Текст книги "Когнитивная симфония"

Глава 4

Вертолёт ревел, неся их сквозь ночь чужой планеты. Где-то там, за стенкой из углекомпозита, сиял Финн под лучами странного солнца, совсем непохожего ни на Альфу Центавра, ни на Гарафену, ни на другие звёзды, у которых поселились люди. Андрей вновь оказался наедине с собственным разумом, который отказывался верить, что на этой мёртвой земле тоже возникла жизнь. Азот. Углекислый газ. Аммиак. Метан. И ведь аммиак действительно был и даже остался – он же угодил в поток. Что произошло с этой планетой?

Погрустневшая Соль сидела, сложив руки на животе, До устроилась напротив и пристально изучала Андрея – а он её. Сквозь маску он с трудом мог разглядеть черты лица, но по крайней мере глаза были такими же, как у Соль. Телом девушки тоже казались очень похожи и даже причёски носили одинаковые – аккуратный хвост на затылке, только волосы у До были не русые, а каштановые.

Длился этот полёт бесконечно долго. Андрей успел запомнить все детали военного комбеза До, все изгибы её груди и бёдер, каждую царапину на гексагональной фактуре комбеза и каждый комок грязи, прилипшей к подошвам ботинок, прежде чем гул винтов сменился на более низкий – машина заходила на посадку. Андрей вздохнул, отмечая, что ожидание кончилось.

Мягкий толчок показал, что вертолёт приземлился, и До указала на дверь.

– Понял, понял, – пробормотал Андрей, вылезая наружу. В лицо ему тут же ударил холодный ветер – посадочная площадка располагалась на крыше какого-то здания. В ночи вокруг горели городские огни, но не так уж много, как машинально отметил пилот. Несколько километров до самых дальних, не больше, и плотность тоже невелика. На Фрейе так выглядела бы деревня.

«Служба безопасности города», – сказала тогда До. Если она не уточнила какого, выводы сделать несложно.

Ждал их всех один-единственный человек – девушка в красно-белом комбезе, замершая у края площадки. Лицо её скрывала газовая маска, и даже в свете Финна Андрей не мог разглядеть ничего за тёмным смотровым стеклом.

– Всё в порядке? – коротко осведомилась она.

– Нет. Соль не догадалась изолировать инопланетника.

– Значит, её тоже в карантин. Идём.

Объяснить Андрею, что происходит, никто не удосужился. Но голова на плечах у него всё же имелась: не надо было иметь мозги ординатора, чтобы догадаться обо всём самому. Здание – скорее всего, больница, раз уж его и Соль собрались помещать в карантинную камеру. Женщина в красно-белом комбезе – медицинский исследователь, или по-простому врач. Цветовая кодировка рабочей одежды, судя по всему, здесь соблюдала те же стандарты, что и на Фрейе.

– Сколько будет длиться карантин? – спросил Андрей, обрадовавшись про себя, что стоять наверху не придётся. Он успел продрогнуть почти до костей и завидовал девушкам, облачённым в комбезы с терморегуляцией.

– Несколько дней, пока мы проверим образцы ваших тканей, – не оборачиваясь, сказала медик. – Хотя я и сомневаюсь, что вы заразны.

– Меня никто не пустил бы в космос, будь я болен, – усмехнулся Андрей.

– Разумеется. Но все совершают ошибки.

– Где меня поместят? – он шагнул на лестничную площадку. Автоматчик впереди, ещё один позади. Идиоты, как будто ему есть куда бежать.

– В лучших условиях, которые мы сможем обеспечить.

Дежурные фразы. Фальшивые обещания. Всё как везде – Андрею даже показалось, что никакого крушения не было, не было и путешествия сквозь фиолетовую пустошь, а на самом деле он упал куда-нибудь в горы Беллерофонта, и теперь местное начальство думает, что же с ним делать. Лишь всплывший в памяти светлый диск Финна развеял сомнения.

– Что это за город?

Ему никто не ответил.

