Текст книги "Голова как решето. Зачем включать мозги в эпоху гаджетов и Google"

То, как мы полагаемся на «облако», напоминает о существовавшей во времена древних греков и римлян должности под названием «мнемон». Ее занимал профессиональный мнемонист[41]41
  Nestojko, Finley, and Roediger, 2013, 321.


[Закрыть]. Когда сенаторы выступали с речами и вели споры, он всегда находился рядом и сообщал им необходимые факты. Что это вредит репутации оратора, похоже, никто не считал. В наше время должность общественного «мнемона» занял интернет, и современным политикам приходится с ним состязаться.

Сенатора Рэнда Пола, опубликовавшего в 2012 г. книгу «Обидчики от государства», уличили в заимствовании материала из Википедии и других электронных ресурсов. Вот небольшой фрагмент из статьи Forbes Билла Сингера, появившийся в книге Пола точно в таком виде и без ссылок на источник:

По результатам судебного соглашения каждая из двух компаний – Kinder Caviar и Black Star Caviar Company – обязуется выплатить штраф в размере пяти тысяч долларов и согласна с решением о пробации сроком до трех лет, в течение которого запрещается запрашивать или получать разрешение на экспорт продукции в рамках Конвенции по международной торговле вымирающими видами дикой фауны и флоры[42]42
  Цит. по: Kaczynski, 2013.


[Закрыть].

Удивительно, как пришло кому-то в голову выдавать этот образчик протокольного стиля за собственное творчество – с какой бы ни было целью. И это лишь один пример того, как политиков, журналистов и знаменитостей уличают в списывании из сети. Хотя среди отъявленных плагиаторов больше людей среднего возраста, молодых обвиняют чаще. Подрастающее поколение привыкло считать, что копировать и вставлять фрагменты текста естественно, этически нейтрально, как слушать музыку онлайн.

Сьюзен Дракер, профессор кафедры журналистики Университета Хофстра, видит различия даже среди студентов, казалось бы, одного поколения. «Студенты, которые сейчас в магистратуре, пока еще смотрят на литературный плагиат как на воровство[43]43
  Fisher, 2015.


[Закрыть]. Но 17–18-летние бакалавры не видят здесь ничего плохого. “Скопировать материал в интернете так просто, – говорят они. – Что тут может быть плохого?”»

Интернет не только подталкивает нас к нарушению авторского права, но своими мнемоническими способностями направляет в сторону бескрайнего невежества. В другом тесте на общую эрудицию Даниэль Вегнер и Эдриан Уорд позволили одной половине участников посмотреть ответы в сети, а другой – нет. Затем всем раздали опросные листы на проверку памяти, знаний, уровня интеллекта[44]44
  Wegner and Ward, 2013, 61.


[Закрыть].

Как и следовало ожидать, обнаружилась связь между тем, насколько хорошо участники справились с заданиями, и их самооценкой. Примечательно, что самооценка тех, кто все посмотрел в сети, оказалась выше. Переписав ответы из Google и Википедии, участники решили для себя – «Да, я умен» (был вопрос типа «да/нет»).

Естественно, что, подсмотрев ответы, они также набрали более высокие баллы. Затем Вегнер и Уорд условия эксперимента несколько изменили. Всем участникам сказали, что справились они с заданием практически идеально. Но и в этом случае у тех, кто посмотрел ответы в сети, самооценка оказалась выше.

Вы можете возразить, что повышение самооценки никак не связано с вопросами этики при использовании чужих произведений без ссылки на источник. Возражение вполне справедливое, но именно субъективные чувства лежат в основе наших поступков, рассуждений и в конечном счете эстетического чувства. Этот эксперимент показывает, что интернет стал нашей коллективной памятью.

Получить доступ к «облаку» сейчас легко, а в ближайшем будущем станет только легче. Фильм «Энни Холл» 1977 г. местами кажется устаревшим – или же, наоборот, опередившим время? В одном эпизоде Вуди Аллен стоит в очереди, а за ним мужчина с умным видом рассказывает девушке о Маршалле Маклюэне[45]45
  Эпизод из «Энни Холл» про Маклюэна см. на YouTube: bit.ly/1Dlq4dD.


