Текст книги "Жертвы страстей. Детективы. Второе издание"

ОТМОРОЗОК

Утром Петров подкатил на своем «Мерседесе» к дому, где снимали квартиру Хомутов с Мариной.

– Отпросился у начальника, чтобы тебя с семьей подвезти. Пусть пацан с детства привыкает на «меринах» рассекать! Подрастет, даст Бог, себе крутую «тачку» купит.

– С нашими-то окладами? Я, планирую, что наследник пойдет по моим стопам. Тоже ментом станет, – хохотнул Юрий. – Однако мечтать не вредно…

– Почему «мечтать не вредно»? Ты к тому времени в генералы выйдешь, поможешь. А – нет – в кредит возьмет!

– Алексей не очень возражал против твоего отсутствия?

– Даже похвалил, что сам вызвался помочь боевому товарищу. Дел у нас сегодня немного. Иван поехал в суд на порядок определения меры пресечения «гоп-компании», угробившей Калифорнию-Жебракову. Смежники заканчивают дела с «убоями», случившимися в праздник Восьмого марта. Мне, однако подполковник велел привезти-отвезти, а там – быстро в управление.

Потом была вышедшая из перинатального центра чуть похудевшая, и оттого ставшая еще красивее Марина с завернутым в одеяла младенцем. С гордостью откинула покрывальце. Показала мужу розовое личико малыша.

– Юрой назовем! – сказала молодая мама. – Я поначалу хотела Сашей, в честь моего папы, назвать. Потом взглянула – вылитый ты! Юрой будет!

– Я-то думал об имени Владимир, в честь деда. Решать, конечно, тебе! – поцеловал жену капитан.

– А где родители?

– У нас. Завершают подготовку к приезду Юрия-младшего. Мне не доверили…

– Привет, Сергей! – кивнула Марина Петрову. – Глянь, какого я красавца родила!

– Точно, красавец! – глянул на ребенка лейтенант. – И смотрит строго. Весь в родителей! Не иначе, как ментом станет!

– Станет, только не в «убойном отделе» и не в УГРО! В эксперты-искусствоведы пойдет!

– В искусствоведы, так в искусствоведы! – скорчил кислую мину Петров, садясь за руль.

Хомутов осторожно прижал к себе маленькое тельце. Еще раз приоткрыл покрывало. Улыбнулся в ответ на улыбку младенца, которого вез в большую жизнь. Яркую, полноценную жизнь достойного человека.

Утром Марина предупредила мужа, чтобы не слишком загуливался, отмечая рождение первенца.

– Раньше я вас всех по домам развозила, потому была спокойна. Теперь с ума сойду! На такси возвращайтесь! Машины оставьте на служебной парковке! Особенно это Сергея касается – он еще молодой. Боюсь, как бы не полез после посиделок за руль!

Капитан заскочил в близлежащий магазин, накупил всего. Затем забил снедь и выпивку в холодильник. Потом начал подтягиваться народ. Поздравил Ваня Родичев. Сообщил, что суд взял под арест сроком на три месяца Борзова, Ватрушкина, Трубецкого. По отношению к Лизе Беззаботной ограничились подпиской о невыезде. Вяльцева-Чугунова оштрафовали за мелкую кражу на восемьдесят тысяч, не возбудив против него уголовного дела.

– Жаль! – протянул Петров. – Привычка тырить, что плохо лежит останется. Отбивать ее надо – по рукам давать!

– Вероятно, помогли связи его возлюбленной, – вставил зашедший в кабинет Розанов.

– Кому эта старая галоша нужна?! – даже подпрыгнул на стуле Сергей. – Я поинтересовался. Она на два года старше матери Герасима!

– Не забывай: дамочка в свое время была звездой оперетты. Потом блистала в шоу-бизнесе. Остались старые связи. Да не у нас! На самом верху! – картинно воздел глаза к потолку Алексей Александрович. – А вы, господа-офицеры, молодцы! Резонансное дело раскрыли в кратчайшие сроки! Хвалили нас. Сам Большой начальник хвалил.

