Текст книги "Восхождение Луны"

– Фу-у, – скривившись, протянула Кинкажу. – Спасибо, я лучше потом банан себе найду.

Луна шагнула к рыбе, но едва не столкнулась с Холодом и поспешно отскочила. Он покосился на неё с любопытством: «Боится меня? Стоило пообещать, что порву глотку, и вот результат! Жаль, мама не видит, она гордилась бы мною». Он отвернулся и насадил на свой острый зазубренный коготь рыбину покрупнее.

– На, держи! – Вихрь взял другую рыбину и протянул Луне. Она ощутила, как прилила кровь к его песчано-жёлтой чешуе.

– Спасибо, – кивнула она.

Дракончик смущённо улыбнулся, а между тем мысли у него в голове так и мелькали. Что бы ещё такое сделать, как понравиться этой странной, не похожей ни на кого ночной? Луне ещё не приходилось встречать драконят с таким множеством мыслей. Думая о ней, он успел заметить, как много боевых шрамов у Сердолики, какая она опасная и непредсказуемая, и потому на всякий случай повернул ядовитый шип на хвосте в её сторону, одновременно вспоминал всё, что слышал о Цунами и о том, какие драконы ей нравятся, да вдобавок ещё строил планы слетать и обследовать окрестности Яшмовой горы. Слушать его мысли всё равно что читать свиток, да что там, пять свитков разом, не меньше! Скорее бы он отвернулся, чтобы изучить их спокойно!

– Итак, представляемся дальше! – вновь заговорила Цунами. – Сердолика, может, ты теперь?

«Нет!» – буркнула небесная про себя, потом испустила раздражённый вздох. – Ну, Сердолика я.

Повисло молчание.

– И это всё? – удивилась морская. – Расскажи хоть что-нибудь о себе. О своей семье, например. Или, хотя бы, какой твой любимый цвет?

– Я служу королеве Рубин, – грозно рыкнула небесная. – Мы, её сторонники, считаем, что Пурпур скончалась… а если нет, я охотно убью её сама, чтобы сохранить трон для своей королевы! Здесь я только по её повелению, хотя мой долг – заниматься боевой подготовкой с отрядом и охранять дворец, а не жевать склизкую рыбу с мягкотелыми драконятами. – Она обвела всю компанию суровым взглядом. – А мой любимый цвет – красный!

«Не уверена в себе, – отметил мысленно Вихрь, внимательно рассматривая небесную, – нормально себя чувствует только в сражении. Боится, что здесь её посчитают тупой, об этом узнают при королевском дворе, и тогда в генералы ей не выйти. Но так ли она проста, как кажется? Посмотрим, посмотрим.

Луна удивлённо моргнула, глядя на песчаного. Так оно и есть на самом деле, но она-то увидела всё в голове у небесной, а он откуда знает? Мысли читать точно не умеет, неужели понял, просто наблюдая снаружи?

– Ну, хорошо, – кивнула Цунами, – будем знать. А ты, Кинкажу?

Чешуя радужной вспыхнула ярко-жёлтыми и пурпурными пятнами, пышный воротник приподнялся.

– Да, я Кинкажу! – выпалила она. – Я радужная, как вы видите, и ни разу до сих пор не встречала ни морских, ни песчаных, ни ледяных драконов… ну, кроме драконят судьбы, само собой, потому что они мои добрые друзья. Ужасно хочу поскорее научиться читать и вообще узнать всё-всё о других племенах – как же здорово, что у нас теперь есть академия! А мой любимый цвет – жёлтый!

– Ну кто бы сомневался, – буркнула Сердолика.

«Сказать им, что я была в плену у ночных? – размышляла между тем Кинкажу. – Нет, слишком уж мрачно для первого знакомства».

– Теперь твоя очередь! – подтолкнула она крылом подругу, вновь осыпая ворохом счастливых мыслей и придавая смелости.

– Я Луновзора… – тихо начала Луна, – но лучше зовите меня просто Луной. «А можно и совсем никак не звать, – добавила она про себя, – и вообще не разговаривать». М-м… выросла я в дождевом лесу. «Я умею слышать чужие мысли и видеть будущее, и знаю, что Карапакс, возможно, убьёт свою сестру, а ещё кто-то шпионит за нами в наших снах, и гора когда-нибудь обрушится нам на голову… и я очень скучаю по маме». Я люблю читать свитки, – закончила она вслух, опустив глаза.

