Текст книги "Свидание вслепую"

Глава 5

– То есть когда он сможет тебя снова увидеть? – переспросил Чарли. – А больше ничего в этой открытке не говорится?

– Нет, если не считать нескольких стихотворных строк, – отозвался в телефонной трубке голос Джулии, заглушаемый помехами.

Вероятно, она говорила по своему мобильнику откуда-то из метро, возвращаясь с работы.

Если бы она уже была дома, то звонить бы не стала, просто пересекла бы разделяющую их лестничную площадку. Тем более что она знала, как неохотно Чарли отвечает на звонки, когда работает.

Он и сейчас поднял трубку просто машинально. Всю ночь напролет Чарли просидел за компьютером, охваченный внезапным вдохновением после вчерашнего провала их затеи со свиданием вслепую. Из-под его электронного пера вышел шедевр под условным пока названием: «Не смейте мне звонить, Мэгги О'Маллиган». Ни о Джулии, ни о Доминике в нем не было ни слова.

Изнуренный творческими потугами, сравнимыми разве что с трудами доктора Франкенштейна, Чарли взял трубку, даже не удосужившись взглянуть на экран АОНа. И был приятно удивлен, услышав мелодичный голос Джулии.

– Значит, он уже посвящает тебе стихи? – уточнил у нее Чарли, стараясь не смотреть на экран своего ноутбука, где литературный персонаж по имени Мэгги изображался не менее недружелюбной и не склонной к общению персоной, чем его прототип. – И какого же они рода?

– По-моему, довольно старомодные. В них говорится, что он не осмеливается описать красоту моих глаз и другие достоинства, потому что обладать ими могут лишь неземные создания. На что он намекает?

Чарли рассмеялся, легко догадавшись, кто автор этих строк.

– Успокойся, Джулия, это сравнение с ангелом. И написал этот сонет Шекспир.

По странному совпадению произведения великого поэта сегодня вспоминались ему постоянно, особенно же часто комедия «Укрощение строптивой», с героиней которой, Кэт, он сравнивал Мэгги. К счастью, Мэгги вчера не придала значения строкам, которые он процитировал, иначе она могла бы подумать, что и он, подобно Петруччо, мечтает заручиться ее согласием стать его женой.

– Честно говоря, – продолжала Джулия, – Доминик не произвел на меня впечатления парня, читающего творения Шекспира. Более того, мне показалось, что он обещал «позвонить мне как-нибудь» исключительно из вежливости.

– И ведь он до сих пор так и не позвонил тебе! – заметил Чарли.

– Верно. Зато прислал мне две дюжины алых роз и открытку со стихами Шекспира! Это так романтично!

– Ты хочешь увидеться с ним или нет? – без обиняков спросил Чарли.

После долгого томительного молчания, когда Чарли уже решил было, что мобильник Джулии перестал принимать сигнал, она пролепетала:

– Еще сегодня утром я бы сказала, что не хочу.

– А теперь? – Чарли засопел от нетерпения услышать ответ и заерзал на стуле.

– А сейчас мне кажется, что я готова к новой встрече с ним. Раньше я думала, что между нами нет ничего общего, раз он почти не разговаривал со мной на стадионе. Мне было, конечно, интересно услышать, что он думает о баскетболе, хот-догах и пиве. Но согласись, что для продолжения знакомства нужно знать о мужчине побольше. И вот теперь, отправив мне розы и открытку со стихами, Доминик заронил в мое сердце хрупкую надежду, что рано или поздно он раскроет передо мной свой внутренний мир. Ведь и в спокойных на первый взгляд водоемах встречаются чистые глубинные течения.

Чарли хотел было добавить, что их не бывает в гнилых болотах и заросших тиной прудах, но тактично промолчал.

Доминик был ему симпатичен: уравновешенный, привлекательный, не лишенный чувства юмора, любящий спорт, пиво и вкусную еду, он идеально соответствовал образу обыкновенного американца и даже, пожалуй, джентльмена. Досадную оплошность, которую он допустил, когда, размахивая руками от восторга, случайно сбил бейсболку с головы Джулии, можно было в расчет не брать.

