Текст книги "Основы теории новой Российской империи"

Глава 3. Философские и методологические основания теории новой Российской Империи

Философским основанием теории новой Российской Империи является имперская философия православной Традиции. Методологическим основанием этой теории являются: а) метод мета-парадигмального геополитического анализа; б) декомпозиция и переосмысление социальных наук на принципах Традиции. Рассмотрим эти основания.

3.1. Имперская философия православной Традиции55
  Параграф подготовлен на основе философского интервью А.Малера «Неовизантизм как новый большой стиль», опубликованного в сборнике «Кто сегодня делает философию в России» (составитель – А.С. Нилогов; М.: «Поколение», 2007. С. 110—124).


[Закрыть]

Имперская философия православной Традиции – это, если сказать проще, философия, основанная на православии. Она ставит православие во главу угла, нацеливает на православное понимание и осознание Империи как Катехона, Удерживающего, и на единственно верное для всякого христианина отношение к земным и небесным делам: «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли».

Базовая философская установка данной философии – это интуиция и осознание абсолютных ценностей, которые возможны единственно в религиозно-метафизическом измерении и отсутствуют в измерении секулярном.

Основным объектом критики этой философии является ценностный релятивизм, который в истории западной философии восходит к греческой софистике и порождает собой всю ту скептическую традицию, последним словом которой стал современный англо-американский неолиберализм.

Но релятивистское начало есть и в восточной философии, в частности, в даосизме, и эти крайние полюса философской геополитики сходятся в общем отрицании самого факта абсолютных трансцендентных ценностей, требующих неизменного человеческого служения.

Есть ли разница между «атомарным индивидом» западных либералов и тем «человеком как одним из десяти тысяч вещей» китайской традиции, если итог один и тот же – отрицание свободной, самоопределяющейся, сознательной личности, которая возможна только в Христианстве?

Почему только в Христианстве? Потому что единственно в Христианстве есть представление о Боге как о Личности, который по собственному, свободному волеизъявлению сотворил мир и сотворил человека «по своему образу и подобию», то есть сотворил существо, также наделенное качеством личности. Причем, в Христианстве этот персонализм Бога и человека неизмеримо усиливается по сравнению с другими авраамическими религиями, ведь эти качества засвидетельствованы Воплощением Сына Божьего и образованием Церкви как уникального союза личностей. Вне же этой персоналистической парадигмы, где принцип «личности» первичен по отношению к самой «природе», нет и не может быть никакой свободы и никакого сознания; следовательно, вне ее мы впадаем в порочный круг той космической безответственности и бессознательности, которая равно свойственна и западному либерализму, и восточному тоталитаризму.

Итак, только православие разрешает главные антиномии философской антропологии: сохраняет человека в рамках сакральной традиции и при этом утверждает его уникальный, свободный метафизический статус.

Именно эта сущностная основа, онтология православной философии, определяет имперскую философию, формирует систему принципов, целей и ценностей новой Российской Империи. Познание же и формулирование всех аспектов существования Империи, то есть их гносеология, основываются на радикальном отрицании релятивизма, крайнее выражение которого мы находим все там же – в секулярном англо-американском ультрарационализме и в мистическом «восточном» иррационализме, кстати, свойственном и определенной, «розановской», линии русской философии. Все эти направления сходятся в одном: в отрицании абсолютных ценностей и, то есть, отрицании ценностных иерархий.

В православной философии ядром познания является особый процесс «интуиции» – непосредственного созерцания. Эта интуиция не может быть названа произвольной, она имеет своим критерием проверку интеллектом, который является высшим состоянием ума (греческого «нуса»). Следовательно, это не просто интуиция, а «интеллектуальная интуиция».

Известно, что гносеологический релятивизм неизбежно взаимосвязан с релятивизмом этическим. Аристотелевский принцип «исключенного третьего», tertium non datur, который так не любят все постклассические философы, на самом деле является логическим аналогом этической максимы Христа: «но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого». Так идея сущего переходит в идею должного, и так православная философия определяет имперскую философию.

