Текст книги "Розеттский ключ"

ГЛАВА 8

– Гордись такой честью, мистер, – ехидно заявил Большой Нед.

– Да уж, ради тебя мы впервые в жизни вызвались добровольцами, – добавил Малыш Том.

– Сэр Сидней решил, что для всех нас будет только лучше, если мы поработаем вместе.

– И все мы пришли сюда, чтобы помочь тебе.

– Очень рад, – вяло промямлил я и шепотом спросил Иерихона: – Вы что, не могли посоветоваться со мной?

– Выучка сэра Сиднея: держи язык за зубами, меньше выболтаешь.

Что ж, мудро. И старина Бен говорил: «Трое могут сохранить тайну, если двое из них мертвы».

– Поэтому он ввел в курс дела еще четверых?

– Насколько мы поняли, тут на кону стоят большие деньги, и даже такому проныре, как ты, будет трудно утащить их, – с довольным видом пояснил Малыш Том. – А когда нас вооружили кирками, то мы сказали друг другу: что ж, должно быть, придется откапывать клад с сокровищами! Да и наш янки, он сможет разобраться с Недом прямо там, как обещал на фрегате… или поделится с нами долей.

– Не такие уж мы простаки, как ты думаешь, – пробасил Большой Нед.

– Понятно. Ладно, парни, – сказал я, глянув на откровенно недружелюбные ухмылки моряков, и, подавляя предчувствие грядущих несчастий, примирительно добавил: – Всегда буду рад принять помощь от тех, с кем познакомился на досуге за приятной карточной игрой. Итак. Дело наше чревато большими опасностями, и мы должны вести себя тихо как мыши, но зато есть и реальный шанс войти в историю.

Тайных кладов не будет, но мы, возможно, найдем тайный путь в стан врага на тот случай, если Бони захватит этот город. Таково наше задание. Мой принцип – что было, то прошло, и пусть будет, что будет, ведь худой мир лучше доброй ссоры. Так что давайте рассчитывать на взаимную поддержку. Ведь каждое пенни моего выигрыша пошло в итоге на дело государственной важности.

– Государственной важности? А на что нашему государству такое прекрасное ружье? – поинтересовался Маленький Том.

– Вот эта винтовка? – Она, как назло, блеснула своей замечательной отделкой. – Пожалуй, это отличный пример. Оружие необходимо для вашей же безопасности, ведь я должен защищать вас.

– Дорогостоящая защита, на мой взгляд. Эта штуковина так же шикарна, как первоклассная проститутка. Держу пари, на нее угрохана куча денег.

– В Иерусалиме она ценится очень дешево, – соврал я. – Отсталое восточное производство, тут слыхом не слыхивали о мастерстве европейских оружейников… В сущности, барахляное ружьишко, разве что с виду красивое. – Я уклонился от обжигающего взгляда Иерихона. – Короче, я не обещаю, что мы найдем что-то ценное. Но если найдем, то вы, парни, конечно, можете забрать мою долю, а сам я удовольствуюсь каким-нибудь пыльным свитком. В общем, надеюсь, войдя в это подземелье, мы будем стараться всячески помогать друг другу добраться до желанной цели. Ведь, как говаривал Бен Франклин, в темноте все кошки серы.

– Кто говаривал? – переспросил Том.

– Чертов американский мятежник, по которому плачет виселица, – буркнул Большой Нед.

– И что же этот висельник имел в виду?

– Что мы свора блудливых кошек или что-то вроде того.

– Что мы все должны забыть о ссорах и объединиться до окончания дела, – поправил Тентуистл.

– А что это еще за девица с нами? – спросил Малыш Том, ткнув пальцем в Мириам.

Она резко отступила, смерив его неприязненным взглядом.

– Моя сестра, – прорычал Иерихон.

– Сестра! – Том отшатнулся, словно ударенный электрическим зарядом. – Ты притащил сестру на охоту за сокровищами? Чего же ради, разрази меня гром?

– Она многое знает, – сказал я.

– Да черт с ней, пусть идет, – буркнул Нед. – А кто это там за тобой?

– Наш еврейский проводник.

– Еще и еврей?

– А девицы приносят одни несчастья, – проворчал Том.