[Закрыть]. Аллен вмешивается и говорит, что тот ничего не понимает в идеях Маклюэна. Мужчина отвечает, что читает лекционный курс «Телевидение, СМИ и культура» в Колумбийском университете. Аллен не достает смартфон, потому что смартфонов тогда пока еще не изобрели. Вместо этого он откуда-то из-за экрана выводит Маршалла Маклюэна, чтобы тот лично потрудился разоблачить хвастуна.

Сейчас мы все ближе подходим к чему-то подобному. Специалист по вычислительной технике Крис Харрисон из Университета Карнеги – Меллона прогнозирует «активное слушание», при котором хитроумное устройство будет следить за речью владельца и отыскивать фоновую информацию. Когда вы (или какой-нибудь стоящий рядом крикун) заговорите о Маршалле Маклюэне, на экране прибора появится справка о нем – вдруг что-нибудь пригодится. Беглого взгляда на экран может быть достаточно, чтобы выхватить аргумент получше, повесомее. А может, появится видеофрагмент лекции Маклюэна, именно та ее часть, где докладчик опровергает только что сказанные вашим собеседником слова.

Едва ли это можно считать научной фантастикой. Распознавание голоса, позволяющее запросить информацию в сети, уже работает. Активное слушание пока еще невозможно лишь из-за недолговечности батареек и высокой стоимости обмена данными. Только найдется решение, как предсказание Харрисона станет вполне реальным.

Задуматься о ценности знаний в таком вот будущем стоит уже сейчас. Разумеется, чтобы разойтись во взглядах насчет Маршалла Маклюэна, нужно иметь о нем хотя бы какое-то представление. Иначе какой смысл призывать Маклюэна выйти из «облака».

Представляет ли ценность знание фактов в мире, где факты так легко посмотреть в интернете? Эта книга – попытка ответить на вот такой простой вопрос. Для его решения я проанализировал результаты оригинальных исследований, посвященных тому, что знают люди вокруг.

Исследования, о которых говорится в этой книге, проводились согласно новой опросной методике, возможно, известной не многим. Стоит о ней немного рассказать. Сетевое панельное исследование проводится организацией, которая набирает большую группу людей («панель»), согласных участвовать в дальнейших опросах. В начале нового исследования программа в произвольном порядке из панели набирает респондентов. Затем рассылает им по почте электронное письмо с материалами исследования, обычно в несколько заходов, чтобы группа респондентов своим социальным составом и структурой оказалась как можно ближе к населению в целом. Состав респондентов может меняться в зависимости от пола, возраста, расовой принадлежности, уровня образования, размера доходов и прочих демографических показателей – от того, что интересует интервьюеров и маркетологов.

Сетевые панели имеют два существенных преимущества по сравнению с традиционными опросами по телефону. Первое: от участия отказываются редко. Поскольку, по мнению большинства, звонок от интервьюера радует не более, чем звонок от телемаркетолога, то мало кто вообще снимает трубку или же сразу ее кладет, как только выясняется, с какой целью звонят. Принцип произвольности оказывается под вопросом. Если, к примеру, окажется, что 50-летние замужние белые женщины чаще в этой ситуации трубку не вешают, то группа респондентов подобрана неверно. А при проведении сетевого панельного исследования все респонденты согласились на участие уже заранее (из них согласие подтверждают около 90 %). Следовательно, алгоритм набора для участия в исследовании работает так, что подобрать социально сбалансированную группу гораздо легче.

Одна небольшая оговорка: в сетевую панель попадают те, у кого есть доступ к интернету. В 2013 г. Всемирный банк определил, что среди американцев интернетом пользуются 84 %[46]46
  Google Public Data: bit.ly/152hP8f.


[Закрыть]. Так вот эти 84 % представляют собой группу людей, чуть более обеспеченных, образованных и технически продвинутых, чем население в целом. Это нужно учитывать. И все же почти каждый, у кого есть телефон, может выйти в интернет (пусть даже благодаря передаче данных через оператора). Охват исследования ограничивается пользователями сети, но все же этот вариант более удачен, чем опросы по телефону.