«Как ночная могла вырасти в лесу?» – донеслась до неё мысль Холода, и она едва не выдала себя, пустившись в объяснения.

– Я тоже люблю! – подхватил Карапакс. – Особенно новые, мамины из дворцовой библиотеки уже все надоели… Ах да, совсем забыл. – Он стукнул себя по лбу. – Я Карапакс.

«Привык быть незаметным, – думал Вихрь, искоса глядя на морского принца, – и ему это даже нравится, но не всегда. Добродушный, незлобивый. Чтобы выделиться, из чешуи вон лезть не станет. Интересно, сколько стоит этот его браслет? Камни странные, не узнаю… Похоже, он не выспался».

В голову Карапакса Луна проникнуть не могла, и потому слушала мысли песчаного с особым вниманием. Похоже, Вихрь не считал морского дракончика сколько-нибудь опасным, но знай он про видение… Впрочем, он никогда не узнает.

– Я Вихрь, – представился песчаный. – Состоял в Вольных когтях при Тёрн ещё до того, как она взошла на трон. Хочу изучить тут всё поскорее, а потом вернуться и помогать ей править королевством.

– Куда же она без тебя денется, – иронически хмыкнул Холод.

– Да что там я… вот без тебя Ледяное королевство уж точно рухнет, – парировал Вихрь.

Холод мрачно нахмурился, и песчаный дракончик мысленно усмехнулся: «Ага, прямо в точку, не очень-то его там ценят, хоть перед нами и выпендривается».

– Я Охр, – заговорил братец Глина. Он вдруг замялся, обернувшись к Сердолике. – Кажется, мы уже виделись… во время битвы.

– Вот как? – Небесная с интересом взглянула на него, мрачная гримаса её смягчилась. – Не знала, что ты тоже воевал. «Земляные были нашими союзниками, – подумала она. – Может, и здесь подружимся».

– Да, вместе с братьями и сёстрами… а командовал мой брат Камыш. Он наш хранитель гнезда и, когда война закончилась, разрешил нам с Торфом и Стерх поступить в академию. Я очень хочу учиться, но всё равно скучаю по нему и по своей сестре Фазан.

Перед глазами Луны замелькали картины из его памяти: стая земляных драконят высоко в облаках машет крыльями в такт и разворачивается как единое целое, затем военный лагерь посреди заболоченной долины. Большой бурый дракон дружески хлопает Охра по плечу, а другой бросает перед костром свиную тушу и зовёт перекусить. Все болтают и смеются, усевшись в кружок.

– Они будут вас навещать, когда только захотят, – пообещала Цунами. – Могут даже пожить тут рядом – чем нас больше, тем веселее.

Земляной дракончик вздохнул.

– Они сейчас на службе у королевы Ибис… но когда-нибудь – конечно. – Он чуть повесил крылья, но тут же снова взбодрился.

– Ну а я – Холод, – выпрямился ледяной.

– Племянник королевы Глетчер, – тут же услужливо подсказал Вихрь.

– Не смей меня дразнить! – сверкнул взглядом Холод.

Песчаный с невинным видом приподнял крылья.

– Ну что ты, я и не думал.

Холод с важным видом повернулся к Цунами.

– Раз ты директор, значит, это с тобой надо говорить об отдельной пещере?

– Совершенно верно, – кивнула она. – Ответ будет «нет».

Вихрь довольно усмехнулся.

– Вот видишь? Я – твоя судьба.

«Лучше бы он стал моей судьбой», – подумали одновременно Охр и Кинкажу. Луна невольно хихикнула, заслужив благодарный взгляд Вихря.

– Тогда, может быть, приступим наконец к занятию? – продолжал ледяной дракончик. – Какая у нас тема?

– Темы никакой, – махнула крылом морская, – просто поболтать, выяснить, кому что интересно, обменяться точками зрения… На уроках у Звездокрыла или Солнышка всё будет наверняка иначе, но я предпочитаю, чтобы вы сами выбрали.

– Ну ладно, – нахмурился Холод, – тогда я бы хотел поговорить… о ночных!

Судя по мыслям, никто не успел заметить ужас, мелькнувший в глазах Луны. Кроме разве что Вихря, который подумал: «Бедненькая… Этот ледяной, хвост ему в зубы, только и делает, что к ней цепляется!»