– Да уж, не придется ли нам тащить ее на себе, – добавил его приятель.

– Так я вам и позволила, – фыркнула Мириам.

– Будь осторожен, Нед, – предупредил я. – Ее колено знает, как послать тебя в нокаут.

– Да неужели?

Он глянул на нее с новым интересом.

Клянусь лугами Лексингтона,[12]12
  Сражениями у Лексингтона и Конкорда началась Война за независимость в Северной Америке 1775–1783 гг.


[Закрыть] от них можно ждать одних неприятностей! Я не испытывал бы более серьезную треногу, если бы пригласил анархистов для составления конституции. В общем, в полнейшей растерянности мы спустились в этот обмелевший водоем и прошли его по колено в воде. Питающий пруд поток истекал из грота, закрытого железной решеткой.

– Ее установили для безопасности детей и животных, – пояснил Иерихон, поднимая железный лом. – А не ради любителей приключений вроде нас.

Лом сослужил свою службу, замок с тихим лязгом слетел С нетель, и проржавевшая решетка со скрипом открылась. Как только мы вошли в грот, наш торговец скобяным товаром закрыл за нами эту калитку, приладив к ней захваченный из дома новый замок.

– Для этого запора лом не понадобится, у меня есть ключ.

Я оглянулся назад и окинул пристальным взглядом темные берега водоема. Не крадутся ли по ним какие-то тени?

– Вы никого не видели? – прошептал я Фархи.

– Я потерял способность видеть, как только мы вышли дома Иерихона, – пробурчал старый банкир. – Я не имею обыкновения дрызгаться в грязи по ночам.

Вскоре прохладная, но не холодная вода уже скрыла наши бедра. Раскинутых в стороны рук как раз хватило, чтобы выяснить ширину туннеля, по которому мы шли, его высота варьировалась от десяти до пятнадцати футов, а на каменных стенах виднелись четкие следы работы древних кирок. По этому рукотворному каналу город царя Давида снабжался водами природного источника, сообщил нам Фархи. Мы то и дело оступались, натыкаясь на препятствия неровного дна. Когда мы углубились в подземелье, Иерихон осмелился зажечь первый фонарь, и я догнал Тентуистла.

– Не могли ли вы привести на хвосте любопытных попутчиков? – спросил я.

– Мы заплатили нашим проводникам за молчание, – сказал лейтенант.

– Ага, и к тому же в Иерусалиме ни с кем даже словом не перемолвились, – вставил Нед.

– Погодите. Значит, компания из четырех «неприметных» английских моряков разгуливала по самому городу?

– Нам нужно было закупить провизию.

– Я же велел вам прятаться до темноты! – сердито прошипел Иерихон.

– Мы принарядились в арабские накидки и держались особняком, – заявил Тентуистл в свою защиту. – Из-за этого чертова капюшона я даже не видел толком дороги до Иерусалима, не разглядел и здешних красот. А ведь это прославленный город.

– Арабские накидки! – воскликнул я. t– Да вы так же похожи на арабов, как Санта-Клаус! Ваши краснолицые физиономии настолько узнаваемы, что с тем же успехом вы могли бы прошествовать под британским флагом!

– А вы что, рассчитывали, что мы будем целый день пухнуть с голоду, а потом ночью копать вам яму? – возмутился Большой Нед. – Тогда уж притащили бы нам жратвы, если вам так не хотелось, чтобы мы прошлись по базарам вашего драгоценного города.

Ладно, теперь все равно ничего не поправить. Я повернулся к Иерихону, его удрученное лицо озарялось янтарным светом фонаря.

– Давайте-ка поторопимся.

– Я повесил крепкий замок на решетку. Но вам с винтовкой лучше держаться в арьергарде.

– Не троньте меня! – взвизгнула вдруг из темноты Мириам.

– Простите, неужели я задел вас? – развратным тоном произнес Малыш Том.

– Не ерепенься, куколка, я обеспечу тебе безопасность, – добавил Нед.

Испуганный Иерихон взмахнул киркой, но я удержал его руку.

– Я разберусь с ними.

Поскольку я замыкал наш отряд, то незаметно подошел к Меду сзади и вставил ствол винтовки ему между ног.

