Текст книги "Орбитальный драйв"

Когда компьютер доложил об успешной стыковке и двери шлюза разъехались в сторону, Данила понял, что операция начинает отклоняться от плана.

Прежде всего – прибывших было не пятеро, а шестеро. Причем стояли они совсем не так, как следовало бы стоять опытным бойцам, собирающимся входить в другое помещение. Даже маскируясь под обывателя, ни один профессиональный убийца не повернется к вам спиной. А эти сгрудились в кучу и что-то весело обсуждали.

Глядя на сутулую спину под белым комбинезоном ближайшего к нему прибывшего, уверенность Данилы в том, что перед ним «Особая пятерка» неотвратимо таяла.

Кстати, а кто шестой? Гости, разворачивались на шум открывшихся дверей шлюза, стараясь прогнать улыбку с лиц, всё-таки министерским проверяющим к лицу солидность.

– Доброго дня! – сказал с вежливой улыбкой самый полный, с ёжиком седых волос. – А где остальной экипаж станции?

Данила улыбнулся, придумывая ответ.

В наушнике раздался короткий писк и камера отрапортовала: «Пять объектов идентифицированы, в преступной деятельности не замечены. Шестой объект не идентифицирован».

В этот момент он увидел шестого. Это была девушка, в таком же белом комбинезоне как и те пятеро мужчин. И он прекрасно знал её.

Удачница спокойно посмотрела на него через плечо последнего обернувшегося к нему проверяющего, и он узнал этот сосредоточенный взгляд профессионала за работой.

Данила успел подумать, что «майор Блин» выбрал мягко говоря нестандартный метод прислать ему подкрепление.

В этот момент взвизгнул бластер и мужчина, из-за которого Удачница смотрела на Данилу, с удивленным лицом завалился на пол шлюза.

Данила метнулся в сторону, выхватывая оружие, а бластер в руке Удачницы взвизгнул еще четыре раза. В таком тесном помещении при стрельбе в упор промахнуться было невозможно. Лишь один из проверяющих успел обернуться и получить луч бластера не в затылок, а в лицо.

В шлюзовом отсеке тошнотворно запахло горелым мясом и жжеными волосами.

Данька опустил пистолеты и, переводя взгляд на Удачницу, изумленно спросил:

– Что ты творишь, Джейн?!

Он хотел сказать что эти люди – не те кого они ловят, но увидел в левой руке Удачницы станнер, ствол которого был направлен на него, и за одну жуткую долю секунды понял всё.

Данила моментально рванулся в сторону, но увернуться от парализующего излучения станнера, настроенного на широкий градус поражения не успел. Перед глазами вспыхнуло красным, болезненная судорога свела все мышцы, и он рухнул на пол.

Однако сознания Данила не потерял. Лежа щекой на полу, он словно во сне почувствовал, как его поддели ботинком за плечо и перевернули на спину. Свет потолочной лампы ударил ярче тысячи солнц. В глазах плавали красные круги.

Вид у кукольного личика Джейн был по-прежнему деловой, но теперь это была деловитость профессионала хорошо выполнившего важную работу.

– Не отрубился, Убийца? Ну и хорошо, когда еще доведется поговорить. Отвечаю на вопрос. Я, Данила, выполняю указания непосредственного начальства. Это ты у нас равнодушен к чинам и званиям, а мне надо карьеру делать. Так что без обид. Майор Рук сам тебе позднее всё расскажет. Честно говоря, он не особо верил, что я смогу с тобой справиться, представляешь?.. Но я доказала чего я стою. – Она хихикнула. – В общем привыкай к мысли, что ты настоящий Убийца – свихнувшийся тип, перестрелявший пятерых инспекторов из министерства климата и терраформирования, и троих членов экипажа… Кстати… – Джейн исчезла из поля зрения и голос стал удаляться. – Где тут у нас экипаж?..

Где-то далеко трижды взвизгнул бластер.

