Текст книги "Тяжела ты, долюшка Кощеева"

Тяжела ты, долюшка Кощеева
В. А. Головачук

Оформление обложки Нейросеть Kandinsky, Waifu

© В. А. Головачук, 2024

ISBN 978-5-0062-7775-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– Для того, чтобы вырастить на голове пышную и шикарную копну волос, натрите голову отрубями из овса конского с добавлением меда майского.., – тихо бормотал себе под нос Кощей Бессмертный водя пальцем по потертым страницам волшебной книги. – Это у меня есть. Что там еще?

Еще автор книги утверждал, что следует в эту мазь добавить ложку корицы, порошок морны, и яйцо дрозда. Почему именно дрозда, не объяснялось, но старик решил – ничего страшного не произойдет, если он добавит обычное, куриное яйцо. Справедливо полагая, что так даже лучше. Оно большое, значит, пользы больше будет.

Смешав все ингредиенты и сев на скамеечку, Бессмертный задумался. Что-то он сделать забыл, но что?

Мазь пахла очень приятно, он даже ее осторожно лизнул, но откашлялся, так как в горло попала овсяная труха.

– Ладно, сейчас стану шикарным и красивым, – довольно улыбнулся старик, и начал втирать волшебную смесь.

Быстро закончив и посмотрев на себя в зеркало, сел читать книгу. Оставалось только ждать.

Осознание ошибки пришло к нему только тогда, когда во рту появилось странное чувство. Что-то прилипло к языку, и причиняло неудобство.

Глянув в зеркало, старик увидел, что язык стал волосатым, как спина у лешего, что его очень опечалило. Лысина же наоборот, казалось, заблестела еще больше. Будто радуясь такому событию.

Взгрустнув, Кощей уныло поплелся к бритвенному ножу, которого не касался уже лет триста, а то и все пятьсот. Стал красивым, называется. И что ему во внешности вдруг не понравилось? Ведь жил же себе спокойно, и вдруг в голову глупости полезли.

Мол, хватит сидеть и ничего не делать. Нужно в жизни что-то менять, ну и решил начать с внешности. Что? Изменил?

Сплевывая шерсть, старик покосился в окно. Единственное, что его радовало в такой момент, это то, что не было свидетелей его позора. Но и тут он ошибся. На подоконнике сидела сорока, и вовсю разглядывала его высунутый язык.

– Что, к зиме готовимся? – полюбопытствовала она.

– Ага, – недовольно пробормотал он, надеясь, что любопытная птица улетит.

– Жениться тебе дед надо, чтоб всякие глупости в голову не лезли, – фыркнула сорока.

Кощей сделал вид, что собирается её сбить шлепком, и она улетела, с веселыми криками сообщая всем о том, что теперь хоть где-то у Бессмертного волосы растут.

– Вот дотрещишься, в ящерицу превращу, посмотрим, кому потом весело будет, – погрозил в окно старик. Естественно не собираясь этого делать. Он уже давно никого не превращал. Мороки много, а удовольствия никакого.

Хотелось чего-то новенького. Чтоб раз, и все по-другому. Не сидеть в замке, который уже за сотни лет ему порядком надоел, а бродить по полям, поражая всех своим величием и могуществом.

Интересно, помнят ли еще местные как он их пугал, или подзабыли все? Может, и вправду в путешествия податься, и напомнить о себе? А то вон даже зайцы его не боятся.

Вспомнилось, как рано поутру, когда он шел на речку, ему один из длинноухих не уступил дорогу, и не просто не уступил, он еще посмотрел в глаза так нагло и высокомерно. После этого идти на речку совершенно расхотелось.

За окном послышался страшный грохот. Паренек в белой рубахе и растрепавшимися светлыми волосами, тащил телегу набитую всяким хламом. Железные помятые доспехи, колеса от телеги поломанные, скатерть дырявая – это только начало списка. Присмотревшись, старик даже увидел цепь, от главных ворот. И как он ее оторвать то смог?

– Куда это ты, Ванюша, этот мусор везешь? – не выдержав, полюбопытствовал он.

– Известно куда, к маменьке, – довольно улыбнулся паренек, рассматривая Бессмертного. Тот его мягко сказать, немного разочаровал. С самого рождения Ваньку пугали Кощеем. Дескать, будешь себя плохо вести, заберет тебя старик и не смогут найти даже твоих косточек. Он сюда страх как идти боялся, но решил путь сократить, авось колдун не увидит. Так нет же. Увидел. Только он не страшный почему-то. Даже домашний немного. Вот, что старость со злодеями делает.

