Текст книги "Продукция"

Продукция
Вадим Фёдоров

© Вадим Фёдоров, 2019

ISBN 978-5-0050-2776-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Продукция

Все совпадения имён, фамилий и кличек с реальными людьми случайны и непреднамеренны.

1

До Маастрихта мы добрались быстро. На немецких автобанах скорость не ограничена. И за час мы домчались из Кёльна до границы с Голландией. Только въехали в страну тюльпанов и мельниц, как начался дождь. Нудный и мелкий.

Повернули в город. Из-за строительства дороги кружили по объездным. Наконец-то попали на набережную. Наверняка очень красивую в солнечный день. Лысый припарковал Шкоду Октавию около какого-то моста и заглушил мотор. Всё так же моросил дождь. В машине было тепло и уютно. В динамиках приглушённо звучал тяжёлый рок, который так любил Лысый.

Как звали Лысого, я не знал. Да и мы не были особенно дружны. Разные социальные группы. Он охранник. Я айтишник. Лысый был одет в спортивный костюм и кеды. Плотная крепкая фигура, небольшой рост. Короткая стрижка ёжиком дополняла образ. Этакий браток из 90-х в России. Только Лысый никогда не был в России. Он был чистокровным немцем.

– Открой окошко, – попросил Лысый.

– Дождь же, – возразил я.

– Открой, открой, – повторил Лысый, – я печку включу.

Я нажал на кнопку. Запотевшее стекло потекло вниз. В салон закапало. Тут же около машины возник суетливый тип в тёмном дождевике.

– Травку надо? – спросил он.

Я промолчал. Мне не следовало открывать рот при моём акценте. Да и не моё это дело было.

– Нет, – сказал Лысый, – не надо.

– Мож кокаинчику? – воровато оглянувшись, предложил дождевик.

– Я тебе сейчас голову отверну, – пообещал Лысый.

Дождевик отпрянул от машины и потрусил в сторону ближайшего укрытия от дождя.

На его месте тут же возник как две капли воды похожий на предыдущего субъект. По-моему, даже одежда у них была одинаковая. Но новый дождевик не стал ничего говорить. Он взглянул на номера машины, вынул из-за пазухи жёлтый конверт и швырнул его мне на колени. Развернулся и пошёл вдаль по набережной.

В конверте лежал договор на аренду квартиры, подтверждение об оплате электричества и интернета в этой же квартире. И ключи от неё. Сама квартира находилась в Утрихте, небольшом городке возле Амстердама.

Я продиктовал адрес Лысому. Тот кивнул, завёл двигатель, ввёл адрес в навигацию и, сдав задом, выехал на дорогу.

Дорога до Утрихта заняла ещё полтора часа. Не доезжая до него пару километров, мы заехали в придорожный ресторанчик и плотно перекусили.

Квартира располагалась на третьем этаже пятиэтажного панельного дома на тихой улице, где-то на окраине города.

Лысый припарковался. Открыл багажник. Натянул лёгкие хлопчатобумажные перчатки. Кинул мне такие же. Из багажника мы достали несколько коробок, упакованных в китайские разноцветные сумки. Перетащили всё это в квартиру.

В коробках были два сервера, роутер и ещё куча всяких проводов и приборов. Всё новое, купленное на подставное имя где-то в Польше.

Но это не моя забота, кто, что и где покупал. Моё дело всё это собрать, подключить и запустить. Чем я и занялся. Настроил сеть в квартире. Подключил сервера. Основной и запасной. Протестировал их.

Лысый всё это время или слонялся по квартире, или игрался в танчики на планшете. Иногда бегал вниз к машине за инструментом или ещё чем-нибудь.

После серверов я занялся системой самоуничтожения. На окна и дверь поставил растяжки. От них протянул провода к небольшой чёрненькой коробочке, которую поставил между двумя уже работающими серверами.

Теперь при открытии окна или двери замкнётся контакт, и коробочка сильным электромагнитным импульсом сотрёт всё то, что находится на жёстких дисках.

Пока я возился с коробочкой, Лысый сменил личинку замка. А то у нас уже был случай, когда хозяин квартиры через несколько дней после установки оборудования решил навестить квартирантов. В итоге всё накрылось, едва начав работать.