Больница встретила Андрея холодными белыми коридорами, точно такими же, как и везде – что на Фрейе, что на Беллерофонте, что на других планетах они строились по одному образцу, и здесь всё выглядело так же, вплоть до аккуратных динамиков системы оповещения на потолке. Вкупе со всем остальным это позволяло сделать однозначный вывод: здешние колонисты – не пришельцы, очень похожие на людей, не земляне, сумевшие вновь выйти в космос после разрушительной войны, и ещё много «не». Это люди, такие же, как сам Андрей.

И вопросов только стало больше.

Несмотря на заявления о карантинных камерах, пилота отвели в самую обычную палату. Андрей отметил про себя эту оговорку: собеседники упорно молчали насчёт того, где же он всё-таки очутился, но информация просачивалась – в конце концов, думать и смотреть ему никто запретить не мог. Раз нет карантинных камер, значит, на планете нет инфекций. Даже на Фрейе, где развитие ДНК-вакцин и генной терапии практически уничтожили эпидемические угрозы, врачи оставались готовыми к внезапным вспышкам неизвестных болезней. А здесь – ничего. Здесь не боятся занести заразу из каких-нибудь джунглей.

И уж точно сюда никто не летает.

– Что со мной будет после карантина? – Андрей схватил собравшуюся уходить женщину за руку, и стоявшие за дверью автоматчики заметно напряглись. Сама она, однако, даже не вздрогнула.

– Это зависит от вас, – сказала медик, и Андрей не поверил ей ни на квант. – Ложитесь спать, цикл уже заканчивается. В начале нового вам дадут завтрак.

Пилот отпустил её, и через несколько секунд дверь недовольно пискнула – активировался кодовый замок. Теперь он в плену.

Тело действительно требовало отдыха, но сперва пилот всё же залез под душ – желание смыть всю накопленную за дни похода грязь оказалось сильнее. Ничем особенным душевая кабинка не удивила, и если бы не едва заметная тяжесть во всём теле из-за повышенной гравитации, несложно было бы закрыть глаза и представить, что всё случившееся – всего лишь сон. Андрей не падал на Клэр, не тащился через пустоши, не летел над чужой планетой в компании девушек-нот… только не было всё это сном. И сила тяжести напоминала об этом лучше всего. Андрей был выше на полголовы, чем До и Соль, выше и «громил» с автоматами, а на Фрейе считался человеком среднего роста. Значит, вдруг подумал пилот, это уже не первое поколение. Здешние люди родились уже на Клэр.

Цикл, сказала врач. Что она имела в виду? На ум приходило только одно объяснение: речь шла о рабочем цикле человека. На Фрейе его определяла смена дня и ночи, но здесь такое деление не годилось. Значит, пришлось изобретать свою систему – так же, как когда-то давно пришлось изобретать её после прибытия на Фрейю.

Андрей заснул с чувством, что он хоть что-то понимает в происходящем. Спал, однако, едва ли не хуже, чем тогда в разбитом космоплане и на вересковых полях под глазом Финна, хотя впервые за последнее время мог насладиться чистыми простынями и подушкой. Мучили плохие сны, вспоминалась Рашель, заплатившая своей жизнью за его, а Финн хихикал с фиолетовых небес и что-то шептал, только слов было не разобрать.

– Доброго начала, Эндрю.

Андрей подскочил, едва не упав с кровати от неожиданности. Сознание вернулось вместе с памятью – он вспомнил, где находится и что случилось. И, уже просыпаясь окончательно, пилот ухитрился сфокусировать взгляд – перед ним стояла Соль с подносом в руках, только волосы были не русые, а рыжие. И комбез она тоже сменила на медицинский, красно-белый. И…

– Прошу прощения, – она поставила поднос на столик и взглядом указала на кушетку. Андрей медленно сел, не сводя с гостьи взгляда. – Не хотела вас пугать.

Сквозь стекло маски смотрели знакомые голубые глаза, и всё же это была не Соль. Нет, это была та самая девушка, которая встречала его на вертолётной площадке.

– Вы кто? – прохрипел Андрей. Медик протянула ему чашку с каким-то напитком.

– Си, биолог Центрального управления терраформинга.

