Текст книги "Грация и фурия"

Глава 3

Серина

ПЕРВЫЙ В ЖИЗНИ СЕРИНЫ бал оказался почти таким, каким она себе его и представляла. Длинный бальный зал был наполнен движениями потенциальных Граций, блистающих, переливающихся, словно стая рыб. Зеркальные стены и позолоченная лепнина отражали и преломляли свет дюжин хрустальных люстр. У стены, рядом с арками, ведущими на террасу, в углу сидели музыканты, а их пальцы мелькали над инструментами так быстро, что Серина не всегда их различала.

Бальный зал разительно отличался от привычной ей тесной гостиной, где преподаватель обучал ее танцам, используя в качестве партнера ее брата, Рензо. А танцевали они не под музыку, а под ритм, который ладошами отбивал преподаватель.

Здесь же танцоры кружились в такт изящной, великолепно исполняемой мелодии, и Серина, подчиняясь очарованию музыки, тоже кружилась и улыбалась в руках великолепно одетых сановников Верховного Правителя.

Но в волшебной сказке был и изъян: на балу отсутствовал Наследник.

Музыканты сделали короткий перерыв, и Серина, переводя дыхание, устремилась в угол. Туго стянутый корсет уже ощутимо душил ее. Отдыхая, она внимательно оглядела бальный зал. Не составляло труда выделить из толпы Граций Верховного Правителя. Последние двигались так, будто здесь родились, и походка у каждой была естественной, но в то же время привлекавшей к ним всеобщее внимание. Некоторые из Граций замерли на высоких цилиндрических платформах, и их застывшие фигуры являли собой женское совершенство. Серину охватило благоговение. К подобному ее готовили с ранних лет, с тех пор, когда она еще не понимала толком, что значит быть Грацией. Впоследствии ей на плечи опустилось тяжелое бремя ответственности, понимание того, что если ей удастся воплотить в жизнь мечту любой из девушек, живущих в Виридии, то это радикально изменит к лучшему жизнь всех членов ее семьи: подслеповатая от многолетнего шитья мать наконец-то оставит работу на фабрике, а брат сможет со временем жениться.

Но самым главным было держать возле себя в качестве служанки строптивую Номи. Она была умна, даже слишком, и вечно бросала вызов властям, частенько не подчиняясь установленным правилам. Номи была мечтательницей, а Серина – реалисткой. Серина стремилась изо всех сил сдержать вспыльчивый нрав сестры ради себя, ради семьи и ради самой Номи. Ничто Серину не пугало больше, чем мысль, что однажды сестра в своих рискованных предприятиях зайдет слишком далеко и будет поймана.

К Серине подошла девица в платье с цветочным узором.

– Здесь великолепно, не находите?

Серина кинула на девицу быстрый взгляд: мягкие черты лица, миловидные голубые глаза, платинового цвета волосы, которые в ярком свете сейчас будто бы светились.

– Ничего подобного я в жизни не видела.

Серина опять оглядела зал. Несомненно, Наследник должен был вот-вот появиться.

– А я ни разу в жизни не видела платья вроде вашего, – призналась девица. – Вам его мама сшила?

Серина хоть и не сразу, но все же уловила скрытую насмешку в ласковом голосе собеседницы. Сознаться в том, что платье для нее действительно сшила мать, она, конечно же, не могла, и оттого лишь изобразила на губах милую улыбку.

– Как интересно, – продолжала меж тем девица. – В этом году в Беллакве никто не носит голубое.

Затем она демонстративно оглядела зал. Серина сделала то же самое. Слова девицы были чистой правдой: все претендентки были одеты в розовое, пурпурное и желтое; у большинства претенденток отделанные парчой платья были в пол. Платье Серины струилось до щиколоток, открывая золотые сандалии.

Серина небрежно пожала плечами.

– Значит, мне повезло, ведь голубой, как многим известно, – любимый цвет Наследника.