– Дьявол тебя раздери! – взвыл он.

– Ах, как я неловок, – сказал я и, резко дернув винтовкой, прижал ее дуло к щеке Тома.

– Сукин сын!

– Уверен, что всем нам будет удобнее, если мы будем держаться на некотором расстоянии.

– Я буду идти так, как захочу… – Вдруг Том взвыл и подпрыгнул. – Эта сучка подкралась сзади!

Мириам вооружилась ломиком.

– Простите, неужели я задела вас?

– Я предупредил вас, джентльмены. Соблюдайте дистанцию, если вам дороги ваши мужские достоинства.

– А я лично кастрирую того, кто еще раз тронет мою сестру, – добавил Иерихон.

– И мой хлыст попляшет по вашим спинам, – добавил Тснтуистл. – Энсин Поттс! Проследите за порядком!

– Слушаюсь, сэр. Вы двое, ведите себя прилично!

– Ну, мы ж просто пошутили… Господь не даст соврать! Ба, что это с ним приключилось?

Фархи вошел в круг света от фонаря, и матросы перепугались, впервые увидев его изуродованное лицо: пустую глазницу, отрезанный нос и отсеченное ухо.

– Я тронул его сестру, – хитро сказал еврей.

Матросы побелели и отступили от Мириам как можно дальше.

Мы долго плутали по подземелью почти по пояс в воде, и если и была польза от такого похода, так это в том, что он сбил спесь с напористых матросов. Они не привыкли ни к тесным помещениям, ни к земляным работам, и поддерживала их дух только надежда заполучить древнее богатство. Желая заставить их попыхтеть, я предложил Тентуистлу, чтобы Нед и Том помогли Иерихону нести мешок с раствором.

– Чего ради мы тащим сюда такую тяжесть, когда тут полно всяких камней? – раздраженно спросил Нед, но покорно, как мул, взвалил на спину мешок, когда все мы собрались вокруг фонаря.

Разок я решил задержаться для проверки и, пропустив всех вперед, смотрел, как они уходят, оставляя меня в сгущающейся темноте. Словно эхо, по туннелю прокатился легкий шум. Может, лязгнул сбитый замок? Однако на таком расстоянии громкость этого звука скорее напоминала падение булавки. Наконец я опомнился и поспешил догнать остальных.

Вскоре вода зажурчала громче, поскольку свод туннеля постепенно понизился. В итоге нам пришлось передвигаться едва не ползком.

– Мы приближаемся к подземному источнику, – предупредил Фархи. – Согласно легенде, где-то над ним находится центр Иерусалима.

– А я думаю, что мы попали в ослиную задницу, – проворчал Малыш Том.

Поднимая и опуская фонари, мы старательно осмотрели все стены и действительно обнаружили под сводом какой-то темный и узкий лаз, не шире, чем карман скряги. Я не мог даже представить, что он выведет нас куда-то, но когда, поддерживая друг друга, мы забрались наверх, то оказались в сухом на сей раз проходе, поворачивающем обратно к центру города. Мы продолжали двигаться вперед, переползая через упавшие с потолка камни, причем Мириам это удавалось лучше любого из нас. Она первой проверила вместимость очередной мышиной норы, Большой Нед вскоре начал ругаться, еле проталкиваясь по тесному подземному каналу с объемистым мешком раствора. Его физиономия поблескивала от пота. Затем стены туннеля стали более ровными, очевидно, тут их уже подтесывали древние мастера. Начался постепенный подъем, но потолок неизменно маячил в футе над нашими головами, и вдвоем в этом узком коридоре было бы не развернуться. То и дело слышались проклятия Неда, ударявшегося головой о своды.

– Легенда гласит, что этот коридор строили ровно на ширину щита, – сказал Фархи. – Один воин мог защитить его от целой вражеской армии. Мы пойдем направо.

По мере нашего продвижения воздух становился все более спертым, а свет фонарей слабел. Я потерял ощущение времени и не представлял, сколь далеко мы зашли. Меня бы не удивило, если бы мне сказали, что, бродя и ползая по этим туннелям, мы умудрились достичь Парижа. Но пока мы миновали лишь пещерные своды и добрались до каменной кладки из обтесанных камней.

