Текст книги "Методика формирования связной речи детей дошкольного возраста с системным речевым недоразвитием"

Большое значение для правильного понимания связной монологической речи имеет концептуальное положение Н. И. Жинкина об особых правилах, закономерностях внутренней, смысловой организации текста, отражающей ход мысли говорящего [37, 38]. Важное методологическое значение имеет выделение двух структурно-образующих элементов в содержательной стороне речевого сообщения – системы денотатов – предметных (денотатных) обозначений, связанных с содержательной характеристикой предмета речи, и системы предикатов, т. е. того, что будет сказано об отношениях реальных предметов действительности [32, 38 и др.].

И та и другая системы представляют собой определенную иерархию смысловых элементов, поскольку в рассказе-сообщении необходимо не только определить и реализовать указанные элементы (денотаты и предикаты), но и соединить их в логически организованное речевое сообщение.

Соединение в речевом сообщении предметных – денотативных и предикативных смысловых элементов может быть осуществлено различными способами, которые реализуются в процессе аналитикосинтетической деятельности – составление плана речевого сообщения и упреждающий анализ и синтез [39]. В зависимости от целей коммуникации человек в одних случаях противопоставляет друг другу предметные обозначения, в других – соединяет их между собой, в третьих – устанавливает причинно-следственные отношения между ними.

В понятие «денотат» в психолингвистическом понимании [32, 38, 44 и др.] включаются как сами значимые предметы и объекты, образующие тот или иной фрагмент действительности, отображаемый в речевом высказывании, так и образы-представления об этих предметах, которыми человек оперирует в своем сознании при осуществлении интеллектуальных действий анализа предмета речи и определения предметного содержания речевого сообщения. Третье основное значение термина денотат – языковой знак (слово, словосочетание), которым обозначается отображаемый в речи предмет-денотат.

Установление в тексте иерархии предикативных отношений (предикатов) обусловлено их различной функциональной нагрузкой, поскольку одни из них передают основную мысль текста и являются главными, другие, передают смыслоуточняющие отношения и потому являются дополнительными, а третьи, в свою очередь, – дополнительными (уточняющими) к предикатам второго порядка.

Принципиально важным является положение Н. И. Жинкина о том, что систему предметно-смысловых отношений можно представить в виде наглядного графического плана, который будет отражать правила построения целого рассказа, а сам процесс выстраивания графического плана можно рассматривать как модель превращения определенного замысла в линейную последовательность предложений. Это теоретическое положение, выдвинутое Н. И. Жинкиным, было впоследствии реализовано на практике в авторской методике формирования связной речи младших школьников с речевой патологией, разработанной В.К. Воробьевой [16, 38 и др.].

Как указывает В. К. Воробьева, графический план речевого сообщения является «аналогом внутренней смысловой программы связного сообщения. Для того чтобы рассказ получился, необходимо, чтобы внутренний план обладал смысловой цельностью. Цельность, в свою очередь, вытекает из замысла. Замысел, появляясь первоначально в виде “смутной” догадки о содержании, очень быстро трансформируется в некое интеллектуальное действие, осуществляющее прогнозирующее согласование начала и конца будущего речевого высказывания» [16, с. 4].

Замысел возникает у человека до появления текста и определяет не только общую предметно-тематическую направленность поиска новой информации, но и намечает уровни развертывания текста через иерархию его смысловых элементов: тем, подтем и микротем. Как указывает Н. И. Жинкин, именно замысел вводит в речь ограничения, влияющие не только на отбор новой информации, но и на выбор слов. Недостаточное развертывание текстового сообщения по подтемам и микротемам как опорным элементам смысловой программы речевого сообщения ведет к «поломке» текста, прежде всего, со стороны его содержания, возникновению различных по глубине «смысловых скважин» (пропусков тем или подтем) и соответственно – к частичному или полному непониманию сообщения партнером [38]. Речевое высказывание только в том случае становится полностью понятным партнеру, когда его смысловая программа включает в себя мысли (т. е. предикации) разного порядка.