– И пошто твоей маменьке весь этот хлам?

– Маменька мне сказала, чтоб я пользу приносил. Ну вот, иду, несу, – объяснил паренек.

Кощей, услышав такое, весело хихикнул, уже представив, как его похвалят за такую пользу, но решил промолчать. Не ему же заниматься Ванькиным воспитанием, пусть родители это делают. А цепь лучше бы он назад вернул, а то мало ли что. Вдруг стражники обидятся?

– Ты цепь то верни. Государственная она, – сказал старик. – Негоже чужие вещи брать.

Иван покосился на цепь. Тут то Бессмертный был прав. Чужое брать нехорошо. Просто лежала она без дела, вот и решил он ее приспособить, вот только не знал куда. Такую огромную никуда не прицепишь.

– Хорошо, пойду отнесу, – согласился светловолосый, и развернув телегу пошел обратно.

– Ишь ты какой сговорчивый, – умилился старик и, развернувшись пошел в лабораторию. С волосами не получилось, будем наращивать мускулатуру. А там глядишь, и женщину какую его красота с ума сведет.

В лаборатории была уйма книг, и все они были прочитаны тысячу раз, а то и больше. Жизнь-то бесконечная. Хотя раньше ему и в голову не приходило заниматься своей внешностью. Вот, что скука с людями делает, или точнее нелюдями?

Порывшись на всех полках, заглянув во все комоды, книга не обнаружилась. Но он точно знал, что она есть, серенькая такая, и в ней есть заклинание прироста массы, и мышц.

– Ну, и где же я ее дел?

Бессмертный, сел на стул и, покосился на заглядывающую в окно сороку. Все никак не успокоится.

– Тебе здесь что, медом намазано? – поинтересовался он у птицы. Та промолчала, хитро рассматривая открытый комод. Старик понял этот взгляд, и сообщил, что все золото надежно спрятано, а в комоде кроме ветоши и парочки зелий совсем ничего нет.

– Может, скажешь, где я книгу дел? Все равно ты лучше меня знаешь, где у меня что лежит.

– Вон, на полке, – ответила сорока, показав на шкаф.

– Это я и без тебя знаю. Мне серая нужна, с синей кляксой на боку.

– Ааа, это та, которой ты ножку шкафа подпер. Чтоб не шатался, – догадалась птица.

Кощей хлопнул себя по лбу, и как он мог забыть?

Книга имела плачевное состояние, но прочитать, что там написано было возможно и он начал читать.

– А может не стоит? – с опаскою посмотрела на него птица, помня о том, чем окончилось его предыдущее чтение книги.

– Еще мне живность всякая не советовала, что мне делать, а что нет, – отмахнулся от нее старик.

– Мааре путере памант, поделись своей мощью!

Кощей Бессмертный взмахнул рукой, но ничего не произошло. Тогда он начал махать руками сильнее, но опять ничего не произошло. Сорока, увидев его бесполезные попытки, рассмеялась и была сбита вторым шлепком. Он точно попал в цель, и птица решила держаться от окна подальше, сев на ветку, чуть снова не упав. Бессмертный так и остался тощим, как скелет, исключением стала его задняя часть, которая своим внешним видом вызывала смущение.

– Вот тебе и мааре путере, – хихикнула птица. Но говорить о таком конфузе не решилась. Мало ли как отреагирует носитель данного магического сооружения. Вдруг и ей такое сделает, а она потом хвост не подымет.

– Чего? – удивленно поднял бровь старик.

– Пытаюсь заклинание повторить, – отвела взгляд в сторону птица, стараясь выглядеть не подозрительно.

– Для волшебства, пернатый друг мой, нужно иметь мозги. А иначе рискуешь на всю жизнь остаться уродом.

Сорока хихикнула, и быстро скрылась с его глаз. Боясь, что не сдержит смех.

– «Никогда не понимал других», – посмотрел вослед удаляющейся сороке Кощей и, повертев в руках книгу, вновь подсунул ее под ножку шкафа. Укоряя себя за то, что не подумал о том, что не зря же он ее туда прошлый раз положил. Значит, причина была.

Посмотрев в окно и полюбовавшись на закат, который окрасил стены замка в оранжевые тона, старик решил немного полежать на травке перед замком.

Чтоб лежать было удобнее, вытянул перину и пару подушек. Через пол часа мучений в поисках удобного места, лежанка была готова. Оставалось лежать и смотреть на заходящее солнце.

Но стоило ему закрыть глаза как совсем рядом загрохотало. Ванька возвращался обратно.