В основе любой философии лежит единая онто-гносеологическая картина мира, а конкретным результатом философии всегда являются социально-этические императивы, политические проекты и эстетические модели восприятия самих себя и окружающего мира. Поэтому как нет философии, не имеющей политического воплощения, так и нет политики, не имеющей философского основания. Поэтому, как любая философская война выходит за пределы самой философии, так и любая политическая война в конечном счете является войной философской.

Имперская философия устанавливает необходимость активной политической позиции, сочетающейся с этикой социального долженствования; эта позиция обнаруживает себя в единстве православного учения о «свободе воли» как априорном условии человеческой жизни и миссионерском призвании как смысле этой жизни в социуме.

Такая этическая установка неизбежно порождает особый взгляд на проблему элиты – как подлинной «субстанции политического», и на проблему идеологий – как выражения «сущности» этой «субстанции», как концептуализации подлинной «политической миссии» этих элит. Элита – это активное меньшинство общества, сознательно концентрирующее в себе интересы всего этого общества в целом. Тема элиты фактически является темой власти: элита – это активное меньшинство, обладающее позицией власти (по Этциони) над пассивным большинством. Власть – это абсолютная свобода как абсолютная ответственность и абсолютная ответственность как абсолютная свобода. Каждый человек абсолютно свободен и абсолютно ответственен, каждый человек обладает имманентно присущей ему позицией Власти, каждый человек может и должен перейти из состояния объекта в состояние субъекта, стать активным меньшинством, то есть стать элитой.

Имперская философия лежит в основе императива симфонии самодержавной, аристократической и демократической властей, с одной стороны, и священноначалия, с другой стороны, то есть определяет необходимую систему власти в обществе в целом. При этом носителями власти выступает элита народных сословий, в соответствии с принятыми для них типами самоопределения социального пути и жизненной программы.

Власть возникает только в той пространственно-временной точке, где кто-то объявляет себя носителем Власти. Это абсолютно волюнтарная акция, все остальное – лишь чисто социальная реализация.

При этом полная и последняя легитимация Власти происходит тогда, когда кто-то перекладывает на эту власть свою собственную ответственность за окружающий миропорядок; тем самым человек передает власти свою свободу, отказывается от права быть Властью. С одной стороны, эта органомика Власти есть просто наблюдаемый эмпирический факт; но за этим фактом стоит более серьёзная проблема – того сверхсмысла, которым должна наделяться Власть, если она претендует на нечто большее, чем просто выполнение функции кризисного менеджмента.

В православной имперской философии нормальная государственная власть, в конечном счете, должна нести миссию Катехона, «удерживающего» силы Аномии, «беззакония» – эти категории новозаветного богословия имеют абсолютные социально-философские смыслы. Но когда речь идет о легитимной православной власти, сдерживающей силы очередной смуты, то, вообще говоря, речь идет и о самых общих политических принципах имперской философии.

Аномия – это постоянное состояние и общества, и каждого отдельного человека, отказавшегося от служения абсолютным ценностям. Аномия присутствует везде, где отрицаются основы христианского политического сознания – церковный и имперский универсализм, и где они подменяются партикулярными, левыми, либеральными или националистическими иллюзиями. Притягательная сила Аномии заключена в привлекательности беззаконной жизни вообще, в привлекательности того легкого пути, когда, например, человек, прикрываясь «свободой» (от «косных традиций», «устаревших норм» и проч.), прикрываясь будто бы желанием творить добро, бороться со всем отжившим, может, осознавая это или не осознавая, творить великое зло.

Итак, Катехоническая Власть сдерживает силы Аномии; но для того чтобы ей самой не превратиться в свою противоположность, она должна ясно осознавать свою миссию. А это уже вопрос не только имперской философии и культуры, но и имперской идеологии, имперской политической практики.

