Текст книги "Опаленная земля"

Глава 26

Полковник Радомир Рушенко завтракал. Это был добрый пролетарский завтрак, состоявший из ломтя черного хлеба с толстым слоем красной икры. Надкусив бутерброд, он принялся за kvass, который пил размеренно, большими, шумными глотками. Именно в этот момент красная лампочка на его столе загорелась и раздались негромкие гудки – бип-бип-бип.

Звук был приглушенный, поскольку стол был завален телексами, которые постоянно поступали от оперативников, рассредоточенных по всей необъятной России. Занятый едой, полковник сначала не обратил внимания на сигнал.

Взгляд его упал на телекс из Казахстана, где агент «Щита» наблюдал за космодромом Байконур. Телекс гласил:

В данный момент нет возможности получить достоверную информацию относительно работы станции «Мир». На станции вряд ли проводится испытание оружия.

Другой телекс был более обстоятельным:

Существует мнение, что последний запуск «Бурана», произведенный якобы для испытания нового стыковочного отсека станции "Мир, субсидировался коммерческими структурами. Не исключена вероятность дезинформации, организованной Кремлем. Точно неизвестно, что именно запустили, кто запустил и с какой целью.

Рушенко нахмурился. Можно было предположить участие в проекте иностранного контрагента.

Наконец настойчивое бибиканье вывело полковника из задумчивости, и он отодвинул кипу телексов в сторону.

Это был сигнал тревоги, означавший только одно – в штаб-квартиру организации проник чужой.

А проникновение сюда, в оплот святой Руси, нежелательных элементов наводило на печальные мысли: налицо либо измена в руководстве МВД, либо рэкет со стороны местных мафиози, положивших глаз на внешне ничем не примечательное ателье мод. Эти хулиганы вольготно себя чувствовали в новой России. Уже дважды приходилось идти на крайние меры и физически устранять бандитов, предлагавших обеспечить «крышу». И все же до конца избавиться от их посягательств не удавалось.

Разве подобное было возможно в старые добрые времена правления Советов?

Нажав кнопку интеркома, Рушенко связался с начальником службы безопасности.

– У меня сигнал тревоги. Что происходит?

– Товарищ полковник, двое неизвестных в пределах внешнего круга.

– Только двое?

– Да. Но наши потери шесть человек. Ждем подкрепление.

– Сейчас приду, – сказал Рушенко, поднимаясь из-за стола. В спешке он задел бутерброд, который плюхнулся на пол. Раздавив всмятку красную икру, полковник устремился в коридор. Красные сполохи сигнальных лампочек означали, что положение в высшей степени серьезное. Рушенко бросился в комнату, где размещалась служба безопасности.

В тесной каморке – в Москве даже «Щит» не мог себе позволить излишки площади – были установлены телемониторы и радиооборудование.

Украинец в форме красноармейца, но без всяких знаков различия, следил по мониторам за подступами к секретному чреву «Щита». Это был первый случай, когда кто-то попытался проникнуть в святая святых организации.

Рушенко с недоумением воззрился на валявшиеся в лужах крови трупы бывших спецназовцев и последней героини матери России. Их убийц простыл и след.

– Где они? – вскричал Рушенко, до боли стискивая кулаки.

Охранник включил монитор во втором ряду:

– Вот они, товарищ полковник.

Рушенко, прищурившись, вперился в экран. По коридору двигались двое. Не успел он разглядеть их, как они уже скрылись из виду. Охранник ткнул пальцем в соседний монитор. Они приближались к западне.

В конце коридора их поджидали двое спецназовцев.

Рушенко мрачно усмехнулся:

– Им не выбраться за внешнее кольцо живыми.

– И все же как они умудрились забраться так далеко? – глухо пробормотал начальник службы безопасности.

– Где их оружие? – полюбопытствовал Рушенко.

– Они безоружны.

Полковник вскинул мохнатые, точно гусеницы шелкопряда, брови:

– А что происходит с этой камерой?

– Ничего.

– Почему же у них вместо лиц два расплывчатых пятна?