Короче говоря, Доминик Чиккалини по всем статьям был прекрасным парнем. А такие ребята, по мнению Чарли, не были склонны к цитированию слащавых стишков в своих письмах и романтическому ухаживанию. Но возможно, Чарли и ошибался.

Единственным недостатком Доминика была его дружба с Мэгги. Потому что она постоянно совала свой веснушчатый эротический носик в его сугубо личные дела. Держись он от нее подальше, Доминик наверняка бы сам уже давно нашел себе невесту.

– Так что мне теперь делать? – спросила Джулия. – Может быть, позвонить ему первой? У меня есть его визитная карточка, на ней указан рабочий телефон.

– Дай мне минуту на размышления, – сказал Чарли, откидываясь на спинку стула. – Учти, все должно решиться во время вашей следующей встречи.

Уверенность в этом Чарли почерпнул из писем своих читательниц, утверждавших, что во время первого свидания, как правило, ничего серьезного не происходит. Оно может оказаться даже не совсем удачным, поскольку встречающиеся нервничают и ждут от знакомства слишком многого. Либо обманчивым, если пройдет чересчур бурно и ярко. Подлинным же показателем истинных чувств и намерений становится именно второе рандеву.

– Послушай, Чарли, – не дождавшись его совета, продолжила Джулия, – тогда, на стадионе, я была не в своей привычной обстановке. На этот же раз нужно сделать так, чтобы я чувствовала себя как рыба в воде и произвела на Доминика ошеломляющее впечатление.

– У меня возникла потрясающая идея! – воскликнул Чарли, поправляя на голове свой «колпак мудреца» – бейсболку с отчетливым изображением утиного зада и хвостового оперения, приобретенную три года назад и помогавшую ему в процессе творчества. – Звонить ему в офис не надо. Ты сделаешь кое-что куда более интересное.

– Что же именно? – с опаской спросила Джулия.

– Давай встретимся через полчаса у тебя на кухне и все спокойно обсудим, – предложил Чарли.

Взяв в охапку несколько папок с документами, плащ, зонт, портфель и к тому же держа в руке чашку горячего кофе – третью за это утро, – Мэгги направилась по длинному коридору в кабинет Доминика.

Утро выдалось дьявольски тяжелым, да и вторая половина рабочего дня не сулила Мэгги существенного облегчения, поскольку именно на послеобеденное время была запланирована встреча с клиентом. Охваченная трудовым энтузиазмом и желанием получить повышение по службе к своему грядущему тридцатилетию, Мэгги ни разу даже не сделала передышки, не говоря уже о том, чтобы позволить себе отвлечься на что-нибудь, кроме работы.

И вот теперь, проходя мимо распахнутых дверей офисов, она вдруг поймала себя на том, что вспоминает вчерашний вечер и, разумеется, Чарли.

Этот бесцеремонный приятель Джулии, посмевший дерзко поцеловать ее на трибуне, практически не выходил у нее из головы вот уже вторые сутки. И чем упорнее пыталась она изгнать его хитроватую небритую физиономию из своей памяти, тем чаще она вновь там всплывала.

И даже милый образ добропорядочного Джейсона по непонятной причине рассыпался на осколки, не выдерживая натиска Чарли. Не помогало даже то, что фотография ее любовника, пусть и временно отсутствующего в Нью-Йорке по уважительной причине, лежала в ее кармане – в качестве оберега. Мужской магнетизм нового знакомого оказался несравненно более мощным. Измученная и взвинченная таинственными чарами Чарли, Мэгги решила, что единственное спасение от них – это работа до полного умопомрачения.

Сумасшедший трудовой ритм рекламного агентства выдерживал далеко не каждый, но Мэгги была им вполне довольна. Адреналин начинал бурлить в ее крови уже на подступах к офису, а беспокойный мозг постоянно искал пути совершенствования и упорядочения деятельности подразделения, которое она надеялась в скором времени возглавить, – отдела взаимодействия со средствами массовой информации.