Кинкажу тоже глянула на Луну с сочувствием.

– Давайте лучше поговорим о прошлой войне, – попыталась она сменить тему. – Хотелось бы узнать побольше про королеву Тёрн – какая она?.. Ты ведь бывал в Песчаном дворце, правда? – повернулась она к Вихрю.

– Погоди, мне тоже о ночных интересно! – перебил Карапакс. – Правда, что у них больше нет никаких особых способностей? Это потому, что они перебрались в дождевой лес?

– Да не было у них никаких способностей! – яростно прошипела Сердолика. – Сами всё выдумали и врали нам тысячи лет!

– А как же пророчество о драконятах? – возразил Охр, нервно дёрнув хвостом. – Было предсказано, что мой брат и его друзья покончат с войной, и они покончили! Значит, оно было истинное!

«Ничего подобного», – подумала Луна.

Все ночные понимали, что пророчество – выдумка, потому что настоящих пророков в племени нет и не было. Конечно, никто бы не признался, и даже ей ничего не говорили, она сама прочитала это у них в мыслях. Вот и злятся теперь, что обман вышел наружу.

– А может, они врут теперь, а на самом деле способности есть? – хитро прищурился Карапакс.

Луна снова вздрогнула, ощутив неприятный холодок. Когти невольно сжали забытую рыбину.

«Слизни и пена! – выругалась Цунами мысленно. – Сама предупреждала Звездокрыла, что будут вопросы, а теперь теряюсь. Толком и не помню ничего… и вообще, почему я должна врать? Что мне до репутации ночных или дурацких Когтей мира? Ну и пусть пророчество фальшивое – главное, что война закончилась!»

– Да какая разница! – ответила она вслух. – Война закончилась, и никакие пророчества больше не нужны. Мы можем делать, что хотим, и до ночных нам дела нет… Извини, Луна, я не хотела тебя обидеть.

– Разница есть, если они продолжают тайно управлять нами! – прошипел Холод. – Я хочу знать точно, есть у них способности или нет. А если нет, но были прежде, то у всех или только у некоторых, и почему пропали… я всё хочу знать! – Он сердито тряхнул гребнем, звякнув шипами-сосульками. – Тысячи драконов до сих пор боятся ночных – нам нужна правда!

Цунами выглядела спокойной, но внутри вся кипела. «Так и есть, правильно говоришь!» – вертелось у неё в голове. Луна невольно сжалась, прислушиваясь.

– Ну, этого никто не знает точно, – проронила наконец морская.

– Так уж и никто? – Ледяной дракончик махнул блестящим ледяным крылом в сторону перепуганной Луны. – С нами, между прочим, одна из них! Мы же здесь собрались, чтобы понять друг друга, так? Вот и спросим!

Семь пар драконьих глаз, зелёных, янтарных, чёрных, синих и оранжевых, уставились на ночную. В одних светилось любопытство, в других враждебность, но их пристальное внимание было одинаково мучительно, не говоря уже о бурлящей волне чужих мыслей и чувств, которая отзывалась в мозгу раскалывающей болью. Хотелось развернуться и кинуться прочь отсюда, из пещеры и из Яшмовой горы, и не останавливаться до самого дождевого леса.

– Луна тут ни при чём! – вскинулась Кинкажу. – Откуда ей знать? Она выросла одна у нас в лесу, её мать спрятала там своё яйцо! Ночные кормили её теми же сказками, что и всех нас!

Вот настоящая подруга! Сейчас Луна никого из драконов не любила больше, чем маленькую радужную. «Пожалуйста, поверьте ей! – взмолилась она мысленно. – Хватит вопросов!»

«Вот как? – Холод уже не в первый раз взглянул с удивлением, будто Луна вдруг сменила чешую, или даже превратилась из дракона в какую-нибудь обезьяну-ревуна. – Может, и не стоит так уж её ненавидеть? – подумал он, но тут же снова нахмурился. – Всё равно ночная кровь никуда не денется, никому из них нельзя доверять!»