Шеф секьюрити попробовал настроить монитор, однако разобрать лица незваных гостей по-прежнему не представлялось возможным, хотя остальные детали были видны вполне отчетливо.

– Не важно, – буркнул Рушенко. – Все равно они покойники.

Два безликих незнакомца продолжали свой путь по коридору. Двое спецназовцев затаились в засаде, готовые в любой момент открыть перекрестный обстрел и изрешетить чужаков пулями.

– Точно, – согласился шеф секьюрити. – От них останется только кровавое месиво.

По мере приближения момента истины оба все больше нервничали. Чужаки меж тем не проявляли ни малейшего беспокойства, словно зашли перекусить в кафе. Неужели они не чувствуют опасности? Или уверовали в собственную безнаказанность – решили, что для них нет ничего невозможного?

Заметив, что спецназовцы передернули затворы. Рушенко выдохнул:

– Ну!

Автоматы ощетинились смертоносным огнем. Сплошная свинцовая волна накрыла коридор, и казалось, все живое было обречено.

Однако это не был еще момент истины. Он наступил секунду спустя, когда странная парочка сверху синхронно обрушилась на спецназовцев, которые, как будто ничего не подозревая, продолжали поливать коридор автоматными очередями. Проявив неимоверную сноровку, те двое ногами, словно клещами, обхватили головы незадачливых охранников, которые в следующее мгновение рухнули на свои внезапно смолкшие автоматы.

Один еще успел последний раз нажать на курок, но лишь затем, чтобы очередь, угодив в подбородок, начисто смела его лицо – как будто отвалилась корка с засохшего пирога.

Незнакомцы, целые и невредимые, исчезли за углом, подобно привидениям.

– Почему их только двое? – вдруг спросил Рушенко.

– Возможно, потому, что этого вполне достаточно, – с досадой в голосе пробормотал шеф секьюрити.

– Перекройте проход.

– Да. – Легкого прикосновения пальца к незаметной кнопке оказалось достаточно, чтобы в противоположных концах коридора № 4 с потолка опустились бронированные двери. Неизвестные почти достигли среднего оборонительного рубежа. Позволить им проникнуть еще дальше было чревато серьезными последствиями.

– Сделано, – сказал шеф секьюрити.

– Надо сделать так, чтобы они задохнулись от нехватки кислорода.

В следующее же мгновение невидимые глазом насосы начали откачивать из герметически закупоренного пространства и без того спертый воздух.

Те двое, похоже, тотчас же догадались, какая участь им уготована на сей раз. Они понимали друг друга без слов. Наблюдая за ними, полковник Рушенко вынужден был признать, что действовали они как настоящие профессионалы.

– Это не мафия, – растерянно пробормотал он.

– ФСК?

– Если так, то им самое место у нас. Жаль будет лишиться таких агентов.

Меж тем двое неизвестных приблизились к двери и принялись ощупывать ее пальцами, словно хотели установить температуру стали.

В коридоре были установлены микрофоны. Шеф секьюрити увеличил уровень громкости. До его слуха донеслись какие-то незнакомые слова.

– Что это за язык? – спросил он.

Полковник Рушенко покачал головой. Это не был ни русский, ни английский. Странно. Меньше всего он ожидал увидеть здесь иностранных агентов. Ведь если даже в Кремле не подозревали о существовании «Щита», каким образом об этом могли узнать за границей?

– Я изменил решение, – заявил он. – Прежде чем ликвидировать этих двоих, мы должны допросить их. Откройте внутреннюю дверь.

Однако еще прежде чем приказ его был выполнен, один из загадочной парочки, а именно тот, что повыше, дважды ударил кулаком в дверь на уровне лица. Дверь задребезжала, точно взбесившийся электрический звонок. Задрожали стены.

Это было странно. Простой человек не мог крушить бронированные двери.

Но едва все стихло, он ударил снова.

Дверь вылетела из пазов, словно ее притянуло гигантским электромагнитом.

– Глазам своим не верю! – вскричал Рушенко. – Это невероятно!

– Товарищ полковник, я активизирую следующую линию обороны, – пробормотал шеф секьюрити, на котором лица не было.

