Текст книги "Вызовы"

Тревор Зара
Вызовы

Посвящается

ВИКТОРУ ФЕНЕКУ,

поэту, писателю и искреннему другу

Издание осуществлено при финансовой поддержке Почетного представителя Торгово-Промышленной палаты Российской Федерации в Республике Мальта Анастасии Будыхо

Перевод Яны Псайла

© Тревор Зара. 2005

© Перевод Яна Псайла. 2018

© Издательство «Художественная литература». 2018

Благодарности от автора и переводчика

Выражаем благодарность Чрезвычайному и Полномочному Послу Российской Федерации в Республике Мальта В.А. Малыгину, который стал первым читателем повести «Вызовы» на русском языке и внес свои ценные предложения, позволившие повысить качество перевода для лучшего восприятия текста российскими любителями иностранной художественной литературы. Увидевшая свет книга явилась знаковым событием в сфере российско-мальтийских отношений в 2018 году, когда столица Мальты Валлетта носит почётный титул культурной столицы Европы.

Наши благодарности директору Российского центра науки и культуры в Республике Мальта А.М. Муравьеву, оказавшему значительную помощь в презентации рукописи перевода произведения, и Почётному представителю Торгово-промышленной палаты Российской Федерации в Республике Мальта А.В. Будыхо, выступившей спонсором русского издания книги.

Важно отметить роль национального Совета искусств Мальты (Arts Council Malta), возглавляемого исполнительным председателем Альбертом Маршаллом (Albert Marshall), обеспечившем грантовую поддержку перевода произведения на русский язык.

Мальта,

Тревор Зара, писатель

Яна Псайла, переводчик

Май 2018

Дорогой читатель!

У вас в руках книга писателя Тревора Зары из маленького, но сыгравшего известную роль в истории России островного средиземноморского государства-Мальты. Тревор Зара заслуживает звания современного классика мальтийской литературы. Он родился на Мальте в 1947 году. Был художником и в течение 33 лет учителем в школе. Пишет только на мальтийском языке, хотя в стране широко распространен и английский. Свои первые рассказы он опубликовал в 1971 году. С тех пор издано более 100 его произведений, включая стихи, повести и романы, иллюстрированные им самим. Произведения разных жанров: фэнтези, приключения, детская литература, исторический роман и других. Его работы неоднократно отмечены национальными литературными премиями, а сам Тревор Зара имеет государственные награды, в том числе, орден «За службу Республике» в знак признания вклада писателя в детскую и юношескую литературу. Его лёгкий стиль письма, полный юмора и образного мышления, его рисунки, которые прекрасно дополняют тексты, сделали Зару самым популярным автором книг для молодёжи на Мальте.

Это уже второе произведение, переведенное на русский язык с мальтийского. Первая книга, уже знакомая российскому читателю, – роман «Тайная жизнь бабушки Женовеффы», удостоенный национальной премии в 2008 году, относится к литературе для взрослых.

Повесть «Вызовы» была также удостоена национальной литературной премии в категории «лучшая книга для подростков» 2005 года. В основе сюжета – «подвиги» компании мальтийских тинейджеров, которыми они решили себя занять во время длинных и монотонных летних каникул. Каждый из них старается придумать так называемый «вызов», и по жребию определяется, кому предстоит рисковать, выполняя его. Но эта, казалось бы, невинная игра внезапно принимает непредвиденный оборот и перерастает в нечто опасное, порой на грани нарушения закона, становясь настоящей проверкой морально-нравственных качеств их личностей. Бросая «вызовы» своим страхам и комплексам, каждый из подростков повзрослел и получил свой жизненный урок. История, рассказанная писателем, заставляет задуматься о непреходящих человеческих ценностях, являющихся общими для народов всего мира, поэтому русский читатель в этих мальтийских подростках может узнать и себя. Вся литература по своей сути о каждом из нас, а литературный перевод – это тот мостик между культурами, который объединяет, подтверждая их общность, несмотря на различия национального характера.

