Текст книги "В калейдоскопе событий (сборник)"

Вадим Пряхин
В калейдоскопе событий

© Вадим Пряхин, 2017

© Интернациональный Союз писателей, 2017

* * *

Пряхин Вадим Николаевич, родился 23.06.1940 г. в Москве. 1955–1959 гг. учился в МЭМТ имени Л.Б.Красина в Москве. В 1958 г. в составе комсомольского студенческого отряда ездил на целину. 1959–1962 гг. служил в Советской Армии (правительственная связь) в г. Гатчина Ленинградской области. Занесён в Книгу Почёта части.

1963–1969 гг. учился во Всесоюзном заочном политехническом институте (ВЗПИ). Окончил энергетический факультет этого вуза, получив квалификацию: инженер-электромеханик.

1963–2013 работал: инженером-технологом на заводе «Динамо» имени С.М.Кирова; инженером-конструктором на Агрегатном заводе «Наука»; завлабораторией и преподавателем во ВСХИЗО (ныне РГАЗУ, г. Балашиха Московской области); председателем н.-т. кооператива «Изобретатель»; 1995–2013 завкафедрой «Безопасность жизнедеятельности» в МГУПриродообустройства (МГУП).

С марта 2013 г. по настоящее время работаю профессором на кафедре «Защита в чрезвычайных ситуациях» РГАУ – МСХА имени К.А.Тимирязева.

С 1998 г. по настоящее время возглавляю Международную общественную Академию экологической безопасности и природопользования (МОАЭБП) – президент.

Без отрыва от производства защитил в 1986 г. диссертацию к.т.н. (ВСХИЗО), а в 1993 г. – диссертацию д.т.н. (МАИ). В 1980 г. стал «Заслуженным изобретателем России». Являюсь действительным членом (академиком) РАЕН и МОАЭБП.

Всю свою сознательную жизнь работал и работаю по 3 основным направлениям:

1. НАУКА – имею более 350 научных публикаций в различных изданиях (статьи, учебники, учебные пособия, научные монографии).

2. ИЗОБРЕТАТЕЛЬСВО – получил более 150 патентов и авторских свидетельств на изобретения в различных отраслях промышленного производства, в сельском хозяйстве и в спецтехнике. Награждён медалями ВДНХ (ВВЦ) всех достоинств.

3. ЛИТЕРАТУРА – член Союза журналистов Москвы (СЖМ) и Российского союза писателей (РСП). Основное направление в поэзии – создание литературных портретов знаменитостей (всех времён и народов): «Портреты в сонетах». Из прозы опубликовано: «Ностальгия» и «Звериный кризисный оскал» (трилогии), «Золотой возраст», «Человек из камеры хранения» (повести); «Похождения Матильды Бумс» (трагикомедия); «На все случаи жизни. Афоризмы в стихах»; («Ежедневные потешки. Стихи для детей» и др.

Основные увлечения – история науки, литературы и искусства; работа на даче.

Тайна человека из камеры хранения…
Фрагмент 1

Он был не просто красив, а хорош той суровой и мужественной красотой, которая волнует женщин всех возрастов: несколько выше среднего роста, строен и широкоплеч. Его худощавое и, я бы сказала, чуть скуластое молочно-белого цвета лицо украшали мохнатые брови, большие голубые глаза и прямой тонкий нос.

Однако притягательная сила его облика заключалась именно в гармоничном единстве всех частей лица и тела. Про него никак нельзя было сказать, что у него очень красивые глаза, нос или руки в отдельности – они были, наверное, обыкновенными, как и у большинства мужчин. Но если задать вопрос любому встречному:

«Красив ли этот человек?» – ответ почти наверняка был бы утвердительный.