Православно-имперская идеология основывается на тех идеалах и ценностях, на которые ориентировались Восточная Римская Империя (Византия) и впоследствии Московское Царство. Этот момент очень важно подчеркнуть. Речь ни в коем случае не идет об ориентации на какие-то субкультурные, частные и то есть необязательные стандарты, которые исторически сложились в Византии или в Московской Руси. Речь идет именно о фундаментальных ценностях и идеалах, на которые ориентировались (к сожалению, с переменным успехом) эти цивилизации. Основные идеалы византизма суть концепция Кате-хона (эсхатологического православного государства), понятие Симфония Властей, проект планетарной Православной Империи, установка на воцерковление лучших достижений интеллектуальной духовной культуры.

Имперская философия наследует позиции двух русских философов, Константина Леонтьева и отца Георгия Флоровского, которые обозначили два полюса этой идеологии – почвенно-цезаристский и клерикально-космополитический. Содержание идеологической концепции православной имперской философии заключается в преодолении неизбежного противоречия между этими полюсами, если мы хотим, чтобы концепция работала в политической реальности, а не оставалась только книжной теорией.

Имперская политическая программа с разными смысловыми акцентами давно развивается в современной России. Если говорить о старшем поколении мыслителей, то это, прежде всего, патриарх русской правой мысли Владимир Махнач; если же говорить о новом поколении, то это будут такие имена, как Александр Дугин, Аркадий Малер, Кирилл Фролов, Егор Холмогоров и Виталий Аверьянов.

Политическое воплощение имперской философии и идеологии – это не партийная идеология, хотя в повседневной практике она может таковой казаться или даже оказаться, а трансисторическая парадигма русской цивилизации, глобальное задание, которое дано России для исполнения своей миссии в мире, той миссии, которую очень легко разменять на аномическую фальшивку западной либеральной демократии или азиатской тирании. В этом отношении идея России как Северной Византии, как Северного Катехона, как Третьего Рима, не является продолжением авторских опытов «Русской Идеи» как третьего, христианского пути между секулярным Западом и языческим Востоком, а является основой этих опытов, магистральной линией русской политической мысли вообще.

Таким образом, православная имперская философия и выросший на ее основе проект новой Российской Империи – это универсалистский по своим установкам проект геокультурного и геополитического единства православной цивилизации, связанный центральной, катехонической, ролью России и ориентированный на сущностные интересы как России, так и всего мира.

3.2. Мета-парадигмальный геополитический анализ

Как известно, геополитика – это наука о власти и для власти. На чем основывается любая власть? Любая власть основывается на некоторой системе идей, на идеологии. Но точно также всегда есть система идей, разделяемых народом в целом или его частями. И если идеология власти не соответствует мировоззрению, глубинным ожиданиям и сущности народа, системе его идей, неизбежно возникают непонимание, серьезные проблемы и проистекающие из них конфликты во всех сферах жизни общества.

Что является базовым, сущностным, проявлением любой идеологии и что характеризует идеологию в наибольшей степени? Проект будущего. Именно желаемый проект будущего является критерием оценки и прошлого, и настоящего, а также основой для стратегических и тактических действий тех, кто разделяет эту идеологию. Власть, основываясь на идеологии, определяет и называет в конкретный момент времени заявляемые страной глобальные интересы, определяет стратегическое позиционирование и контуры осуществляемого проекта будущего.

Но если идеология власти не разделяется народом, то нельзя сформулировать и защищать глобальные интересы этого народа, этой страны, нельзя занимать твердую последовательную позицию по стратегическим вопросам, нельзя строить единое будущее.

Что тогда мы имеем в результате? Кризис идентичности государства, социума, кризисы в духовной и ментальной сферах, кризисы в экономике, культуре, социальном поведении и т.д. То есть все то, что мы сейчас и наблюдаем в нашем Отечестве.

Что является фундаментом, основой любой идеологии? Основой любой идеологии являются базовые предпосылки, системы целей и ценностей, определяющих структуру сознания, восприятия и оценок. Эти базовые предпосылки иначе называются парадигмальными основаниями.

Таким образом, чтобы понять и осознать, к чему реально стремится власть, и что на самом деле необходимо стране и ее народу, следует, с одной стороны, провести глубокий анализ и сформулировать парадигмальные основания идеологии власти и, с другой стороны, проанализировать и сформулировать парадигмальные основания идей, присущих социуму, народу.