Предикации первого порядка (Р₁) передают основную идею сообщения, то, ради чего текст создается; предикации второго порядка (Р₂) передают основное содержание предмета речи; предикаты третьего порядка (Р₃), являясь дополнительными к предикатам второго порядка, уточняют, конкретизируют их, способствуя тем самым созданию полного, развернутого речевого сообщения. Различное функциональное назначение предикатов подчеркивается и их различным языковым обозначением.

Предикации первого и второго порядка оформляются, как правило, глаголами, глагольными словосочетаниями или предложениями, которые Л.П. Доблаев [31] определяет как «семантически необходимые». К «семантически необходимым» предложениям автор относит те предложения, которые понятны слушателю даже в том случае, если их изъять из текста. Предикации третьего порядка оформляются в речи атрибутивными группами: прилагательными, причастными и деепричастными оборотами или «семантически необязательными» предложениями. Выделенные в тексте денотаты (значимые объекты) и предикаты составляют бинарные (двойные) конструкции, объединение которых по определенным правилам и образует смысловое единство внутреннего плана речевого сообщения [38, 41, 68].

Структурная организация текста, в свою очередь, определяется двумя факторами. Во-первых, традиционно сложившимися в ходе общественно-исторического развития нормами композиционного построения текста (они для всех людей, осуществляющих РД, примерно одинаковы, поскольку определяются законами логики – в данном случае логики отображения в речи ее предмета – того или иного фрагмента окружающей действительности). Во-вторых, особенностями логикосмысловой организации конкретного речевого высказывания, которая определяется его функционально-смысловым типом: рассказ-повествование, рассказ-описание, доклад-сообщение, лекция и др.

Любой относительно развернутый текст имеет трехчастную композиционную структуру: зачин (вступление) – основная часть – концовка (заключение) [16, 31, 43, 47 и др.]. Каждая из структурных частей текста выполняет свою семантическую функцию. Вступление выполняет функцию обозначения (номинации) предмета речи и подготовки реципиента к восприятию основного содержания (план сообщения) и основной мысли речевого высказывания. В повествовательных текстах зачин, как правило, содержит экспозицию – указание (определение) места, времени отображаемого события, основных персонажей сюжетного действия. Основная часть представляет собой достаточно полное и развернутое отображение предмета речи (фрагмента окружающей действительности – явления, события и др.), образную его проекцию в сознании человека (с учетом объективного отображения межпредметных связей и отношений – причинно-следственных, временных, пространственных и др.). Концовка (заключение) выполняет обобщающе-оценочную семантическую функцию. Помимо указания на завершение речевого сообщения и рассмотрения данной темы, она может выражать авторскую позицию (отношение продуциента к предмету речи) и содержать оценочные суждения и умозаключения. Отсутствие в тексте какой-либо его части (в первую очередь, вступления и концовки), а также их недостаточно полное семантическое развитие (незавершенность) приводит к нарушению структурно-смысловой целостности текста и связности речи.

Любой относительно большой по объему текст всегда включает несколько составных частей, фрагментов, которые в лингвистической теории текста получили название абзацев. По своему содержанию абзац соответствует подтеме (которая, в свою очередь, с той или иной стороны раскрывает общую тему, характеризует предмет речи по тому или иному параметру, свойству, качеству). Абзацу как языковому целому соответствует сверхфразовое единство. В соответствии с подразделением подтемы на ряд микротем (субподтем), абзацы подразделяются на семантико-синтаксические целые (ССЦ). Целостность структурной организации текста определяется наличием в нем: а) обязательных структурных элементов (определяемых логико-смысловой организацией речевого сообщения) и б) логической последовательностью их актуализации в развернутом речевом высказывании. Отсутствие в речевом сообщении каких-либо значимых структурных компонентов текста («смысловые скважины», по определению Н. И. Жинкина) или их неполная актуализация также приводят к нарушению связности речи. Из сказанного следует, что смысловая и структурная организация текста теснейшим образом связаны между собой, что находит, в частности, свое выражение в психолингвистической модели «Затекст – текст – подтекст», отображающей структурно-семантическую организацию развернутого речевого высказывания [38, 47, 65 и др.].

