Текст книги "Москва подземная. История. Легенды. Предания"

Оберег с Беломорских берегов

«Будет жизнь полна ратных подвигов»

Он прожил всего лишь двадцать три года и пять месяцев. Сколько бы еще сделал для страны!.. Как изменилась бы история России, прими он царский венец и проживи подольше? Но известно: история не любит сослагательного наклонения. Что успел сделать – и того немало. Зря своих современников народ «надеждой Руси» не называет.

В ноябре 1586 года у боярина и князя Василия Федоровича Скопина-Шуйского и у его супруги Елены Петровны родился сын. Назвали его Михаилом.

М. В. Скопин-Шуйский

Старухи-ясновидецы, проживавшие в хоромах Скопиных-Шуйских, обратили внимание, что когда появился на свет младенец, «постаревшие» жемчуга на давно невостребованных кокошниках и многочисленных одеяниях Елены Петровны вдруг все разом заиграли, оживились.

– Это добрый знак, – определили старухи. – Будет отныне «зеньчуг» вечным спутником и оберегом князюшке Михайле Васильевичу…

Сказали – будто приговор вынесли. Поверили им боярыня Елена Петровна и сам глава дома – Василий Федорович.

А еще ясновидящие предрекали младенцу Михаилу «жизнь стремглавую», полную ратных подвигов и побед, народной любви и зависти недоброжелательной…

Не ошиблись старухи. Современники Михаила Васильевича Скопина-Шуйского отмечали, что был этот юноша высокого роста, богатырской стати, обладал «большой силой духа» и «великия разумом».

Победы на поле брани и на переговорах

Ему не исполнилось и восемнадцати, когда он получил высокий по тому времени ранг стольника. А спустя два года, в 1606 году, после того как русский трон занял его родственник Василий Иванович Шуйский, Михаил стал воеводой.

Известный историк Василий Ключевский так писал о новом монархе: «По низвержении самозванца возведен был на престол князь Василий Шуйский, но возведен был не как Борис – без участия земского собора, а только партией больших бояр и преданной ему толпой москвичей, которых он поднял против самозванца и поляков.

Вступая на престол, царь Василий ограничил свою власть…

Царь обязывался никого не казнить, не осудя истинным судом с боярами своими, опалы преступника не распространять на его родню и семейство и имущества их не конфисковать, если они не участвовали в преступлении, доносов не слушать, ложных доносчиков наказывать, все дела решать по суду и следствию».

Двадцатилетний Скопин-Шуйский был направлен царем против мятежного войска Ивана Болотникова. Под Москвой, на реке Пахре, Михаил выиграл сражение. Несмотря на его ранение, государь Василий тут же назначил племянника командиром отряда царского войска, осаждавшего Тулу. Этот хорошо укрепленный город являлся последним оплотом армии Болотникова.

И снова молодой князь проявил себя талантливым полководцем. Храбро и упорно войско Болотникова отражало штурм и атаки осаждавшего Тулу противника. Но в начале октября 1607 года город был сдан.

Тогда за проявленную доблесть Михаил Скопин-Шуйский получил высокий чин боярина.

Василий Шуйский

Иван Болотников является с повинной к Василию Шуйскому

Весной 1607 года возобновились военные действия против России со стороны польских магнатов. На политическую арену они выдвинули Лжедмитрия II. Отряды интервентов осадили Москву, орудовали в северных землях России и даже добрались до Поволжья. Царь Василий Шуйский не смог оказать достойного отпора вражеским войскам.

В марте 1608 года он направил своего племянника боярина Михаила для политических переговоров со шведами в Великий Новгород. И здесь молодому военачальнику сопутствовал успех. Он проявил себя талантливым дипломатом. Шведы согласились выступить совместно с Россией против Лжедмитрия II и его польских покровителей.

Вскоре Скопин-Шуйский сумел собрать новый военный отряд из плохо обученных молодых дворян, вольных крестьян, казаков. На основательную подготовку их к ратному делу времени не было. Весной 1609 года Михаил со своим войском выступил на помощь Москве.

