Текст книги "Глубоководье"

Один из зентильских солдат с самого рассвета почти каждую минуту издавал протяжный, страдальческий крик, который пугал лошадей и выводил Кайрика из себя.

– Никаких костров, – повторил вор. Несмотря на то, что его люди мерзли, они не могли жечь костры, поскольку нет огня без дыма, а дым можно заметить за несколько миль. – Когда разведчики найдут Миднайт и мы двинемся в путь, парни согреются.

– Слабое утешение, – фыркнул Далзель, растирая руки. – Половина наших к тому времени перемерзнет.

– Пошевели мозгами! – вспылил Кайрик и ткнул острием меча в ближайший камень. – Это мы. – Вор переместил острие клинка на несколько дюймов к востоку. – А это Отрожье. Кормирцев более пяти сотен; их патрули рыщут повсюду.

При упоминании Отрожья Далзель вздрогнул. Прошлой ночью зентилары разбили лагерь в миле от крепости. Кормирский патруль из пятидесяти человек застал их врасплох. Потеряв нескольких человек, Кайрик увел оставшихся в горы.

Верхом на приспособленных к горным тропам пони кормирцы шли по следу врага почти всю ночь. Зентилары смогли избавиться от погони, лишь устроив засаду в узком ущелье. Остаток ночи они провели в поисках дороги и места для лагеря. Двигаясь по горной местности, зентильский сержант Фэйн неудачно упал, сломав себе обе ноги. Две лошади сорвались со скал, а многие из оставшихся животных разбили копыта и теперь хромали. Увидев кормирских пони, Далзель поначалу лишь усмехнулся, однако теперь он охотно обменял бы троих человек на дюжину этих надежных лошадок.

Кайрик передвинул кончик меча чуть севернее точки, изображающей лагерь зентиларов.

– Дальнеморские топи. Обиталище людей-ящеров. – Клинок переместился немного западнее. – Темная Твердыня – зентильское укрепление.

– По крайней мере с севера нам ничего не угрожает, – заключил Далзель. – Но гарнизон Темной Твердыни сильно пострадал в битвах за Долину Теней и Тантрас.

Снова раздался вопль Фэйна, и лошади тревожно заржали. Кайрик и Далзель на мгновение замолчали, взглянули на сержанта, а затем снова вернулись к прерванному разговору.

– Как раз Темной Твердыни нам и нужно бояться, – вспылил Кайрик. – Потеряв большую часть своих людей, командующий крепостью, несомненно, озабочен пополнением своего гарнизона. Его отряды рыщут по Танской равнине в поисках новобранцев. Неужели ты думаешь, что нас оставят в покое?

Далзель нехотя кивнул.

– Согласен, – промолвил он. Клубы пара от его дыхания поднимались в морозном воздухе. – Мы застрянем на гарнизонной службе до конца наших дней.

– Если нас не примут за дезертиров, – добавил Кайрик.

Далзель вздрогнул.

– Да, я себе такого не пожелаю. Уж лучше буду воевать с кормирцами, чем попаду на дыбу по обвинению в дезертирстве.

– Сам видишь, у тебя нет выбора, – огрызнулся Кайрик.

Какое-то поразительно сильное желание убить лейтенанта охватило все существо вора. Он было уже взмахнул мечом, но, осознав свое намерение, вовремя остановился. Вор закрыл глаза и постарался успокоиться.

– Что-то не так? – спросил Далзель.

Кайрик открыл глаза. Гнев прошел, но место его заняло какое-то наваждение – страстное желание крови, настолько сильное, какого вор никогда еще не испытывал. Однако эта страстность пришла извне, что по-настоящему сердило Кайрика.

– Иди лучше проверь караулы, – проворчал вор, подыскивая предлог, чтобы отослать Далзеля подальше от себя. – И дай мне знать, когда из Отрожья вернутся наши разведчики.

Далзель подчинился приказу немедленно и без вопросов. Ему совсем не хотелось раздражать попусту своего вспыльчивого командира.

Кайрик с облегчением вздохнул, затем положил меч себе на колени. Клинок побледнел и из багряно-красного сделался розоватым. Теперь вор почувствовал какую-то жалость к мечу.

Забавно. Чувство сожаления к куску железа, как и жажда крови лейтенанта, не имело никакого отношения к личности Кайрика.