«Ага, – подумал в свою очередь Вихрь, – это кое-что объясняет. Вот почему у неё совсем не такой мерзкий спесивый вид, как обычно у ночных. Интересно, скучает по лесу или рада, что наконец живёт с другими драконами? Наверное, там было очень одиноко… а может, ей это как раз и нравилось, не привыкла ни с кем дружить. Я бы мог с ней дружить… нет, не сразу, надо сначала изучить её как следует…

– Послушайте, – сердито фыркнула Цунами, – какая разница, какие у ночных были способности, если теперь их нет? – Она широко развела крыльями, и солнечные лучи ярко высветили спиральные завитки королевского узора на чешуе. – Теперь всем известно, что ночные мыслей не читают, будущего не видят и не могут никем тайно управлять! Никакие они не таинственные, не всезнающие и не всемогущие, и если кто-нибудь когда-нибудь вам скажет, что вы из какого-то пророчества, скажите, пусть засунет свой хвост себе в глотку! Жаль, что я ничего не знала и не могла сказать это Когтям мира раньше.

«Она уж точно не поверит, – поняла Луна, – ни про голоса в голове, ни про видение, где рушится Яшмовая гора. Решит, что я всё придумываю… и вообще не доверяет ночным, да и вообще не любит слушать ничьих советов.

– Но… – хотел возразить ледяной дракончик, но Цунами продолжить не дала.

– Кто хочет на охоту? – воскликнула она. – Я точно хочу, отличная идея, по-моему… и не спорьте, я тут главная! Вперёд, за мной! – Она прыгнула с утёса, взмахнула крыльями и устремилась в облака.

Сердолика фыркнула.

Похоже, занятия окончены.

Луна не смогла скрыть усмешку. В конечном счёте сбежала не она, а бесстрашная непобедимая Цунами. Однако улыбка тут же померкла: ледяной дракончик вдруг оказался рядом и уставился в упор. Странно синие глаза пронизывали насквозь, словно и впрямь читали мысли, в их подозрительном взгляде гнев смешивался с печалью.

– Холод, оставь её в покое, – забеспокоился Вихрь, вставая рядом с Луной. – Ты же видишь, она не враг нам.

– В Пиррии теперь мир, – поддержал его Карапакс, – врагов больше нет.

«Потому что племена подписали соглашение и признали Тёрн новой Песчаной королевой, – подумал ледяной, – однако не всё можно простить. Бывает такое, что просто нельзя прощать, ночные должны ответить!.. С другой стороны, за ней вины нет… и всё же она из них племени!»

– Говоришь, не знаешь ничего? – прошипел он, расправляя крылья. – Но других ночных ты знаешь и можешь спросить у них – а потом сказать нам!

«Ха, да они скорее вам расскажут, чем мне!» – хмыкнула она про себя и робко выдавила:

– Да, наверное.

– Я хочу знать, что они умеют, – продолжал Холод, – что умели прежде и почему больше не умеют… или всё-таки умеют? Хватит вранья! – грозно рыкнул он. «Пугнуть как следует, и она всё сделает, – шевельнулась мысль, – мама всегда этим пользуется». – Почему вы всё время врёте, а?

– Эй, ледышка, опять горячишься? – фыркнул Вихрь.

– Луна из нашего крылышка! – ощетинилась Кинкажу. – Мы должны поддерживать друг друга!

– А я согласна с ледышкой! – Сердолика вскинула свои мощные красные крылья, так что сидевший рядом земляной дракончик едва успел увернуться. – Если мы собираемся дружить, то никаких больше секретов! Пускай всё узнает и расскажет. – Оранжевые глаза небесной сверкнули, в мыслях зловеще мелькнул образ ночной, зажатой в когтях.

– Я не шучу! – крикнула Цунами, заглядывая на лету в пещеру. – Мы отправляемся на охоту! Сколько можно ждать?

Небесная шагнула к выходу и взмыла в воздух. Охр оглянулся на остальных, думая: «Бедная Луна… но правду узнать всё же хочется», – и прыгнул следом.

– Я как все, – пожал крыльями Карапакс, устремляясь за ним.

Ночная, радужная, песчаный и ледяной продолжали смотреть друг на друга.

«Если надо, буду драться, – деловито размышлял Вихрь. – Он всё время сжимает когти, а значит, рассчитывает на них. Первым делом ударю в плечо, чтобы упредить атаку, но не слишком ранить, а потом оглушу, пока он не дохнул холодом… Интересно, обрадуется Луна, если я за неё подерусь, или больше оценит умение договариваться? С радужной проще, той понравится что угодно, а вот ночная… Сама она не боец, но и особого страха как-то не заметно. Может, и выстоит. Нельзя отступать, когда тебя запугивают!»