В июле, после упорных боев, молодой полководец освободил от захватчиков Тверь. Вскоре к его немногочисленной армии присоединились отряды из Заволжья, из Нижнего Новгорода и с северных русских земель.

Успешные действия войска Скопина-Шуйского вынудили интервентов снять осаду Троице-Сергиевой лавры.

Именно тогда князя Михаила стали величать «надеждой Руси».

«Носи всегда при себе…»

По преданию, в те дни, когда Троице-Сергиева Лавра освободилась от вражеской осады, явился туда с севера слепой богомолец. Попросил он, чтобы Скопин-Шуйский принял его.

Троице-Сергиева Лавра

Князь встретился со странником. После нескольких приветственных слов молодому полководцу достал богомолец из-за пазухи рыбий пузырь и протянул Михаилу Васильевичу.

– Прими, светлый богатырь, скромный дар от Беломорья…

Взглянул князь на подношение и удивился. В высохшем рыбьем пузыре находилась жемчужина. Таких крупных Михаилу Васильевичу еще не приходилось видеть.

Достал он ее и к пламени свечи поднес. А жемчужина словно того и ждала! Явила всю свою красоту, засияла голубовато-серебристым цветом.

– Откуда такое диво? – спросил князь.

– Проживают на Кемь-реке, что в Белое море впадает, знатные ловцы зеньчуга. Вот они-то и добыли это диво. Не дано мне увидеть красоту, зато его теплоту и живительную силу ощущаю, – пояснил богомолец и добавил: – Народ поморский не просто замечательный зеньчуг тебе дарит, а – оберег. Носи всегда при себе дар Белого моря и на пирах проверяй, каким вином тебя потчуют. Кинь в братину этот зеньчуг – он мигом и подскажет, не отраву ли тебе подали. От яда оберег угасать и хмуриться будет. Вот только и его охраняй от тьмы подземельной. Он воду любит, а не землю.

Поблагодарил Михаил Васильевич убогого странника, одарил щедро, по-княжески, подарками. На том и расстались.

А пожелание богомольца Скопин-Шуйский выполнял исправно. Носил заветную жемчужину всегда с собой. И на пирах проверял с ее помощью качество напитков.

Самое древнее украшение русских

На Руси в старину жемчуг называли «зеньчугом» и очень почитали его. Минералами этими расшивались одежды богатых и среднего достатка людей, украшались оклады образов и всевозможные церковные принадлежности.

У поэтессы Анны Присмановой есть такие строки:

 
Слезу любви мы сами порождаем —
так устрицею жемчуг порожден.
Слезой мы никого не убеждаем,
но было так с начала всех времен.
....................
 
 
Сначала перл лежит в растворе соли,
внутри него песок иль паразит.
Но дав ему нетленный отблеск боли,
нас устрица сияньем поразит…
 

Известно, что жемчужина, или, как ее называют во многих западных странах, перл, зарождается в устрице. Появляется этот минерал благодаря защитному свойству моллюска.

Попавшая в раковину песчинка начинает обволакиваться перламутровым веществом. Проходит время, и затвердевшее вещество, выделяемое моллюском, наконец превращается в жемчуг.

На Руси в старину жемчуг называли «зеньчугом» и очень почитали его

В учебнике по минералогии, изданном в 1877 году в Санкт-Петербурге, написано: «Жемчуг считался самым древним украшением русских; трудно исчислить все те уборы, на которые он употреблялся; оплечья князей, запястья и кокошники их жен, оклады образов, церковные ризы, облаченья и т. д. постоянно украшались жемчугом…

В начале XVI столетия новгородцы ездили за покупкой жемчуга в Азов и Кафу (Феодосия); при покупке жемчуга в чужих землях в Новгородской торговой книге рекомендованы следующие правила: „А купите жемчюг все белой чистой, а желтого никак не купите, на Руси ево никто не купит“. Впрочем, известны были также жемчуга и новгородские „не малы, хороши и чисты“; они добывались тогда на реке Двине, в Холмогорах и в реках Великого Новгорода…

В старину в России лучший жемчуг называли „скатным“, т. е. круглым, катящимся. В старинных русских былинах, в сказках очень часто упоминается о нем. Так Илья Муромец, чтоб умилостивить злаго царя Калину, подносит ему мису чистаго серебра, другую краснаго золота и третью скатнаго жемчуга».