Именно поэтому Мэгги не могла оставить без внимания бросающиеся в глаза различия между условиями работы своих коллег и сотрудников отдела по работе с клиентами, который располагался этажом ниже. Всякий раз, когда она туда заходила, ее поражало демонстративное небрежение работников низшего звена к служебной иерархии, а также комфорт, которым они без зазрения совести пользовались.

К примеру, в ее кабинете даже не было окна. Доминик же наслаждался роскошным видом на два офисных здания на Третьей авеню и симпатичными комнатными растениями на подоконнике. Почему же она была вынуждена довольствоваться жалким плющом, оставшимся ей в наследство от прежней обитательницы ее крошечной каморки? Но особенно Мэгги возмущало то, что сам Доминик за своими кактусами не ухаживал, их лелеяла и поливала его помощница Лайза.

Сегодня, подходя к его кабинету, Мэгги внутренне готовилась застать Доминика сидящим с вальяжным видом за столом, в окружении как минимум двух своих сотрудниц, одна из которых делает ему маникюр, а другая чистит ботинки. Но, к ее удивлению, он оказался на своем рабочем месте один и что-то озабоченно подсчитывал с помощью калькулятора.

– Привет! Присаживайся! – бросил ей Доминик. – Я сейчас закончу с расчетами, и мы поболтаем.

Мэгги села в одно из двух кресел для посетителей, проткнула дырочку в крышке пластмассовой чашки с кофе и в очередной раз мысленно отметила, что у нее в офисе только один стул для гостей. О том, что зарплата у нее тоже значительно меньше, она и вспоминать не хотела. В общем, у нее были все основания возненавидеть Доминика. И если бы Мэгги его не обожала, то так бы оно и случилось.

Тем не менее ей было чуточку обидно, что Доминик заставил ее ждать, а не прервал свои расчеты, как только она переступила порог его кабинета, хотя бы из благодарности за то, что и она приложила руку к тому, чтобы он получил эту непыльную работу. Разумеется, определенную роль сыграла его внешность, а также то, что собеседование с ним проводили исключительно женщины. Но надо же и совесть иметь!

Ей представилось, как Доминик, стремительно взлетевший по карьерной лестнице, занимает отдельный роскошный кабинет, положенный сотруднику такого ранга, и вообще перестает ее замечать. Она же довольствуется перемещением в крошечный офис с окошком и продолжает утешаться несбыточной мечтой о заслуженном повышении в должности до самой старости. Где же справедливость?

Но попытаться найти ответ на этот вопрос она не решилась, поскольку не имела возможности вскочить и бегом отправиться в спортивный зал, чтобы выпустить там скопившийся в ней пар, колотя руками и ногами по боксерскому мешку и представляя на его месте Доминика.

Вместо этого она заставила себя взглянуть на проблему с другой стороны и попытаться увидеть скрытые преимущества в сложившейся ситуации. К примеру, сказала она себе, когда за окном паршивая погода, лучше вообще этого не видеть.

Взгляд ее непроизвольно переместился с кактусов на подоконнике на оконное стекло, забрызганное дождем. И тотчас же ей подумалось, что будет нелегко поймать такси в такую погоду, а значит, придется добираться до места встречи с клиентом на метро, с тремя пересадками. А в запасе у нее осталось всего полчаса. Хорошо еще, что она захватила из дома зонт!

Мэгги невольно снова подумала о Чарли, который помог ей удержать зонт, когда они вышли из спортивного комплексами галантно вызвался немного подержать его над ее головой. Все-таки в нем есть толика джентльменства! Жаль, что он совершенно не следит за своей внешностью. Даже трудно поверить, что его семья ворочает миллионами. Может быть, Доминик лжет? Впрочем, это не имеет значения. Будь Чарли даже миллиардером, на коленях умоляющим ее стать его женой, все равно бы он не заинтересовал ее.

