Текст книги "Отелло"

Уильям Шекспир
Отелло
Трагедия в 5 актах

Примечания и комментарии А. Смирнова

* * *

Действующие лица

Дож Венеции.

Брабанцио – сенатор.

Другие сенаторы.

Грациано – брат Брабанцио.

Лодовико – родственник Брабанцио.

Отелло – родовитый мавр[1]1
  В эпоху Шекспира слово «мавр» (Moor) употреблялось в широком значении: «чернокожий», «темнокожий». Шекспир представляет себе Отелло с толстыми губами (Родриго называет его «толстогубым») и с темным, а не смуглым лицом.


[Закрыть] на венецианской службе.

Кассио – его лейтенант, то есть заместитель.

Яго[2]2
  Некоторые комментаторы полагают, что Яго, судя по имени, испанец. В дальнейшем, в одном месте подлинника, Яго ругается на испанском языке.


[Закрыть] – его поручик.

Родриго[3]3
  Родриго – в издании 1623 года о Родриго добавлено: «одураченный дворянин».


[Закрыть] – венецианский дворянин.

Монтано – предшественник Отелло по управлению Кипром.

Шут – в услужении Отелло.

Дездемона – дочь Брабанцио и жена Отелло.

Эмилия – жена Яго.

Бианка – любовница Кассио.

Моряки, гонцы, глашатаи, военные, чиновники, частные лица, музыканты и слуги.

Первое действие происходит в Венеции, остальные – на Кипре.

Акт I

Сцена 1

Венеция. Улица.

Входят Родриго и Яго.

Родриго

 
Ни слова больше. Это низость, Яго.
Ты деньги брал, а этот случай скрыл.
 

Яго

 
Я сам не знал. Вы не хотите слушать.
Об этом я не думал, не гадал.
 

Родриго

 
Ты врал мне, что его терпеть не можешь.
 

Яго

 
И можете мне верить – не терплю.
Три личности с влияньем предлагали
Меня на лейтенантство. Это пост,
Которого, ей-богу, я достоин.
Но он ведь думает лишь о себе:
Они ему одно, он им другое.
Не выслушал, пустился поучать,
Наплел, наплел и отпустил с отказом.
«Увы, – он говорит им, – господа,
Уже себе я выбрал офицера».
А кто он? Математик-грамотей,
Микеле Кассьо некий. Флорентинец,
Опутанный красоткой. Бабий хвост,
Ни разу не водивший войск в атаку.
Он знает строй не лучше старых дев.
Но выбран он. Я на глазах Отелло
Спасал Родос и Кипр[4]4
  Острова были военно-морскими базами Венецианской республики.


[Закрыть] и воевал
В языческих и христианских странах.
Но выбран он. Он – мавров лейтенант,
А я – поручиком их мавританства.
 

Родриго

 
Поручиком! Уж лучше б палачом!
 

Яго

 
Да, да. Он выдвигает лишь любимцев,
А надо повышать по старшинству.
У этого дождешься производства!
О нет, мне мавра не за что любить.
 

Родриго

 
Тогда б я бросил службу.
 

Яго

 
Успокойтесь.
На этой службе я служу себе.
Нельзя, чтоб все рождались господами,
Нельзя, чтоб все служили хорошо.
Конечно, есть такие простофили,
Которым полюбилась кабала
И нравится ослиное усердье,
Жизнь впроголодь и старость без угла.
Плетьми таких холопов! Есть другие.
Они как бы хлопочут для господ,
А на поверку – для своей наживы.
Такие далеко не дураки,
И я горжусь, что я из их породы.
Я – Яго, а не мавр, и для себя,
А не для их прекрасных глаз стараюсь.
Но чем открыть лицо свое – скорей
Я галкам дам склевать свою печенку.
Нет, милый мой, не то я, чем кажусь.
 

Родриго

 
У, толстогубый черт! Он с ней, увидишь,
Всего добьется!
 

Яго

 
Надо разбудить
Ее отца, предать побег огласке,
Поднять содом, воспламенить родню.
Как мухи, досаждайте африканцу,
Пусть в радости найдет он столько мук,
Что будет сам не рад такому счастью.
 