С другого бока мелькали мысли радужной: «Как странно, когда нельзя понять его чувств по цвету чешуи – всегда лёд, всегда блестит, красота!.. Стоп, не отвлекаться! Будь ты какой угодно красавчик, но мою новую лучшую подругу не трожь!»

Луна недоумённо моргнула. Новую лучшую подругу – это как? Или у Кинкажу лучшие подруги меняются каждый день? Так или иначе, сейчас пока союзник имеется, пусть случайный и незаслуженный.

– Хорошо, – ответила она, встречая взгляд Холода. Казалось, что вглядываешься в сверкающий горный ледник. – Я попробую, только не пытайся меня запугать. – И, поколебавшись, добавила одно из метких наблюдений, подслушанных в мыслях Вихря: – Ты вовсе не такой уж страшный, каким себя считаешь!

Опешив, ледяной отступил на шаг, в мыслях его царило смятение.

«Вот тебе! – подумала с усмешкой Кинкажу. – Что, съел?»

«Так и знал, что она с характером», – подумал Вихрь.

Холод мысленно зарычал, подавляя невольную симпатию к ночной. Предупреждал же отец: «Все они лжецы! Будь сильным, бдительным и всегда бей первым». Никому нельзя доверять, даже хорошенькой ночной с серебряными чешуйками в уголках глаз!

– Ладно, – проворчал он, – узнай только правду о способностях ночных…

– А ты прекрати на всех рычать! – перебила радужная.

Ледяной помолчал, потом вдруг состроил непонятную гримасу.

– А я другим ничего не обещал, только ей… И вообще, все должны верить в тайные боевые способности ледяных. – Снова странно взглянул на ночную и взмыл в небо следом за Цунами и остальными.

– Хм… мне показалось, – вытаращил глаза песчаный, – или мой сопещерник только что пошутил? Невероятно! – и в то же время подумал, обменявшись с Луной понимающими улыбками: «Ура, я не ошибся, в нём есть и хорошая сторона, надо её только пробудить!»

– Не может быть такого, – согласилась Кинкажу, – у тебя глюки. Не иначе, сонных ягод накушался.

Вихрь повернулся к Луне.

– Ты как, ничего?

Она молча кивнула, чувствуя себя лучше, чем все последние полгода.

Слышать чужие мысли просто ужасно, если ты окружена злыми и ворчливыми драконами, как в деревне у ночных, но когда рядом друзья или хотя бы те, кто желает тебе добра, пусть и по неведению… Конечно, долго это не продлится – когда-то же они узнают правду! – но пока всё просто замечательно.

– А что за сонные ягоды такие? – спросил песчаный, направляясь к уступу скалы.

– О, это просто угар! – Кинкажу закатила глаза. – Мне их давали целители, когда я обожгла крылья ядом. Чего только я не перевидала тогда во сне – летающие пантеры, птицы размером с драконов, воришки с магическими способностями – ты даже не представляешь!

Они поднялись в воздух, продолжая болтать. Луна двинулась следом, но задержалась на краю скалы, глубоко вдыхая свежий ветер. Новые друзья ныряли и кружились под его порывами, словно цветочные лепестки в кронах родного леса – алые, золотистые, бледно-голубые, всякие. Красота!

«Не спеши радоваться, крошка Луна! – прошептал вдруг в голове знакомый голос. – Даже чтец мыслей может попасть впросак, если слишком доверяет окружающим драконам. Те, кто любит тебя сегодня, завтра легко предадут. Я знаю, что говорю, поверь».

Глава 7

Луна парила в небе, разрывая тёмными крыльями нежно-пушистую белизну редких облаков. В вышине было тише, но ненамного. Интересно, насколько надо подняться, чтобы никого не слышать? А от таинственного голоса из ниоткуда, наверное, вообще невозможно избавиться.

Запах шерсти и плоти достиг ноздрей, и она сделала круг, вглядываясь в каменистый склон. Вот и дичь! Через густой кустарник между двух скал опасливо пробирался горный козёл.

