Текст книги "Москва подземная. История. Легенды. Предания"

Первая колодезница

Осенью 1612 года Москва была освобождена от польских интервентов. Небольшой отряд разгромленных захватчиков просочился через Чертольские ворота столицы, а затем лесными тропами ушел от преследователей.

На ночевку этот отряд остановился в небольшом подмосковном селении, где-то в районе современного Рублева.

В отместку за свое поражение поляки опустошили крестьянские избы, забрали лошадей и вдобавок казнили нескольких местных жителей. А тела убитых сбросили в колодец.

В ту ночь десятилетней Агафье приснилось, будто ее призывает к себе оскверненный колодец. Не потревожив никого в избе, она тихонько вышмыгнула за порог. Прихватила с собой лишь тяжелую бадейку.

Поляки отобрали у крестьян все запасы браги и вволю залили горечь поражения. Даже ночной караул задремал от хмельного напитка.

Пробралась Агафья к колодцу, привязала к «журавлю» бадейку и зачерпнула воды. Потом отыскала оставшуюся брагу в польском обозе и разбавила ее той порченой водой.

Утром захватчики поспешно двинулись дальше прочь от Москвы. Да недолог был их путь. На первом же привале допили брагу. И начались у них мучения. Стали корчиться от боли, а ничего поделать не могут. К вечеру все скончались.

Изгнание польских интервентов из Московского Кремля в 1612 году

Узнали о том в селении, которое ограбили поляки. Мужики вернули свое добро, достали из колодца тела односельчан и стали допытываться у Агафьи, как ей удалось погубить такую ораву чужаков.

А девушка разъяснила: не ее, мол, это заслуга – колодец сам за себя отомстил.

Прошло какое-то время. Стали примечать люди, что Агафья сторонится играть с ребятней и от домашних дел отлынивает. И все ее тянет к колодцу. Могла часами глядеть в воду или просто сидеть, прислонившись к срубу.

Забеспокоилась родня: как бы девчонка не свихнулась. Но все обошлось, не помутился разум. Вот только дар у нее открылся – могла безошибочно указывать, где воду под землей искать.

Слух о том прошелся по округе. Потянулись к Агафье копатели колодцев. Даже из Москвы артели приходили. Зазывали ее в помощь. Если верить преданию, так, с годами, и стала Агафья первой, а может, и единственной на Руси женщиной-колодезницей.

Сокровища скупой семейки

Примерно в середине XVIII века на Мясницкой, неподалеку от места, где в наше время расположен Главпочтамт, был построен особняк.

Много лет он принадлежал знатному семейству Измайловых. Несколько представителей этого рода в конце XVIII столетия вступили в масонскую ложу. В доме на Мясницкой стали совершать обряды ордена «вольных каменщиков».

Для проведения мистерий Измайловы кое-что переделали в своем особняке. Одну из самых больших комнат они велели оббить черной материей, стены расписать непонятными для непосвященных именами, а в углах установить два скелета.

Даже сруб старого колодца во дворе особняка был выкрашен в черный цвет. Непонятно, зачем это понадобилось делать масонам? Ведь свои мистерии они устраивали только в доме.

Поговаривали, что колодец был возведен задолго до строительства особняка.

Через несколько лет после окончания войны с Наполеоном дом Измайловых купили богатые супруги Кусовниковы, известные всей Москве своей скупостью.

Масонские идеи им были чужды. «Черный зал» со скелетами так напугал их, что они лишь один раз вошли туда и сразу приказали заколотить его.

Кусовниковы владели участками плодородной земли не только в Подмосковье, но и в других губерниях, и получали огромные деньги от арендаторов. И при этом из-за своей жадности держали в услужении лишь одного дворника и его жену.

По Москве ходило множество слухов и анекдотов о Кусовниковых. Рассказывали, будто спят они днем, а ночью грузят в свой обшарпанный кабриолет два сундучка с деньгами и драгоценностями и до утра колесят по городу, полагая, что если ночью к ним в дом заберутся воры, то, кроме развалившейся мебели, битой и старой посуды, поношенного старого тряпья, ничего не найдут.