Серина не имела ни малейшего представления о том, какой у Наследника любимый цвет, но ложь возымела действие: с лица девицы сошло выражение спеси.

Серина отошла на несколько шагов назад.

Внезапно по залу пронесся возбужденный шепоток. Серина, вовремя повернув голову, увидела Наследника и его брата, входивших в бальный зал.

Наследник неторопливым взглядом окинул зал, явно разглядывая каждую из претенденток. Задолго до того, как его взгляд достиг ее, Серина опустила глаза.

Несколько претенденток как бы невзначай приблизились к Наследнику. Справа от него появилась Инес. Девица, только что разговаривавшая с Сериной, поспешила к ним. Серина же, не желая затеряться в толпе, направилась к террасе, где золотистый свет заходящего солнца мог бы подчеркнуть сияние ее кожи.

Далеко внизу под террасой каналы отсвечивали всеми оттенками розового и оранжевого. Рассказы о Беллакве Серина слышала на протяжении всей своей жизни. Новую столицу на самой южной оконечности Виридии основал первый Верховный Правитель, и, по рассказам, она весьма походила на древний северный город, полностью уничтоженный Потопом. Увидев Беллакву впервые, Серина сочла город великолепным, хотя и несколько холодным и надменным.

Рядом возникла Инес.

– Малахия, это Серина Тиссаро из Ланоса.

Серина, повернувшись, присела в низком грациозном реверансе. Затем, распрямившись, подняла взгляд лишь только на высоту губ Наследника. Губы оказались полными и мягкими, контрастируя с жесткой челюстью. Поднять взгляд выше было бы невежливо.

– Я удостоена чести быть здесь и мечтаю служить вам, Ваше Высочество, – улыбнулась Серина.

– Серина Тиссаро? Так тебя зовут? – спросил Наследник с неожиданной резкостью.

Серина, как ее учили, слегка склонила голову, точно цветок под порывом ветра.

– Да, Ваше Высочество, – ответила она.

– Потанцуй со мной, – приказал он.

Тело Серины пронзила нервная дрожь.

– Буду счастлива, Ваше Высочество.

Его рука обняла ее за талию, и он вывел девушку на середину бального зала. Музыканты немедленно принялись исполнять быструю мелодию, и танец начался. Серина склонялась и кружилась, но меж тем от нее не укрылись нервные взгляды остальных претенденток.

Мелодия замедлилась, и Малахия спросил:

– Ты из Ланоса?

Серина предполагала, что Наследник сейчас направится к следующей девушке, но он так не поступил. Мало того, он прижал ее к себе крепче. От него исходил запах роскоши: дорогих экзотических сладостей и щедро приправленного специями вина.

– Да, Ваше Высочество, – ответила она. – Мой город находится в горах. Там сейчас все еще холодно.

– Ты живешь с родителями? С братьями? Сестрами?

Сейчас они едва двигались, подчиняясь неторопливому ритму музыки. Обе его руки были у нее на бедрах, и даже сквозь ткань платья она ощущала их тепло.

– С родителями, Ваше Высочество. У меня есть младшие брат и сестра. Сестра сейчас здесь, сопровождает меня в качестве служанки, Ваше Высочество.

Музыка кончилась, закончился и танец, и Наследник освободил ее из объятий, но кожа еще хранила тепло его рук. Она снова присела в реверансе, не пытаясь даже сдержать улыбку.

– Спасибо за танец, Ваше Высочество.

– Мне тоже было приятно танцевать с тобой, – небрежно обронил он, а затем, пройдя сквозь толпу, скрылся из виду.

Серина вернулась на террасу. В голове она прокручивала каждое предложение, анализировала каждое прикосновение, каждый жест Наследника. Похоже, она ему понравилась. Ведь прижимал же он ее к себе. Впервые с тех пор, как они покинули Ланос, Серина почувствовала, как напряжение немного отпустило. Она справилась, сделала все как надо. Почти наверняка, Наследник выберет именно ее. И если выберет…

Лицо Серины озарилось улыбкой. Он оказался таким привлекательным, каким она себе и представляла.