Что же касается поцелуя, который она позволила ему сорвать с ее губ, так в этом повинно только ее многомесячное сексуальное воздержание. Как и в том, что вот уже второй день она не может забыть о нем.

– Все, я закончил! – воскликнул Доминик и, выключив калькулятор, отодвинул в сторону желтый блокнот, в который он что-то записывал, производя расчеты. – Ну, я готов тебя выслушать, – снисходительно добавил он, подавшись вперед и подперев рукой подбородок.

Мэгги невольно отметила, что ему к лицу темный костюм, снежно-белая сорочка и коричневый галстук. Пахло от него тоже хорошо – дорогим мылом и одеколоном.

Вот если бы в таком виде он предстал перед Джулией П., у нее наверняка осталось бы о нем совсем другое впечатление…

– Она звонила тебе? – спросила Мэгги.

– Пока нет. Хотя ты и уверяла меня, что непременно позвонит, получив от меня букет роз. Я отправил ей уже два букета, но безрезультатно.

– Наберись терпения, Доминик! Дай ей время на размышление!

– По-моему, она не позвонит, – сказал он. – Наверное, мне придется позвонить ей первым.

– Подожди еще немного, хотя бы до конца недели!

– Могу и подождать! – Доминик пожал плечами. – Все равно в эту субботу я занят и встретиться с ней не смогу.

– Почему? Опять будешь работать в вашем семейном ресторане?

– Нет, в этот раз там поработает Ральф, у меня появился иной план…

– План? Относительно кого?

– Одной особы, с которой я недавно познакомился.

– И кто же она?

– Танцовщица в ночном клубе. Мы познакомились в метро.

– Потрясающе! Значит, ты предпочитаешь встречаться не с порядочной женщиной, а с какой-то стриптизершей из ночного клуба! Хочу тебе напомнить, что Джулия…

– Во-первых, моя новая знакомая танцовщица, а не стриптизерша, – перебил Доминик. – Во-вторых, видела бы ты, какая у нее фигура!

– Так она балерина или же исполнительница канкана?

– Какая разница? Она сказала, что работает танцовщицей.

– Чутье подсказывает мне, что она танцует у шеста, – с усмешкой произнесла Мэгги. – Так или иначе, ты должен сосредоточиться на Джулии.

– Я в этом не уверен, – вздохнул Доминик. – Она мне даже не звонит, а между тем вот уже сутки, как я послал ей последний букет роз. Послушай, мы не перестарались с этой открыткой? Ведь я сам толком не понял, каков смысл этих стихов. А вдруг она заговорит о них? Вдруг ей захочется постоянно слышать во время наших свиданий, как я декламирую Шекспира? – Такая перспектива его явно пугала.

– Я помогу тебе заучить несколько строчек, – успокоила его Мэгги. – И подберу наиболее подходящие цитаты.

– Спасибо, Мэгги! Но все это не для меня. Уж лучше я…

– Доминик! – раздался из-за двери голос его секретарши Тонии. – К тебе посетитель.

– Кого же это еще черт принес? – Доминик нахмурился и сверился со своим ежедневником. – Я никому не назначал встречи.

– Он назвался Чарли Кеннелли, ожидает в приемной.

– Не знаю я никакого Чарли Кеннелли.

– Зато он тебя знает! – не унималась Тония.

– Хорошо, пусть войдет.

Мэгги вручила Доминику папку с бумагами и сказала:

– Просмотри документы и позвони мне. А сейчас у меня встреча с клиентом. Пока! Я побежала.

– Подожди, дай мне хотя бы пролистать их! – сказал Доминик и стал просматривать бумаги.

Мэгги принялась нервно расхаживать по кабинету. Взгляд ее случайно упал на расписание деловых встреч. Ткнув пальцем в прикрепленный к доске кнопкой пригласительный билет на банкет, устраиваемый журналом «Гламур», она спросила:

– Ты пойдешь на эту тусовку?

– А когда она состоится?

