Текст книги "История Франции. С древнейших времен до Версальского договора"

До этого времени Филипп имел значительное преимущество в войне. Англичанам не удалось стать хозяевами ни во Фландрии, ни в Бретани. Но теперь Эдуард уже не верил, что ему могут помочь местные восстания, и надеялся только на собственные силы. Он быстро захватил город Кан, прошел через Нормандию почти до самых ворот Парижа, а потом повернул на север, сжигая и разоряя сельскую местность, но редко останавливаясь для осады городов. Если бы Филипп последовал примеру древнего Фабия и применил тактику выжидания, англичане, вероятно, вскоре ушли бы обратно с опустошенной ими земли, причинив мало вреда. Но для короля Франции было невыносимо видеть, как его страну разоряют, словно поля какого-то мелкопоместного барона. Он созвал все войска своего королевства. Французские дворяне быстро и охотно откликнулись на его призыв. Чтобы противостоять английским лучникам, было нанято большое количество итальянских арбалетчиков. У местечка Креси возле Абвиля в Пикардии 26 августа 1346 г. французы наконец создали тяжелое положение для англичан и навязали противнику большое сражение.

Тогда весь мир узнал, что на полях войны появилась новая сила. До этого дня при любых, но равных условиях рыцари-феодалы на своих огромных боевых конях и в тяжелых доспехах почти всегда могли одолеть даже самых лучших и храбрых пехотинцев. Но Эдуард очень умело использовал своих английских лучников. Эти стрелки выпускали из больших тисовых луков стрелы «длиной в ярд». С расстояния во много десятков шагов они вели стрельбу с высокой скоростью и большой точностью, а их стрелы пробивали любые доспехи, кроме самых лучших. Длинный лук, в сущности, был мощнее позднейшего мушкета и оставался мощнее при жизни многих поколений после изобретения пороха. В течение всего дня французские рыцари с безумной и губительной отвагой старались пробиться домой сквозь тучи смертоносных стрел. Вечером остатки нападавших отступили с поля боя. Никогда еще французы не терпели столь ужасного поражения. Король Богемии (союзник Филиппа) пал в этой битве. Вместе с ним погибли 11 князей, 80 рыцарей, имевших право вести свое войско под собственным знаменем, 1200 обычных рыцарей и, как утверждают, 30 тысяч простых воинов. Такие потери ошеломили Францию.

Эдуард трезво и расчетливо использовал свою победу. Он осадил Кале – главные ворота во Францию для тех, кто попадал в нее через Ла-Манш, и голодом заставил жителей этого города сдаться, хотя они очень храбро защищались. Филипп пытался прислать им подкрепление, но безуспешно. С этого времени у англичан были в руках очень удобные для вылазок ворота, из которых они в любой момент, стоило им пожелать, могли вторгнуться во Францию. Кале оставался в руках англичан до 1558 г.

Филипп Валуа умер в 1350 г. От новых поражений и потерь его спасла не снисходительность или терпение Эдуарда, а Черная смерть – ужасная эпидемия, которая пронеслась по Европе в 1348 г., уничтожая одинаково и англичан, и французов, и на время остановила все войны так же, как и все мирные разновидности жизни. Вместо Филиппа стал править его сын Иоанн, храбрый, с пылким и порывистым характером, но совершенно легкомысленный и сумасбродный. Новый правитель скоро опустошил казну расходами на свою роскошь и беспечной щедростью к своим придворным, а потом почти разрушил экономику Франции столь же необдуманной мерой – уменьшил содержание благородных металлов в монетах, напрасно пытаясь делать деньги из ничего. Такой король не мог противостоять англичанам во время их второго большого нападения.