– Тебе, что, места другого нет?! – разозлился Бессмертный. – Не видишь, я тут отдохнуть пытаюсь!

Парень остановился и с интересом покосился на перину.

– Ух ты! А в ней куриные перья, али гусиные?

– Откуда мне знать. Какие туда положили, те и лежат, – отмахнулся Кощей.

– А у меня дед все подушки соломой набил, говорит, от перьев блохи могут завестись. А у вас есть блохи? – подозрительно прищурился паренек, косясь на старика.

– Какие блохи, слепой что ли? – провел рукой по лысине Бессмертный.

– А, это я не подумавши, – смутился Царевич, и сел рядом.

Кощей Бессмертный понял, что полежать ему так и не удастся. Этот любого в могилу сведет. Даже стало жалко того, кому с ним сосуществовать приходится. Не хотел бы он быть его родителем, не хотел.

– А я когда цепь принес, стражники так удивились. От шока даже дважды дураком назвали, – начал рассказывать паренек, щупая перину.

– А чего дважды?

– В первый раз за то, что цепь с ворот снял. Дескать, только дураку такое в голову придет. А второй раз, когда энту цепь вешать обратно полез. Даже бить меня не стали. Сказали, меня природа и так обидела.

Старик тяжко вздохнул: и за что ему такое наказание? Зачем он вообще его трогал? Не отстанет же теперь, до смерти. И тут Кощей вдруг вспомнил, что бессмертный, от этого стало еще грустнее.

Он привык сидеть в одиночестве и размышлять о жизни: о поворотах судьбы, о том, как люди сами портят себе жизнь. А для этого нужна тишина, а этот тарахтит без умолку. Какие размышления, тут даже птиц не слышно.

– А ты всегда лысый был? – прервал его размышления неожиданный вопрос.

– Я Ванюша без шапки зимой ходил, вот и облысел.

Покосившись на бестолкового Царевича, старик чуть не рассмеялся, ох и нагнал он страху на паренька. Тот судорожно вспоминал, не выходил ли он когда-то зимой из дому без шапки? Похоже, такая перспектива его не радовала.

– А тебя маменька не заругает, что ты так долго где-то бродишь? – напомнил Кощей.

– Ваша правда, – спохватился Иван и быстро попрощавшись умчался в закат.

Бессмертный, посмотрев ему вслед, грустно вздохнул. Так и не удалось ему полюбоваться на природу. На улице стало слишком холодно, чтобы лежать на земле, хоть и укрытой периной, да и комары вовсю разрезвились.

Свернув перину и взяв подушки, он пошел домой. Путешествовать расхотелось. Ну их, эти путешествия. С людьми разговаривать надо, бродить по лесам да полям, а дома тепло и уютно. Захотел есть – поел. Захотел спать – поспал. Красота, да и только.

Наступила ночь. Ночь старик очень любил. Так как можно было выйти на крышу самой высокой башни и смотреть на звезды, но сегодня ночью он смотрел на город у леса. Там уже давно погасли огоньки окон, и он окунулся во мрак.

Интересно, как там Ванька, бранили его или нет? Скорее всего нет. Что с дурака возьмешь. В другой стороне, на окраине леса стояла избушка Яги, та похоже еще не спала. Может, опять какие козни строит? Или суп на поганках варит. Хотя это вот зря. Есть по ночам вредно для фигуры.

– Да, есть ночами очень вредно. Так скоро не в одни двери не пройдешь, – пробубнил под нос Кощей Бессмертный и пошел на кухню. Там в казане у него лежал приличный козий окорок. Ну а что еще делать по ночам одинокому мужчине?

– Ты и так не красавец, а что дальше будет, даже страшно представить, – хихикнула сорока. Похоже, она спала на верхушке самого большого дерева, и он ее нечаянно разбудил.

– А ты не представляй, – отмахнулся старик и ушел в другую комнату. Еще птицы ему аппетит не портили.

Плотно поев и запив все чаем, чтоб убрать вдруг разыгравшуюся икоту, он лег спать. Но сон почему-то не шел. В голову пришла мысль, а не одолжить ли у Бабы Яги ступу с метлой и слетать в другое королевство? А то сидит здесь и даже жизни не видел.

Уснуть смог только тогда, когда пообещал себе, что что-нибудь в жизни обязательно изменит.

Утро началось с громкого смеха сороки, заглянувшей ему в окно.

– Ох, умора! Ох, сейчас помру! – заливалась она во весь голос.