Когда я впервые увидела его в камере хранения одной из больших публичных библиотек, то в первый момент подумала, что он просто временно замещает какого-нибудь заболевшего или находящегося в отпуске работника, и не придала этому особого значения. Мало ли чего в жизни бывает? Но примерно через месяц я снова пришла в эту библиотеку – мне нужно было заказать микрофильм одной редкой статьи – и сдавала свой ридикюль тому же самому молодому человеку.

Но на этот раз я имела возможность уже более внимательно присмотреться к нему, так как стояла в очереди прямо напротив камеры хранения. На вид ему было около тридцати лет. Он принимал портфели, дипломаты и дамские сумочки, как правило, двумя руками в перчатках и, быстро поставив вещь в ячейку, подавал клиенту номерок, лежащий на ладони правой руки. При этом его лицо оставалось совершенно бесстрастным и только из его уст слетало обязательное «Пожалуйста!»…

За те 10-15 минут, что стояла в очереди, я не могла не заметить, что с явным интересом, а точнее сказать, с нескрываемым любопытством на него смотрят не только почти все женщины, но и некоторые из мужчин, как бы безмолвно вопрошая: и как это тебя угораздило сюда попасть, дорогой? Неужто ты не мог найти для себя более подходящего?

Но вот часы показали девять. Очередь стала быстро передвигаться, и я уже выпустила молодого человека из поля зрения. Однако мысленно всё ещё была прикована к загадочному камерщику и решила при случае как можно больше разузнать о нём…

Тайна человека из камеры хранения…
Фрагмент 2

В этот день, как обычно, он работал в тёмно-синем халате, но под ним на этот раз была белая рубашка с галстуком, что придавало ему праздничный, я бы даже сказала, торжественный вид. А ведь сегодня был самый обыкновенный будний и при этом довольно пасмурный весенний день.

Передо мною в очереди стояли две девушки. Каждой из них на вид было чуть больше двадцати. На первый взгляд, они имели внешность прямо противоположную друг другу: одна – низенькая и полная брюнетка, другая – высокая стройная блондинка. В то же время стоило присмотреться к ним повнимательнее, как сразу же обнаруживалось сходство в чертах лица: одинаково курносые, светлые глаза и длинные, ниспадающие на плечи волосы. А ещё через минуту у меня уже почти не было никаких сомнений, что они родные сёстры. Между тем брюнетка без умолку болтала, блондинка же всё больше молчала и лишь изредка поддерживала разговор односложными короткими ответами.

До открытия библиотеки оставалось ещё несколько минут. Девушки только что обсуждали свои студенческие дела – и вот уже их внимание переключилось на молодого человека из камеры хранения. И я невольно начала прислушиваться к их диалогу.

– Как ты думаешь, Люся, почему этот милашка здесь работает? – спрашивала свою подругу брюнетка.

– Понятия не имею, – отвечала блондинка.

– А я просто сгораю от любопытства. Ведь я всегда мечтала познакомиться именно с таким мужчиной. Однако сегодня не решаюсь на это как минимум по двум причинам: во-первых, он, судя по всему, был бы довольно скучным собеседником, а во-вторых, меня очень смущает его плебейская профессия.

– Какая профессия? О чём ты говоришь? Разве не очевидно, что он кого-то просто временно замещает?

– Люсенька, дорогуша, давай подкинем ему записку с нашим телефоном. Встретимся с ним и тогда сразу всё узнаем!

– Не дури, Светка. Вечно ты несёшь какую-то чушь!

Теперь уже и я была бы не прочь присоединиться к девушкам, чтобы хоть что-то разузнать о молодом человеке. Но в этот момент читателей начали впускать в зал, и разговор девушек оборвался. Тем не менее я решила не выпускать их из виду.

