пропадали в гараже и катались на велосипедах.

Даже сейчас, в свои двадцать, выросший сын говорил мне, вжав голову в плечи, а туловище в кресло: «У меня очень хороший отец. Но я не понимаю, что со мной не так?»

Так и работают «эмоциональные качели». Родитель дает ребенку противоречивые послания. И ребенок учится думать: если отец или мать на меня кричит, то это со мной что-то не в порядке (а не с отцом или матерью).

Вы же знаете: дети воспринимают все на свой счет, они могут обижаться на взрослых, но это чувство «я не заслуживаю любви» глубоко поселяется в их подсознании…

Все это больно видеть, потому что этот толковый молодой мужчина, даже став взрослым, «не мог уйти» из дома и начать жить своей жизнью, ведь отец продолжал манипулировать: «Ты разрушаешь нашу семью! Как ты можешь меня бросить?!»

Да-да, дети родителей, склонных срываться, ведут себя как жертвы и привязываются к тем, кто их обижает… Депрессия, нестабильная самооценка и огромное количество комплексов – то наследство, с которым мальчик вышел из атмосферы эмоциональных качелей.

Именно поэтому так важно заострить свое внимание на этой проблеме!


И вот мы подошли к самому главному вопросу: почему мама, которая изо всех сил НЕ хочет кричать, все же кричит? Какие процессы сильнее воли, разума и осознанного желания быть хорошей мамой? Что делает маму по-настоящему бессильной перед своим, как правило, внезапным гневом?

Есть много причин, среди которых монотонность, социальная изоляция, усталость и эмоциональное выгорание, снижающих стрессоустойчивость мамы, а также ее темперамент, который ускоряет реакцию. Но есть также еще одна причина – способность мамы выдерживать собственные состояния. Так называемый контейнер.

«Закрой рот!», «Успокойся!» и «Отстань!», или Что такое внутренний контейнер

Говоря просто, срывы на ребенке – проявления нехватки терпения. Существует такое психологическое понятие, которое помогает представить, как работает терпение человека – «контейнер».

Контейнирование – способность выдерживать разные внутренние состояния, энергии, настроения, «не разрушаясь» при этом, а «перерабатывая» их так, что это дает некоторую свободу выбора своего поведения. Проще говоря – способность не срываться на других, когда тебе плохо, но не за счет самоконтроля, а с помощью осознанности и самоподдержки.

Как формируется контейнер? У маленького ребенка контейнера нет, и таким вместилищем для него является его мама. Она как бы дает ему возможность «сложить» в себя все плохое, что с ним происходит: свои эмоции – горести и радости – размещать в ней.

При этом она выдерживает детские переживания, не подавляя ребенка за них, не применяя месть, если они какие-то «неправильные», не пугаясь его чувств, если они чрезмерно сильные.

Мама дает ребенку три вещи:

• поддержку – выражает свое понимание чувств, которые испытывает ребенок, и дает им право быть;

• помощь – учит, что конкретно делать, когда тебя охватывают эти состояния;

• утешение – утоляет физическую и душевную боль, успокаивает, носит на ручках или другим способом приводит ребенка в умиротворенное состояние.

В таком случае постепенно ребенок перенимает этот опыт «выдерживания», учится справляться со своими состояниями, поддерживать себя и, вырастая, становится терпеливым адекватным взрослым.

Если же у ребенка не было такой возможности, то контейнер начинает работать нездоровым образом. Когда мама не в состоянии контейнировать переживания ребенка, все горести, боль и гнев остаются в нем, вытесняются в подсознание – складываются в его еще не развитый контейнер и запечатываются до лучших времен.

В результате ребенок становится как будто бы переполнен этими горестями и трудностями, которые ему не удалось разместить более здоровым образом в маме. Внутреннее напряжение копится в нем в «неразобранном», сумбурном виде и, раз от него не удалось освободиться вовремя, ждет лучшего момента для своего освобождения.

Такого человека очень легко узнать: он нетерпелив, ему сложно сдерживаться в любой стрессовой ситуации. Он либо подавляет свои эмоции, либо фонтанирует ими, непереваренными, сырыми.

Вся боль, все раздражение, весь этот подавленный гнев, который в свое время не удалось реализовать в простых детских ситуациях, находят свой выход сейчас, не брезгуя даже самым малым поводом. Теперь достаточно спички, чтобы произошел взрыв.

Вывести из себя или остро расстроить такого человека может даже самая незначительная мелочь: длинная очередь, молчание мужа, неаккуратность ребенка. Все способно стать спичкой, брошенной в переполненный взрывоопасными эмоциями контейнер.

Девочка, становясь мамой, не умеет распоряжаться своим контейнером, потому что он переполнен. Когда уже ее собственный малыш нуждается в контейнировании, ей крайне сложно это осуществить, ведь собственный контейнер «забит».