Кощей со злостью вскочил и хотел кинуть в птицу подушкой, да так и замер. Длинные, белые волосы, шелковистыми прядями рассыпались по его плечам, поражая своей красотой.

– Варвара краса! – хохотала сорока.

– Это еще что такое? – опешил старик и побежал к зеркалу. Увиденное заставило его долго отплевываться. Ну а представьте себе, как выглядит почти мумия с густой копной волос.

– Красавец, – поддернула его птица, уже начав кашлять от долгого смеха.

– Это легко исправить, – ответил Бессмертный и отрезал волосы до плеч. Стало еще хуже. Теперь он был похож на перезревший одуванчик, с огромной, лохматой головой. Обрезав волосы еще короче, стало еще хуже.

Сорока уже валялась под окном, подрыгивая лапкой от смеха, а Кощей уныло взирал на свое отражение.

– Что не могут исправить ножницы, исправит магия, – махнул рукой он и пошел варить зелье.

Для чего в эликсире «Красота мужчины», нужны были сушеные, лягушачьи лапки, он не знал, но все-таки их бросил. Дальше кинул в котел семена льна, болотник, чешую змеи и алхимический порошок. Вроде бы все. Осталось поставить котел на огонь.

– Чего делаешь? – села на подоконник уже пришедшая в себя сорока.

– Красоту, – ответил старик и поджег поленья.

Взрыв… И тело кощея отбросило к стене, а птицу унесло ветром.

– Не понял… Я же все ингредиенты сверял с книгой, – почесал подлысоватую голову Кощей Бессмертный. – Точно, наверное я не лягушачьи, а жабьи лапки кинул.

Старик тяжело вздохнул и, тут до него дошло. Он опять плешивый.

– Радость то какая, – смахнул слезу умиления он, любуясь на себя в зеркало. Вот теперь порядок, теперь ему не стыдно на улицу выйти. И пусть зелье сработало не так как он хотел, а волосы просто сгорели от огня, главное, что вышло как он хотел. А о проколе никто не узнает.

– Что это так жахнуло? – прыгнула на подоконник сорока.

– Заклинание мощное, – соврал старик, поворачиваясь к окну, и тут же скорчился от смеха. На подоконнике сидела плешивая сорока.

– Ты теперь как я, – обрадовал птицу Кощей, та недоверчиво покосилась в зеркало и, вскрикнув, упала в обморок.

***

Полчаса он приводил сороку в чувства, наконец, сказал ей о том, что не заставлял заглядывать к нему в окно. Если бы она не была столь любопытна, то с ней бы ничего не произошло.

– Я не любопытная, я просто прилетела сообщить, что у нас в лесу академия открывается, – нахохлившись сказала лысая. – А ты, кажется, хотел что-то в жизни поменять, вот тебе и шанс. Станешь академиком, и все уважать начнут. Думаешь я не знаю, что тебе даже зайцы не боятся.

– А академика боятся начнут, – усмехнулся старик.

– Ну как хочешь. Мое дело сообщить.

Кощей задумался, а почему бы и нет? Может его там чему-нибудь новенькому научат. Да и образование еще никому не помешало. А вдруг он там встретит какую-нибудь роковую красотку, и у них будет собственное долго и счастливо?

Кряхтя и охая, старик поплелся домой собирать вещи. На сердце было тепло и радостно. Лишь одно тревожило – одногруппники, кто их знает, вдруг маньяки какие.

А маньяков Кощей боялся до жути. Правда он не знал, что они могли ему сделать, так как он бессмертный, да и вообще был скорее мертв – чем жив, но все равно боялся, так, на всякий случай.

***

Наверное, у всех, кто слышит об академии, перед глазами возникает величественное и утонченное детище архитектуры: с каменными стенами, большими окнами и лабиринтами бесконечных коридоров между кабинетами.

Так думал и Кощей, пока не увидел полуразвалившийся сарай посреди леса с кривой надписью на стене – «Академия зла». Желание туда вступать сразу пропало.

Похоже, для злодеев наступили тяжелые времена. От этого сразу стало грустно и тоскливо. Старик развернулся уходить, но как всегда бывает в жизни, хочешь одно, а получаешь совершенно другое. Прямо перед порогом, рисуя пузом вензеля по земле, на него налетел Змей Горыныч, не успевший затормозить. Так они и влетели вдвоем в сарай: Змей на пузе, а Кощей в полете шмеля. Завершилось сие действо очень плачевно. Бессмертный встрял головой в стену и никак не мог освободиться.