У многих народов считалось, что этот минерал обладает целебными свойствами, повышает жизненный тонус, придает силы и предохраняет от ядов. В старинных русских книгах по медицине рекомендовалось употреблять порошок из жемчуга при: «золотухе, костоеде, развитии кислоты в желудке».

Известно, что этот дар морей и рек может стареть, высыхать и угасать. И, как говорилось в давние времена, – боится подземелий. Он существует примерно полтора-два века, а затем превращается в сероватый порошок.

Лет через пятьдесят после добычи жемчуг уже нуждается в лечении. В разных странах существует множество способов омоложения этого минерала. Его держат в соленой воде, в рыбьем пузыре, в специальных растворах, в желудках животных. На Руси существовали даже особые знахари, умевшие лечить и омолаживать «зеньчуга». В Москве этим искусством владели ведьмы, проживавшие на Пресне.

Бытовало поверье, что судьбы жемчуга и его владельца тесно взаимосвязаны. Когда хозяин болеет, то и минерал этот сразу делается тусклым. А когда владелец умирал, то и жемчуг его превращался в прах.

Восторги, зависть и интриги

В марте 1610 года войско Михаила Скопина-Шуйского разбило вражеские отряды на подступах к Москве и победоносно вступили в столицу.

Жители Первопрестольной восторженно встречали прославленного полководца. Вот только в царском дворце завистливые недоброжелатели князя Михаила Васильевича стали плести интриги.

В летописи того времени о Скопине-Шуйском сообщалось: «Московские же люди, видя ево приход к Москве и воздаша ему велию честь: встретоша ево честно и биша ему челом, что он очистил Московское государство и прииде ко царю Василию.

Царь же Василей ево пожаловал, а мнение на нево нача держати по призде Резанском и видел то, что московские люди ему воздали честь великую и били ему челом со слезами.

…Дядья ж князь Михайловы князь Дмитрей Иванович Шуйской со княгинею, великую держаху на князь Михаила рень; чаяху, что он подыскивает под царем Василием царства; а про то убо и всей земли ведомо всем людям, что у него тово и в уме не было».

Почему во дни триумфа молодого полководца резко изменилось к нему отношение царя Василия Шуйского? Ведь государь любил своего племянника, щедро награждая его за воинские подвиги и дипломатические успехи.

Наверное, секрет этот заключался в том, что Скопин-Шуйский, пополнив свое войско, собирался к решающей битве с интервентами. Он надеялся полностью очистить Русь от завоевателей. Главные силы противника в это время осаждали Смоленск. Но, кроме этого, на страну совершались набеги крымского хана. Неспокойно было и на Кавказе, и в Заволжье.

Тревожная обстановка на Руси отразилась в песне той поры о Михаиле Скопине-Шуйском:

 
А и деялось, учинилося:
Кругом сильна царства Московскаго.
Литва облегла со все четыре стороны,
А и с нею сила – сорочина долгополая,
И те черкесы пятигорские,
Еще ли калмыки с татарами,
Со татарами, со башкирцами…
 

Польские, литовские феодалы, опасаясь талантливого русского полководца, решили нанести ему упреждающий удар, но не на поле брани, а в самой Москве, в царских хоромах.

Провокационное предложение и хитрость царя

Существует предположение, что для этой цели был подкуплен рязанский дворянин Прокопий Ляпунов. В 1605 году он перешел на сторону Лжедмитрия I. А во время крестьянской войны был одним из руководителей армии Ивана Болотникова. Но спустя несколько месяцев Ляпунов переметнулся на сторону царя Василия.

В дни триумфа и подготовки к походу Скопина-Шуйского этот переменчивый дворянин предложил ему «ссадить» венценосного дядю и самому стать государем. Князь Михаил отверг провокационное предложение. Но слух о такой возможности пошел по Московии.