Снова раздался вопль Фэйна, испытывая нервы вора.

«Убей его». – Мягкий женский голос непрошеным гостем вторгся в сознание Кайрика. Он тут же скинул меч с колен и вскочил на ноги, а клинок со звоном упал на каменистую землю.

– Ты живой! – прошипел Кайрик, в первый раз ощутив леденящее прикосновение холода.

Меч молчал.

– Отвечай!

Но единственным ответом стал жалобный стон Фэйна. Кайрик поднял меч и тут же ощутил прилив тепла. Желание прикончить Фэйна снова вернулось, но вор не предпринял никаких действий. Вместо этого он присел и снова положил меч себе на колени.

– Я не собираюсь убивать его, – сказал Кайрик, уставившись на клинок.

На глазах у вора меч начал бледнеть. Страсть и разочарование боролись в душе Кайрика. Клинок постепенно терял цвет, а вор все глубже и глубже погружался в забытье. К тому времени, как меч стал совершенно белым, вор уже ни в чем не отдавал себе отчета.

– Я голодна, – раздался детский голос за спиной Кайрика.

Он поднялся и посмотрел назад. Девочка четырнадцати, возможно, пятнадцати лет стояла перед вором. Ее красное прозрачное платье намекало на вступающую в силу женскую зрелость, выдавая при этом полдюжины обтянутых кожей ребер и раздувшийся от голода живот. Черные атласные волосы обрамляли исхудавшее лицо, а глаза наполняли усталость и отчаяние.

За спиной девочки простиралась бескрайняя белая равнина. Земля под ногами Кайрика стала ровной, словно крышка стола. Камни, на которых сидел вор, исчезли так же, как и окружающие его горы и меч.

– Где я? – спросил Кайрик.

Не обращая внимания на заданный вопрос, девочка бросилась на колени.

– Кайрик, пожалуйста, помоги мне, – взмолилась она. – Уже много дней я не брала в рот ни крошки.

У вора не было необходимости справляться о том, как девочка узнала его имя. Меч и она являлись одним целым. Девочка переместила вора в иное измерение, туда, где могла предстать перед ним в истинном обличии, к тому же более миловидном.

– Выведи меня отсюда! – потребовал Кайрик.

– А ты накорми меня.

– Но чем?

– Накорми меня Фэйном.

Ее просьба, возможно, ошеломила бы Миднайт и Келемвара, но Кайрик не почувствовал отвращения к подобной дикости. Напротив, он лишь нахмурил брови, обдумывая слова девочки. Затем помотал головой:

– Нет.

– Но почему? – не унималась девочка. – Ведь Фэйн ничего для тебя не значит. Так же как и все остальные твои солдаты.

– Да, это верно, – согласился Кайрик. – Но только я решаю, когда им умереть.

– Я слаба. И если не получу пищи, нам не выбраться отсюда.

– Не лги, – предостерег Кайрик.

У него появилась кое-какая мыслишка. Не сводя глаз с девочки, он сосредоточился. Возможно, девочка управляла его воображением, и достаточно было обыкновенного усилия воли, чтобы освободиться от ее пут.

– Я умираю! – вновь взмолилась девочка и, сумев сделать лишь пару шагов, рухнула к ногам вора.

Ее пронзительный вопль помешал Кайрику. Они по-прежнему оставались в белой пустыне. Кожа у девочки стала серой и выглядела так, будто она и впрямь вот-вот умрет.

– Тогда прощай, – пожал плечами Кайрик.

Глаза девочки остекленели.

– Умоляю тебя. Сжалься надо мной.

– Нет, – прорычал вор, посмотрев на девочку таким же невидящим взглядом. – Это невозможно.

Какой бы ни была истинная сущность меча, она, без сомнения, была жестока и изменчива. Кайрик понимал, что уступить просьбе оружия – значит сделаться его рабом.

Обхватив голову, девочка начала рыдать. Но Кайрик не обращал на нее внимания и только смотрел вниз, пытаясь представить себе груду серых камней, служившую ему сиденьем. Когда и это не помогло, вор обратил взгляд к небу и попробовал увидеть там мягкие, извилистые линии облаков.

Но и там все оставалось белым-бело.