– Похвалами пообедаешь! – как всегда отметил Иван Родичев.

– И шубу из них не сошьешь, – тоже как всегда добавил Хомутов.

– Вообще-то Большой начальник обещал всем нам премию в размере месячного оклада, – объявил Розанов. – Однако от обещания до получения, как писал Грибоедов, «дистанция огромного размера».

– Ну, я – мимо денег, – предположил Хомутов. – Уже получил бонус по случаю рождения сына…

– Большой начальник сказал: «Всем», а он слов на ветер не бросает, – ответил подполковник. – Кстати, вернулся с Кубы Гиви Болквадзе. Его завтра вызывает следователь в качестве свидетеля.

– Как бы он не превратился из свидетеля в подозреваемого, – хмыкнул Иван.

– Отмажут! – усмехнулся Розанов. – У него тоже покровителей хватает. Максимум, оштрафуют за мелкое хулиганство.

– Зато прозвище «отморозок», которое дал ему Вяльцев, надолго приклеится, – хохотнул Юрий. – Ну а после работы, господа-офицеры, прошу отметить рождение моего сына!

По окончании рабочего дня сдвинули и накрыли столы. Едва выпили по первой, в дверь властно постучали. Заглянул начальник Криминальной полиции генерал-майор Зуйков.

– Если руководитель не в состоянии предотвратить пьянку, он обязан ее возглавить! На зубок первенцу! – протянул он Юрию красивый футляр, в котором лежала серебряная десертная ложка. – Дает ребятенок жизни?

– Нет, товарищ генерал-майор, на редкость спокойный парень, – ответил Хомутов. – Мы с женой решили, что как подрастет, пойдет служить в органы. Четвертый мент в роду будет. Целая династия!

– Давайте за родителей! – предложил Роберт Геннадьевич.

Начальник Криминальной полиции посидел недолго. Как и положено руководителю, первым покинул мероприятие.

– Теперь вам однокомнатная квартира маловата будет, – сказал Розанов. – Как срок договора закончится, переезжайте ко мне! В квартиру, оставшуюся от Оли. Платить будете только за коммунальные услуги и капремонт. Если понравится, со временем купите. По нормальной цене, не по рыночной!

– Спасибо, Алексей! У нас меньше полугода осталось до конца договора. Хотел начать что-то подыскивать…

Потом пошли тосты за родителей, за дедушек с бабушками, разумеется за наследника.

– Жаль, что Марина Александровна его хочет в искусствоведы сдать! – пожалел Петров. – Понимаю, борьба с хищением и незаконным оборотом произведений искусства – дело нужное и благородное. Однако не занятие для мужика на картинки смотреть, да в антикварных цацках рыться!

– Тебе, Серёга, сегодня домой точно на такси ехать надо! – рассмеялся Иван Родичев.

– Не поеду на такси!

– Не надо бы тебе за руль! – поддержал друга Хомутов.

– Не поеду на такси! Илана своего водилу пришлет! Всех нас по домам развезет!

– У госпожи Дивноморской по-прежнему личный водитель? – осведомился Розанов.

– Она продала участок земли, доставшийся от убиенного супруга. Лес там, как помните, браконьеры под корень вырубили. Представьте себе, эту пустыню государство выкупило. Хорошие деньги дало. Илана их сейчас в банке крутит. Проценты такие, что может содержать и мужнин «Роллс-ройс», и ежемесячно платить зарплату шоферу.

– Обуржуазился ты, братец, – пошутил Розанов.

– Нормальный я! Только ехал как-то со службы на такси. Усталый был. Задремал. Проснулся, а таксёр меня по карманам шмонает. Пришлось дать в ухо, погрузить в багажник, сдать в муниципальный ОВД. С тех пор я такси не пользуюсь.

– Что-то не слышали мы об этом доблестном поступке! – усомнился Иван.