Луна обернулась. Почти все драконята летали над гладью соседнего озера, высматривая рыбу вместе с Цунами. Ближе всех был Вихрь, который то и дело оглядывался, всячески стараясь делать это незаметно. Чуть дальше, на расстоянии оклика, парила на своих огромных крыльях Сердолика, но окликать Луна никого не собиралась, особенно ворчливых небесных.

Выходит, на горного козла претендовать больше некому. Отлично!

Вынырнув из облака, ночная стремительно понеслась к земле. Козёл заметил драконью тень и с испуганным блеяньем стал карабкаться на скалу, чтобы укрыться в тесном ущелье с другой стороны, но спрыгнуть не успел. Извернувшись в пируэте, Луна подхватила его прямо в воздухе и тут же умертвила одним движением когтистых лап.

– Ого! – воскликнул песчаный дракончик, кружась над головой. – Как это ты ловко… Сердолика, видела?

Небесная подлетела ближе, с завистью глядя на ценную добычу.

– А говорили, что ночные и охотиться-то не умеют.

– Я тоже так думала, – призналась Кинкажу с пастью, перемазанной фиолетовым соком, выпорхнув из зарослей колючей ежевики. – Звездокрыл рассказывал, что они просто кусают дичь, а потом ждут, пока та сама погибнет от заражения, и находят падаль по запаху. Жуть, правда? Ещё противнее, чем обычная охота.

– Да уж, – фыркнул Вихрь.

– Раньше так и было, – кивнула Луна, – но теперь Ореола с Потрошителем учат их охотиться правильно. А я просто… ну, жила в лесу одна, вот и научилась. Мама часто оставляла меня надолго. – Она протянула друзьям лохматую тушу. – Хотите, поделюсь?

– Правда? – обрадовался дракончик. – У меня самого пока не слишком выходит, уж больно тут всё изрезано и запутано, прячься где хочешь. То ли дело ровная пустыня без конца и края с ленивыми ящерицами на солнышке!

Луна не сомневалась, что охотиться в горах Вихрь научится быстро, так стремительно он выхватывал взглядом мельчайшие детали окрестностей, составляя в уме подробнейший план. В то же время он размышлял, на самом ли деле она готова поделиться мясом и что ей больше понравится – если он скромно откажется или примет подарок с вежливой благодарностью.

Сердолика, между тем, гордо задрала нос.

– Я сама добуду себе пропитание, – буркнула она и унеслась прочь, стреляя завистливыми мыслями. Луна невольно поморщилась.

– О, поздравляю! – просияла Цунами, подлетая. Мы тоже не без улова. Теперь перетащим всё в обеденный зал и устроим пир!

К компании присоединился взрослый сине-зелёный морской с шрамом на боку. Подняв сеть, полную бьющейся рыбы, он кивнул Цунами, и охотники полетели обратно к Яшмовой горе.

Луна плелась в хвосте, устало махая крыльями: козёл попался тяжёлый. От окровавленной туши вкусно пахло мясом, но мысли о возвращении в шумную общую пещеру совсем отбили аппетит. Снова хаос чужих голосов и мыслей, снова любопытные подозрительные взгляды… Потеряться, что ли?

«Если будешь вечно прятаться от всех, то способности твои пропадут впустую», – пробормотал голос в голове.

«Тебе легко говорить, – угрюмо парировала Луна. – У самого голова не трещит каждый раз, когда попадаешь в толпу».

«Эх, ну почему с тобой никто не занимался? – в который уже раз удивился он. – Даже если нет больше учителей, должны были сохраниться свитки с записями».

«Если и сохранились, кто мне их даст? Никто не знает, что они мне нужны… А если узнает, меня прогонят из племени, а из академии уж точно исключат! А может, вообще сбросят с горы в пропасть или утопят в море. Чтение мыслей нынче не в почёте – если ты понимаешь, о чём я».

Голос усмехнулся.

«Какая разница, если оно даёт тебе власть? – Он сделал паузу, потом задумчиво добавил: – Хотя мне самому капелька почёта пришлась бы кстати. – Снова молчание. – Так или иначе, слушай, я постараюсь тебе помочь».

«Слушаю».

«Представь себе море и шум волн».

«Я ни разу не была на море».

«Да ну? – поразился он. – Где же ты росла, в пещерах? Ладно… тогда какой-нибудь другой монотонный, повторяющийся звук».

Покачав крыльями на ветру, она перехватила поудобнее тяжёлую козлиную тушу.

