Текст книги "Токсичный позитив. Как перестать подавлять негативные эмоции и оставаться искренними с собой"

До меня Лиз не обращалась к психотерапевту. Она училась в колледже и решилась записаться на консультацию после нескольких лет бессонницы, навязчивой тревоги и проблем с концентрацией на учебе. Был вторник, она сидела на диване в моем кабинете и теребила брелок от ключей.

– Я так нервничаю. Родители прибьют меня, если узнают, что я пошла сюда.

Я постаралась успокоить ее, задав несколько базовых вопросов. В конце концов Лиз устроилась на диване поудобнее, и я вернулась к источнику ее беспокойства.

– Так почему вы думаете, что родители разозлились бы, узнав об этой консультации?

Девушка помолчала.

– Они думают, что я все преувеличиваю и просто потеряла веру в церковь. Хотят, чтобы я больше молилась и чаще проводила время в нашей общине. Мама всегда говорит: «Лиз, Господь никогда не посылает больше, чем ты можешь вынести…» Но у меня закончились силы. Я так больше не могу.

Лиз чувствовала себя виноватой в том, что не могла опереться на веру. Она не понимала, почему ей так трудно. У меня появилось ощущение, что девушка чего-то недоговаривает – именно с этим и связаны ее сомнения. Несколько недель мы обсуждали церковь, изучение Библии и веру. Лиз делилась со мной положительными переживаниями, связанными с религией: вера давала ей надежду в тяжелый период, да и сама атмосфера в общине всегда была очень теплой. И как-то раз Лиз призналась, что она, кажется, лесбиянка.

– Я знаю, что это неправильно. Может быть, я не прикладываю достаточно усилий. У меня не получается избавиться от этого чувства.

Работая с Лиз, я отметила у нее все признаки генерализованного тревожного расстройства. Ее терзал страх, вызванный кризисом идентичности. Проявления этого психологического расстройства вторгались в разные сферы ее жизни. Их, скорее всего, можно было смягчить молитвой и верой, но мы обе понимали, что это не избавит от них полностью. Лиз также начала признавать, что, если она и вправду лесбиянка, молитва не изменит этого факта. Впрочем, по ее словам, она и не хотела его менять.

Мы продолжали работу, и в конце концов девушка набралась смелости и рассказала родителям о психотерапии. С остальным она решила подождать. В ходе нашей работы Лиз не отступала от веры в Бога и продолжала ходить в церковь, а молиться стала даже чаще. Но это не мешало ей использовать другие инструменты для улучшения своего состояния: психотерапию, при необходимости медикаменты, а также упражнения из ее рабочей тетради по терапии принятия и ответственности. Молитвы Лиз тоже стали другими. Она просила не изменения или «исправления», а принятия, любви и силы. Лиз нашла способ осмысленно интегрировать веру в свою жизнь – и этот процесс начался с осознания, что с ней все в порядке и ее личность именно такая, какой должна быть.

Бог хочет, чтобы вы были счастливы

Религия и духовность всегда влияли на внутренний мир людей и были неотъемлемой частью культурного ландшафта. Религия возникла из представления о вездесущей силе, внушающей страх. Большое место в ней занимали категории греховности, смерти и ада. Страх, социальное порицание и обещание надежды фигурировали в различных верованиях и стимулировали людей жить достойнее и следовать социальным правилам[45]45
  Murray, Kelly M., Joseph W. Ciarrocchi, and Nichole A. Murray-Swank. “Spirituality, Religiosity, Shame and Guilt as Predictors of Sexual Attitudes and Experiences.” Journal of Psychology and Theology 35, no. 3 (2007): 222–234. https://doi.org/10.1177/009164710703500305.


[Закрыть]. К сожалению, этот тип религиозной доктрины в итоге стал для людей тяжелым бременем, как мы убедились на примере кальвинизма.

Исследования показывают, что социальное порицание лишь наносит вред и не способствует объединению людей. Они постепенно устают от традиционных учений, замешанных на страхе, которые распространены во многих религиозных культах. Современные религиозные деятели осознали, что прежние методы продвижения перестали работать. Им нужны были новые способы мотивировать людей к объединению вокруг веры. Так и появился позитивный Бог.