– В ОВД решили не возбуждать дело. Вызвали миграционную службу. Сделали водителю «чемодан-вокзал-домой». Не знаю, чем было вызвано это решение…

– Понятно сие решение, – сказал Алексей Александрович. – Таксист сунул деньжат, чтобы не сесть. Или представители землячества деньжат занесли. Может быть, менты из ОВД хотели выдавить этот таксопарк со «своей земли». А скорей всего, начать получать с него «откаты».

Потом еще посидели, повспоминали, «перетёрли по-мужски», пока не позвонила Марина, не осведомилась: долго ли еще будут гулять. Петров не обманул. Шофер Дивноморской подал к подъезду «Роллс-ройс», развез всех по домам. Утром сыщиков ждала их нелегкая и опасная работа. Проведенное ими расследование назвали «Слепое орудие». А к Гиви Болквадзе надолго приклеилось прозвище «отморозок».

ЖЕРТВЫ СТРАСТЕЙ

ЖУТКОВАТЫЙ УЛОВ

Рыбалка в конце марта – дело опасное. Запросто можно провалиться под ослабевший от солнечных лучей лед. Зато проголодавшаяся за зиму рыба так и рвет наживку. Лезет на крючок. Большая да малая! Большая сгодится на уху с жаркой. Малую с удовольствием съедят коты с собаками, коим поднадоел искусственный корм. Вот и рискуют рыбаки, в надежде на добычу, да ради удовольствия, нередко оказывающегося сомнительным.

Так вышло с друзьями из окраинного района Кочубеево, выросшего на месте сельца, принадлежавшего при царизме князьям Кочубеям. Не изменило оно название и при коммунистах, поскольку видным участником гражданской войны был лихой красный казак Иван Кочубей. Старики, помнившие еще господ, перемерли. Их потомки искренне считали, что живут в населенном пункте, названном в честь борца за советскую власть. Однако, когда село вошло в состав Большого города, и вместо обшитых тесом домов колхозников стали возводить пятиэтажные «хрущобы», переехавшие в новые «хоромы» острословы переименовали район из Кочубеево в Гонореево.

Потопали друзья-соседи на речушку Коноплянку. Один из них, сделав пару шагов по льду, провалился. Хорошо, что был в резиновых ботфортах до пояса. Выскочил на берег, матюгнулся. Матюгнулся еще раз, когда ледок раскололся, образовав небольшую полынью, а в ней всплыл труп мужчины, завернутый в пластик. Вызванные по мобильнику полицейские отвезли тело в муниципальный отдел внутренних дел. Там судебно-медицинский отдел установил, что утопленнику сначала проломили череп, затем задушили лишь после этого бросили тело в речку. Дорогие костюм и обувь, не доступные по ценам жителям Кочубеево, свидетельствовали, что тело привезено из другого района. На всякий случай проверили своих, местных. Три человека пропали по зиме. Один из них загулял и вернулся домой, когда уже пять дней находился в розыске. Еще один замерз по пьянке. Третьего по весне нашли в подвале с проломленным черепом. Возбуждать дело не стали, списав на несчастный случай. Пробили по базам пропавших без вести в Большом городе. Однако костюм от Карла Лагерфельда, рубашку от Версаче, сапоги от фирмы Прада, южнокорейское кожаное пальто на волчьем меху мог позволить только один из числившихся в списке. Ювелир Борис Генрихович Чурилин, проживавший в Центральном административном округе. Золотых дел мастер преуспевал. Победитель российских и зарубежных конкурсов имел огромное количество клиентов. Многие из них делали заказы, зная, что работы Чурилина с годами многократно росли в цене. Вызванная в Кочубеево бывшая жена Бориса Генриховича опознала труп. «Кочубеевские» попытались спихнуть дело на ОВД «Центральный». Однако там категорически отказались брать на себя потенциальный «висяк».