По своему ли желанию Прокопий Ляпунов стал нашептывать Скопину-Шуйскому о замене царя или по наущению польских феодалов – точно неизвестно. Однако, есть документальные подтверждения, что весть о мнимом заговоре достигла Василия Шуйского и весьма напугала его. Хоть и обещал он при воцарении несколько месяцев назад не обращать внимания на доносы, но с князем Михаилом решил разобраться. Вдруг и в самом деле задумал талантливый племянник устроить переворот и венчаться на царство?..

В своих трудах известный историк Василий Никитич Татищев писал о том, как государь вызвал Михаила Скопина-Шуйского и, «…призвав его к себе, нечаянно стал ему говорить, якобы он на царство подъискивается и хочет его, дядю своего, ссадя, сам возприять и якобы он уже в том просящему его народу обещание дал.

Скопин же противо того со всею покорностию невинность свою в том утверждал и показывал, что ему о том, кроме Ляпунова, никто не представлял, и он никому никаких видов к тому не дал. А что Ляпунова письма изодрал, оное учинил, уничтожая то яко бездельное дело, и ему на то, яко недостойному, никаково ответа не дал. И потому от сожаления, а наипаче от воздержания младости ему, дяде своему царю Василию, истину доносил, в чем на него весь народ жалуется, и просил его, чтобы он, опасаяся бога и храня свою честь, от всех тех тиранств и хитрых вымышляемых людем утеснений отстал и более б жизнию, нежели гублением, народ к себе привлекал. И розсуждал, что ему лучше добровольно корону другому отдать, нежели ожидать насильного отъятия…

Царь Василий же притворялся, весьма умильно ему на то отвечал: „Я на то согласен, ежели то с пользою отечества моего быть имеет. Но прежде хочу, чтоб польские войска вышли и воры усмирены были, дабы выбор был вольной, а не принужденной“. И хотя Скопин паки ему говорил, что он желает его на царстве утвердить и за то живот свой положить, токмо просит о переменении поступков, но царь Василий жестоко на него тайною злобою возгорелся…»

Замысел Екатерины Шуйской

Не только Прокопий Ляпунов содействовал недовольству царя против талантливого полководца. Немалую роль в этом сыграла и родная тетка Михаила Васильевича Екатерина Григорьевна Шуйская. Она была женой брата царя и дочерью знаменитого сподвижника Ивана Грозного – Малюты Скуратова.

В начале апреля 1610 года в терем к Екатерине Шуйской явилась незнакомка. Княгиня приняла ее, а слугам велела не мешать беседе. Как потом утверждала молва, гостья была ведьмой с Пресни. Из тех, что совершают обряды и набирают силы в тамошних подземельях.

Старуха якобы передала Екатерине Шуйской мешочек с жемчугами. От кого был подарок – неизвестно. Однако прошли по Москве слухи, что жемчужины передали польские военачальники.

Одна сенная девка Екатерины Шуйской после заявила, будто слышала разговор своей госпожи со странницей. Всего сказанного она не поняла, но в беседе звучали следующие слова: «Наш зеньчуг в пресненских подземельях выдержан, вобрал в себя темные силы. Так что сладит с его зеньчугом… Только изыми у своего племянника оберег, когда будешь потчевать неодолимым зельем…»

Может, девка все выдумала, но Екатерина Шуйская действительно попросила на денек-другой заветную жемчужину у своего племянника. Сослалась на то, что хочет показать кому-то прекрасный дар из Беломорья.

Доверчивый князь Михаил отдал оберег тетке. А на следующий день, накануне отъезда на войну, его пригласили в дом князя Воротынского крестить младенца.

Там Екатерина Шуйская преподнесла племяннику чарку хмельного меду. Ничего не подозревавший Михаил выпил, не проверив напиток своим оберегом.

Вкус меда показался Скопину-Шуйскому странным. Он потребовал у тетки вернуть ему заветную жемчужину, но та заверила, что отдаст ее завтра.