Гостей они почти не принимали. А если вдруг кто-то наносил им визит, то Кусовниковы принимали их при одной свече. Угощали гостя так, что второй раз навещать эту семейку он больше не решался. Порой кусовниковские обеды или ужины завершались тем, что гость прямиком отправлялся к лекарю.

Есть литературная версия, будто прообразом гоголевского Плюшкина стала именно парочка скупердяев с Мясницкой.

После двух печальных для этой четы случаев они обратили свой взор к черному колодцу.

Однажды их едва не ограбили во время ночной поездки по городу. Пресненские налетчики отобрали только часы да кошелек с мелочью. Обшарпанные сундучки в кабриолете их не заинтересовали. Но второй случай оказался более неудачным для Кусовниковых.

Как-то раз получили они крупную сумму в ассигнациях. Куда в доме спрятать несколько увесистых пачек?

В то время у дворника тяжело заболела жена. Лекарь посоветовал класть под ее кровать тлеющие древесные угли на железных листах. Ведь в доме из-за скупости хозяев всегда было холодно и сыро.

В один из жарких летних дней дворник не стал этого делать, и Кусовниковы тайком от него спрятали деньги в золу.

Когда хозяева уехали в гости, дворник достал из-под кровати железные листы, не убрав старую золу, навалил на них дрова и поджег.

Вернулись Кусовниковы, когда их деньги стали обгорать. Часть ассигнаций уже обуглилась. Крики, истерика, обмороки скупой семейки лишь веселили соседей по всей Мясницкой.

Долго не могли оправиться Кусовниковы, а когда пришли в себя, решили все свои драгоценности спрятать в заброшенном колодце. Спустили на дно сундучок с золотом, изумрудами, бриллиантами, сапфирами. Потом стали бросать в колодец камни и всякий хлам. Вскоре он был заполнен до самого сруба.

Известно, что колодцы не любят такого отношения к себе и мстят.

И пошла по Москве молва, будто после этого случая Кусовниковы в одночасье слегли и через какое-то время умерли.

В конце XIX века их особняк и сруб Черного колодца снесли, а углубление с мусором прикрыли досками. На месте дома Кусовниковых возвели новый. Он существует и поныне рядом со знаменитым «Чайным домиком» на Мясницкой.

На какое-то время о знаменитых скупердяях в Москве позабыли. Потом вдруг обыватели опомнились. Стали думать-гадать: а где же кусовниковские драгоценности?

И пошла молва о Черном колодце. Кинулись и стар и млад искать его. Да так и не нашли.

Что ж, может, в наше время кому-то повезет? Или уже повезло?..

Мастера и нечистая сила

С Иваном Александровичем я познакомился в конце шестидесятых прошлого века. Был он уже на пенсии. После фронта, с сорок шестого года, работал плотником в каком-то домостроительном комбинате. А вот до войны…

Словом, еще подростком его приняли в артель копателей колодцев. Этим делом занимались и его отец, и дед, и прадед.

– На мне оборвалась династия, – сокрушался Иван Александрович. – Наша артель до Второй мировой войны промышляла в ближних подмосковных селениях. А когда я вернулся с фронта, многие те селения слились с Москвой, заводопроводились, и наша профессия стала не нужна. Хотя кое-где еще и в столице сохранились старые колодцы. Только обветшали они, поусохли.

Я удивленно взглянул на собеседника.

– На дворе – конец шестидесятых, люди в космос летают. А в Москве – колодцы?

Старик ничего не ответил. Может, нахлынули воспоминания, а может, стало грустно, что канула в Лету его первая профессия.

Но через несколько минут он снова оживился и охотно стал рассказывать о былом.

– Мой отец жил на Пресне по соседству со старухами-колдуньями и предсказательницами. Была у тех старух своего рода специализация – гадать по воде и по «голосу колодца». Заглянут в него и протяжно произносят: «Ум-мау». И от того, как изменяется звучание их голоса, строят предсказание.

– А что означает это колдовское слово? – поинтересовался я.

Иван Александрович пожал плечами.