Следующая линия обороны была одновременно проста и по-садистски извращенна.

В коридоре вдруг запахло керосином, который начал поступать через вентильные отверстия в полу. Одновременно с этим на потолке загорелись сопла пожарных кранов.

От одного сопла отделилась и полетела на пол горящая капля. Вскоре с потолка сыпался настоящий огненный дождь. Керосин тем временем неумолимо прибывал...

Схватив микрофон, полковник Рушенко рявкнул:

– Если хотите жить, поднимите руки вверх!

Те двое, застигнутые пламенем в коридоре, казалось, не слышат его.

Рушенко повернулся к шефу службы безопасности:

– Интерком работает?

– Да. Может, они не говорят по-русски?

– Тогда какого черта они вообще сюда полезли?

– Может, они туристы... заблудились.

Полковник Рушенко начал говорить по-английски, но фразы так и не закончил.

Лампочки пожарной сигнализации внезапно стали гаснуть. Те двое, в коридоре, взлетели к потолку и теперь методично, одно за другим сдавливали пальцами стальные сопла, перекрывая доступ пламени. Прием был прост до гениального. Они быстро продвигались навстречу друг другу.

Они работали точно роботы, не пропуская ни одного сопла. По аппарату внутренней связи было слышно, как под их стальными пальцами скрежещет металл.

Они встретились в середине, перекрыв последнее сопло как раз в тот момент, когда два керосиновых озерца под ними готовы были слиться в одно.

Они быстро преодолели расстояние, отделявшее их от внутренней двери. На этот раз разделаться с возникшим на их пути препятствием досталось тому из них, который был ростом пониже. Юлой развернувшись в воздухе, он выбросил вперед ногу – дверь сорвалась со стоек и с грохотом упала на пол.

– Это не люди, – вырвалось у шефа секьюрити.

– Это люди, – возразил полковник Рушенко. – Просто смерть должна быть очень изощренной, чтобы они согласились принять ее.

– Значит, вы больше не хотите оставить их в живых?

– Мне бы не хотелось их убивать. Но я же не дурак. До сих пор они действовали безупречно. Мы должны доказать им, что они не являются бессмертными.

– Следующий коридор ведет в тупик, – сказал шеф секьюрити.

– Спасибо, что предупредили, – по-русски произнес скрипучий голос в динамике.

– Чтоб тебя! – вскричал Рушенко. По мониторам было видно, что парочка благополучно повернула направо и неумолимо приближалась. – Вырубить двустороннюю связь.

– Плохо дело, – пробормотал начальник службы безопасности, отключая связь. – Они идут прямо на нас.

Рушенко не двигался. На его татарском лице застыло тревожное выражение.

– Это корейский, – проронил он.

– Что?

– Они говорили на корейском. Как я раньше не догадался, кто они такие! Но теперь-то я знаю. Мы должны срочно уходить отсюда.

– Мы еще можем предпринять кое-какие контрмеры.

– Какой же я кретин. Если этим двоим известно о нашем существовании, значит, знают и другие. Распорядитесь о немедленной эвакуации.

– Слушаюсь, товарищ полковник, – сказал начальник службы безопасности, которого к тому времени била мелкая дрожь. Сорвав с шейной цепочки ключ, он вставил его в гнездо и повернул.

Завыла сирена.

– Уходим, – сказал полковник Рушенко, стремительно направляясь к выходу из бункера.

В его кабинете на заваленном бумагами столе по-прежнему горела красная лампочка, посылая режущие слух сигналы: бип-бип-бип.

Выдвинув ящик стола, Рушенко нащупал потайную задвижку и дернул ее пальцем. Стол поднялся и откатился в сторону, за ним оказался бетонный туннель, вниз, в темноту вели деревянные ступеньки.

– А как же остальные? – шепнул шеф секьюрити.

– Воспользуются запасными выходами, – прошипел Рушенко. – Или капсулами с цианистым калием. За мной.

Как только они вошли в туннель, стол снова занял свое место. В туннеле была кромешная тьма.

– Разве здесь нет света?