Мальта, Флориана

Яна Псайла,

переводчик, лингвист, член Академии мальтийского языка

Май 2018

I

Как только Марио открыл входную дверь, чтобы, как обычно, сходить за газетой, то заметил маленький пакет в почтовом ящике. На какой-то момент он приостановился и принялся его рассматривать. Он знал, что почту никогда не разносили до одиннадцати. Было очевидно, что кто-то положил его либо рано утром, либо ночью. Он засунул руку в ящик и потянул за край пакета. Но едва луч света, заходящий через приоткрытую дверь, упал на этот пакет, Марио почувствовал, как его сердце замерло…

* * *

Несмотря на то, что мисс Антония Гатт вот уже шесть лет, как ушла на пенсию из школы, у неё осталась привычка приходить на мессу в семь утра. Переступая порог церкви, она тут же бегом направлялась к купели со святой водой, чтобы, о чем постоянно твердила в прошлом своим ученикам, Бог простил все её недостатки и помог ей в день, который она только начинала. Но когда в этот раз она стояла со склоненной головой, а с её лба стекала освежающая вода, мисс Антония Гатт заметила маленький пакет возле ножек купели. Наверняка он у кого-то выпал. Она неспешно наклонилась и протянула руку, чтобы его поднять. Но стоило ей поднести пакет к глазам, мисс Гатт оцепенела…

* * *

Фредди Бургер разразился канонадой ругательств, используя все, которые только знал. Он поздно проснулся, вышел, не успев выпить чашку кофе, не зашёл к Рэю купить газету, как сумасшедший побежал на остановку, но всё равно не успел на семичасовой автобус. И вот он нетерпеливо мечется туда-сюда по стеклянной остановке, словно фрустрированная рыба в пустом аквариуме. И вдруг под скамейкой этой остановки он заметил маленький пакет. Быстро оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что его никто не видит, и, наклонившись со скоростью молнии, поднял его и засунул во внутренний карман жилетки. Оказывается, не только молитвы посылают благодать. Но также и ругань!

2

В тот день Глена переполняло нетерпение. Обычно раньше девяти утра он не вставал. Всегда говорил, что это было самым большим удовольствием каникул: никакой будильник не сотрясает прикроватную тумбочку и барабанные перепонки, никакого чая, выпитого в спешке, никаких гонок, чтобы успеть на школьный автобус. На протяжении всех летних каникул будильник был выключен, а Глена охватывало радостное чувство при звуке захлопывающейся двери, когда его отец уходил на работу, так как он хорошо знал, что ему оставалось ещё два часа сна. Но в тот день Глен встал раньше отца.

– Как, уже встал? Что, отправляешься куда-то на весь день?

Глен привык не обращать внимания на вопросы отца. Он научился его игнорировать, либо отвечать определёнными звуками, типа «ммм!..» или «эхххх!», и даже сам не знал, что они должны означать. Да и его отец тоже привык не ожидать никакого ответа.

– Я пошёл. Еда в холодильнике. Веди себя хорошо!

Как обычно, отец ушёл на работу. И, как обычно, Глен остался один.

Но в тот день его это ничуть не огорчило. Он набросил на себя футболку и джинсы, схватил пачку сигарет и вышел. Ещё не знал, чем займётся. Ему хотелось оказаться в десяти местах сразу. Хотел встретиться с Куртом и Селиной и уже было вытащил сотовый, чтобы послать им СМС, но передумал. Нет, сейчас лучше немного побыть одному, смакуя успех своей авантюры. Он почувствовал гордость за себя. И это ещё было мелочью. Это было только началом.

3

Мэр зашёл в полицейский участок с красным лицом. Сержант Спитери вскочил из-за стола и, не дав ему рта раскрыть, отрапортовал:

– Мы уже всё знаем и начали расследование. Будьте спокойны!

– Знаешь, когда я успокоюсь?! – взорвался мэр. – Когда мне станет известно, кто этот трус, который кидается грязью и прячет руку. Ты же понимаешь, что подобные вещи могут мне очень навредить в преддверии выборов? Правильно мне жена говорит: этот неблагодарный народ…

И тут мэр ударился в свою любимую литанию. Напомнил, сколько километров дорог он покрыл асфальтом и сколько тротуаров украсил кирпичными пазлами. Также сказал про новую детскую площадку, которую открыл, библиотеку, которую он вырвал из рук школы, чтобы передать её под крыло местного совета, мусорные контейнеры на каждом углу, компьютерные курсы для пенсионеров!.. И сержант Спитери всякий раз хвалил его в ответ и успокаивал, что виновник вот-вот будет пойман. В конце концов мэр выговорился и вышел, размахивая руками, а сержант глубоко вдохнул. Но тут же вынужден был выдохнуть, так как мэр снова вернулся. Он забыл напомнить про улицы, покрытые керамикой, и пальмы возле киоска.