– Родичев, Хомутов, Петров, – вошел в кабинет оперативной группы начальник «убойного отдела» Главного управления внутренних дел по Большому городу, подполковник Алексей Александрович Розанов. – Не скажу: «На выезд»! Тело уже у нас. Бумажная версия дела – в этой папке, электронные версии – уже у каждого из вас в компьютерах. В речке Коноплянке обнаружен труп известного ювелира Бориса Генриховича Чурилина, проживавшего в Центральном административном округе…

– Что там, своих ОВД нет? – задал свой традиционный вопрос в таких случаях старший опергруппы, майор Иван Васильевич Родичев.

– Не знаю насчет Кочубеево, а ОВД «Центральный» укомплектован высококвалифицированными специалистами, – в такт ему высказался старший оперуполномоченный, капитан Юрий Владимирович Хомутов.

– Хорошо, что никуда не надо ехать. Все у нас! – нашел хоть что-то позитивное оперуполномоченный, лейтенант Сергей Борисович Петров.

– Объясняю для непонятливых, – как всегда отреагировал подполковник. – Резонансное убийство! Жертва злоумышленников – не алкаш Вася Пупкин, а всемирно известный золотых дел мастер. За его изделиями стояли в очереди богатые и очень богатые люди, бандиты, представители государственной, творческой, научной элиты. Поэтому решение, чтобы дело вел именно «убойный отдел», именно твоя группа, Иван Васильевич, принято на самом верху.

– Даже не знаю, что лучше? Быть «середнячком», зато жить спокойно или иметь популярность, но затыкать все дыры, – проворчал Родичев.

– Первая версия – ограбление, – продолжил Алексей Александрович. – Карманы покойного вывернуты. Документов, денег, банковских карт не обнаружено.

– Как же удалось установить, что потерпевший Чурилин, а не кто иной? – спросил Петров.

– Под ногтями нашли следы золота и платины. После опознала бывшая жена. Кстати, ОВД «Центральным» он был объявлен в розыск. Явились заказчики получить готовые изделия, за которые внесли внушительную предоплату, а ювелира след простыл. Обратились в полицию. Вскрыли двери. В квартире и мастерской был полный порядок. А вот сейф, где Чурилин хранил готовую продукцию, золото, платину, драгоценные камни оказался пустым. Следов взлома не установлено. Дело пока возбуждать не стали. Вдруг уехал мастер в другой город на свою персональную выставку? Изделия с материалами оставил в банковской ячейке. Что-то прихватил с собой в качестве экспонатов. Словом, решили господа из «Центрального» до поры, до времени не возиться. «Бывшая» убиенного, коей показали содержимое сейфа, заявила об отсутствии дорогущего браслета, оцененного Гохраном в девять миллионов рублей. Это, плюс отсутствие на парковке автомобиля марки «Лексус» Бориса Генриховича укрепило наших коллег в том, что хозяин отправился на персональную выставку либо в Северную столицу, либо еще куда-нибудь поблизости. Поэтому даже в розыск его подали с большим нежеланием.

– Ну, ничего себе! – вырвалось у молодого-горячего Петрова. – Как можно так работать?!

– Им, как говорится в старом фильме «Весна», где бы не работать, только бы не работать! – хмыкнул Иван Васильевич.

– Нам за такие труды, ох-как бы «хвост накрутили», – поддержал его Хомутов.

– Отставим, господа-офицеры, лирику! Кроме убийства с целью ограбления, имеется версия расправы с потерпевшим местной мафией.

– Мог и какой-нибудь коллекционер «заказать», чтобы добраться до браслетика, – предположил Родичев.

– А бывшая супруга не могла «заказать»? – вставил Хомутов. – Если есть дети от Чурилина, вполне могут претендовать на деньги, ювелирку, недвижимость в качестве наследников.

– Мог и кто-то из родни потерпевшего организовать убийство, тоже ради наследства, – добавил Петров.