– Так вот, – сказала Удачница, вернувшись. – …И троих членов экипажа. И только случайно оказавшийся рядом корабль службы безопасности спас население «индейской планеты» от всех тех климатических неприятностей, которые ты мог бы им причинить. А человечество – от опаснейшего маньяка. Так что я бы на твоем месте слушала майора Рука внимательно, если хочешь выжить. И о родителях подумай. Сильный аргумент, правда? А пока поспи.

И Данила увидел направленное ему в лицо дуло станнера.

1

В ту ночь ему снилась Аль. Он проснулся с улыбкой, готовый протянуть руку, чтобы обнять спящую рядом любимую и только тогда Федот вспомнил, что он не дома. Но хорошее настроение от сна оставалось с ним всё утро. Почти всё утро.

Было очень рано, но он больше не заснул. В маленькой трехместной комнате, несмотря на исправно работающую вентиляцию, витали алкогольные пары. Саундтреком к этой симфонии похмельных запахов звучал мужской храп. Соседи Федота по каюте линкора, выделенного армейским начальством под проведение конгресса – молодой и стремительно лысеющий весельчак Манчини и седокудрый крепыш Смее вчера после официальных докладов и их обсуждения, продолжили дискуссию в корабельном баре и изрядно набрались.

Капеллан Федот Чистко ограничился парой бокалов пива, и остаток вечера посвятил бильярду и спорам с одним из старых противников по игре и добрых знакомых – лейтенантом Игорем Леонидовым, командиром штурмовой группы линкора «Святослав». Их разговор о нюансах окормления паствы в условиях боевой операции традиционно перерос в обмен байками. К базировавшемуся в той же системе что и ставшая родной капеллану Юнона, «Святославу» нередко прикрепляли десантников из размещенной на Юноне части, как для совместных учений, так и для боевых операций. После с трудом сведенной вничью бильярдной партии Федот с удовольствием принял участие в дальнейшем вечернем трёпе, однако ограничился лишь еще одним бокалом пива. Почему? Он не знал и сам. Просто не хотелось. Разумеется, он, как и прочие десантники, накануне боевых в принципе проходил мимо бара. Но сейчас? Пожалуй, было в этом и нечто от предчувствия. Во всяком случае, к вечеру следующего дня он подумал именно так.

А пока он оделся, зашел в ванную и, выйдя из каюты, направился в спортзал. Ранним утром здесь было пусто, только раз за разом изгибался в йоговских асанах седой офицер из штаба флота.

Одноразовые трусы и майка для тренировок всегда казались Федоту неудобными, но с утра это было даже хорошо, это помогало проснуться. После нескольких разогревающих упражнений он задумчиво постоял перед беговой дорожкой. В памяти сразу же всплыли его ежеутренние круги по стадиону в толпе однополчан. Отчего-то бегать сегодня не хотелось.

Задумчиво окинув взглядом зал, он неожиданно для себя подошел к похожей на душевую кабинку коробке рукопашного тренажера, выставил тренажеру уровень агрессивности чуть выше среднего, прикрыл пах «раковиной», засунул в рот капу, натянул на руки перчатки, шагнул внутрь «коробочки» и принялся работать. Три мягкие пластиковые стены спереди, слева и справа в произвольном порядке формировали силуэты человеческих фигур и наносили удар или связку ударов. Федот уворачивался, блокировал, бил в ответ.

Дважды он выходил наружу, смотрел на табло показателей и выставлял всё больший уровень агрессивности тренажера.

Наконец, запыхавшись и окончательно проснувшись, он вышел из «коробочки». Ответил улыбкой на уважительную улыбку седого флотского йога и принялся обрабатывать локтями и коленями висящую рядом грушу.

– Удар коленом резче. Пусть не так высоко, но сильнее. – Посоветовал из-за спины знакомый голос. Федот последовал совету. – Неплохо для пастыря.

Он обернулся. Лейтенант Игорь Леонидов явно не спал всю ночь, либо спал очень мало. Впрочем, залегшие под глазами круги не мешали квадратной фигуре в десантной форме с автоподгонкой выглядеть подтянуто и молодцевато. Но вид у десантника был совершенно не радостный, а напротив – озабоченный и даже неожиданно печальный.