Родриго

 
Вот дом ее отца. Я закричу.
 

Яго

 
Вовсю кричите. Не жалейте глотки.
Кричите, точно в городе пожар.
 

Родриго

 
Брабанцио! Брабанцио, проснитесь!
 

Яго

 
Брабанцио, проснитесь! Караул!
Где ваша дочь? Где деньги? Воры! Воры!
Проверьте сундуки! Грабеж! Грабеж!
 

Наверху в окне появляется Брабанцио.

Брабанцио

 
Что значат эти крики? Что случилось?
 

Родриго

 
Все ваши дома?
 

Яго

 
Заперта ли дверь?
 

Брабанцио

 
К чему расспросы ваши?
 

Яго

 
Ад и дьявол!
У вас разгром. Опомнитесь, дружок.
Наденьте плащ. Как раз сейчас, быть может,
Сию минуту черный злой баран
Бесчестит вашу белую овечку.
Спешите! Мигом! Надо бить в набат,
Храпящих горожан будить. Иначе
Вас дедушкою сделают. Живей!
Спешите, говорю.
 

Брабанцио

 
Вы помешались?
 

Родриго

 
Узнали вы мой голос, сударь?
 

Брабанцио

 
Нет.
Кто ты такой?
 

Родриго

 
Родриго я.
 

Брабанцио

 
Тем хуже.
Тебя добром просили: не ходи.
Тебе сказали коротко и ясно,
Что дочь не для тебя. А ты хорош:
Черт знает, где напился и наелся
И нарушаешь ночью мой покой
В нетрезвом виде!
 

Родриго

 
Сударь, сударь, сударь!
 

Брабанцио

 
Но я, поверь, сумею навсегда
Отбить охоту у тебя буянить.
 

Родриго

 
Постойте.
 

Брабанцио

 
Для чего ты поднял шум?
Ведь мы в Венеции, а не в деревне:
Есть сторожа.
 

Родриго

 
Я разбудил
Вас с лучшими намереньями, сударь.
 

Яго

 
Синьор, ради дьявола вспомните Бога! Мы вам делаем одолженье, а нам говорят, что мы буяны! Значит, вам хочется, чтоб у вашей дочери был роман с арабским жеребцом, чтобы ваши внуки ржали и у вас были рысаки в роду и связи с иноходцами?
 

Брабанцио

 
Кто ты, нечестивец?
 

Яго (с бесстыдством).

Я пришел сообщить вам, сударь, что ваша дочь в настоящую минуту складывает с мавром зверя с двумя спинами.

Брабанцио

 
Ты подлый негодяй.
 

Яго

 
А вы – сенатор.
 

Брабанцио

 
Родриго, ты ответишь мне за все.
А с этим я не знаюсь!
 

Родриго

 
И отвечу.
Но, может быть, и точно я не прав
И это с вашего соизволенья
Отправилась так поздно ваша дочь
Одна, без подобающей охраны,
В сообществе наемного гребца
В сластолюбивые объятья мавра?
Тогда я извинения прошу:
Мы оскорбили вас без основанья.
Но если то, что мы вам говорим,
Для вас новинка, вы не справедливы.
Я думаю, излишне уверять,
Что я б не смел подшучивать над вами.
Узнайте: ваша дочь себя ведет
Безнравственно, соединив без спросу
Свое богатство, честь и красоту
С безродным чужеземным проходимцем.
Взгляните, дома ль барышня. Тогда
Преследуйте меня за ложность слухов.
 

Брабанцио

 
Огня скорее! Дайте мне свечу.
Эй, слуги, слуги! Как, похоже, это
На то, что видел я сейчас во сне!
Я начинаю думать – это правда.
Огня! Огня!
 

(Уходит.)

Яго

 
Прощайте. Я уйду.
Я не могу показывать на мавра.
Я – подчиненный мавра. Мне влетит.
Ему простят ночное приключенье.
Слегка на вид поставят, вот и все.
Сенат не может дать ему отставки,
Особенно сейчас, когда гроза
Объяла Кипр и никого не видно,
Кто мог бы заменить его в беде.
Хоть я его смертельно ненавижу –
Вы сами понимаете теперь, –
Я вынужден выкидывать для виду
Пред генералом дружественный флаг.
Но это, разумеется, личина.
Когда они пойдут его искать,
Вы с ними направляйтесь к арсеналу.
Он там. Я буду тоже вместе с ним.
Но я иду. Прощайте.
 