– Пару лет назад «заказал» мастера родной брат. Этим дело УГРО занимался. Сидит брательник… – я эту версию уже сам отработал. – ответил Розанов. – Дело тогда мимо нас прошло, поскольку не в нашей компетенции. Вспомнил, что проходило оно по сводкам. Поднял архивы.

– А из мест лишения свободы не мог родственничек достать? – подумал вслух Юрий.

– Потолкуй со «смотрящим» по Большому городу Бейрутом! Вместе с Петровым начните с жены или вдовы покойного! Даже если она «не при делах», много интересной информации получите.

РАЗДВОЕНИЕ ЛИЧНОСТИ

Бывшая жена ювелира проживала вместе с дочкой в центре в роскошном, старинном, некогда доходном доме. Дама средних лет долго не желала пускать сыщиков. Поначалу неохотно отвечала на их вопросы. Отметила, что хоромы достались ей при разделе совместно нажитого имущества по завершении бракоразводного процесса.

– Почему вы решили расстаться с Чурилиным? – спросил Хомутов. – Зарабатывал он хорошо. Вроде бы, все имелось, что необходимо для достойной жизни… Может быть, Борис Генрихович злоупотреблял спиртными напитками? Беда многих обеспеченных людей.

– Борька спиртного в рот не брал! Считал, что оно пагубно действует за твердость руки и зоркость глаза. Гулял от меня. От нормальных женщин нос воротил. Проституток ему подавай! А когда выиграл в лотерею – полный джек-пот взял – то вообще словно с цепи сорвался! Случалось, прямо в дом их приводил. Долго терпела, потом решила, что лучше разбежаться. Квартиру разменивать не стали. Борис очень не хотел делить браслет – его лучшее произведение. «Жертва страсти» называется. Поэтому оставил нам квартиру целиком. Но у него остались деньги на покупку жилья неподалеку, в «райкомовском» доме. Купил там «двушку», затем – однокомнатную квартиру через стену. Прорубил вход, устроил мастерскую. Много денег потратил: все-таки центр, дорогущая недвижимость!

– Вы присутствовали при досмотре квартиры Бориса Генриховича. Браслет, о котором говорили, нашли?

– Увы, не нашли! А это – как минимум – девять миллионов! Вроде бы денег немало, но еще не помешали бы. Борька этот браслет берег. Знал, что со временем его цена вырастет вдвое.

– Остались ли у вас фотографии изделия? – уточнил Юрий.

– Есть. Я их еще когда была в квартире Чурилина взяла. Предлагала работникам из «Центрального» послать в ювелирные магазины и ломбарды. Вдруг где-то всплывет? Какой там! «Ваш бывший муж поехал на персональную выставку. Браслет взял с собой в качестве экспоната», и пошли прочую чушь нести. Возьмите! Великолепный фотограф-профессионал делал снимки.

– Отправим их во все заведения, занимающиеся торговлей и приемом в заклад ювелирных изделий, – положил снимки в папку капитан.

– Вообще-то вряд ли будет прок, – покачала головой женщина. – Такие вещи – не для ломбардов. Подобные работы приобретаются не столько для украшения любимых женщин, сколько для коллекций либо в качестве вложения капитала. Разве что какие-нибудь отморозки, не разбирающиеся драгоценностях, «бывшего» убили…

– Как у вас складывались отношения с Чурилиным после развода?

– Никак! Даже с дочкой не встречался. Сказал: «Ты у меня огромные деньги выудила. Вот, и найми девчонке гувернантку»! Сам загулял. Даже перевез в дом путану из борделя. Но и той надоели борькины загулы. Стала скандалить. Кончилось тем, что нашли ее с пробитым виском.

– А он мог убить?