– Быстро в душ, а оттуда в столовую. – Сказал лейтенант очень тихо, почти шепотом. – Есть разговор.

Людям, с которыми вместе доводилось ходить под смертью, веришь безоговорочно. Поэтому Федот только кивнул и принялся быстро снимать перчатки.

Нехорошее предчувствие сжало сердце. Перед глазами внезапно возникло насмешливое для всех, и только для него лучащееся бесконечной нежностью лицо Аль…

«…Слишком дергаешься, духовное лицо моё любимое… И слишком дергаешь спуск…». На Аль футболка с неизменно, против всех уставов, обрезанными рукавами. Федот смотрит то на ухмыляющуюся морду оранжево-черного золотоглазого тигра, искусно вытатуированного на плече оружейницы, то на её изящный, с горбинкой нос… Нос Аль задорно морщится. «Не спи на ходу, капеллан моей мечты, работать надо…». Два щелчка почти сливаются в один – Аль меняет обоймы в бластерах со скоростью, которая кажется Федоту невероятной. «Ну-ка! По моему сигналу».

И Федот, собравшись, берется за бластер. …Ноги на ширине плеч, оружие стволом вверх, палец на спусковую скобу не кладем… Мелькает мысль что отвыкнуть от рясы и привыкнуть к форме и погонам оказалось на удивление легко. Теперь бы еще этой форме и погонам соответствовать…

Он смотрит вперед. Там, за линией огня, Федоту надо сделать несколько быстрых шагов вперед, остановиться перед тушей проржавевшего грузового флаера, поразить мишень за флаером спереди и слева, повернуть направо и поразить мишень в «окне» пластиковой декорации, изображающей разрушенный дом, затем войти в дверной проем… В памяти совершенно некстати всплывает оглушительная пустота момента когда он застрелил орденского охранника во время штурма Тумалы. Аль что-то чувствует и подходит к нему сзади совсем близко, так что когда она говорит, кожа на его шее чувствует тепло дыхания от каждого её слова.

«Не волнуйся. Нинель и Аккер рассказывали, как ты себя вел на Бронированной луне. После той мясорубки самое главное ты уже умеешь. Осталось только технику поставить. И ты уже сейчас лучший стрелок, чем половина обалдуев из учебки. Просто будь внимателен и спокоен…». Она на мгновение замолкает, а потом произносит его имя. Произносит так, что Федот вновь думает о том, насколько неисповедимы пути господни, в ответ на его сомнения в выбранном пути пастыря приведшие его на должность капеллана в десантную часть. И еще Федот думает что он давно не чувствовал себя настолько счастливым.

И по сигналу Аль он выходит на линию огня.

2

Когда через четыре с половиной минуты капеллан Федот Чистко быстрым шагом подошел к столовой, воспоминание ушло, оставив лишь приятное ощущение спокойной уверенности.

В начале седьмого в коридорах линкора было пустынно. В столовой в это время работал только разогрев уже готовых блюд. В обеденном зале было пусто, лишь в углу над дымящейся коробкой рациона сидел мрачный лейтенант Леонидов.

Федот подсел к нему за столик и сразу спросил:

– Игорь, что стряслось?

Тот бросил взгляд на механические часы, которые по особому роду франтовства носил на левой руке рядом с инфобраслетом.

– Минут пять у нас есть… Съешь что-нибудь, честный отче. День будет долгий, а кусок в горло тебе после моего рассказа не скоро полезет.

Капеллан пожал плечами и, встав из-за стола, дошел до раздачи. Термошкаф с негромким шипением выдал ему горячий бутерброд. Федот налил в стакан кофе из автомата, кинул туда кубик льда из холодильного шкафа и вернулся к столу. Игорь маялся со стаканом чая в руке. Нетронутый рацион перед ним безнадежно остыл.

– Да что случилось-то?

– Поешь. Сейчас расскажу.