В Средние века сияющий дар морей и рек шел не только на украшения и изготовление лекарств. В Европе в те времена умели делать яды, в состав которых входил обработанный каким-то веществом жемчуг. Потом минерал выдерживали несколько дней в подземелье. А после этого – превращали в порошок и отваривали с травами. Так якобы изготавливался яд, быстро растворимый в напитках.

Падение дома Шуйских

На следующий день после теткиного угощения Скопин-Шуйский скончался.

В летописи того времени отмечалось: «…князь Михайло Васильевич впаде в тяжек недуг, и бысть болезнь его зла: безпрестани бо идяше кровь из носа. Он же сподобися покаянию и причастися божественных тайн телу и крови господа Бога нашего и соборовался маслом и предаде дух свой, отиде от суетнаго жития сего в вечный покой.

На Москве же плач бысть и стонание велике, яко уподобитися тому плачу, како блаженные памяти по царе Федоре Ивановиче плакаху. Царь же Василей повеле его погресть в соборе у архангела Михаила в пределе у рожества Иоанна Предтечи.

Мнози же на Москве говоряху то, что испортила ево тетка ево княгиня Катерина…»

О смерти Скопина-Шуйского впоследствии народ сложил песню:

 
Ино что у нас в Москве учинилося —
С полуночи у нас в колокол звонили?
А росплачутся гости москвичи:
«А тепере наши головы загибли,
Что не стало у нас воеводы
Васильевича князя Михаила!»
А съезжалися князи-бояря супротиво к ним,
Мстисловской-князь, Воротынской,
И межу собою они слово говорили,
А говорили слово, усмехнулися:
«Высоко сокол поднялся
И о сыру матеру землю ушибся!»
А росплачутся свецкие немцы:
«Что не стало у нас воеводы
Васильевича князя Михаила!»
Побежали немцы в Нов-город
И в Нове-городе заперлися
И многой мир-народ погубили
И в латынскую землю превратили…
 

Не стало талантливого полководца, а для семейства Шуйских начались черные дни.

Василий Татищев писал об этом периоде: «А чрез смерть сего великаго воеводы царь Василий и его братья всю возобновленную в народе любовь потеряли, и суще сие едино за наибольшую причину лишению престола и живота как царя Василия, так и всея его фамилии, разорение почитаться может, чрез которое и все государство в наказании от всевышнего творца крайнее разорение претерпело».

В апреле 1610 года во главе русского войска был поставлен брат царя Дмитрий Шуйский. Перед его отъездом из Москвы Екатерина преподнесла супругу жемчужину – оберег их племянника.

Но то ли «пылающий зеньчуг» хранил верность и приносил удачу лишь своему прежнему хозяину и мстил за него новому, то ли князь Дмитрий был полной бездарностью. А может – и то и другое. В июне 1610 года возглавляемая им русская армия потерпела сокрушительное поражение.

Горсть серого пепла

Не прошло и месяца после этого, как Василий Шуйский был свергнут. Возглавлял переворот брат Прокопия Ляпунова Захарий. Власть в стране перешла к боярскому правительству. В истории этот период назван Семибоярщина. В августе 1610 года ее участники заключили предательский для Руси договор с поляками, а затем впустили армию интервентов в Москву.

Судьбу тайных и явных противников Скопина-Шуйского не назовешь счастливой. Царь Василий и его братья были схвачены поляками и доставлены в Варшаву. Свергнутого и опозоренного русского самодержца заключили в Гостынский замок, где вскоре он умер.

Почти в то же время был убит казаками продажный Прокопий Ляпунов. Его брат Захарий некоторое время скрывался, как ни странно, в подвале дворца Екатерины Шуйской. Неизвестно, почему она приютила человека, стоявшего во главе заговора и арестовавшего ее мужа. Еще одна измена?..

Однако и Захарий Ляпунов, и княгиня Екатерина не надолго пережили своих родственников. Ходили по Москве слухи, что Шуйская была отравлена тем же ядом, которым она погубила своего племянника. А через несколько дней на улице, неподалеку от Арбата, нашли удавленного ремешком Захария Ляпунова.