– Борька в работе был человеком хладнокровным, целеустремленным, очень спокойным. В быту – взбалмошный, взрывной. На меня тоже руку поднимал. Думаю, большие деньги «занес» в ОВД «Центральный», чтобы откупиться. Гибель девки признали несчастным случаем. После, наряду с проститутками, появилась у него еще одна страсть. Стал играть на собачьих бегах и собачьих боях. Иногда выигрывал, но как правило, проигрывал. А в тотализаторах огромные ставки, поскольку развлечение для богатых людей. Сколько проиграл не знаю. Думаю, много. Вы это можете узнать. «Бывший» хранил деньги в Сбере, ВТБ, Альфа банке, «Открытии», «Райфанзенбанке», «Женераль сосьете». Может быть, еще где-то есть счета. Проверьте! Дочка – наследница. Деньги ей пригодятся. Еще немного – станет невестой на выданье. Да и мне на сто миллионов очень сложно растить ребенка.

– Это, так много ваш бывший муж зарабатывал? – полезли на лоб глаза у Петрова.

– Нет! Это – половина выигранного им в лотерею и доставшаяся мне при разводе как совместно нажитое имущество.

Уже в машине, заводя мотор, Петров крякнул:

– Это ж надо! На сто миллионов «очень сложно растить ребенка»! А как живут те, у кого пенсия двадцать тысяч? И это у нас – в Большом городе!

– Ты еще вспомни провинцию, где заработок десять тысяч в месяц – повсеместное явление! – ответил Юрий, доставая смартфон. – С Бейрутом встречаться поедем.

Выехать на встречу вор в законе Бейрут отказался. Послал начальника охраны Мишку Слона, заявив, что тот в курсе всего.

– Про утопленничка спросить хочешь, Хомут? – кивнул бандит, когда Юрий сел в его «Джип». – Мы не при делах! Ювелир работал на больших людей. С самого верха звонили. Сказали: Чурилу не трогать! Он даже нам не отстегивал! Правда, когда надо было изготовить «цацку» для подарка, всегда делал бесплатно и из своего золотишка. Нам его мочить незачем. Ищи среди «залётных»! Мог кто-то из коллекционеров «заказать». Слышал какой-то дорогущий браслет пропал.

– Хорошая у тебя информация! – усмехнулся капитан.

– Не все такие упертые, как у вас в отделе! Ментам тоже детей кормить надо!

Из главка фото «Жертвы страстей» разослали по электронной почте во все коммерческие заведения, занимающиеся куплей-продажей, приемом в залог драгоценностей. Передали список банков, где держал деньги Чурилин, в экономическое управление. Заглянул Розанов с утвержденным планом оперативно-розыскных мероприятий. Сообщил, что Большой начальник пожурил, дескать куцый планчик вышел.

– Так, иголку в стоге сена ищем! – отреагировал Иван Васильевич. – Кстати, две версии уже отработали.

– Положим, Бейрут с подручными соврет – не дорого возьмет, – ответил подполковник. – Проверим через агентуру достоверность их показаний. Вполне могли «вальнуть» ювелира, а его хит продать. Не исключаю, что уже «ушел» браслетик за кордон.

– Что же? Не искать? – ахнул Петров.

– Мы, лейтенант, ищем в-первую очередь убийц. Вещь, из-за которой совершено злодеяние, – лишь улика. Вещественное доказательство! Слушаю, коллега! – обернулся Розанов к вошедшему сотруднику экономического управления.

– Пробили Чурилина по всем банковским базам, – сообщил тот. – В добавок к банкам из вашего списка, нашли еще два учреждения, где держал счета Чурилин Борис Генрихович. Все счета пусты! На каждом оставлены лишь рубли с копейками, чтобы не закрывать вклада.

– Оперативно! – похвалил Алексей Александрович.

– Сразу же отставили все остальные дела, занялись вашим заказом. Как не помочь боевым товарищам? Читайте наше заключение! Рады, если реально помогли!

– Это ж надо! Сто миллионов с девками прогулять, да на псинах проиграть! – вновь удивился Петров.