– Тоже нота? – брякнул пилот, поднося чашку к губам. Напиток чем-то напоминал чай, хотя вкус был гораздо слабее, будто заваривали его уже не один раз.

– Вам понравилось знакомство с моими сёстрами? Да, нота. Надеюсь, вас это не смущает.

– Не смущает. Просто я не привык к таким странным системам имён.

– В нашем мире многое может показаться странным. Так что стоит приготовиться заранее, – пожала плечами Си.

– Пускай, – согласился Андрей. – Неужели биологи здесь разносят завтраки?

– Конечно, нет. Просто доставка завтрака – не специальная функция, и я решила, что будет удобно захватить его с собой. Вот готовить его я бы не рискнула…

Сначала Андрей не понял. Для него было дико считать доставку еды функцией вообще, неважно, специальной или нет. С другой стороны, что он знает о местном обществе и, главное, языке? Если До, Соль и Си – второе-третье поколение, то колонии никак не меньше сорока лет, за это время в изоляции вполне мог сформироваться специфический сленг. Хотя слова Си, по мнению пилота, были предельно ясны.

«Не специалист» говорила Соль. Значит ли это, что снабжение информацией – специальная функция? Наверное.

А язык? Фрейские выражения вроде «водить по лабиринту», что означало «морочить голову», казались Андрею абсолютно нормальными, но из беседы со знакомым лингвистом он знал, что подобные фразы показались бы человеку двадцать первого столетия дикими. Улетевшие на Фрейю учёные привезли с собой собственные выражения, которые потом закрепились и стали частью культуры. От них уже не избавиться, как ни пытайся. Но даже в таком случае человек со стороны, если хорошенько подумает, может понять переносный смысл. А здесь, судя по всему, гостья говорила напрямую.

– Я здесь для того, чтобы взять у вас биологические образцы для анализа и провести опрос, – сказала Си, уловив его замешательство. – Лучше будет сделать это до еды.

– Хорошо, – вздохнул Андрей, поняв, что завтрак откладывается. В животе заурчало – последний раз пилот ел довольно давно. Си, улыбнувшись, села за стол.

– Сначала опросник.

– Куда ж без него, – пилот устроился напротив.

– Имя, – сказала она, включив смартбрасер.

– Комаров Андрей Викторович.

Тик-тик-так, – пробежали пальцы по экрану.

– Гражданство и статус.

Ну да, подумал Андрей, как будто гражданство им многое скажет.

– Панславянский союз. Майор Объединённого Космического флота Фрейи.

Тик-так-так.

– Вы тривиал или модификант?

– Модифицирован по линии EW-06. Из обычных людей нынче в космос летают только безнадёжные романтики.

– EW-06. Синаптическая пластичность, вестибулярный аппарат, прочность несущих тканей тела?

– Примерно так, наверное. Я точно не знаю, не специалист, – Андрей позволил себе маленькую иронию. Девушка не обратила на это ни малейшего внимания.

– Состояние иммунной системы?

– Что?

– Вы привиты?

– А-а, – понял Андрей. – Точно не скажу, но привит от всего, что только можно. Без этого на мою работу не пускают. В том смартбрасере, что вы у меня отобрали, должна быть полная карта. Кстати, и по модификации тоже.

– Она доступна только фрейским медработникам с соответствующим уровнем допуска, у нас такого нет. Мы, конечно, всё равно её вытащим, в этом нет ничего сложного, но придётся подождать.

– Хорошо, – вздохнул пилот. – Что дальше?

– Профессиональные качества?

– Ну, блин… – пробормотал Андрей, покачав головой. Си изучающе смотрела на него через стол, занеся пальцы над экраном смартбрасера. – Вы что, издеваетесь?

– Нисколько, – она и вправду была совершенно серьёзна.

– Гм… Ответственность, самообладание…

– Я спрашиваю, что вы умеете, – мягко прервала его Си.

Ему захотелось что-то покрутить в руках – Андрей оглядел стол, но тот был девственно чист. Пришлось подавить дурацкие подсознательные желания и взглянуть Си в глаза.

Она ждала.