– Туннель ведет в одном направлении, – ответил Рушенко. – Следуйте на звук моего голоса.

Вдруг у них за спиной раздался страшный треск ломаемого дерева и скрежет металла.

Мелькнула полоска света.

Рушенко оглянулся. Луч света приближался к ним.

– Быстрее!

Они бросились бегом. Они не слышали шагов преследователей, но когда шеф секьюрити оглянулся, то с ужасом увидел у себя за спиной, в каком-нибудь метре, высокого мужчину с похожим на маску смерти движущимся пятном вместо лица.

Крепкая ладонь на широком запястье схватила его за шею, а молниеносный удар, нанесенный двумя пальцами, мгновенно ослепил его.

Полковник Рушенко услышал глухой удар и решил не оборачиваться.

Но было поздно. Точно стальные клещи сдавили ему шею. Какое-то время он еще продолжал рефлексивно перебирать ногами, имитируя бег. Но тщетно. Ноги его лишь перемалывали воздух.

– Я же сказал, что приду, – произнес бесстрастный голос, лишенный всяких интонаций.

Рука полковника потянулась к пистолету. Он уже схватил рукоятку, но неведомая сила разжала его пальцы, и пистолет выпал. Оставалась еще капсула с цианистым калием. Рушенко извлек ее из нагрудного кармана форменной рубашки, но та же рука ударила его по запястью, выхватила капсулу и у него на глазах перетерла ее в порошок.

– Не надо лишних движений, – сказал неизвестный, лицо которого по-прежнему являло собой смазанное пятно. Рушенко было больно смотреть на него.

– Что у вас с головой? – спросил он.

– Ах да, извините, – сказал тот, после чего пятно дернулось и остановилось, и волшебным образом отчетливо обозначились черты лица. На полковника смотрели глубоко посаженные темные глаза, в которых не было пощады.

Только тут Рушенко понял принцип фокуса, который ему показали. Этот малый тряс своей головой с такой скоростью, что черты лица ускользали и от человеческого зрачка, и даже от объектива телекамеры.

– Как вы догадались, что это была капсула с ядом? – спросил Рушенко, наблюдая, как из ладони Римо тонкой струйкой сыплется порошок.

– Мой шеф держит капсулу с ядом в том же самом месте.

– Вы, очевидно, американский агент?

– А вы возглавляете организацию, именуемую «Shield».

Рушенко про себя выругался. Итак, тайна «Щита» раскрыта!

– Не знаю, что это такое. Это американское слово.

– Тогда назовем его «Shchit».

– А это уже просто американское ругательство. По-нашему govno.

Американец двумя пальцами сдавил ему шейный позвонок, и полковник Рушенко невольно отшатнулся. Он вдруг обнаружил, что невольно перебирает ногами. Вернее, вольно. Только это была не его воля, а воля американца.

Словно куклу-марионетку, его заставили подняться по ступенькам и войти в кабинет – или то, что от кабинета осталось. Стол был разбит в щепки, и только красная лампочка, чудом уцелевшая, продолжала посылать бесполезные теперь сигналы.

– Это штаб-квартира организации, именуемой «Щит», – холодно проронил американец.

– Это радиостанция «Свободная Москва», – заявил Рушенко. – Мы коммунисты.

Тут американец принялся с бесстрастной миной палача вырывать полковнику Рушенко ногти. Один за другим.

– Мы хотим знать причину гибели нашего «шаттла», – сказал он.

– Я ничего не знаю об этом! – Полковник Рушенко уже шмыгал носом, недоумевая, как быстро, оказывается, его можно довести до слез.

– Кинга рассказывала совсем другую историю.

В этот момент слетел ноготь с большого пальца левой руки. Накладной ноготь. Под ним был настоящий, под которым виднелась вытатуированная надпись: «Щит». Надпись, ни о чем не говорившая человеку, который не являлся секретным сотрудником этой организации.

В кабинете появился еще один. От глаз полковника Рушенко не укрылось, что он был азиат. Он мог быть выходцем из бывших среднеазиатских республик бывшего СССР. Вспомнив последнее донесение Кинги, Рушенко почувствовал, как во рту у него внезапно пересохло.