Кайрик огляделся по сторонам, пытаясь найти высокие пики гор, окружавшие его всего несколько минут назад. Но они тоже исчезли.

– Неверие не спасет тебя, – сказала девочка, словно читая мысли вора. Голос ее стал глубже и ниже.

Кайрик посмотрел на девочку. Теперь она стала женщиной. Красное платье обтягивало полное, округлое тело. Белая пустыня превратилась в поднимавшуюся над землей белую постель, на которой лежала женщина.

– Ты в моем мире, – промурлыкала она. – И он столь же реален, как и твой.

Кайрик не знал, верить ей или нет, но хорошо понимал, что это не имеет значения. Так ли все было на самом деле, как утверждала женщина, или она только манипулировала сознанием вора? Но он определенно не мог выбраться из этого места своими силами. Кайрик должен был заставить женщину вернуть его обратно.

– Я принадлежу тебе, – ворковала она. Несмотря на темные круги под глазами, женщина была обворожительна, и Кайрик мог бы поддаться искушению, не знай он, что она лишь заманивает его в рабство.

– Всякий дар имеет свою цену, – сказал вор. – Чего стоишь ты?

Женщина попыталась пустить разговор по другому руслу:

– Когда все вокруг будут мерзнуть, я согрею тебя. Когда тебя ранят, я вылечу твою рану. В бою я дам тебе силы для победы.

Посулы женщины-меча прельстили Кайрика. В ближайшие дни магия пригодится ему. Однако он всячески сопротивлялся желанию присоединиться к ней в постели.

– А чем я должен отплатить?

– Тем, что хочет получить от своего мужчины любая женщина, – ответила она.

Кайрик ничего не сказал. Смысл подобного заявления мог оказаться двойственным. Вор хотел обладать мечом, а не заключать с ним какие-то расплывчатые договоры.

– Давай говорить более определенно, – холодно предложил он. – Я буду кормить тебя только тогда, когда это будет способствовать моим интересам. За это ты будешь служить мне как своему господину.

– Что?! – закричала женщина. Уродливая маска гнева исказила ее лицо. – Ты смеешь предлагать мне стать твоей рабыней?

– У тебя нет иного выбора, – хмыкнул Кайрик. – Служи мне или голодай.

– Как раз голодать будешь ты! – огрызнулась обитательница меча, обнажив два длинных клыка.

За спиной Кайрика что-то затрещало, и он быстро повернулся. Грязная, серая стена выросла там, где всего несколько мгновений назад была пустота. Затем еще одна стена появилась справа, слева выросла третья. Вор снова повернулся, и в тот же миг возникли четвертая стена и потолок. Под ногами оказался твердый и грязный пол. Вдруг вор понял, что очутился в тюрьме.

Женское тело, проглядывающее сквозь прозрачное кроваво-красное платье, теперь являло собой лишь уродливое и отпугивающее подобие женской красоты. Впалые глаза светились холодным блеском ненависти и злобы. В руке у ведьмы появилась пара серебристых оков. Она шагнула к Кайрику:

– Отдай мне Фэйна.

Выставив пальцы-когти, женщина приближалась к Кайрику – казалось, не пройдет и пары секунд, как она растерзает его. Но он не отступил ни на шаг и не выказал страха. Отступить означало сдаться, превратиться в ее раба – и Кайрик решил, что скорее сгниет в самой грязной темнице, чем станет служить кому-то, кроме себя самого.

– Я хочу Фэйна! – прошипела женщина, открывая кольцо оков.

И когда ведьма уже потянулась за рукой Кайрика, он со всей силы ударил ее кулаком прямо в челюсть. Женщина, раскрыв от удивления рот, отступила. Вор ударил снова. Но на этот раз женщина перехватила его кулак.

– Глупец! – вскричала она и свободной рукой защелкнула кольцо на запястье вора. – Ты заплатишь за это!

Кайрик, не мешкая, ударил ее кулаком по голове, снова заставив ведьму удивиться. Женщина выпустила цепь оков и отступила. Недоумение отразилось на ее лице.

– Я же могу убить тебя, – задыхаясь, произнесла она, как будто удивляясь тому, что должна упоминать о подобном исходе.