Девушки взяли с полки заблаговременно заказанные книги и сели рядом за столиком в конце зала. Я пристроилась неподалёку от них и долго не могла сосредоточиться на своей научной статье, которую уже пора было сдавать в набор. Наконец усилием воли я заставила себя вчитаться в материал и вскоре полностью ушла в работу. Часа через два я с глубоким сожалением констатировала, что девушек уже нет на прежнем месте. Посмотрела по сторонам – тоже не видно. Стало быть, придётся действовать самой, не полагаясь на постороннюю помощь…

Тайна человека из камеры хранения…
Фрагмент 3

Через день мне снова удалось выбраться в библиотеку. В камере хранения работал всё тот же молодой человек, а в очереди в читальный зал я увидела своих потенциальных знакомых – Люсю и Свету, которых упустила в прошлый раз.

В читальном зале я снова села неподалёку от девушек. И на этот раз заговорила с ними сразу же, как только они принесли свои книги из раздаточной.

– Я извиняюсь, девушки, но меня так же, как и вас, очень интересует судьба молодого человека из камеры хранения. Это не простое любопытство, а скорее, профессиональный интерес. Я писательница, и вы сами понимаете, что если бы нам удалось как-то разузнать о нём поподробнее, то, вполне возможно, получился бы небезынтересный рассказ, а может быть, и повесть…

От меня не укрылось, что у Светы сразу же заблестели глаза; Люся же оставалась совершенно невозмутимой.

– Зовут меня Ольга Максимовна, – продолжала я. – Если вы согласны действовать сообща, то давайте разработаем совместный план действий.

– Как это всё интересно! – воскликнула Света так громко, что Люсе пришлось её одёрнуть:

– Ты что, забыла, где находишься, Света? Здесь нужно говорить шёпотом или выйти из зала, чтобы не мешать читателям.

– Ольга Максимовна! Мы, конечно же, согласны, – снова затараторила Светлана.

– Не торопись отвечать за других, – хмуро вставила Люся. Мне совсем не нравится вся эта затея. Она быстро встала и, собрав свои книги, направилась к выходу.

– Вот и всегда она так! – возмутилась Света. – Ни разу не было, чтобы она со мной сразу в чём-то согласилась.

– Мне кажется, что надо начинать с отдела кадров библиотеки. Скажу, что мне поручено написать очерк о ком-то из сотрудников, и что мой выбор пал на этого молодого человека. Но если мне там ничего не скажут, то понадобится ваша, Света, помощь.

– Я на всё согласна, Ольга Максимовна! Скажите только, что я должна делать, пока вы будете в отделе кадров?

– Пока ничего. Ждите меня. Я скоро вернусь.

В отделе кадров мне сказали, что он студент-заочник. В библиотеке работает около полугода. Замечаний по работе к нему нет. При этом выразили сомнение, что он чем-то может меня заинтересовать. Ни с кем из сотрудников библиотеки не дружит, а сразу после работы его будто ветром сдувает. Никакой общественной работой его пока заинтересовать не удалось…

– Вот и всё, что я узнала, – доложила я ожидавшей меня Свете.

Выслушав меня, Света вдруг воскликнула:

– А я, кажется, что-то придумала!..

Отчаяние девственницы…

На днях мне исполнится сорок пять, и просто не верится, что уже две трети жизни позади. Если бы мне предложили начать жизнь заново, то многое, по крайней мере лет двадцать пять, я повторила бы почти точь-в-точь, но зато потом… Потом я жила бы совсем по-другому…

Начну с того, что независимо от выбранной профессии я бы обязательно всё свободное время читала художественную литературу. И не просто читала, а выписывала из книг всё, что меня хоть сколько-нибудь заинтересует. Будь то интересная мысль лирического героя, обрывок случайно услышанного где-то разговора или даже какое-то меткое словцо.