Сетевые панельные опросы проводятся некоммерческими организациями (как, например, RAND American Life Panel) и некоторыми информационно-технологическими компаниями и стартапами (GfK, KnowledgePanel, SurveyMonkey, Amazon’s Mechanical Turk). Обычно организация, проводящая опрос, в знак благодарности за участие предлагает выбрать, на какую благотворительность направить небольшое пожертвование. Это и скромное поощрение, и способ исключить из участия желающих заработать. Напроситься на участие в каком-то определенном опросе нельзя, а алгоритм подбора группы респондентов работает так, что участвовать в исследованиях можно не чаще нескольких раз в год.

В инструкциях, которыми я сопроводил опросники, объясняется, что цель моих исследований сводится к оценке уровня знаний у населения. Кроме того, я попросил испытуемых не искать готовых ответов. Возможно, что некоторые все-таки списали, притом что не было смысла выполнять работу на самый высокий балл. Впрочем, на бо́льшую часть заданий времени отводилось совсем мало, так что едва ли кто успевал искать ответы. Из окончательных результатов, как правило свидетельствовавших о невероятно низком уровне знаний респондентов, стало ясно, что учитывать фактор списывания необходимости нет.

В последнее время сетевыми панельными исследованиями охотно пользуются в научных и деловых кругах. Для социологов этот метод обладает существенными преимуществами над прежними, когда приходилось развешивать объявления в университетском городке и проводить среди студентов опросы. Маркетологи используют сетевые панели, чтобы опробовать торговую новинку, рекламу и новый дизайн. Такие СМИ, как NBC News, Wall Street Journal, Los Angeles Times и Bloomberg News, используют сетевые панели для проведения опросов на темы политики.

Второе существенное преимущество нового метода заключается в том, что он быстрый и недорогой по сравнению с традиционной формой проведения опросов и позволяет получить представление об уровне таких знаний населения, какие пару лет назад сочли бы слишком несущественными, чтобы по этому поводу проводить опрос. Примеры в этой книге я еще приведу.

Исследования подтверждают, что́ люди знают, а что нет в целом ряде областей: от квантовой физики до современного искусства и поп-культуры. Также обнаруживается зависимость между знанием фактов и благосостоянием, здоровьем, счастьем, политическими взглядами и культурой поведения. В большинстве глав приводятся фрагменты тестовых вопросов (в прямоугольной рамке), чтобы можно было соотнести свои знания со знаниями других.

Книга разделена на три части. Каждая посвящена какой-то одной теме, но не исключает двух других:

• Эффект Даннинга – Крюгера. Из-за интернета мы не становимся глупее, но можем стать менее осведомленными о собственном незнании. Неполное знание создает искаженные ментальные карты мира. Ошибочные представления сказываются на наших решениях, поступках и суждениях как в личной, так и в общественной жизни.

• Надбавка за знания. Существует корреляционная связь между способностью отвечать на так называемые «тривиальные» вопросы и более высоким доходом в числе прочих показателей успешной жизни. Общая эрудиция играет существенную роль даже тогда, когда не важен ни возраст, ни ступень образования. В реальном мире ценятся знания, а не только (и не столько) диплом или появившиеся за годы учебы полезные знакомства.

• Стратегии для культурно неграмотного мира. Здесь я опишу способы, которые помогут обычным людям наиболее эффективно использовать современные СМИ, чтобы оставаться в курсе событий, компаниям и организациям – приспособиться к обществу с невысоким уровнем культурной грамотности, демократическим правительствам – принимать мудрые решения вопреки невежеству избирателей.

ТЕСТ НА ВОЗРАСТ

Сколько в США сенаторов?

Как называется столица Бразилии?

Кто такой шорт-стоп?

Если вы ответили «сто», «Бразилиа» и «игрок между второй и третьей базой», то совершенно правы. Согласно статистике вы должны быть старше тех, кто на эти вопросы не ответил.