(Уходит.)

Из дома выходят Брабанцио и слуги с факелами.

Брабанцио

 
Дело ясно.
Она ушла. Мне больше не житье. –
Итак, где эта девочка, Родриго?
Несчастная! У мавра, говоришь? –
Считайтесь после этого отцами!
Ты видел сам ее? – Каков обман! –
Что говорит она? – Непостижимо!
Светите! И поболее людей! –
По-твоему, они уж обвенчались?
 

Родриго

 
Да, кажется.
 

Брабанцио

 
О господи! Но как
Она наружу выйти умудрилась?
Отцы, не верьте больше дочерям,
Как ни были б невинны их повадки!
Приходится поверить в колдовство,
Которым совращают самых чистых.
Тебе, Родриго, ни о чем таком
Читать не приходилось?
 

Родриго

 
Приходилось.
 

Брабанцио

 
Сходите к брату. – Жаль, что за тебя
Не отдал я ее. – Куда ж вы кучей?
Часть в эту сторону, другая – в ту.
Ты знаешь, где искать ее и мавра?
 

Родриго

 
Я покажу, но надо запастись
Надежной стражей. Следуйте за мною.
 

Брабанцио

 
Веди. Идем. Я властью облечен
Снимать, где пожелаю, караулы.
Мы их с собой захватим. Ну, идем.
Я награжу за все тебя, Родриго.
 

Уходят.

Сцена 2

Там же. Другая улица.

Входят Отелло, Яго и слуги с факелами.

Яго

 
Хоть на войне я убивал людей,
Убийство в мирной жизни – преступленье.
Так я смотрю. Мне было б легче жить
Без этой щепетильности. Раз десять
Хотелось мне пырнуть его в живот.
 

Отелло

 
И лучше, что не тронул.
 

Яго

 
Он такими
Словами обзывал вас, что, хотя
Я мягок и покладист, чуть сдержался.
Так, значит, вы женились не шутя?
Отец ее, к несчастию, с влияньем,
И в этом деле голос старика
Окажется сильней, чем голос дожа.
Он разведет вас, истинный господь,
Или в отместку истомит судами.
 

Отелло

 
Пускай. Его заставят замолчать
Мои заслуги перед синьорией.
А если старику не стыдно вслух
Кичиться родом, заявляю тоже:
Я – царской крови и могу пред ним
Стоять как равный, не снимая шапки.
Семьей горжусь я так же, как судьбой.
Не полюби я Дездемоны, Яго,
За все богатства моря б не стеснил
Женитьбой я своей привольной жизни, –
Кто это там с огнями? Посмотри.
 

Яго

 
Они и есть. Отец со всей роднею.
Войдите в дом.
 

Отелло

 
Зачем? Я не таюсь,
Меня оправдывают имя, званье
И совесть. Но они ли это там?
 

Яго

 
Клянусь двуликим Янусом, что нет.
 

Входят Кассио и несколько военных с факелами.

Отелло

 
Военные из свиты дожа, вижу,
И мой помощник. Здравствуйте, друзья.
Что нового?
 

Кассио

 
Нас дож послал с приветом.
Он требует к себе вас, генерал.
Скорее. Торопитесь.
 

Отелло

 
Что случилось?
 

Кассио

 
Всё Кипр, насколько я могу судить.
Какие-то нежданные событья.
Из флота вестовые без конца.
Сенаторы разбужены и в сборе.
У дожа совещанье во дворце.
Вас требовали, дома не застали
И даже в город вызвали патруль,
Чтобы достать вас хоть со дна морского.
 

Отелло

 
Тем радостней, что вы меня нашли.
Я только в этот дом зайду и выйду.
 

(Уходит).

Кассио

 
Зачем он тут?
 

Яго

 
Он нынче захватил
Галеру с грузом и разбогатеет,
Лишь только узаконит свой захват.
 