– Стены Ирода, – пробормотал Иерихон. – Значит, мы уже под Храмовой горой, правда, значительно ниже ее основания.

Мы ускорили шаги, и вновь я услышал журчание воды. Коридор вывел нас в большую пещеру, очертания которой едва проступали в слабом фонарном свете. Иерихон дал мне подержать его фонарь, а сам осторожно спустился в водоем.

– С глубиной все в порядке, – заявил он, – самое большее по грудь, и вода чистая. Мы уже дошли до подземных резервуаров. Теперь надо вести себя как можно тише.

Первый резервуар вывел нас к следующему коридору. Точно так же мы прошли еще два резервуара, каждый примерно по десять ярдов от края до края.

– В более влажные сезоны, – сказал Иерихон, – все эти каналы заполняются водой.

Вскоре поднимающийся туннель привел нас в сухую пещеру, и наконец наш путь резко оборвался. Потолок казался выше из-за обвалившихся камней, которые наполовину заполнили пространство зала, соответственно подняв и уровень пола. В дальнем конце виднелась верхняя часть каменного арочного свода. Проблема заключалась в том, что проход был полностью заложен обломками строительного мусора и кирпичами.

– Гром и молния, значит, мы зря тут корячились, – прохрипел Нед.

– Интересно! – удивленно бросил Иерихон. – Похоже, те, кто забил этот проход, не желали, чтобы мы увидели то что спрятано за ним.

– Или не хотели, чтобы мы выбрались отсюда, – добавила Мириам.

– Лучше бы мы захватили бочонок пороха, – с досадой произнес матрос, сбросив с плеча тяжелый мешок с раствором.

– Нет, главное сохранить тишину, – сказал Фархи. – Нам надо расчистить этот проход до утреннего богослужения.

– И заложить его вновь, – вставила Мириам.

– Полный бред, – презрительно буркнул Нед.

– Старина Бен сказал бы: «Утраченного времени не воротишь», – попытался я воззвать к разуму этого дубоватого верзилы.

– А Большой Нед сказал бы, что настало время воротить деньжата, нечестно заграбастанные карточным мошенником, – заявил он, скосив на меня взгляд. – Лучше бы, мистер, за этим завалом оказалось что-нибудь ценное, иначе я вытрясу из тебя не только содержимое твоих дырявых карманов, но и твою жалкую душонку.

Но, несмотря на угрозы, они с Малышом Томом все-таки энергично взялись за дело, мы образовали цепочку из восьми человек и передавали друг другу камни, чтобы быстрее освободить проход к основанию заложенного арочного пролета. Через два часа каторжного труда нам удалось расчистить завал. Широкий подземный проход был закупорен, как бутылка, разномастными известняковыми блоками.

– Вполне понятно, почему его заложили, – задумчиво произнес Тентуистл. – Чтобы в город не могла проникнуть вражеская армия.

– Этот арочный проход соорудили древние евреи, – уверенно заявил Фархи, – но арабы, крестоносцы или тамплиеры замуровали его. Землетрясения обрушили часть сводчатого потолка, и с тех пор про него забыли, он упоминается разве что в легендах.

– Так давайте размуруем его, – устало сказал Иерихон, поднимая железный прут.

Первый камень обычно труднее всего высвободить. Мы боялись стучать и грохотать, поэтому осторожно вычистили раствор, а потом наши силачи, Нед и Иерихон, попытались извлечь массивный камень. Их мускулы вздулись, известняковый блок еле двигался, скрежеща, как тяжеленный сундук, но в итоге они выдрали его из кладки и, подхватив на руки, тихо, точно домашние тапочки, опустили на пол. Фархи упорно поглядывал в потолок, словно мог как-то увидеть реакцию мусульманской стражи, дежурившей за каменной толщей.

Нагнувшись к отверстию, я вдохнул выходящий из него спертый воздух. Темнота. Выскребая раствор, скрепляющий соседние блоки, мы по очереди извлекли их и сложили у стены. Наконец отверстие стало достаточно большим, чтобы в него мог пролезть человек.