4

С тех пор как местный совет отремонтировал площадь за церковью и насадил лес из пальм, киоск превратился в оазис. К семи часам вечера там начинала собираться вся местная молодёжь. Кто-то в надежде познакомиться с девушкой, кто-то – похвастаться новым сотовым, который только что купил, кто-то – чтобы объесться картошкой фри с колой, а несколько ботаников – потрещать о результатах выпускных экзаменов, дату объявления которых никто не знал.

Глен откинулся на пластиковый стул, а вытянутые ноги положил на стоящий впереди. Из кармана джинсов вытащил пачку сигарет, зажёг одну из них и стал украдкой оглядываться по сторонам. Когда около трёх месяцев назад его отец впервые унюхал запах сигарет, то попытался прочитать ему нотацию. Глен не стал прерывать его бубнеж, но, когда понял, что тот не успокоится, встал и вышел из комнаты. Но, прежде чем исчезнуть, повернулся к отцу и сказал:

– Не вмешивайся. Лучше посмотри на себя, чем ты занимаешься!

Курт и Селина вскоре появились из-за пальм. Потом пришёл Дастин, и где-то через полчаса появилась Катя, как всегда, самая последняя. Они привыкли каждый вечер там встречаться до того, как отправиться в Центр, хотя в последнее время, пожалуй, стали предпочитать площадь под открытым небом духоте Центра брата Тони.

– Слышали про деньги? – начал Курт, как только они расселись на стульях. И тут все принялись говорить одновременно:

– Мисс Гатт нашла пакет в церкви!

– Рэй, продавец газет, нашёл ещё один в стопке с «Таймс»!

– А знаешь, что даже мэр нашёл пакет в почтовом ящике?

– Даже Марио с площади!

– И Фредди Бургер… – поднялся Курт. – Слышали, что он сделал? Как только нашёл пакет, не стал его рассматривать, а сунул в карман и уехал на работу. В перерыве позвал друзей и сказал: «Все в столовую! Сегодня халявное пиво, плачу я». Но, как только вытащил пакет денег, которые нашёл, понял, что они все были из газет, а десять лир сверху и снизу были фальшивыми… и все с лицом мэра!

– Удивительно, насколько мэр вышел из себя. Говорят, он хотел в это дело вмешать Интерпол.

– А мисс Гатт так опозорилась перед священником! По своей наивности пошла передать ему деньги, думала, что их кто-то потерял. Мама сказала, что священник сразу догадался, что это была шутка, и сказал, чтобы она отдала деньги Рите-Монсеньёру, той, которая постоянно крутится в церкви, как ризничий. Священник очень смеялся, а мисс Гатт была готова провалиться сквозь землю.

Курт и Дастин, Селина и Катя взахлеб рассказывали друг другу о том, что услышали про дюжину пакетов с фальшивыми банкнотами по десять лир, которые в то утро нашли одиннадцать человек, и о том, как кто-то сильно негодовал, кто-то безумно обрадовался, кто-то вынужден был оплатить много пива друзьям, а кто-то, как священник, от всей души посмеялся.

Глен очень терпеливо их слушал и смотрел вверх на сигаретный дым, не произнося ни слова.

– Папа говорит, что это, скорее всего, дело рук Кармэну Шиклуны, – сказала Селина. – Все знают, что они с мэром не выносят друг друга.

– Не факт, – вмешалась Катя. – Может, это всего-навсего чья-то шутка.

– Немного злая шутка, – добавил Дастин. – Я думаю, это был, скорее всего, как бы подкол мэру, чтобы напомнить о его трате денег на всякую ерунду.

В конце концов все заметили, что Глен до сих пор не раскрыл рта, и уставились на него. Глен улыбнулся, опустил ноги со стоявшего перед ним стула, бросил на пол окурок и, потягиваясь, сказал:

– Хотите немного пройтись до Белой Башни? По дороге я вам расскажу историю!