«Шум дождя подойдёт?»

«Вполне. Дай ему заполнить твой слух целиком».

Луна припомнила долгие одинокие дни, проведённые в логове из мха, когда единственным звуком вокруг был унылый стук дождевых капель, которые медленно скользили по листьям папоротника и падали на чешую. Как же хотелось тогда услышать наконец шорох материнских крыльев!

«Бедная ты, бедная», – сочувственно вздохнул голос.

«И ничего не бедная, – возмутилась она, – а вовсе даже счастливая! Мне не пришлось расти на вулкане, как остальным. Мама спасла меня!»

«М-м… Похоже, она очень многое решала за тебя, даже не спрашивая. – Прежде чем она успела возразить, голос продолжал: – Так, теперь не выпускай этот шум из головы, и представь, что берёшь каждое чужое слово и кладёшь в новую каплю. Как только окажешься в пещере с драконами, сразу попробуй – и очень скоро вся их болтовня утонет в падающей воде».

Луна сосредоточилась, но голос тут же усмехнулся:

«Только с моими словами так не пробуй, крошка, меня так просто не подавить. Тренируйся лучше на своей взбалмошной подружке или этом странноватом бедняге песчаном».

Спросить, почему Вихрь бедняга, Луна не успела: компания охотников уже влетала в пещеру на склоне Яшмовой горы. Холод и Карапакс обогнали остальных, а в глубине зала виднелись чешуйчатые спины, гребни и хвосты обедающих. Драконят здесь собралось чуть ли не больше, чем вчера, самое время испробовать новый трюк.

Луна взмахнула крыльями, догоняя Кинкажу, и голову тут же заполнила суматоха весёлых мыслей радужной: «Интересно, а что будет после обеда? Наверное, чтение… или история… или музыка!

Солнышко говорила, что песчаные – удивительно музыкальное племя… хотя поющего Вихря представить, пожалуй, трудновато. Ха-ха, вот бы ледяной что-нибудь спел! Такой мрачный красавчик с обиженной мордой, ха-ха! А вдруг и правда споёт?..

Ой, не забыть бы только показать Тамарин те кусты с ягодами… Когда же появится Ореола?»

Отделять мысли Кинкажу и заталкивать в капли монотонно шуршащего дождя оказалось не так уж трудно, но только поначалу. Обернувшись к подруге, радужная улыбнулась, вспыхивая розовыми пятнами: «Странная она, Луна! На вид тихоня, а внутри – ого-го!»

«Когда их мысли о тебе самой, отвлечься трудно, – заметил голос. – Легче всего, когда думают много драконов сразу, особенно в переполненной пещере, а если разговаривают двое, то сложнее. Тут нужно привыкнуть».

«Я постараюсь», – обещала Луна. Бок о бок с Кинкажу она подлетела к входу в огромную пещеру, окунаясь в гул чужих голосов и мыслей:

«Как есть хочется!»

«Ну почему я должна жить с ней вместе?»

«Разве такое едят?»

«Если этот земляной будет так чавкать…»

«Тем, кто не дрался на войне, легко рассуждать о прощении!»

«Да ну эту папайю, дрянь какая-то… Нет, вообще-то я люблю папайю, но эта какая-то пресная, вода одна. Да, водянистая какая-то, никакого вкуса… Скорее бы на солнышке поспать… Надо поискать другую папайю, может, лучше попадётся… А если такая же пресная?»

Последние мысли явно принадлежали Кокосу, и Луна сразу принялась заталкивать их в дождевые капли. Получилось! Она подождала, чтобы увериться, и весело крутанулась в воздухе, приземляясь на уступе скалы.

– Что это ты вдруг так расцвела? – удивлённо рассмеялась Кинкажу.

– Да так, вспомнила кое-что, – беспечно махнула она крылом.

Скучные рассуждения Кокоса – это легко, они и так особо не мешали. Надо попробовать кого-то другого…

«Ласт рыбу притащил! Три луны, как же жрать охота!» – послышались мысли с другой стороны.

А ну-ка… Ура! Голодные мысли морского дракончика послушно отдалились, сливаясь с монотонным шорохом дождя.

«Замечательно! – подумала Луна. – Спасибо за науку!»