– Сегодня вечером. Я тоже туда приглашена. Но боюсь, что не задержусь там надолго, мне надо отоспаться.

– Если хочешь, я составлю тебе компанию, – сказал Доминик.

Мэгги кивнула и переместила свой взгляд на фотографию его племянников, заключенную в рамочку. Детишки Нины выглядели чудесно, и Мэгги невольно улыбнулась, рассматривая их ангельские личики. Темноволосая Роза была одета в миленькое шелковое розовое платье, а малыш Нино застенчиво улыбался, демонстрируя свой первый прорезавшийся зубик.

У Мэгги екнуло сердце. Когда-нибудь и у нее тоже будут вот такие же славненькие ангелочки! Джейсону наверняка захочется завести троих или четверых детей, ведь он сможет их обеспечить.

Мэгги попыталась представить себе его особняк на Восточной Тридцать восьмой улице, где они иногда встречались, заполненным детскими игрушками, но это ей не удалось. В доме Джейсона постоянно поддерживался безукоризненный порядок, поэтому в нем вряд ли возможен кавардак, подобный тому, что царит в домах женатых братьев Мэгги. И ей не придется, подобно их женам, самой выгуливать своих детей в коляске. Как не быть ей и начальником отдела, если она выйдет за врача. Ей вообще не нужно будет работать, у нее появится уйма других забот, из-за которых и на воспитание детей вряд ли останется время.

Воображение нарисовало Мэгги картину сказочной жизни богатой женщины, о чем она мечтала с юных лет, жизни, полной роскоши и приключений. Но в этот момент, словно назло ей, в кабинет вошел Чарли, увидеть которого здесь ни она, ни Доминик никак не ожидали.

– Что вы тут делаете? – спросила Мэгги, вытаращив на посетителя изумленные глаза.

– Я мог бы задать вам тот же вопрос, если бы не знал ответа, – с сарказмом произнес бородатый мужчина, образ которого преследовал Мэгги вот уже второй день. – Вы здесь работаете! В отделе рекламы косметических изделий. Отвечаете за взаимодействие со средствами массовой информации.

Смущенная и польщенная тем, что он помнит даже такие мелкие подробности, касающиеся рода ее занятий, Мэгги потупилась и покраснела. Ей вдруг стало очень жарко и душно в ее коричневом твидовом костюме и шелковой блузке и неудержимо захотелось освободиться от одежды.

Одетый в линялые джинсы, грубые ботинки, красную байковую рубаху и темно-синий бушлат, Чарли почему-то даже не вспотел, пока сидел в приемной. Он недовольно посмотрел на Доминика и спросил:

– Разве секретарша не доложила тебе, что я здесь?

– Откуда же ей было знать, что к нам пожаловала литературная знаменитость? – съязвила Мэгги, опередив Доминика.

– Чарлза Кеннелли Третьего знают все незамужние женщины Нью-Йорка! – с важным видом сообщил Чарли. – А я заметил журнал «Она» у вашей секретарши на столе. Советую и вам, Маргарет, почаще заглядывать в мою колонку. Там вы почерпнете массу полезной информации. Впрочем, лично вам она вряд ли понадобится, раз у вас уже есть жених.

Мэгги так и застыла с открытым ртом, не найдя подходящих слов для колкого ответа. Возможно, парализующий эффект оказал на нее аромат шампуня, которым Чарли вымыл волосы сегодня утром, и его мужского лосьона. Чарли самодовольно улыбнулся.

К счастью, на помощь Мэгги вовремя подоспел Доминик, поинтересовавшийся:

– Ты пришел, чтобы поговорить с Мэгги или со мной?

– Я пришел проведать тебя, старина! – не задумываясь ответил Чарли. – И принес тебе подарок от Джулии.

Он бережно поставил на стол большую круглую белую коробку и кивком предложил Доминику открыть ее.

Мэгги привстала на цыпочки и заглянула ему через плечо.