Я соединил последние проводки. Включил чёрную коробочку. Вышел из квартиры, осторожно прикрыв дверь. Как только я её захлопнул, за ней, едва слышно щёлкнуло. Всё. Квартира запечатана.

Лысый ждал меня на лестничной площадке. Вышли. Сели в машину. Поехали.

– Ты что сегодня такой молчаливый? – спросил меня Лысый.

– Дождь, – ответил я, – да и чего говорить? Всё одно и то же, без приключений.

– Ничего, завтра новую продукцию привезут, жизнь будет поинтереснее, – сказал Лысый, выруливая на автобан.

– Опять Румыния? – спросил я. – Опять цыганят притащат?

– Нет, – ответил Лысый, – с Прибалтики троих. Двух девок и пацана.

– А ты откуда знаешь? – спросил я его.

– Оттуда, – туманно ответил Лысый и замолчал.

Молчал он до самого Кёльна. В который мы въехали уже глубокой ночью. Проехали почти весь город. Лысый подвёз меня до квартиры, буркнул «пока» и поехал отгонять машину.

Дома меня ждала Марта. Моя подружка. Блондинка, метр шестьдесят два рост, шестьдесят кило веса. И при таких параметрах четвёртый размер груди. Работала Марта официанткой в ресторане, расположенном недалеко от железнодорожного вокзала.

Вместе мы были уже четыре месяца и неплохо ладили. У Марты был пунктик насчёт порядка. Поэтому в квартире было всё вылизано, вычищено и разложено по полочкам. Ужин она приносила с работы. На завтраки готовила овсяную кашу с фруктами. Обедал я не дома.

Иногда уезжал вот в такие вот командировки на день или на два. В этом случае Марта ждала меня, коротая вечер возле телевизора.

Но сегодня я вернулся поздно. Поэтому быстренько перекусил лежащими в холодильнике бутербродами, принял душ, почистил зубы. И нырнул к Марте под одеяло.

Она сонно потянулась ко мне. Уткнулась губами мне в шею, закинула на меня ногу.

– Марта, прости, устал как собака, – освобождаясь от её объятий, прошептал я.

– Русская сволочь, – сонно откликнулась она, переворачиваясь и отползая на свою половину кровати.

– И тебе спокойной ночи, – отозвался я.

2

День был тяжёлый. Дорога. Погода.

Но сон не шёл.

Я лежал с посапывающей рядом Мартой и смотрел в белеющий где-то наверху потолок.

Я – это Макс. Максим Глинка. 32 года. Родился в Москве. Образование получил там же. Имею судимость за попытку взлома базы данных одного столичного банка. Кстати, удачную.

Но перед судом в 2010-м получил чешское гражданство, так как я по национальности чех. Получил и тут же переехал в Прагу. В России мне влепили условный срок без моего присутствия.

Поработав в Праге несколько лет, я познакомился с интересными людьми и переехал в Кёльн. Где живу и работаю уже шесть месяцев. Не официально. Потому что названия, юридического адреса и счёта у фирмы, где я работаю, нет.

Есть трёхэтажный особняк под Кёльном, где для меня выделена маленькая комнатушка. Есть ещё двое специалистов по компьютерам. Которые подчиняются мне. Есть команда охранников. Лысый входит в их число. Есть доктор. Есть финансист. Кстати, русский. И есть хорошая заработная плата.

Я получаю тысячу-полторы евро. Не в месяц. И не в неделю. В день.

Сумма непостоянная. И зависит от общего заработка нашей подпольной конторы. А контора наша занимается детской проституцией и детской порнографией. Хотя эти слова мы никогда не произносим вслух. И даже работающих на контору детей называем продукцией.

Продукцию нам поставляют посредники. Их так и зовут – сейлсмены. Специальные люди, живущие у себя на родине и периодически крадущие подходящую нам по возрасту продукцию. Подходящий возраст – это от семи до девяти лет. Как девочки, так и мальчики. Естественно, из бедных семей.

Основные страны, из которых приходит продукция, это Болгария, Румыния и страны Прибалтики.

В Евросоюзе нет границ. И это офигенно здорово. С доставкой продукции не возникает никаких проблем. Погрузил спящее тельце в багажник машины и, главное, соблюдай скоростной режим.