Пока Федот в несколько укусов расправлялся с бутербродом, запивая его кофе, он неожиданно вспомнил этот сорт озабоченности в глазах лейтенанта штурмовой группы. Именно такой взгляд у Игоря бывал перед боевыми, когда он придирчиво осматривал оружие и амуницию подчиненных, какой-то частью сознания уже пребывая на поле боя.

Федот с усилием проглотил последний кусок, запил его кофе и демонстративно отодвинул недопитый стакан в сторону.

– Слушаю тебя.

Лейтенант коснулся инфобраслета и Федот почувствовал как над ними раскрылся «колокол тишины» – невидимый глазу, но отсекающий любую возможность прослушки.

– Значит так. – Сказал лейтенант с явным усилием. – Вчера после твоего ухода мы продолжали выпивать с радистами. Потом одному из них в четвертом часу ночи вдруг занадобилось что-то забрать из радиорубки и мы против правил всей компанией туда завалились. А там была смена Джеффа, ты его знаешь… Мы заходим, а он сидит с круглыми глазами. Прямо перед нашим приходом он принял сообщение по надпространственной. В общем, зная о твоем знакомстве с Яром Гридневым, я прежде всего о тебе и подумал… Мне очень жаль, Федот.

Чем больше Игорь говорил, тем сильнее Федот чувствовал во рту противный привкус. В ушах негромко гудело.

– Тело нашли? – спросил он каким-то шелестящим бумажным голосом.

– Подробностей нет. По официальной версии корабль взорвался – может быть по-всякому.

Федот поднял глаза.

– По официальной? А у тебя есть и другая?

– Я рассказал все, что нам выложил Джефф. Но было и второе сообщение – шифровка для безопасника.

Федот подался вперед.

– И?..

– Ну шифровка и шифровка, Джефф передал эту абракадабру безопаснику по внутрикорабельной связи и мы сидим пришибленные, думаем… Он же Терру вернул… У человечества не так много героев, знаешь ли, на которых вера большинства и…

– Игорь, не тяни!

– И тут ко мне приходит на инфобраслет сообшение от одного из подчиненных. Ты же знаешь, что после того как к каждому крупному армейскому подразделению прикрепили офицера службы безопасности, эти упыри вечно интриги крутят, вынюхивают… В общем наш адмирал поручил мне за нашим безопасником присматривать. Этот деятель подловил на мелких грешатах и завербовал несколько ребят из экипажа линкора. Одного из них я перевербовал и теперь он мне сливает информацию о происходящем.

Федот только головой покрутил.

– Ну, вы тут и даете…

– Да-да, мой честный отче, вот такие схватки бульдогов под ковром. Словом, где-то минут через десять после того как безопасник получил из радиорубки эту шифровку, он – среди ночи! – вызвал к себе четверых завербованных из экипажа. Безопасник начал пудрить им мозги про важность текущего момента для истории, «человечество в опасности» и прочий треп. А потом он велел всем троим быть в полной готовности послужить человечеству кулаками. Надо затеять драку, чтобы некий подозреваемый сел на гауптвахту. Безопасники любят такие игры: если неясно какую угрозу человек представляет, то он просто оказывается изолирован в четырех стенах. Если его опасность для общества не подтвердилась – свидетели отказываются от показаний, он выходит на свободу и никто не виноват.

Лейтенант, передернув квадратными плечами, наставил толстый палец с коротко подстриженным ногтем на капеллана.

– Они собираются сажать на гауптвахту тебя, Федот. Всем четверым безопасник предъявил твое досье, номер каюты и прочее. Насколько знает мой источник, у двоих точно, как и у моего агента, сегодня утром нет дежурств. Ставить кого-то непосредственно возле твоих дверей слишком приметно, а любого шпионского дроида засекут внутренние датчики корабля. Да и куда ты денешься, участник конгресса? Но произойти всё может в любой момент. Думаю после общего подъема. Например, когда будешь возвращаться с завтрака.

Федот нахмурился.

– Но в связи с чем?! Ничего не понимаю…

– А я тебе объясню. – Игорь зло прищурился. – Я тоже не сразу понял. В той же сводке где сообщалось о взрыве корабля Яра Гриднева, была еще одна новость. На Юноне объявлен карантин.