Внутри коробки находился восхитительный шоколадный торт, покрытый сахарной глазурью, но не обыкновенной, сплошной, а в виде букв, образующих целое послание.

С губ Доминика сорвался восторженный возглас:

– Ух ты! Вот это красота! А какая тонкая работа! Высший класс!

– Неужели Джулия сама это написала? – спросила Мэгги.

– А кто же еще? – с гордостью произнес Чарли.

К собственному удивлению, Мэгги почувствовала укол ревности. Но она тотчас же резонно рассудила, что не стал бы Чарли сватать Джулию другому мужчине, если бы сам был в нее влюблен. Да и вообще, ей-то какое до этого дело, раз у нее уже есть близкий друг! И все-таки было бы любопытно посмотреть на физиономию Чарли, преисполненного гордостью за какое-нибудь ее, Мэгги, достижение.

Поборов желание сообщить ему, что она когда-то посещала факультативные занятия по домоводству и даже испекла кекс, похожий на головку швейцарского сыра, за что удостоилась отдельного приза на кулинарном конкурсе «Юная мастерица», Мэгги стала читать искусно сделанную Джулией на торте надпись. Она гласила: «Приглашаю вас отужинать со мной в эту субботу в восемь часов вечера по адресу: Харкорт-стрит, 21, кв. 4 Е, Нью-Йорк. Вечерний костюм желателен».

– А где находится эта улица? – спросила Мэгги.

– В Гринич-Виллидж, – подсказал Чарли.

– В субботу? – Доминик покачал головой. – Боюсь, что…

– Но ведь у тебя же есть смокинг, Доминик! Ты надевал его на свадьбу Розалии! Так что ты готов! – воскликнула Мэгги.

– Да, но…

– А кто приготовит ужин? Сама Джулия? – спросила Мэгги у Чарли, не дав Доминику договорить.

– Не только ужин, – просияв, ответил он. – Но и десерт!

Доминик помрачнел и задумчиво наморщил лоб.

Мэгги почувствовала, что он собирается променять культурное общение с очаровательной Джулией на сомнительное свидание со стриптизершей из ночного клуба, исполняющей эротические танцы у шеста на подиуме, и с мольбой посмотрела на Чарли.

Их взгляды встретились, и наконец-то Мэгги поняла, почему на протяжении полутора суток она не может изгнать из своих мыслей эти карие глаза: в них было нечто такое, отчего ее сердце начинало бешено колотиться в груди.

Но сейчас ей следовало думать вовсе не о своем сердце и не о таинственной силе взгляда Чарли. Идея родилась в ее голове мгновенно, и, разумеется, гениальная.

Она незаметно толкнула Доминика в плечо, и тот, пытаясь сохранить равновесие, ткнулся рукой в торт.

– Ой! Какая жалость! Извини, Доминик, я не хотела! – ангельским голоском воскликнула Мэгги.

– Пустяки! – успокоил ее он и стал машинально облизывать пальцы, перепачканные сахарной глазурью.

Мэгги затаила дыхание.

Лицо Доминика просветлело, он спросил у Чарли:

– Джулия добавила в глазурь миндаль?

– Откуда мне знать ее кулинарные секреты? Я всего лишь посыльный! В субботу спросишь у нее сам, – пожав плечами, сказал Чарли.

– Да, конечно, – пробормотал Доминик.

Мэгги возликовала. Боясь выдать себя, она озабоченно взглянула на часы и стала надевать плащ.

– Мне надо бежать. Просмотри все бумаги, Доминик, и потом сразу же верни мне их, пожалуйста.

– Непременно, – ответил он и снова облизнул палец.

– А куда вы убегаете? – поинтересовался Чарли.

– На деловую встречу с клиентом! – ответила Мэгги, проходя мимо него к двери.

– Значит, вы даже не попробуете торта? Какая жалость!