Это позволит, прежде всего, понять, соответствует ли идеология власти и сама власть своей стране и своему народу. Затем позволит определить контуры необходимого стране проекта будущего. В-третьих, позволит ясно сформулировать глобальные и внутренние интересы народа. В-четвертых, последовательно действовать в соответствии с ними. Иначе говоря, все это позволит ясно и разумно увидеть национальную идею, национальный проект и пути его осуществления. Мы же, кратко и теоретически пройдя сейчас этим научным путем, еще раз убедились в объективной необходимости для нашей страны имперского проекта будущего как единственного, соответствующего сущности русского народа и других народов русской цивилизации.

Но как, каким образом можем мы выявить те самые глубинные, парадигмальные основания идеологии народа и власти? Как можем оценить их качественно и количественно? Решение этой непростой задачи возможно на основе метода парадигмального геополитического анализа. Рассмотрим его суть прежде, чем переходить к практическим наблюдениям и выводам.

Метод парадигмального геополитического анализа основан на следующих предпосылках:

1) Вскрытие сущностного содержания, базовых предпосылок и ценностей рассматриваемых явлений, их идентификация проводятся по трем парадигмальным осям:

a. Тип метапарадигмы (цивилизационной парадигмы).

b. Тип социально-исторической идентификации.

c. Тип геополитической позиции.

Эти три оси координат задают матрицу, пространство парадигмальных состояний (рис. 1, табл. 1).

Вкратце охарактеризуем Первую ось координат парадигмального геополитического анализа (рис. 2).

Все глубинные основания, духовные сущности цивилизаций, их пути можно разделить на 5 метафизических платформ, 5 метапарадигм:

(1) манифестационизм;

(2) креационизм;

(3) христианство (православие);

(4) шаманизм (в современной версии – неошаманизм);

(5) мондиализм.

Первые четыре пути составляют качественное пространство Традиции, пятый путь представляет собой ее отрицание.

Подробная характеристика этих мировых трендов не входит в задачи данного работы, однако отметим, что каждому из них соответствует свое понимание метафизики, времени, человека и т.д. На сегодня каждым трендом сформированы самобытные цивилизационные пространства, различные по культуре, областям и формам проявлений.

Манифестация (I метапарадигма) исторически характерна главным образом для восточной части Евразии (Индия, Индокитай, Китай и Япония). Ярче всего она проявила себя в индуизме, буддизме, конфуцианстве, синтоизме. Время циклично. Бог во всем. Все – Путь, все допустимо. Цель жизни – растворение. Как вода в воде, как масло в масле.

Креационизм (II метапарадигма), как и христианство, происходит из так называемых авраамических религий. К этому пути относится иудаизм и религия ислама, исторически формирующие цивилизации Ближнего Востока, частично Европы. Существенные признаки креационизма есть в католичестве, что определяет его отличие от православия. Время линейно. Бог вне созданного мира, и это порождает необходимость жестких внешних рамок – Закона, что отражается в ментальном мире и деятельности человека.

Рис. 1. Система координат парадигмального геополитического анализа

Таблица 1

Система координат парадигмального геополитического анализа

Христианством в его изначальном виде является православие (III метапарадигма). Исторически это преимущественно Традиционный Север: Первый, Второй и Третий Рим. Время имеет качественное измерение, выходя за рамки этого Мира. Освящение времени приводит к литургическому времени, времени синергий, неслитно-нераздельно-неизменно-неразлучному единению миров через Человека, преображенного с Богом, Человека, по благодати находящегося несравненно выше Человека Закона. Цель жизни – обретение свободы через выход за рамки мира. В этом суть отличия III от II Пути, а также суть отличия формируемых ими цивилизаций.

Шаманизм, неошаманизм (IV Метапарадигма) являются характерными для Традиционного Юга. Шаманизм не ставит перед собой фундаментальных вопросов мироустройства. Его время – отрезок. Здесь и сейчас. Цель – достижение локальных результатов.