Развернутое речевое высказывание (РРВ) является связным, если оно представляет собой законченную последовательность одиночных высказываний (предложений), связанных друг с другом по смыслу и грамматически в рамках общего замысла автора. Связность речевого высказывания (обозначаемая в лингвистике также термином «когезия») реализуется по двум каналам, в связи с чем выделяются два типа связи: формальная (или эксплицитная) и смысловая (семантическая) [31,44, 68 и др.].

Семантическая связность развернутого речевого сообщения (текста) – это смысловая связь составляющих его элементов на основе общности содержания последовательных фрагментов текста и отдельных, прежде всего смежных, фраз. Она может осуществляться без использования внешне выраженных средств связи. При восприятии текстового сообщения такая связь уверенно воссоздается реципиентом на основе того, что отображаемые в нем объекты-денотаты (предметы, явления, события) находятся «рядоположенно» в пространственном и временном континууме, а также благодаря наличию у продуциента и реципиента общих «пресуппозиций» – знаний о предмете речи и др. [38, 42, 48 и др.].

Формальная связность – это связь между сегментами текста, реализуемая через знаки языка. Она основана на обязательном наличии элементов связности во внешней языковой структуре текста. Любой правильно организованный текст представляет собой смысловое и структурное единство, части которого тесно взаимосвязаны как семантически, так и синтаксически. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться, прежде всего, к предложениям, составляющим текст. Даже простой анализ позволяет обнаружить разнообразные смысловые и синтаксические связи между ними. Эти межфразовые связи образуют первый уровень организации текста.

В лингвистике межфразовая связь определяется как синтаксическая и семантическая связь между предложениями, ССЦ, абзацами, главами и другими частями текста, организующая его смысловое и структурное единство [8, 68 и др.].

Между отдельными предложениями текста существуют отношения, определяемые задачами речевой коммуникации, т. е. смысловая связь. Эта связь обеспечивается соответствующими лексико-грамматическими средствами. Как не всякие слова можно объединить в одно предложение, так и не всякие предложения можно соединить в один связный текст [68]. В связном развернутом высказывании между собой сочетаются не только соседние предложения, но и разделенные другими. Связь между смежными (рядом стоящими) предложениями называется контактной, а между несмежными – дистантной.

Дистантная связь соединяет наиболее информативные части текста, создавая смысловую и структурную его основу, формируя его целостность. В текстах, взятых из художественных произведений, особого внимания заслуживает дистантная межфразовая связь. Обычно те фрагменты, в которых речь идет об одном и том же лице, явлении и т. д., связаны между собой дистантной связью и начинаются с абзаца.

Межфразовую связь, осуществляемую при помощи повторения слов, называют цепной связью, выраженной лексическим или синонимическим повтором. Тип развернутого речевого высказывания определяется как «текст с цепной, последовательной связью предикатов» [16, 32, 68]. Если повторяемое слово выступает в обоих предложениях в роли подлежащего, то связь имеет вид «подлежащее – подлежащее»; если в одном предложении оно является подлежащим, а в другом дополнением, то это связь «подлежащее – дополнение»; возможны также связи: «дополнение – дополнение», «дополнение – подлежащее» и др. [12, 68 и др.].

Контактные и дистантные связи играют важную роль в организации текста, они объединяют все его части в одно смысловое и структурное целое. Структурно-смысловая целостность текста во многом обеспечивается (создается) смысловой и грамматической связью между отдельными высказываниями – предложениями, образующими текст. В зависимости от вида связи между предложениями, выделяются три основных типа организации текста: тексты с последовательной (или цепной) связью предложений, тексты с параллельной связью отдельных высказываний и тексты смешанного типа, построенные на основе одновременного использования как параллельной, так и последовательной связи предложений [8, 16, 68 и др.].