– Мы с Иерихоном пойдем на разведку, – сказал я. – А вы, моряки, оставайтесь на страже. Если там обнаружатся сокровища, то мы передадим их вам сюда.

– Вот еще, дьявол тебя разрази! – запротестовал Большой Нед.

– Я согласен, – решительно сказал Тентуистл. – Мы выполняем задание нашего морского командования, господа, и, нравится вам это или нет, все мы служим Британской короне. Кроме того, все изъятое достояние принадлежит государству и будет распределено позднее согласно призовым правам. Ваш вклад несомненно будет принят во внимание.

– А нам ваше морское командование не указ, – возразил Иерихон.

– Но вы же получаете жалованье от сэра Сиднея Смита, – заметил Тентуистл. – И Гейдж также работает на него. А значит, во имя короля и Британии, мы проникнем в эту дыру все вместе.

Я положил руку на ствол винтовки, оставленной у стены пещеры.

– Вас послали сюда не как кладоискателей, а как рабочую и охранную команду, – попытался возразить я.

– А вас, Гейдж, послали в Иерусалим как разведчика короны, а не как частного искателя сокровищ.

Рука лейтенанта потянулась к пистолету, его примеру последовал и энсин Поттс. Нед и Том схватились за рукоятки сабель. Иерихон с угрожающим видом взял наперевес лом.

Мы все дрожали от возбуждения, точно соперничающие псы в мясной лавке.

– Прекратите! – прошипел Фархи. – Вы что, окончательно сдурели? Начнете драку, и сюда сбегутся все мусульмане Иерусалима! Ссоры сейчас просто недопустимы.

Немного поколебавшись, мы опустили руки. Он был прав, со вздохом признал я.

– Ладно, и кто из вас хочет идти первым? В Египте дой стеной прятались змеи и крокодилы.

Ответом мне было встревоженное молчание.

– Похоже, ты, мистер, у нас самый опытный, – наконец буркнул Нед.

В общем, я пролез в дырку, помедлил чуток, убедившись, что никто на меня не нападает, вытянул из отверстия фонарь и осветил темный проход.

От неожиданности я едва не выронил светильник. Из рассеявшейся темноты на меня уставились зловеще оскалившиеся черепа.

При ближайшем рассмотрении черепа оказались ненастоящими, их изваяли из камня. И все-таки этот своеобразный фриз из высеченных в камне черепов со скрещенными костями, отделявший стены от сводчатого потолка, производил жутковатое впечатление. В Египте мне не встречалось ничего подобного. Остальные пролезли за мной, и когда они разглядели этот отвратительный бордюр, у моряков вырвались самые разные восклицания – от испуганного «Господи Иисусе!» до более радостного, но преждевременного заявления: «Пиратский клад!»

У Фархи нашлось более прозаичное объяснение.

– Пираты тут ни при чем, господа. Такие скелетные украшения присущи стилю тамплиеров. Вам известно, господин Гейдж, что эмблемы из подобных черепов со скрещенными костями появились по меньшей мере во времена этих бедных рыцарей?

– Я видел их также на масонских ритуалах. И на церковных кладбищах.

– Естественно, ведь всех нас тревожат мысли о смерти.

По обрамленному черепами коридору мы прошли в более просторное помещение. Там я увидел другие украшения, по моему разумению также имевшие масонское происхождение. Пол покрывали плиты в виде уже знакомой мне черно-белой шахматной доски, применяемой архитекторами со времен Дионисий, за исключением того, что посередине этот узор видоизменялся. Расположенные зигзагами черные плиты образовывали знак, похожий на гигантскую молнию. Странно. При чем тут молния?

Внутри зала, по обе стороны от входного проема, высились две массивные колонны: одна черная, а другая белая.

Рядом с входом, в стенных нишах друг напротив друга стояли скульптуры, похожие на мадонн, одна из алебастра, а вторая из эбенового дерева: белая и черная мадонны. Богоматерь и Мария Магдалина? Или Богоматерь и древняя Исида, богиня звезды Сириус?

– Двойственность мира, – пробормотала Мириам.