– Да, можешь. Если хочешь сдохнуть от голода! – фыркнул Кайрик и начал наматывать на руку цепь, свешивающуюся с его запястья. Почти двухфутовая цепь, соединявшая кольца оков, могла стать хорошим оружием. – Верни меня в мой мир.

Женщина усмехнулась:

– Не раньше, чем ты накормишь меня.

– Тогда мы оба умрем, – спокойно заявил Кайрик. Вор нанес удар цепью, и ведьма едва сумела увернуться.

– Остановись! – прошипела она.

Ее лицо являло собой смесь разочарования и страха. Прежде ей не приходило в голову, что вор, невзирая на заточение, будет сопротивляться.

Но Кайрик снова взмахнул цепью, и в тот же миг оковы исчезли, растворились в воздухе. Без промедления он набросился на ведьму и ударил ее кулаком в подбородок. С мучительным хрипом она повалилась на спину.

– Ты моя! – прорычал Кайрик. – Делай, как я сказал!

Вместо ответа женщина подсекла ноги вора, и тот полетел на пол.

Вскочив, она бросилась на Кайрика. Он перекатился влево, и ведьма успела лишь располосовать ему спину своими когтями. Поднявшись на колени, вор столкнулся лицом к лицу с отвратительной старухой. Она сильно ударила его локтем в челюсть, и голову вора откинуло назад.

Но Кайрик не мог позволить себе лишиться сознания. Он хотел обладать мечом, а значит, должен был противостоять самому страшному проявлению внутренней природы клинка. Вор ухмыльнулся и врезал кулаком старухе в висок, затем молниеносно вскочил на ноги и другой рукой обхватил шею ведьмы.

В отместку женщина ударила Кайрика в грудь, едва не остановив ему дыхание. Тем не менее ему удалось обойти старуху и встать за ее спиной. Сцепив пальцы обеих рук в замок, вор со всей мочи сгибал правую руку в локте, сдавливая горло карги.

Лицо ведьмы побелело. Она оскалила зубы и вцепилась своими тонкими и длинными пальцами в руку вора. Кайрик усилил нажим. Когти карги еще сильнее вонзались в плоть вора, оставляя на его руке глубокие борозды.

Кайрик не уступал, и тогда женщина перестала драть его когтями. Вместо этого она попыталась дотянуться до его глаз, но вор увернулся. После этого старуха попробовала добраться до грудной клетки своего противника. Но сил у нее уже почти не оставалось, и атака не удалась.

– Верни нас назад! – приказал Кайрик. – Или, клянусь, я придушу тебя!

Старуха опустила руки, но вор не ослабил своей хватки. Спустя некоторое время тело ведьмы обмякло, голова опустилась на плечо. Глаза закатились. Прошло еще несколько секунд, и очертания женского лица начали расплываться, превращаясь в белое пятно.

– Верни нас назад! – повторил Кайрик, несколько понизив голос.

То, что он видел перед собой, напоминало теперь белую лужу.

– Командир, с тобой все в порядке?

Кайрик посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос, и увидел Шепарда, одного из зентиларов. За ним вор разглядел еще пятерых солдат.

– Я вернулся, – задыхаясь, проговорил Кайрик. Так оно и было. Он стоял возле валуна, держа в руке свой короткий, совершенно белый меч.

– Но разве ты куда-то отлучался? – удивился Шепард.

Перед этим он и другие его сослуживцы наблюдали за тем, как Кайрик спорит сам с собой и размахивает своим мечом. Некоторые – включая и Шепарда – начали подозревать, что их командир лишился рассудка.

Кайрик помотал головой. Бой не мог быть только игрой воображения. Все воспринималось как действительность.

Он не отвечал, и Шепард продолжил:

– Может, этот холод…

– Мне ничуточки не холодно! – раздраженно рявкнул Кайрик. – А знаешь ли ты, какое наказание положено тому, кто приблизится к своему командиру без разрешения?

Вор не представлял, как ему объяснить то, что с ним произошло, и решил вообще ничего не объяснять.

– Прошу прощения, милорд, – поклонился Шепард. – Но…

– Оставь меня, пока я не приказал тебя высечь!

Солдаты за спиной Шепарда с облегчением вздохнули и начали расходиться. Раздражительность командира убедила солдат в том, что он снова в своем уме.