В текстах цепной организации содержание каждого последующего предложения вытекает из мысли предыдущего. Смысловая связь в таком тексте обеспечивается тем, что в двух соседних предложениях говорится об одном и том же предмете речи, а развитие мысли осуществляется или за счет появления новых предметов речи, или за счет предикатов, т. е. того нового, что сообщается о новом предмете. Таким образом, отдельные предложения, последовательно присоединяясь друг к другу, превращаются в единое цельное сообщение.

В текстах параллельной структуры все предложения объединяются их смысловой направленностью на описание одного предмета сообщения. Предмет речи характеризуется в текстовом сообщении с разных сторон [38, 44, 48].

Все средства межфразовой связи можно разделить на две группы: 1) средства связи, общие как для соединения частей сложных предложений, так и для соединения самостоятельных предложений и 2) средства связи, используемые только для соединения предложений и называемые собственно межфразовыми средствами связи [47, 68 и др.].

К первой группе относятся: союзы, частицы и вводно-модальные слова; единство видовременных форм глаголов-сказуемых, местоименная и синонимическая замена и др. К собственно межфразовым средствам связи относятся: слова и словосочетания, не раскрывающие своей семантики в пределах предложения: лексический повтор, простые нераспространенные двусоставные и односоставные предложения, отдельные вопросительные и восклицательные предложения и др.

Другая важнейшая характеристика развернутого высказывания – последовательность отображения его предметного содержания. Нарушение последовательности всегда негативно отражается на связности текста (Н.П. Ерастов, Т. А. Ладыженская и др.).

Критерии логической последовательности при построении речевого сообщения подробно разработаны Н. П. Ерастовым [34]. По данным автора, наиболее распространенным типом последовательности изложения является последовательность сложных соподчиненных отношений (временных, пространственных, причинно-следственных, качественных и др.). На основании изучения описательно-повествовательной речи учащихся автором выделены три основных вида нарушений последовательности изложения: пропуск, перестановка членов последовательности и смешение разных рядов последовательности.

В свете положений современной психологии и психолингвистики монологическая речь должна рассматриваться как сложный вид речевой деятельности, которая имеет принципиально ту же структуру, что и другие формы психической деятельности [38, 24, 44, 69, 90]. Под речевой деятельностью, по А. А. Леонтьеву, следует понимать деятельность человека, в той или иной мере опосредованную знаками языка. В более узком смысле – это такая деятельность, в ходе которой мы формируем речевое высказывание и используем его для достижения некоторой, заранее поставленной цели [65, с. 325]. Речевая деятельность (как и другие виды деятельности) включает этапы ориентировки и выработки плана действия, осуществления речевых действий, механизмы контроля и коррекции [44, 47, 65 и др.]. И. А. Зимняя указывает на три основных фактора, взаимодействием которых определяется речевая деятельность: знание единиц языка и правил их сочетания, навыки пользования этими единицами и правилами и комбинационное умение использовать имеющиеся знания для выражения новой мысли в новой ситуации [42, с. 141].

В лингвистической литературе выделяются понятия: языковые навыки (навыки словоизменения, формообразования, конструирования словосочетаний и предложений и др.), когда речь идет об автоматизации средств формирования мысли посредством языка, и речевые, когда автоматизируется способ формирования и формулирования мысли [10, 44, 47 и др.]. Однако более общим понятием, объединяющим процесс автоматизации средств и способа выражения мысли, является понятие «речевой навык» [45, 66]. По Е. И. Пассову, речевой навык – это «относительно самостоятельное действие в системе сознательной речевой деятельности, ставшее благодаря наличию полной совокупности качеств одним из условий выполнения этой деятельности»[3]3
  Пассов Е. И. О концепции т. и. языковых навыков // Иностранные языки в высшей школе. -1975.-Вып. 10.-С. 56.


[Закрыть]. Основные свойства речевого навыка – устойчивость, обобщенность, направленность внимания на цель и содержание высказывания.