– Не знаю. Но что примечательно: мастера-колодезники в старину тоже произносили «ум-мау». Только не для предсказаний, а для определения – болен или здоров колодец.

Я недоверчиво взглянул на старика: говорит о неодушевленном предмете как о живом человеке. Может, подшучивает?

Нет, лицо собеседника оставалось серьезным. Заметив мой недоверчивый взгляд, он оживленно продолжил.

– А ты как думал? Колодцы тоже болеют. Портится или уходит вода, гниют деревянные обклады, засоряются, или что-то сбросят в него… Бывало, и трупы извлекали. Но убийцы, которые таким макаром избавлялись от следов преступления, долго не гуляли по свету. Не знаю уж, как так выходило: вскорости поджидала их лютая смерть. Вода все помнит, вода обидчива, а колодезная – особенно.

В старину у колодцев собирались бабы и девки и давай судачить, секретами своими делиться. И невдомек бестолковым, что сказанные слова надолго сохраняются в колодце. А ведьмы и колдуны этим пользовались – извлекали оттуда все бабьи тайны себе на пользу. И в наших артелях находились знатоки, умевшие выведать из колодцев все, что было при них сказано.

Иван Александрович взглянул на меня лукаво, будто хотел выяснить, верю ли ему. Уловив мою заинтересованность, продолжил:

– На Руси хоть и уважали наш промысел, а все равно шептались, будто мы водимся с нечистой силой. Наверное, не случайно и мастера-копателя, и духов, которые обитали в колодце, называли одним и тем же словом – «колодезник». Да мы и не обижались, если кто-то намекал на нашу связь с нечистой силой. Иной раз и сами запускали подобные слухи. Были среди нас умельцы не только искать подземные воды и возводить срубы. Иные могли всякую хворь изгонять. У каждого колодца свой состав воды. Вот наши лекари и выбирали под ту или иную хворь нужный источник.

– А не хотите записать эти сведения? Может, целебные колодцы Москвы еще послужат людям? – перебил я собеседника.

Иван Александрович махнул рукой.

– Сам писать ничего не буду. Не по мне такая работа. Вот вернусь осенью с дачи – заходи. Может что дельное из моих рассказов запишешь…

На том и простились. Конечно, в тот день я не мог знать, что больше мы никогда не увидимся.

Как мне рассказали потом, в свой последний час Иван Александрович присел у колодезного сруба, провел ладонью по бревнам и больше уже не поднялся. Может, именно так и должен уходить настоящий мастер-колодезник?

Воды чарующая сила

 
Священны, о Москва, преданья
Твоих красноречивых стен:
Они скрижаль бытописанья
Богатых славою времен.
....................
 
 
В тебе и новый мир и древний.
В тебе пасут свои стада
Патриархальные деревни
У Патриаршего пруда.
....................
 
 
Поившая своей волною
Давно минувшие века,
Там вьется светлой полосою
Смиренная Москва-река.
 

Петр Вяземский

Целительные силы подземелья

«Живоносный Источник»

В славянских и древнерусских верованиях, наряду с воздухом, землей и огнем, вода считалась основой мироздания.

У многих народов мира есть легенды, сказки, предания о «живой» и «мертвой» воде. С их помощью людей воскрешали или убивали. В русских сказках и былинах даже изрубленный человек становился здоровым и невредимым, если его обливали «живой» водой.

Согласно древним поверьям, с ее помощью человека можно превратить в животное и наоборот, отогнать нечистую силу, вернуть молодость и зрение.

В старинном предании о возведении в Константинополе храма «Живоносный Источник» говорится, что будущий император Лев I однажды повстречал в роще умирающего от жажды слепого старика. Лев хотел напоить калеку, но поблизости не оказалось ни реки, ни озера, ни ручья.

И тогда из лесной чащи раздался голос: «… Лев, не печалься и не трудись много искать воды, вода подле тебя. Войди внутрь рощи, там ты найдешь живую воду. Почерпни и утоли жажду немощного. Помажь ему ею глаза, он прозреет.