Мои записи не были бы дневниками и не имели бы какой-то определённой системы. Они просто фиксировали бы всё, что меня где-то когда-то заинтересовало или взволновало. И вот настал бы момент, когда я почувствовала бы острую необходимость черпать из этих разрозненных записок, как из бесконечного источника живительной влаги. Мои мысли постоянно переключались бы с одного на другое…

И я бы не боялась, наоборот, с нетерпением ожидала бы этих скачков мысли и продолжала бы пополнять свои беспорядочные записи. А затем, в зависимости от настроя психики в каждый отдельный момент, я превращала бы эти сырьевые материалы в рассказы, повести, романы…

Уже тогда, в двадцать пять, я начала бы готовить себя к настоящему литературному труду. И при этом не очень задумывалась бы над тем, выйдет ли из меня что-нибудь путное. Ни на минуту не забывая, что ЛИТЕРАТУРА необъятна и безбрежна, я всё же шла бы каким-то одним, СВОИМ, единожды выбранным путём. И шла бы по этому пути целеустремлённо, энергично, страстно…

Я поступила бы не в технический (как это было на самом деле), а обязательно в гуманитарный вуз с тем, чтобы все свои знания как-то систематизировать лишь в одном направлении – именно в том, которое так или иначе связано с литературой. При этом рано или поздно, но я обязательно поступила бы в литературный институт, чтобы приобрести необходимые навыки и приёмы писательского труда. А заодно по возможности повысить свой общий уровень культуры поведения, так необходимый будущему литератору.

С учётом всего этого я дождалась бы своей первой книги не в сорок лет, а на десяток лет раньше. И впереди у меня была бы ещё целая жизнь!..

А сейчас? Сейчас я смотрюсь в зеркало и вижу лицо быстро увядающей женщины с первыми морщинами на щеках и с тёмными кругами под глазами. Но может быть, грудь моя сохранила свою свежесть и упругость? Великое множество мужчин всегда – сколько я себя помню – ощупывали мою фигуру жадным взглядом! И даже независимо от того, во что я одета, моя высокая полная грудь всегда вызывала у них изумление и буйный восторг одновременно.

Ан нет, уже заметна дряблость на шее; да и грудь, кажется, утрачивает свою природную форму, белизну и упругость… А ведь ни один мужчина так и не прикасался к ней! Мне столько раз предоставлялась возможность сделать свой выбор, но в самый последний момент меня всегда что-то останавливало…

Но как же мне жить дальше? Мужа нет, детей нет… Да и родственники и подруги уже стали смотреть на меня с насмешливым осуждением.

Неужели только в своих произведениях мне суждено влюбляться и страдать, рожать и воспитывать детей?

А может быть, мне всё же удастся вскочить на подножку уходящего поезда – найти долгожданную свою ПОЛОВИНКУ???

Переворот сознания…
Фрагмент 1

Конечно же, меня несколько удручала неудачная попытка узнать что-то интересное и важное о парне из камеры хранения. Так и начались мои предположения и фантазии… Как мне кажется, этот молодой человек ещё не нашёл себя, ещё просто не определился в жизни. И ровным счётом ничего не значит, что сейчас он бесстрастно принимает и выдаёт дипломаты и сумки. Наверняка в нём бушуют страсти. Не исключено, однако, что у него есть цель в жизни и почти наверняка есть любимая.

Однако что-то мешает ему раскрыться полностью, проявить себя в каком-то большом и общественно важном деле.

Но я чувствую, что в чём-то мы с ним схожи и что оба мы не вполне счастливы. Поэтому отнюдь не исключено, что мы будем полезны друг другу.

Правда, всё это предположения и догадки, лишённые какого-либо реального подтверждения.

Через несколько дней Света, как только увидела меня, сразу же подошла ко мне и выпалила:

– Ольга Максимовна! Я всё-таки поделилась своим планом с сестрой, и она его, в принципе, одобрила, хотя и не сразу. Теперь мы все трое можем приступить к его реализации, если вы сами, конечно, не передумали.

– Нет-нет! Я по-прежнему согласна.

Мы уже стояли у входа в библиотеку и в последний раз обсуждали Светин план, суть которого была в следующем.