«Чтецы мыслей учатся этому, едва выйдя из яйца, – объяснил голос в голове, – иначе свихнуться можно. Просто чудо, что тебе удалось остаться сравнительно нормальной».

«Очень смешно, – фыркнула она. – На самом деле, я почти всё детство провела одна, никто меня особо не беспокоил. Голоса туканов и ленивцев не в счёт».

Она вновь поймала любопытный взгляд Кинкажу.

– С тобой всё в порядке? – спросила радужная. – У тебя такой вид, будто твоя голова пошла гулять по небу сама по себе.

– Как это? – не поняла ночная.

Кинкажу налилась чернотой с пурпурным отливом, сморщила нос и уставилась стеклянным взглядом на вершину горы.

– Хвосты и когти! – хихикнула Луна. – Только не говори, что я в самом деле такая.

– Рыба! Рыба! – радостно загомонили драконята, когда взрослый морской опустил в центре зала тяжёлую сеть с уловом. Длинные серебристые рыбины высыпались и запрыгали по полу. Едоки дружно накинулись на них.

С опаской обогнув суматоху мельтешащих крыльев и хвостов, подруги направились к знакомому берегу ручья, где ночная принялась разделывать когтями пойманного козла, а радужная накинулась на груду фруктов.

«Капли, всё это дождевые капли, – внушала себе Луна, борясь с гомоном чужих мыслей, – шум дождя и больше ничего». Она так увлеклась, что чуть не подпрыгнула на месте, когда рядом вдруг опустился Вихрь.

– Извини, – начал он, вежливо приподняв крылья, – просто ты предлагала поделиться… Нет, если передумала, всё в порядке, я и за рыбу могу пойти побороться.

«Снова рыба, фу, – продолжал песчаный дракончик уже про себя, – никогда я не привыкну совать в глотку эту склизкую водяную еду… Только бы ночная не решила, что я сам не могу прокормиться… может, лучше было потерпеть?»

– Ну что ты, конечно, угощайся! – Она оторвала половину туши и подвинула ему.

– Ты не подумай, я запросто мог бы отбить у них рыбку-другую, – заверил он. – Если в дождевом лесу хорошо охотиться, то у нас в Гнезде скорпионов учатся воровать, драться и попрошайничать – особенно если ты дракончик, которого не любят в собственной семье. Отвлечь торговца и стянуть у него жареного верблюда – легче лёгкого.

– А почему тебя не любили?

– Ну… – Вихрь на миг смутился. – Они никого не любят… ладно, ерунда.

Луна поняла, что первые три года жизни это уж точно не было для него ерундой. В потоке стремительных мыслей песчаного мелькнул образ огромной жёлтой драконихи со змеиным узором на спине, шипящей на крошечного Вихря и двоих драконят постарше. Вот брат с сестрой бьют его, наставляя хвосты с отравленными шипами, чтобы отобрать жалкую горсть фиников, а старый песчаный дракон молча наблюдает, злобно сверля молодёжь угольно-чёрными глазками. А вот маленький Вихрь предлагает матери украденный кокосовый орех в надежде задобрить и получает в ответ пинок – за слабость. Такие картинки никак не впихнуть в капли воображаемого дождя.

– Мне очень жаль, – произнесла она и тут же охнула от внезапной боли, ощутив новое вспыхнувшее видение.

Не образ из чьей-то памяти, смутный и перемешанный с чужими мыслями, а настоящее видение из будущего – яркое, чёткое и болезненно-пронзительное. Над Вихрем возвышается тот же старик песчаный со свирепо оскаленной пастью, позади него угрожающе маячат уже совсем взрослые брат и сестра с медальонами на шее, на которых вырезана какая-то птица. Вихрь – в боевой стойке, хвост с ядовитым шипом поднят над головой и направлен вперёд, – выкрикивает: «Где она?», встречая презрительные ухмылки.

– Эй! – услышала она, приходя в себя. – Луна, что с тобой? Всё в порядке?

Она моргнула, стряхивая остатки видения. Серые каменные стены обеденного зала вновь обрели чёткость. Вихрь заботливо держал её за лапу, яркий солнечный свет падал снаружи, зажигая золотые искры в его янтарной серьге. Мысли песчаного были полны любопытства и тревоги.

– Ничего страшного, – вздохнула она, – не волнуйся. Просто голова заболела, уже прошло. Извини, что ты говорил? Про свою семью.