Текст книги "Заманчивая мишень"

Глава 9

Когда самолет «ВВС-1» оторвался от взлетной полосы и над океаном повернул к югу, глава наряда секретной службы Белого дома позволил себе прослезиться.

Это был рослый человек с широкими плечами регбиста-полузащитника, его бугристое, туго обтянутое кожей лицо без летных очков дышало силой, в них – неукротимостью. Он служил при трех Президентах и ни разу не потерял ни единого. До сих пор.

Да, у Винсента Капецци из-под темных линз струились слезы, когда он стоял над гробом, пристегнутым к койке владельца этого летающего Белого дома. Другие агенты находились за дверью. Капецци хотел побыть с павшим наедине.

– Мы сделали все возможное, – произнес он, словно мертвый мог его услышать. – Хочу, чтобы ты это знал. Мы сделали для тебя все возможное. Но ничем не смогли помочь.

Гроб, простая белая капсула, безмолвно стоял на месте.

– И ты знал, на какой риск идешь. От этого не легче, но ты знал, на что идешь, когда взялся за эту чертову работу.

В дверь постучали.

– В чем дело? – раздраженно спросил Капецци. Он еще не закончил.

– АТК сообщает, что Президент убит, – послышался чей-то голос.

– Черт возьми. – Капецци снял очки и утер глаза платком.

– Только что передали сообщение.

– Босса известили?

– Нет.

– Извещу сам, – бросил Капецци.

Когда он вышел в узкий коридор, на нем снова были очки, а лицо представляло собой настоящую скалу.

«Слава Богу, что я в очках», – подумал он, постучавшись в дверь с президентской печатью.

Из-за нее послышался хриплый, удрученный голос:

– Да?

– Это Капецци, сэр. Можно войти?

– Дело важное?

– Очень.

Дверь отперли, и Винс Капецци вошел.

* * *

Потрясенный Президент, глядевший в иллюминатор на темно-серые горы зимних облаков, повернулся на сиденье.

На нем была синяя поплиновая ветровка с президентской печатью у сердца. На рубашке виднелись следы брызг крови и мозга.

– АТК сообщила о вашей смерти, – заявил Капецци.

Настроение Президента мгновенно переменилось.

– Как только у них хватает глупости выходить в эфир с нелепыми домыслами?

Но он тут же подавил возмущение. С тех пор как Президент вступил в должность, все следили за его политическими успехами и неудачами, будто за котировкой акций на бирже.

– Все телекомпании наверняка последуют их примеру.

Положение критическое.

– Первую леди оповестили?

– Да. Сразу же. Она наверняка пропустит это сообщение мимо ушей.

– А жену агента, который получил предназначенную мне пулю?

– У него не было ни жены, ни ближайших родственников.

– Слабое утешение, – с горечью произнес Президент.

– Мистер Президент, он знал, на какой риск шел, делая такую же, как у вас, прическу и выходя из лимузина первым. Ясно, что таким образом он напрашивается на первую пулю.

Президент поднял взгляд.

– Как ваши ребята именуют эту обязанность?

– Играть роль жертвенного козла, сэр.

– Надо, чтобы американский народ узнал о его самопожертвовании.

– Прошу прощения, сэр. Если мы сообщим такие подробности, очередной снайпер повременит с выстрелом, пока не убедится, что в перекрестье прицела находится нужная голова.

Президент сжал кулаки. Потом устало потер отекшие глаза.

– Я выгляжу последним трусом, удирая из Бостона, – со злостью сказал он. – К сожалению. Но если это заговор, а не акция одиночки, вам надлежит вернуться в Белый дом. Ради личной безопасности.

Глаза Президента вспыхнули.

– Я должен был произнести эту речь. Вы не имели права увозить меня подобным образом? Я Президент Соединенных Штатов, черт побери!

– Мы обязаны охранять вас, не считаясь с вашими желаниями, мистер Президент, – ответил Капецци, стараясь говорить спокойно. – Вам нужно выступить с заявлением, мистер Президент, успокоить страну.

Президент, казалось, осел, будто спущенная шина.

– Что мне действительно нужно, так это свежая рубашка.

– Сейчас пришлю вашего пресс-секретаря.

Винс Капецци шагнул к двери.