Хотя приведенные факты могут показаться безотносительными ко времени и поколению, есть вещи, с которыми люди помоложе знакомы не так хорошо. Те, кто назвал число сенаторов правильно, оказались в среднем на девять лет старше ответивших неверно. С вопросами про Бразилию и шорт-стопа справились те, кто был старше на шесть и семь лет[47]47
  p-значение для корреляционной связи между возрастом и правильными ответами меньше 0,001 во всех трех случаях. (Не знаете, что такое p-значение? Объясню в 6-й главе.) Размер выборочной группы при ответе на вопрос о сенаторах США – 207, о Бразилии и шорт-стопе – 445 человек.


[Закрыть].

2. Карты невежества

Медсестра и школьная учительница католического вероисповедания Сьюзен Шерман, вернувшись в родной Кентукки из миссионерской поездки в Кению, обнаружила, что в школе г. Луисвилла ее больше не ждут[48]48
  Bittenbender, 2014.


[Закрыть]. Был конец 2014 г., когда Гвинею, Либерию и Сьерра-Леоне охватила эпидемия лихорадки Эбола. Родители испугались, что вдруг учительница подхватила вирус Эбола и теперь заразит их детей.

В Кении лихорадки Эбола не было. Тем не менее руководство школы отстранило Шерман от преподавания на 21 день и потребовало представить медицинскую справку об отсутствии у нее вируса. Вместо этого Шерман решила уволиться.

Этот случай наглядно показывает, какое влияние оказывает на всех нас знание и незнание географии. Для многих американцев Африка – небольшое по площади и однородное по населению местечко, вроде Лас-Вегаса или Кабо-Сан-Лукаса. На самом деле Кения расположена примерно в 5600 км от тех стран, где в 2014 г. случилась вспышка Эболы. На несколько сот километров дальше, чем от Луисвилла до бразильского города Манаус. По логике школьного руководства получается, что туристов, побывавших в Луисвилле, нужно тщательно досматривать: вдруг в багаже обнаружатся пираньи.

Тест на знание карты – проверенный способ демонстрации нарциссизма и глупости американцев. Сколько из них сумеют отыскать на карте Афганистан? Только 12 % американцев в возрасте от 18 до 24 лет. Это показал опрос, проведенный в 2006 г. для Национального географического общества и Роуперовского центра изучения общественного мнения. Организации, занимающиеся опросами, год за годом задают подобные вопросы, не без причины переживая за состояние американского образования.

Я воспользовался такими преимуществами сетевого панельного исследования, как скорость и гибкость, и провел более трудоемкий тест на знание карты. Вместо того чтобы дать несколько популярных стран, я спросил про все 50 штатов США, 170 независимых государств по всему миру и еще ряд территорий и регионов. От каждого испытуемого требовалось найти от 10 до 15 штатов или стран, предложенных из общего набора, на электронной карте Соединенных Штатов, на каком-то одном из континентов и на карте мира с обозначенными, но неподписанными границами.

Затем я отобразил полученные результаты на картограммах[49]49
  Долю неверных ответов я принял за плотность по алгоритму искажения исходных областей Гэстнера – Ньюмана. Программа ScapeToad.


[Закрыть]. Картограммы – это карты с искаженными границами: размер каждого региона зависит от численности населения, количества голосов выборщиков или иной величины в процентах. В моем исследовании размер штатов или стран зависел от процента тех респондентов, которые показать эти территории на карте не сумели. Получились карты невежества.

Практически каждый взрослый американец отыщет Флориду, Техас и Калифорнию на карте США. Легко найти и «угловые» штаты вроде Мэна и Вашингтона. Поэтому на картограмме они сжались до неузнаваемости. Аляска и Гавайи не отображены, поскольку оказались бы на картограмме точками, ведь показать их сумел почти каждый.

Распухли те штаты, которых многие американцы отыскать не смогли. Труднее всего оказалось найти Делавэр: не справились с заданием 58 %. Чуть больше трети испытуемых не сумели показать Небраску, Миссури и Алабаму.

Почему так много американцев затрудняется найти на карте штаты? Некоторых сбивают с толку сходства в очертаниях и звучании.