От этих мыслей Серину отвлек невнятный рокот голосов из бального зала. Серина огляделась, но не увидела расшитого золотом белого мундира. Несколько претенденток одарили ее неласковыми взглядами.

И в голове у Серины пронеслось: принц Малахия удалился с бала, станцевав только с ней. Только с ней одной!

* * *

Претендентки вернулись в галерею. Не успела Серина перевести дух, как ее схватила за руку Номи. Едва ли не силком оттащила в угол, где огромные растения в гигантских разрисованных глиняных горшках скрыли их от посторонних глаз. Вид у Номи был обеспокоенный, тревожный, быть может, даже слегка больной.

Пытаясь успокоить сестру, Серина прижала ее к себе обеими руками.

– Все замечательно, – произнесла она едва слышно. – Все прошло отлично, прекрасно… Даже лучше, чем я думала. Нам уже не о чем беспокоиться.

После этих слов Номи сделалась еще более несчастной, чем прежде, но спросить ее, что не так, Серина не успела.

В бальный зал вошла Инес, и все немедленно затихли.

– Красавицы мои, – начала она. – Наследник был счастлив увидеть всех вас здесь. Ваши красота и обаяние, описать которые не хватит слов, весьма сильно затруднили ему выбор, но после совещания с магистратами ваших провинций и напряженных размышлений он принял окончательное решение.

– Как только я произнесу имена избранных, они выйдут, и я покажу им дорогу в их комнаты. Остальные останутся здесь, ожидая, когда мы организуем для них отправку назад, на центральную пьяцца Беллаквы, где сейчас их ждут семьи; семьям же тех, кто останется, будет объявлено, что их дочери выбраны. И избранные смогут, используя писарей палаццо, отправить весточку своим родителям.

Серина еще крепче сжала руку сестры. Время пришло. Старой жизни конец, наступает новая.

Претендентки зашевелились, принялись что-то шептать своим служанкам. Сердце Серины сильно забилось.

– Марис Азариа, Наследник выбрал вас.

Серина оглядела толпу и нашла взглядом Марис – та рыдала, утираясь рукавом своего роскошного розового платья. Были ли то слезы радости или горя, Серина не поняла.

– Еще двое, – прошептала Номи.

Еще два шанса.

Инес выждала, пока в зале воцарится полная тишина.

– Кассия Ранетти.

Инес кивнула на девушку, стоящую на помосте.

То была девица, что заговорила с Сериной. Изысканная челюсть Кассии слегка подвисла, глаза расширились, а затем она громко рассмеялась, и ее серебряные волосы затрепетали. Наряд Кассии был великолепен, как и ее туфли на высоком каблуке. Несомненно, она была родом из богатого восточного города – может из Соло, а может даже, из Золотого Острова.

Остальные девушки опять задвигались и принялись тихо шептаться со своими служанками.

Осталось только одно имя.

Только одно.

Инес откашлялась, и Серина, как и все вокруг, затаила дыхание.

– По воле Наследника последней Грацией станет… Номи Тиссаро.

С плеч Серины будто свалился тяжкий груз. Есть! Я все-таки победила!

Просто произошла досадная ошибка.

Серина с улыбкой обратилась к Инес:

– Меня зовут Серина Тиссаро.

Немолодая уже женщина покачала головой.

– Нет, моя прелесть. Выбрали не тебя.

Слова эти в притихшем зале прозвучали ударами молота. Все взгляды были прикованы к Номи.

У Серины перехватило дыхание и в глазах все поплыло, как в тумане. Глядя на нее, Инес произнесла:

– Выбрали твою служанку. Твою сестру. Номи Тиссаро.

Бальный зал наполнился голосами удивления и гнева.