– Скажите ему, пусть не торопится. Если все телекомпании выходят в эфир с неподтвержденными слухами, они заслуживают того, чтобы потом оправдываться перед зрителями.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Винс Капецци, закрывая за собой дверь.

«Ну и народ эти политики», – подумал он. В гробу лежит прекрасный агент, сраженный пулей, предназначенной главе государства, а тот спокойно тасует свою колоду перед очередной партией.

Шестеро агентов секретной службы, словно двойники с каменными лицами, пресекли попытку Пепси Доббинс проникнуть в научный центр.

Они вновь опечатывали помещение белой барьерной лентой. Со створок двери свисали обломки прежней печати.

– Я Пепси Доббинс, – представилась тележурналистка. – Что вы можете сообщить?

– Убирайтесь!

– Я имею в виду, что вы можете сообщить о заговоре, ставящем целью убить Президента?

– Ничего.

– Ага! Значит, заговор существует.

Каменные лица с летными очками на глазах мгновенно вытянулись.

– Этого никто не говорил, – сказал один из агентов.

– Но и не опроверг, – отозвалась Пепси и повернулась к оператору: – Заснял?

Оператор кивнул. А зря. Двое дюжих агентов тут же отобрали мини-камеру. Один из них бросил:

– Конфискую, как улику в расследуемом деле.

Другой заклеил белой лентой окошко для установки кассеты.

– Как вы смеете! – вскипела журналистка.

– Дело сделано. У вас ровно тридцать секунд, чтобы покинуть территорию университета, иначе...

– Цитату я все равно запомнила, – предупредила Пепси. – А если вы причастны к укрывательству фактов, отдел новостей АТК первым увидит, как вам будет.

– Что с вами будет, – поправил один из агентов.

– Сколько людей участвует в заговоре? – спросила журналистка.

– Никаких комментариев.

– Ага! Снова не отрицаете. Еще одно подтверждение того, что заговор существует.

– Проваливайте!

Пепси помчалась прочь, бросив оператору:

– Поехали в местный филиал.

– Зачем? – удивился оператор. – Пленки у нас нет.

– Зато есть агент секретной службы, определенно не отрицающий, что существует заговор, ставящий целью убийство Президента Соединенных Штатов.

– Это двойное отрицание? – спросил оператор, когда они стали искать свое такси.

– Не важно, как называется, главное – это новости.

Они спустились в подземный гараж, их водитель уже сидел за рулем.

Оказалось, что он крутит ручку настройки приемника.

– Надо же, – сказал таксист. – Казалось бы, в такое время агенты секретной службы должны вести переговоры по спецканалу.

Пепси заметно оживилась.

– Вы можете их подслушать?

– А чем, думаете, я здесь занимался, вас ожидаючи? Решал кроссворд?

– Ну так не сидите истуканом! – воскликнула девушка, вынимая из сумочки портативный магнитофон. – Прибавьте громкость, чтобы всем было слышно.

Сквозь потрескивания из приемника донеслись возбужденные голоса агентов секретной службы.

– Винтовку стрелка понесли вниз, – произнес один.

– Неужели и правда «манлихер»?

– На стволе крупными буквами отштамповано «манлихер-каркано», – последовал приглушенный ответ.

– Что такое «манлихер-карбано»? – недоуменно произнесла Пепси.

– "Каркано", – поправил таксист. – Дрянная итальянская винтовка.

– Откуда вы знаете?

– Да все знают, что это за хлам. Правда, Освальд недурно с ней управился.

– Освальд?

– Ли Харви Освальд. Псих, который застрелил Кеннеди.

Пепси нахмурилась.

– Я думала, его застрелил Сирхан Сирхан.

– Он убил Роберта Кеннеди. А я веду речь о Джеке.

– Меня тогда еще на свете не было. – Пепси терпеть не могла, когда людям не приходило в голову, что она появилась на свет только в конце шестидесятых.

Агенты тем временем продолжали разговор.

– Назови серийный номер. Я запрошу по радио НЦРО БКТАТО.

– О чем это он? – поинтересовалась Пепси.