– Вы мастер Синанджу.

Тщедушный старик торжественно кивнул.

Рушенко обратился к Римо:

– А вы... кто?

– Гид, – ответил тот и напомнил: – Так как насчет нашего «шаттла»?

– Мы не проводили эту операцию, – сказал Рушенко, в голосе его сквозило сожаление.

– Кто же тогда проводил?

– Нам об этом ничего не известно. Мы проводим собственное расследование.

– А зачем вам понадобилось проводить расследование инцидента, который произошел в США?

– Затем, что кое-кто пытается свалить ответственность на Россию. Зачем же еще?

Американец сдавил большой палец полковника. Кончик пальца покраснел, потом посинел и, наконец, отвалился, как перезревшая виноградина. Даже смотреть на это было больно – не говоря уже о том, чтобы терпеть.

– Теряете лицо? – спросил он.

– Да, лица больше нет.

– Я хочу узнать побольше о «Щите».

– Никакого «Щита» не существует, – сказал полковник.

Американец снова стиснул между пальцами большой палец полковника, выдавив очередную струйку крови.

Рушенко, задохнувшись от боли, залепетал:

– Я хотел сказать, его не существует формально. В Кремле ни о чем не догадываются.

– Так-то лучше. Кто санкционировал создание организации?

– Никто. Организацию создал я.

К ним приблизился мастер Синанджу. В его прищуренных глазах читалось любопытство.

– Для чего? – спросил он.

– Чтобы охранять Россию, пока не будет восстановлена советская власть.

– Долго же вам пришлось бы ждать, – сухо заметил американец.

– Но игра стоит свеч, – вдруг оживился полковник.

– О'кей. Со «Щитом» разобрались. Теперь ближе к делу.

– Согласен. У меня есть осведомители в Главкосмосе и на Байконуре, которые занимаются этим делом.

– Мы можем подождать донесений от них, – сказал мастер Синанджу.

Полковник Рушенко вдруг обнаружил, что сидит в своем кожаном кресле на чем-то липком. Это была красная икра. Он с облегчением вздохнул – на мгновение ему показалось, что от страха он наделал в штаны.

Старик кореец между тем бегло – словно всю жизнь только этим и занимался – просматривал телексы, затем он рвал их в клочья и бросал в корзину для мусора.

– Как вам удалось найти это место? – спросил Рушенко. – Кинга не знала адреса.

– Мы проследили за вашей электронной почтой.

– Но там тоже не было указано адреса.

– Мы нашли улицу. Потом все было просто.

– Как так?

Американец кивнул в сторону поглощенно изучавшего телексы корейца:

– Он почувствовал, что здесь что-то нечисто.

В ожидании донесений американец с массивными запястьями, чтобы скоротать время, складывал штабелями выведенных из строя агентов «Щита».

– Что их погубило? – спросил Рушенко.

– Небрежность, – ответил мастер Синанджу.

Только теперь до полковника дошло, с кем он имеет дело. Его сотрудники пали от рук самого великого наемного убийцы современности. Не приходилось удивляться, что система охраны оказалась до смешного уязвимой.

На протяжении последующих двух часов в кабинете беспрестанно звонил телефон.

Американец одной рукой подавал полковнику трубку, а другой стискивал ему шею, заставляя его отвечать своим обычным голосом.

– Товарищ полковник, есть новости из Америки.

– Да?

– Наш человек в ЦРУ сообщает, что система СПЕЙСТРАК обнаружила космический объект, ответственный за происшедшие в последнее время в Америке необъяснимые инциденты.

– Так?

– В каталоге околоземных объектов он фигурирует под номером шестьсот семнадцать.

– Так, дальше?

– Он был выведен на орбиту месяц назад. Орбита полярная.

– Кто запустил эту адскую машинку?

– Мы сами и запустили.

– Как? Снова?

– Это был коммерческий груз, доставленный «Бураном-2».

– Так это Кремль санкционировал запуск? – взревел полковник.

– Американцы считают, что так.

