Текст книги "Возвращение республиканца"

– Военный комендант Астгартусского космопорта? Шпион-нелегал? Полный бред. Но похож, похож. Продолжайте.

– В самом начале находился под опекой хорошо нам известного четвертого помощника атташе по культурным связям. – Кадр замер на двух фигурах возле входа. – Потом был зафиксирован его контакт с помощником имперского военного атташе.

На экране появились Дескин и Арманд, причем в тот момент, когда Вольдемар только представился.

– Что-то имперский вояка не очень рад этой встрече.

– Нам тоже так показалось, – согласился агент. – Но потом они договорились, и Арманд у него что-то взял.

Камера крупным планом взяла озирающегося Арманда.

– После встречи фигурант с четвертым помощником быстро покинули прием.

На экране Вольдемар шел к выходу, раздвигая толпу, как ледокол. Вот он притормозил, и его догнал помощник. Начальник улыбнулся, глядя на эту сцену.

– Кто он? Агент? Курьер?

– Трудно сказать, но не профессионал. Это точно.

– Вижу, что не профессионал. Да и внешность у него… запоминающаяся. Этого, – начальник ткнул пальцем в Вольдемара, замершего на экране, – внесите в нашу базу. Засветится еще раз – доложите. Арманда под плотный контроль, фиксируйте все контакты.

– Все ясно, господин начальник.

– Выполняйте.

– И что это, по-вашему, было?

Начальник службы безопасности планеты Леда только что просмотрел кадры, принесенные начальником дипломатического отдела.

– Трудно сказать, но сам факт встречи представителей воюющих сторон…

– Может быть, они представляют только самих себя?

– Маловероятно, – напрягся «дипломат». – Республиканца опекала эта «заноза» из их посольства.

Большой начальник поморщился, личность четвертого помощника «культуриста» ассоциировалась с недавним провалом агента Леды в посольстве Республики и грандиозным скандалом по этому поводу. Да и других хлопот местной службе он доставил немало. Вот если бы поймать его на «горячем» и выслать к чертовой матери…

– Значит, так, – принял решение большой, – Арманда взять под плотный контроль…

– Уже сделано! – прогнулся маленький, но большой, казалось, этого не заметил.

– Постоянно держите наготове группу захвата, после встречи этого… – в изображение Вольдемара во второй раз за последние четыре часа уперся начальственный палец, – задержать и доставить ко мне. Очень интересно будет узнать, кто этот тип, и послушать, что за шуры-муры развели Республика с Империей. Арманда не трогать, все-таки дипломат, сделать все так, чтобы он ничего не заметил.

– А если он окажется гражданином Республики и «заноза» поднимет вой? Нам мало не покажется.

Действительно, Леда существенно зависела от экономических и финансовых отношений с Республикой, которая являлась ее основным торговым партнером. Конечно, пока республиканцы разбираются с Империей, никто крейсера к Леде не пошлет. Но могут перекрыть кредиты или ввести торговые санкции. Тогда виновные в этом повылетают из своих кресел как пробки из бутылок с игристым вином, с шумом и пеной. Шестое чувство подсказывало начальнику службы безопасности, что скандала не будет. Можно рискнуть, но все равно действовать нужно крайне осторожно.

– А вы постарайтесь сделать все так, чтобы и «заноза» ничего не заметил, отвлеките его. Поручаю вам разработать план операции, фигуранту присвоить псевдоним «Носатый». Нет, лучше «Носастый».

Так начальнику показалось обидней.

– Все ясно, господин начальник.

– Завтра с утра у меня. С планом.

– Не маловато, всего троих? Носастый на вид крепкий парень.

– Его сразу вырубят шокером. Ребятам останется только втащить его в машину.

Большой начальник выразил сомнение, но план утвердил. Если взять больше людей, то они только помешают друг другу. Да и Носастый своей неуклюжестью не походил на бойца, хотя и был далеко не доходягой.

– Здравствуйте, господин Арманд.

– Здравствуйте, господин Дескин.