– О том, – терпеливо ответил водитель, – что хочет сообщить серийный номер винтовки в Бюро по контролю за торговлей алкоголем, табаком и огнестрельным оружием. НЦРО – это их национальный центр регистрации огнестрельного оружия. Таким образом можно получить сведения о любом огнестрельном оружии, изготовленном в этой стране.

– Откуда вы знаете?

Таксист пожал плечами.

– Я любитель таких сведений. А вы почему не знаете?

– Вам не понять, – ответила Пепси. – Я женщина. А вы мужчина.

Из приемника сквозь треск послышался голос:

– Серийный номер эс двадцать семь шестьдесят шесть. Повторяю, эс двадцать семь шестьдесят шесть.

– Черт побери! – воскликнул водитель.

– В чем дело? Что это значит?

– Что это та же самая винтовка, из которой убили Кеннеди.

Пепси Доббинс и ее оператор недоуменно переглянулись.

– Ну и что?

– А то, что в вашем распоряжении оказался потрясающий материал. Чего ж вы сидите? Скорее выходите в эфир, покуда снова не началось укрывательство фактов.

* * *

Такси на полной скорости рвануло из гаража к местному филиалу АТК.

Пепси вошла в дверь, набрала в легкие побольше воздуха и заорала во весь голос:

– Покажите мне ближайшую включенную камеру и соедините с завотделом новостей в Вашингтоне!

Присутствующие с каменными лицами тут же посмотрели на нее.

– Ну, чего ждете?

Каменные лица еще больше окаменели.

– Вы не знаете, кто я? Пепси Доббинс. Я передала историческое сообщение о том, что Президент убит. А теперь намерена разоблачить кроющийся за этим заговор.

Никто не шевельнулся, кроме охранника в будке, который снял телефонную трубку и принялся набирать номер.

– Что это с вами? Да, Президент убит, но оплакивать его лучше в нерабочее время. Мы призваны осуществлять право народа знать истину.

– Президент не убит, – угрюмо буркнул кто-то.

Пепси отступила назад.

– Господи, – прошептала она оператору, – неужели они тоже состоят в заговоре? Может, являются сообщниками в утаивании?

– Похоже на то, – негромко произнес таксист.

Журналистка резко обернулась.

– А вы что здесь делаете?

– Интересно посмотреть, как все обернется. Вы же ничего не смыслите в этих делах, а я смыслю. Прочел о политических убийствах все книги, какие только смог найти. Я ходячая энциклопедия. Я бы, пожалуй, пригодился вам в качестве консультанта.

– Погодите, – отозвалась Пепси и откашлявшись, заговорила: – Президент убит, секретная служба пытается скрыть правду. Бог весть, насколько все это запутано и куда уходит корнями.

К девушке подошел человек с суровым выражением лица.

– Президент жив.

– Мы все видели на экране, как его убили.

– Не его, а особого агента секретной службы.

– А вы откуда знаете?

– Я завотделом новостей в этом филиале и только что узнал об этом от вашего завотделом. Телекомпания сейчас передает опровержение и извиняется.

– О Господи! А моей фамилии не упоминают? Я все еще пытаюсь загладить ту свою маленькую оплошность.

– Вы о том самом репортаже, который вели якобы от Капитолия, хотя на стену за вашей спиной проецировался цветной слайд? – дружелюбно осведомился таксист. – Или о репортаже от штаб-квартиры НАСА: на слайде-то был Нассау, столица Багамских островов.

– И то, и другое произошло по чьему-то недомыслию, – огрызнулась Пепси.

– А из-за вашего недомыслия, – произнес завотделом, – АТК осрамилась, уровень цен на бирже за три минуты упал на шестьдесят пунктов. Торговлю пришлось остановить. На валютных рынках паника. Все шло очень скверно, пока с «ВВС-1» не передали опровержения.

– Вы уверены, что Президент все-таки жив? – спросила девушка.

– Он еще не выходил в эфир.

– Возможно, это объясняется укрывательством.

Завотделом взял у секретарши телефонную трубку произнес несколько слов, потом швырнул Пепси.

– Скажите это своему завотделом. И убирайтесь отсюда!

– Грег? Я могу все объяснить... – начала журналистка.

Однако Грег не склонен был выслушивать объяснения. Он разразился бранью. Пепси сначала кривилась, потом стыдливо понурила голову.

Когда он умолк, девушка сказала:

– Я, кажется, могу слегка исправить положение.

– Каким образом?

– У меня есть надежное свидетельство, что винтовка, из которой застрелили Президента, то есть агента секретной службы, та же самая, из которой убит Кеннеди. Джек, а не Роберт.

– Не морочь мне голову. Пепси. Ты и так висишь на волоске.

– Нет, правда! У меня есть запись на пленке. Послушай.

Пепси перемотала пленку и прокрутила перед телефонной трубкой подслушанные по рации обрывки разговора.

– Кто там все тебе объясняет? – спросил завотделом.

– Мой таксист.

– Полагаешься в проверке фактов на память какого-то таксиста? – зарычал завотделом.

– Послушай, – проговорила Пепси, закрыв ладонью свободное ухо, – если винтовка та же самая, новость, возможно, окажется сенсационной. Надо срочно выйти с ней в эфир.

– Я ни с чем в эфир выходить не стану. Возвращайся в Вашингтон, разберемся на месте. Кстати, меня еще ждет серьезный разговор с президентом компании. А тебя – со мной.

В трубке послышался щелчок.

– Отвезите меня в аэропорт, – уныло сказала девушка. – Только сильно не гоните.

По пути таксист предложил:

– Может, захватите меня с собой? Я во многом помогу вам, к тому же мне надоело гонять наперегонки с сумасшедшими бостонскими водителями...

Глава 10

Кассирша в аэропорту была непреклонна.

– У нас нет двух соседних мест во втором классе и ни единого места в первом.

– Но я Пепси Доббинс! Снимите кого-нибудь с рейса.

Имя на кассиршу впечатления не произвело.

– Пассажиры уже на борту. Пожалуйста, скоро следующий рейс...

– Я бы с удовольствием, – пробормотала Пепси. – Но мне срочно нужно в Вашингтон.

– Какое место предпочтете – двенадцатое А или тридцать первое Е?

– Давайте оба, – ответила девушка. – С каких это пор к вашингтонским корреспондентам АТК относятся так неуважительно? – вдруг вскипела она.

– После того как одна из них здорово села в лужу, – предположил таксист.

– Думайте, что говорите. Не ошибается только тот, кто ничего не делает.

– Большое спасибо, – поблагодарил таксист, получая билет из рук Пепси.

– А как же я? – обиделся оператор. Он стоял чуть в стороне, неловко болтая руками. Он словно не знал, куда их деть без орудия производства.

– Отправляйся пешком, – бросила журналистка. – И впредь покрепче держи камеру!

* * *

Пепси обнаружила, что на месте 12-А сидит какой-то маленький азиат – ну точь-в-точь мумия! Его тонкое, как прутик, тело покрывало лавандовое кимоно. Голова была совершенно лысой, лишь над ушами сохранился белоснежный пушок. Со сморщенного подбородка свисала реденькая бороденка, смахивающая на струйку дыма. В иллюминаторе отражались его узкие карие глаза.

Наклонясь к нему, девушка спросила:

– Вы не откажетесь поменяться местами с моим знакомым?

– Откажусь, – проскрипел старый азиат, не отрываясь от иллюминатора.

– Но я хочу сидеть рядом с ним!

– Так сядьте к нему на колени! И не надо мне докучать.

– Но я Пепси Доббинс!

– А я мастер Синанджу.

Девушка захлопала глазами.

– По-моему, он не сдвинется с места, – обернулась она к таксисту.

– Вы очень проницательны, – заметил азиат – Для обычной женщины.

Пепси неохотно плюхнулась рядом с этим хилым человечком, а таксист отправился в конец салона. Через несколько минут самолет поднялся в воздух.

Когда надпись «Застегните, пожалуйста, привязные ремни» погасла, журналистка повернулась к старику азиату и посетовала:

– Могли бы быть со мной полюбезнее.

– Не вижу, чтобы вы были любезны со мной.

– Но я важный телекорреспондент.

Лицо старого азиата покрылось морщинками словно мокрый пергамент.

– Ха! Я гораздо важнее вас.

– Как это?

– Я непоколебимый страж трона Америки.

– Прекрасно, – негромко произнесла Пепси, мгновенно сочтя старика маразматиком.

Старый азиат погрузился в молчание.

– Само собой, – добавил он после долгой паузы, – это государственная тайна.

Не отрывая глаз от газеты «Пипл», Пепси спросила:

– Что именно?

– Тот факт, что я тайно служу истинному правителю Америки. Никому не говорите.

– Хорошо.

– Задача эта неблагодарная.

– Не сомневаюсь.

– Особенно с тех пор, как приходится охранять Президента-марионетку, а не императора Смита.

Пепси оживилась.

– Президента-марионетку?

– Он фиктивный правитель. Впрочем, мало кто об этом знает.

– Конечно, – неуверенно произнесла девушка.

– Все ваше правительство фиктивное. Фикция и фарс.

– Зато неглупое.

– И вот до чего опускается ассасин в эти ужасные времена.

– Прошу прощения. Вы сказали «ассасин»?

Старый азиат приложил тонкий иссохший палец к похожим на бумагу губам.

– Тайный ассасин.

– Вы ассасин?!

– Тайный.

– Очень интересно, – отозвалась Пепси, незаметно залезла в сумочку и нажала кнопку «запись» на портативном магнитофоне.

– Конечно же, я не вправе распространяться об этом. Начнется болтовня...

– Само собой. Однако между нами – вы не имеете отношения к тому, что произошло сегодня?

– К позору?

– Да. К позору.

– Очень низкий поступок. Поразить из грохочущей палки дворцового охранника, а не подлинную цель!

– По-вашему, плохо, что убили не того человека?

– Просто позор. Настоящий ассасин устраняет только цель и никого больше. Притом без дыма и грохота.

– Значит, если б за дело взялись вы, Президент был бы мертв?

– Если б за дело взялся я, – ответил старик, – эта марионетка была бы не только убита, но и убита таким образом, что никто не заподозрил бы дурацкой игры.

– То есть грязной игры?

– Тем, что произошло сегодня, возмутился бы даже цыпленок.

– Думаете?

– Конечно.

Старик снова погрузился в долгое молчание. Взгляд его быстрых карих глаз то и дело обращался на блестящий дюраль под самым иллюминатором.

– Мы уже вне опасности, – произнес он наконец.

– Вы имеете в виду страну?

– Нет. Этот экипаж. Крыло не отвалилось. Обычно такое происходит в первые десять минут. Теперь оно вряд ли отвалится до тех пор, пока мы не приземлимся. А потом уже не важно.

– Давайте вернемся к Президенту-марионетке, – торопливо проговорила Пепси Доббинс. – Если он марионетка, кто же дергает его за веревочки?

– Император Смит. В действительности страной правит он и по непонятным мне причинам позволяет беспрепятственно колебаться этой обманчивой демократии.

– Вы имеете в виду выборы?

– Еще одна фикция.

– Я никогда не голосовала.

– Вы проявляете необычайную мудрость.

– Как думаете, Смит имеет какое-то отношение к покушению на жизнь Президента?

– Нет. Смит велел мне лететь в Вашингтон и защищать эту марионетку от тех, кто хочет ее гибели. Непостижимо! Смит пропустил мимо ушей все мои просьбы устранить эту марионетку и воссесть на трон с орлом.

– Вы имеете в виду – занять Овальный кабинет?

– Я имею в виду то, что сказал. Не важно, где император установит трон, лишь бы твердо на нем сидел.

– Вы хотите смерти Президента?

– Она принесла бы стабильность этой стране массовых беспорядков. Каждые четыре года то же цирковое представление. Многие соперничают за марионеточный трон, и всякий раз торжествуют самое приятное лицо и самый громкий голос. Редко в этом соперничестве выигрывал настоящий правитель.

– Назовите хотя бы одного.

– Милхаус Надежный. Он был истинным вождем. Холодным. Безжалостным. Расчетливым. Годы, когда роль марионетки играл он, были относительно спокойными.

– Как, вы сказали, ваше имя?

– Я не говорил, – хмыкнул старик. – Но зовут меня Чиун. Хорошенько запомните. Только никому моего имени не называйте.

– Уста мои запечатаны, – проворковала Пепси, незаметно выключая магнитофон.