Сегодня многие популярные проповедники являются приверженцами позитивного мышления и сулят в своих выступлениях богатство, успех и здоровье[46]46
  Ley, David J. “Overcoming Religious Sexual Shame.” Psychology Today, August 23, 2017. https://www.psychologytoday.com/us/blog/women-who-stray/201708/overcoming-religious-sexual-shame.


[Закрыть]. Они верят, что мир изобилен, благ хватит каждому и стоит только чуть-чуть укрепиться в вере, как Вселенная осыплет нас дарами. Эта мысль звучит на все лады, но всегда подчеркивается, что дьявол кроется в негативных мыслях. Телепроповедник[47]47
  Телепроповедник – христианский проповедник в католических странах, выступающий перед своей аудиторией по телевидению. Прим. пер.


[Закрыть] Роберт Шуллер, умерший в 2015 году, советовал: «Никогда не вербализируйте негативную эмоцию». Другая телепроповедница, Джойс Мейер, утверждает, что мы получаем такую жизнь, которую заслужили своим отношением к ней, и что «позитивный настрой важен потому, что Бог исполнен позитива»[48]48
  Ehrenreich, Barbara. “God Wants You to Be Rich.” Essay. In Bright-Sided: How the Relentless Promotion of Positive Thinking Has Undermined America. Waterville, ME: Thorndike Press, 2010.


[Закрыть]. Внутри таких религиозных общин существует твердое убеждение, что на все есть свои причины, все является частью Божественного плана, вера избавляет от тревог, а Бог хочет, чтобы каждый был здоров, счастлив и богат. Если у вас проседает одна из этих сфер, просто поменяйте свои мысли.

По мере того как последователей религии становится меньше, растет влияние современных духовно-эзотерических воззрений. В 2019 году исследовательский центр Pew сообщал, что количество взрослых американцев, относящих себя к христианам, за последнее десятилетие упало на 12 %. Параллельно с этим на 9 % увеличилось число людей, определяющих себя как атеисты, агностики или «вообще никак»[49]49
  “In U.S., Decline of Christianity Continues at Rapid Pace.” Pew Research Center’s Religion & Public Life Project, June 9, 2020. https://www.pewforum.org/2019/10/17/in-u-s-decline-of-christianity-continues-at-rapid-pace.


[Закрыть]. Церковные службы посещаются уже не так активно, как прежде: 54 % американцев говорят, что бывают на религиозных мероприятиях несколько раз в году или реже. Многие из этих людей отворачиваются от религиозных институций, чтобы обратиться к иным формам духовности, но, к сожалению, те тоже становятся жертвами капиталистического общества потребления и позитивного мышления.

Токсичный позитив в эзотерической среде часто называют духовным избеганием или духовным побегом от реальности. Термин придумал Джон Уэлвуд, чтобы обозначить «использование духовных идей и практик для отгораживания от неразрешенных психологических проблем, подпорки шаткого личностного стержня или преуменьшения своих базовых потребностей, чувств и задач социального развития». Уэлвуд заметил, что многие люди уходят в духовные практики, чтобы вытеснить из жизни болезненные эмоции и ситуации[50]50
  Raab, Diana. “What Is Spiritual Bypassing?” Psychology Today, January 23, 2019. https://www.psychologytoday.com/us/blog/the-empowerment-diary/201901/what-is-spiritual-bypassing.


[Закрыть]. И по сей день многочисленные духовные направления и общины по всему миру обещают открыть доступ к безграничному счастью и призывают манифестировать все свои заветные желания, ни на миг не задумываясь о внутренних и социальных барьерах, которые могут встать на пути.

Психологическое здоровье и религия идут рука об руку

Лиз очень переживала из-за психологических проблем и своей идентичности. Религия стала для нее и утешением, и тяжким грузом одновременно. Девушка испытывала стыд, но вместе с тем чувствовала себя спасаемой. Лиз казалось, что психотерапия и религия – взаимоисключающие вещи. У нее не получалось представить, как можно одновременно верить в Бога, полностью принимать себя и пользоваться научно обоснованными методиками помощи, в которой она нуждалась.

Данные исследований свидетельствуют, что религиозные практики обладают профилактическим действием в вопросах психологических расстройств[51]51
  Levin, Jeff. “Religion and Mental Health: Theory and Research.” International Journal of Applied Psychoana-lytic Studies, 2010. https://doi.org/10.1002/aps.240.


[Закрыть]. Это не означает, что верующие не болеют и всегда радуются жизни. Просто для некоторых людей вера может стать эффективным и важным способом справляться с жизненными трудностями. Скорее всего, это связано с выгодами и преимуществами религиозных общин. Верующие, принадлежащие к некой группе, получают пользу от здорового образа жизни и социальных связей с близкими по мировоззрению людьми. Вера и религиозные убеждения могут дать надежду, которая так нужна в минуты отчаяния.

Религиозное сообщество, в котором культивируются принятие, вера и взаимопонимание, может приносить огромную пользу. Если мы хотим очистить религию от токсичного позитива, то необходимо сосредоточиться на том, чего мы действительно ждем от веры, – на мировоззрении, полном надежды, на коллективе единомышленников и на здоровых привычках. Религия не должна быть пространством, где человек ощущает себя ущербным и где для достижения счастья от него требуется постоянно стремиться к моральному совершенству.

Наука и позитивное мышление

Научные исследования внесли свой вклад в распространение токсичного позитива. Когда стала популярной дарвиновская теория эволюции, в обществе появилось сильное стремление заменить авторитет религии на голос науки. Ученые произвели на свет многочисленные «научные исследования», дабы подтвердить, что определенные виды преуспевают благодаря биологическим преимуществам – скажем, жизнерадостному настрою и эмоциональной саморегуляции[52]52
  Yakushko, Oksana. Scientific Pollyannaism: From Inquisition to Positive Psychology. Springer, 2019.


[Закрыть]. Проводились даже эксперименты, в ходе которых людей, больных, например, алкоголизмом и туберкулезом, лишали лечения, чтобы проверить их сопротивляемость и получить доказательства естественного отбора и выживания сильнейшего.

Оглядываясь на такую «науку» с сегодняшних позиций, мы можем испытать шок и ужас, но не будем забывать, что в тот период подобные ученые считались экспертами. Их мнения, научные выводы и оценки пользовались доверием и большим уважением. То, что их идеи были направлены на достижение общественного счастья, лишь добавляло им популярности. Исследователи и сторонники евгеники обещали людям, что если просто избавиться от слабых и негативных членов общества, то жизнь оставшихся станет гораздо полнее и благополучнее[53]53
  Yakushko, Oksana. Scientific Pollyannaism: From Inquisition to Positive Psychology. Springer, 2019.


[Закрыть]. Многие не смогли устоять перед такой перспективой.

Сегодня научные исследования по-прежнему считаются одним из самых надежных и заслуживающих доверия источников информации. Обычно так и есть. Со времен популярности евгеники методики существенно изменились и гуманизировались. Однако, наблюдая, что токсичный позитив остается с нами на протяжении веков, мы вынуждены посмотреть на ту роль, которую играет в этом научное сообщество, и на то, как позитивность продолжают позиционировать в качестве доказанного и хорошо исследованного способа достижения счастья.

Я своими глазами видела, как это отразилось на Тори, историю которой привела в первой главе. Она из тех людей, которые в бесплодных поисках иллюзорного счастья перепробовали все. Но самое примечательное в ее гонке за благополучием то, что большинство практик были якобы основаны на научных данных и исследованиях. Это лишь усугубляло ее стыд, когда в очередной раз не удавалось достичь желаемого результата. На наших встречах мы обсуждаем научные работы и их ограничения, а также то, что не все их выводы верны для каждого человека, поскольку они не испытаны абсолютно на всех людях в любых ситуациях (это относится и к научным выводам, которые я привожу в книге). Наука может ошибаться, и мы должны осторожно и обдуманно соотносить ее открытия с собственной жизнью. Надеюсь, мои читатели также будут иметь это в виду, читая эту и другие книги о повышении качества жизни, основанные на научных изысканиях. Исследования необходимы, и, как правило, они приносят пользу. Но, как мы видим из истории, науку вполне можно использовать для укрепления весьма тревожных проявлений социального неравенства, объясняя это тем, что происходящее необходимо ради достижения счастья.

Для размышлений

Остановитесь на минуту, чтобы вспомнить установки, услышанные вами о позитивности в этих сферах жизни. Подумайте, как они повлияли на вас.

• Как позитивное мышление насаждается на вашем рабочем месте? Использовалось ли оно когда-нибудь, чтобы скрыть крупные проблемы? Что бы сделало ваше рабочее место приятнее для сотрудников?

• Сталкивались ли вы с тем, что медицинские работники поощряют в вас позитивное мышление? Как это повлияло на ваше здоровье или здоровье вашего близкого?

• Каковы ваши отношения с религией и эзотерикой? Является ли позитивное мышление неотъемлемой частью ваших убеждений? Как на ваше мировоззрение повлияли идеи, продвигаемые духовными лидерами вашей общины?

Скажи спасибо за уроки, которые ты извлекла из этой ситуации.

Можно испытывать благодарность за полученный опыт и одновременно сожалеть, что с вами такое случилось.

Глава 3. Когда позитив не помогает

Позитив может стать токсичным в определенном контексте. Я выделила одиннадцать ситуаций, в которых настойчивые призывы к позитивности, скорее всего, причинят вред. По моему мнению, нам всем нужно проявлять повышенную осторожность и чуткость, когда дело касается описанных ниже случаев.

1. Бесплодие и выкидыш

У Энни было несколько выкидышей, и теперь она лечится от бесплодия. Она начала посещать меня после колледжа, а потом возобновила встречи, когда на сроке семь недель оборвалась ее первая беременность. В целом можно сказать, что жизнь Энни вполне хорошо устроена. Она жалуется, что всегда поступала правильно, но мир словно все равно наказывает ее. «Я поступила в колледж и получила диплом. У меня никогда не было проблем с законом. Я не принимаю наркотики и прекратила пить алкоголь после первого выкидыша. У меня есть работа и заботливый муж. Чем же я заслужила это?» Энни воспроизводит типичную риторику «справедливого мира». Это когнитивное искажение, логическая ошибка, согласно которой действия человека приводят к адекватным и справедливым последствиям. Вера в справедливый мир предполагает, что хорошие вещи случаются с хорошими людьми, а плохие – с плохими. Из-за такого представления о порядке вещей появляются иллюзия контроля над жизнью и объяснение даже необъяснимым событиям. Энни пытается понять, почему такая трагедия может произойти с человеком, который этого не заслужил.

На ее боль окружающие реагируют с сочувствием, но выражают его неудачно. Чаще всего она получает бесполезные комментарии вроде:

• «Ребенок, который тебе предназначен, обязательно родится».

• «Бог посылает только то, что ты можешь вынести».

• «Не переживай, есть разные способы стать матерью».

• «Настройся на хорошее, и ребенок появится. Если будешь нервничать, ничего не получится».

Она понимает, что окружающие желают помочь, но из-за «позитивных» советов и слов утешения чувствует себя одинокой, непонятой и боится открываться. Энни хочет, чтобы люди знали: каждого из этих детей она считала предназначенным ей и отобранным у нее без спроса. Она не понимает, какому богу, независимо от религиозного течения, понадобилось испытывать ее веру, заставляя проходить через такое. Энни знает, что есть много способов построить семью, и рада за людей, выбравших другой путь. Она ни разу не отзывалась с пренебрежением о тех, кто усыновил ребенка или обратился к суррогатной матери, но сама Энни хочет испытать беременность. Ей нужен опыт, который есть у женщин из ее окружения. Она жаждет его получить, и у нее есть право оплакивать эту потерю, если (и когда) она нуждается в этом. Мне точно известно, что Энни прибегала к позитивному мышлению, потому что это происходило прямо в моем кабинете. Она пыталась найти что-то хорошее в первых выкидышах, приемах у врача и последующих попытках зачатия. Она пыталась, потому что каждый врач говорил ей, что стресс и плохие мысли не дадут ей забеременеть. Она винила себя за то, что не сохраняла радостный настрой после очередного выкидыша, и клялась, что в следующий раз будет лучше управлять стрессом. Энни так сильно старалась увидеть во всем светлую сторону, что просто надорвалась.

Мы говорили о том, что она хотела бы услышать от окружающих в период бесконечных хождений по врачам, курсов лечения и после очередной потери. Вот ее пожелания:

• «Это так больно (тяжело)».

• «Хочешь поговорить об этом? Я тебя выслушаю».

• «Завезу тебе что-нибудь на ужин вечером».

• Чтобы человек написал сообщение перед важным приемом у врача или после него – узнать, как дела.

• Чтобы человек не принимал на свой счет, если она какое-то время молчит. Дело не в нем.

• «Это тяжелая потеря, и, конечно, тебе грустно».

• «Я знаю, как ты хочешь забеременеть. Я всегда рядом и поддержу тебя на каждом этапе».

2. Горе и утрата

Семья Фернандес заходит в мой кабинет во вторник утром. Они попросили о срочной консультации: на выходных их 23-летний сын трагически погиб в аварии на лодке. Каждый член семьи выражает горе по-своему. Сестра-подросток молча ерзает на стуле и тревожно озирается. Мать сидит тихо, уставившись в пол, а отец не может успокоиться и всхлипывает, закрыв лицо руками и вздрагивая всем телом. Младший брат пытается утешить отца, придвинувшись ближе и гладя его по спине. Им всем больно, и я сижу напротив них, наблюдая их горе. Никакое обучение и опыт не облегчат психотерапевту такие моменты.

Через несколько минут отец всхлипывает все реже, и я воспринимаю это как знак к началу сессии. Сперва спрашиваю их о самочувствии и даю каждому возможность выговориться и высказать переживания. Они задаются вопросами о смысле жизни, в отчаянии пытаются найти ответы и унять неописуемую боль. Мы обсуждаем, как они справляются с ней и какую поддержку могут получить от своего социального окружения. Сестра-подросток признается, что их семья никогда не была особенно верующей и лишь изредка ходила в местный храм по большим праздникам. Теперь они думают, не начать ли посещать службы регулярно. «Как считаете, это поможет?» Конечно, от меня хотят, чтобы я дала им инструкцию по гореванию, но я прекрасно понимаю, что ее не существует. Как психотерапевт, я не в силах предоставить им четкий пошаговый план. Мое дело – проверять их психологическое состояние, быть вместе с ними в этом опыте, создавать безопасное пространство для проживания и выражения эмоций. Но универсальных правил нет.

Отец говорит, что несколько членов их религиозной общины попытались утешить его семью. Они произносили такие фразы:

• «Это все часть Божьего плана».

• «Теперь он в лучшем мире».

• «Он бы не хотел, чтобы вы так убивались о нем».

• «Вам нужно крепиться ради детей».

• «Это урок для вас – цените то, что имеете».

• «Все случается не просто так».

Как и Энни, он понимает, что люди говорят это из лучших побуждений, но не может примириться с мыслью, что гибель его сына – часть Божьего плана. Мать силится представить, где ее сыну может быть лучше, чем дома, в Майами, с семьей. Вместе они высказывают сомнения в том, что этот «урок», посланный им для духовного роста, стоит потери ребенка и вообще имеет смысл. Мы обсуждаем, как полезно для остальных детей видеть, что родители искренне проживают ситуацию и выражают чувства. Я помогаю им осознать значение слова «сильный» и понять, как быть сильными перед лицом огромной, трагической потери. Мы приходим к тому, что эти слова, пусть и произнесенные с добрыми намерениями, спровоцировали у них вину за то, что они неправильно ведут себя в трауре. Они не находили ни единого повода увидеть нечто светлое в том, что их сын неожиданно погиб солнечным субботним днем.