Невысокий куполообразный потолок выглядел, однако, достаточно мощным, чтобы выдержать вес давящей на него сверху платформы Ирода. В дальнем конце находился каменный алтарь, за которым также темнела ниша. Больше в этом зале ничего не было. Судя по размерам, он мог бы служить трапезной, и, возможно, рыцари пировали здесь, отдыхая от сооружения подземных ходов и поисков тайных кладов царя Соломона. И все-таки он был неутешительно пуст.

Мы обошли весь зал – он оказался пятьдесят шагов в длину. Поверхность алтаря украшала сдвоенная плита. С одной стороны на ней было грубо высечено изображение купольного храма, а с другой – двух рыцарей на одной лошади.

– Печать тамплиеров! – воскликнул Фархи. – Она подтверждает то, что именно они построили этот зал. Видите, это же храм со скалой вознесения Мухаммеда, такой же, как нынешняя мечеть над нами, они определяют место храма Соломона, так изначально называли его храмовники. И опять же два их рыцаря на одной лошади… Некоторые считают, что это символизирует добровольное принятие ими обета бедности.

– Но есть и такие, кто считает, что это знак двойственности мира, – сказала Мириам. – Мужчины и женщины. Развития и упадка. Ночи и дня.

– Да здесь же ни черта нет, – вмешался Большой Нед, окидывая взглядом подземный зал.

– Тонкое наблюдение, – сказал Тентуистл. – Похоже, господин Гейдж, мы корячились тут впустую.

– Исключительно во имя британской короны, – с кислой улыбкой отшутился я.

– Да уж, этот американец выжал из нас все соки, – проворчал Малыш Том.

– Эй, поглядите-ка сюда! – воскликнул энсин Поттс. Он старательно разглядывал Белую Мадонну. – Может, за ней есть особая дверца? Или тайный проход!

Мы собрались вокруг. Энсин потянул за поднятую в благословении руку мадонны, и статуя повернулась. При этом стена за ней отъехала в сторону, и мы увидели винтовую лестницу, хотя в этот стенной проем можно было протиснуться только боком. Крутые ступени уходили вверх.

– Наверное, она выведет нас к основанию храма, – сказал Фархи. – К древней резиденции тамплиеров, теперь ставшей мечетью Аль-Акса. Скорее всего, верхний проход закрыт, но мы должны постараться вести себя как можно тише. Звуки поднимаются вверх как по дымоходу.

– А чего тут тихариться-то? – удивился Нед. – Здесь внизу все равно ничего нет.

– Мы рядом с мусульманской святыней, глупец, и к тому же в священной еврейской земле. Если хоть кто-то из верующих услышит нас, они схватят всю нашу компанию, некоторым проведут обрезание, потом будут пытать за осквернение святыни и закончат полным расчленением наших бренных тел.

– О-о…

– Давайте попробуем открыть и Черную Мадонну, – предложила Мириам.

Мы перешли к другой статуе, но на сей раз, как бы Поттс ни давил на ее руку, скульптура осталась неподвижной. Дуализм Мириам, казалось, не принес пользы. Мы разочарованно топтались вокруг.

– Фархи, где же храмовые сокровища? – спросил я.

– Разве я не предупреждал, что тамплиеры могли опередить вас?

– Но этот зал выглядит по-европейски, значит, они сами построили его, а где же более древние помещения? И зачем они вообще так старались? Они явно переусердствовали, если хотели построить обычную трапезную.

– Здесь нет никаких окон, – заметил Поттс.

– Наверное, тут проводились какие-то ритуалы, – рассудительно заметила Мириам. – Но настоящими делами или поисками они занимались в другом подземелье. Где-то должен быть еще один проход.

– Эти стены выглядят слишком монументально, – сказал ее брат.

Мне вспомнились люки в египетском храме Дендеры, и я пригляделся к полу. Черные и белые плиты диагонально расходились от алтаря.

– По-моему, Большому Неду стоит попытаться сдвинуть этот каменный стол, – сказал я. – Давай, покажи свою силушку!

Сначала его усилия ни к чему не привели. Потом к нему присоединился Иерихон, а в итоге и мы с Малышом Томом. Все мы кряхтели от натуги, и наконец алтарный стол начал со скрежетом поворачиваться на скрытой опорной оси. Когда он отъехал в сторону, мы увидели отверстие люка. В подземный мрак уходила узкая лесенка.