Кассио

 
Я вас не понимаю.
 

Яго

 
Он женился.
 

Кассио

 
На ком?
 

Яго

 
Не угадаете.
 

Возвращается Отелло.

 
Итак,
Идемте, генерал.
 

Отелло

 
Готов. Идемте.
 

Кассио

 
Опять за вами люди из дворца.
Вы видите?
 

Яго

 
Брабанцио, наверно.
Смотрите, берегитесь. У него
Недоброе в уме.
 

Входят Брабанцио, Родриго и ночная стража с факелами и оружием.

Отелло

 
Остановитесь!
 

Родриго

 
Вот мавр.
 

Брабанцио

 
Вот он, грабитель. Бей его!
 

С обеих сторон обнажают мечи.

Яго

 
К услугам вашим. Здравствуйте, Родриго!
 

Отелло

 
Долой мечи! Им повредит роса.
Ваш возраст действует на нас сильнее,
Чем меч ваш, благороднейший синьор.
 

Брабанцио

 
Презренный вор, скажи, где дочь моя?
Ты чарами ее опутал, дьявол!
Тут магия, я это докажу.
Действительно, судите сами, люди:
Красавица и ангел доброты
Не хочет слышать ничего о браке,
Отказывает лучшим женихам
И вдруг бросает дом, уют, довольство,
Чтоб кинуться, насмешек не боясь,
На грудь страшилища чернее сажи,
Вселяющего страх, а не любовь!
Естественно ли это? Посудите,
Случается ли так без колдовства?
Ты тайно усыпил ее сознанье
И приворотным зельем опоил!
Закон велит мне взять тебя под стражу
Как чернокнижника и колдуна,
Который промышляет запрещенным. –
Арестовать его, а если он
Добром не дастся, завладейте силой!
 

Отелло

 
Подальше руки, отойдите прочь!
И вы, и вы. Дойдет до крови дело, –
Я без подсказа знаю эту роль.
Куда идти мне, чтобы оправдаться?
 

Брабанцио

 
Сперва в тюрьму. Немного посидишь.
Настанет время, вызовут – ответишь.
 

Отелло

 
А вдруг и правда я вам подчинюсь?
Что скажет дож? Вот несколько посыльных.
Они сию минуту из дворца
И требуют меня туда по делу.
 

Первый военный

 
Да, сударь, положенье таково:
У дожа чрезвычайное собранье.
Вас тоже ждут туда наверняка.
 

Брабанцио

 
Ночной совет у дожа? Очень кстати.
Туда с ним и пойдем. Моя беда –
Не мелочь повседневная, а случай,
Нас всех касающийся. Если мы
Начнем спускать такие покушенья,
В республике владыками судьбы
Окажутся язычники-рабы.
 

Уходят.

Сцена 3

Там же. Зал совета.

Дож и сенаторы за столом. Кругом военные чиновники и слуги.

Дож

 
В вестях нет связи. Верить им нельзя.
 

Первый сенатор

 
В них заключаются противоречья.
Мне пишут, что сто семь галер.
 

Дож

 
А мне,
Что их сто сорок.
 

Второй сенатор

 
У меня их двести.
Понятно, что подсчет разноречив.
Он сделан по догадкам, наудачу.
Но что турецкий флот плывет на Кипр,
На этом сходятся все сообщенья.
 

Дож

 
Да, это расхождение в числе
Не может нам служить успокоеньем.
В основе – правда, и она горька.
 

Матрос (за сценой)

 
Эй, эй, впустите!
 

Первый служитель

 
Вестовой из флота.
 

Входит матрос.

Дож

 
Ну, как у вас дела?
 

Матрос

 
Турецкий флот
Плывет к Родосу. Это донесенье
От Анджело сенату.
 

Дож

 
Господа,
Как нравится вам эта перемена?
 

Первый сенатор

 
Нелепость. Это для отвода глаз.
Какая-то тактическая хитрость.
Для турок Кипр важнее, чем Родос,
И Кипром овладеть гораздо легче.
Родос – твердыня, Кипр – не укреплен,
Не так наивны турки, чтоб не видеть,
Где вред, где польза, и не отличать
Полнейшей безопасности от риска.
 