Тот человек, который придумал отменить границы в Европе, он гений. Вези, что хочешь. Хоть наркотики, хоть оружие, хоть живой товар. Немецких же детей ты воровать не будешь. Себе дороже выйдет. А где-нибудь в Румынии беспризорного цыганёнка подобрать не проблема. И шума не будет. Ну, бегал тут малец и бегал. Теперь не бегает.

Он спит. В машине, которая привозит его к нам. В огромную виллу в окрестностях Кёльна. Или Дюссельдорфа. Или Лейпцига. Периодически мы меняем место дислокации.

Когда продукцию привозят к нам, то она попадает в руки доктора. Немец. Зовут Гантер. 40 с хвостиком лет. Когда-то имел хорошую частную практику. Но погорел на махинациях с рецептами и наркотиками.

Гантер подсаживал продукцию на смесь героина с первитином. Достаточно было парочки доз, чтобы ребёнок привыкал к наркотикам и не мог жить без них. Продолжается это неделю. Её так и называют – сонная неделя. Когда продукция почти постоянно спит. Просыпаясь только для того, чтобы поесть, попить и принять дозу. Во время сонной недели охранники и порноактёры насилуют продукцию, устраивая оргии.

А затем наступает время зарабатывания денег.

Более-менее смазливые личики используют в съёмках порнофильмов. А затем они занимаются проституцией. Смуглая венгерская продукция сразу идёт в бордель. Без съёмок.

Час просмотра видео на сайте стоит 1500 евро. Час пользования девочкой в нашем борделе стоит 2000—2500 евро. Мальчики дороже-: 3000—3500 евро в час.

Моими обязанностями в фирме являлась поддержка сайтов. А с недавних пор также съёмки фото– и видеоконтента. Предыдущий оператор стал потреблять слишком много кокаина, смешанного с героином. И в итоге у него случился передоз. А мне дополнительная работа и дополнительные деньги. Так что у меня выходило иногда в хорошие дни заработать свыше 2000 евро за сутки.

Я получал процент от заработанного. От видеочатов. От просмотра роликов нашей подпольной студии. От рассылки анонсов нашим постоянным клиентам.

Я зарабатывал сумасшедшие деньги. Я держал бога за бороду.

Уже засыпая, я вспомнил ещё кое-что о себе.

Максим Глинка – это моё не настоящее имя. Меня зовут Пётр. И я агент под прикрытием.

3

Проснулся я поздно. Лежал в кровати и щурился от солнечного зайчика, пробившегося через плотную портьеру, которую задвинула заботливая Марта. Она классная. Умеет готовить, любит порядок. Отличается от большинства немецких эмансипированных девиц, которые думают только о себе. И мне кажется, она меня любит.

Люблю ли я её? Наверное, да. Мне с ней хорошо. И с ней я отдыхаю. От работы, от напряжения, от всего.

С кухни потянуло запахом свежесваренной овсянки. Я вылез из кровати. Тут же отжался от пола 30 раз. И потопал в душ. У нас была квартира с одной спальней и большой комнатой, служащей одновременно гостиной и кухней. Совмещённый санузел. Вход в него был из обеих комнат.

К завтраку я вышел минут через двадцать. Помытый, побритый, пахнущий дорогой туалетной водой. В чистой сорочке и лёгких фланелевых штанах.

– Доброе утро, – сказал я.

– Доброе утро, любимый, – Марта чмокнула меня в щёку и подвинула тарелку, – завтрак для господина.

Я улыбнулся. Подвинул к себе тарелку. Поболтали о том о сём. Позавтракали.

Марта начала собираться на работу.

– Что так рано? – спросил я её.

– У нас сегодня свадьба, – ответила она, – в час дня уже надо быть на месте. Так что я буду поздно.

– Раз поздно, значит, свадьба русская, – попробовал угадать я.

– Не знаю, – ответила Марта. – Какой-то родственник хозяина женится. На иностранке.

– Я сегодня тогда не буду спешить домой, – сказал я, – что мне тут без тебя делать?

Марта улыбнулась. Погладила меня по голове и убежала на свою работу.

А я поехал на свою. На небольшом мерседесе А класса. Который обожала Марта и при каждом удобном случае клянчила у меня от него ключи.