В 1356 г. Эдуард, принц Уэльский, которого часто называют Черным принцем, чтобы отличить от его отца, начал новое вторжение во Францию. На этот раз англичане вышли в поход из Бордо и Гиени (частью которой они владели все эти годы, сохранив эту землю за собой еще в те дни, когда рассыпалось на части государство Генриха Анжуйского) и направились на север, вероятно к Кале. Это было крайне рискованное предприятие, хотя Черный принц был по меньшей мере таким же одаренным военачальником, как его отец. В его армии было чуть больше 8 тысяч человек, и она вполне могла быть уничтожена во вражеской стране. Король Иоанн снова созвал всех своих вассалов, и опять французское рыцарство, храня верность своему королю, откликнулось на его призыв. Имея под своим началом больше 50 тысяч человек, он окружил англичан на холме возле Пуатье. Силы были настолько неравны, что, если бы король только продолжал блокировать вражескую армию, голод, должно быть, заставил бы незваных гостей сдаться. Но Иоанн и его любившие риск советники не захотели довольствоваться такой скучной победой. Они считали, что должны смыть позор поражения при Креси в честном бою, и потому бой произошел. Но он не смыл позора Креси. Из-за непонятного безумия или безрассудства французская конница пошла в атаку по узкому проходу, с обеих сторон которого стояли в ряд за живыми изгородями английские лучники, которые без труда расстреливали своих врагов. Когда атакующие в беспорядке отступили, Черный принц начал контратаку. Отряды короля Франции не умели взаимодействовать между собой, а потому были уничтожены поодиночке. В конце сражения Иоанн, проявивший в этой битве большую личную отвагу, был захвачен в плен. Вместе с королем в плену оказались его младший сын, 13 графов, один архиепископ, 70 баронов и несколько тысяч менее знатных воинов. Это была катастрофа, и гораздо более тяжелая, чем при Креси. Франция не только потерпела поражение, но и лишилась своего главы.

Следующие несколько лет были не намного лучше анархии. Король находился в плену в Лондоне. Регентом считался наследный принц Карл, носивший звание дофин[57]57
  Этот титул происходит от названия области Дофине, правителем которой считался наследный принц, так же как наследник английского престола именовался принцем Уэльским. Последний феодальный правитель Дофине уступил свою власть королю в 1349 г.


[Закрыть], который тогда был еще неопытен, слаб и труслив. Карл Злой, король маленькой страны Наварры[58]58
  Наварра находилась в Пиренеях между Францией и Испанией.


[Закрыть] и притом знатнейший французский аристократ, беззастенчиво оспорил право Карла управлять Францией и добавил к ужасам иностранного вторжения все несчастья гражданской войны. Дофин созвал Генеральные штаты, но собрание депутатов от сословий королевства не оказало наследнику престола большой помощи. Радикальная часть сословных представителей, главой которой был купеческий прево Парижа Этьен Марсель, пыталась использовать эту возможность, чтобы ослабить королевскую власть и создать что-то вроде правительства из представителей третьего сословия. Современным читателям должен понравиться этот смелый шаг в сторону демократии, но на самом деле это было неподходящее время для дерзких экспериментов. Радикалы быстро опустились до кровопролития и насилия. Марсель вскоре был убит при попытке сдать Париж Карлу Злому. Восстание отчаявшихся крестьян, голодавших и деморализованных (Жакерия), было потоплено в крови, и, когда Иоанн был освобожден согласно договору, подписанному в деревне Бретиньи (в 1360 г.), во Франции снова установилось что-то похожее на мир.

Этот договор не был приятным для Франции. Правда, Эдуард не настаивал на своем очень сомнительном праве на французскую корону, но в остальном его требования были унизительными. Иоанн должен был выплатить выкуп в 3 миллиона золотых крон (огромная сумма в те времена) и отказаться от полного суверенитета не только над Кале, но и над практически всей Аквитанией. Так французская монархия потеряла добрую половину юга, и Черный принц создал в Бордо двор для наместников короля, своего отца. Лучшее, что можно сказать об этом времени, – что во Франции наконец был мир и появилась возможность восстановить страну. При Иоанне нельзя было ожидать заметных улучшений, но в 1364 г. этот безрассудный и любивший удовольствия король умер.

Дофин взошел на престол и начал править страной как король Карл V (1364–1380). Будучи наследником престола, он приобрел печальный опыт, и об этих событиях в истории осталась печальная память. Но несчастье стало для Карла хорошей школой. В нем не было ничего от героя, но не было также ни капли безрассудства. Физически он был слаб и оттого похож на ученого монаха-отшельника. В истории он остался как Карл Мудрый, один из умнейших монархов среди всех, которые правили Францией.