А кто Я, здесь живущая, ты скоро узнаешь. Я помогу тебе соорудить здесь храм во имя Мое, в котором все благочестивые, с верою ко Мне притекающие, будут получать исполнение своих благих желаний и исцеление от недугов…»

Лев выполнил услышанный наказ, и чудо произошло – слепой прозрел. Впоследствии император Лев I повелел возвести над чудотворным источником храм в честь Богородицы. А сам ключ, бьющий из недр, получил название Живоносный.

Жители Москвы особо почитали икону Богоматери «Живоносный Источник», на которой она изображалась с младенцем Иисусом, сидящим в купели.

Список с этой иконы люди часто брали с собой, отправляясь на поиски целебных источников.

«Будь здоров, как вода»

На Руси не случайно состояние здоровья человека связывали с качеством воды. И распространенным приветствием в старину являлось выражение: «Будь здоров, как вода!»

Ни в древности, ни в Средние века даже знахари, лекари, доктора не знали, что целебная вода из глубин земли обладает повышенным содержанием химических элементов, газов, радиоактивностью. В ее формировании большую роль играют микробиологические процессы подземного мира. Так называемый московский артезианский бассейн имеет водоносные горизонты в девонских, каменноугольных и пермских отложениях. Недра нашей столицы изобилуют минеральными, сульфатными, хлоридно-натриевыми водами.

Наверное, в старину москвичи, если бы и знали о том, что живительные подземные воды насыщаются химическими элементами, газами, бактериями, все равно продолжали бы наделять их волшебными силами.

Еще в XV–XVI веках на территории Первопрестольной минеральную воду брали не только на поверхности из родников, но и спускались за ней в естественные и рукотворные пещеры.

Многие московские целители приписывали ее своим пациентам. А расположение подземных источников нередко держали в секрете.

Благодарили и возводили часовни

На территории Москвы к началу XXI века насчитывалось более 30 артезианских родников. Люди верующие считают воды этих источников священными. Атеисты ищут научное объяснение их целебным свойствам.

А может, правы и те и другие?

В давние времена москвичи называли родники целительными силами подземелья. Их почитали и верующие, и неверующие. Православная церковь совершала у этих источников водосвятные молебны. Над ними возводили часовни. Люди, избавившиеся от болезней, благодарили их. Целебные воды шли на приготовление лекарств, употреблялись в напитках и еде, их пили в чистом виде.

Большинство московских родников имеют свои легенды, истории и связаны с именами знаменитых людей.

Согласно преданию, источник в Теплом Стане, существующий и поныне, выкопал Иван Грозный. В часы нервных перенапряжений и припадков, при головных болях он пил доставленную оттуда воду.

В Крылатском есть родник, который, по совету друзей, посещал знаменитый поэт и государственный деятель XVIII и XIX столетий Гавриил Державин. Вода крылатского источника исцеляет многие болезни, но злые языки утверждали, что поэт употреблял ее для «обуздания азарта». Безудержно любил Гавриил Романович играть в карты. Кто знает, может, крылатский родник отчасти помог ему не спустить все свое состояние.

В одном лишь Коломенском к концу XVIII века находилось более 30 источников целебных вод. В наше время их осталось значительно меньше. Водой коломенских ключей лечили глазные заболевания, почки, язвы, бесплодие.

Родник в Крылатском

Родник в лесопарке Покровское-Стрешнево быстро заживлял раны и язву желудка. По преданию, государыня Елизавета Петровна не раз приезжала сюда на лечение.

Видимо, целебная вода помогла царице, раз приказала она построить над источником часовню.

Так же знамениты своими лечебными свойствами родники на улицах Довженко и Мосфильмовской, расположенные в Фили-Давыдково, в Свиблово, в Кузьминском лесопарке, у Борисовских прудов, в Южном Бутове, на Новоясеневском проспекте.

А сколько их еще скрывают московские подземелья или – уже погублено людьми?..

Многим людям помогли целительные источники, но и они сами нуждаются в спасении и лечении от загрязнения. Некоторые московские родники, известные в XVIII–XIX веках, уничтожены человеком. Лефортовский, Сретенский, Измайловские, Пресненские и другие – остались лишь в литературных воспоминаниях.