Карта невежества: США

Размеры каждого штата зависят от того, какой процент американцев не может показать его на карте

Иллинойс то и дело путают с Индианой и другими соседними штатами, начинающимися с гласной. Также смешивают Миссури и Миссисипи.

Множество ошибок приходится на штаты северных равнин и Скалистых гор, различать штаты более-менее прямоугольной формы оказывается непросто. И еще путают не очень похожие друг на друга «штаты-близнецы»: Нью-Гэмпшир и Вермонт, Алабаму и Миссисипи.

В опросник теста на знание карты мира я включил все страны площадью более 480 км². Исключены были в основном островные государства (Гренада, Тувалу, Мальдивы) и несколько крошечных европейских стран (Лихтенштейн, Монако, Ватикан, Сан-Марино). На картограмме они в любом случае выглядели бы точками.

Среди участников выборки практически всем удалось отыскать США, Канаду, Мексику и Австралию. На картограмме размеры этих без труда опознаваемых стран многократно уменьшились. Так же хорошо американцы указали Россию, Китай, Японию и популярные среди туристов страны Западной Европы. Опрошенные участники находили Италию не хуже, чем США.

Карта невежества: мир

Размеры каждой страны зависят от того, какой процент американцев не может показать ее на карте

Интересно почему? Быть может, мы едим много пиццы. На коробках из пиццерии часто изображен «итальянский сапог», ставший почти что товарным знаком.

На карте – проекции американского невежества из всех континентов Африка – самый большой. Балканы и Ближний Восток распространились на большую часть Евразии, оказавшись на территории легче опознаваемых России и Китая. Бразилия – ее на картах найти легко – перестала быть самой большой на Южноамериканском континенте.

Вполне логично, что выборочной группе проще всего было находить большие нации и территории. Показатель узнаваемости Гренландии и Антарктики оказался достаточно высоким, возможно, благодаря их увеличенным размерам в обычных картографических проекциях (из-за чего на картограмме они сжались).

Казахстан, девятая по величине страна на поверхности нашей планеты, почти в четыре раза больше Техаса. Однако показать ее на карте смогли меньше половины испытуемых. Как правило, американцы спотыкались на каждом государстве, оканчивающемся на «стан». Многие из нас все еще не в курсе того, какой стала карта мира после распада Советского Союза и геополитического кризиса в Югославии.

Бесспорно, некоторые из этих стран редко когда попадают в американские новости.

Но большинство американцев не могут отыскать государства, о которых постоянно говорится в новостях. Показать на карте Ирак и Афганистан, где США не так давно воевали, оказалось под силу едва ли половине опрошенных.

Некоторые пары стран действительно легко спутать. Республику Конго (со столицей Браззавиль) следует отличать от ее более крупного соседа – Демократической Республики Конго (бывшего Заира, столица – Киншаса). Конго поменьше оказалась наименее обнаруживаемой страной в моем исследовании: в выборочной группе показать ее на карте смогли всего лишь 5 % испытуемых[50]50
  Размер выборочной группы в тестах на знание карт составил сто человек с небольшим. Для Республики Конго погрешность оказалась ±4,3 %, то есть практически сравнялась с процентом правильных ответов.


[Закрыть].

Помимо результатов теста на знание карты есть масса других свидетельств тому, сколь нетвердо мы знаем географию. В 2006 г. Национальное географическое общество совместно с Роуперовским центром провело опрос, показавший, что 18 % молодых американцев считают, будто Амазонка находится в Африке[51]51
  Национальное географическое общество, 2006.


[Закрыть]. Кроме того, 20 % нашли Судан в Азии, а 10 % поместили его в Европу. Три четверти опрошенных ответили, что самый распространенный в мире язык – английский (на самом деле северокитайский – у него в 2,6 раза больше носителей, чем у английского). В Национальном географическом обществе заключили с явной досадой: «Только к американцам население планеты не сводится, но многие молодые американцы смотрят на вещи так, словно мы в этом мире одни»[52]52
  Национальное географическое общество, 2006, 6.


[Закрыть].