Угроза со стороны Англии слабела. Королевство Эдуарда III все же было тогда сравнительно бедным и было не в состоянии долгое время каждый год отправлять на континент новую армию, а лишь такие ежегодные нападения могли стать серьезной опасностью для Франции. Вскоре Черный принц был вынужден снова выступить в поход. Он повел свою армию из Бордо в Испанию, чтобы восстановить на престоле короля Кастилии Педро Жестокого, очень порочного и злобного человека, которого его подданные справедливо изгнали из страны. Черный принц победил (в 1367 г.), и Педро временно вернулся на свой трон. Но король Кастилии оказался очень неблагодарным протеже. Английский принц-полководец истощил силы своей армии и ослабил верность своих новых аквитанских подданных, установив для них тяжелые налоги. Недовольные из числа южан вскоре обратились за помощью в Париж, и Карл охотно выслушал их. За это время он спокойно и без шума реорганизовал свою армию, наполнил казну и теперь был готов разорвать договор, заключенный в Бретиньи. В 1370 г. война возобновилась.

Карлу повезло: он нашел себе очень талантливого военачальника – Бертрана дю Геклена, доблестного рыцаря из Бретани, который никогда не уклонялся от сражения, если оно могло дать ему преимущество, но ясно понимал, что пытаться победить английских лучников, атакуя их конницей в плотном строю, – просто безумие. Черный принц снова прошел со своей армией по французской земле, но все города встретили его запертыми воротами, и он не имел ни одной возможности вступить в открытый бой. Эта партизанская тактика быстро лишала сил малочисленные английские армии. Эдуард III сердито говорил: «Во Франции еще не было короля, который сражался бы меньше, чем этот, но ни один из них не доставлял мне столько неприятностей». Черный принц заболел, вернулся в Англию и там умер (в 1376 г.). Английские военачальники, которые остались командовать войсками вместо него, были не ровня дю Геклену. Неурядицы в Англии не позволяли им получать подкрепление с родины. К 1380 г. в руках англичан остались лишь города, расположенные на побережье, – Кале, Шербур и Брест на севере, Бордо и Байонна на юге. Первая большая атака англичан на Францию закончилась.

Карл Мудрый прожил всего сорок три года. Его смерть стала бедой для Франции. Старшему сыну этого короля, Карлу VI (1380–1422), было всего двенадцать лет, и он никогда не отличался большим умом. В 1392 г. новый король сошел с ума, но временами его разум прояснялся, и по этой причине его нельзя было полностью отстранить от власти и назначить регента. Годы, когда он числился королем, были для его народа непрерывным несчастьем. Сначала алчные и бездарные дяди Карла спорили о том, кто будет владеть королем и держать в руках бразды правления. Потом их сменили группировки более молодых аристократов, и вдохновительницей многих интриг этих придворных партий была безнравственная и беспринципная королева, супруга Карла, Изабелла Баварская. Соперничающие партии вскоре перешли от заговоров к убийствам. В 1407 г. могущественный герцог Орлеанский был заколот по прямому указанию своего соперника, герцога Бургундского. После этого вражда партий стала непримиримой. Бургиньоны (бургундская партия), несмотря на свое преступление, потеряли контроль над королем, и Карлом стали управлять их соперники – партия арманьяков[59]59
  Ее называли так по имени графа Арманьяка, который стал главой этой антибургундской партии.


[Закрыть], которая вскоре стала сильнее, потому что к ней присоединился дофин.

Но герцог Бургундии Иоанн Бесстрашный все же сумел развязать почти во всем королевстве гражданскую войну. И тут внезапно нагрянула новая беда: англичане во главе со своим королем Генрихом V (у Шекспира он – обаятельный принц Хел) начали новое вторжение.

Самим Генрихом V трудно не восхищаться, но нельзя отрицать, что он заявил о своих правах на французский трон, когда говорить о них было бессмысленно и бесполезно. Он высадился возле Арфлёра в Нормандии (в 1415 г.), захватил этот город и начал трудный поход до Кале.