Жалобы семьи Фернандес – далеко не единичный случай. Я слышала это несчетное количество раз от семей, проходящих через горевание и потерю. Вот несколько вариантов утешения, которые принесут больше пользы человеку в период траура:

• Сказать «Я сочувствую, что ты проходишь через такое. Я рядом и всегда выслушаю, если захочешь поговорить об этом».

• Спросить, как у человека дела, по телефону или в сообщении.

• Проявить уважение к его границам, если он не готов говорить об этом или отказывается от конкретной помощи.

• Выслушать и поддержать человека в том, что горе причиняет боль.

• Спросить о человеке, которого он потерял (будь то смерть человека или расставание с ним). Дайте возможность выговориться, поделиться воспоминаниями, историями.

• Сказать «Не знаю, что говорить, но я с тобой».

3. Болезнь и инвалидность

По моему опыту, никого так не бомбардируют позитивным мышлением, как людей с хроническими болезнями, инвалидностью и физиологическими расстройствами. Я работаю с такими пациентами на протяжении всей терапевтической карьеры, но история Майкла навсегда врезалась в мою память. Майкл – трансгендерный мужчина, у него несколько ментальных и физических заболеваний. Он страдает от необъяснимых симптомов с 12 лет, а значит, тысячу раз оказывался в ситуации, когда врачи, родственники, друзья и сверстники подвергали его газлайтингу и отвергали его переживания.

Мы с Майклом встречаемся онлайн, потому что в периоды обострений ему сложно приезжать на личные консультации. На этот раз он лежит в кровати, и, кажется, наш разговор – единственное, на что у него сегодня хватит сил. Мы провели много сессий, прорабатывая его переживания после очередного приема у доктора, чувство изоляции из-за жизни с хроническим заболеванием и адаптацию к жизни в теле, которое медленно угасает. Недавно, общаясь в онлайн-сообществе, посвященном альтернативной медицине, Майкл получил порцию грубейшей токсичной позитивности, и это его очень рассердило. Он знает, как меня возмущает это явление, и мы весело обсуждаем сказанные ему глупости и то, насколько они далеки от реальной поддержки. К тому времени Майкл тщательно проработал свою идентичность трансмужчины с хроническим заболеванием, и обычно его не задевают подобные высказывания, но он осознает, сколько вреда они бы принесли ему в самом начале пути. Он поделился такой подборкой «позитивных» высказываний.

• «Сконцентрируйся на том, что тебе доступно!»

• «Нужно думать о хорошем, если хочешь поправиться».

• «У моего знакомого было то же самое, и он выздоровел. Не вешай нос!»

• «Господи, глядя на тебя, я чувствую, что надо ценить жизнь и благодарить мир за то, что у нас есть».

• «Ты такой смелый».

• «Может, попробуешь йогу или сокотерапию? Мне очень помогло!»

• «Ты отлично выглядишь. Даже не верится, что ты болеешь».

Мы с Майклом обсуждаем, что свои возможности важно видеть и ценить, но такие дежурные утешения приносят только опустошенность, потому что игнорируют боль и утрату, связанную с хроническим заболеванием. Майкл объясняет, насколько опасно убеждать человека, что он поправится, просто потому, что кому-то другому стало легче, и я полностью согласна. Я убедилась в этом, работая с многочисленными хронически больными клиентами. Давая медицинские советы и предлагая методы лечения, люди почти всегда хотят помочь, но это чревато риском для здоровья и ложными надеждами. Самое частое ободрение – вторая фраза про хорошие мысли, и мы с Майклом смеемся, чтобы скрасить горькую иронию этого совета. Убежденные в силе положительных мыслей люди, как и Энни, демонстрируют когнитивное искажение – веру в справедливый мир. Они думают, что хороший настрой вознаграждается позитивными результатами, например гарантированным здоровьем. Кому, как не смешливому энергичному Майклу, лучше знать, что это неправда. Его прежняя бодрость и вкус к жизни понемногу тают именно потому, что его состояние постепенно ухудшается и мир движется вперед без него.