– Я космонавт, – сказал Андрей. – Это автоматически означает, что я умею почти всё понемногу. Основные обязанности – навигация, расчёт курса, непосредственное пилотирование корабля и контроль бортовых систем. Дополнительно – всё остальное. Я умею управлять наземной и воздушной техникой, стрелять из лёгкого и тяжёлого оружия, оказывать первую помощь, знаю, как вступить в контакт с внеземным разумом, владею синтез-файтингом и могу починить что-нибудь в открытом космосе. Этого хватит?

– Вполне, – на этот раз Си ничего не писала, лишь слушала. Ну ещё бы, подумал Андрей, зачем вносить в базу стандартный ответ. Можно просто написать: командир космического судна, и всё остальное уже очевидно. – Последний вопрос. Что вам известно о Клэр?

А вот этого вопроса, в отличие от остальных, Андрей ждал.

– До прилёта сюда – только то, что было написано в справочнике, – ответил он. – Необитаемый спутник Финна, исследовался давным-давно и мельком, для жизни непригоден. Но сейчас – даже и не знаю, что сказать.

Тик-тик-так.

– Давайте уже ваши анализы, – буркнул пилот. – Я есть хочу.

И вновь Си никак не отреагировала на грубость. Она просто открыла поясную сумку и указала рукой на кушетку.

Много времени, к облегчению Андрея, это не заняло. У него всего лишь взяли пробы крови, кожи и слюны, а кроме того, какой-то штукой вроде пистолета сделали биопсию – чего именно, он так и не понял. Короткий укол боли, оставивший зудящую ранку на плече, и всё кончилось.

– Вы врач? – спросил пилот, пока Си деловито складывала свои жутковатые инструменты обратно.

– Я учёный. Но у наших врачей нет опыта изучения инфекций. Так что отправили меня.

Ещё одна зарубка в памяти. Ещё один элемент головоломки.

– До встречи, – девушка направилась к двери.

– Постойте! – Андрей вскочил с кушетки, и на миг у него закружилась голова. – Когда мне расскажут, что здесь происходит?

– Не знаю. Ждите, – Си закрыла дверь с той стороны. Пискнул замок.

– Дерьмо, – пробурчал Андрей на родном языке, садясь обратно. Желудок вновь напомнил о себе, и пилот, покачав головой, придвинул к себе поднос.

Ничем особенным местная еда не выделялась. Пюре, котлеты из курятины, явно культивированной, мягкий белый хлеб, разве что «чай» был незнаком. На вкус все почти такое же, как дома, и это тоже наводило на определённые мысли.

А кроме мыслей, заняться было ровным счётом нечем – смартбрасер у него отобрали вместе с одеждой, пистолетом и импровизированной котомкой, и ничего из этого, разумеется, не вернули. Заряда в приборе оставалось ещё надолго, и Андрей не отказался бы почитать что-нибудь, но выбора не было. Вдобавок сказывалось отсутствие Сети, пронизывавшей буквально каждый сантиметр городских пространств Фрейи: в любую секунду можно было включить смартфон или другое устройство и узнать всё, что хотелось – от погоды до последних новостей. Конечно, Андрею было проще – в дальнем космосе доступа к Сети нет, но сейчас он был в городе, и разум отчаянно требовал информации. Пришлось лежать и думать, думать, думать о чём угодно, лишь бы не сойти с ума от скуки.

Он снова вспомнил Рашель и решил, что сумел-таки сделать её смерть не напрасной. Хотя кто знает: падение космоплана вряд ли осталось незамеченным для местных, может, их и нашли бы. А может, и нет. Воды оставалось немного, и вполне возможно, что спасатели наткнулись бы на уже мумифицированные трупы. Вряд ли здесь существует активная микрофлора, способная разложить тела.

Город на планете только один, это понятно. Инфекционных болезней нет, животных он не видел, растения разнообразием не отличаются. Статью о Клэр из звёздного справочника Андрей запомнил почти наизусть, и хорошо понимал: либо писали эту статью, что называется, от балды, либо кто-то заменил информацию.

Почему бы, собственно, и нет.