Дож

 
Нет, нет, конечно, цель их не Родос.
 

Первый служитель

 
Еще один гонец.
 

Входит гонец.

Гонец

 
Дож и собранье!
Свершивши на галерах переход
К Родосу, турки здесь соединились
С другой эскадрой.
 

Первый сенатор

 
Вот вам, господа.
Я так и знал. Большое подкрепленье?
 

Гонец

 
Судов по тридцати. Все сообща
Опять открыто повернули к Кипру.
Синьор Монтано, верный ваш слуга,
Доносит вам, что не изменит долгу.
 

Дож

 
Конечно, к Кипру. Я вам говорил!
Что, Марк Лукезе в городе?
 

Первый сенатор

 
В отъезде.
Он во Флоренции.
 

Дож

 
Послать за ним.
Потребовать письмом, пускай вернется.
 

Первый сенатор

 
А вот Брабанцио и храбрый мавр.
 

Входят Брабанцио, Отелло, Яго, Родриго и сопровождающие.

Дож

 
Отелло доблестный, мы вас должны
Немедленно отправить против турок.
Брабанцио, я не заметил вас.
Нам вашей помощи недоставало.
 

Брабанцио

 
А я нуждаюсь в вашей, добрый дож.
Не обижайтесь, но, сказать по правде,
Я по другой причине во дворце.
Не должность подняла меня с постели.
Меня сейчас волнует не война.
О нет, совсем особая забота
Все мысли поглотила у меня.
Ни для чего, не оставляя места.
 

Дож

 
Но что случилось?
 

Брабанцио

 
Дочь, о дочь моя!
 

Дож и сенаторы

 
Что с ней?
 

Брабанцио

 
Она погублена, погибла!
Ее сманили силой, увели
Заклятьем, наговорами, дурманом.
Она умна, здорова, не слепа
И не могла бы не понять ошибки,
Но это чернокнижье, колдовство!
 

Дож

 
Кто б ни был вор, вас дочери лишивший,
А вашу дочь – способности судить,
Найдите сами для него страницу
В кровавой книге права и над ним
Вершите приговор. Я не вмешаюсь,
Хотя бы это был родной мой сын.
 

Брабанцио

 
Душевно благодарен. Вот виновник.
Тот самый мавр, который вызван к вам
По вашему приказу.
 

Дож и сенаторы

 
Очень жалко!
 

Дож (Отелло)

 
Что вы нам возразите?
 

Брабанцио

 
Ничего.
Он уличен.
 

Отелло

 
Сановники, вельможи,
Властители мои! Что мне сказать?
Не буду спорить, дочь его со мною,
Он прав. Я браком сочетался с ней.
Вот все мои как будто прегрешенья.
Других не знаю. Я не говорун
И светским языком владею плохо.
Начавши службу мальчиком в семь лет,
Я весь свой век без малого воюю
И, кроме разговоров о боях,
Поддерживать беседы не умею.
Однако вот бесхитростный рассказ
О том, при помощи каких заклятий
И тайных чар завлек я дочь его,
Как жаловался вам мой обвинитель.
 

Брабанцио

 
Судите сами, как не обвинять?
Шагнуть боялась, скромница, тихоня,
И вдруг, гляди, откуда что взялось!
Все побоку – природа, стыд, приличье,
Влюбилась в то, на что смотреть нельзя!
Немыслимо такое утвержденье.
Здесь происки и козни налицо.
Ручаюсь, он ее поил отравой
И волю сонной одурью сковал.
 

Дож

 
Ручаться мало. Это голословно.
Упреки ваши надо доказать.
Для обвиненья я не вижу данных.
 

Первый сенатор

 
Отелло, говорите ж наконец!
Действительно ль тут были ухищренья,
Иль это безобидная любовь,
Как зарождается она в беседе
Души с душой?
 

Отелло

 
Пошлите в арсенал.
Пускай она сама даст показанье,
А надо будет – отберите чин
И жизнию моей распорядитесь.
 

Дож

 
Доставьте Дездемону, господа.
 