Уничтожение родника издавна на Руси считалось грехом, за которым всегда следовала расплата. У москвичей была примета: «Погиб один источник – жди много бед».

«Царь-вода»

Во второй половине XIX века то ли московскому начальству, то ли самому императору Александру II пришла идея составить план-карту всех целебных родников Первопрестольной.

Поручили выполнить эту работу ученым мужьям. Но по каким-то причинам дело не заладилось. Скорее всего не выделили на это деньги.

И тут вдруг вызвался составить карту целебных источников Москвы простой кладбищенский землекоп. По одному преданию, звали его Прошка, по другому – Сафрон.

В общем, стал этот Прошка-Сафрон похваляться перед знакомыми и незнакомыми людьми, что составит карту московских родников безо всяких денег.

– Да кто ж тебе их даст? – ухмылялся народ. – И сановитых людей начальство не больно радует деньгой. А тут – какой-то неказистый искатель-копатель выискался…

Но всякие ухмылочки да ехидства на Сафрона-Прошку не очень-то действовали. Втемяшилось в башку осчастливить Первопрестольную картой целительных источников – и все тут!

Услыхал он от каких-то дремучих дедов о «царь-воде», заточенной в московском подземелье. Кто ее отыщет да на свет Божий выпустит – тому откроются все еще неоткрытые целебные родники в городе. Подсказали деды и где искать «царь-воду».

Сегодня на этой земле расположен Пресненский парк. А в древности, когда и Москвы еще не было, там находились священная роща и пещеры язычников, где они совершали свои обряды, поклонялись идолам и приносили человеческие жертвы подземной «воде-владычице».

В XVIII столетии на месте будущего парка располагалась усадьба князей Гагариных. Называлась она «дача Студенец». В 1840 году владельцем усадьбы стал московский генерал-губернатор Закревский.

Пресненские пруды

На «даче Студенец» были вырыты пруды и каналы, а на возникших островах разбиты фруктовые сады.

Среди работников графа Закревского ходили слухи, что глубоко в подземелье имения протекает река с волшебными, целебными свойствами. Называли ее по-разному: «всем водам вода», «царь-вода», «вода-владычица».

Много столетий назад приняла она в себя непомерное количество человеческой крови. За то наказана была. А кем – неведомо. Лишили «царь-воду» света белого. Пока не очистится от крови – струиться ей во мраке подземелья.

Давно она очистилась, а наказание почему-то осталось. За многие века приобрела «царь-вода» необычную целебную силу, но воспользоваться ею никто из людей не может.

Долго шастал Прошка-Сафрон по садам графа Закревского. Наконец, отыскал тайный лаз в подземелье. Оповестил о том и своих приятелей, и работников генерал-губернатора.

Собрался народ поглазеть на лаз, а заодно и землекопа кладбищенского проводить в дальний подземный путь. Дали ему несколько пустых бутылок, чтобы набрал он «царь-воды».

Нырнул в подземелье Прошка-Сафрон, да так и не вынырнул. Ждали его любопытствующие день-другой, а на третий – стали догадки строить.

– Заплутал малый в подземелье…

– Видать, не отпустила его «царь-вода»…

– А может, осточертела ему наземная жизнь, и решил он остаться навечно во мраке?..

Уведомили хозяина садов Закревского. Нашлись смельчаки. Полезли они, чтобы отыскать пропавшего, но вскоре вернулись ни с чем. Говорили, будто слышали во тьме шум реки, да не смогли найти к ней дорогу.

На сороковой день после исчезновения Прошки-Сафрона главный садовник графа Закревского приказал засыпать лаз в подземелье.

С годами история кладбищенского землекопа и «царь-вода» подзабылись. Но вдруг заговорили об этом в конце девяностых годов XX века.

Бомжи, изредка ночующие в Пресненском парке, уверяли всех, что слышали из глубин земли плеск и журчание реки, человеческие стоны и крики о помощи.

Говорят, и в наше время находятся искатели приключений, которые ищут в Пресненском парке давно засыпанный лаз, чтобы добраться к «царь-воде».