5

В первые годы после смерти матери Глен постоянно ходил к бабушке. Сейчас же он стал её навещать по настроению. Частенько в конце концов она ему сама звонила, чтобы узнать, как у него дела, и когда он слышал в телефонной трубке её голос, то чувствовал себя виноватым. Хоть ей вот-вот должно было исполниться семьдесят лет, у неё до сих пор было персиковое лицо без морщин, такое же, как у его матери, которое он запомнил: те же светло-карие глаза и та же округлость нижней губы, когда улыбается. В первые годы жизни Глен больше времени проводил с ней, чем с отцом. И, может быть, если бы он тогда не был шестилетним мальчиком, то решил бы лучше жить с ней, нежели с убийцей. Так бабушка обозвала его отца в день похорон: «Убийца! Ты её свёл в гроб, бедная девочка!» Хоть уже и прошло восемь лет, бабушкины слова до сих пор звучат у него в ушах. И сейчас он окончательно понял, насколько она была права. Теперь отец прикидывается святым и не упускает ни одного случая, чтобы не попытаться показать всему миру, что изменил свою жизнь. Но уже ничего не вернуть. Никакие перемены не воскресят усопших. Он всё ещё хорошо помнит испуганный взгляд матери, когда она ждала возвращения отца с очередной гулянки, скандалы, осколки стаканов и чашек. А под занавес действа отца рвало в ванной, а мать рыдала на постели.

В день похорон отец попытался себя оправдать. Попытался напомнить бабушке, что её дочь умерла от рака кишечника и что его поведение ничего не могло изменить. Но бабушка выгнала его за порог и, плача, прокричала: «А лекарство, которое ты ей предложил, – это ночи, проведённые вне дома, когда ты купался в виски и проматывал свои и своего сына деньги!»

Когда в те годы бабушка сажала его на колени и прижимала к себе, то начинала медленно укачивать и давать наставления, чтобы он не пошёл по стопам отца, убийцы его матери, преступника, который отправил её дочь на тот свет в тридцать три года. Сейчас, когда он видит своего отца поникшим, с уже согбенной спиной и всегда молчаливым, то Глен порой начинает сомневаться, не были ли те прошлые скандалы всего-навсего страшным сном. Не может такого быть, что этот тихий мужчина, всегда в одиночестве мастерящий макеты кораблей в комнатке на крыше, и есть тот самый убийца, о котором говорит бабушка. Но потом на него наваливаются воспоминания, и его сердце вновь черствеет. Он поклялся вести войну с отцом и будет верен этой клятве до конца. Как только ему исполнится восемнадцать лет, он соберёт вещи и уйдёт. Начнёт работать, где-нибудь снимет жильё, хоть на краю света, но уйдёт. И если ему будет не хватать денег, то переедет жить к бабушке.

6

Вскоре перед ребятами появилась Белая Башня, молчаливо стоявшая на голой скале, одиноко грезившая о галерах и галеонах, не замечая моторных лодок и виндсёрфов, скользящих по морю напротив. Как только они до неё дошли, Глен резко остановился, засунул руки в карманы, повернул к друзьям голову и сказал тихим голосом:

– Те пакеты с фальшивыми деньгами… их сделал я! Остальные четверо встали как вкопанные. Поначалу решили, что он шутит, но, когда увидели его серьёзный взгляд, прикованный к земле, откуда он пытался выковырять камушек носком ботинка, то сразу поняли, что Глен не шутил. Потом Катя нарушила тишину:

– С чего вдруг? Зачем ты устроил весь этот переполох?

Обычно Глен нечасто улыбался. Постоянно прищуривал глаза, словно от солнца. И губы его всегда были сжаты. Но от вопроса Кати на его лице промелькнула тень улыбки. Он разлёгся на скалистой земле и тихим голосом произнёс:

– Да так! Без всякой определённой цели. Хотел приколоться над этой противной деревней. Думал, может, удастся пробудить её от глубокой спячки, в которую она впала. И у меня получилось! Слыхали, все только и делают, что говорят об этом? Мэр, мисс Гатт, Фредди Бургер и все остальные. Каждый старается найти скрытый мотив. Но у них это не получится. Потому что никакого мотива нет. Никому и в голову не придет, что кто-то проделает такую работу просто так, ради развлечения!

Остальные четверо уселись рядом с ним на скале. Они знали, что Глен самый смелый из них, его никогда и ничто не волнует, он никогда ничем не заморачивается, всегда спокоен и уверен во всём, что говорит и делает. И никто из них даже и не догадывался, что Глен способен на такое.

– Ты рисковал, – вдруг сказала Селина. – Тебя же мог кто-нибудь увидеть!