Отелло

 
Поручик, покажите им дорогу.
 

Яго с несколькими служителями уходят.

 
Пока они вернутся, не таясь,
Открыто исповедаюсь пред вами,
Как я достиг ее любви и как
Она – моей.
 

Дож

 
Отелло, говорите.
 

Отелло

 
Ее отец любил меня. Я часто
Бывал у них. Рассказывал не раз
Событья личной жизни, год за годом.
Описывал превратности судьбы,
Бои, осады, все, что я изведал.
Я снова пересматривал всю жизнь –
От детских дней до нынешней минуты.
Припоминал лишенья и труды,
Испытанные на море и суше.
Рассказывал, как я беды избег
На волосок от смерти. Как однажды
Я в плен попал, и в рабство продан был,
И спасся из неволи. Возвращался
К местам своих скитаний. Говорил
О сказочных пещерах и пустынях,
Ущельях с пропастями и горах,
Вершинами касающихся неба.
О каннибалах, то есть дикарях,
Друг друга поедающих. О людях,
Которых плечи выше головы.
Рассказы занимали Дездемону,
И, отлучаясь по делам, она
Всегда старалась кончить их пораньше,
Чтоб вовремя вернуться и поймать
Утерянную нить повествованья.
Я рад был эту жадность утолять
И рад был просьбу от нее услышать,
Чтоб я ей как-нибудь пересказал
С начала до конца, что ей отчасти
Известно уж. Я начал. И когда
Дошел до первых горьких столкновений
Моей незрелой юности с судьбой,
Увидел я, что слушавшая плачет.
Когда я кончил, я был награжден
За эту повесть целым миром вздохов.
«Нет, – ахала она, – какая жизнь!
Я вне себя от слез и удивленья.
Зачем узнала это я! Зачем
Не родилась таким же человеком!
Спасибо. Вот что. Если бы у вас
Случился друг, и он в меня влюбился,
Пусть вашу жизнь расскажет с ваших слов –
И покорит меня». В ответ на это
Я тоже ей признался. Вот и все.
Я ей своим бесстрашьем полюбился,
Она же мне – сочувствием своим.
Так колдовал я. Вот и Дездемона.
Теперь вы обратитесь к ней самой.
 

Входят Дездемона и Яго со служителями.

Дож

 
Перед таким рассказом, полагаю,
Не устояла бы и наша дочь.
Брабанцио, придется примириться.
Ведь вы стены не прошибете лбом.
 

Брабанцио

 
Сперва ее послушаем, что скажет.
Конечно, если оба заодно,
То у меня нет к мавру притязаний. –
Поди, поближе, госпожа моя.
Скажи, кому из этого собранья
Должна ты подчиняться больше всех?
 

Дездемона

 
Отец, в таком кругу мой долг двоится.
Вы дали жизнь и воспитанье мне.
И жизнь и воспитанье говорят мне,
Что слушаться вас – мой дочерний долг.
Но вот мой муж. Как мать моя однажды
Сменила долг перед своим отцом
На долг пред вами, так и я отныне
Послушна мавру, мужу моему.
 

Брабанцио

 
Ну, бог с тобой. – Я кончил, ваша светлость.
Приступим к государственным делам. –
Я б лучше принял девочку чужую,
Чем породил и воспитал свою!
Будь счастлив, мавр. Моя бы воля – дочки
Ты не видал бы, как своих ушей.
Тебе ж, мой ангел, вот что на прощанье:
Я рад, что ты единственная дочь.
Побег твой сделал бы меня тираном.
Я б в цепи заковал твоих сестер. –
Я кончил, ваша светлость.
 

Дож

 
Я прибавлю
Один совет для вас, чтоб молодым
Помочь опять подняться в вашем мненье.
Что миновало, то забыть пора,
И с сердца сразу свалится гора.
Все время помнить прошлые напасти,
Пожалуй, хуже свежего несчастья.
В страданиях единственный исход –
По мере сил не замечать невзгод.
 