Для этой встречи помощник военного атташе выбрал заброшенную промышленную зону. Видимо, посоветовался с кем-то опытным. Здесь не было камер и случайных свидетелей, а появление нежелательных гостей легко обнаруживалось, к зоне вела единственная дорога. На машине Арманда стояли местные номера – видимо, взял напрокат. Вольдемара заранее привез помощник на своей машине, после чего вернулся к повороту с основной трассы. Оттуда он должен был контролировать обстановку и в случае появления нежелательных лиц дать сигнал тревоги.

– Чем порадуете, господин помощник военного атташе?

– Не надо так длинно, а порадовать пока нечем. Карточку я передал. Скажите, то, что там изложено, это правда?

– Это прогноз. К тому же на двадцатилетнюю перспективу, а прогнозы могут и не сбыться. Все зависит от людей.

– Лучше бы не сбылись. Это вам от дя… от советника Арманда.

Дон протянул карту памяти, такую же две недели назад ему передал Вольдемар, может быть, это та же самая.

– Что здесь?

– Не знаю, не смотрел. Мне просто поручили передать. Я ее получил непосредственно перед тем, как ехать сюда.

Вольдемар положил карту в карман и вытащил коммуникатор.

– Это вам. Если будут новости, позвоните по номеру, который введен в память, он там один. Номер нигде не засвечен, как и этот коммуникатор. Если будут новости с нашей стороны, вам пришлют сообщение. А я завтра покидаю планету.

Арманд взял коммуникатор с долей сомнения.

– Берите, берите, – успокоил его Вольдемар. – На кону стоят судьбы миллиардов, и никто не будет впихивать вам жучок. Ставки не те.

Арманд взял коммуникатор и, понимая, что встреча подходит к концу, решил немного пооткровенничать:

– Я думаю, что сейчас при дворе идут дискуссии…

– Сейчас при дворе сцепились две своры. Одни не хотят терять военные заказы, вторые хотят захапать эти деньги себе. Этим вторым нужны гарантии прекращения боевых действий, этим мы сейчас и занимаемся.

– Я не обольщаюсь… – начал было Арманд, но его слова были прерваны писком наручных часов Вольдемара.

– Тревога! Уезжайте, быстро!

– А вы?

– Я и так уйду, нельзя, чтобы нас видели вместе. Будут новости – звоните.

Арманд прыгнул за руль, и машина сорвалась с места, уходя к основной трассе. Вольдемар попробовал связаться с помощником атташе, но коммуникатор показал полное отсутствие сети. Самое время уходить. Профессионал так бы и сделал, но Дескин профессионалом не был. Он решил посмотреть, что случилось с помощником, и выяснить, почему тот дал сигнал тревоги. На этом Вольдемар и попался. Когда он смог увидеть поворот, машины Арманда уже и след простыл, а на дорогу к зоне поворачивал небольшой микроавтобус. Вот теперь уходить было поздно, оставалось только достойно встретить противника. К удивлению Дескина, микроавтобус набрал приличную скорость, явно намереваясь проскочить мимо. Через лобовое стекло был виден только водитель, обративший на пешехода внимания не больше, чем требовалось для того, чтобы его объехать. Остальные стекла были наглухо тонированы, а задняя часть салона отгорожена непрозрачной перегородкой. Вольдемар несколько расслабился и чуть не поплатился за это. В последнюю секунду машина изменила курс, пискнули тормоза, и из раскрывшейся боковой двери на Вольдемара прыгнул человек с шокером в руке.

Полет был прерван почти в самом конце. Пуля попала нападавшему в грудь, и он просто навалился на Вольдемара, так и не сумев сбить его с ног. Шокер глухо стукнул по дорожному покрытию. По инерции микроавтобус протащило чуть дальше, и второй агент из группы захвата выпрыгнул на дорогу буквально в метре от первого. Левой рукой Вольдемар оттолкнул навалившегося на него человека, и как только открылась директриса, выстрелил во второй раз. Стрелять через карман было неудобно, но нападавшие не дали времени достать оружие, а с полутора метров и так промазать труднее, чем попасть. Вторая пуля согнула выпрыгнувшего пополам. Вольдемар повернулся левее и выстрелил в третьего, только показавшегося в проеме сдвижной двери. Пуля попала тому в лицо и вышла из затылка, забрызгав салон машины кровью, труп повалился назад. Выдернув пистолет из кармана, Дескин запрыгнул в салон микроавтобуса. Перегородка салона имела сдвижное окно. Рванув задвижку в сторону, Вольдемар ткнул водителя стволом в ухо:

– Разворачивайся!

Водитель группы захвата был просто хорошим водителем, а не бойцом. От неожиданности произошедшего он впал в ступор и никак не отреагировал на команду. Пришлось ударить его еще раз, уже сильнее.

– Гони!

Водитель испуганно взглянул в черную, противно пахнущую гарью дырку, и машина медленно тронулась. Он не понял, что за штука в руках у этого громилы с безумными глазами. Но присоединиться к остальным членам группы захвата не хотел.

– Разворачивайся, – командовал Вольдемар. – Аккуратно!

Испуганный водитель чуть не съехал задом в кювет, в последний момент ударил по тормозам.

– А теперь поехали. Не торопясь.

Вольдемар даже позволил себе отвлечься от контроля водителя: открытая дверь и торчащие из нее ноги могли привлечь ненужное внимание. К повороту на трассу микроавтобус подъехал во вполне пристойном виде.

– Поворачивай направо.

Водитель выполнил указание, и Вольдемар увидел, что в стоявшую у обочины машину помощника атташе врезалась другая машина с местными номерами. Задняя часть была смята почти до самого салона, удар был очень сильным. Второй машине тоже хорошо досталось. Для того, чтобы так врезаться, ей нужно было полностью съехать с дороги, поэтому вряд ли удар был случайным. Тут же стояли машины «Скорой помощи» и дорожной полиции. Такая оперативность тоже выглядела крайне подозрительно. Самого помощника нигде видно не было. Вольдемар отпрянул внутрь салона, чтобы не попасть на глаза полицейскому, стоявшему у дороги. Полицейский взглядом проводил микроавтобус и продолжил что-то набирать в своем коммуникаторе.

Отъехав от поворота пару километров, Вольдемар вытащил свой коммуникатор и убедился, что он уже работает. Еще раз ткнул водителя пистолетом:

– Тормози.

И когда машина остановилась, скомандовал:

– Вылезай, приехали.

– Идиоты! – бушевал начальник службы безопасности. Такое проявление эмоций случалось у него крайне редко, но сегодня было от чего сорваться. – Один труп, два тяжелораненых, один контуженный! А результат?! Где этот Носастый?! Молчать! Я вас спрашиваю, где?! Куда он исчез?! Почему не было подстраховки? Где была резервная группа? Почему отступили от плана операции? Почему пропустили микроавтобус на трассу?

Постепенно начальник начал успокаиваться, но пока подчиненным оставалось только молчать, крыть было нечем. За две недели слежки ничего не происходило, и люди расслабились. Когда взятая напрокат машина помощника военного атташе неожиданно изменила маршрут и поехала на окраину города, этому поначалу не придали значения, такое уже бывало. Спохватились, только когда засекли вторую машину, с «занозой» за рулем. Само место проведения операции оказалось крайне неудобным, не привлекая внимания, к объекту не подобраться. Пришлось импровизировать с микроавтобусом.