В его армии с трудом можно было насчитать 15 тысяч солдат. Если бы французские князья из партии арманьяков, заявлявшие, что они – правительство короля, умели управлять своими войсками, они бы отрезали путь Генриху так же верно, как Иоанн мог бы сделать это с Черным принцем возле Пуатье. Но буйные вожди французов ничему не научились за шестьдесят лет. Они по-прежнему считали, что война – это только атаки конных рыцарей с копьями на изготовку. 50 тысяч французов, командующим которыми числился дофин, атаковали Генриха около Азенкура, поблизости от Кале, и повторилось то, что произошло в прежних сражениях. Земля была сырой и скользкой, отчего бойцы не могли быстро двигаться. Когда французы безрассудно попытались пойти вперед, они двигались в плотном строю, что делало их удобной целью для английских лучников. Когда длинные луки закончили свое дело, англичане пошли в наступление на деморализованного противника, и сражение закончилось почти бойней. Дофин бежал, оставив 10 тысяч своих людей убитыми на поле боя, а очень многих знатнейших аристократов – в плену у Генриха. По власти королей во Франции был нанесен сильнейший удар.

Сражение в XV в.

Генрих умело использовал свою победу. Он позволил армань якам и бургиньонам воевать между собой внутри Франции, но в 1418 и 1419 гг. взял в свои руки Кан, Руан и другие города-крепости Нормандии. В 1419 г. арманьяки отомстили за убийство герцога Орлеанского, предательски убив герцога Бургундии, Иоанна Бесстрашного.

Штурм и оборона города в XV в.

Дофин был замешан в этом заговоре[60]60
  Дофин в это время был еще ребенком, но допустил, что порочные придворные убедили его пригласить герцога Бургундского встретиться с ним на мосту Монтеро. Герцог опустился на колени перед принцем и в этот момент был вероломно убит Таннеги-Дюшателем, одним из вождей арманьякской партии.


[Закрыть], а Филипп Бургундский, сын и наследник Иоанна, из-за убийства отца бросился прямо в объятия англичан.

Бургундия уже была большим и мощным княжеством, и многие ее земли находились вне Франции – «в империи». Филипп был более могущественным, чем многие тогдашние короли, и его сторону приняла бессердечная королева Изабелла, которая так ненавидела дофина, своего родного сына, что устроила заговор, чтобы лишить его престола и посадить на трон Франции Генриха Английского. От имени беспомощного Карла VI Бургундия и Изабелла заключили в Труа (в 1420 г.) позорный договор, по которому дофин лишался наследства, а Генрих должен был жениться на Екатерине, дочери короля Карла, и после смерти Карла стать королем обеих стран – Франции и Англии. Дофин еще удерживал в земли к югу от Луары, но казалось, что англичане все крепче сжимают в кулаке всю Северную Францию. Париж был в их руках и вместе с ним – значительная часть прежних владений рода Капетинов, когда в 1422 г. Генрих V умер. Через несколько недель за ним последовал сумасшедший старый Карл VI, царствование которого было одним из самых бедственных во всей истории Франции.

У Генриха V остался десятимесячный сын от Екатерины, в будущем – несчастный король Англии Генрих VI. Регенты этого ребенка владели практически всей Францией к северу от Луары, а также землями вокруг Бордо. Его признавали «королем» герцог Бургундский и парижский парламент, высший законодательный орган Франции. К югу от Луары большинство областей теперь признавали дофина королем Карлом VII (1422–1461). Это был «молодой человек девятнадцати лет, с приятными манерами, но слабый телом, бледный и недостаточно мужественный». Его обвиняли в любви к постыдным удовольствиям.

Он был запятнан убийством Иоанна Бесстрашного. Никто не мог отрицать, что Карлу, как тогда казалось, не хватало энергии. Он как будто был доволен, что агрессивный английский регент, герцог Бедфорд[61]61
  Герцог Бедфорд – брат Генриха V и дядя малолетнего короля. (Примеч. пер.)