Кто знает, может, это кому-то уже удалось сделать?

«Всеевропейский курорт на Остоженке»

В двадцатых годах XIX века в Хилковом переулке было открыто необычное заведение. Создателем его стал известный доктор медицины, профессор Христиан Иванович Лодер. Называлось его детище: «Заведение искусственных минеральных вод».

Незадолго до открытия Лодер писал в своей брошюре: «… Для делания в Москве искусственных вод предлагается составить на десять лет общество из акционеров.

Исчисление потребных для сего заведения издержек учинено по тому размеру, по которому сделано подобное заведение в Дрездене, Лейпциге и Берлине, о коих я имею самые подробные сведения. Однако, я счел нужным, чтобы в здешней столице внимание обращено было не только на внутреннее устройство, но и на приличный вид…

Перестройка и внутреннее устройство здания, в коем не только будет находиться лаборатория для приготовления вод, но и нужные комнаты для различия оных и для помещения разных ванн, и сверх того место для прогулки пользующихся во время неблагоприятной погоды…

И сверх того место для благоприятной прогулки…»

Профессор Лодер родился в Риге, высшее образование получил в Германии. Несколько лет он преподавал анатомию, судебную медицину, физиологию, хирургию.

С 1810 года Христиан Иванович жил и работал в России. В Москве он построил анатомический театр и новый госпиталь. Интересовали его подземные воды и целебные источники Первопрестольной. Со своими учениками Лодер частенько спускался в катакомбы города, изучал химический состав подземных водоемов.

Однажды профессор заблудился в лабиринте, где-то в районе Калужской заставы. Не имея с собой ничего из еды, пару дней он продержался лишь на воде из подземного ручья.

Потом Лодер рассказывал, что это был целебный источник, поскольку несколько глотков из него придавали бодрость и силу заблудившемуся, голодному человеку.

В 1828 году Лодер начал строительство первого в России заведения искусственных вод.

Тихий Хилков переулок на Остоженке стал местом «всеевропейского курорта».

Конечно, это заведение было для состоятельных людей. Курс лечения стоил около трехсот рублей. Сумма по тем временам немалая.

Лодер лично следил за качеством доставляемых из московских подземелий вод. С весны до середины осени курорт принимал посетителей с 5 часов утра. Каждому клиенту подавалась кружка с минеральной водой, листья шалфея для чистки зубов. Потом пациенты принимали минеральные ванны и несколько часов прогуливались по саду заведения Лодера.

Вскоре слух о курорте на Остоженке облетел всю Россию. Сюда стали приезжать состоятельные люди из Санкт-Петербурга, Поволжья, Сибири. Пациентами Лодера были даже члены царской фамилии.

Пожилых людей тянула сюда убежденность, что московские минеральные воды не только оздоравливают, но и возвращают молодость. А для молодежи заведение Лодера стало «ярмаркой женихов и невест», местом, где можно было завязать полезные знакомства.

Христиан Иванович придавал огромное значение не только лечебным водам, но и оздоровительным прогулкам.

А вот у простых людей эти прогулки господ вызывали недоумение и насмешки:

– Гляди-ка, баре в такую рань ходют и ходют, и от дел отлынивают…

– Маются от безделья спозаранку…

– И охота им было подниматься на заре, чтобы ничего не делать…

– Опять, лодера гуляют…

Комментировал рабочий люд увиденное за садовой оградой заведения.

Постепенно «Лодер» в народе при разговоре изменилось на «лодырь». Так фамилия трудолюбивого, предприимчивого доктора стало названием праздности, безделья. И вот, век спустя, в «Словаре русского языка» Сергея Ивановича Ожегова можно прочитать: «Лодырь… – лентяй, бездельник…»

Ну а о самом враче и ученом Христиане Ивановиче Лодере через несколько лет после его смерти было сказано: «…Наставник Гуфельда и Гумбольта, друг Гёте и Шиллера, снискал себе европейскую славу в Германии: она гордилась им; почитала его своим; но Лодер был наш соотечественник…»