Доехав до фирмы, я припарковался на улице. В здании был встроенный гараж на 10 парковочных мест. И ещё четыре во дворе. Но они были для клиентов. Мы же парковались на улице.

В дверях меня встретил Виктор, напарник Лысого и его полная противоположность. Длинный, как каланча, поляк. Разговаривали мы с ним обычно на немецком. Иногда, когда были вдвоём, на смеси польского и чешского.

– Тебя доктор искал, – проинформировал меня Виктор.

– Нафига? – весело спросил я.

– Продукцию привезли, – ответил Виктор, – надо фотки сделать. Пока они более-менее нормально выглядят. Их Лысый сейчас в порядок приводит. Моет, одевает.

– Иду, иду, – заторопился я.

Поднялся по лестнице на третий этаж. Стукнулся в комнату к доктору. Тот сидел у себя за столом и тщательно взвешивал какой-то порошок. Деля его на дозы и делая какие-то заметки в записной книжке.

– Привет, Гантер, – приветствовал я его, – я на месте. Готов к труду и обороне.

– Давай в студию, – скомандовал он, – продукция свежая. Симпатичная. Надо будет сделать хорошие фото и выложить на сайтах. И ещё по базе прогнать. Рассылку. Эт Семён распорядился. А я пока к сонной неделе подготовлюсь.

– Хорошо, – кивнул я, – сделаю в лучшем виде.

Я вышел от доктора, спустился в студию. В предбаннике уже сидели две девочки и мальчик. Девочки в белых платьях. Мальчик в тёмном полосатом костюмчике. Тут же был и Лысый, который расчёсывал одну из девочек, пытаясь уложить непокорные кудри.

Вторая девочка сидела на диванчике, держа руку сидящего рядом мальчика и с интересом разглядывая всё вокруг.

Белокурые волосы. Красивое детское личико. И васильковые глаза.

– Видал? – кивнул в сторону белокурой девочки Лысый. – Хит сезона. Королева нашего борделя. Я представляю, какая к ней будет очередь.

Я подошёл к детям, сидящим на диване. Присел перед ними на корточки.

– Привет, – сказал им по-русски, – привет, детишки.

– Здравствуйте, – ответила мне по-русски с заметным прибалтийским акцентом девочка, – а где мой папа?

Я вздрогнул. На мгновенье мне показалось, что передо мной сидит моя дочь, Алёна. В висках застучало. Но нет. Алёне было уже десять лет. И она не могла быть тут. И глаза у неё карие.

– Что она сказала, – всполошился Лысый.

– Она говорит по-русски, – ответил я, – папу спрашивает.

– Поговори с ней, – попросил Лысый, – я уже заканчиваю с последней.

Я кивнул, повернулся к девочке. Дотронулся до её белокурых волос. На ощупь они были мягкие.

– Ты потерялась, – сказал я ей, – чтобы тебя нашли, мы тебя сфотографируем. Тебя и твоих друзей. Они говорят на русском?

– Нет, – ответила девочка, – но я им переведу.

– А тебя как зовут? – спросил я её.

– Кэтрин, – ответила девочка, – мама зовёт меня Катя.

Я взял Катю за руку и завёл в студию. Спустил с потолка монохромный фон. Взял в руки фотоаппарат. Начал работать. Двигалась девочка легко. Когда просил, улыбалась. Было понятно, что она не понимает, где находится и что с ней происходит. Даже когда осталась в одних трусиках.

Затем наступила очередь второй девочки. Щёлкал затвор фотоаппарата, синхронно с ним полыхали вспышки.

Когда в студию завели мальчишку, из предбанника раздался испуганный детский голос. Я заглянул в комнату. Катя забилась в угол дивана. Рядом стоял Гантер.

– Я боюсь, мне больно, – увидев меня, сказала девочка.

– Это доктор, – успокоил я её, – он тебе сделает прививку. Чтобы ты не болела.

– Правда? – спросила Катя.

– Конечно, правда, – сказал я, – это доктор. Ты же смелая девочка, ты не боишься уколов?

Катя кивнула. Гантер взял её за руку и ловко сделал укол с обратной стороны сгиба локтя. Девочка ойкнула, зевнула. Потом медленно осела. Уснула.