– Вот это уже поинтереснее, – отдуваясь, пробурчал Нед.

Спустившись по ступеням, мы столпились в небольшом нижнем помещении. В конце его темнела массивная железная дверь, покрытая рыжими пятнами ржавчины. На дверной поверхности выделялось также десять позеленевших от времени медных дисков, каждый размером с обеденную тарелку. От верхнего диска расходились вниз лучи двух боковых рядов из трех дисков. А между ними, но пониже располагался вертикальный ряд из трех последних дисков. В центре каждого диска находилась затейливая щеколда.

– Десять дверных ручек? – спросил Тентуистл.

– Скорее, десять замков, – сказал Иерихон. – Видимо, поворот каждой такой щеколды сдвигает засов, скрытый в косяке этой железной двери. – Он попытался повернуть одну рукоятку, но ничего не вышло. – Жаль, что их не прошибешь даже ломом.

– А значит, ее, возможно, никому не удалось открыть и все сокровища остались в сохранности, – сделал вывод Нед, удивив меня сообразительностью. – По-моему, это добрый знак. Того и гляди наш мистер найдет в конце концов заветный клад. Что же они в древности ценили так высоко, что решили выкопать эту кроличью нору да еще снабдили ее такой мощной дверью?

– Десять замков? И ни одной замочной скважины, – заметил я.

Как ни старались Иерихон с Недом дубасить или толкать массивную преграду, она даже не шелохнулась.

– Она вмурована в камень, – наконец вынес заключение кузнец. – Может, это и не дверь вовсе, а чистое украшение.

– Времени осталось мал о, – предупредил Фархи. – Скоро рассветет, и мусульмане начнут молиться над нашими головами. Если мы будем колотить по железу ломом, нас наверняка услышат.

– Погодите, – сказал я, вспомнив тайну египетского медальона. – Не кажется ли вам, что это особый рисунок? Десять дисков, расходящихся, как лучи солнца… десять – это же священное число. И оно что-то означало для тамплиеров, как я подозреваю.

– Но что?

– Сефирот, – медленно сказала Мириам. – Это дерево.

– Дерево?

Фархи вдруг отступил назад.

– Да-да, теперь я догадался! Эц Хаим, Древо жизни.

– Каббалистическая символика, – подтвердила Мириам. – Еврейская мистика и нумерология.

– Рыцари-тамплиеры тоже были евреями?

– Разумеется нет, но они склонялись к экуменизму, когда речь шла о поиске древних тайн, – рассудил Фархи. – Изучив еврейские тексты, они узнали, где находится этот подземный тайник. Мусульмане поступали так же, как и все прочие люди. Их интересовала любая символика, способная открыть путь к нужным знаниям. Перед нами десять сефирот, завершающихся кетером, или венцом, от него отходит бина, распознавание, а напротив – хокма, символ мудрости, и так далее.

– Милость или великодушие, крепость или суд, торжество, красота или великолепие, слава или величие, основание, независимость или царство, – процитировала Мириам. – Все непостижимые аспекты Бога. Мы не в силах постичь Его, кроме как через подобные проявления Его сущности.

– Но как все это связано с дверью?

– Наверняка тут какая-то загадка, – сказал Фархи и поднес поближе свой фонарь. – Да, я узнаю еврейские слова, написанные на древнееврейском языке. Хезед, тиферет, нецах…

– Египтяне верили, что слова обладают магическим свойством, – припомнил я. – Что, произнося их, можно вызвать божество или обрести силы…

Большой Нед перекрестился.

– Прости Господи! – ужаснулся он. – Что за языческое богохульство! Да еще эти ваши рыцари, принявшие иудейское учение… Неудивительно, что их посжигали на кострах!

– Они не приняли его, а воспользовались им, – терпеливо пояснил Иерихон. – Здесь в Иерусалиме принято уважать чужие верования, даже если мы сомневаемся в их истинности. Тамплиеры, видимо, разгадали тайну этой двери. Возможно, ее задвижки следует поворачивать в правильной последовательности.

– Первый венец, – предположил я. – Вон ведь кетер наверху.