Брабанцио

 
Что ж туркам Кипра мы не отдаем,
Когда что минуло, то нипочем?
Учить бесстрастью ничего не стоит
Тому, кого ничто не беспокоит.
А где тому бесстрастье приобресть,
Кому что пожалеть и вспомнить есть?
Двусмысленны и шатки изреченья.
Словесность не приносит облегченья.
И не ушные раковины – путь
В страданьями истерзанную грудь.
Поэтому я к вам с нижайшей просьбой:
Приступим к государственным делам.
 

Дож

Хорошо. Итак, турки большими силами двинулись к Кипру. Отелло, устройство крепости хорошо известно вам. Хотя островом управляет человек неоспоримых достоинств, но в военное время на таком посту нужен человек, пользующийся известностью. Все высказываются за вас. Приготовьтесь омрачить ваше молодое счастье этой хлопотливой поездкой.

Отелло

 
Всевластная привычка, господа,
Суровости походного ночлега
Мне превращает в мягкий пуховик.
Мне по душе лишенья. Я с охотой
Отправлюсь против турок, но прошу
Отвесть жене удобное жилище,
Дать содержанье и назначить штат,
Приличные ее происхожденью.
 

Дож

 
Пускай живет покамест у отца.
 

Брабанцио

 
Я против этого.
 

Отелло

 
И я.
 

Дездемона

 
Я тоже.
Я буду вновь напоминать отцу
О происшедшем. Есть удобный выход.
Я вам другое средство предложу.
 

Дож

 
Что вы сказать хотите, Дездемона?
 

Дездемона

 
Я полюбила мавра, чтоб везде
Быть вместе с ним. Стремительностью шага
Я это протрубила на весь мир.
Я отдаю себя его призванью
И храбрости и славе. Для меня
Краса Отелло – в подвигах Отелло.
Мой жребий посвящен его судьбе,
И мне нельзя в разгар его похода
Остаться мирной мошкою в тылу.
Опасности милей мне, чем разлука.
Позвольте мне сопровождать его.
 

Отелло

 
Сенаторы, прошу вас, согласитесь.
Тут не своекорыстье, видит Бог!
Я не руковожусь влеченьем сердца,
Которое сумел бы заглушить.
Но речь о ней. Пойдемте ей навстречу.
Не думайте, что в обществе ее
Я отнесусь небрежнее к задаче.
Нет, если легкокрылый Купидон
Глаза настолько мне залепит страстью,
Что проморгаю я военный долг,
Пусть сделают домашние хозяйки
Из шлема моего печной горшок
И тем меня навеки опозорят.
 

Дож

 
Решайте, как хотите меж собой,
Остаться ей иль ехать, но событья
Торопят нас.
 

Первый сенатор

 
Вам надо выезжать
Сегодня ночью.
 

Отелло

 
Очень рад.
 

Дож

 
Сойдемся
Здесь снова к девяти часам утра.
Оставьте нам кого-нибудь, Отелло,
Кто наш приказ вам следом отвезет.
 

Отелло

 
Тогда вот мой поручик, ваша светлость.
Он преданный и верный человек.
Я думаю послать с ним Дездемону.
Он сможет все, что надо захватить.
 

Дож

 
Прекрасно! Господа, спокойной ночи. –
Вот что, Брабанцио. Ваш темный зять
В себе сосредоточил столько света,
Что чище белых, должен вам сказать.
 

Первый сенатор

 
Отелло, берегите Дездемону.
 

Брабанцио

 
Смотри построже, мавр, за ней вперед:
Отца ввела в обман, тебе солжет.
 

Дож, сенаторы и служители уходят.

Отелло

 
Я в ней уверен, как в самом себе.
Но к делу. Попеченью твоему
Я поручаю, Яго, Дездемону.
Вели своей жене ходить за ней.
Как только будет первая возможность,
Счастливо отплывайте тоже вслед.
В моем распоряженье меньше часу.
А дел, а мыслей – и не перечесть!
Пойдем, побудем вместе на прощанье.
 

Отелло и Дездемона уходят.

Родриго

 
Яго!
 

Яго

 
Что скажешь, благородная душа?
 

Родриго

 
Как ты думаешь, что я сейчас сделаю?
 

Яго

 
Пойдешь и ляжешь спать.
 