Шепард несколько секунд обиженно смотрел на Кайрика, а затем снова наклонил голову.

– Как хочешь. Но на твоем месте я бы показал эти царапины Далзелю, – посоветовал солдат и ушел.

Кайрик взглянул на свои руки: они все были в порезах и ранах. Он улыбнулся.

– Я победил! – прошептал он. – Этот меч – мой.

Вложив клинок в ножны, вор присел на камни. Он накрыл свои раны плащом, и минуты опять потекли мирно; тишина нарушалась лишь воплями Фэйна. Впрочем, крики сержанта уже не казались вору столь раздражающими, как прежде.

Через час, спотыкаясь о камни, подошел Далзель. Он выглядел взволнованным.

– Из Отрожья вернулись разведчики, – доложил он. Хотя лейтенант и заметил раны на руках Кайрика, но не стал тратить времени на расспросы.

– Ну и? – Вор поднялся на ноги.

– Женщина и ее спутники скачут по этой дороге.

– Готовьте засаду, – резко приказал Кайрик.

Далзель поднял руку:

– Есть еще кое-что. Вместе с ними – пятьдесят кормирцев.

Кайрик выругался. Двадцать зентиларов не справятся с большим патрулем.

– Кормирцы в конце концов отделятся от них. Нам придется идти следом.

Далзель помотал головой:

– Они следят за своими тылами.

– Тогда мы пойдем впереди.

Далзель улыбнулся:

– Да. Они не предусмотрели такой возможности.

– Поднимай людей, – скомандовал Кайрик, набрасывая окровавленный плащ на плечи.

Но лейтенант не двинулся с места.

– И еще кое-что.

– Что же? – сердито спросил Кайрик, подбирая с земли седельные сумки.

– Сегодня утром караульный видел, как по дороге проследовал отряд из сорока хафлингов. Они не заметили нас, но караульный считает, что хафлинги искали наши следы.

– Хафлинги? – удивился вор.

– Да. Они в полудне пути впереди. Но в любой момент могут понять, что упустили нас, и повернуть назад.

Кайрик снова выругался. Ему не нравилась перспектива оказаться между хафлингами и кормирцами. С хафлингами он бы еще смог совладать, но стычка с ними отвлечет его.

Снова раздался душераздирающий вопль Фэйна. Повторенный горным эхом, он заставил содрогнуться обоих мужчин. Ввиду возможной угрозы со стороны кормирцев и хафлингов стало ясно, что раненого придется заставить замолчать.

– Вечером, – хитро прищурился Кайрик, на миг позабыв о Фэйне, – пошли несколько человек вперед, чтобы оставить ложный след. Пусть он заведет хафлингов к нашим друзьям из Темной Твердыни.

Данзель ухмыльнулся:

– Поэтому-то ты у нас и командуешь. Но что будем делать с…

– С Фэйном? – договорил за своего лейтенанта Кайрик.

С кривой улыбкой на губах он подошел к раненому сержанту и разогнал толпящихся вокруг него солдат. Далзель последовал за командиром.

– Как ты собираешься поступить с ним? – спросил он, подойдя ближе.

– Он не может сидеть в седле, – ответил Кайрик, обнажая меч. – А даже если и сможет, то сразу выдаст нас. Заткни ему рот!

Далзель нахмурился. Ему совсем не нравилось убийство одного из своих солдат.

– Выполняй! – приказал Кайрик.

Лейтенант тотчас повиновался, и вор вонзил свой меч в грудь Фэйна. Тот едва смог оказать сопротивление – пытаясь кричать, он укусил Далзеля за руку. Через миг, когда Кайрик вынул клинок из раны и стер с него кровь, меч победно засветился розовым светом.

6
ТАНСКАЯ РАВНИНА

Проныра остановил пони и пристальным взором окинул лежащую перед ним равнину. Впереди простиралось лишь бескрайнее, волнующееся море светло-зеленой травы. День выдался ясным, и поэтому хафлинг смог разглядеть конечную цель своего пути – Закатные горы, поднимающиеся далеко на северо-западе подобно нависшему над линией горизонта красноватому облаку.

Пока хафлинг рассматривал горный хребет, высокие степные травы извивались у ног скакуна и шипели, как змеи. Пони тихо ржал и переминался с ноги на ногу, недовольный задержкой. Всякий раз, когда конь оставался без движения, трава впивалась ему под колени.

Не обращая внимания на недовольство скакуна, Проныра опустил глаза и внимательно осмотрел землю в поисках следов, оставленных другими всадниками. Змееподобная трава мешала поискам, но хафлинг и не помышлял спускаться с пони, чтобы взглянуть на землю поближе. Трава поднималась на добрых три фута, и Проныре не хотелось мериться силами с этими зелеными джунглями. Однако хафлинг все же разглядел с десяток комьев глины, выбитых из земли копытами прошедших здесь лошадей.

Раднор, голубоглазый кормирский следопыт, направил своего скакуна к Проныре и остановился рядом. Следопыт, хотя поначалу и не соглашался принять помощь хафлинга, теперь был доволен. В соответствии с поставленной задачей он должен был ехать впереди основного отряда для разведки пути. Задание было не из легких, поэтому следопыту пригодилась бы любая помощь, а маленький человечек, как оказалось, неплохо разбирался в следах да и соображал получше многих.

Задача Раднора состояла в том, чтобы обеспечить незаметный переход кормирского патруля через Танскую равнину – степь, раскинувшуюся между Закатными горами и Клыками Дракона. Неподвластная ни Темной Твердыне, ни Отрожью, эта земля не принадлежала никому, но обе крепости пытались установить на ней свои законы. Командование Отрожья претворяло эту идею в жизнь, регулярно посылая сюда патрули.

Темная Твердыня со своей стороны действовала через правителей-марионеток, бродячих разбойников и прочую нечисть. Поэтому, встречаясь с кем-нибудь в этом краю, ни один капитан кормирских патрулей никогда не знал наперед, с кем имеет дело: с зентильским агентом или с кем-либо еще. Обычно кормирские патрули занимались выявлением и допросом подозрительных лиц. Тем не менее капитан Лант, предводитель отряда, придерживался иной стратегии. Поскольку ему приказали незаметно пройти к перевалу Желтого Змея, расположенному близ Темной Твердыни, Лант обязал Раднора избегать любых встреч с обитателями равнины.

Раднор превосходно справлялся со своей работой. Выйдя из Отрожья пять дней назад, патруль на третий день пути переправился через реку Тан и до сих пор оставался незамеченным.

– Чьи это следы, друг хафлинг? – спросил Раднор. Как и пони Проныры, скакун следопыта пофыркивал и пританцовывал на месте.

Проныра указал на выкинутую копытами землю:

– Еще одна группа проскакала к Темной Твердыне. Человек двадцать, не больше. Все на боевых лошадях.

– Почему именно на боевых? – спросил Раднор.

Проныра расплылся в улыбке. Он был не прочь лишний раз продемонстрировать свое мастерство разведчика.

– Такой шаг слишком велик для пони. Строй неровный. Лошади – животные горячие, поэтому всадники дают им волю. Ломовые лошади тащатся, боевые – летят стрелой.

Раднор наклонился и рассмотрел комья земли.

– Да, теперь я тоже это вижу.

Пони хафлинга сердито заржал. Он дернулся в сторону от Раднора, вырвав с корнем несколько пучков травы, намотавшейся на ноги. Оба разведчика поняли намек и пустили скакунов шагом, продолжая разговор.

– На север какие-нибудь следы ведут? – поинтересовался Проныра.

– Дня два-три назад туда прошел караван.

Проныра нахмурился:

– Хромые лошади были?

Раднор помотал головой:

– Нет. Обыкновенные быки тянули повозки.

Вопрос хафлинга о хромых лошадях пробудил в следопыте любопытство, но Раднор не стал утруждать себя поисками объяснения. Проныра уже дважды давал уклончивые ответы на его прямые вопросы. Хафлинг не открыл своему спутнику, что хромые лошади принадлежат головорезам Кайрика, но сам-то он был в этом уверен. Вскоре после того, как он покинул Отрожье, Проныра обнаружил спешно оставленный лагерь зентиларов. Там, где прошли лошади, осталось множество обколотых камней, а следы хромых животных уходили из лагеря в западном направлении. Люди Кайрика не оставили после себя почти ничего, за исключением нескольких кусков недоеденной пищи да обескровленного тела. Проныре сразу же стало ясно, что его меч находится в руках кого-то из зентиларов – хафлинг не знал другого клинка, который пил бы кровь своей жертвы.

Проныра не рассказал о находке, поскольку приказ командира, запрещающий встречи с местными обитателями, разозлил хафлинга. Лорд Деверелл предложил ему присоединиться к кормирскому патрулю с тем расчетом, что кормирцы вступят в бой с отрядом, разрушившим деревню Проныры. Однако, покинув Отрожье, капитан отряда отдал приказ, противоречащий обещанию Деверелла. Видимо, его заботило лишь одно – благополучно добраться до перевала Желтого Змея. Поэтому Проныра решил заставить Ланта сдержать слово, данное командующим, пусть это и заведет кормирцев в самый лагерь Кайрика.

На второй день хафлинг нашел сломанную вумеру, о чем незамедлительно сообщил Раднору. Найденное копье означало, что соплеменники хафлинга также пытаются отыскать Кайрика. Ради их блага и по собственной необходимости Проныра хотел найти вора первым. Хафлинг не смог бы перебить всех зентиларов, но своим мечом мог бы убить по меньшей мере одного из них, тем самым избавив сородичей от опасного колдовского клинка. К счастью, хафлинги понятия не имели, где нужно искать Кайрика, и отряд шел прямо к Темной Твердыне.

В течение двух последующих дней то сам Проныра натыкался на оставленный хромой лошадью след, то конь какого-нибудь отставшего зентильского всадника мелькал на горизонте, далеко впереди кормирского патруля. Поначалу это обстоятельство поставило хафлинга в тупик, поскольку Келемвар говорил, что Кайрику нужны Миднайт и каменная табличка. Проныра никак не мог взять в толк, почему же зентильские головорезы все время держатся на расстоянии и словно бегут от кормирцев.

Но вскоре хафлинг догадался, что всадники эти просто следят за кормирским отрядом. С этого времени Проныра положил себе за правило наблюдать за южным флангом. Вражеские шпионы всегда появлялись именно там, и хафлинг был единственным, кто знал о них.

– Пожалуй, мне лучше вернуться на свой пост, – сказал Раднор, повернув коня на север. – Смотри в оба и ни во что не встревай.

Хафлинг наконец отвлекся от раздумий, но следопыт был уже далеко.

– Постараюсь! – крикнул ему вслед Проныра. – Ты тоже не подведи!

Вместе с Келемваром и Миднайт Раднор принадлежал к небольшому числу людей, которым хафлинг искренне симпатизировал. Следопыт по призванию, Раднор занимал важное положение в армии Кормира и не видел для себя никакой угрозы в незаурядных талантах Проныры. Наоборот, следопыт часто хвалил наблюдательного хафлинга.

Чем больше времени проводил Проныра среди людей, тем больше они ему нравились. В отличие от жителей Черных Дубов люди не находили серьезный характер хафлинга ни оскорбительным, ни надменным. Наоборот, они даже уважали его за эти черты и обходились с ним как с равным, что было редкостью в отношениях между хафлингами и людьми.

Но Проныра понимал, что все возрастающая привязанность к окружающим его людям может стать причиной его гибели. Он даже подумывал о том, чтобы сообщить Раднору и Келемвару о шпионах Кайрика, несмотря на то что так долго молчал об этом.

К счастью, с решением можно было повременить. Шпионы не давали о себе знать вот уже два дня. Проныра опасался, что головорезы Кайрика потеряли кормирский патруль из виду или из-за искалеченных лошадей вообще не могли двигаться дальше.

Хафлинг чувствовал себя совершенно беспомощным. Он мог бы отправиться на розыски Кайрика в одиночку, но Танская равнина была слишком велика, чтобы заниматься поисками без помощника. Как ни жаль, но единственное, что оставалось хафлингу, так это ждать, пока зентилары не объявятся снова. Вряд ли Кайрик отказался от слежки за Миднайт и табличкой…

Но хафлингу уже казалось, что он может прожить и без меча, даже если зентилары не вернутся. С самых Черных Дубов Проныра почти не спал, постоянно испытывая сильную необходимость вернуть отобранный у него меч. Но все же никаких признаков помешательства у хафлинга не наблюдалось. Однако вероятность того, что его состояние ухудшится, оставалась весьма высокой. Возможно, хафлинг найдет в себе силы пережить пропажу меча. А возможно, и нет.