Являясь особым видом речевой деятельности, монологическая речь отличается спецификой выполнения речевых функций, не только внешними средствами передачи мыслей и чувств, но и внутренними, касающиеся ее содержания, логики, назначения [26, с. 8]. Как уже было сказано выше, монологическая речь находит свое выражение в связном развернутом высказывании. Для понимания процесса формирования монологической речи важное значение имеют основные положения теории порождения речевого высказывания, разрабатываемой в трудах отечественных и зарубежных ученых.

Впервые научно обоснованная теория порождения речи была выдвинута Л. С. Выготским. В ее основу были положены концепции о единстве процессов мышления и речи, соотношении понятий «смысл» и «значение», учение о структуре внутренней речи. Процесс перехода от мысли к слову по Л. С. Выготскому осуществляется «от мотива, порождающего какую-либо мысль, к оформлению самой мысли, к опосредствованию ее во внутреннем слове, затем – в значениях внешних слов, и, наконец, в словах» [19, с. 375]. Намеченная Л. С. Выготским схема порождения речи, а также выдвинутые им положения получили дальнейшее развитие в трудах отечественных авторов (С. Л. Рубинштейн, А.Р. Лурия, Н.И. Жинкин, А. А. Леонтьев и др.). Подробный анализ предлагаемых авторами схем процесса речепорождения приведен в работах Т.В. Ахутиной, И. А. Зимней, Л. С. Цветковой [5, 43, 44, 65 и др.].

А. А. Леонтьевым было надвинуто положение о внутреннем программировании высказывания, рассматриваемом как процесс построения некоторой схемы, на основе которой порождается речевое высказывание [65]. Такое программирование может быть двух типов: программирование конкретного высказывания и речевого целого. А. А. Леонтьевым была предложена принципиальная схема порождения речи, включающая этапы мотивации, замысла (программы, плана), осуществления замысла и, наконец, сопоставления реализации с самим замыслом. По Т.В. Ахутиной следует различать три уровня и соответственно три операции программирования речи: внутреннее (смысловое) программирование, грамматическое структурирование и моторную кинетическую организацию высказывания. Им соответствуют следующие операции выбора элементов высказывания: выбор семантических единиц, выбор лексических единиц (которые комбинируются в соответствии с правилами грамматического структурирования) и выбор звуков [5, с. 124]. Автор выделяет программирование как развернутого высказывания, так и отдельных предложений [4, с. 51].

В трудах А. Р. Лурия [69 и др.] представлен углубленный анализ некоторых этапов порождения речи (мотив, замысел, внутренняя предикативная схема высказывания, «семантическая запись»), показана роль внутренней речи. Как необходимые операции, определяющие порожние развернутого речевого высказывания, А. Р. Лурия выделяет операции контроля за его построением и сознательного выбора необходимых речевых компонентов.

Принципиально важное значение имеет ряд положений современной теории порождения речи, выдвинутых в трудах отечественных ученых. Сюда относятся: дифференциация понятий внутреннего программирования и внутренней речи, разработка проблемы мотивации высказываний, раскрытие сущности этапа грамматического структурирования, создания семантической программы высказывания [5, 39, 45, 66 и др.].

По данным Л. С. Цветковой и Ж.М. Глозман, процесс грамматического структурирования включает: нахождение грамматической конструкции; определение места элемента (выбранного по значению слова) в синтаксической структуре и приписывание ему грамматических характеристик; выполнение обязательств, накладываемых грамматической формой первого слова [110, с. 33–36]. Приписывание слову (лексеме) грамматических характеристик предполагает выбор нужной словоформы из соответствующего парадигматического ряда.

В психологических трудах анализируются различные звенья механизма порождения текста, рассматриваемого как продукт речевой деятельности (функция внутренней речи, создание программы «речевого целого» в виде последовательных «смысловых вех», механизм воплощения замысла в иерархически организованной системе предикативных связей текста и др.); подчеркивается роль долговременной и оперативной памяти в процессе порождения развернутого высказывания [37, 38, 44, 65, 69 и др.].

