Текст книги "Когнитивная симфония"

Он поймал себя на том, что начинает считать время подобно местным и спросил у Ре:

– А затмения у вас каждый день случаются?

– Да, – отозвалась она. – Ровно в середине дня. Очень красивое зрелище, меня каждый раз захватывает, хоть и вижу его всю жизнь. Если я правильно понимаю, ты уже наблюдал его.

– Да, когда шёл к башне Соль. Через фиолетовую пустошь.

Ре хихикнула.

– Они все фиолетовые. То место – на самом деле старый кратер, очень большой. Тебе вообще повезло. Упади ты сотней километров южнее, и конец. И башня, наверное, осталась бы невидимой, а больше там рядом ничего нет. Ты же на её сигнальный огонёк шёл?

– Ну… да.

– Вот. Ты везунчик.

– Ты просто не представляешь, насколько, – вздохнул Андрей. – Остаться в живых после того, как в наш космоплан вмазал какой-то камешек, упасть на Клэр, совершить относительно мягкую посадку, и всё это почти что без единой царапины… будь дело на Фрейе, я спился бы, отмечая внеочередные дни рождения.

Ре, не поняв про дни рождения, потребовала объяснить, и пилоту пришлось рассказать ей о старой лётной традиции праздновать спасения из гибнущего самолёта. На Клэр, как оказалось, пилоты такого не делали. А может, Ре просто не знала.

Пока они шли по улице, Андрей постепенно начал отмечать различия с городами Фрейи. Например, здесь вообще не было деревьев: белые дома одиноко возвышались над чёрными лентами дорог, и только ветер лениво гонял среди них пыль. Не было здесь и машин – по проезжей части изредка проезжал служебный транспорт, а вот личных автомобилей Андрей не заметил ни одного. В конце концов он не утерпел и спросил об этом своего новоявленного гида, на что получил ответ:

– Разумеется, у нас нет личных машин. А зачем они нужны?

Вопрос оказался настолько простодушным, что Андрей замешкался – и с удивлением понял, что сам не может дать полноценный ответ. В самом деле, большинство людей на Фрейе давно уже пользовались либо беспилотными такси, либо системой общественного транспорта. Личными автомобилями владели не из необходимости, а по желанию.

Он попытался сформулировать это и снова потерпел поражение. Как объяснить Ре ощущения от вождения, те чувства, ради которых Андрей сам во время отпусков выезжал на трассы? Нет, конечно, наверняка она умеет управлять автомобилем. Но это совсем не то. Она ездит по служебным делам, воспринимает машину исключительно как транспорт, не более того. Иначе не спрашивала бы о таком.

– Может, сходим куда-нибудь поужинать? – прервав неловкое молчание, проговорил Андрей.

– Поужинать? Зачем?

Он запнулся. Встречный вопрос был не менее простодушным, чем тот, про личные машины. Даже более, если подумать. Будь дело на Фрейе, Андрей бы решил, что Ре таким образом намекает на нежелание флиртовать, но здесь всё слишком другое, и привычные схемы восприятия никуда не годятся. К тому же тон вопроса и предыдущий диалог тоже не располагали к такому выводу. Ре спрашивала совершенно серьёзно.

– Ну-у… – протянул Андрей. На этот раз он всё же попытался сформулировать в слова то, что в культуре Фрейи подразумевалось само собой, и это оказалось очень сложно. – Посидим, поболтаем в каком-нибудь ресторане. У нас так часто делают, чтобы познакомиться поближе.

– Нужно непременно идти в ресторан?

– Э… зависит от финансов, – тут Андрей вдруг понял, что у него совсем нет местной валюты. А значит, и заплатить за ужин он не сможет. Оставалось только надеяться, что на его обеспечение выделили хоть какую-то сумму – принять деньги от Ре он не согласился бы ни в коем случае.

Но Ре тут же развеяла его иллюзии.

– У нас нет денег, – сказала она.

– В смысле, на меня не выделили никакую сумму? Но…

– На Клэр нет денег, Эндрю. Вообще.

На этот раз Андрей остановился, переваривая услышанное. Не то чтобы это было совсем уж поразительно – в конце концов, на Фрейе тоже в первые годы не вводили деньги, потому что полным ходом шла колонизация, и все работали в прямом смысле за идею, получая лишь самое необходимое и не желая большего. Это потом, когда люди немного обжились и начали возникать отдельные конгломерации, возникла и потребность в валюте. Почему именно тогда – Андрей не знал, да никогда и не стремился узнать.

– Тогда ресторан… – начал было он и замолчал, ловя внезапную мысль. – Дай догадаюсь. Ресторанов у вас тоже нет.

– Ну да, – ничуть не смутилась Ре. – В них нет нужды.

– Ладно. В ресторан, значит, мы не пойдём. Куда тогда? Извини, но я здесь всё-таки ещё турист и не знаю ничего…

– Эндрю, мы живём – жили – буквально в разных мирах. Я не знаю ваших культурных правил. Но если тебя устроит вечерний чай в квартире, то я с удовольствием соглашусь, – она улыбнулась, и Андрей увидел что-то змеиное в этой улыбке. А может, он просто себя накручивает, вдруг мелькнуло в голове. Ведь могут быть исключения. Здесь же изолированное общество, вряд ли преступность вообще создаёт какие-то проблемы. Вот и берут в безопасники кого придётся.