Сердце Серины стучало как бешеное. Она взглянула сначала на Инес, затем на сестру. Волосы той были толком не расчесаны, простенькое коричневое платье сидело на ней весьма нескладно, хоть и было лучшим из того, что Номи когда-либо доводилось носить.

И тем не менее девушка, искренне ненавидевшая все, что касалось Граций, вдруг стала одной из них неожиданно для всех и, самое главное, для себя самой.

Глава 4

Номи

У НОМИ ПОДКАШИВАЛИСЬ НОГИ, дыхание прерывалось. Совершенно очевидно, что произошла ошибка. А как же иначе? Разумеется, была допущена ошибка.

Толпа вокруг пришла в движение. Некоторые из бывших претенденток ударились в слезы, другие в недоумении глядели на нее.

Инес двинулась к двери, за ней последовали только что выбранные Грации и их служанки. Инес в нетерпении обернулась. Наклонившись, Номи подхватила сумку, но Серина выхватила ее.

– Но я…

– Номи, теперь ты – Грация, – прошептала Серина и направилась к двери.

Не зная, что еще предпринять, Номи последовала за сестрой.

Я не Грация. У меня галлюцинация. Болезненный бред.

Ночной кошмар!

Инес повела их по коридору в противоположную от библиотеки сторону.

– Что случилось? – едва слышно пробормотала Серина. Щеки ее пылали.

– Понятия не имею. – Номи потерла шею. Нормальное дыхание все еще не вернулось к ней, и чувство было такое, будто ее душат. – Разве так можно? Ведь синьор Пьетро выбрал вовсе не меня, а тебя.

– На то была воля Наследника!

От резкого окрика Инес обе сестры немедленно смолкли.

Ноги едва подчинялись Номи, отчего она поминутно спотыкалась.

Она была груба с Наследником. Кроме того, ему было хорошо известно, что она – всего лишь служанка, но из всех прекрасных женщин в бальном зале он выбрал именно ее. Почему?

Номи вовсе не была польщена. Скорее напугана. Ужасно напугана.

Следуя за Инес, девушки шли по бесконечным коридорам, поднимались по многочисленным лестницам. Вскоре у Номи в ушах запульсировала кровь; дышать сделалось невыносимо сложно. Серина схватила ее за руку и поддержала.

Наконец они достигли двойных дверей с искусно вырезанными на них огромными пионами и виноградной лозой. Вход охранял мужчина в черной униформе. Сохраняя на лице абсолютно бесстрастное выражение, он распахнул перед ними двери.

Они прошли дальше и оказались в освещенной золотисто-теплым светом круглой комнате, стены которой были украшены позолоченной лепниной и искусно выполненными вставками из слоновой кости. Несколько мраморных арок вдоль стен намекали на то, что за ними расположен лабиринт. У арок находились живые папоротники в разукрашенных горшках. Посреди комнаты располагались кремового цвета диваны с грудами темно-красных бархатных подушечек. Одна из новых Граций, Кассия, вздохнула и прижала к груди ладони.

– Здесь мы встречаемся перед приемами и балами, – объяснила Инес. – И здесь же вас будет ждать посланник Наследника, если захочет увидеться с вами наедине.

Номи сглотнула.

Очевидно, что служить украшением палаццо было не единственной задачей Граций. Ей и остальным избранницам предстояло Наследника ублажать.

Номи с трудом подавила в себе приступ тошноты. Ей полагалось прислуживать Серине, а вовсе не Наследнику. Именно к этому она и готовилась все те годы, пока Серина училась танцам и игре на арфе.

Для роли Грации она была совершенно не готова. Да она никогда и не стремилась быть Грацией.

– Наши покои весьма просторны, – продолжала Инес. – Вам можно выходить в сад и пользоваться пляжами при дворце, но нельзя покидать свои комнаты без сопровождения. Время от времени мы выходим в Беллакву, но только группой и только по специальному разрешению Наследника или Верховного Правителя. Основной нашей работой, работой Граций, является умение приносить удовольствие, но нам также важно поддерживать друг друга. Ведь мы все нуждаемся в поддержке, и скоро вы сами в этом убедитесь.