Их брат, Саша, под любым предлогом знакомится с «камерным молодым человеком», а затем как бы между прочим показывает ему фото сестёр и спрашивает, какая ему больше понравилась. Та, которой повезёт, познакомится с ним – и тогда тайное станет явным.

При этом договорились с самого начала всё сколько-нибудь интересное о незнакомце рассказывать Ольге Максимовне. Ведь не кто другой, как она, будет писать о нём очерк или рассказ.

С братом Света уже обо всём договорилась. Оставалось только назначить день «операции». В результате короткой дискуссии договорились направить Сашу в библиотеку через неделю. Как только решение было принято, я пошла в библиотеку, а девушки поехали домой…

Вот подошла моя очередь сдавать вещи в камеру хранения.

Молодой человек как всегда невозмутимо принял мой ридикюль, положил в ячейку и передал мне номерок на вытянутой ладони. Но при этом чуть заметно улыбнулся. И вместо обычного своего «пожалуйте» вдруг обратился ко мне:

– Ольга Максимовна! С вами нельзя было бы поговорить?

– Да, конечно. Но откуда вы меня знаете?

– Я всё вам объясню. Только скажите, когда можно это сделать?

– В любое удобное для вас время.

– Тогда я сейчас договорюсь, чтобы меня подменили.

– Хорошо, я вас здесь подожду.

Он ушёл, а сердце моё учащённо забилось. Мне не хватало воздуха от душившего меня волнения. И я с нетерпением ожидала возможности выйти на улицу…

Переворот сознания…
Фрагмент 2

…Молодой человек вернулся минут через десять.

– Ну, теперь всё в порядке. Я договорился о подмене. Мы вышли на улицу, и мне сразу стало легче дышать.

Проходя мимо троллейбусной остановки, я вдруг увидела Свету и Люсю.

«Как некстати я их сейчас встретила», – подумала я. И мне стало неловко от того, что они могут сразу же подойти к нам, как только увидят.

И действительно, у Светы вырвалось какое-то непроизвольное восклицание, и она устремилась ко мне. Однако Люся успела схватить её за руку и подтащить к себе.

К счастью, как мне показалось, мой спутник не обратил внимания на девушек.

Мы быстро прошли мимо них, и молодой человек впервые нарушил затянувшееся молчание:

– Ольга Максимовна! Наверное, я не скоро решился бы направить вам или какому-нибудь другому профессиональному литератору на отзыв своё первое произведение. Но я уже несколько раз видел вас в этой библиотеке и посчитал, что мы, хотя и заочно, но немного уже знакомы. Более того, мне показалось, что вас несколько удивляет моё пребывание в камере хранения. И главное – я прочитал вашу последнюю книгу «Пламя страсти» и потому просто не могу, не имею никакого морального права не высказать вам самой искренней благодарности за неё. Она меня потрясла. Я просто не нахожу себе места после того, как прочёл её. И вот после этого я решил сам начать писать…

– И вы, наверное, написали рассказ?

– Нет, повесть. Она небольшая: около сорока машинописных страниц.

– Когда же вы мне её покажете?

– Да хоть через несколько минут. Я живу здесь, неподалёку…

– Хорошо. Я подожду вас. Несите свою повесть. Как только он ушёл, ко мне подбежала Света.

– Ну вы даёте, Ольга Максимовна! Зачем же нужно было нам строить какие-то планы, ежели у вас и так всё на мази?

– Света! У меня к вам единственная просьба: потерпите ещё немного. Я вам позвоню. Он сейчас вернётся, и мне будет неудобно разговаривать с ним при вас.

– Ну ладно. Я убегаю и жду вашего звонка. Только не забудьте, Ольга Максимовна, как можно быстрее мне позвонить!

Молодой человек вернулся минут через 10-15 с зелёной папкой в руках.