Англосаксонский протестантизм, своими корнями уходящий в креационизм, породил особую, нетрадиционную модель мировосприятия, переносящую акцент с личности на индивидуальность и соответствующую ей экономическую модель человека. На этом построена вся современная рыночная экономика, и теория ее, и практика. В условиях модерна Англии и, далее, модерна и постмодерна США этот проект развился и приобрел амбиции глобальной метапарадигмы (Метапарадигма V), противопоставившей себя Традиции.

Можно ли сейчас говорить об определенной географической локализации цивилизационных парадигм? Да, но только отчасти и с оговорками. Цивилизационные котлы в условиях глобализации пришли в движение, они пересекаются, смешиваются, конфликтуют. Элементы различных цивилизационных парадигм проникают в мировоззрение изначально чуждых им социумов, составляют сущность идеологии политических партий, власти… Однако такая сложная геополитическая картина вовсе не исключает необходимости Метапарадигмальной идентификации анализируемых общественных явлений, ведь именно этого рода идентификация и отражает прежде всего их духовную сущность, и то есть крайне важна для верной оценки этих явлений.

Теперь о Второй оси матрицы – анализе обществ по типу социально-исторических идентификаций (рис. 3), по типу качественного времени:

(1) премодерн (Традиция), принимающий в современном глобализируемом мире маску археомодерна;

(2) модерн в версии либерализма;

(3) модерн в версии коммунизма;

(4) модерн в версии фашизма;

(5) постмодерн, который еще не обрел вполне свои завершенные формы идентификации; он вырастает сегодня преимущественно из победившей в мире либеральной версии модерна66
  См.: Дугин А.Г. Логос и мифос. Социология глубин. М., 2010 // Дугин А.Г. Геополитика постмодерна. СПб., 2007.


[Закрыть].

Люди социально-исторического времени премодерна, то есть Традиции (1), знают и принимают следующие основные идентичности: империя; этнос; религия; иерархия (каста, сословие). Империя объединяет, делает нормативным определенный культурный тип людей, подчиненных высшей цели. Именно эта сущностная особенность лежит в основе системы особой имперской рациональности. Именно она делает имперский механизм надэтническим, поднимая человека над этносом.

Этнос – это уже непосредственная, бытовая идентичность Человека Традиции: это язык, обычаи, психология и культура, жизненная программа. Религия – это «вертикальная» идентичность человека; она возводит его к особому, духовному, уровню существования, определяемому в разных традициях по-разному. Иерархия, касты, сословия – это духовно-ментальная структура общества, отражающая типы принимаемых людьми целей и ценностей и определяющая, в результате личного выбора, программу их социальной жизни.

Рис. 2. Типы цивилизационных метапарадигм

Модерн (2), исторически возникший в недрах западного христианства, находится в непримиримой борьбе с Традицией. Он предлагает свою систему базовых понятий и ценностей: государство – вместо империи; нацию – вместо этноса; светскость – вместо религии; либеральную свободу индивидуумов (права человека) – вместо иерархии.

Модерн исторически осуществлялся в конкурирующих версиях либерализма, коммунизма и фашизма. В настоящее время глобальную власть получил либерализм, как версия, наиболее точно выражающая суть модерна. Однако и две остальных его версии, вытесненные пока на периферию политической жизни, также нельзя исключать из состава координат анализа.

Сущность Постмодерна – в завершении модерна, в окончательном преодолении остающихся в нем элементов премодерна. Поэтому постмодерн заменяет государства мондиальной моделью (глобализация); нации – планетарным космополитизмом; строгую установку на светскость и научность – противоречивой смесью элементов Традиции, превращенной в часть общего шоу, или индивидуальным неошаманством. При этом либерализм перестает быть идеологией, он становится жизнью, абсолютной нормативной ценностью, заменяя собой и демократию, и «права человека».

Предполагается, что эти состояния, описанные выше, исторически существуют самостоятельно, в чистом виде, в рамках своего времени, своего пространства и идентичного общества. На деле же в наше время нет такого общества и, более того, нет таких людей, в которых эти идентичности существовали бы в подобном чистом виде. Мондиальная система ценностей постмодерна, в той или иной мере навязавшая себя всему миру, этого не предполагает. Все находится в столкновении, порой в смешении, конфликтует и рождает противоречия.

