Текст книги "Военная история России с древнейших времен до конца ХIХ в. Учебное пособие"

В. А. Волков, В. Е. Воронин, В. В. Горский
Военная история России с древнейших времен до конца XIX века
Учебное пособие

Предисловие

Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать ее есть постыдное малодушие.

А. С. Пушкин

История нашего Отечества наполнена героическими и славными военными событиями, равных которым не имеет ни одна страна в мире. В грозных сражениях с врагом русский народ завоевывал и отстаивал право на свободу и независимость, на единство и территориальную целостность своей страны, на безопасность и мирное развитие, на счастье и достойную жизнь. Войны, а также связанная с ними необходимость регулярной модернизации вооруженных сил и задачи по обеспечению обороноспособности страны способствовали процессам становления и прогрессивной эволюции российской государственности, вели к совершенствованию экономического и социального строя России. Военная слава России воспета в великих произведениях русской литературы и искусства. Воинские подвиги русского народа запечатлены в летописях и хрониках, им посвящено много фундаментальных трудов отечественных и зарубежных историков. Повествования о победах русского оружия, оградившего свою отчизну и человечество от произвола жестоких завоевателей, давно стали частью всемирной культуры.

Военная история России – это наука и учебная дисциплина, изучающая историю войн, которые вели Российское государство и его исторические предшественники с древнейших времен до наших дней. Изучение военной истории России является неотъемлемой частью курса Отечественной истории. Предлагаемое учебное пособие неразрывно связано с преподаванием в вузах дисциплины «История России». Его хронологические рамки охватывают период с древнейших времен до конца XIX в. – периода наивысшего военно-политического могущества Российской империи, когда были окончательно сформированы ее естественные исторические границы.

Глава 1. Война и мир. Предмет военной истории России

Военная история – наука о происхождении, строительстве и действиях вооруженных сил (воинских формирований) государств (народов) мира. Она не сводится к простому повествованию о военных событиях (действиях), поскольку должна давать оценку политическим событиям и обстоятельствам, вызвавшим войну и повлиявшим на ее ход. Военную историю следует отличать от истории военного искусства, которое развивается как в военное, так и в мирное время и предметом которого являются военные учреждения и приемы того или другого народа или государства.

Необходимо отметить общефилософский, диалектический подход к изучению событий, явлений российской военной истории. Он предполагает видение любого объекта исследования в единстве противоречивых начал, а его развития в рамках принципа историзма – как сложного процесса взаимодействия этих противоположностей. Любое развитие рассматривается, с одной стороны, как непрерывное (хотя и темпорально вариативное) накопление изменений, в нарастании которых отражается ход времени, то есть процесс, а с другой стороны – как неизбежное скачкообразное превращение накопленных изменений в новое качество течения процесса или его трансформация в новый процесс с сохранением преемственности. Закон отрицания здесь проявляется как сложное сочетание преемственности и изменчивости в процессе развития. Все события, связанные с военной историей и военным делом, есть объективные процессы разных уровней, подчиняющиеся законам объективной диалектики. В процессе их исследования формируется и постоянно совершенствуется субъективная диалектика их научного видения.

Тем не менее для всех аспектов вооруженного насилия, явления крайне сложного в плане взаимодействия материального и духовного начал, справедлива констатация первичности, в конечном итоге – общественного бытия, как совокупности связей, образующих данное общество, соединяющих его в развитии с окружающей социальной и природной средой, по отношению к отражающему это бытие общественному сознанию, оказывающему обратное воздействие на бытие объективацией, опредмечиванием его же отраженного содержания. Такой подход сторонники так называемых теорий локальных цивилизаций подвергают сомнению, но их теории довольно произвольно разрывают исторический процесс, лишают его целостности, предметности и фактически упраздняют историю как цельный процесс и как науку, оставляя описание событий, объясняемых через феномены духа, оторванные от объективной реальности. История войн, написанная с позиций теории локальных цивилизаций, представляется малоубедительной в методологической основе, однако она входит в историографию военных проблематик и требует ознакомления с нею (см., например, Киршин Ю. Я. Войны локальных цивилизаций: история и современность. – Клинцы: Клинцовская городская типография, 2009).