Когда разбирали драгоценности скончавшейся Екатерины Шуйской, обнаружили в одной маленькой шкатулочке горсть серого порошка. И кто-то из знающих людей предположил:

– Это верный Беломорский «пылающий зеньчуг» ушел вслед за хозяином. Для князя Михаила Васильевича он был оберегом, а для его противников – мстящей силой. Отнесем же сей прах зеньчуга на могилу хозяина…

Похождения «Фиолетовой удачи»

«Приятнейший для глаз камень…»

У московских подземелий есть какая-то загадочная взаимосвязь со всевозможными событиями, происходящими в далеких и близких уголках планеты в различные времена. Так утверждали бывалые исследователи столичных недр в прошлом веке.

В старину считалось, что этот самоцвет имеет власть над разумом, удачей и стихиями, влияет на силу и направление ветра и при изменении погоды – меняет свою окраску, помогает человеку видеть в темноте. Поэтому его нередко брали с собой в плавание и – опускаясь в пещеры.

В книге Николая Щеглова «О драгоценных камнях», изданной в 1824 году, сказано, что аметист «…никогда не находится большими массами и даже в одном большом кристалле цвет ея не бывает ровен…

Аметист принимает вообще хорошую полировку и в великом употреблении с самых давних времен.

Золотая оправа возвышает красоту его и, после изумруда, он есть самый приятнейший для глаза камень…».

В популярном в Москве лечебнике XVII века сообщалось об аметисте: «…сила того камня есть: пьянство отгонять, мысли лихие; добрый разум делает и во всех делах помощь дает».

Аметист «в великом употреблении с самых давних времен»

А еще ему приписывалась способность помогать человеку найти выход из любого, самого запутанного, подземелья.

Владельцу этого самоцвета всегда везет в азартных играх, а если он нищенствует, то может рассчитывать на щедрое подаяние. Правда, непонятно, зачем удачливому игроку просить милостыню.

Легендарный граф Сен-Жермен советовал тем, кто отправлялся по разным причинам в пещеры, обязательно брать с собой аметист.

Этим камнем украшались короны государей, оклады икон, панагии, епископские митры, церковная утварь. А многие состоятельные люди вправляли его в талисманы и обереги.

До XVIII века аметисты привозились в Россию в основном из азиатских стран. Но во времена императрицы Екатерины II эти минералы были обнаружены на Урале.

Академик Александр Ферсман отмечал, что «…уральский аметист не имеет себе равных среди бразильских и цейлонских камней.

В то время как аметист других месторождений при искусственном освещении теряет свою игру и всю красоту и сочность тона, русские камни сохраняют свой блеск, а камни Тальяна около Мурзинки или Санарки даже загораются кровавыми отблесками».

В XVIII веке произошло как бы официальное открытие уральского месторождения аметиста. Но задолго до этого о нем уже знали народы и племена Западной Сибири и русские первопроходцы.

Различными путями уральские аметисты оказывались не только в московских дворцах, теремах и богатых домах, но и в подземельях.

Соперники

Ни о ком из живших на Руси в XVI веке простолюдинов не сложено столько песен, былин, легенд, как о Ермаке.

Уже примерно четыре столетия назад и в Московии, и в Поволжье, и в Приуралье, и в Западной Сибири звучала эта песня:

 
Не звонка-то труба,
Не громка речь возговорила, возговорила —
Говорил-то атаман
Сам Ермак-то Тимофеевич, Тимофеевич:
«Уж вы послушайте-ка,
Ребятушки, дайте думушку мне одумати!
Как проходит лето теплое,
Настает зима холодная, холодная.
Уж и где-то нам, ребята,
Зимушку-то долгу зимовать, зимовати?
Нам на Волге быти —
Нам на Волге все ворами слыть,
ворами слыть;
На Яик идтить нам —
На Яик-то переход велик, переход велик;
Под Казань идтить нам —
Там стоит Иван Васильевич Грозный царь.
У него-то много силушки,
Силушки той сто сорок тыщ,
сто сорок тыщ.
Идтить, не идтить нам
На Иртыш-реку великую на сибирскую.
Мы возьмем-то в полон,
Возьмем в полон Тобольск-городок,
славный город.
А как взямши город,
Пройдем к царю да поклонимся,
воспокаемся…»
 

В исторических записках под названием «Пермская старина» о легендарном атамане Ермаке говорится: «… и оной Василий был силен и велеречив и востр, ходил у Строганова на стругах в работе по рекам Каме и Волге, и от той работы принял смелость и, прибрав себе дружину малую, пошел от работы на разбой и от них звашася, атаманом, прозван Ермак».