Поначалу операция развивалась по плану. Включили генератор помех и подавили мобильную связь. Потом специально подготовленная машина на приличной скорости врезалась в машину «занозы», стоявшую у обочины. Несмотря на полученную травму, тот все-таки успел подать сигнал тревоги, но больше ничего сделать не смог. Быстро подъехавшие агенты, переодетые дорожными полицейскими, окончательно заблокировали любые его действия. Сигнал тревоги даже сыграл на руку службе безопасности: Арманд быстренько смылся с места действия. Носастый остался один, и можно было брать его без лишних свидетелей, но он повел себя абсолютно неправильно. Нормальный агент попытался бы скрыться в лабиринтах промышленной зоны и пешком уйти от преследования. Прибывшая первой группа захвата, не дожидаясь поддержки, бросилась за клиентом. Агенты были крайне удивлены, увидев Носастого, быстро идущего по дороге им навстречу. Старший группы не растерялся и даже успел доложить о решении брать клиента с ходу. А вот с выполнением решения получился грандиозный облом.

– Какое оружие он применил?

– Огнестрельное, господин начальник.

– Какое?

– Огнестрельное, – повторил начальник дипломатического отдела и положил на стол три прозрачных пакетика с кусочками металла внутри.

– Что это такое?

– Пули. Две извлекли из тел агентов, одну из обшивки.

Все три пули были сильно деформированными, и две из них состояли из двух частей. Когда инженеры корпорации Уильяма Кагершема копировали древнюю конструкцию, то не задались вопросом: зачем под оболочкой и свинцовой рубашкой прятался стальной сердечник? Мягкие бронежилеты агентов из группы захвата могли остановить нож, но не смогли остановить бронебойную пулю, сконструированную много веков назад. Третья пуля прошла через кости черепа вместе с сердечником и застряла в обшивке салона.

– Никто не ожидал, что у Носастого окажется такое компактное и мощное оружие летального действия. Лазер слишком велик, его не спрячешь, а огнестрельное оружие не применялось уже лет семьсот или восемьсот, о нем все забыли.

– Извините…

Все обернулись к электронщику, обеспечивавшему проведение операции.

– Помнится, был случай два или три года назад.

– Где? – вопрос задали сразу несколько голосов.

– По-моему, при пожаре в космопорте Астгартуса. В сети мелькнула информация о применении огнестрельного оружия для предотвращения паники среди пассажиров.

– Всю информацию на экран, немедленно! – среагировал большой начальник.

Меньше чем через минуту на экране красовалась физиономия Вольдемара Дескина в комплекте с парадной формой лейтенанта ВКФ. Ниже шел текст с упоминанием о применении пистолета.

– Ну почему я узнаю об этом только сейчас?! – Начальник службы безопасности опять был близок к срыву. – Я тридцать лет в безопасности. Всякое бывало, и травились, и сопротивление оказывали, но такое! Их там совсем кадровый голод замучил? Кого они прислали? Коменданта с пистолетом! А кого в следующий раз пришлют? Коллегу Олвица с батальоном спецназа? Или сразу адмирала Кагершема при поддержке дивизии линкоров?

К счастью, вопросы начальника не требовали немедленных ответов, и подчиненные почтительно молчали. Вспышка начальственного гнева быстро погасла. Из текста статьи следовало, что на месте стрельбы должны были остаться гильзы.

– Гильзы нашли?

– Осмотр места происшествия ничего не дал.

– То есть не искали, – сделало вывод начальство. – Осмотреть еще раз и найти.

На следующий день агенты просмотрели все буквально по сантиметрам, но ничего не нашли. Все три гильзы остались в кармане куртки, Вольдемар даже получил небольшой ожог.

– Почему пропустили микроавтобус?

– За рулем находился наш водитель, а что творится в салоне, с дороги не видно. Агент в форме дорожного полицейского хорошо знал водителя и ничего не заподозрил.

– Что говорит водитель?

– Ничего. До сих пор без сознания, сильная контузия. Его ударили по затылку тупым твердым предметом. Удар был очень сильным, еще немного – и водителю бы конец.

Здесь Вольдемар приложился рукояткой пистолета. Перестарался, конечно, но он побоялся, что водитель быстро придет в себя. Поэтому решил перестраховаться.

– Сколько времени прошло до момента обнаружения микроавтобуса?

– Не больше восьми минут. Как только выяснили, что микроавтобус остановился в непредусмотренном месте, патруль сразу выехал, но обнаружил только труп в салоне и оглушенного водителя в кювете.

– То есть далеко он уйти не мог?

– Видимо, его ждала вторая машина, – предположил «дипломат».

– На чем основано ваше предположение?

– Он мог бы ехать и дальше, но остановился именно в этом месте. Значит, его там ждали, и они оттуда быстро уехали. Пешком ему уйти было бы трудно, к тому же его приметы через пятнадцать минут были у всех полицейских патрулей. В городской базе данных он уже две недели, но ни одна камера его не зафиксировала. А такое возможно, только если его увезли.

– Как будем вылезать из этой… этой дыры?

Возникла пауза, никто из подчиненных не хотел проявить инициативу. Первым рискнул начальник дипломатического отдела:

– Может, заявим официальный протест?

– И что мы им предъявим? У нас ни агента, ни оружия, только это.

Деформированные пули в качестве доказательства смотрелись как-то неубедительно.

– Но теперь мы знаем имя.

– Нам скажут, что лейтенант Дескин сейчас находится на другом конце Галактики. А нам он оставил только пули и пару смазанных отпечатков, непригодных для идентификации.

Опять возникла пауза, других предложений не было. Начальство еще раз провело взглядом по опущенным головам подчиненных и приняло решение:

– Все. Закрываем это дело и в архив. Оформите семье погибшего пенсию, проследите, чтобы раненые получили достойное лечение. С министром я буду объясняться сам.

Машина атташе по культурным связям влетела на территорию посольства, едва не задев не успевшие до конца открыться створки ворот. В подземном гараже она въехала на обычно занимаемое ею место. Водитель торопливо вышел и открыл багажник. В багажнике, свернувшись калачиком, лежал Вольдемар Дескин. В правой руке он по-прежнему держал снятый с предохранителя пистолет.

– Вылезайте. И уберите наконец свою железку. Ну и натворили вы дел. Это же надо, положить группу захвата в полном составе. Есть хоть за что?

– Вот. Арманд передал.

Вольдемар достал из кармана карточку. Атташе по культурным связям готов был перейти к совсем некультурным выражениям, но сдержался.

– Вам никто не говорил, что вы везучий дурак? От этой карточки вы должны были избавиться в первую очередь.

– Но ведь… – начал оправдываться Вольдемар.

– Ладно, – отмахнулся атташе, – идите, готовьтесь к эвакуации, а я поеду вытаскивать своего помощника.

Курьер республиканского посольства прибыл на борт «Галактического экспресса II» вместе с объемистым ящиком, обмотанным контрольными лентами. На поверхности планеты для погрузки в челнок потребовалась пара грузчиков. В условиях невесомости курьер управился сам. Лайнеры типа «Галактический экспресс», принадлежащие одноименной транспортной компании, оставались одними из немногих, кто еще работал на регулярных линиях, до которых не добрались имперские или коалиционные рейдеры.

Курьер втащил ящик в двухместную каюту и запер дверь. Потом он сделал то, чего не должен был делать никогда: сорвал с ящика контрольные ленты. Дальше стало еще интереснее. Курьер достал электронный ключ, которого у него не могло быть ни при каких обстоятельствах, и открыл ящик. Под крышкой лежал Вольдемар Дескин.

– В порядке? – поинтересовался курьер.

– В полном, – откликнулся Вольдемар. – И как я только не задохнулся? Ни одной дырки!

– Наше ноу-хау, – усмехнулся курьер. – Очень интересный материал, воду не пропускает, а воздух – пожалуйста. Одному человеку вполне хватает, а никому и в голову не придет, что в нем людей возить можно.

– И даже не подозревают? – усомнился Вольдемар.

– Подозревают, конечно, но доказать ничего не могут. Поначалу несколько раз роняли эти ящики, и даже дважды разбили, но ничего не нашли. А сейчас мы их регулярно туда-сюда таскаем, по большей части с балластом, и следим внимательно. А так дипломатический груз, по всем правилам оформленный, не подкопаешься.