Безусловно, нельзя оставаться в рамках науки, игнорируя в процессе учебной и научной работы принцип историзма. Каждое явление военной истории должно рассматриваться с позиций того, как оно возникло в начале его процессульности (с выявлением причин и предпосылок), как развивалось до момента его рассмотрения и, наконец, чем стало к зафиксированному моменту исследования.

В рамках принципа историзма используется описательно-повествовательный метод, позволяющий составить общую картину исследуемого процесса в последовательном развертывании его выявленной фактологии. В той части, где рассматриваемые факты связаны со значимой деятельностью отдельных субъектов военной истории, через которую и осуществляется исторический процесс, применяется биографический метод, дающий возможность через соединение личной биографии с реалиями исторических обстоятельств становления и проявления субъектов объяснить их роль в событиях и процессах военной истории.

Сравнительно-исторический метод позволяет прояснить диалектику общего и особенного в развитии военной сферы жизни исторически сложившихся различных сообществ. Только в сравнении можно выявить повторяемость, общность, что является качественным признаком исторической закономерности. В то же время в уникальности конкретных процессов проявляется механизм действия закономерности в неповторимых условиях ее действия. Важно знать и то, что военная история разных обществ, особенно в древности и в средние века, неодинаково обеспечена источниками, а выявленные в рамках одного общества закономерности оказываются применимы и к другим обществам при правильном понимании особенностей проявления общих закономерностей в специфических условиях развития данного общества.

Отметим также ретроспективный метод исследования военной истории. Как правило, чем ближе к современности исторические процессы, тем мощнее их источниковая база. Реалии военной истории могут быть связаны в единый процесс, для которого характерны как изменчивость, так и преемственность. Поэтому, исследуя более поздние исторические процессы, мы создаем основу для выявления предшествующих им событий путем определения общих для этих этапов закономерностей развития на более позднем материале и очерчивая неясные ранее контуры предшествующих фаз развития силой необходимости причинно-следственных связей, предполагающих появление известного только из определенного неизвестного.

Военная история как наука должна критически освещать происходившие события, что невозможно без тщательного изучения исторических источников. К ним относятся летописи, разрядные книги, приказная документация, прежде всего Разрядного, Пушкарского, Стрелецкого и других военных приказов, документы Военного министерства Российской империи и других ведомств, связанных с организацией обороны страны, мемуары (воспоминания и дневники) русских полководцев и военных деятелей, записки иностранцев, посещавших Россию и описавших ее вооруженные силы, фотоматериалы (появившиеся в середине XIX в.), газетные и журнальные корреспонденции и обзоры.

Глава 2. Военная история скифов и древних славян

Скифы (самоназвание по Геродоту – сколоты) – экзоэтноним греческого происхождения. Стал использоваться для обозначения родственных племен североиранской языковой группы, населявших в VII в. до н. э. – III в. н. э. Северное Причерноморье.

Мигрировав с востока, скифы в VII в. до н. э. вытеснили живших в Северном Причерноморье киммерийцев и завладели их землями. Именно в это время у скифов начало складываться государство, имевшее сильную военную организацию. Наиболее развитой областью Скифии стал степной Крым. Расцвета Скифское царство достигло во II в. до н. э. при царе Скилуре. Столицей его был город Неаполь, основанный (вероятно, Скилуром) на берегу Салгира (около современного Симферополя).

Ядро войска скифов составляла конная дружина царя. Большинство воинов в его войске были конными лучниками, хотя в источниках сохранилось упоминание и о пехотных подразделениях, рекрутируемых из скифов-пахарей.

Военные обычаи пропитали собой всю жизнь народа, нашли отражение в их образе жизни, традициях и религии. Наряду с верховным божеством и прародителем народа Папаем почитался и бог войны Арес (так его назвал Геродот по аналогии с греческой мифологией), символом которого был меч. Раз в год Аресу приносили жертву – животных (в частности, лошадей) и пленных, из ста – одного. Из всех почитаемых божеств скифы возводили святилища только одному – Аресу.

Оружие скифов

• Акинак — короткий меч-кинжал скифов. Заточенным с двух сторон узким треугольным лезвием можно было рубить и колоть одновременно.

• Скифский лук (лук скифского типа). Напоминал растянутую греческую букву «сигма» или русскую «З»[1]1
  Римский историк Аммиан Марцеллин сравнивал вид скифского лука с очертаниями северного побережья Черного моря, где в роли центральной планки выступает Крымский полуостров.


[Закрыть], но с планкой в средней части лука, где его держат рукой. В отличие от использовавшихся в те времена луков с цельной деревянной основой, скифский лук изготавливался из дерева, кости, роговых пластин, сухожилий, кожи, иногда плотно обертывался корой дерева. Более жесткая и упругая конструкция позволяла метать стрелы гораздо дальше, чем другие луки. Спиралевидные концы его гнущихся плеч при натягивании тетивы распрямлялись, сообщая выстрелу дополнительную энергию. Имеющий небольшие размеры, он был чрезвычайно удобен при стрельбе с лошади. Лук и стрелы хранились в специальных чехлах – горитах. В горите, который каждый воин-скиф носил на левом боку, было два отделения: для лука и для стрел. В футляре могло поместиться до 150 стрел. (По свидетельству Геродота, скифы притягивали тетиву лука не к груди, как другие народы, а к противоположному плечу. Это обеспечивало максимальное натяжение тетивы, и стрела летела с убойной силой на немыслимые для того времени расстояния – 200–300 м и более[2]2
  В Ольвии археологи обнаружили каменную стелу, увековечившую рекордный выстрел некого Анаксагора, сына Димагора. Стрела, пущенная им из скифского лука, пролетела 520 м.


[Закрыть].)

• Длинное копье. На обратную сторону древка копья надевался железный наконечник – вток, что позволяло в бою использовать для колющих ударов обе стороны оружия.

• Порату (топор) – боевая секира. Крепилась на длинной рукояти. В отличие от акинака, применявшегося в ближнем бою, порату был эффективен и в конной схватке.

• Боевая плеть. В кончик тяжелой боевой плети вплетался металлический или каменный шарик. В руках опытного воина такое оружие становилась смертельным.

Защитное вооружение

• Щит. Имел характерную бобовидную форму. Чаще всего их плели из веток или вырезали из цельного дерева и обтягивали толстой воловьей кожей. Знатные и богатые воины использовали щиты, обитые металлическими пластинами.

• Панцирь. Командиры и элитные воины носили чешуйчатые или цельнометаллические панцири. Первый состоял из отдельных железных пластин, имевших в верхней части отверстия. С помощью этих отверстий пластины крепились к кожаной основе так, что край верхней пластины закрывал большую часть нижней. Получаемое соединение напоминало рыбью чешую. Такие доспехи не сковывали движений и были очень прочными.

• Наголовье. Головы воинов защищала войлочная или кожаная шапка – башлык с округлым верхом, несколько выступающим вперед. Иногда она имела и металлическое покрытие. Использовались скифами и бронзовые шлемы греческого производства.

Сохранились сведения о ряде громких побед скифов.

• В первой половине VII в. до н. э. скифы завоевали Мидию, Сирию, Палестину и только в VI в. до н. э. были вытеснены оттуда индийцами. Об этом сообщает Геродот. По собранным им преданиям «…мидийцы, вступив со скифами в бой и потерпев поражение в битве, лишились власти, а скифы завладели всей Азией» (Геродот, I, 104). «Отсюда они пошли па Египет. Когда они достигли Сирийской Палестины, Псамметих, царь Египта, встретив их дарами и мольбами, убедил далее не продвигаться» (Геродот, I, 105). «В течение двадцати весь ми лет скифы властвовали над Азией, и за это время они, преисполненные наглости и презрения, всё опустошили. Ибо, кроме того, что они с каждого взимали дань, которую налагали на всех, они еще, объезжая страну, грабили у всех то, чем каждый владел» (Геродот, I, 106). Царь Мидии Киаксар, не имея возможности использовать военную силу, пошел на хитрость. Пригласив вождей скифов па пир, он их перебил. Обезглавленное войско скифов ушло в степи Северного Причерноморья.

• В 512 г. до н. э. скифы, используя тактику «выжженной земли», не вступая в открытое сражение, измотали и обескровили войско персидского царя Дария I, с трудом избежавшего гибели при вторжении в Скифию.

• В 331 г. до н. э. у греческого полиса Ольвии скифы нанесли поражение 30-тысячной армии македонского полководца Зопириона, погибшего с остатками войска при отступлении к своим границам.

Во II–I вв. до н. э. скифов в степях Восточной Европы постепенно вытеснять начинают сарматы, родственные им племена языгов, роксолан, аорсов, сираков и алан (Страбон). До этого сарматы были добрыми соседями и союзниками сколотов. Купеческие караваны, следуя из Скифии, свободно проходили через сарматские земли. Известно участие сарматов в ряде военных предприятий скифов, их отряды даже принимались на службу в войско скифского царя. В историю развития военного дела сарматы привнесли использование меча длиной от 70 до 110 см, более удобного в конном бою, чем скифская секира.

В III в. до н. э. добрососедские отношения сменились острым конфликтом, приведшим к ослаблению Скифского царства и сокращению его территории. После завоевания Причерноморья сарматы стали доминировать на востоке Европы, территория которой (вместе с Кавказом) долго именовалась Сарматией. В дальнейшем, в ходе расселения славян в Приднестровье и Поднепровье, часть языгов и роксолан, а возможно, и алан была ассимилирована ими[3]3
  Названия рек Днестр, Днепр и Дон – сарматские.


[Закрыть].

Древнейшая история славянского народа по-прежнему остается одной из великих загадок современности. Ученые и по сей день яростно спорят, где же находилась их прародина, откуда они двинулись к местам своего позднейшего расселения, как зародилась у них княжеская власть? Однозначных и убедительных ответов на все эти вопросы до сих пор не найдено. Одни историки искали древнюю родину славян на Дунае, другие – на Висле, Одре и Днепре, на реках, изначально входивших в зону славянского расселения.

В VI–VII вв. славяне начинают продвигаться на территорию Прибалтики, Балканского полуострова, достигают Испании и Северной Африки. К концу VII в. племена восточных славян плотно заселили земли от Карпатских гор на западе до Днепра и Дона на востоке, озера Ильмень на севере и Черного моря на юге.

В распоряжении исторической науки есть ряд бесспорных сведений о роли, которую сыграли славяне в борьбе с опасностью, постоянно грозившей Европе из азиатских степей, – нашествиями обитавших там кочевых племен.

Великой степной дорогой из восточных стран, проходившей в том числе и через славянские земли, промчались десятки кочевых племен: на заре истории – киммерийцы, скифы и сарматы; позже – гунны, авары, болгары, хазары (белые угры), венгры (черные угры), печенеги, гузы (торки), берендеи, коуи, половцы, монголы.

Южные пределы земель восточных славян проходили там, где некогда существовала великая Антская держава, уничтоженная в VI в. аварами. Опасное соседство со степью вынуждало славян жить в постоянной боевой готовности, всем миром выступая в походы под стягом своего князя. Ядром такого войска, его главной ударной силой была конная княжеская дружина. Это старинное общеславянское слово восходит к еще более древнему «друже» (друг), значение которого – «спутник в походе», «товарищ по войне» – заметно отличалось от современного. Численность дружин первых славянских князей была невелика, однако они представляли грозную силу: ведь каждый такой отряд состоял из великолепно обученных, имеющих большой военный опыт и хорошо вооруженных воинов. Видную роль в походах и победах славян принадлежала пешему ополчению, состоявшему из взрослых мужчин-вечников, на время войны превращавшихся в воев городовых полков.

И если на заре славянской истории славяне, по сообщениям византийского историка Прокопия Кесарийского, были вооружены лишь щитами и дротиками и не знали панцирей, то в более поздние времена они уже имели великолепное вооружение и доспехи. Первым поведал о «прекрасных, прочных и драгоценных» славянских кольчугах арабский историк Ибн-Русте в своей «Книге дорогих ценностей», написанной в начале X в. Епископ Лиудпранд, рассказывая о разгроме византийцами флота князя Игоря (941 г.), писал, что русские воины «обремененные панцирями и шлемами, шли на дно, и их больше не видели». Из славянских краев были привезены в Скандинавию первые чеканы — особой формы боевые топоры с длинным обухом. Славились своим отменным качеством и местные обоюдоострые мечи. Начало славянского оружейного производства связано, по-видимому, с действиями короля Карла Великого, который капитулярием 805 г. запретил купцам, направлявшимся к славянам и аварам, продавать им франкское холодное оружие и броню. Отныне наши предки стали вооружаться только отечественным оружием, совершенствуя его от века к веку. Впрочем, такое совершенствование было бы неизбежным и без быстро забытого запрета франкского владыки: главными врагами славян оставались кочевники, для борьбы с которыми требовалось войско и оружие отличного от европейских типа – с большими конными дружинами, воины которых были бы вооружены более удобными для конного боя саблями, булавами и кистенями и прикрыты кольчатыми доспехами. Именно такого рода княжеское войско и сформировалось в Древнерусском государстве – империи Рюриковичей.

Согласно летописи, в середине IX в. для борьбы с кочевниками-хазарами, покорившими славян Среднего Поднепровья и Волго-Окского междуречья, в земли кривичей, ильменских словен и некоторых угро-финских племен (мери, веси и муромы) были призваны славящиеся своей воинской доблестью варяги. Предводителем их был князь Рюрик – основатель русской державы. Высокие боевые качества варягов были незаменимы в схватке с армией кагана, в которой служили гулямы – лучшие воины-наемники Востока. Начинаются битвы за контроль над Волжско-Балтийским и Днепровско-Балтийским торгово-коммуникационными путями.

Глава 3. Военная история Киевской Руси

В 882 г. наследник Рюрика (ум. в 879 г.) варяжский князь Олег начал поход на Киев. По пути его войско захватило Смоленск и Любеч, оставив управлять этими городами своих бояр – дружинных командиров. После своего утверждения в Киеве Олег, по словам летописцев, «начал города строить» – укреплять рубежи нового государства, готовясь к подчинению остальных восточнославянских племен. Вскоре были покорены древляне, а вслед за ними стали платить дань Олегу северяне и радимичи, ранее томившиеся под игом хазар.

Одной из главных задач, стоявших перед первыми князьями, являлось установление и упрочение контроля над крупнейшими торговыми путями того времени – Волжско-Балтийским и Днепровско-Балтийским («Путь из варяг в греки»).

Среди противников, мешавших реализации этой первостепенной задачи, наиболее сильным была Ромейская, или Византийская, империя, сосредоточившая в своих руках почти всю черноморскую торговлю и опасавшаяся конкуренции со стороны усиливающегося Русского государства. В своем противоборстве с Киевом ромеи (греки) в разное время прибегали к услугам болгар, хазар и печенегов, натравливая их на Русь и одновременно заставляя враждовать между собой.

Князь Олег, собрав объединенные силы Древнерусского государства, в 907 г. предпринял поход на Константинополь и, осадив столицу Византии, вынудил императора подписать выгодный торговый договор, а также уплатить дань.

Походы князя Игоря на Царьград (русское название Константинополя. – Авт.) в 941 и 944 гг. были менее удачны, но и ему удалось заключить с византийцами договор, в целом закрепляющий принципы совместной торговли по Черному морю.

Наивысшей активности внешняя политика Руси достигла в правление Святослава Игоревича. Еще покоряя вятичей, Святослав столкнулся с тем, что это племя платит дань хазарам. Хазарский каганат, располагался на Нижней Волге и в Приазовье и объединял вокруг себя полукочевые племена тюркского происхождения. Столица Хазарии – Атиль находилась в нижнем течении Волги.

В 965 г. киевский князь вторгся в земли Хазарии, разбил войско кагана и разорил столицу хазаров. Не выдержав натиска древнерусских дружин, хазарское государство так и не смогло оправиться от поражения и вскоре распалось. После распада каганата активизировалась славянская колонизация земель Нижнего Дона, а на берегах Керченского пролива возникло русское княжество с центром в Тмутаракани.

В 968 г. Святослав совершил поход на Болгарию, разбил болгарское войско и захватил ряд городов, в том числе Переяславец-на-Дунае. После этого он решил превратить Дунайскую Болгарию в свой опорный пункт на Черном море, спровоцировав тем самым войну с Ромейской империей. Император Иоанн Цимисхий после первых неудач сумел подготовить новое войско и флот и в 971 г. нанес удар по русским войскам в Болгарии. Поредевшие дружины Святослава укрылись в крепости Доростол и два месяца ее обороняли. Результатом боев за Доростол стало заключение договора между Святославом и Иоанном Цимисхием. По нему русский князь обязывался покинуть болгарские земли и больше не замышлять враждебных действий как против Византии, так и против ее владений в Крыму.