Капеллан снова вздрогнул.

– А что там?.. Эпидемия?!..

– Не знаю. Ничего конкретного, к сожалению. Но планета закрыта полностью. Все орбитальные станции взяты под контроль службой безопасности. Взлет и посадка запрещены для всех категорий кораблей.

Федот потрясенно молчал.

– Скажи, я правильно понимаю, что близкие друзья Яра сейчас именно там?

– Да… – потрясенно выговорил капеллан. – И Камински, и Аккер… И Чанг!.. Это что же получается?..

Лейтенант Леонидов кивнул.

– Они закрыли их на Юноне, и они хотят закрыть тебя здесь на гауптвахте. Закрыли всех, кто может сунуть нос не в свое дело и задать неудобные вопросы. Разумеется остаются его ярранские друзья, но пока об этом будет объявлено официально, пока это происшествие станет известно на Ярре… даже если они подключат для расследования кого-то неофициально, пока кто-то с ближайшей ярранской базы прибудет к месту происшествия – пройдут дни и там всё закроют и подчистят – если есть что подчищать – словом, концов уже никто не найдет…

– Но зачем всё… это?

– Я тоже задался таким вопросом. И поднял среди ночи начальника разведотдела. Поскольку линкор наш, мягко говоря немаленький, и значение ему придается… В общем, у него есть информация и по другим секторам, не только по нашему. Ну а у нас с ним свои счеты… Словом, он мне должен. Поэтому мы вдвоем до утра прочесывали информацию по той системе, где всё это с Гридневым произошло. Там рядом дежурил Пятый военный флот, поэтому сведения по происходившему в системе вполне точные. Смотри.

Лейтенант коснулся инфобраслета и в воздухе повисла небольшая схема: яркий кружок светила, замершие на орбитах вокруг него планеты и подписанные искорки кораблей.

– Вот эта туча народу – наш флот. А вот эта клятая планетка. И… – На схеме возникла и блеснула новая искорка. – …вот это вышедший из гиперпрыжка корабль Яра Гриднева.

Искорка переместилась к кружку планеты и исчезла.

– Яр совершил посадку. А вот это снимок днем раньше… – На периферии звездной системы, противоположной месту расположения федерального флота возникла новая искорка. – …Некий путешественник – быстроходное судно, вышедшее из гипера. И после того как Яр Гриднев сел на планету – этот корабль исчезает.

– Ушел в гиперпрыжок?

– …Или включил маскировку. А вот через несколько часов после катастрофы это судно снова появляется в системе, и тут же уходит в прыжок. Правда, странно?

Федот дернул себя за мочку правого уха.

– И ты думаешь они связаны с…

– …взрывом корабля Яра Гриднева? – Лейтенант Леонидов выключил инфобраслет и откинулся на спинку стула. – Если бы речь шла о моем друге, я бы ни минуты не сомневался что дело нечисто.

Федот медленно кивнул.

– Ты прав.

Мир вокруг словно утратил краски.

– Что будешь делать? – спросил Игорь, барабаня толстыми пальцами по столу. И тут же, не дожидаясь ответа капеллана, быстро сказал: – Я могу приставить к тебе пару парней из штурмовой группы. До конца конгресса два дня, пусть это время походят с тобой. И тебя никто не тронет.

Федот только покачал головой. На какую-то безумную долю секунды ему почудилось что он снова стоит в разгромленном машинном зале где-то в сердцы Тумалы-Бронированной луны и может только бессильно смотреть как высоко наверху по невидимой плоскости силового поля, оставляя кровавый след и извиваясь будто гигантская ящерица ползет Яр Гриднев… Времени для воспоминаний не было, и всё равно он вдруг вспомнил другое, потом, когда Яр вернулся… вернулся оттуда, откуда нет возврата. Слегка растерянный Яр, а вокруг – хохочущие со слезами на глазах Нинель, Аккер, Ежи и он сам…

Он снова решительно качнул головой.