Ребенок ищет, куда бы «сложить» то плохое, что у него есть, он нуждается в том, чтобы мама вместила это в себя, но мама не может, потому что ей самой плохо, ей самой нужно куда-то выместить все свои чувства. Она сама нуждается в том, чтобы ее кто-то контейнировал. Вот еще одна метафора. Самые уязвимые стороны нашей личности и неудовлетворенные потребности, связанные с ними, часто называют Внутренним ребенком. Он символизирует те состояния, когда мы нуждаемся в поддержке, принятии.

В итоге все детские выходки, плохое поведение, непослушание, истерики, капризы будут оказываться той самой спичкой, которая вызывает взрыв неконтролируемого раздражения, крика.

Понимая эту логику, теперь вы знаете: для того чтобы стать более терпеливой мамой, нужно, безусловно, расхламлять склады подавленных чувств. Это значит постепенно, потихонечку вытаскивать из них все горести, несправедливости, обиды, которые вы носили в себе, разбирая ситуации из своего прошлого.

Ведь, осознавая подавленные обиды, забытые раны, болевые точки, мы избавляемся от необходимости насиловать себя и на пределе возможностей контролировать свои чувства. Мы уже не напускным образом, а на самом деле становимся спокойней, терпеливей и можем служить рабочими контейнерами для своих детей.

Теперь же давайте приступим к «расхламлению» этих «складов». Мы посмотрим, что стоит за запредельным раздражением, постараемся выяснить, какие ситуации из прошлого заставляют нас срываться на своих самых дорогих людях в мире – наших детях.

Природа запредельного раздражения на ребенка

Быть пятидесятилетним – не значит перестать быть сорокалетним, двадцатилетним, трехлетним. Это значит, что если вам пятьдесят, то одновременно вам сорок, тридцать, двадцать, десять, пять лет и два года.

Ж. М. Робин

Раздражение – это важная человеческая эмоция. Она выполняет роль сигнала о том, что ваши психологические границы были нарушены. Напоминает, что пора позаботиться о своих потребностях.

Однако иногда это раздражение становится таким сильным, буквально невыносимым, что заложенная в него польза превращается в абсурд.

Вспоминая о нем, мамы говорят, что будто находились под гипнозом или в измененном состоянии сознания. Ведь, анализируя потом причины своих «срывов» или взвинченности, с ужасом осознают, что оно было вызвано сущей мелочью и повода для такого недовольства не было.

Вот пример из жизни моей читательницы:

«Месяцев восемь назад у меня начались истерики на предмет того, что я не справляюсь, что я плохая мать. Вызваны они чаще всего моим раздражением на непослушание или просто неаккуратность ребенка во время еды или рисования, например. Как будто ты – это не ты, вот наорала на ребенка, а иногда и физическую силу применила, а потом в слезах бью кулаками себя или по стене за то, что натворила, и плачу, и плачу».

Почему так происходит?

Дело в том, что поведение ребенка зачастую не просто нарушает наш баланс здесь и сейчас, но и воздействует на нереализованные, «замороженные» и забытые потребности нашего прошлого. Ребенок как бы оживляет те части истории, которые мы с радостью хотели бы забыть, а возможно, уже давно забыли. Он цепляет самые уязвимые места нашей души, вскрывая старые незалеченные раны.

Непрожитые незавершенные ситуации прошлого, которые ранили нас, оставляют важные и глубокие потребности в неудовлетворенном состоянии. И тогда они могут становиться гипертрофированными, болезненно важными.

Самый простой пример: мужчины низкого роста имеют заостренную потребность в признании и компенсируют то, в чем испытывают недостаток, властью и поиском превосходства. Закономерно, что любые намеки на их рост будут восприниматься болезненно, а источник этого намека вызовет злость.

Так и в жизни мамы ребенок невольно становится таким «раздражителем», который давит на больные мозоли. Просто тем, что проживает свое детство и попадает в ситуации, которые могут поднимать из архивов мамы ее детство.

И если «битых» файлов в этом архиве было предостаточно, то, скорее всего, мама обречена на атаки сильного раздражения и приступы криков и срывов. Так раздражение снова и снова выполняет свою функцию – служит сигналом о том, что целостность организма под угрозой и есть неудовлетворенные потребности, которыми пора заняться.

Чтобы освободиться от этого сильного раздражения в отношениях с ребенком, важно понять, что и как происходит. Как устроен этот механизм? Как же ребенок воздействует на болевые точки матери?

Очень просто: в его поведении мама видит тот опыт, который ранил ее в свое время. Более того, он как бы воплощает этот опыт, становится «противником», который обижает, лишает, давит и даже предает.

Вот что может чувствовать мама в ответ на проявления ребенка и что вызывает такое сильное недовольство в ней.

• «Ты лишаешь меня того, что всегда было моим».

• «Я не могу дать тебе то, в чем нуждаюсь сама».

• «Ты нуждаешься в том, от чего я должна была отказаться или что я утратила».

• «Ты заставляешь меня чувствовать себя такой, какой мне невыносимо быть».

Рассмотрим эти переживания подробнее.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации