Текст книги "Жертвы страстей. Детективы. Второе издание"

ВСЕ В СБОРЕ

– Пазл сложился, только что мужик с теткой делали в квартире Поморова? – недоумевал Петров.

– Сейчас они сами нам расскажут! – усмехнулся Алексей Александрович. – Будешь, лейтенант, под руководством Юры писать протокол допроса!

Владимир Максимович Кремаров, сосед по лестничной клетке Поморовых, пояснил, что заглянул вместе с его женщиной к братьям. Решили поздравить с днем рождения. Георгий отъехал домой, на Север. Михаил пил-пил, затем принялся всех лупить.

– Понятия не имел, что он, когда выпьет, дурным становится. Знай это – никогда бы с ним бухать не сел, – скалил золотые зубы Владимир Максимович.

– Скажите, гражданин Кремаров, уголовная кличка – Крем, уроженец города Черемхово Иркутской области, а позже житель Иркутска, что привело вас к нам, в Большой город? – осведомился Розанов.

– В соответствии с законодательством Российской Федерации, имею право проживать на всей территории страны! Сюда прибыл для занятия бизнесом и лечения. Официально зарегистрирован по адресу: Улица Героев Труда, дом три, квартира девятнадцать.

– Каким же бизнесом вы намерены заняться, Владимир Максимович с вашими тремя судимостями за разбой? – хохотнул подполковник.

– Пока не надумал! В настоящее время амбулаторно лечусь в больничке профессора Смирнова. Что в моих действиях противозаконного?

– Подозреваю, Владимир Максимович, вам стало известно о дорогом браслете «Жертва страстей». Как? Вы нам сами расскажите! Вот и решили вы сие произведение ювелирного искусства прибрать к рукам. Сначала избавились от завладевшего украшением Георгия Семеновича Поморова. Затем решили также поступить с его двоюродным братом – Михаилом Михайловичем Поморовым. С этой целью явились к Поморову, якобы в гости. Напали на него с вашей приятельницей Светланой Викторовной Стоговой. Но что-то пошло не так. Вероятно, не учли, что Михаил Поморов прошел морской десант.

– Только, Светку сюда подтасовывать не надо! – зло глянул на Розанова Володя.

– Еще как надо! – хохотнул Алексей. – Гражданка Стогова. Была осуждена по статьям тридцать и сто пять Уголовного кодекса Российской Федерации. Пырнула ножом одного из ваших предшественников, когда тот пел, мешая девушке слушать записи Пугачевой…

– Вы и это знаете?

– А за что нам деньги платят?

– Вот, и отрабатывай свои «бабки», мент! В соответствии с презумпцией невиновности я ничего не должен доказывать! Тебе башляют, ты и доказывай! Устал! В камеру хочу! Все равно говорить ничего не буду! Адвоката давай! Беспредел устраиваете – выбиваете показания! Требуете от меня самооговора!

– Увести! – кивнул Розанов подчиненным.

Пока Петров передавал задержанного в изолятор временного содержания, Хомутов сел за новый протокол. Привели Светлану Викторовну Стогову. Она оказалась более сговорчивей, нежели сожитель. Выяснилось, что соседка Лиза занималась сексом не только с братьями Поморовыми, но и с Володей. Именно от нее он узнал о дорогущем браслете. Решил сразу не убивать Мишу. Ему надлежало сначала заманить в ломбард несколько коллекционеров и ювелиров. Чем больше – тем лучше! Завладеть многими миллионами, с коими потенциальные жертвы явятся выкупать «Жертву страстей». Затем ликвидировать Мишу. Зато дальше сама Света была шокирована.

– На днях крепко бухнули. Я задремала. Когда проснулась, Вовка с Лизкой только что кончили трахаться. Курили. Лизка спросила, что будет со мной, когда все дела сделаем и при большом бабле окажемся. Этот поганец сказал, даже не подумав, словно давно принял решение: «Светке я шею сверну. В гараж или в подвал бросим. Сами в Сочи махнем или в Анапу с Геленджиком. Дальше – видно будет». Усра… извини, начальник, укакалась я с этих слов. Но виду не подала. Прикинулась, что спала и ничего не слышала. А подала – реально бы шею свернули! Вот, только к вам я пойти не могла – Вовка меня от себя не отпускал.

– Ну и как вы думали избавиться от соучастников? – спросил Розанов.

– Очень просто! Вовка знакомился с мужиками, тетками. Поил их клофелином. Обирал, когда они засыпали. Кстати, добычу братанам в ломбард «толкал». Этим клофелином я б его с Лизкой попотчевала! А там – Россия большая! Давай, начальник, оформим как чистосердечное признание! Потом – оформим процесс в особом режиме.

– Оформить-то оформим, – хмыкнул ведший допрос Иван Родичев. – Только не по понятиям получается…

– А покушение на убийство любимой женщины по понятиям? А измена по понятиям? Оформляй, начальник! На зоне поймут.

Пробили по базам. Случаи отравления клофелином были зафиксированы в различных районах Большого города. Потерпевшие не помнили, кто подмешал им зелье в выпивку, а после обчистил карманы. Однако несколько камер скрытого наблюдения засняли действо и саму отравительницу – Свету Стогову. Зато Вова Кремаров, вовсе не занимавшийся травлей клофелином, засветился во время грабежей подвыпивших гуляк и запоздалых прохожих.

Привели Елизавету Васильевну Щуркову. Та попыталась перевести стрелки на Володю с подругой. Дескать пришли, устроили пьянку, а потом напали на нее с братом «гражданского мужа».

– А, где ваш «гражданский муж»? – спросил Розанов.

– Отъехал на Север… Дела…

– Вот, ваш «гражданский муж»! – веером раскинул перед молодкой фото с убитым Гошей подполковник. – Только врать не надо, что не знали о его гибели! Знали!

– Без понятия: о чем вы говорите!

– Читайте протокол допроса вашей соседки Стоговой! – положил перед Лизой заполненные бланки Алексей Александрович.

– Оговор! – оттолкнула листы Лиза. – Ревновала меня Светка к Володе! Вот, и написала «чернуху», которую вы ей продиктовали!

– Ладно! Толковать будете со следователем! Ему объясняйте, как на молотке, которым избили Михаила Поморова, оказались отпечатки ваших пальцев. Как Владимир Кремаров узнал о браслете «Жертва страстей»? Не думаю, чтобы родичи Поморовы рассматривали его в качестве покупателя. Только вы могли ему рассказать о их добыче. Вы не только знали о браслете. Ездили с ним в ломбард. Показывали на пару с Михаилом Поморовым это произведение искусства коллекционеру Зачатьеву. Вот, копия его допроса! Читать будете? Соучастие в убийстве, получается.

– Не соучастие, а недонесение об убийстве. Несколько разные сроки лишения свободы.

Вошел Петров. Передал начальнику папку. Подполковник просмотрел бумаги в ней.

– Теперь понятно: откуда такая осведомленность! Вы обучались в одном из учебных заведений системы МВД. Ваш возлюбленный переспал с вашей же подругой. Вы заставили парня убить девушку. Курсант пошел по этапу и позже был зарезан в пересыльной тюрьме. Вы легко отделались! Всего лишь пришлось уйти из учебного заведения. Понимаю, что сожительство с хозяином ломбарда давало возможность безбедно жить, не работая. Но как вы оказались связаны с бандитом? Зачем он вам – девушке из вполне благополучной семьи?

– Володя – настоящий мужик! Остальные ему в подметки не годились! Однако главное другое – хотела добраться до браслета. Открыла бы собственную юридическую фирму. Может бы, просто пожила бы в свою удовольствие. А Кремаров – орудие для достижения цели. Рабочий инструмент… Будем оформлять как явку с повинной и чистосердечное признание.

Суд вынес решение об обыске в квартирах, арендованных Кремаровым и Поморовыми, в помещении ломбарда. Нашли вещи, похищенные сожителями у ограбленных и обворованных ими граждан. Кое-что оказалось в ломбарде кузенов Поморовых. Они скупали часть добычи Володи со Светой, переправляли ее в Среднюю Азию, Северный Кавказ, Закавказье. Пришедший в себя Миша пояснил, что так было безопаснее, нежели продавать эти вещи в центре России. В квартире у Володи нашли пистолет Макарова, финский нож – настоящий, урканский с парой черных ободьев на рукояти, свидетельствующих, что на счету этого оружия двое убитых. Миша рассказал, что в квартире брательника имеется тайник, только сам он не знает где. Лиза тоже соврала, дескать без понятия. Начались поиски. Хомутов обнаружил полость между стеной и полом. Засунул руку. Нашел коробочку со старинным перстнем. Покопался еще. Нащупал двойное дно. Там оказалось то, что Гоша хранил «на черный день» – доллары, евро, рубли. А под ними камушки – брильянты, рубины, изумруды. Присутствовавший на обыске Миша, лишь жадно облизывался.

– Это ж какие ценности просто так уплывут! – вздохнул он, глядя, как упаковывают и опечатывают оперы содержимое тайника.

– Отчего же просто так? – хохотнул Розанов. – Поступят в доход государства. Многим, по-настоящему обездоленным людям, можно будет помочь.

– Нищебродам, да старичью! Деньги – на ветер! – вздохнул Миша.

Вернувшись в главк, сели за подготовку документов для передачи следователям. Заглянул в кабинет Розанов. Велел поторопиться. Сообщил о разговоре с начальником отдела по борьбе с хищениями и незаконным оборотом произведений искусства. Тот поведал, что коллекционер Зачатьев уже предложил бывшей жене убиенного ювелира продать ему «Жертву страстей». Посулил десять миллионов. Та обещала подумать.

– Ни фига себе! – вырвалось у Петрова. – Десять «лемов» и она еще думает!

– Как сказал коллега, «Жертва страстей» уже поднялся в цене до двенадцати миллионов. Когда он перестанет быть вещественным доказательством и будет передан наследнице-дочери, цена возрастет миллионов до тринадцати, а то и выше. «Бывшая» покойного Чурилина – отнюдь не лохушка. Она сама – ювелир по специальности. Сумевшая прекрасно освоить манеру исполнения «благоверного». Коллеги опасаются, что под маркой произведений Бориса Генриховича ювелирный рынок наводнят поделки дамочки.

– М-да, очень тяжело растить ребенка на сто миллионов рублей, – вспомнил слова Чурилиной Сергей. – «Жертва страстей» ей в самый раз придется, когда следствие закончится.

– Не браслет – «Жертва страстей», – задумчиво сказал Хомутов. – Жертвы страстей все фигуранты. Чурилин с его загулами по проституткам и собачьими боями. Ломбардисты с их жадностью. Бандит Крем, Стогова со Щурковой, с их стремлением получить все сразу и сейчас. Да и бывшая супруга Чурилина, коей мало ста миллионов. Успокоятся ли, когда выйдут из мест лишения свободы?

– Не думаю, что успокоятся, – ответил Розанов. – Тешит, что «откинутся с зон» старыми, когда уже не смогут наделать много дел. Боюсь одного: как бы за «Жертву страстей» еще кого-нибудь не убили. Есть предметы, становящиеся роковыми. Ну а нам как всегда – устная благодарность от руководства.

– Устной благодарностью не пообедаешь, – как всегда в таких случаях ответил Иван Родичев.

– И шубу из благодарности не сошьешь! – как всегда в таких случаях поддержал его Хомутов.

Петров тоже хотел что-то сказать, но заметив упертый в него выразительный взгляд начальника, предпочел промолчать.