Хоть и много сложено о Ермаке песен, былин и преданий, но до сих пор точно неизвестно его происхождение. Откуда он родом? Где и как проходило его детство? На эти вопросы существуют разные версии. Одни считают Ермака донским казаком, другие – уральцем, третьи полагают, что он выходец из суздальской или вологодской земли.

Ни о ком из живших на Руси в XVI веке простолюдинов не сложено столько песен, былин, легенд, как о Ермаке

Гибель атамана

Документально подтверждаются факты из биографии Ермака примерно с 70-х годов XVI века, когда Иван Грозный приказал известным предпринимателям Строгановым создать с помощью вооруженных отрядов форпосты на реках Иртыш и Обь. Небольшое войско из 540 человек возглавил Ермак.

Главным противником его был непокорный хан Кучум. В 1581 году русский отряд разбил войско владыки Западной Сибири.

Потом было немало сражений между воинами Ермака и Кучума. Русские одерживали одну за одной победы над ханом. Но тот не сдавался и отказывался покориться.

Царь Кучум с домочадцами

Не раз Ермак заявлял своим казакам, что пока не будет сломлен Кучум, не видать им полной победы.

Летом 1584 года воины хана сумели нанести неожиданный удар противнику. Небольшой отряд русских был разгромлен. Спасаясь от преследователей, Ермак бросился в приток Иртыша – Вагай и попытался доплыть к стругу. Но подвела подаренная царем тяжелая кольчуга. Снять ее раненый атаман не смог…

Когда Кучум узнал о гибели Ермака, он не стал праздновать победу, а своим приближенным сказал: «Я потерял врага и соперника, Русь потеряла великого воина. Однако, нет радости в моем сердце, ибо соперника такого, как Ермак, у меня уже никогда не будет».

Бегство

После гибели своего главного противника властитель Сибирского ханства еще долго продолжал оказывать сопротивление русским. Его набеги, неожиданные атаки прекратились лишь когда в 1598 году Кучум потерпел окончательный разгром.

В работе Василия Татищева отмечалось: «Того ж года в Сибири из Тары ходили воеводы на царя Кучума, оного войско разбили и взяли его 8 жен, 3-х сыновей, которых прислали в Москву. И за то оным воеводам и служивым даваны были золотые, а Строгановым великие земли в Перми. Царевичам же определил безскудной корм и честное содержание».

Ему удалось бежать от преследователей. Но так же, как точно неизвестны и год и место его рождения, до сих пор не выястнено, где и когда он умер.

Конечно, о последнем властителе Сибирского ханства сложено меньше песен и преданий, чем о его сопернике – атамане Ермаке. И пока лишь по сохранившимся легендам можно строить предположения о происхождении, о бегстве, о спрятанных сокровищах и о последних днях Кучума.

«Не называй его имя»

Когда в 1563 году Кучум разбил войско данника Ивана Грозного – хана Едигера, сверг его и провозгласил себя властелином Сибирского ханства, к нему прибыл откуда-то с далеких южных гор странник.

– Ты, Кучум, потомок непобедимого Темучина – Чингисхана, я происхожу из великого рода шаманов Тэгу, – сказал пришелец. – Мои предки передали владыке Востока многие знания. Именно они захоронили Чингисхана и девять его сокровищ так, что до заветного часа их никто не отыщет.

– Ну а мне ты выдашь тайну моего великого предка? – спросил Кучум, с подозрением разглядывая собеседника.