– Вот мой первый литературный опыт, Ольга Максимовна. Я, конечно, понимаю, что вы человек исключительно занятой, и не обижусь, если вы не сможете посмотреть мою рукопись в ближайшее время. Буду ждать вашего отзыва столько, сколько надо. Огромное спасибо уже за то, что согласились её посмотреть.

– Я думаю, что на следующей неделе смогу вернуть вам рукопись. Кстати, вы так ещё и не представились.

– Меня зовут Станислав Давыдович. Видимо, вы вернёте мне папку, Ольга Максимовна, когда снова придёте к нам в библиотеку?

– Да-да, конечно, Станислав. Вы не возражаете, если я буду обращаться к вам по имени? Ведь вы ещё такой молодой!

– Я как раз сам хотел просить вас об этом. Ещё раз огромное спасибо. А сейчас я должен бежать на работу. До свидания, всего вам наилучшего.

– До свидания, Станислав. Успехов вам!

Я смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, и медленно пошла к метро, намечая на ходу план действий.

«Сейчас приду домой, выпью чашечку крепкого кофе и сразу же примусь за повесть Станислава. Интересно, о чём же он пишет и что ему больше всего понравилось в моей книге? И вообще, что он за личность?» – подумала я и ускорила шаг.

Переворот сознания…
Фрагмент 3

Я быстро приготовила кофе, налила его в чашку и в ожидании, пока он немного остынет, раскрыла зелёную папку Станислава. На титульном листе было всего два слова. В самой середине листа большими буквами стояло «ДЕВСТВЕННИЦА», а чуть пониже, маленькими – (повесть).

Я перевернула страницу и начала читать, продолжая держать чашку в правой руке. Но уже через какие-то пару минут я машинально отставила чашку в сторону, совершенно забыв о кофе. Ибо повесть захватила меня настолько, что я утратила чувство времени и очень удивилась, когда увидела в окно, что уже начали сгущаться сумерки. При этом почти каждую страницу я перечитывала по несколько раз, но совсем не потому, что мне было что-то непонятно, а лишь потому, что речь в повести шла… обо мне!

Да-да, передо мною проходила вся моя жизнь: учёба, работа инженером на заводе, первые робкие шаги в литературе, неожиданный успех, приём в СП… Однако самым удивительным для меня было то, как мастерски и тонко автор построил сюжет и как красочно и ёмко он описывал трепетно-возвышенные неясные ожидания девушки и полные отчаяния и неуёмной запоздалой страсти безутешные страдания старой девы.

Он как бы прислушивался к моему внутреннему голосу и описывал всё это с большой художественной силой зрелого мастера. И у меня мучительно сжималось сердце каждый раз, когда повествование касалось сначала моей роскошной и соблазнительной, а затем постепенно увядающей и всё более теряющей привлекательность груди…

Казалось, что он был очевидцем всех сколько-нибудь значительных событий моей жизни и переживал всё это вместе со мной, а затем в лаконичной, до предела сжатой форме изложил на бумаге. В то же время в ряде мест язык его оставлял желать лучшего. И только это в основном свидетельствовало о том, что это действительно его первые шаги в литературе.

Правда, мне уже приходилось ранее слышать от своих коллег, что некоторые писатели буквально по нескольким, казалось бы, даже незначительным, каким-то второстепенным признакам человека могли воссоздать совершенно законченный и цельный образ. Однако я всё-таки не верила этому.

Но вот сейчас мне посчастливилось самой наблюдать рождение по-настоящему большого мастера, способного проникать в физиологию и тайники души почти полностью вымышленного лирического героя (в данном случае – героини, конечно). Особенно же меня поразили те места повести, где описывались черты характера, психологический настрой и даже физиологические интимные подробности, о которых, кроме меня самой, знать не мог никто…

Перечитав в очередной раз повесть Станислава, я взяла лист бумаги и написала на нем восторженный отзыв, точнее, дала рецензию. При этом отметила и его языковые просчёты, а также места, которые страдали, на мой взгляд, чрезмерной описательностью.