[Закрыть], отбирает у него королевство.

На юге большинство французских наместников и дворян были на стороне Карла. Французы были решительно против того, чтобы иметь короля-англичанина. Армии герцога Бедфорда прекрасно умели воевать, но были малочисленны, и было ясно, что французы севера признают королем лишь потому, что их постоянно принуждают к этому. Тем не менее положение Франции казалось почти безнадежным. Власть Карла была так слаба, что его обычно называли не королем, а дофином или, с ядовитой насмешкой, именовали «буржским королем» – от названия города Бурж, где он жил. Только этим городом он владел по-настоящему. Военачальники и знатные придворные Карла постоянно не ладили между собой. Его казна была пуста, а налоги почти невозможно было собрать. На юг постоянно совершали набеги и наводили ужас на его жителей «вольные отряды» наемных солдат, ставших грабителями. Когда эти наемники не сражались за деньги на стороне какого-нибудь правителя, они бродили по стране, объедая население и грабя одинаково сторонников всех враждующих партий. И в Северной, и в Южной Франции торговля, хозяйственная жизнь и культура, казалось, были близки к гибели.

При таких обстоятельствах Бедфорду казалось, что одним дерзким яростным ударом он завоюет корону Франции для своего племянника Генриха и сделает его бесспорным королем этой страны. В октябре 1428 г. англичане осадили Орлеан – один из главных городов, еще остававшихся у Карла. Именно Орлеан был главным препятствием для продвижения захватчиков на юг от Луары. К маю 1429 г. положение Орлеана стало очень серьезным. Защитники города храбро оборонялись, но попытки привести к ним подкрепление закончились неудачей, а продовольствие кончалось. Если бы Орлеан пал, победившие англичане, вероятно, вошли бы в Аквитанию.

Уже два года все мыслящие французы остро чувствовали унижение своего народа. Англичане часто вели себя грубо и жестоко с теми, кого покорили силой оружия. Для них все ужасные несчастья страны: паралич экономики, голод, эпидемии, убийства – имели одну причину, а именно захватчиков. Положение казалось таким безнадежным, а правительство дофина таким неповоротливым, что мужчины, скрипя зубами и сжимая рукояти своих мечей, говорили, что помощи можно ждать «только от Бога». И тогда произошло то, что многие назвали чудом, – появилась та, кого все должны назвать посланной Небом предводительницей.

Очень трудно не писать о личности человека, если этот человек – Жанна Дарк. Но это лишь краткий очерк французской истории, а не исследование ее действующих лиц, даже самых важных и интересных ее фигур. Если говорить кратко и излагать только сухие факты, произошло вот что:

1. Жанна Дарк родилась в 1409 г. в крестьянской семье, в деревне Домреми на границе Шампани.

Это был один из немногих восточных округов, которые еще оставались в руках Карла. Когда она выросла и стала благочестивой крестьянской девушкой, у нее начались видения – образы Франции, освобожденной от английского ига, и Богородицы, которая снова и снова говорила ей: «Жанна, иди освободи короля Франции и верни его королевству». Психологи могут определить, из чего состояли эти видения – ее «голоса». Но нет сомнения, что Жанна искренне верила в их подлинность.

2. В 1429 г., когда Орлеан был при последнем издыхании, Жанна появилась при дворе дофина в замке Шинон, возле Тура. Она убедила даже недоверчивых придворных и самого правителя, что послана Богом и что ей надо дать армию, которая спасет Орлеан. Войском, которое ей отдали под начало, она руководила как умелый командир, провела его через ряды англичан в город, а потом организовала успешную вылазку и сама командовала этой операцией. Французы сражались отважно, веря в то, что их действия направляет святая. Английские лучники в ужасе бежали и потом клялись, что им пришлось сражаться против дьявольской «чародейки». Бедфорд сердито написал в Англию: «Все наши дела шли прекрасно, пока ученица дьявола, которую называют Девой, не пустила в ход свои лживые заклинания и колдовство». Орлеан был полностью освобожден.