Номи показалось, что в словах Инес заключен какой-то глубокий скрытый смысл, но в чем он, она так и не поняла и была не совсем уверена, что он там есть.

Инес провела их через лабиринт гостиных комнат, основными цветами которых были бледно-желтый и розовый. В комнатах были тяжелые портьеры из дамасской ткани и изысканная мебель. Сводчатые дверные проемы вели из комнат в отделанные кафелем ванные, на широкие балконы с мраморными балюстрадами, в огромные столовые и гардеробные, полные великолепных платьев и белья. Номи со слов Серины знала, что Грации живут в роскоши, но увиденное ею сейчас выходило далеко за пределы ее воображения.

В каждой комнате небольшие группы Граций играли в «святых и моряков» или вышивали, и всюду за ними молча наблюдали мужчины в белых ливреях. Номи не сомневалась, что эти мужчины внимательно слушают и пристально следят за всем происходящим, а затем докладывают Верховному Правителю обо всем подозрительном. Некоторые Грации прогуливались по террасам или тихо беседовали, потягивая из крошечных чашечек дымящийся кофе. Но нигде, абсолютно нигде Номи не услышала ни смеха, ни громких или хотя бы слегка наполненных эмоциями голосов.

Номи все это ненавидела. Вызывающая роскошь и тишина. И у всех, у всех Граций на лицах словно приклеенные, фальшивые улыбки. Номи могла бы, пожалуй, даже приспособиться к этому миру, будь она здесь служанкой. Невидимость давала бы ей хотя бы иллюзию свободы, но быть Грацией… Серина могла, Номи – никогда.

Когда Инес наконец показала каждой Грации и каждой служанке их комнаты, Номи уже валилась с ног от усталости.

– В комнатах вы найдете, чем подкрепиться, а завтра утром вас разбудят перед завтраком, – сообщила Инес. – Служанки, утром я представлю вас нашей управляющей, и она разъяснит вам обязанности. – Глаза Инес остановились на Номи. – Полагаю, твоей служанкой станет сестра? Если нет, то не беспокойся, прислугу тебе выделят из нынешнего персонала.

Язык Номи прилип к гортани, но она все-таки выдавила из себя:

– Пусть со мной будет Серина.

Наконец сестры остались одни. В их спальне было прохладно, из открытого окна дул ровный бриз. Рядом с окном находилась кровать с периной и покрывалом, украшенным таким же узором, что и занавески на окнах. На туалетном столике стояли зажженные свечки, и по комнате распространялся аромат роз и ванили. Рядом со свечами находилось блюдо со свежими фруктами и хлебом. Снаружи над горизонтом парила растущая луна, и ее отражение танцевало на поверхности океана, на который выходили окна этой части палаццо.

Номи повернулась к сестре. Сказать хотелось многое, и сделать это надо было прямо сейчас, но в горле застыл тошнотворный комок, и она безвольно присела на край кровати.

– Что случилось? – Серина, наклонившись, стянула с ног сандалии.

Глаза Номи наполнялись слезами.

– Я была в коридоре… А из-за угла вышли Наследник и его брат. Они вдруг оказались прямо передо мной, и я… – Номи сделала глубокий вдох, и только затем, запинаясь, продолжила: – Все произошло так неожиданно, и я… Я вовсе этого не хотела… Я сказала им то, что говорить не следовало.

– О, Номи, как же ты так! – Голос Серины был непривычно резким и хриплым.

Конечно же, она рассердилась. Номи никогда не заходила так далеко, никогда не подвергала себя и сестру подобному риску. Номи погрузила сжатый кулак в мягкую поверхность перины.