4

А я доснимал мальчика. Потом посмотрел, как Доктор и ему делает укол. Продукцию унесли. Я поднялся к себе в комнату. Там меня уже ждал мой сотрудник. Юрген, 25-летний немец. Спортивная фигура, правильные черты лица. Рыжий. Юрген не пил, не курил и не принимал наркотики. Он занимался спортом. Подружки у него не было. Зачем? Он работал в фирме, где с сексом проблем не было.

Я отдал ему флешку с фотками. Попросил обработать. Сам занялся настройкой вчерашних серверов. Включил удалённый доступ и приступил к установке системы.

От работы отвлёк меня возглас Юргена.

– Да она великолепна, – потирая руки, говорил он, – такая принцесса. Просто куколка. Барби. Я ей готов хоть сейчас присунуть.

Я понял, что речь шла о Кате.

– Успокойся, – сказал я ему, – они только сегодня приехали. Сейчас на сонную неделю ушли.

– Я к Доктору сбегаю, договорюсь с ним насчёт распечатать куколку? – спросил меня Юрген.

– Нет, – ответил я ему, – вначале сделаешь фотографии, а потом пойдёшь к Доктору.

В висках у меня вновь застучало. Захотелось подойти сзади к сидящему у огромного монитора Юргену и ударить его по затылку. Чем-то тяжёлым. И потом бить, бить и бить. Пока это похотливое животное не зальётся кровью.

– Вначале работа, – вместо всего этого сказал я, – ты представляешь, сколько мы на ней заработаем? Она же принцесса.

– Да, ты прав, – согласился Юрген и уставился в монитор.

Через полтора часа он сдал готовые фотографии. И умчался к Гантеру, договариваться на право первой ночи.

Вернулся он через полчаса. Довольный. Судя по всему, ему удалось договориться с Доктором.

– Гантер сказал, что в следующий понедельник можем устроить съёмки, – помолчав, сказал Юрген, – продукция как раз созреет и будет на всё согласна.

– Снимем, не проблема, – кивнул я, не отвлекаясь от работы.

– Я в главной роли, – не выдержал и похвастался Юрген, – с принцессой. Кстати, давай её назовём Барби. Для пользователей.

– Давай, – согласился я, – а пока сделай анонс на сайтах и подготовь рассылку.

В висках стучало. Били деревянные молоточки по нервам. Бум-бум, бум-бум. Я Максим Глинка. Я Макс. Я богатый сукин сын.

– Пойду перекурю, – сказал я Юргену, – устал что-то.

Я взял из тумбочки трубку, мешочек с табаком, спустился на задний двор. Курилку мы оборудовали на небольшом пятачке, защищённом от дома дровяным сараем с одной стороны и глухой стеной гаража с другой стороны. От соседнего участка курилка была защищена живой изгородью, состоящей из туй. В одном месте туя отсутствовала, и были видны аккуратные рядки различных цветов. Там жила какая-то пожилая пара.

Я забил курительную смесь в трубку. Прикурил. Набрал в лёгкие дым и задержал дыхание. Молоточки в голове замедлили свой ход. Их стук стал тише. Я выдохнул. Вновь набрал дым.

Через 15 минут вернулся на рабочее место. Где обнаружил дожидавшегося меня Семёна. Нашего финансиста. Низенького мужичка лет пятидесяти с седой шевелюрой. Он был родом то ли из Одессы, то ли из Мариуполя. Но говорил по-русски чисто, без украинского акцента.

– Пойдём пошепчемся, – предложил мне Семён.

Я кивнул. Мы перешли в его кабинет. Стол, два стула. Диванчик. И огромных размеров сейф. Я сел на диван, Семён разместился на стуле, сев на него задом наперёд и положив руки на спинку.

– Полностью переходим на биткойны, – сказал он, передавая мне флешку, – тут список адресов на ближайший месяц.

– А что с палкой? – спросил я.

– С палкой закругляемся, – помрачнев, сказал Семён, – не успеваем левые аккаунты регистрировать. Банят. За прошлый месяц на крупную сумму попали. Так что биткойн и только биткойн. Хочешь, я на вас заведу адреса, будете зарплату в биткойнах получать. Мне мороки меньше.

– Нет, – рассмеялся я, – мне лучше наличными. Тем более их к нам и так привозят в огромных количествах.