Отведать торта Мэгги очень хотелось, поскольку у нее внезапно возник зверский аппетит, а на завтрак она съела только тарелочку каши из зерновой смеси и выпила стакан обезжиренного молока. Но торт выглядел просто вызывающе соблазнительным, а значит, Мэгги следовало быть бдительной – ведь змей-искуситель Чарли предлагал ей нарушить диету явно неспроста, он хотел еще раз продемонстрировать ей силу своих мужских чар. Да как он посмел подумать, будто она не сможет устоять перед соблазном? Общеизвестно, что от сладкого и жирного быстро полнеют. Да и вообще от сласти до страсти всего один шаг! Мэгги застегнула на все пуговицы плащ и твердо сказала:

– Нет! Я не стану его есть!

– Вы уверены? Может быть, возьмете кусочек? Торт такой вкусный, просто объедение! – не унимался обольститель.

– Нет, не буду даже пробовать! Потому что… Потому что торт – это… В общем, это исключено, потому что у меня еще есть сила воли. И не надо меня уговаривать!

Выпалив все это, Мэгги густо покраснела.

– Ах вот, значит, как! – Чарли снисходительно ухмыльнулся. – Вы уверены, что сможете устоять перед этим лакомством? Должен вам сказать, что ничего подобного вы еще не пробовали! Это божественное кушанье! Вы лишаете себя райского наслаждения. Мне вас искренне жаль!

У Мэгги все поплыло перед глазами: райского наслаждения она давно уже не испытывала. Но почему этот хитрец так двусмысленно Смотрит на нее? Да и о торте ли вообще он говорит?

– Возможно, у нас разные взгляды на то, что доставляет даме удовольствие! – с вызовом воскликнула Мэгги, изо всех сил пытаясь игнорировать бурный протест своей слабой плоти.

– Это настоящее чудо! – промычал Доминик, отправив в рот еще порцию глазури.

– Все! Мне надо бежать! Я и так уже опаздываю на встречу! – Мэгги решительно шагнула к двери.

– Надеюсь, еще увидимся! – крикнул ей вслед Чарли.

Едва не споткнувшись, она плотнее прижала локтем к боку портфель, стиснула ручку зонта и ускорила шаг, борясь с желанием обернуться. Пылкий взгляд Чарли жег ей спину, воспламеняя в ней голод далеко не пищеварительного свойства и яркие воспоминания о сладком поцелуе на трибуне стадиона. А ведь именно этого Чарли и добивался, угощая ее тортом. На щеках Мэгги запылал румянец, она дала себе слово впредь не оставаться наедине с Чарли.

Впрочем, подумалось ей в следующее мгновение, встреч с ним ей все равно избежать не удастся – если Доминик и Джулия поженятся, то время от времени им придется встречаться. Например, на свадьбе либо на крестинах маленькой Мэгги.

А вдруг супруги Чиккалини решат сделать его крёстным отцом своей дочурки? Тогда она как крестная мать девочки просто обязана будет видеться с ним довольно часто.

Впрочем, к тому времени она и сама уже станет мамой, разумеется, мамой детей Джейсона.

Чарли же наверняка будет являться на семейные торжества вместе со своей подружкой, возможно, с одной из тех легкомысленных красоток, с которыми теперь развлекается Доминик. И о чем же, любопытно, они с Чарли будут тогда разговаривать? Вспомнят ли с улыбкой тот памятный им баскетбольный матч, с которого все началось? Будут ли поздравлять друг друга с удачным завершением своих начинаний на поприще сватовства? Поднимут ли бокалы с шампанским за свой легкий флирт? И признаются ли друг другу, что когда-то в их сердцах все-таки вспыхнула, пусть и на миг, взаимная страсть?

Нет, решила Мэгги, нажав на кнопку вызова лифта, она никогда не признается Чарлзу Кеннелли Третьему, что влюбилась в него на том памятном свидании вслепую. Вместо этого она самодовольно обронит при встрече с ним, что напрасно он тогда подвергал сомнению возможность ее счастливого замужества. Разумеется, после того, как станет супругой Джейсона.

Мэгги приняла строгий вид и вошла в кабину лифта.