– Во-первых, две квартиры в центре «влетели в копеечку». Во-вторых, большие деньги пришлось занести в ОВД «Центральный», чтобы замять дело с гибелью сожительницы. В-третьих, думаю, потерпевший пользовался услугами дорогих путан, берущих десять тысяч за час работы, а не каких-нибудь спивающихся замухрыжек по полторы «штуки» в час. В-четвертых, собачьи бега и собачьи бои – отдельная песня. Там можно спустить и несколько сотен тысяч и несколько миллионов за день. С десятками тысяч на подобные состязания попросту не пускают, – ответил Розанов и повернулся к капитану. – Юра, помнишь, мы в свое время занимались такими боями? Найди устроителя соревнований! Может быть, он подтвердит показания жены Чурилина? Так, что вполне понятно: почему и банковские счета, и сейф в квартире убиенного пусты.

– Тогда, еще одна версия – убийство из-за долгов, – вставил Хомутов. – Могли отомстить и владельцы притона, за девку которую убил «терпила».

– Это – вряд ли, – покачал головой начальник. – Наверняка, ювелир рассчитался с борделем за девушку. Она стала его вещью… А, насчет долгов надо проверить! Помнится, есть элитный клуб «Фаворит». Там в свое время устраивались собачьи бои. Юра, проверь: существует ли это заведение? Если не закрылось по причине кризиса, потолкуй с организаторами псовых турниров!

– Благоденствует клуб, – вставил Петров. – Отдыхал в нем как-то с Иланой. Ее еще покойный муж в члены оформил. И собачьи бои там проводятся. Сам боев не видел, но какой-то чел хорошо гулял. Огромную сумму «поднял» на победе своего питомца. Не понимаю! Вроде есть закон о защите животных, запрещающий подобные мероприятия…

– У нас, увы, многие законы не для богатых, а для рядовых граждан пишутся, – хмыкнул Розанов. – Вот, Сергей Борисович, и сгоняешь вместе с капитаном Хомутовым! Только, господа-офицеры, постарайтесь обойтись без мордобоя!

– Это уж, как получится, – вздохнул Юрий. – Сами знаете, товарищ подполковник, охрана там вконец оборзевшая!

Сначала по городу, затем по прекрасно расчищенному шоссе домчались до заведения. «Мерседес» Петрова – подарок отца – совсем не смотрелся среди немногих по случаю буднего дня «Майбахов», «Роллс-ройсов», «Бентли», «Ягуаров» на ухоженной, вылизанной парковке. Охрана поначалу не хотела пускать, заявив, что территория «Фаворита» – частная собственность, и здесь свои правила.

– Правила везде одни – законы Государства Российского! – возразил Хомутов, которому показалось знакомым лицо одного из охранников. – Веди к менеджеру!

– Узнал! – после внимательного взгляда в лицо Юрия заметил секьюрити. – Ты меня несколько лет назад крепко отметелил, лейтенант! Две недели на больничном пролежал. Мимо хорошего бабла проехал!

– Уже – капитан! Ты же не хочешь вновь на больничном оказаться? Тем более, что нам надо только поговорить. Никого пока задерживать не собираемся!

Менеджер тоже узнал Хомутова. Быстро проводил в небольшой кабинетик организатора турниров и подпольного тотализатора. И он узнал капитана.

– Я – всего лишь председатель судейской коллегии! – заюлил тот. – Мое дело, чтобы ветеринар и судейская бригада осмотрели животных. Определили состояние их здоровья, можно ли им участвовать в состязании? Не напичкали ли их хозяева запрещенными препаратами? Кроме того, я составляю расписание турниров, графики поединков между пёсиками. Слежу, чтобы породы собак соответствовали заявленной весовой категории…

– Как вам известно, мы не занимаемся правонарушениями в экономической сфере. Зато соответствующие службы подключить можем! Только не надо рассказывать, что на собачьих боях нет тотализатора! Мне важно знать: бывал ли в клубе в качестве зрителя этот человек? – Юрий показал фото Чурилина, сделанное еще при жизни.