Часы тянулись один за другим. В какой-то момент ему принесли обед, уже не Си, а какая-то медсестричка, вечером – ужин. Окон в палате не было, да они ничем и не помогли бы, учитывая длину местного дня. В конце концов Андрей попросту выключил свет и лёг спать, забыв обо всём.

Только утром его безмятежная и скучная жизнь оказалась слегка нарушена. Вместо медсестры завтрак принесла ещё одна копия Соль, на этот раз черноволосая, но, не представившись, просто пожелала «доброго начала» и вышла за дверь. Андрей даже не успел её окликнуть.

А под чашкой с чаем обнаружилась записка с короткой фразой: «Не верь им».

Глава 5

Андрей тщательно разжевал записку и проглотил её, запив остатками чая.

Не верь им. Только кому и чему не верить, если ему так ничего толком и не рассказали?

Вопросы появлялись один за другим. Сколько ещё таких вот копий Соль он встретит? Андрей подозревал, что их всё-таки семь, но не был уверен. И кто они такие? Клоны? Скорее всего. Здесь, судя по всему, не очень-то соблюдали принятые на Фрейе законы о недопустимости дальнейших модификаций человека, а только генетическими исследованиями можно было объяснить существование клонов. Фрейянам хватило ординаторов с их нечеловеческой логикой, этим – явно нет.

Кто передал записку и зачем? Раз её передали тайно, значит, это действовали не официальные лица. И «не верить» предлагалось именно официальным. Значит, существует подполье. Только вот его цели, причины конфликта и всё остальное оставалось тайной за семью паролями.

И, опять же, чему не верить-то? Андрей справедливо полагал, что сам имеет голову на плечах и способен понять, если его начнут водить по лабиринту, так что записка, видимо, просто сообщала о существовании других сил на планете. Ну оно и неудивительно. Прилетевшие на Фрейю колонисты наивно считали, что им удастся воплотить мечту фантастов прошлого о планете без государств и границ, но реальность оказалась против. С чего бы здешним людям отличаться?

Тут Андрей упёрся в тупик. Ему снова не хватало информации.

В раздумьях он то сидел, то разминался, отжимаясь и приседая, благо пространства хватало. Изнуряющий переход через пустошь вымотал его, да и падение с небес не прошло бесследно, но даже после всего этого Андрей сохранял форму. В его профессии иначе попросту и быть не могло.

Он попытался просуммировать всё, что узнал. Получилось немного: на Клэр есть цивилизация, на Клэр есть пригодная для дыхания атмосфера, местное общество очень закрытое, а девушки называются странными именами. Мелочи? Мелочей хватало. Например, все здесь носят стандартные рабочие смарт-комбезы – он не видел пока ни одного человека в какой-нибудь другой одежде. Конечно, до сих пор и люди ему встречались исключительно в формальной обстановке, но такое однообразие наводило на мысли. Затем – оговорка про специальную функцию. Значит ли это, что общество Клэр жёстко регламентировано? Скорее всего, только здесь это ещё и въелось в умы людей, так, что для них даже завтрак приготовить нельзя, если не умеешь. Хотя, наверное, тут есть своя логика.

На этом мысли кончались. Андрей размышлял до обеда, но так и не придумал больше ничего более-менее правдоподобного. Да и как иначе, если о социуме Клэр не было никакой информации? Но, когда перед обедом вместо медсестрички в палату опять вошла копия Соль, он подумал, что записку доставили вовремя.

Девушка была первой, кого он видел в больнице без маски, и действительно во всём напоминала Соль, кроме цвета волос – на этот раз визитёршей оказалась пепельная блондинка в эффектном чёрно-белом комбезе. И всё же Андрей хорошо понимал, что перед ним другой человек, не столько из-за цвета волос, сколько из-за сочетания мелких деталей. Девушка улыбалась как-то по-другому – не открыто, как Соль, а с хитринкой, глаза были слегка прищурены, и вся она чем-то напоминала лису. Бледная кожа, без единой родинки или веснушки – такая же, как у Соль, и, кажется, у всех остальных, насколько пилот мог разглядеть, и движения, плавные и мягкие, как у танцовщицы.

Выходит, его заключение кончилось, раз местные позволяют себе входить в карантинную зону без защиты.