В 2013 г. сотрудники газеты Harvard Crimson сняли видеоролик, в котором журналист просит студентов назвать столицу Канады[53]53
  Lexi M. Del Toro and Bessie X. Zhang. Roving Reporter: Canada, 18.11.2013: Bit.ly/1DK92YL.


[Закрыть]. Некоторые отвечали так: «Не знаю, может, какой-нибудь Ванкувер», «Без понятия. Случайно, не Альберта?» и «Торонто, что ли?».

Американское невежество породило новый видеожанр, ставший привычным и для ток-шоу, и для YouTube. Все просто: наводишь на очередного прохожего камеру, задаешь простой вопрос, а затем выбираешь самые дурацкие ответы на потеху зрителям. Только не нужно показывать тех, кто ответил правильно, иначе будет совсем не смешно. Как бы это ни выглядело со стороны, оператору приходится опросить сотни людей, прежде чем наберется пара-тройка неверных ответов. Раньше я думал, что эти видеоролики наполнены высокомерием и по большей части сфабрикованы. Теперь я думаю иначе. Высокомерие в них действительно есть, но вот невежество журналистами не придумано.

Проведенное мною исследование, в котором выборочная группа представлена американцами всех возрастов и уровней образования, показало: что столицей Канады является Оттава, знают 47 %. К этому вопросу прилагалось пять вариантов ответа (это легче, чем заполнить пропуски). Вопрос «Как называется столица Канады?» также был задан в двух обстоятельных исследованиях, организованных специалистами для оценки уровня знаний студентов колледжа. Из них более позднее, проведенное в 2012 г., показало, что правильно ответили только 1,9 %[54]54
  Tauber, Dunlosky, Rawson, et al., 2013, 1129.


[Закрыть].

Я обнаружил, что примерно 9 % взрослых американцев не знают, в какой стране находится Нью-Мексико[55]55
  Вопрос сопровождался пятью вариантами ответа (США, Мексика, Техас, Гватемала и Южная Африка). Вариант «США» выбрал 91,5 %, с погрешностью ± 3,3 %. Размер выборочной группы – 282.


[Закрыть]. «В Мексике» – самый популярный неправильный ответ. Нью-Мексико стал американским штатом так давно, что на земле не осталось практически никого, кто родился бы раньше. Голоса его избирателей учитываются на каждых президентских выборах. И там снимали телесериал «Во все тяжкие». Но примерно одному из десяти это просто неинтересно.

По результатам совместного опроса, проведенного Национальным географическим обществом и Роуперовским центром в 2006 г., выяснилось и кое-что обнадеживающее. Представители поколения миллениума хорошо справились с тестом на умение работать с географической картой. Им показали выдуманную карту несуществующей страны и задали ряд вопросов вроде «В каком из городов следует искать порт?»[56]56
  Национальное географическое общество, 2006, 56.


[Закрыть]. Большинство знали, что показать нужно город на воде, в котором сходится множество дорог. Наша образовательная система готовит поколение, которое понимает карту, но не понимает территорию.

Поэтому не исключено, что знание географии станет таким же ненужным, как и умение писать от руки. Так ли это плохо?

Что все-таки плохо, подтверждения имеются. В 2014 г. российские войска вошли на территорию Крымского полуострова. Американцы спорили о том, что необходимо предпринять по этому поводу. Три политолога – Кайл Дропп, Джошуа Керцер и Томас Цайтцофф – провели исследование, в котором американцам предлагалось отыскать Украину на карте мира.

Никаких подписей на этой карте мира не было, обозначались только границы разных стран. Испытуемых попросили щелчком мыши обозначить точку на том участке, который, по их мнению, и есть территория Украины. Правильно ответил всего лишь каждый шестой.

Догадки остальных разбросаны буквально по всей карте. Отмечены страны всех обитаемых материков, причем немало точек оказалось в Гренландии, а несколько – в континентальной части США. Некоторые щелкали мышью даже не по островам, а прямо по водным просторам Мирового океана. Либо им казалось, что Украина – это что-то вроде Атлантиды, либо отличить на карте воду от суши они не могли.