– И что делать-то теперь будем? – испугалась первая голова Горыныча, посмотрев на несчастного. Сейчас ей больше всего хотелось улететь отсюда по добру, по здорову, пока

нет свидетелей.

– Вытаскивать старичка надо, – ответила ей вторая голова, самая жалостливая.

– Да ну его, сам встрял – пусть сам и вылезает, – отмахнулась от них, как от назойливых мух третья голова, которая и уговорила остальные головы прилететь в академию. Авось уму разуму наберутся. Тем более, что учится будут целых три головы одновременно, а значит за то же время, что потратят на учебу остальные, они превзойдут их в три раза. Так как учится у Горыныча будут все три головы одновременно. А это было очень заманчиво.

Бессмертный, услышав такие речи со злостью задергал ногами, ух он доберется до огнедышащего. В следующий раз будет думать, кого с ног сбивать! Главное освободиться из неожиданного плена.

– Живой, зараза, – пробормотала третья голова, в задумчивости глядящая на тощие, дрыгающиеся ноги.

– А что ему сделается то? Он же бессмертный, – ответила первая ухмыльнувшись. Сама ситуация ей показалась смешной и нелепой. О печальных последствиях даже мысли в голову не приходило.

– Он же так помрет, – горестно всхлипнула вторая голова и даже хотела погладить старого по спине, чтоб хоть морально успокоить.

Змей Горыныч не выдержав таких слов, очень разозлился и ударил себя по второй голове, та обиделась, и недовольно поджала нижнюю губу.

– Уйду я от вас, уроды!

– Попробуй, – засмеялась в ответ первая голова, перемигнувшись с третьей.

Как оказалось, в академию в этот день пришли не только они, но и Ванька. Местный герой и надежда всего тридевятого царства на светлое будущее. А впрочем, чего его представлять, ежели уже знакомы.

Он настороженно заглянул в пролом в стене, но там было очень темно и пыльно.

– А что это вы тут делаете? – подозрительно поинтересовался он, щурясь от солнца и пытаясь рассмотреть, что они там делают в темноте.

– Не твое дело, – огрызнулся Горыныч, боясь быть раскрытым в преступлении, закрыв собой дергающееся тело старика, безуспешно пытающегося выбраться на свободу.

Царевич заинтересованно обошел змея и увидел Кощея, торчащего из стены. Это его очень удивило и он посмотрел на трехголового, но Горыныч демонстративно отвернулся и сделал вид, что он тут совершенно не причем. Дескать, мимо пролетал. Было похоже, что Царевич ему не поверил, но доказывать ничего и не собирался, а просто решив спасти несчастного, поплевал на руки и со всех сил дернул тело на себя.

Тело оторвалось от стены, а голова – нет.

– Вот так конфуз случился, – с трудом сглотнул образовавшийся в горле комок Иван и осторожненько положил тело на пол. Он покосился на пролом в стене, прикидывая самую короткую дорогу к дому.

– И что делать-то будем? – опять спросила первая голова Горыныча, покосившись на тело.

– Скажем, что так и было, – ответил ей Иван Царевич, густо покраснев.

На него подозрительно уставились все три головы.

– И это говорит – герой. О времена, о нравы! – воскликнул Горыныч, схватившись головы.

Ноги на полу неожиданно зашевелились.

– Эй! Что вы там делаете? Я не чувствую ног, – послышался очень подозрительный голос Бессмертного, глубоко из стены.

Зрелище, мягко говоря, было достаточно жутким и ящер с Ванькой бросились было наутек, но затем паренек вспомнил, что Кощей все-таки бессмертный и взял себя в руки. Голову необходимо изъять из стены, но вот только как?

Горыныч предложил сжечь все к лешему и бежать из этого места куда подальше. Царевич был за то – что деда нужно спасать.

Мнения разделились и зашли в тупик.

В этот момент голова чихнула и сама вылетела из стены.

– Вот и славно! – обрадовался Иван, хлопнув в ладоши. – Будто ничего и не произошло.

– Ага, – согласился Горыныч, улыбаясь и виляя хвостом, но вдруг заметил, что стены сарая пошли трещинами.

Голова Кощея, внезапно ставшая частью стены, была последним удерживающим элементом от разрушения. А так как ее изъяли – стена утратила свою целостность и академия рухнула.

Когда поднявшийся столб пыли рассеялся – на поляне остались только: лежащий на земле серый от пыли Змей Горыныч, сидящий на обломках грустный Иван Царевич, и Кощей, с трудом прицепивший себе голову на место, но увы, не той стороной.

Академия же полностью прекратила свое существование, так и не открыв свои двери в мир знаний.