– Доброго цикла, Эндрю, – сказала гостья, ставя на столик поднос с обедом.

– Доброго. Последнее время я путаюсь в одинаковых лицах, – пробормотал Андрей.

– Хочешь, чтобы меня заменили на кого-нибудь? – в её голосе слышалось искреннее любопытство.

– Нет. Ты вполне устраиваешь.

– Это правильно, потому что твои желания сейчас ничего не значат, – она села напротив. – Меня зовут Ре, я офицер службы безопасности Города. Твоё имя я знаю, так что можешь не представляться.

Очередная нота. Андрея это уже не удивляло. Во всём этом безумном полусне прослеживалась система – странная, но закономерная.

– Почему меня допрашивает не До? – спросил он.

– До слишком прямолинейна и бесцеремонна для нормального диалога, а тем более с инопланетником. И ты говоришь неправильно. Я здесь не ради допроса, а чтобы рассказать и ответить.

Ну конечно, подумал Андрей. Так он и поверил. Если До слишком прямолинейна, то логично, что Ре как раз специализируется на общении, и пилот не сомневался, что её «рассказ» незаметно перетечёт в допрос. Ну так деваться ему некуда. Рано или поздно они вытянут всё, что потребуется.

– Ладно, – он откинулся на спинку стула. – Мне всё равно нечем заняться, так что валяй, рассказывай.

Ре покачала головой.

– Ты слишком легкомысленно к этому относишься, – с упрёком сказала она. – Не думай, что мы тебя отпустим. Не потому, что мы такие бессердечные, просто у нас нет ни желания, ни ресурсов, чтобы организовывать космический запуск для отправки домой пришельца.

– Я и не сомневался, – голос Андрея остался ровным, но в душе что-то всё-таки дрогнуло. Вот он, ответ. Ре наверняка что-то недоговаривает, но слова её логичны – вывод груза на орбиту даже на Фрейе стоит немало. А уж здесь и подавно, если на Клэр вообще есть космодромы. И весточку на Фрейю тоже не подать – через систему Проциона никто не летает. Как и через другие необитаемые системы, если быть честным.

– Это хорошо, – на лице Ре отразилось облегчение. – Тогда тебе будет проще адаптироваться.

– Адаптируюсь. Знать бы, к чему.

– К чужой планете, конечно. Здесь другое тяготение, другая атмосфера и другой климат. И общество тоже другое, потому что мы живём по чётким законам, которые никто не нарушает. Тебе придётся принять их.

– Звучит не очень-то оптимистично, – проворчал Андрей. Не то чтобы его привязывало к Фрейе что-то существенное – так, пара знакомых девиц, с которыми поддерживались тёплые отношения, да узкий круг друзей из таких же пилотов, как и он сам, а больше, наверное, ничего. Куда хуже было другое: остаться на Клэр значило забыть о космосе. И вот этого Андрей боялся куда больше, чем любой неизвестности.

– Я не стану лгать тебе, – спокойно сказала Ре, сцепив пальцы и слегка подавшись вперёд. Глаза её задорно блестели. – Незачем, знаешь ли.

– Вы – колонисты?

– Да. Мы живём на мёртвой планете и делаем из неё мир, где можно жить.

– И получается?

– А разве ты не дышишь нашим воздухом? Это не фигура речи, Эндрю. Мы создали этот воздух.

– Значит, справочник всё-таки не врал? – не выдержал Андрей. «Не верь им», – говорила записка. Только как не верить, если сказанное Ре – единственный более-менее правдоподобно выглядящий вариант? – Никто не заменял в нём информацию и не правил статью? Клэр была необитаемой. С атмосферой, которой нельзя дышать. А теперь…

– Теперь здесь живут люди, – оборвала его Ре. – И дышать тоже можно, как ты уже убедился. Пусть и не везде.

– Объясни, как так вышло, – вздохнул Андрей. – Обещаю не перебивать.

Кивнув, Ре заговорила. А пилот думал, чему верить в её рассказе, а чему – нет. Съеденная утром записка неуклюже ворочалась в животе, обещая море проблем.