В результате там, где соприкасаются различные ментальные котлы, границы их размыты, там мы видим торжество общественной и личной шизофрении, и это напрямую коснулось уже и нас. Мироощущение, мысли и действия людей часто существуют оторванно друг от друга, никак не совпадают. Это порождает апатию, пессимизм, неверие ни во что. Общество и люди, которые избавятся от такого рода шизофрении, обретут энергию и целостность, вновь обретут свои подлинные пути.

Идентификация анализируемых общественных явлений на второй оси координат парадигмального геополитического анализа выявляет их качественное время и соответствующие им ментальные позиции.

Рис. 3. Конфликт социально-исторических состояний

И наконец, Третья ось системы координат. Эта ось определяет ментальное тело исследуемых социальных объектов – тип геополитической позиции.

Конечно, специфика современной геополитической ситуации, о чем мы уже говорили, – это стирание пространственных границ. Пространство Суши и Моря в условиях глобализации становится все менее относящимся к конкретному пространству и все более явлением чисто духовным, а Пояс Анаконды уже опоясывает все общества без исключения и каждого из нас. Но все-таки, при всей сложности современной картины мира, выявляемые сущностные геополитические позиции могут быть также (и только) 5 видов:

(1) классическое евразийство,

(2) неоевразийство, которое иначе, в развитии, можно определить как мета-евразийство,

(3) классический атлантизм,

(4) неоатлантизм, который (и особенно по аналогии с мета-евразийством) можно определить как мета-атлантизм;

(5) геополитическая позиция «береговой зоны».

Таким образом, кратко рассмотрев все три Оси, мы видим, что метафизическое пространство, формируемое данной системой координат, представляет собой объемную матрицу размерностью 5*5*5. То есть матрица включает в себя 125 базовых ячеек, которые в целом сущностно характеризуют любые идеологии, мировоззрения, интересы, любые политики и стратегии, и, конечно же, любые проекты будущего.

Теперь возникает вопрос: Как применять на практике, то есть для конкретного геополитического анализа, эту систему координат?

Шаги конкретного анализа таковы:

1) Выявляем, идентифицируем глубинные основания идеологии власти, основания ее интересов, стратегий и, то есть в конечном итоге, тип строящегося ею будущего.

2) Формализуем (определяем) в той же системе координат сущностные, качественные основания духовной, ментальной и физической жизни народа.

3) Сравниваем полученные после первого и второго шагов результаты.

4) Делаем выводы: совпадают ли образы будущего, базовые интересы и стратегии власти и народа? Туда ли мы идем, то есть туда ли ведет нас власть, куда необходимо стране?

5) Определяем, что и где у нас не так? И если в самом деле что-то не так, то смотрим: в чьих это интересах? А затем уже подходим и к главному, то есть делаем практические выводы: что и как необходимо менять, что необходимо нам делать, куда идти, чтобы общее наше будущее было построено не в чьих-то отдельных, и тем более чужих (что тоже возможно) интересах, а в интересах всей нашей страны, всего народа России.

Анализ прозрачен, объективен, научно обоснован. Далее уже вопрос за силами и их действиями в конкретной политической практике.

Теперь, после всего сказанного, подошло время провести конкретный геополитический анализ положения дел в России и рассмотреть результаты этого анализа, сконцентрировав внимание на наиболее общих и значимых, на наш взгляд, вопросах-индикаторах: 1) проект будущего; 2) стратегическое позиционирование и действия страны для его достижения; 3) понимание базовых глобальных интересов как отправных точек и критериев действий.

Объектами парадигмального геополитического анализа мы сделаем: 1) существующую власть, взятую в целом, в трендах своего глубинного содержания и проявления; 2) народ, условно разбив его на – первое сословие (священники, философы); – второе сословие (воины, «государевы люди»); – третье сословие (предприниматели); – четвертое сословие («основное народное сословие»).