– Это – постоянный член нашего клуба – Чурилин Борис Генрихович. Не знаю, как он сюда попал, кто его рекомендовал? Всего лишь ювелир, хотя очень хороший. В «Фаворит» принимают публику с состоянием не менее ста миллионов рублей…

– Когда Чурилин вступал в клуб, у него были все двести! Он делал ставки на собачьих боях? Отвечать честно! Нужно предупреждать, об уголовной ответственности за дачу ложных показаний?

– Не имеет смысла! Господин Чурилин делал ставки. Иногда выигрывал. Неплохо выигрывал. Но, как правило, ему не везло. Завтра подходит срок выплаты им ссуды в миллион рублей. Где-то по зиме он крепко проигрался. Попросил о кредите. Клуб одолжил ему деньги, как постоянному члену с многолетним стажем. Однако и этот «лимон» ушел за три поединка. Все животные, на коих ставил господин Чурилин, проиграли. Двоих пришлось усыпить, третьего владелец забрал выхаживать.

– Долговую расписку на стол! – велел Юрий.

– С этим у нас все в порядке! – вытащил из сейфа документ «рефери». – Согласно договору, господин Чурилин одалживался на приобретение материалов для изготовления ювелирных изделий. Из расчета двадцать процентов годовых. Плюс десять процентов – штрафные санкции в случае невыплаты ссуды в срок.

– У меня для вас плохие новости. Тело Чурилина обнаружено в одном из городских водоемов. У покойного были конфликты с членами клуба?

– Никаких! У нас отдыхает культурная публика – элита промышленного, банковского, торгового бизнеса. Попадают в клуб избранные…

– Помню я этих «избранных»! Сделайте и заверьте копию!

– Подлинник нам понадобится для обращения к юристам и взыскания долга с наследников. Законы такие, что покойник еще не остыл, а уже надо бежать к нотариусу!

В машине Петров возликовал:

– Считай полдела сделано! Чурилин проигрался, а банковские счета пусты. Вот, и решил продать или заложить браслет с прочими активами. Ну а кому принес «золотишко» решил, не раскошеливаясь, прибрать все к рукам. Сначала оглушил, потом задушил потерпевшего.

– Правильно рассуждаешь! Только где этого убивца искать? Кто он? Коллекционер, хозяин ювелирного магазина или ломбарда, просто очень богатый человек? Как всегда, ищем иголку в стоге сена. Ты Илану с Наташей на гастроли в Австралию отправил?

– Отправил. Только очень боюсь за Наташу. Тест на беременность оказался положительным. Перелеты, другой климат, другая пища, другая вода… Как бы все это не сказалось негативно на ней и ребенке!

– Ну, ты даешь! Что думаешь делать?

– Как благородный человек обязан жениться!

– Наташа тебя, как минимум, на десять лет старше! Да и ногу ей бывший муж крепко повредил…

– Зато она – человек хороший! А хромоту я даже не замечаю!

– Как родители отнесутся?

– Конечно, не будут в восторге. «Старики» хотят девушку из нашей среды. Мечтают о ментовской династии.

– А что Илана? Она ведь тебя с Наташей делит.

– Илана счастлива. Говорит: «Даже не надеялась, что у меня ребеночек будет! А теперь будет у меня доченька или сыночек. Жить останетесь у меня! Хорошую няню ребенку найдем. Воспитательницу подыщем из наших – балетных, чтобы сызмальства детеныша к сцене приучала». Квартира, говорит, огромная – всем места хватит. Ну а по лету в загородный дом будем переезжать. Маленькому свежий воздух нужен! Наташа – за! У меня, правда, свое мнение. Хочу, чтобы сын или дочь в нашу Академию внутренних дел поступили. И ментовскую династию продолжат, и полноценное детство получат. Поживут по-человечески до окончания школы, без всяких «станков», «пируэтов» с «арабесками». В академии уже строем походят, да к порядку приучатся.

– Родителям-то сказал?

– Пока нет. Все думаю, как их морально подготовить.

– Боюсь, твой батя опять Лёше «люлей» выпишет за слабую воспитательную работу с личным составом.