По судовой сети прошел сигнал готовности к старту.

– Давайте пристегиваться, скоро дома будем.

Глава 7
Штабист

– Еще месяц назад кто-то сидел в этом кресле и прикидывался белым и пушистым, – сенатор Тасселер явно находился в хорошем настроении. – И вдруг я узнаю, что этот зайчик, не моргнув глазом, расстрелял троих человек.

– Это была группа захвата, по мою, кстати, душу.

– Эдак скоро и до адмирала дойдет, – продолжал веселиться сенатор, вспоминая разговор месячной давности.

– Скажите лучше, зря я в них стрелял или нет.

– Если представите счет за патроны, то оплатим без вопросов.

– Значит, не зря.

– И да, и нет.

– Как это? – удивился Вольдемар.

– С одной стороны, никакой особо ценной информации на привезенной вами карте не было, только прогноз имперских экспертов на дальнейшее развитие событий.

– Совпадает с нашим? – уточнил Дескин.

– Более или менее, но не это главное. Если такой прогноз уже есть и составлен он одновременно с нашим или даже раньше, то это значит, что мы движемся в одном направлении. И если не произойдет ничего экстраординарного, то мы договоримся. Я это чувствую, а своей интуиции я привык доверять.

– Если дело сделано, то я могу быть свободным?

Дескина мучили плохие предчувствия. Причем, чем дольше он находился в этом кабинете, тем сильнее попахивало очередными неприятностями. Предчувствия его не обманули.

– Не торопитесь, капитан, – голос сенатора вернул Вольдемара обратно в кресло. – У меня для вас будет еще одно задание.

– Уже поступил заказ на кого-то из Кагершемов?

Сенатор удивленно взглянул на Вольдемара, он не сразу понял, что это шутка. Но, поняв, поддержал:

– Нет. Пока нет.

Это «пока» сенатор особо выделил, так сказать, еще не время, по крайней мере, до окончания боевых действий. Но все может случиться. Затем он продолжил:

– Но если поступит, я вас обязательно найду.

Вольдемар оценил шутку сенатора.

– Только учтите, сенатор, за такие заказы я дорого беру.

Или это была не совсем шутка?

– Сочтемся, капитан. А если серьезно, то дело в том, что мне нужен обоснованный расчет корабельного состава республиканского послевоенного флота.

– Но почему я? – последовала естественная реакция здорового военного организма.

– А кто кроме вас? – последовала естественная реакция любого начальства.

Видимо, к старости Тасселер растерял все остатки совести. Впрочем, вопрос о том, была ли она у него вообще, так и остался открытым.

– Да тут целому отделу на год работы! – возмутился капитан Дескин. – А меня, между прочим, от выполнения должностных обязанностей начальника подотдела никто не освобождал.

– Значит, будете меньше спать, – отрезал сенатор, – и меньше по бабам шляться.

– Какие бабы? Какие бабы? – вскипел Вольдемар. – Да я уже забыл, с какого бока к ним подходить!

– А вот это напрасно, такие вещи нужно помнить. Это в моем возрасте такой склероз простителен, а вам еще рано, вы еще молодой, – вставил шпильку сенатор. – Остыньте, капитан. Никого из штабных офицеров флота, кроме вас, у меня нет.

– Я не штабной, – набычился Вольдемар.

– Тогда напомните мне, сколько времени вы при штабе отираетесь?

– Почти год.

– Вот именно, год. За это время вы уже должны были понять механизм функционирования штаба и узнать в нем те места, из которых можно получить необходимую информацию и как это сделать, не привлекая лишнего внимания. У вас хорошие способности к анализу информации и прогнозированию. И самое главное, вы – единственный офицер в штабе флота, которому мы можем полностью доверять.

– А вы не торопитесь с этим расчетом, господин сенатор?

– Пусть лучше полежит у меня в столе, чем его не окажется в нужный момент.

– Сколько времени у меня есть?

– Месяц вас устроит?

– Господин сенатор!

– Хорошо, два.

– Я предложил вам сделать расчет корабельного состава флота для мирного времени. А вы что написали?

– А что? – включил дурака Вольдемар.

– Это же программа нового кораблестроения на ближайшие пять лет. Причем на нее потребуется не меньше средств, чем идет сейчас.

– Скорее даже потребует увеличения, – уточнил Дескин.

– И где мы возьмем на нее деньги?

– Не знаю. В государственных финансах я разбираюсь плохо. Скорее это ваша епархия, господин сенатор.

«Господин сенатор» недовольно сверкнул очками.

– Вот объясните мне, зачем вам нужно построить полсотни новых сторожевиков при одновременном сокращении старых? Чем вас «Беркуты» не устраивают? Мне кажется, это вполне современные корабли.

Вольдемар удобнее устроился в кресле и приготовился к долгим объяснениям:

– Старые «Соколы» служили Республике почти пятьдесят лет, и никто на них не жаловался. Жалобы посыпались, как только началась большая война. И мы начали строить «Беркуты», которые сейчас всех устраивают. Но как только война закончится, сразу найдется масса недовольных ими. Основная разница между двумя этими проектами в том, что «Сокол» – это корабль мирного времени, а «Беркут» – военного.

– Чем военный корабль мирного времени отличается от военного корабля военного времени? – удивился Тасселер.

– Другие приоритеты. В мирное время важны срок службы корабля, стоимость эксплуатации, удобство размещения экипажа, заложенные в проект возможности модернизации. Во время войны на первый план выходят стоимость и скорость строительства, мощность вооружения, защищенность. Сейчас «Беркутам» прощают все: и неудобное размещение экипажа с минимальным комфортом, и низкий ресурс основных агрегатов, и высокие эксплуатационные расходы. Зато их можно строить быстро, дешево и много. А экипажам они дают больший шанс на выживание в условиях ведения боевых действий.

– То есть вы хотите сказать, что из-за слегка повышенных эксплуатационных расходов и того, что экипаж желает размещаться не в четырех-, а в одноместных каютах, нам придется перестраивать весь флот? – продолжал недоумевать сенатор.

– Не весь. Только малые корабли, для них эта проблема стоит особенно остро. Если завтра боевые действия прекратятся, то через три-четыре года нам придется списывать первые «Беркуты» по причине полного износа корпуса. В конструкции их корпусов заложен низкий запас прочности, и они наспех построены из дешевых материалов. Сейчас на это никто не смотрит, корабли погибают быстрее, чем изнашиваются. В мирное время они быстро исчерпают ресурс, и нам все равно придется строить новые.

– Кажется, начинаю понимать, никогда не задумывался о таких нюансах. А что с крупными кораблями? Вы рекомендуете вывести их в резерв?

– Совершенно верно. Проект крупного корабля разрабатывается довольно долго. Все, что мы построили до сих пор, построено по довоенным проектам. К тому же и строится такой корабль долго, а контроль качества строительных работ намного строже. А вот корпуса недостроенных крейсеров придется разобрать. Это уже корабли «военного времени». Но на войну они не успели, а в мирное время никому не нужны.

– Представляю, какую неустойку придется заплатить фирме!

– Придется. Достроить и эксплуатировать никому не нужный корабль будет еще дороже. Думаю, ваши бухгалтеры все посчитают без меня.

– Посчитают, обязательно посчитают, – проворчал сенатор, и Вольдемар не испытал чувства зависти к этим бухгалтерам. Тем временем Тасселер перебрался куда-то в конец файла. – А это что за прожекты? Зачем вам нужна военно-транспортная компания?

– Во-первых, туда можно будет устроить уволенных из военного флота космонавтов. Во-вторых, у флота будет резерв транспорта на случай чрезвычайных ситуаций. В-третьих, компания может зарабатывать деньги на перевозке коммерческих грузов.

– Короче, еще одна адмиральская кормушка, – сделал вывод сенатор. – А почему не предусматривается сокращение внутрисистемных аппаратов и их пилотов?