Полковник Рушенко растерянно посмотрел на американца, который стоял, вперившись в него тяжелым, не предвещавшим ничего доброго взглядом.

– В Кремле сошли с ума, – пробормотал Рушенко. – В этом не было никакой надобности. Это безумие.

– Мы получили то, что хотели, – сказал тот.

– А ты... ты сделал свое дело, – зловещим тоном добавил мастер Синанджу.

– Если вы убьете меня, я не смогу вам помочь, – сдавленным голосом произнес Рушенко.

– А кто сказал, что нам нужна твоя помощь, русский? – спросил Чиун.

– Ваши интересы совпадают с моими интересами. Я тоже хочу выяснить, кто стоит за всей этой историей.

Американские агенты переглянулись. Старик кореец кивнул, и в следующее мгновение Рушенко почувствовал, что пальцы, клещами сжимавшие его горло, разжались. Впрочем, он понял, что если ему и дали отсрочку, то ненадолго.

Жизнь его теперь не стоила и ломаного гроша, она целиком зависела от прихоти двух самых кровожадных убийц, каких только знала история.

Глава 27

Им потребовалось полтора часа, чтобы связаться со Смитом.

– Это русские, – сказал Римо.

– Я проверил систему слежения СПЕЙСТРАК. Орбиты не совпадают с орбитой станции «Мир».

– "Мир" здесь ни при чем. Объект выведен на орбиту русским «шаттлом». Это сведения, которые удалось получить в так называемом «Щите».

– Значит, такая организация действительно существует?

– Да. Неофициально. Своего рода пережиток советского прошлого. Тип, который возглавляет организацию, утверждает, что в Кремле о них ничего не известно.

– От кого исходит информация? – спросил Смит.

– От него самого, от шефа «Щита». – Римо посмотрел на Рушенко: – Скажи dos vedanya... кстати, как твое имя?

– Полковник Рушенко Радомир Эдуардович, – ответил полковник, облизывая изувеченный палец.

– Иначе известный как дядя Ваня. Да, и еще. Он узнал обо всем через ЦРУ. Наше ЦРУ.

– Неужели у них есть информатор в ЦРУ? – изумился Харолд В. Смит.

– Смит, вы, кажется, удивлены? Сегодня разве что у Словении нет информатора в ЦРУ.

Смит откашлялся и не очень уверенно произнес:

– В наше время едва ли можно доверять информации, которая поступает из ЦРУ.

– Осведомитель убежден, что информация надежная.

– Если так, тогда почему об этом неизвестно в Белом доме?

– Возможно, не хотят поднимать шум раньше времени, – предположил Римо.

– Оставайтесь на связи, – сказал Смит.

– Хорошая мысль. В противном случае нам придется ждать до Дня святого Валентина.

Харолд В. Смит переключил линию в режим ожидания. Римо обратился к полковнику Рушенко:

– Мой босс передает привет.

Полковник в ответ лишь скрежетнул зубами. Затем он вдруг вспомнил о преследовавшем его странном ощущении в той части собственного тела, коим он сидел в кресле.

– Я сижу в икре, – буркнул он.

– Вам повезло. Некоторые сидят по уши в дерьме.

– Я имею в виду буквально. Я сижу на собственном завтраке.

– Ну так наслаждайтесь им. В наши дни многие русские голодают.

– Верно. Благодаря разлагающему влиянию капитализма.

– Ваша консервативная позиция не в счет.

– Спасибо, что напомнили, – с кислой миной изрек полковник Рушенко.

* * *

Харолд В. Смит связался по телефону с неким майором из СПЕЙСТРАК. Он представился генералом Смитом из штаба военно-космических сил США.

– Слушаю, генерал, – сказал тот.

– Ходят слухи, у вас в загашнике имеется некая штука, орбита которой позволяет предположить, что она причастна к инцидентам с «Биобабблом» и «Релайентом».

Его собеседник издал такой звук, словно подавился куриной костью.

– Генерал Смит, – с трудом выдавил он, – этот вопрос не в моей компетенции.