3. После этого Жанна успешно провела Карла в Реймс по землям, часть которых находилась в руках врага. В этом городе Карл был коронован в знаменитом соборе как король Франции и перестал быть «дофином». На церемонии коронации Жанна гордо стояла у алтаря с королевским знаменем в руках.

4. Теперь Жанна выполнила свое изначальное предназначение. По некоторым сведениям, она говорила, что «была бы рада, если бы ее отослали обратно к ее отцу и матери, чтобы она могла ухаживать за их овцами и быками, как привыкла». Но в руках англичан оставались Париж и большой кусок Северной Франции, и Жанна решила, что обязана начать наступление на них. На этот раз она воевала не так успешно. При дворе завистливые военачальники и себялюбивые советники начали интриговать против нее. Король уже не так горячо поддерживал ее. Достойно ли короля Франции, чтобы он был обязан троном и властью крестьянской девице?

5. В 1430 г. Жанна, командуя отрядом, совершавшим вылазку из города Компьень, попала в плен к бургундцам. Герцог Филипп осознанно продал свою пленницу англичанам, которые жаждали мести. Неверный и раболепный епископ Бове услужил им – стал судьей Жанны и допрашивал ее в церковных судах по обвинению в «колдовстве». Если бы ему удалось доказать, что Карл добился своих последних успехов благодаря посланнице дьявола, это было бы, конечно, сильнейшим ударом по его престижу! Все виды хитрости, принуждение и некоторые менее жестокие пытки были использованы, чтобы заманить Жанну в ловушку. Жанна очень умело сопротивлялась тем, кто ее допрашивал, но в конце концов принесла публичное покаяние. После этого было легко, прибегнув к небольшой уловке[62]62
  Жанна носила мужскую одежду. В тюрьме ей пообещали прощение, если она выполнит некоторые требования, в том числе снова станет одеваться по-женски. Однажды ночью женскую одежду унесли, а на ее место положили прежнюю, мужскую. Жанна, которой больше нечего было надеть, надела ее. Сразу же ее объявили «повторно впавшей в грех» еретичкой.


[Закрыть], объявить, что она вернулась к своему прежнему «достойному проклятия поведению». И 30 мая 1431 г. Жанна была сожжена заживо на главной площади Руана как неисправимая ведьма. Однако на костре она вела себя как героиня и благочестивая христианка.

Ее палачи задрожали, грубые английские лучники ужаснулись. Один из секретарей короля Генриха отвернулся от костра и воскликнул: «Мы погибли: мы сожгли святую!»

В гибели Жанны виновны многие – продажные бургундцы, бесчестный епископ, напуганные и безжалостные англичане, и последний по упоминанию, но не по значению в этом списке – сам Карл VII. Он грубо позволил убить женщину, которая, вероятно, спасла для него корону, хотя легко мог бы спасти Жанну, если бы пригрозил казнить в ответ нескольких знатных английских дворян, которые были у него в плену.

Даже тогда мало было тех, кто принял всерьез выдвинутое против Жанны обвинение в колдовстве. Убив ее, англичане ничего не выиграли. В 1456 г. папа римский торжественно отменил вынесенный ей приговор и объявил ее невиновной. В 1908 г. она была внесена в Риме в списки блаженных и сразу же после этого канонизирована церковью.

После мученической смерти Жанны англичане еще какое-то время оставались во Франции, но свое дело Жанна выполнила. Во французах пробудился патриотизм, захватчики были вынуждены перейти к обороне, и наконец король Карл стал другим. Он попал под влияние своей любовницы Агнессы Сорель, и, кажется, эта женщина, хотя их связь и была незаконной, очень способствовала его перемене к лучшему. Карл нашел себе мудрых советников и умелых военачальников. Герцог Филипп Бургундский начал уставать от союза с англичанами и ссориться с бывшими союзниками. В 1435 г. умер герцог Бедфорд, большой друг Бургундии. Англичане лишились своего лучшего вождя, и Филипп Бургундский открыто перешел на сторону французов. Карл торжественно выразил ему свое сожаление по поводу убийства его отца, а в качестве более вещественного дара уступил ему обширную территорию. Этот союз быстро принес результаты. В 1436 г. Париж открыл ворота перед королем Карлом, а капитулировавший английский гарнизон хмуро покинул город.