Настроение у меня после выкуренной травки было хорошее. В висках уже не стучало. Семён покосился на сейф.

– Ты болтай поменьше, – сказал он, – и наркотиками особо не злоупотребляй. Парень ты хороший, умный. У тебя ещё всё впереди.

– Да я только травку, – возразил я, – никакой химии. Я за здоровый образ жизни.

Семён кивнул и отвернулся к столу. Что было сигналом: аудиенция окончена. Я вернулся к себе. Работать. И зарабатывать.

Закончил я к девяти вечера. На выходе стоял Лысый. Мы кивнули друг другу.

– Домой? – спросил он.

– Не знаю, – ответил я, – Марта на работе. Может, в кино куда завалюсь. Ты как?

– Да у меня смена до 12-ти, – махнул рукой Лысый, – а на сегодня уже все номера забиты. До утра вся продукция расписана.

– Кёльн, – усмехнулся я, – Кёльн и Бонн. Города продажных политиков и миллионеров-извращенцев.

Лысый рассмеялся.

– Это точно, – сказал он, – в основном политиканы и приезжают. Наша основная клиентура. Хорошо отдохнуть тебе, Макс.

– И тебе не надорваться, – я хлопнул Лысого по плечу и пошёл к своей машинке, одиноко стоящей между двумя чёрными джипами.

5

В четверг у меня рыбный день. Это не касается еды. В четверг с утра я посещаю бассейн. Точнее, спортивно-оздоровительный комплекс. Где есть фитнесс зал, три сауны, шесть плавательных дорожек и джакузи. А также солярий и кабинет массажиста.

Я приехал в спортивный центр к 8 утра. Симпатичная девушка на рецепции выдала мне два полотенца и номерок от шкафчика.

Я зашёл в раздевалку. Время было раннее и, кроме меня, в ней никого не было. Не торопясь разделся. Достал свой мобильник. Положил его сверху аккуратно сложенных брюк. Закрыл шкафчик на ключ.

Потом душ и бассейн. Десять раз по дорожке туда и обратно. Затем сауна. Затем ещё пять раз по дорожке.

Пока я резвился в воде, в раздевалку вошёл неприметный мужчина в синей спецовке. Он подошёл к моему шкафчику. Открыл его. Вынул телефон и подключил его к небольшому устройству, которое находилось у него в замызганной холщовой сумке. Через минуту раздался щелчок. Мужчина отсоединил мой телефон, аккуратно положил его на место. Закрыл шкафчик.

Всё. Информация за прошедшую неделю слита. Записи разговоров, моё месторасположение, немного видео. Всё теперь у моего начальства.

Времена радисток Кэт прошли. В современном мире всё гораздо проще. На телефон устанавливается специальная программа, которая сама собирает информацию. Она умело маскируется, и обнаружить её на телефоне невозможно.

И по большому счёту, даже посещения бассейна не нужны. Достаточно просто в определённое время пройти мимо какой-нибудь машины на улице. И хитрый приборчик считает всю информацию, которая скопилась на телефоне.

Полгода назад, когда я внедрялся в эту фирму по торговле детьми, мне так и сказали. Теперь ты Макс. Никакого Петра не было. И быть не должно. Ты удачливый компьютерщик, который барыжит молодым мясом. Ты Макс. И должен быть им до самого конца.

Естественно, за мной есть наблюдение, меня по мере возможности подстраховывают. Но я сам по себе. Я ничем себя не выдаю. Разве что слишком часто играюсь с телефоном, иногда нажимая несколько кнопок подряд в определённом порядке.

И член фирмы по торговле продукцией. И даже в случае задержания всей нашей шайки, меня так же положат мордой в асфальт и так же привезут в тюрьму. Никто из тех, кто нас будет задерживать, не будет знать, кто я и что я. И только спустя несколько дней в тюрьму приедет мой куратор и скажет: всё, ты не Максим.

Но когда это будет, никто не знает. Поэтому я не заморачиваюсь и живу жизнью Макса. Удачливого сукина сына. Человека, который создаёт сайты с детской порнографией.

Сами сайты могут выглядеть как угодно. Это может быть туристический портал или блог с анекдотами. Или сайт любителей французской кухни. С виду они ничем не привлекательны. На каждом сайте есть поле для ввода логина и пароля. И нигде нет ссылки – зарегистрироваться.