Но предыдущие слова Кати словно дали ему новый заряд энергии. Глен повернулся на бок и с горящими глазами принялся им рассказывать, как отсканировал банкноту в десять лир, как отсканировал лицо мэра с журнала, который местный совет рассылает по домам. Как потом с помощью графического редактора соединил их и наштамповал своим принтером двадцать четыре купюры. И что во время всех этих действий он предусмотрительно использовал резиновые перчатки, чтобы не оставить никаких отпечатков пальцев. Он продолжил им объяснять, как с большим терпением нарезал газетные листочки размером с банкноту в десять лир, разложил их по пакетам и вышел разнести эти пакеты рано утром, когда было ещё темно.

Глаза Селины заблестели пуще прежнего. Она всегда восхищалась Гленом. Его голос, походка, проницательный взгляд, полные, но пропорциональные губы, широкие плечи – всё это зажигало в её сердце огонь. Даже та маленькая серёжка в его правом ухе, которая на других юношах может выглядеть вульгарно, на Глене смотрелась прилично и к месту.

– Конечно, рисковал, – подытожил Глен. – В этом-то и есть весь смысл. В риске. Ничто не даёт большего удовлетворения, чем риск!

7

Комната на крыше была построена как прачечная, но Франс переделал её в мастерскую. У него там был механический лобзик и длинный верстак, заваленный кусками фанеры, клубками хлопковых ниток, пилками, пинцетами и тонкими операционными лезвиями. Там Франс забывал всё на свете. Судьба свела его с господином Антоном Мускатом, который пробудил в нём любовь к созданию моделей кораблей. Франс стал образцовым учеником, и вскоре эта любовь переросла в страстное увлечение. В этой комнатке наверху Франс проводил долгие часы, нарезая тонкие полоски из дерева, отмеряя, моделируя, клея и с большим терпением и осторожностью формируя шпангоуты и футоксы, которые потихоньку превращались в каркас нового судна. Эта комнатка на крыше не только трансформировалась из прачечной в мастерскую, но также стала гаванью, где стояла на якоре шебека[1]1
  Шебека – парусно-гребное вооружённое судно


[Закрыть] «Святой Дух», две бригантины, еще одно парусное судно и военный корабль, к которым вскоре должен был присоединиться галеон «Святая Анна». Франс несколько месяцев рылся в книгах, ходил по музеям, фотографировал и набрасывал чертежи, надеялся, что «Святая Анна» станет его шедевром. От господина Антона он узнал, что серьёзная модель – это не та, которая вырезается из сплошного куска дерева или же формируется слой за слоем из цельной древесины. Модель первоклассного качества должна строиться также, как и большие суда. «Святую Анну» он хотел смастерить до мельчайших деталей, отобразить все пушки, полную тросовую оснастку и даже статуэтки на носу судна, включая Святого Джузеппе, который находится в церкви Рабата.

Там, наверху, Франс пытался занять себя и забыться. Образно выражаясь, последние восемь лет он провёл в одиночестве между небом и землёй, с опущенными парусами и полуспущенным флагом на мачте, колышущимся на северо-западном ветру, не зная, куда направляется. Свою жену он заставил идти в открытое море по тонкой доске с завязанными за спиной руками и булыжником на шее. Он видел, как она опускалась на дно с широко раскрытыми глазами. И когда она пропала в тёмных морских водорослях, он продолжал повторять, что это не его вина. А теперь он и сына потерял. Уже заметил, как тот забрался на судно и поднял паруса. С первым же бризом его сын уплывёт. Ну что он мог поделать? Только смотреть с причала, не в состоянии произнести ни слова.

В душе Франса теплился единственный проблеск. С тех пор, как в его жизни появилась женщина с короткими волосами, он почувствовал, что там постепенно разгорается огонек. Она знала всё его прошлое и была готова это принять. Она была спокойная и умиротворённая и могла залечить все его раны минувших дней.

Но между ними стоял его сын.

8

Когда Фредди Бургер снова был на остановке, ожидая автобуса, его взгляд машинально упал на место под скамейкой и он опять ударился в ругань. Ну, ничего. Он этого так не оставит. С ним шутки плохи, и если кто-то подумал, что он всё это сглотнёт, то ошибся. Поклялся, что не сегодня завтра он точно узнает, кто ему это устроил. По-любому. Жалко, что тот пакет он выбросил в мусорное ведро в столовой. И как только он вспомнил о столовой, его лицо побагровело.

«Блин!» – мысленно выругался он. Вместо Фредди Бургера друзья его уже стали называть Фредди Пиво.