Сословная структура общества отражает духовно-ментальные различия людей, грубо говоря отражает типы людей в любом народе, – как особое понимание ими целей и ценностей социальной жизни. При этом вид деятельности конкретного человека далеко не всегда соответствует его сословной принадлежности. Например, в сегодняшней России большое количество представителей второго сословия вынуждено заниматься предпринимательской деятельностью в бизнесе или идти во власть, не имея иной возможности содержать себя и своих близких. И т.д. и т.п.

В обществах Традиции определяющая роль всегда принадлежала первым двум сословиям: священникам и воинам, которые осуществляли духовную и государственную власть. Начиная с модерна, особенно в его либеральной версии, власть стала перемещаться к третьему сословию – с вытеснением и уничтожением первого. Переход к постмодерну означает не только окончательное закрепление власти за этим третьим, «торгашеским», сословием, но и, вслед за вытеснением, постепенное уничтожение и первого, и даже второго сословий.

Разумеется, «основное народное» сословие, теряя своих защитников и охранителей нормальной жизни, также при этом деградирует. Нормативные ценности первого и второго сословий (дух, святость, долг, служение, патриотизм) заменяются ориентирами третьего сословия (прибыль, богатство, нажива, индивидуализм).

В представленной ниже таблице (таблица 2) в заглавиях столбцов указаны рассмотренные вопросы-индикаторы, а в заглавиях строк – объекты анализа. В ячейках таблицы указаны глубинные основания позиций власти и различных сословий народа, идентифицированные в соответствии с парадигмальной геополитической матрицей, о которой мы с Вами говорили ранее.

Итак: в системе координат парадигмального геополитического анализа проект будущего, осуществляемый современной российской властью, характеризуется следующими моментами:

– во-первых, мондиальной ориентацией (напомним, это базовая цивилизационная установка современного Запада, сутью которой является отрицание Традиции и перенос акцента с личности на индивида и экономическую модель человека);

– во-вторых, социально-историческим временем модерна в его либеральной версии с переходом к постмодерну;

– в-третьих, мета-атлантическими основами мышления.

Что является социально-политическим выражением этой конструкции в будущем? Глобальная, планетарного масштаба, либеральная постмодернистская империя («новый мировой порядок») и окончательное прекращение существования России в качестве цивилизации и суверенного государства.

Стратегическое позиционирование России в рамках этого проекта будущего характеризуется следующими базовыми установками: статус младшего партнера США; евроинтеграция; разоружение и выполнение функций цепного пса Запада против Китая и исламского мира; глобализация; приоритет «общечеловеческих ценностей».

При этом глобальными интересами власти является, прежде всего, встраивание страны – вернее, ее «либеральной элиты», и то есть, по сути дела, самих себя – в «западный мир» (другими словами, стать для них – своими), и затем, некоторая автономия во внутренних вопросах – опять же в собственных интересах, интересах олигархии.

Но мы видим, что в той же системе координат глубинным основаниям российских первого и второго сословий в целом соответствует совершенно иные интересы, иное глобальное позиционирование и поэтому иной проект будущего. Для этих двух сословий характерно следующее:

– во-первых, православная метапарадигма – как путь, тренд (заметим, что конкретные религиозные взгляды отдельных людей здесь не имеют особого значения);

– во-вторых, этим сословиям соответствует социально-историческое время премодерна (поиск его пост-модернистской интерпретации в форме Нового Традиционного Общества);

– в-третьих, им свойственны евразийские и мета-евразийские основы мышления.

Таблица 2

Проекты будущего, стратегическое позиционирование и глобальные интересы страны в глубинных установках власти и населения России (в кодах матрицы парадигмального геополитического анализа)

Что является социально-политическим выражением этой конструкции в будущем? Новая Российская Империя и восстановление России в качестве самоценной цивилизации и геополитического полюса. Утверждение и защита русской (евразийской) цивилизации, воспитание и обеспечение достойного уровня жизни народа, равноправные отношения с другими геополитическими полюсами на основе приоритета традиционных ценностей и обеспечения собственной безопасности мощными вооруженными силами.