После заключения мира воины Святослава покинули крепость и со всем своим оружием, а также добычей, завоеванной в этих походах, отправились на Русь. Там, у нижних днепровских порогов, часть войска, ведомого Святославом, попало в печенежскую засаду и в 972 г. было уничтожено. В битве погиб и князь Святослав.

Следствием русских побед стало изменение восточных и южных границ Руси. Впервые территория вятичей вошла в состав Киевского государства. Однако окончательное подчинение этого края произошло позднее. До конца XI в. вятичи сохраняли свою политическую независимость. Даже правнуку Владимира Святославича Владимиру Всеволодичу Мономаху в начале XII в. «две зимы» пришлось воевать с одним из вятичских князей – Ходотой и его сыном. Только произошедшее при этом князе окончательное подчинение междуречья Оки и Волги и завершило процесс собирания всех восточнославянских земель вокруг единого центра. Так в основном сформировалось территориальное ядро Древнерусского государства.

После разгрома Хазарского каганата причерноморские и приазовские степи заняли печенеги. Абу-Дулаф писал о них в своей «Книге о чудесах стран» (ок. 942–943 гг.), называя печенегов баджнаками: «Это люди длиннобородые, усатые, производящие набеги друг на друга… Мы путешествовали среди них двенадцать дней, и нам рассказали, что страна их прилегает к северу и к стране славян. Они никому не платят дани». Основу их войска составляли отряды конных лучников и обоз – подвижная крепость на колесах. Обнаруженные погребения печенегов характерны наличием чучела коня и соответствующего оружия – тяжелых луков с массивными костяными накладками. На вооружении печенежских воинов также были копья, мечи, сабли, боевые ножи, боевые топоры, булавы, кистени и метательные железные крючья (серпы) на цепях или веревках. Используя это разнообразное вооружение, они могли поражать противника и на дальней дистанции, и в ближнем бою.

Преобладающей частью печенежского войска была легкая конница. Поэтому печенеги предпочитали атаковать своего противника стремительными налетами, прицельно поражая вражеских воинов стрелами и стараясь внезапным отступлением завлечь их в заранее подготовленную засаду. В случае же настоящего сражения печенежская орда выстраивалась отдельными отрядами (по родам), построенными клиньями, заполняя промежутки между ними вежами – крытыми передвижными кибитками, походными возами, за которыми укрывались женщины и дети. При неблагоприятном развитии хода сражения кибитками, как стеной, огораживались ряды обороняющегося войска.

Такой способ расположения боевых сил перед сражением был наиболее действенным в непрекращающихся степных войнах, но особенно в битвах с русскими витязями и катафрактариями Византии, заметно превосходившими печенегов и качеством своего защитного вооружения, и возможностью укрепить фронт своей позиции выстроившейся стеной фалангой пешцев.

При обороне повозки печенегов окружали занятые ими позиции сплошной стеной. Прочные вежи печенегов придавали устойчивость их расположению. О страшных кибитках пацинаков, о которые, как правило, легко разбивался шквал греческих штурмовых атак, с должным почтением писали позже ромеи. Так, описывая одно из сражений, Анна Комнина (византийская принцесса, одна из первых женщин-историков. – Ред.) в своей «Алексиаде» писала: «Скифы (печенеги) тоже встали в боевые порядки – ведь они обладают врожденным искусством воевать и строить ряды, устроили засады, по всем правилам тактики «связали» свои ряды, как башнями огородили свое войско крытыми повозками, а затем поотрядно двинулись на самодержца…». Можно согласиться с предположением, что часть печенежских повозок-веж являлась сооружениями, построенными для военных целей.

Как уже было сказано, от руки печенегов в 971 г. на днепровских порогах погиб русский князь Святослав.

Правивший в Киеве после смерти отца Ярополк Святославич также воевал с печенегами. Война закончилась победой киевского князя, после чего с побежденными был заключен мир, а печенежский князь Илдей поступил на службу к Ярополку.

Печенеги участвовали в первой на Руси междоусобной войне, которую вели друг с другом сыновья Святослава – киевский князь Ярополк и новгородский князь Владимир.