В двадцати милях к югу, в самом центре равнины, лежало огромных размеров болото, известное под названием Танской трясины – мрачное и зловонное местечко. Большинство людей старались обходить как можно дальше это обиталище гнусных и злобных тварей.

Но болотное зверье не беспокоило Кайрика. Он знал, что в его груди бьется сердце гораздо более жестокое и страшное, чем у любого обитателя гнилого болота. Используя безлюдность местности, зентилары разбили лагерь у северной оконечности Танской трясины.

– Где эти разведчики? – рычал Кайрик на своего лейтенанта.

Прошло уже два дня, как шпионы потеряли след кормирского патруля.

– Если бы я знал, я бы сам сходил за ними! – огрызнулся Далзель.

Кайрик повернулся лицом к реке Тан и уставился на ее пенящиеся воды, багровый цвет которых напомнил ему бурлящие потоки кипящей крови. Несмотря на злость, непривычная обстановка несколько успокоила Кайрика.

– От моего плана не будет пользы, если мы не сможем найти Миднайт, – сказал он, не поворачиваясь к лейтенанту.

– Еще не все потеряно, – возразил Далзель.

Вор обернулся и смерил подчиненного таким злобным взглядом, что рука Далзеля невольно опустилась на рукоять меча.

– Я знаю Миднайт, – промолвил Кайрик. – Она не предает своих друзей, но также не предаст и меня.

– А я бы никогда не доверил свою жизнь женскому капризу, – проворчал лейтенант.

– Я и не прошу тебя об этом, – спокойно ответил Кайрик. – Я прошу лишь, чтобы ты нашел ее. Если бы я тогда не послушал тебя и запретил соваться в эту конюшню…

– Все наши лошади хромали, и мы бы упустили кормирцев в любом случае. – Далзель наконец снял руку с меча. – По крайней мере, теперь у нас есть свежие кони.

Вор вздохнул. Лейтенант был прав: лошади – не люди. Когда животные покалечены, ничто не в силах заставить их двигаться.

– А если Миднайт угодит в лапы Темной Твердыни?

– У Темной Твердыни не хватит лап, – уверенно заявил Далзель. – Ее молодцы сейчас обследуют южные земли. Я выставил часовых возле трех отрядов, которые могли бы перехватить патруль.

Зрачки Кайрика тревожно расширились.

– Почему ты так уверен, что кто-то из твоих солдат не предаст нас?

Далзель пожал плечами:

– Нам приходится идти на риск. Иначе, когда Миднайт и ее спутники расстанутся с кормирцами и повернут на юг, мы просто можем не успеть перехватить их.

Кайрику пришла в голову неожиданная мысль, и он положил руку на плечо Далзеля.

– Шайки из Темной Твердыни действуют в южных городах? – спросил он.

– Насколько нам известно – да, милорд.

– И можно предположить, что Бэйн, готовясь к нападению на Долину Теней и Тантрас, отвел от перевала Желтого Змея большинство своих частей… – продолжал размышлять вор, глядя вдаль.

– Похоже на то, – кивнул Далзель, нахмурившись. Он не понимал, к чему клонит его командир. – Это предположение весьма разумно.

Усмешка растянула губы Кайрика. Сначала он полагал, что Миднайт и ее друзья, находясь под защитой кормирского патруля, двинутся в направлении Проскура. Это предположение имело под собой почву, поскольку на западе Танской равнины безраздельно властвовала Темная Твердыня. В Проскуре же отряд Миднайт с легкостью присоединится к какому-нибудь торговому каравану, держащему путь в Глубоководье.

Однако кормирский патруль двигался прямо на запад, и вору пришлось отказаться от первоначального предположения. Тогда Кайрик решил, что солдаты сопровождают Миднайт через безлюдные просторы северной части Танской равнины. Пройдя эти глухие места, кормирцы повернут назад, а Миднайт и ее друзья отправятся на юг. Вор предположил, что герои попытаются перевалить через Далекие холмы, лежащие к югу от Темной Твердыни, и добраться до укрепленного города Хлутвара.