Она не нужна. Потому что логины и пароли постоянным клиентам рассылаю я.

Откуда берутся клиенты? Как правило, это люди, пришедшие по рекомендации другого клиента. А также любители детского секс-туризма Таиланда и Индии. Некоторые богатые европейцы посещают эти страны для того, что бы потрахаться с ребёнком. И по завершении своего удачного тура получают от устроителей этого тура заманчивое предложение. Не шататься по Азии, а удовлетворять свои половые инстинкты дома. За подобные советы мы платим каждому такому рекламщику 5000 долларов в месяц.

Точнее, платит Семён. Моё дело обеспечить работу сайтов. И получить за это свою долю. Свои деньги.

Кто хозяин всего этого, никто не знает. У меня есть подозрения, что Лысый является родственником владельца нашей фирмы. Уж очень он информирован для простого охранника. Но это только мои предположения. Которые я оставил на своём телефоне.

Я поплавал в бассейне. Погрелся в сауне.

После душа просушил волосы. Оделся. Телефон лежал на прежнем месте.

Поехал на работу. Поторчал у себя в каморке часок со вторым айтишником, Бруно. Дал ему задание. Потом спустился в студию. Где до вечера снимал свободную от работы продукцию. Виктор по очереди приводил мне детишек, а я снимал их на фото, на видео. А в голове стучали деревянные молоточки. Я Макс, я удачливый сукин сын.

Ближе к вечеру решил сделать себе перерыв. Поднялся в нашу столовую. Разогрел в микроволновке бургер. Налил себе чая. Не торопясь поел. Лениво разговаривая с сидящим за соседним столом Лысым.

Потом встал и вышел в коридор, Уже подходя к лестнице, услышал какой-то звук. Обернулся.

В конце коридора стояла Катя. В пижамке.

– Папочка, – позвала она меня, – это ты? Папочка.

Я сделал несколько шагов к ней. Подошёл ближе. Глаза у неё были заспанные. Белокурые волосы смотрели в разные стороны. Пахло от неё сонным ребёнком.

– Ты почему не в кроватке? – хриплым голосом спросил её я.

– Папочка, я проснулась, – ответила девочка, – я проснулась, а никого нет. Мне стало страшно.

Она протянула ко мне руки. Машинально я в ответ протянул свои. Взял её на руки. Весила она около 30 килограмм. Но я не почувствовал её вес. Катя обхватила меня за шею, прижалась губами к уху.

– Папочка, я тебя люблю. Я соскучилась по тебе, – услышал я детский шёпот, – я хочу укольчик.

Я стоял с девочкой на руках посередине коридора и не знал, что делать. В голове по вискам деревянные молоточки выстукивали сумасшедшую мелодию. Из кухни пахло свежим кофе.

Наконец-то откуда-то вынырнул Доктор. Он забрал у меня Катю и отнёс её обратно. Она уже спала. Гантер вернулся.

– Ты где её нашёл? – спросил он.

– По коридору шаталась, – ответил я, – приняла меня за своего папу.

Доктор рассмеялся. Я рассмеялся в ответ. Губы сами разъехались в улыбке, горло выдавило из себя ха-ха-ха. В такт деревянным молоточкам.

– В понедельник можешь стать её папой, – усмехнулся Доктор, – это любимая тема наших клиентов. Но только с заднего входа. Передок у нас на аукционе.

– Давно не устраивали, – сказал я ему, всё так же улыбаясь, – и почём нынче девственность у Барби?

– Вроде уже до десятки дошло, – доверительно сказал Доктор, – ты глянь сам, у тебя же данные есть.

– Да я полдня сольники снимал, – махнул я рукой, – устал как собака. Не следил за аукционом.

– Хорошо, – сказал Гантер, – спасибо тебе, что выловил девку. Я, судя по всему, забыл её комнату на ключ запереть.

– Всегда пожалуйста, – ответил я.

Развернулся и пошёл к себе в комнату. Шёл и представлял, как хуком справа ломаю нос милому Доктору Гантеру. Как следующим ударом ногой разбиваю ему яйца. И как потом забиваю его до смерти.

Но я это только представлял. Под аккомпанемент своих деревянных молоточков в собственных висках.