После этого война шла медленно. Французы по частям отвоевали Нормандию и остальные захваченные англичанами земли. Боевые действия иногда прерывались перемириями. Из-за того, что власть Генриха VI была слабой, у англичан начались трудности дома. У них уже не было лучников и тяжеловооруженных всадников для войны за Ла-Маншем. В 1453 г. произошло последнее крупное сражение. Это случилось на юге. Около Кастийона, поблизости от Бордо, войска Карла разбили последнюю присланную из Англии армию, которой командовал старый граф Толбот. Англичане были полностью разгромлены. Бордо был осажден и сдался (1453). Впервые со времен Людовика VII у английских королей не было ни одной крепости на французском юге. От завоеваний Эдуарда III, Черного принца и Генриха V остались только Кале и две деревни рядом с ним на крайнем севере Франции.

Столетняя война закончилась[63]63
  Конечно, на самом деле война продолжалась дольше – с 1337 по 1453 г., но за это время были долгие перемирия и периоды номинального мира.


[Закрыть]. После нее Франция осталась изувеченной и опустошенной. Плохое управление, чрезмерные налоги, разорение, причиненное вражескими армиями, упадок морали в торговле, грабительские требования шаек наемных солдат, которых имели на службе все воюющие стороны, почти разорили многие когда-то процветавшие округа. Вероятно, в 1453 г. Франция имела меньше населения и была менее цивилизованной и прогрессивной страной, чем в 1328 г., когда вступил на престол первый король из семьи Валуа. Но ужасные бедствия непрерывной войны сплотили французов. В то время было мало королевств, народ которых был настолько единым. Разумеется, необходимость совместных усилий для отпора чужеземцам стала преимуществом для королевской власти. Во-первых, прямым и важным последствием войны стало признание французами того, что для обороны королевства король может взимать с них (помимо положенных ему «феодальных сборов») дополнительные налоги без согласия Генеральных штатов. Вторым столь же важным ее последствием стало то, что король теперь имел постоянную армию, не имевшую ничего общего с отрядами феодалов. Эти новые войска – конницу, отряд которой назывался копье[64]64
  Копье состояло из шести человек – первоклассного воина в тяжелом вооружении, его пажа, трех лучников и солдата, вооруженного кинжалом. Все были на конях. У Карла VI было 1500 таких копий, то есть 8 тысяч кавалеристов, и еще 16 тысяч «вольных лучников», то есть королевских пехотинцев.


[Закрыть], «вольных лучников» и другие воинские части – король мог использовать практически бесконтрольно. Тут на него не могли оказать сильного влияния ни аристократы, ни народные представители. Такая возможность для правителя, не отчитываясь ни перед кем, тратить средства из любой общественной казны и наличие у него послушной постоянной армии справедливо считаются основами самодержавия.

* * *

Карл VII, который был таким слабым в начале своего правления, умер в сиянии славы. Его сын Людовик XI (1461–1483) был в очень плохих отношениях со своим отцом и в момент смерти Карла жил при дворе Филиппа Бургундского фактически на положении изгнанника. Все ожидали, что новый король станет лишь подручным своего могущественного вассала, но меньше чем через два месяца после того, как Филипп помог Людовику короноваться в Реймсе, король и герцог поссорились. И бо́льшая часть царствования Людовика прошла в борьбе с Бургундией, быстрое возвышение которой стало постоянной угрозой для безопасности Франции.