Справочник действительно не врал. Он просто устарел: первая и последняя официальная экспедиция к Финну была на заре новой космической эры, когда в НИИ имени Эйнштейна закончили первую действующую модель генератора искривления и запустили космические корабли к чужим звёздам. Это на Фрейю люди летели сто двенадцать земных лет в анабиозных камерах корабля-ковчега, а теперь экзопланеты стали по-настоящему близкими. И хотя бывшие земляне ещё не успели толком обжить новый дом, хотя жили ещё в морях остатки первых жителей Фрейи, почти уничтоженных захватчиками-людьми, горячие головы уже рвались к звёздам.

Конечно, их пыл быстро остудили. Очень немногие светила имели пригодные к жизни планеты. Процион, например, не имел. Поэтому его систему осмотрели, занесли в каталог, назвали небесные тела как придётся и забыли.

Пока кому-то не потребовалась новая земля.

– Значит, вы всё-таки родом с Фрейи, – сказал Андрей тоном «я так и думал». Ре пожала плечами:

– Скорее с Земли, раз уж так. Это ты можешь звать себя фрейянином, а на Клэр улетали в основном люди, родившиеся ещё там, на первой планете.

– Когда? – потребовал Андрей.

– Тридцать шестой год новой эры по вашему календарю.

Пилот покачал головой. Выходило, что первой космической колонией после Фрейи был вовсе не Беллерофонт, чем очень гордились тамошние жители, а никому неизвестная – в прямом смысле этих слов – планета-спутник в считавшейся необитаемой системе Проциона. Беллерофонт основали в сорок первом – уж историю освоения космоса он знал отлично.

– Но как? – наконец спросил Андрей. – Почему тогда о вас никто не знает?

– Потому что мы никому о себе не говорим, – Ре не повела и бровью. – И улетали с Фрейи, никому ничего не сказав.

– Но вас бы засекли при взлёте!

– Подробностей я не знаю. За ними обращайся к Архитекторам.

– К кому?

– Архитекторам. Тем, кто прилетел оттуда, – девушка ткнула пальцем в потолок. – Тем, кто придумал весь этот проект по превращению Клэр в живую землю.

Мысли роились в голове, и Андрей не знал, что ответить. Получалось, что и он, и вся Фрейя пропустили грандиозный замысел кучки людей, сумевших под носом у всех вывести на орбиту огромный корабль, улететь к Проциону и за пятьдесят с лишним лет создать на Клэр пригодную для дыхания атмосферу, наладить производство, построить целый город и… перечислять можно бесконечно. Верилось с трудом. Скажи кто-нибудь о подобном Андрею дома, и он, собственно, не поверил бы. Только вот Ре, сидит напротив – девушка, рождённая на непригодной для жизни планете. И вот он сам, прошедший фиолетовую пустошь этой планеты и оставшийся в живых.

– Что с моим космопланом? – выдавил он.

– Я уж думала, ты никогда не спросишь, – хмыкнула Ре. – Восстановлению не подлежит. Сейчас его исследуют наши люди, один сверхразум знает, что за биологическую дрянь ты мог привезти с собой.

– Судя по тому, что ты сидишь тут без маски, никакую.

– Никакую опасную для наших людей, – уточнила Ре. – У нас у всех есть антитела к болезням, найденным на Фрейе и привезённым с Земли, хотя как ты мог заметить, тут инфекций не бывает. А вот нарушить биосферу своими микроорганизмами твой космоплан мог легко. Она же тут вся искусственная.

– Не думаю, что это такая уж большая проблема.

– Это не мне судить, хотя, скорее всего, ты прав. Но мы заговорились, – она взглянула на экран смартбрасера. – Обедай, и я покажу тебе город и твою квартиру.

– Мне дадут квартиру? – удивился Андрей, подвигая к себе тарелку с супом.

– А ты думал, мы тут в первобытных условиях живём? Конечно, дадут. С жильём у нас проблем нет.

Не верь им, подумал пилот.

– А с едой? С социальной обстановкой?

– Еды хватает для всех. Может, не очень разнообразной, но ты уже её пробовал, и вроде бы я на твоём лице отвращения не вижу. В обществе тоже всё спокойно.