Родриго

 
Утоплюсь сию минуту.
 

Яго

Попробуй только это сделать, и я навсегда раздружусь с тобою.

Родриго

Глупо жить, когда жизнь стала пыткой. Как не искать смерти, своей единственной избавительницы?

Яго

Жалкий дурак! Я двадцать восемь лет живу на свете и, с тех пор как научился отличать выгоду от убытка, не видал людей, которые умели бы позаботиться о себе. Прежде чем я скажу, что утоплюсь из-за какой-нибудь юбки, я поменяюсь своей бессмертной сущностью с павианом.

Родриго

Что же мне делать? Мне самому стыдно, что я так влюбился, но поправить этого я не в состоянии.

Яго

Не в состоянии! Скажите, пожалуйста! Быть тем или другим зависит от нас. Каждый из нас – сад, а садовник в нем – воля. Расти ли в нас крапиве, салату, иссопу, тмину, чему-нибудь одному или многому, заглохнуть ли без ухода или пышно разрастись – всему этому мы сами господа. Если бы не было разума, нас заездила бы чувственность. На то и ум, чтобы обуздывать ее нелепости. Твоя любовь – один из садовых видов, которые, хочешь – можно возделывать, хочешь – нет.

Родриго

Будто бы!

Яго

А то, как же? Чистейшее попущение крови с молчаливого согласия души. Будь мужчиной. Топиться! Лучше топи кошек и щенят. Я поклялся помочь тебе. Никогда мы не были так близки к цели. Набей потуже кошелек и отправляйся с нами. Измени внешность фальшивой бородой. Не может быть, чтобы Дездемона долго любила мавра. Набей потуже кошелек. Не может быть, чтобы мавр долго любил ее. Бурное начало будет иметь бурный конец. Набей потуже кошелек. Эти мавры переменчивы. То, что теперь ему кажется сладким, как стручки, скоро станет горше хрена. Она молода и изменится. Когда она будет сыта им по горло, она опомнится. Ей потребуется другой. Набей потуже кошелек. Если обязательно надо губить себя, придумай что-нибудь поумнее, чем воду. Набей потуже кошелек. С одной стороны бывалая, хитрая венецианка, с другой – неотесанный кочевник. И я поверю в прочность их чувств! Она твоя! Набей кошелек монетами. Топиться совершенно лишнее. Пусть лучше тебя повесят после того, как ты получишь удовольствие, чем потонуть, ничего в жизни не видев.

Родриго

Ты не обманешь, если я положусь на тебя?

Яго

Не беспокойся. Набей кошелек монетами. Я часто говорил тебе и повторяю: я ненавижу мавра. У меня с ним свои счеты, не хуже твоих. Сольем нашу ненависть воедино. Наставь ему рога. Для тебя это удовольствие, а для меня еще большее торжество. Ступай. Набей кошелек монетами. Завтра поговорим подробнее. Прощай.

Родриго

 
Где встретимся мы утром?
 

Яго

 
У меня.
 

Родриго

 
Приду пораньше.
 

Яго

 
Ладно. Ну, Родриго?
 

Родриго

 
Что именно?
 

Яго

 
Топиться чтоб ни-ни!
 

Родриго

 
Я передумал. Заложу именье.
 

(Уходит.)

Яго

 
Мне этот дурак служит кошельком
И даровой забавою. Иначе
Я б времени не тратил на него.
Я ненавижу мавра. Сообщают,
Что будто б лазил он к моей жене.
Едва ли это так, но предположим.
Раз подозренье есть, то, значит, так.
Он ставит высоко меня. Тем лучше:
Удобней действовать. Какая мысль!
Ведь Кассио для этого находка!
Во-первых, с места я его сшибу,
А во-вторых… Ура! Ура! Придумал!
Начну Отелло на ухо шептать,
Что Кассио хорош с его женою,
Достаточно взглянуть: манеры, стан, –
Готовый, прирожденный соблазнитель.
Мавр простодушен и открыт душой,
Он примет все за чистую монету.
Водить такого за нос – сущий вздор.
Так по рукам! Кромешный ад и ночь
Должны мне в этом замысле помочь.
 

(Уходит.)