А вот самое главное. Исследователи обнаружили, что чем дальше отмеченная на карте точка от действительного местоположения Украины, тем больше поддержки встречает идея военного вторжения США на территорию Украины.

Карты в командных пунктах развешаны не просто так. География помогает решить, представляет ли военная операция интерес с точки зрения национальной безопасности или не представляет, осуществима или потребует непомерных затрат. Решение о том, отправлять ли солдат воевать на Украину, не должно приниматься человеком, который не знает, расположена ли Украина на территории США или является самостоятельной страной, находится она на суше или же под водой.

Корреляционная связь между знаниями фактов и взглядом на политику этим не ограничивается. Я провел исследование, в ходе которого задал 16 вопросов на общую эрудицию, включая два вопроса на знание карты (спросил, где находятся Северная Каролина и Украина). Был также вопрос, в котором спрашивалось мнение: «Сейчас много говорят о том, что для предотвращения незаконной иммиграции нужно обносить границы стеной. Как бы вы оценили эту идею по шкале от 0 до 10?»

Чем больше правильных ответов давал респондент, тем меньше его привлекала идея пограничных заграждений. Эта взаимосвязь прослеживалась поразительно четко, даже если взять группу респондентов одинакового уровня образования и возраста[57]57
  p-значение для корреляции между уровнем знаний и поддержкой принципа огораживания границ менее 0,001. Если при построении линейной регрессии учесть факторы образования и возраста, все равно уровень знаний остается четким индикатором отношения к принципу огораживания границ: p<0,002.


[Закрыть]. Дело не только в том, что сторонники заграждений были менее образованны. Просто они меньше знали, по сравнению со своими ровесниками, получившими точно такое же образование.

Участники, показавшие блестящее знание фактов и ответившие на все 16 вопросов правильно, оценили идею огораживания границ в среднем на 2,25 из 10 – то есть очень невысоко[58]58
  Эти значения взяты из линейной регрессии, в которой возраст и образование участников неизменны – 35 лет и 4 года в колледже.


[Закрыть]. Участники, показавшие свое незнание и ответившие на все вопросы неправильно, оценили идею огораживания границ на 7,22 из 10. Им эта идея понравилась.

Те, кто найти Украину на карте не сумел, отзывались на идею отгородиться также с большей охотой[59]59
  p<0,001. Хотя ситуация с Северной Каролиной оказалась похожей, данные были статистически незначимыми (p < 0,277). В этом исследовании участвовало 228 испытуемых.


[Закрыть]. А вот еще вопрос, имеющий к этой идее самое прямое отношение:

Ученые полагают, что первобытные люди охотились на таких динозавров, как стегозавры и тираннозавры. Это утверждение верно?

Участники, ответившие «верно», идею пограничных заграждений поддержали, в отличие от тех, кто ответил «неверно»[60]60
  p<0,001 для вопроса про динозавров. Средний рейтинг ответивших утвердительно – 7,31 из 10, отрицательно – 4,51 из 10.


[Закрыть].

Огораживание границ – это вопрос не только идеологический, но и практический. Некоторые сторонники жесткого политического курса носятся с идеей некой волшебной ограды от иммигрантов, возвести которую можно в два счета и по самой низкой цене. Люди более мыслящие вынуждены задавать вопросы по существу. Во сколько это обойдется налогоплательщикам? Окажется ли эффективным? Прикинуть стоимость можно с опорой на географические познания, а определить степень эффективности – благодаря знанию истории. (Древнее оборонительное сооружение, Великую Китайскую стену, возвели для защиты от нападений кочевников, но остановить вторжение она все-таки не смогла.)

Благополучие демократических государств не зависит от осведомленности каждого конкретного гражданина. Среди избирателей всегда будут менее знающие. Ничего страшного тут нет, до тех пор пока политические взгляды невежд не слишком отличаются от взглядов людей более информированных. Повод для беспокойства появится, если людей информированных окажется меньше, чем невежд, занявших иную политическую позицию. Поддержку абсурдных политических идей я бы назвал «принципом огораживания границ», потому что некоторые такие идеи можно по-настоящему понять только с оглядкой на эффект Даннинга – Крюгера.