Печенежская опасность вновь обострилась в 90-е гг. X в. В 992 г. Владимир Святославич отразил новый большой набег печенегов. На этот раз одолеть врага помог подвиг Яна Усмошвеца, русского воина-поединщика, товарища другого известного из летописных рассказов богатыря Александра Поповича. По легенде, с этим подвигом связано основание города Переяславля-Южного. В 992 г. печенежское и русское войска встретились на броде через реку Трубеж. Стороны договорились начать битву поединком. Печенеги выставили «мужа велика и сильна», против которого не отважился выступить никто из русских витязей. В последний момент на бой вышел Ян Усмошвец. Не обладая выдающимися внешними данными, он обладал огромной силой: по рассказам современников, мог разорвать руками воловью шкуру. В схватке Усмошвец задавил противника голыми руками. «И кликнуша вой русстии, печенези же побегоша, а русь погнаша по них, секуще их».

Пораженный Владимир Святославич после победы заложил на этом месте город, назвав его Переяславлем якобы потому, что здесь русский богатырь перенял славу печенежского. Эти сведения можно было бы считать даже не искаженными, а полностью вымышленными, ведь Переяславль упоминался еще в договоре Олега с греками (907 г.). Однако сомневаться в существовании самого витязя не приходится: известно о двух совместных походах Яна Усмовича и Александра Поповича на печенегов – в 1001 и 1004 гг. Во время первого похода воеводы разбили врага, пленив их князя Родомана с сыновьями, во время второго – печенеги, узнав о приближении русского войска, бежали из-под Белгорода, не принимая боя.

Однако бывало и так, что военное счастье изменяло русскому оружию. Так, в 995 г. Владимир Святославич был разбит печенегами у города Василева и едва спасся, укрывшись «под мостом» (в честь чудесного своего спасения князь дал обет построить в Василеве церковь Преображения Господня и выполнил свое обещание).

Впоследствии воеводы Владимира (сам он уже не рисковал выходить против противника) совершили несколько более успешных походов на печенегов. А приблизительно в 1007/1008 г., при посредничестве миссионера Бруно Кверфуртского, киевскому князю удалось заключить с ними мир. В числе заложников в степь отправился один из сыновей киевского князя. Есть предположение, что им мог быть Святополк, впоследствии неизменно получавший поддержку и военную помощь печенегов.

Впрочем, через пять лет, в 1013 г., печенежские набеги возобновились. Против них в 1015 г. был выслан с великокняжеским войском сын Владимира Борис, но смерть отца остановила его поход.

Следует заметить, что войны на границе стали почти закономерным событием, отличаясь лишь масштабами боевых действий. Периоды больших войн с печенегами неизбежно сменялись годами «малой войны», когда совершались быстрые набеги и нападения на торговые караваны. Особенно частыми, как отмечалось выше, они были в районах южного пограничья и на днепровских порогах, где приходилось перетаскивать ладьи волоком – то разгружая товары, то вновь загружая их на корабли. Необходимость борьбы с конным печенежским войском повлекла за собой качественные изменения в военной организации Киевской державы. Задача надежной обороны южных границ от пацинаков потребовала создания на Руси кавалерии как отдельного рода войск.

Укрепляя оборону своей державы, Владимир Святославич строил новые города-крепости: Владимир-Залесский, Владимир-Волынский, Белгород и упомянутый выше Василев, укрепленную гавань в устье реки Сулы с говорящим названием Воинь. Гарнизоны их состояли из воинов, собранных со всех русских земель. Пограничная стража князя Владимира превратилась в настоящее войско, несшее службу на постоянной основе.

С отчаянно смелым народом степных наездников вел упорную борьбу и Ярослав Мудрый. Весной 1017 г. поддерживавшие его брата Святополка печенеги напали на Киев. Им даже удалось ворваться в город, но вступившие в бой варяжские дружины отбили эту атаку. В 1019 г. Ярослав снова разбил Святополка и печенегов. Враги пришли «в силе тяжкой» к реке Альте. Русское войско ударило по печенегам на рассвете, но быстрой победы не получилось. Сражение продолжалось до глубокой ночи, после чего противник бежал. Именно Ярославу Мудрому было суждено нанести последнее решительное поражение печенегам, в 1036 г. отразив их удар по Киеву.