Ага, только конспиративные записки кто-то всё равно раздаёт, да ещё и твоя сестра, судя по всему.

Конечно, был шанс, что это всего лишь глупый розыгрыш. Но в такое Андрей не очень-то верил.

Он торопливо поел, оставив поднос на столе – Ре махнула рукой, сказав «заберут», и жестом фокусника бросила Андрею ботинки, пакет с бельём и аккуратно упакованный комбез. Размер был его, но комбез местный, новенький и чистый. Цвет – серо-стальной и тёмно-зелёный, как у лётчиков. Что ж, пускай.

– Ты не отвернёшься? – для порядка спросил Андрей. На самом деле ему было глубоко наплевать на присутствие наблюдателей, предрассудки насчёт наготы давно уже не имели того веса, как на старой Земле, но хотелось хоть как-то урезонить собеседницу.

– Вот ещё! – фыркнула Ре. – Ты правда думаешь, что я упущу возможность посмотреть, как одевается красивый мужчина?

Вела она себя как девчонка, которой дали ответственное задание быть гидом загадочного чужака-инопланетника, и пилоту пришлось напомнить себе, что Ре, в конце концов, офицер, да не чего-нибудь, а службы безопасности. Оставалось лишь гадать, искренне ли она всё это делает или всё-таки нет.

Пока что никаких подозрений у Андрея не возникло: поведение Ре выглядело абсолютно естественным. Если бы не дурацкое имя и абсолютно чистая кожа, она ничем не отличалась бы от своих легкомысленных товарок с Фрейи, которые не стеснялись вешаться на шею возвращающимся с других планет космонавтам. Раньше пилот без зазрения совести пользовался их благосклонностью, оплачивая приятное времяпровождение рассказами о Беллерофонте, старой Земле и других мирах, где ему довелось побывать. Почему-то ему казалось, что с Ре будет точно так же, и он решил рискнуть.

– Ты много знаешь о Фрейе? – спросил он, застёгивая комбез. Мельком отметил, что костюм Ре немного отличался – например, на бедре было специальное крепление для кобуры. Да и чёрно-белая раскраска по такой схеме ему не встречалась. Ре сказала, она офицер-безопасник. Значит, костюм у неё создан под соответствующие нужды. Не зря же место под оружие отвели.

– Не очень, – уклончиво ответила девушка. Пока Андрей одевался, она не спускала глаз с его тела, откровенно пожирая инопланетника взглядом, да так, что ему даже стало неловко. Хорошо, решил он, тогда стоит попытаться пойти дальше.

– А хотелось бы узнать? – пилот принялся шнуровать ботинки.

– Спрашиваешь!

– Тогда замётано, – усмехнулся он. – Если покажешь мне, где тут у вас можно разжиться чаем и как его приготовить дома, с удовольствием расскажу всё, что захочешь.

Долго упрашивать девушку не пришлось.

Город встретил его духотой и… привычностью. Широкие проспекты лучами расходились от центрального круга, где располагалась больница, белые многоэтажные дома из стеклокомпозитов вырастали меж лент дорог, сверкая отполированными пластинами стен и полосами балконов. Типичный город колонистов для небольшого населения – все они строились по одним и тем же принципам, расползаясь от центральной зоны и оплетая структурами всё вокруг, точно раковая опухоль. Помешать им могли только холмы и реки, только здесь не было ни холмов, ни рек, одна только ровная долина, где вместо фиолетовых кустов стояли дома.

И вместо четырёх лун Фрейи в небе висел Финн.

Находясь в больнице, Андрей потерял ощущение дня и ночи, хотя, наверное, оно ничем бы не помогло на Клэр, где и то и другое длилось почти по четверо суток. Сейчас, например, было утро: Процион невысоко поднялся над горизонтом и, насколько мог судить Андрей, должен был пересечь громаду Финна только через цикл, не меньше. После адской Альфы местный день казался совсем уж тёмным – пожалуй, даже в полярных областях на Фрейе солнце светило ярче, чем здесь в умеренных широтах, или где там город расположен.