– Тогда соедините меня с тем, кто компетентен, – сказал Смит, который мгновенно угадал за неразговорчивостью неизвестного майора бюрократические игры.

– Секундочку.

В трубке что-то щелкнуло, потом пискнуло, наконец, связь оборвалась. Когда Смит снова набрал номер, линия была занята. Ему показалось, что даже гудок выдавал нетерпение и раздражение.

Тогда Смит подключился к активной базе данных СПЕЙСТРАК и получил доступ ко всем кадрам, поступающим в систему в режиме реального времени с многочисленных наземных станций слежения. Действуя методом исключения, Смит в конце концов нашел искомое – Объект 617.

Смит не очень хорошо разбирался в космической навигации. Он понял, что объект вращается по полярной орбите. Это означало, что он каждые девяносто минут совершал виток вокруг Земли и орбита его проецировалась на Северный и Южный полюсы. Поскольку Земля при этом вращалась вокруг своей оси, объект в тот или иной момент мог находиться практически над любой точкой земного шара, особенно если обладал способностью маневрирования.

Обычно такими характеристиками обладали спутники-шпионы.

Смит вызвал на экран монитора файл Object 617.

То, что он обнаружил, повергло его в состояние, близкое к ступору.

Из файла следовало, что объект был выведен на орбиту месяц назад космическим челноком «Буран» и в штабе командования военно-космическими силами получил классификацию разведывательного спутника, местонахождение которого надлежало регулярно отслеживать.

На снимках, сделанных при помощи наземной электронно-оптической системы космического слежения ГЕОДСС на базе ВВС в Мауи, был виден темный шар с серыми стальными стойками.

Харолд В. Смит никогда не видел спутника-шпиона такой странной конфигурации. Сколько он ни вглядывался, так и не смог обнаружить собственно объектив.

Закрыв файл, Смит снова взял трубку синего телефона для связи с Москвой.

– Римо, Объект шестьсот семнадцать существует. В системе СПЕЙСТРАК он значится как спутник-шпион. Его действительно вывел на орбиту русский «шаттл».

– Я так понимаю, нам предстоит побеседовать с русскими, которые занимаются программой «шаттла».

– Это будет непросто.

– Не беда, – беззаботно произнес Римо. – Наш хороший друг полковник Рушенко обещал помочь.

– Не забудьте нейтрализовать его, когда завершите эту фазу задания.

– Я уже подумал об этом, – сказал Римо, вешая трубку.

– Подумал о чем? – подозрительно спросил Рушенко.

– Вам привет от шефа.

– Вы меня не проведете. Вам приказано уничтожить меня, потому что я знаю о вашем существовании.

– Послушайте, вы бы сделали с нами то же самое. Собственно говоря, вы уже попытались это сделать.

Рушенко скривил рот и сквозь зубы процедил:

– Мне больше нечего вам сказать. К тому же я не закончил свой завтрак и страшно голоден.

– У нас нет времени, – сказал Римо, хватая его за шиворот.

– У меня в столе есть конфета.

Американец пожал плечами и принялся шарить в ящике стола. Наконец он извлек оттуда плитку в коричневой обертке.

– Что-то знакомое, – пробормотал он и показал плитку мастеру Синанджу. Чиун прищурился. На обертке красными буквами было по-русски написано «Марс».

– Что это? – спросил Римо.

– Где ты это взял? – прошипел Чиун.

– Это принадлежит полковнику Клинку.

– Так это русский шоколад «Марс»? – спросил Римо.

– Обычно я предпочитаю отечественные продукты, но российский шоколад в последнее время сильно испортился.

Римо сорвал обертку и сунул ее в карман, на память. Шоколадный батончик он выкинул в корзину.

– Я хотел это съесть, – попробовал было протестовать полковник Рушенко.

– Он может быть отравлен, – сказал Римо.

– Кому же придет в голову травить шоколад?

– Такому же кретину, который жрет икру, не дожидаясь, пока она превратится в рыбу, – с нескрываемым презрением изрек Чиун.

Вслед за этим стальные пальцы сдавили горло полковника, и он потерял сознание.

В желудке у него урчало.