Людовик XI занял интересное место в истории Франции. «Плохой человек, но хороший король» – вот довольно точная характеристика его политики и поступков. Нет сомнения, что выглядел он далеко не внушительно. Вот какова была его внешность: «Тело нескладное, ноги как у рахитика, взгляд глаз умный и проницательный, но длинный крючковатый нос придавал что-то нелепое лицу, выражение которого говорило о хитрости, а не о достоинстве». Нам также известно, что он очень любил носить простую серую одежду, ездил по своей стране на муле в сопровождении всего шести слуг и всегда носил простую фетровую шляпу, украшенную свинцовыми изображениями святых. Этих образков на шляпе суеверного короля было много. Ему нравилось ездить по стране инкогнито и выбирать себе помощников и приятелей из средних и даже низших слоев общества. Те были в восторге оттого, что попали в друзья к самому «своему повелителю-королю». Людовик не слишком полагался на верность многих представителей высшей знати, и потому многие его советники и даже министры были противоположностью аристократам, то есть слугами или ненамного знатнее слуг. Цирюльник этого короля, вероятно, имел во Франции больше влияния, чем королевский родственник. Кроме того, этот король был суеверен. Он щедро одаривал деньгами церкви, носившие имена влиятельных святых, поклонялся священным реликвиям, подлинность которых вызывала сомнение, окружал себя астрологами и врачами-шарлатанами. Жизнь и страдания людей ничего не значили для Людовика. Тюрьмы в его замках обычно были полны, его палач постоянно находился рядом с ним и никогда не оставался без работы. Даже его самое торжественное обещание чаще всего оказывалось ненадежным. И все же, несмотря на все только что сказанное, дела этого короля в конечном счете принесли много блага Франции. Большинство его жертв не заслуживали слез. О нем было верно написано: «Людовик был одним из немногих людей, которым судьба предназначила совершить поистине великие дела, но при этом не быть великими».

Людовик совершил много дел, но самым важным из них было то, что он помешал герцогам Бургундии создать «промежуточное королевство» между Францией и Германией, которое окружило бы Францию и отняло бы у нее многие важнейшие провинции. В 1467 г. умер герцог Филипп Добрый. Ему наследовал его сын Карл Смелый. Герцогская корона Карла была намного ценнее, чем короны тогдашних королей Шотландии, Португалии или Дании. Вероятно, он казался более богатым и могущественным, чем король Англии, которого теперь французы прогнали обратно на его остров. Благодаря наследствам, завоеваниям, брачным договорам и другим подобным основаниям бургундские герцоги владели, кроме своего прежнего герцогства во Франции, множеством земель, разбросанных от Северного моря до Альп. Они были графами Голландии и Фландрии, то есть контролировали значительную часть территории сегодняшних Бельгии и Голландии, и получали огромные доходы от всех многолюдных и трудолюбивых фламандских городов. У них было много мелких владений на территории современного Эльзаса. Священная Римская (то есть Германская) империя теперь значительно ослабла, и ее император Фридрих III был не сильнее, чем его империя. Карл был уверен, что сумеет, подкупив или запугав Фридриха, получить от него королевскую корону. А тогда государь Бургундии смог бы писать как равному своему бывшему сюзерену, а в близком будущем «брату», который жил в Париже.

Но на пути Бургундии к величию были препятствия. Земли Карла были обширны по площади, но разбросаны на очень большой территории и сильно отличались одна от другой. У ткачей из Гента было мало общего с крестьянами, жившими поблизости от швейцарских кантонов. К тому же права Карла на некоторые из этих земель можно было оспорить, причем на достаточно справедливых основаниях. Однако новый герцог был очень талантливым и столь же честолюбивым. У него были большие ресурсы, он был зятем нового короля Англии Эдуарда IV, а недостатка энергии у него не было – наоборот, у Карла ее было слишком много. Во многих хрониках Карла Смелого даже называют Карлом Безрассудным. Однако его план в целом казался вполне осуществимым. Карл хотел полностью использовать нелюбовь многих знатнейших французских дворян к их скупому королю с его неаристократическими манерами. Он рассчитывал, подстрекая англичан, добиться, чтобы они попытались вернуть утраченные ими провинции и возобновили свои вторжения, а потом сам нанести точный и мощный удар и добиться своей цели. В итоге Франции мог быть нанесен почти такой же смертельный удар, как тот, который отвела от нее Жанна Дарк. Новый удар отвратил от страны человек, совершенно не похожий на Жанну, – хитрый лис Людовик XI, один из самых ловких хитрецов, которые когда-либо знали, в каких случаях надо убегать, а в каких кусаться.