– Это очень сложный вопрос… – начал Вольдемар.

– Хотите сказать, что мне для него извилин не хватит?

– Нет, совсем не это, господин сенатор. После окончания войны на оружейный рынок хлынут десятки межсистемных кораблей, сотни внутрисистемных машин. Там же окажутся десятки тысяч людей, умеющих управлять ими, и не сумевших устроиться в мирной жизни. Накопившие жирок нейтралы не упустят возможности по дешевке обновить свои арсеналы.

– Так и будет, – подтвердил предположение Вольдемара сенатор.

– А теперь представьте, что у вас с одной стороны есть куча оружия с ограниченным ресурсом, а с другой – куча территориальных и торговых проблем с соседями.

– Вы хотите сказать, что вспыхнет масса локальных конфликтов?

– Предполагаю.

– Но при чем здесь наш флот?

– В некоторые конфликты нам придется вмешаться, и не везде обойдется только демонстрацией силы. Кое-где эту силу придется применить.

– А для этого требуется сохранить кадры, имеющие боевой опыт.

– Совершенно верно, господин сенатор.

– И все равно, вы вышли за рамки своей компетенции. В вашем опусе слишком много предположений и догадок.

Сенатор стал похож на злобного экзаменатора.

– Не нравится – давайте назад, и я пошел, – окрысился Вольдемар.

– Ну, не горячитесь, капитан. – Тасселер нацепил на себя маску профессора, пожурившего беспутного, но талантливого и любимого ученика. – Я вас больше не задерживаю, а это оставьте. Я на досуге еще раз посмотрю.

– Нам нужен на них компромат. Любой, пусть даже самый незначительный.

Помощник Уильяма Кагершема, отвечающий за связи с прессой, осторожно напомнил боссу:

– Но у нас этим компроматом забиты все компьютеры. Мы в любой момент можем…

– Ничего мы не можем, – прервал подчиненного Кагершем. – По крайней мере, с тем, что у нас сейчас есть. Нет никакого смысла еще раз вытаскивать на свет взятки, которые они платили правительствам независимых за предоставление концессий. Это и так все знают, и никого этим не удивишь.

Дела в сенате шли плохо. Тасселер и компания хорошо подготовились к текущей избирательной кампании, собрали огромные ресурсы и бросили их на агитацию, и не только на агитацию, как полководец бросает свой последний резерв в прорыв, наметившийся в обороне противника. Создавалось впечатление, что они все поставили на эту кампанию, как будто от этого зависела вся их дальнейшая судьба. На тонкие намеки о возможности поделиться бюджетом эта компания никак не реагировала. Закусив удила, горнопромышленное лобби рвалось к победе. Уже сейчас голоса в сенате разделились поровну, а на предстоящих выборах шансы противников Кагершема расценивались как более предпочтительные. И если чаша весов качнется в их сторону, то все «независимые» сенатские крысы побегут в их трюм. И тогда прощай выгодные военные заказы, проведут переоценку и оставят только минимальную прибыль.

Самым плохим было то, что патриотическая пропаганда насчет «войны до победного конца» приелась и уже не срабатывала как прежде. Зажравшийся обыватель не желал ничем поступиться ради победы, а затянувшаяся война требовала все больше и больше ресурсов, все больше и больше человеческих жизней. С другой стороны, использующиеся противниками элементы антивоенной пропаганды находили все больший отклик и становились все более популярными.

Кагершем взглянул на почтительно замершего помощника:

– Найдите мне что-нибудь новое. Пусть не самое убойное, но новое. Например, о связях группировки Тасселера с имперской разведкой.

– А они есть? – рискнул осведомиться помощник.

– Откуда я знаю! – вспылил босс. – Но если они есть, то найдите. Ищите, носом землю ройте, но найдите!

– Нам нужен на них компромат. Любой, пусть даже самый незначительный.

– Зачем? – удивился Вольдемар. – По-моему, дела у вас и так идут неплохо, еще немного и…