– Лучше бы мне никогда его не видеть. Я страшно испугалась. Особенно из-за того… Из-за того, что… – Неохотно она достала из сумки книгу.

Серина будет вне себя от гнева, но лучше покончить со всем прямо сейчас. А затем, быть может, придумать план дальнейших действий.

– Еще и это. – Серина неподвижно застыла, только забытая сандалия покачивалась на ремешке, зажатом в ее пальцах. – Где ты это взяла?

– Там, рядом с туалетом, была библиотека. Я увидела ее и просто… просто шла туда. Там было много-много книг, полки до самого потолка… – От воспоминаний у Номи даже глаза остекленели.

– Что ты сделала? Похоже, украла одну из книг? – Голос Серины от гнева дрожал. – Великолепно! Ты перещеголяла саму себя. Прежде ты лишь язык не по делу распускала да из дома порой ускользала… Но теперь… Теперь ты стащила книгу, будто не догадывалась, что за все придется заплатить. Наследник видел ее у тебя?

Бушевавший в Серине гнев перерос в панику.

– Нет. Я ее спрятала. – Номи сглотнула. Кровь в венах кипела от стыда. – Но моя дерзость и без того сослужила нам дурную службу. Я предполагала, что буду наказана, но… Но это…

– Неважно, на что ты там себе надеялась. – Серина открыла крошечный шкафчик рядом с койкой служанки и швырнула туда свои сандалии. Те глухо стукнулись о деревянную перегородку внутри. Номи вздрогнула. – Ты привлекла к себе его внимание. Что ж, ты своего добилась! Теперь ты – Грация! Прими же мои поздравления! – Из глаз Номи хлынули слезы.

– Я вовсе не хотела этого. Выбора – становиться Грацией или нет, – у меня не было. А у нас всегда должен быть выбор!

– Зато стать Грацией хотела я, – вспыхнула Серина.

Сердце Номи сжалось.

– Нет же, нет! Это не выбор, когда ты лишены возможности сказать «нет». И можно ответить только «да»!

– Какая же ты наивная, Номи. – Глаза Серины пылали яростным огнем. Она закинула правую руку себе за спину, пытаясь расстегнуть застежки на своем платье. Номи поспешила к сестре и распустила тугие шнурки на ее корсете.

Серина стянула с себя платье и, достав из сумки потрепанную ночную рубашку, надела ее. Улеглась на койке, предназначенной для служанки.

– Поверить не могу, что такое случилось.

– Если тебе здесь совсем невмоготу, так возвращайся домой. – Номи тоже разделась и облачилась в ночную рубашку. – Быть моей служанкой тебе вовсе не обязательно. – От мысли, что она останется здесь совсем одна, сердце Номи похолодело. Выжить здесь без сестры ей уж точно не удастся. – По крайней мере, у тебя теперь есть выбор.

– Ты так считаешь? – Серина безрадостно рассмеялась. – Хоть ты и сводишь меня с ума, сестренка, но я все же люблю тебя и одну здесь не оставлю.

– Отец подыщет тебе богатого жениха, – настаивала Номи. – И у тебя будут дети.

Серина вытянулась на койке, закрыла глаза и не допускающим возражений голосом повторила:

– Одну я тебя здесь не оставлю.

Сердце Номи заныло от сожаления. И от страха тоже. Она взглянула сначала на кровать у окна, а затем на сестру. Больше всего на свете ей вдруг сейчас захотелось оказаться на жесткой постели в их крошечной комнатке в Ланосе, рядом с прижавшейся к ней, свернувшейся уже в мирном полусне сестрой.

– Ложись со мной, – предложила Номи. – Места двоим здесь вполне хватит.

Но Серина демонстративно повернулась к сестре спиной. Все было абсолютно ясно и без слов: сестру она не оставит, но и прощать ее не намерена.

Номи легла. Всю ночь ей было тяжело дышать, как будто грудную клетку плотно стянули стальным обручем.

Я – Грация.