Глава 11

Вашингтонский пресс-корпус уже оцепил авиабазу в Эндрюсе, когда «ВВС-1» коснулся колесами земли.

Особый агент секретной службы Винс Капецци заметил собравшихся, едва «Боинг-747», свернув с взлетно-посадочной полосы, покатил к поджидавшему неподалеку черно-оливковому вертолету. Как и остальные, предназначенные для официального использования главой государства, он получал название "ВМФ-1 ", как только Президент ступал на его борт.

– Слишком много журналистов! – рявкнул Капецци в наручный микрофон. – Скажите летчику, пусть заруливает в ангар. Там мы выведем Президента наружу.

– Вас понял.

Сбавив обороты турбин, президентский самолет повернул к ангару. Увидев, что он изменил курс, журналисты ринулись туда.

– Замечательно! Они хотят скрыться от нас в ангаре.

– Надо сообщить Президенту, – сказал Капецци, поднимаясь со своего места с отсеке для агентов секретной службы.

В узком коридоре он столкнулся с главой президентской администрации.

– Нас ждет пресса, – угрюмо доложил особый агент.

– Хорошо.

– Хорошо! Мы должны как можно быстрее доставить Президента в Коронку.

– При мне называй резиденцию Белым домом. Меня бесят все эти кодовые названия.

– Покуда мы не убедимся, что заговора не существует, надо обеспечить безопасность Президента.

– Он собирался проталкивать законопроект по здравоохранению. И очень недоволен, что его увезли из Бостона.

– Что-то я не слышал твоих громогласных возражений.

Глава администрации пожал плечами.

– Сам знаешь, как это бывает.

– Знаю. Как только Президенту приходится менять график, секретная служба становится козлом отпущения. Но на сей раз угроза была реальной.

– Слушай, я хочу посоветовать Президенту немного побеседовать с прессой.

– Рискованно.

– Заговор должен быть очень уж разветвленным, чтобы иметь своих агентов и в Бостоне, и в Вашингтоне, – заметил глава администрации.

– Не исключено. И я буду в самых сильных выражениях возражать против появления Президента перед журналистами.

– Президент принимает подобные решения сам. Но я сообщу ему о твоем беспокойстве.

– Нет уж. Пойдем к нему вместе.

– Прекрасно, – сдавленно произнес глава администрации. – Пойдем.

– Не трудитесь, – раздался хриплый голос Президента Соединенных Штатов. – Я все слышал.

Позади них с мрачным видом вырос Президент.

Глава администрации торопливо начал:

– Мистер Президент, сейчас самое время уверить страну, что вы живы и бразды правления в ваших руках.

– Значит, об этом еще не объявлено? – спросил Капецци.

Глава администрации вымученно улыбнулся.

– Мы подумали, что если объявить раньше времени, то возникнет угроза безопасности Президента.

Застегнув свежую куртку и пригладив новый галстук. Президент заявил:

– Я выйду из самолета и обращусь к прессе. Пусть подвезут трап и примут обычные меры безопасности.

– Черт. – Капецци развернулся, собираясь заняться своей неблагодарной работой.

«ВВС-1» затормозил неподалеку от ангара. Вашингтонский пресс-корпус в замешательстве замер.

К самолету подвезли трап. Когда бамперы коснулись фюзеляжа по обе стороны главного выхода, дверь распахнулась. Агенты секретной службы, сжимая «МАКи-11», ринулись вниз по ступеням, застеленным красной ковровой дорожкой, и стали расхаживать среди журналистов, требуя предъявить пластиковые удостоверения и проверяя незнакомых репортеров металлодетекторами.

– Порядок, – рявкнул в микрофон на запястье один из агентов.

«Понял. Идем к трапу».

Появился Президент с двумя агентами. Застывшие лица парней поворачивались из стороны в сторону с четкостью метронома.

Глава государства поднял руку, и толпа собравшихся журналистов разом охнула.

Президент неторопливо спустился на землю и замер перед спешно поставленным портативным подиумом.

– Я хочу сделать заявление, – начал он угрюмо.

– Кто вы? – выпалил один из репортеров.

– Вроде бы Президент, – откликнулся другой.

– Но ведь сообщили, что он убит, – заметил третий.