Для анализа состояния монологической речи детей и разработки системы ее целенаправленного формирования особое значение приобретает учет таких звеньев механизма порождения речи, как наличие внутреннего замысла, общей смысловой схемы высказывания, выбор слов, размещение их в линейной схеме, отбор словоформ в соответствии с замыслом и выбранной синтаксической конструкцией, контроль за использованием языковых средств.

В ряде современных исследований с позиций психологии и психолингвистики освещаются вопросы формирования речевой деятельности у детей (И. А. Зимняя, А.М. Шахнарович, Р.М. Фрумкина, С.Н. Цейтлин и др.).

По данным А. А. Люблинской и других авторов, переход от внешней речи во внутреннюю в норме происходит у детей к 4-5-летнему возрасту [71]. Н. А. Краевской было установлено, что речь детей этого возраста принципиально не отличается по наличию в ней этапа внутреннего программирования от речи взрослых [54].

Вопросы формирования речи у детей в возрастном аспекте рассматриваются с позиций психолингвистики в ряде зарубежных исследований (Д. Слобин, Дж. Грин, Дж. Миллер, Л. Блюм и др.). Так, теория онтогенеза синтаксиса языка на основе принципов трансформационной порождающей грамматики Н. Хомского [114] разрабатывается

К. МакКнейлом и П. Меньюк. Свои концепции языкового развития детей предлагают Л. Блюм, Д. Слобин, Т. Слама-Казаку и др. Вопросы овладения детьми синтаксическим строем и другими сторонами языка освещены в трудах представителей американской «психолингвистики развития» в связи с формированием у детей так называемой коммуникативной компетенции. Зарубежными авторами подчеркивается важная роль прагматических условий успешного осуществления речевых актов с учетом их соответствия и полезности в отношении говорящего, слушающего и контекста. Развитие речи в коммуникативной компетенции исследуется с точки зрения умения ребенка осуществлять такие речевые акты, как ответы, просьбы, обращения, регуляторы контакта, констатации и др.

Несмотря на содержащиеся в указанных исследованиях теоретически и практически значимые положения (формирование у детей синтаксических стереотипов, морфологических обобщений, способов языковой трансформации, развитие языкового чутья, навыков общения в различных коммуникативных ситуациях и др.), обращает на себя внимание в целом односторонний (в основном социолингвистический) подход к анализу и трактовке развития речи в онтогенезе. Несостоятельность концепции врожденных знаний, игнорирования недооценки важнейшей роли социальных факторов (в моделях формирования речи, основанных на концепции трансформационно-порождающей грамматики), а также узкопрагматический подход к процессам овладения детьми языковыми средствами в социолингвистических теориях – подвергнуты аргументированной критике в трудах отечественных авторов [5, 65, 69 и др.].

Анализ формирования различных сторон речевой деятельности у детей с позиций психолингвистики имеет непосредственное отношение к методике развития устной монологической речи, которая, по А. А. Леонтьеву, является наиболее типичным видом речи [65, с. 362].

Развитие обеих форм связной речи (диалога и монолога) играет ведущую роль в процессе речевого развития ребенка и занимает центральное место в общей системе работы по развитию речи в детском саду. У детей без речевой патологии развитие связной речи происходит постепенно вместе с развитием мышления, связано с развитием деятельности и общения.

Ряд авторов (А. Г. Рузская, А. Г. Арушанова и др.) указывает на то, что наиболее социально значимой для дошкольников является диалогическая форма общения [2, 3, 89]. Диалог является естественной средой развития личности. Отсутствие или дефицит диалогического общения ведет к различного рода искажениям личностного развития, росту проблем взаимодействия с окружающими людьми, появлению серьезных сложностей в умении адаптироваться в меняющихся жизненных ситуациях.

Ф. А. Сохин [89, 95], обобщая взгляды лингвистов и психологов, подчеркивал, что без речевого общения невозможно полноценное развитие ребенка, указывал на то, что усвоение детьми родного языка включает формирование практических речевых навыков, совершенствование коммуникативных форм и функций языковой действительности (на основе практического усвоения средств языка), а также формирование осознания языковой действительности, которое может быть определено как лингвистическое развитие ребенка.