То, с чем Майкл столкнулся в онлайн-сообществе, – повседневная реальность для многих пациентов с хроническими болезнями или инвалидностью. К сожалению, акцент на позитивном мышлении в здравоохранении может привести к обвинению жертвы (виктимблеймингу) и насаждению стыда (шеймингу). Подразумевается, что пациенты, добросовестно работающие над своим настроем и мыслями, всегда побеждают болезнь. А продолжают болеть те, кто думает о плохом. Но мы-то знаем, что жизнь устроена иначе. Майкл перечисляет, что можно сказать вместо токсично-позитивных фраз:

• «Я здесь, я рядом с тобой».

• «Я тебе верю».

• «Я схожу с тобой на следующий прием, если тебя это поддержит».

• «Я прочитала о твоем диагнозе и изучаю (такой-то) вопрос».

• «Что-нибудь поменялось в твоих симптомах сегодня?»

• «Я всегда поддержу тебя, что бы ни случилось».

• «Ты лучше всех знаешь свой организм».

4. Романтические отношения, разрывы и развод

Педро 55 лет, недавно он разошелся с партнером, с которым прожил вместе двадцать лет. В хорошие периоды эти отношения искрились страстью. В плохие я бы назвала их токсичными, вербально-насильственными и враждебными. Педро очень непросто далось решение о разводе, и он встретил много сопротивления со стороны своей кубинской католической семьи. Мы сделали попытку парных консультаций, но со стороны его партнера не было никакого раскаяния или признания агрессии. Я сказала Педро, что семейная терапия в таком состоянии будет бесполезной, а то и опасной. Он решил продолжать в индивидуальном режиме, а его партнер был только рад, что от него отстали.

У Педро оказалось много глубинных установок, связанных с ответственностью и долгом в отношениях, браком и любовью. Каждый раз, когда он пытался поделиться с семьей и друзьями чувствами насчет развода, близкие лишь укрепляли его опасения. Перед тем как решиться на расставание, он слышал от окружающих такие вещи:

• «Если это действительно твой человек, он никогда не покинет и не ранит тебя».

• «Радуйся, что у тебя кто-то вообще есть».

• «Любовь требует жертв».

• «Бывают отношения и похуже. Скажи спасибо за то, что он делает для тебя!»

• «Любовь – самое главное в жизни. Любовь поможет тебе все преодолеть».

Мы обсуждали, как эти установки заставили Педро сомневаться и отрицать, что партнер проявлял вербальную агрессию на протяжении многих лет. Из-за таких убеждений моему клиенту было трудно поверить своим чувствам и признать свой опыт. Он оказался в ловушке отношений, где чувствовал себя постоянно расстроенным и обесцененным.

Когда юридические вопросы были улажены, Педро принял свой новый статус разведенного и продолжил психотерапию, чтобы проработать окончание отношений и горе, которое захлестнуло его в связи с этим. Он заметил, что в этот период столкнулся с совсем иным типом давления со стороны окружающих. Теперь люди хотели, чтобы он воспринимал развод в позитивном ключе и наслаждался всеми преимуществами холостяцкой жизни. Токсичный позитив заиграл новыми красками:

• «Никто не полюбит тебя, пока ты сам себя не полюбишь».

• «Здорово быть свободным! Я так тебе завидую».

• «Ты же сам этого хотел».

• «Люди тянутся к легким и позитивным людям. Настройся на хорошее и найдешь свою вторую половинку».

Он ощущал себя так, словно только что добежал до финишной линии и узнал, что впереди новый забег. Причем люди ждали, что он вступит в эту гонку с улыбкой на лице. Педро был окончательно сбит с толку: сначала окружающие уговаривали его найти светлую сторону в браке, полном агрессии, а теперь – в одинокой жизни. Тем временем он находился в процессе горевания, чувствовал одиночество и не знал, что ждет его в будущем.

Так проявляется вред токсичного позитива в романтических отношениях. Мы хотим, чтобы человек был счастлив в любом семейном статусе – в браке или в одиночестве, – независимо от того, что он переживает. Сказочный миф о любви никуда не девается. Мы считаем, что люди страдают в одиночестве лишь потому, что прикладывают недостаточно усилий и слишком негативно настроены. С другой стороны, если в отношениях иссякла любовь, значит, эти люди друг другу не подходили или кто-то из них плохо старался ради сохранения пары. Такие представления заставляют молчать жертв, страдающих от реального насилия в отношениях, и внушают им, что одиночества нужно избегать, как чумы. Педро хотел бы получать от окружающих такую реакцию:

• «Я тебе верю».