Президент оставил этот выпад без внимания и продолжил:

– Как вам всем известно, сегодня был произведен выстрел по президентскому лимузину.

– Мистер Президент, – спросил один из репортеров, взмахнув рукой, – можно вопрос?

Глава исполнительной власти не удостоил его своим вниманием и открыл рот, собираясь продолжить.

– Мистер Президент, почему вы не убиты? – помешал ему тот же репортер.

Президент взглянул на него. Этот корреспондент, аккредитованный в свое время при Белом доме, приобрел скандальную известность грубыми вопросами и нелепым париком. Несмотря на полнейшую смехотворность выкриков, лицо его оставалось совершенно серьезным.

– Вы действительно Президент Соединенных Штатов? – язвительно добавил он. – Не его двойник, привезенный, чтобы успокоить страну?

– Сами прекрасно знаете, – резко ответил глава государства, забыв о речи.

– Но, сэр, при всем нашем почтении откуда нам знать, что вы действительно Президент?

– Я только что вышел из самолета «ВВС-1», и лицо мое всем хорошо знакомо, – отозвался Президент, проглотив злобное «идиот».

– Не сочтите за непочтительность, мистер Президент, но по телевидению показали вашу гибель. Заснятую на пленку. И там хорошо видно, как ваш череп разлетелся от пули.

– Погиб особый агент секретной службы, немного походивший на меня.

– Другими словами, двойник? – поспешно уточнил бывший корреспондент Белого дома.

– Ложная цель, – резко отозвался Президент. – Не двойник.

– Можете доказать, что убит был он?

Президент резко ткнул большим пальцем через плечо.

– Труп этого смелого человека сейчас выгружают, – произнес он строгим голосом.

– Когда нам позволят заснять его на пленку?

– Вам не удастся передать ее в эфир. Можете мне поверить.

– Но передаем же мы в эфир пленку, на которой запечатлено, как пуля разносит вам череп, – напомнила ему женщина-репортер. – Снятую на месте происшествия.

– Не мне! – рявкнул Президент.

– Это до сих пор полностью не установлено, – заметил еще один репортер, тон его был более рассудительным, чем само замечание.

– Посмотрите на меня! – взорвался глава исполнительной власти. – Я Президент Соединенных Штатов. Стою здесь во плоти, говорю своим голосом. Неужели так трудно понять?

– Вы что-нибудь можете сказать об Уотергейте? То есть об Уайтуоше? Как там оно сейчас называется... Ну, о той скандальной истории?..

– Я предпочел бы поговорить о реформе здравоохранения.

– Значит, это действительно он, – заключил бывший корреспондент из Белого дома.

Президент вернулся к своему заявлению.

– Я хочу заверить американский народ, что, несмотря на разыгравшуюся трагедию, ситуация в стране останется под контролем. Хочу также выразить искреннее соболезнование родным убитого агента. Благодарю за внимание.

– Вы обещали ответить на вопросы, – недовольно заметил один из репортеров.

– Я сказал все, что хотел, – отрывисто произнес Президент.

– Стало быть, вы не знаете ответов?

– Отвечу еще на один вопрос, – устало обронил глава государства.

– Мистер Президент, не надо, – прошептал глава администрации.

Поздно, Президент уже указал пальцем на говорившего.

– Примет ли вице-президент на себя исполнение ваших обязанностей до окончательного установления вашей личности?

– Тут устанавливать нечего! Я знаю, кто я такой. И американский народ тоже знает!

– Так да или нет? – уточнил еще один репортер.

– Это все. Все! – Глава администрации увлек кипящего негодованием Президента прочь от подиума.

– Да ведь это прекрасный повод для общественного опроса! – вдруг выкрикнул кто-то. – Пусть американцы сами решают.

Бронированный лимузин бесшумно въехал в тень самолета. Президента усадили в машину и повезли к вертолету, уже запускавшему двигатель.

Едва Президент вылез, как агенты образовали вокруг него живой ромб. И сопроводили вверх по трапу, словно увозили после вынесения приговора преступника из здания суда.

«ВМФ-1» поднялся в воздух, и Винс Капецци с облегчением вздохнул.

Когда они достигнут Коронки, Президент будет в полной безопасности.