Вопросы формирования связной монологической речи детей дошкольного возраста с нормальным речевым развитием подробно рассматриваются в работах Л. А. Пеньевской, Л. П. Федоренко, Т. А. Ладыженской, М. С. Лаврик и др. [57, 58, 74, 85 и др.]. Исследователи отмечают, что элементы монологической речи появляются в высказываниях нормально развивающихся детей уже в возрасте 2–3 лет [11,20,49].

На первом году жизни, в процессе непосредственного эмоционального общения со взрослым закладываются основы будущей связной речи. На основе понимания, сначала очень примитивного, начинает развиваться активная речь детей. К началу второго года жизни появляются первые осмысленные слова, позднее – фразы. Они начинают служить обозначениями предметов. Постепенно в речи детей появляются первые развернутые фразовые высказывания. На третьем году жизни быстрыми темпами развивается понимание речи, собственная активная речь, резко возрастает словарный запас, усложняется структура предложений. Дети начинают пользоваться диалогической формой речи.

В дошкольном возрасте происходит отделение речи от непосредственного практического опыта. Главной особенностью является возникновение планирующей функции речи. Она приобретает форму монологической контекстной речи. Дети осваивают разные типы связных высказываний (описание, повествование, отчасти рассуждение) с опорой на наглядный материал и без него. Усложняется синтаксическая структура речевого сообщения, увеличивается количество сложносочиненных и сложноподчиненных предложений.

В 5–6 лет ребенок начинает интенсивно овладевать монологической речью, так как к этому времени завершается процесс фонематического развития речи, и дети в основном усваивают морфологический, грамматический и синтаксический строй родного языка (А. Н. Гвоздев, Г. А. Фомичева, В. К. Лотарев, О. С. Ушакова и др.). В старшем дошкольном возрасте заметно снижается характерная для младших дошкольников ситуативность речи. Уже с 4 лет им становятся доступны такие виды монологической речи, как описание (простое описание предмета) и повествование, а на седьмом году жизни и короткие рассуждения. К моменту поступления в школу связная (устная) речь у детей с нормальным речевым развитием развита на достаточно хорошем уровне.

Однако полноценное овладение детьми навыками монологической речи возможно только в условиях целенаправленного обучения. Исследования ряда авторов свидетельствуют о том, что без целенаправленного обучения дети, поступающие в школу, затрудняются в построении связного развернутого высказывания [89, 109, 115 и др.]. Необходимым условием успешного овладения детьми монологической речи относятся: достаточный уровень познавательного развития, формирование специальных мотивов, потребности к использованию монологических высказываний; сформированность различных видов контроля и самоконтроля, соответствующий возрасту и потребностям речевой коммуникации уровень овладения родным языком, в частности, усвоение необходимых синтаксических средств построения развернутого сообщения (Н.А. Головань, М. С. Лаврик, Л. П. Федоренко, И. А. Зимняя и др.). Овладение монологической речью, построением развернутых связных высказываний становится возможным с возникновением регулирующей, планирующей функций речи (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия, А. К. Маркова и др.).

В формировании связной речи отчетливо устанавливается тесная связь речевого и умственного развития детей, развития их мышления, восприятия, наблюдательности. Для того чтобы связно и последовательно рассказывать о чем-нибудь, надо ясно представлять себе предмет речи, уметь анализировать, отбирать основные факты, устанавливать причинно-следственные отношения между предметами и явлениями и т. д. Помимо этого, для достижения связности речи необходимо не только определить предметное содержание, которое должно быть передано в речи, но и использовать специальные языковые средства. Нужно умело использовать интонацию, логическое ударение, подбирать наиболее точно подходящие в данной ситуации слова, правильно использовать предложения различной структуры и т. д.

«Речь является способом формирования и способом формулирования мысли» и вместе с тем «средством сообщения, социальной связи и воздействия на окружающих»[4]4
  Рубинштейн С. Л. Общая психология. – СПб.: Питер, 2000. – С. 236.


[Закрыть].