– И тебе не имею права открыть ее. Да свершится скорее второе пришествие Чингисхана в наш мир! – смиренно ответил странник. – Все, что унес с собой великий воин в иную жизнь, принадлежит только ему. Тебе же за блистательные победы и подвиги Чингисхан подаст особый знак. Ночью ты должен один уйти в степь. Всмотрись в звезды, прислушайся к ним и тогда почувствуешь, где остановиться. На том месте и совершай обряд «молчаливого разговора» с великим воином. Не шевелись, пока не смолкнет его слово, обращенное к тебе.

Кучум странника послушался и в первую же ночь отправился в степь.

Что происходило там – никому из приближенных он не рассказал, а велел вдруг ни с того ни с сего своим воинам вернуть хромого жеребенка, предназначенного в жертву для озера Чаны.

Странник одобрил это и сказал хану:

– Вырастет из него добрый скакун. Имя его ты уже услышал во время обряда «молчаливого разговора» с Чингисханом. Но никому это имя не называй. Отзываться конь будет только на твой свист…

Огонек на погребальном холме

Покинул вскоре хана таинственный странник. А жеребенок через некоторое время и в самом деле превратился в прекрасного скакуна.

Дивились воины Кучума: раньше в сражении для него держали двух запасных коней. Теперь же предводитель отказался от них и доверял в сражениях только одному жеребцу – откликавшемуся на свист.

Слуги хана пытались объяснить своему владыке, что безымянный конь – плохая примета. Ведь от далеких предков известно: такой скакун в любой момент может унестись вместе с всадником в иной мир, когда поманит его великий воин Чингисхан.

Опасения приближенных Кучума оказались напрасными. Отзывавшийся только на свист жеребец верно служил хозяину, и не брала его в бою ни стрела, ни пуля вражеская, ни удары копья и сабли. Казалось, он приносит властителю Сибирского ханства удачу и будет это продолжаться еще долгие годы.

Но однажды во время сражения Свист-скакун неожиданно вздыбился, и стрела, предназначенная Кучуму, пронзила голову коня. Так он спас своего хозяина.

После боя хан велел похоронить верного скакуна как воина. А потом приказал всем удалиться. Целый день грустил Кучум у могилы друга, а ночью увидел на погребальном холме огонек. Нагнулся, протянул руку, и в ладони у него оказался прекрасный крупный аметист.

Не зная сам зачем, хан свистнул, и в ответ послышалось – то ли с небес, то ли из-под земли – знакомое ржание. Понял Кучум: это добрая примета. И отныне самоцвет, похожий на глаз погибшего коня, будет надежным талисманом.

Приказал он сделать для аметиста оправу и цепочку из золота и стал носить фиолетовый камень на груди. И снова владыке Сибирского ханства сопутствовала удача. А воины Кучума утверждали, что когда их предводителю грозит опасность, то камень «Око Свист-скакуна» начинает сиять. И от его волшебного света даже в беззвездную ночь видна самая неприметная дорога. А когда Кучум промчится по ней, непроглядная темень мгновенно сгущается, да так, что враги хана не могут осветить ее никакими факелами.

И призвал его к себе

Казакам каким-то образом удалось выкрасть у Кучума «Око Свист-скакуна». И с той поры удача отвернулась от хана. Войско повелителя Западной Сибири стало терпеть поражение за поражением, пока не было окончательно разгромлено. Его друзья и родные – одни погибли, другие попали в плен к русским, а третьи – бежали на чужбину.

Один из русских воевод прислал к бывшему повелителю Западной Сибири гонца с предложением смириться и перейти под власть Москвы. Но Кучум гордо ответил: «Если я не пошел к Московскому царю в лучшие свои времена, то пойду ли теперь, когда я слеп, и глух, и нищ?..»

Говорили, что бывший правитель Западной Сибири бежал в земли, где расположены таинственные чудодейственные озера. Там он когда-то спрятал несколько кладов для своих сыновей. Но дети погибли, а самому одинокому старому Кучуму достать те сокровища было не под силу. Да и ни к чему уже стали хану богатства.