• «Представляю, как трудно остаться одному после стольких лет вместе».

• Предложения совместного досуга или проверки, все ли в порядке.

• «Отношения – сложная штука. Я верю, что ты делаешь правильный выбор для себя».

• «Я тебя люблю».

• «Ты важен независимо от того, есть ли у тебя партнер».

5. Семейные проблемы, разрыв с родственниками

Мэгги – из тех клиенток, которые приходят на терапию лишь во время очередного кризиса. Я начала консультировать ее несколько лет назад, и каждый раз, когда в семье случается конфликт, она возобновляет наши встречи. Через несколько недель ей обычно становится легче, она говорит, что почувствовала себя спокойнее и восстановила контакт со своими ценностями. Дальше она берет паузу, и я аккуратно предлагаю ей продолжить, чтобы мы могли глубже разобраться в проблеме. Я уже знаю, что через несколько месяцев Мэгги вернется.

Однажды днем я получила от нее письмо по электронной почте: мать прислала ей «возмутительное» сообщение, и теперь Мэгги в панике. Она не знает, как отреагировать, и хочет обсудить это на сессии. Я записала ее на следующую неделю. Для Мэгги мать была источником проблем на протяжении всей жизни. Алкоголизм, крики, нескончаемая ругань и полная безответственность – ко всем этим вещам Мэгги привыкла с детства. Она думала, что у всех такие матери, пока не познакомилась поближе с семьей своего мужа. Мы с Мэгги работали над ее границами, над тем, чтобы не принимать материнское насилие как должное, и над выражением своих потребностей. Она делала немалые успехи. Но мать то и дело появлялась на горизонте, чтобы грубо вторгнуться в личное пространство дочери или обвинить в том, что к ней совсем не имело отношения. В этот раз триггером стало письмо, в котором мать обвинила Мэгги в эгоизме и краже денег с ее банковского счета. Несмотря на тщательную проработку темы личных границ, Мэгги до сих пор больно получать подобные сообщения. Дает о себе знать травматический опыт из детства, ей нужна передышка, прежде чем отреагировать.

За эти годы Мэгги периодически возвращается к мысли о том, не дистанцироваться ли от матери совсем. Несколько лет назад произошло событие, выходящее за всякие рамки, – терпеть больше не было сил. Однако каждый раз, когда Мэгги пытается отгородиться от матери и делает шаг в этом направлении, она получает море осуждения от других членов семьи. Разумеется, на нее обрушивают токсичный позитив.

• «Семья для человека – самое ценное».

• «Не верю, что все так плохо».

• «Я никогда не смогла бы вычеркнуть маму из своей жизни! Я люблю ее».

• «Родную кровь не обманешь».

• «Будь благодарна матери, она столько для тебя сделала. Любила как могла».

Родственники постоянно убеждают Мэгги видеть в матери хорошее, быть с ней помягче и прощать недостатки. Некоторые члены семьи и вовсе отрицают, что мать ведет себя разрушительно. В итоге Мэгги чувствует, что ее не понимают, не поддерживают и выставляют истеричкой.

К сожалению, она совсем не одинока в своем опыте. Подобное происходит во множестве семей. Приятно думать, что родственники всегда относятся друг к другу с заботой и любовью, но нередко это не так. Бывает, что отвергнутого члена семьи или жертву насилия принуждают искать в происходящем светлую сторону и терпеть дурное обращение, потому что «мы семья». Такое отношение лишь усугубляет травму и обостряет ощущение изоляции. Думаю, Мэгги смогла бы гораздо раньше разобраться в происходящем и установить границы, если бы родственники не бросили ее в беде. Вот как они могли бы поддержать ее.

• «Наверное, тебе нелегко далось это решение».

• «Я знаю, что это поможет тебе справиться».

• «Я поддерживаю твой поступок».