– Или?.. – лейтенант Леонидов недоверчиво прищурился. – Пойми меня правильно, капеллан, дело не только в нашей дружбе – когда Терра исчезла, у меня там вся семья была. Так что для вернувшего мне всех за кого я в ответе… для Яра Гриднева… я не пожалею… ресурсов. Варианты дальнейшего маршрута этой странной яхты мы с разведчиками за ночь прокачали – есть с чем работать. Но ты… Ты-то уверен? И учти – я не могу приказать кому-то из моих психотехников лететь с тобой. Это у тебя статус духовного лица, а для наших это будет выглядеть как чистое дезертирство. Ты уж прости…

Федот отмахнулся.

– Не надо, Игорь. Не нужно мне психотехников – сам справлюсь. Я должен Яру Гридневу. И кроме меня – некому. Как говорится, бог спасает нас не без нас. И трусов – не жалует. – Он положил локти на стол и переплел пальцы. – Мне нужно средство доставки и снаряжение. Всё снаряжение, которое ты сможешь мне дать. Сделаешь?

На лбу Игоря залегла глубокая морщина. Он кивнул.

– И еще. – Сказал Федот и замялся. – Я сейчас наговорю короткий файл для Аль. Передашь ей… если вдруг что.

3

– Скорость для тебя сейчас важнее всего, – говорил Игорь, пока они быстро шли по неосвещенному ангару мимо хищно выглядывавших из полумрака остроносых силуэтов малых кораблей. – Тебе надо догнать не знаешь кого и не особо знаешь где, поэтому возьмешь разведчик. В бортовом компьютере коды одиночного тренировочного полета на дальнюю дистанцию – линкор тебя выпустит без вопросов. От беглой проверки на гражданской станции тоже отбояришься. Как выйдешь из шлюза – не рискуй: отошел от линкора на средней скорости на уставную дистанцию и ушел в прыжок. Рацион и «игрушки» найдешь внутри.

– Это когда это ты успел? – удивился Федот.

– Да пока ты дрых. – Усмехнулся лейтенант. – Я тебя не первый день знаю, честный отче. И на боевых тебя – видел. Так что предполагал…

– Предполагал, значит? – улыбнулся Федот.

– Ага, честный отче. Уверен не был, но предполагал. Если бы не твоя Аль – я бы тебя точно на наш линкор переманил. Мало на флоте хороших капелланов.

Они рассмеялись. Федот несколько смущенно проговорил:

– Ну, спасибо, дружище. Сам-то как от этой истории отмываться будешь?

Игорь Леонидов взглянул на часы.

– Вот-вот подъем. Поймаю сейчас за завтраком нашего адмирала и выложу ему всё как есть. Повинную голову меч не сечет, а мы с ним еще с Беркского конфликта на двоих плазму хлебаем.

– Думаешь, прикроет?

Лейтенант пожал плечами.

– Вот безопасник накляузничает по инстанции – тогда и посмотрим. В крайнем случае, пойду к вам на Юнону на космодроме базы топливным заправщиком рулить. И заодно к тебе, Федот, в храм служкой попрошусь. Возьмешь?

И они снова расхохотались. Правда, не слишком весело.

Возле вытянутого и плоского, словно лезвие кинжала, корабля они остановились. Переданный с инфобраслета код заставил машину ожить, замигав габаритными огнями, и с мягким щелчком открыть входной люк.

Командир штурмовой группы и капеллан обменялись рукопожатием.

– Удачи тебе, Федот.

Тот кивнул.

– Спасибо. Она мне будет очень кстати.

– На связь выходи.

– Оставлю для крайнего случая. Тебе и так еще за меня на гауптвахте сидеть.

– Ну-у, это мы еще посмотрим! – усмехнулся Игорь. Протянул руку для рукопожатия: – Увидимся.

Они в последний раз взглянули друг на друга.

– Благослови, отче… – Тихо проговорил вдруг Игорь, согнав улыбку с лица.

Федот молча перекрестил его и, повернувшись, зашагал к кораблю.