– Давайте попробуем начать с нее, – согласился Иерихон, однако щеколда осталась недвижимой, как и остальные.

– Минутку, надо подумать, – сказал Фархи. – Если мы ошибемся, то ничего не сработает.

– Или мы попадем в ловушку, – заметил я, вспомнив опускающиеся с потолка плиты, которые едва не раздавили меня в пирамиде. – Тут наверняка скрывается какая-то загадка, чтобы не допустить к святыням недостойных.

– С чего бы начал тамплиер? – задумчиво произнес Фархи. – Крепость? Они были воинами. Слава? Они нашли славу. Мудрость? Если среди сокровищ была книга. Ум?

– Мысль, – сказала Мириам. – Мышление подобно Тоту, как та книга, что ищет Итан.

– Мышление?

– Если соединить линиями эти диски, то они пересекутся вот здесь, в центре, – показала она. – Разве не в центре сосредоточен для еврейских каббалистов непостижимый разум Бога? Разве не к центру он стягивается? Не к сущностному единству? К тому, что мы, христиане, называем душой.

– Ты права, – сказал Фархи, – но в этом месте нет никакой задвижки.

– Да, единственное место без замка – в сердце. – Определив точку пересечения лучей от десяти дисков, она пристально пригляделась к этому центру. – Но здесь вырезана маленькая окружность.

И, прежде чем кто-то успел остановить ее, Мириам взяла ломик, который раньше использовала для защиты от Малыша Тома, и ударила концом точно в центр этого кружка. Глухой, раскатистый гул заставил всех нас вздрогнуть. Но кружок скрылся в толще двери, послышался щелчок, и вдруг все десять замков на десяти медных дисках начали одновременно поворачиваться.

– Приготовьтесь к любым опасностям! – воскликнул я и поднял винтовку.

Тентуистл и Поттс схватились за пистолеты. Нед и Том достали из ножен кортики.

– Нас ждет богатство, – выдохнул Нед.

Когда замки перестали вращаться, Иерихон слегка навалился плечом на дверь, и она со скрежетом медленно опустилась на цепях, как подъемный мост, и с тихим стуком легла на запыленный пол. В воздух взмыло серое облачко, а когда оно рассеялось, мы увидели, что этот мост перекинут через зияющий в полу провал. Дно скрывалось в кромешном мраке.

– Основательная пропасть, – озадаченно произнес Фархи, вглядываясь в темную бездну. – От начала времен эта горная вершина связывалась с путем к небесам, но, возможно, нам открылся проход в подземный мир.

– Все в мире двойственно, – повторила Мириам.

Из каменной трещины дохнуло холодным воздухом. Все мы испытывали смутную тревогу, а мне вспомнилась адская бездна египетской пирамиды. И тем не менее алчность побудила нас пройти по мосту.

Второе помещение оказалось значительно меньше верхнего зала тамплиеров, оно напоминало келью с низким сводчатым потолком. Свод украшали скопления звезд, знаки зодиака и диковинные создания доисторических времен – подобные круги символов я видел в храме Дендеры. В его центре поблескивала, по-видимому, золоченая сфера, изображавшая, я думаю, солнце. В центре кельи стоял каменный пьедестал примерно в половину человеческого роста, похожий на постамент для статуи или выставочный стенд, но пустой. На стенах были начертаны письмена, но таких букв я никогда прежде не видел, они не имели ничего общего с арабским, еврейским, греческим и латинским алфавитом. Они отличались также и от египетских иероглифов. Большинство знаков имело геометрическую форму: квадраты, треугольники и окружности, но остальные выглядели как змейки или миниатюрные лабиринты. В дальнем конце помещения громоздились деревянные и медные сундуки, рассохшиеся и проржавевшие от времени. А в них…

Не было ничего.

И опять мне припомнилась Великая пирамида, где предназначенное для великой книги золотое хранилище также оказалось пустым. Бесконечный ряд жестоких разочарований. Сначала обнаружилась пропажа книги, потом пропала Астиза, и вот теперь новая насмешка…

– Что за дьявольщина! – возопили Нед и Том, хлопая крышками сундуков.

Нед швырнул один из сундуков в каменную стену, и старое дерево с грохотом разлетелось на куски.