Логично? Не очень. Интригующие записки ведь кто-то пишет.

– Горячо одобряю, – наконец ответил Андрей. – В конце концов, неважно, где ужинать, важен разговор и обстановка.

– То есть тебя интересует не еда?

– Не только еда.

– О! Ну, тогда поделишься со мной своими интересами.

– Обязательно. Надеюсь, они тебе понравятся.

– Надеешься? – быстрый взгляд из-под ресниц. Холодный, внимательный. – Я более чем уверена, что понравятся. Ты ведь столько всего можешь рассказать… и показать.

Слишком уж откровенно, подумал Андрей, и слишком навязчиво.

Всё-таки она переигрывает.

– Рассказывать буду только я? – спросил он.

– Ну почему же. У тебя наверняка накопился миллион вопросов.

– Только мне отказывались на них отвечать.

– Разумеется. Ты ведь не станешь, скажем, садиться за штурвал самолёта, если не умеешь управлять им? Это касается и любой другой сферы.

– Но вопросы…

– Вред от неправильных ответов не настолько очевиден, но он есть.

– Ладно, – сдался Андрей. – А если я расскажу что-нибудь не то?

– Я умею воспринимать информацию адекватно, Эндрю.

Тут она опять дала маху. Прямое, обрывающее диалог заявление слишком уж контрастировало с образом весёлой простоватой девицы, живо интересующейся инопланетником просто потому, что он красивый и загадочный. Оно куда больше соответствовало должности.

Притворялась она весьма умело. Просто, наверное, с театром на Клэр всё было так же плохо, как и с ресторанами. Нет нормальных учителей, да и публика не избалована настоящими актёрами, в отличие от Андрея. Работал на него и опыт межпланетных полётов – в космосе всегда все честны, потому что иначе там нельзя.

А ещё были движения, походка, всё то, что почти невозможно скрыть в течение долгого времени – то, что не смогла скрыть и Ре. Девушка двигалась плавно, точно пантера, шла почти бесшумно, несмотря на твёрдые армейские ботинки, и Андрей не сомневался, что под маской всё-таки скрывается настоящая ядовитая змея.

До была честной. Ре – нет.

Он пообещал себе быть осторожным и, наверное, попробовал бы отказаться от грядущей ночи, или, вернее, конца цикла, вот только это наверняка вызвало бы у сопровождающей подозрения. Что ж, лучше продолжать играть ничего не понимающего инопланетника, которому приятно общество красивой девушки. Тем более что, в сущности, играть ему не пришлось.

– Сюда, – Ре открыла перед ним дверь подъезда – тоже белую, с сигнальными полосами, как на военной базе. На Фрейе Андрея раздражала пёстрость мегаполисов, сам он предпочитал жить в уютном деревянном домике далеко за пределами городов, благо что работа не требовала ежедневных визитов в офис или на завод. Он любил природу, любил выбраться в джунгли фрейских тропиков и бескрайние леса умеренных поясов, а тут ничего такого не было вовсе. Ре отказалась рассказывать подробности, сославшись на незнание, но кое-что Андрей всё же из неё вытянул: биосфера тут была минимальной, и все растения вне ферм имели чёткие функции в проекте по терраформингу, который продолжался до сих пор. Лесами Клэр похвастаться не могла.

Город же блистал холодной одинаковостью, вызывая у Андрея чувство тоски.

Квартира оказалась маленькой, но уютной. Одна комната, минимум мебели, даже вместо кровати на полу лежал аккуратный мягкий матрац. Ничего удивительного, здесь наверняка дефицит материалов – нет древесины, нет угля, нет нефти, и приходится искать другие пути. Единственное овальное окно без балкона, санузел, ничем не отличавшийся от такого же в больнице, маленькая полуавтоматическая кухня, а больше ничего. Хотя, наверное, большего здесь и не требовалось.

Андрей разулся и прошёлся по комнате, чувствуя, как приятно щекочет ноги мохнатый коврик на полу. Запах, вдруг понял он. У квартиры не было никакого запаха, вообще. Так быть не должно.

– Нравится? – спросила Ре.

– Ещё бы. После ночёвок под открытым небом и больничной палаты это просто апартаменты-люкс.

Ре опять не поняла, и Андрею опять пришлось объяснять – на этот раз о том, что такое гостиницы и класс «люкс». Правда, теперь он попытался исподтишка проследить за мимикой собеседницы, и снова заподозрил её в игре «на зрителя». Сказать однозначно, действительно ли Ре не знала о гостиницах или валяла дурака, он так и не смог, но подозрения никуда не делись. А потом девушка явно показала, что объяснения надоели, и возразить было нечего.

Обнимать фрейскую кобру, думал он, целуясь с Ре возле окна. Делала она это неумело, но старательно, и Андрея в который раз настигла волна паранойи: притворяется или нет? Ответить он не мог, а потому просто отдался процессу. В конце концов, это было лучшим, что случилось с ним после падения на Клэр.

Увлёкшись, он уже перешёл к более активным действиям и расстёгивал комбез девушки, когда раздалась трель смартбрасера. Ре со вздохом отстранилась, отводя взгляд.

– Извини, – пробормотала она. – Не подумала, надо было отключить его.

– Просто не принимай вызов, – прошептал пилот ей на ухо. Устройство продолжало петь.

– Не могу, это Соль. Убить не убьёт, но обидится до смерти, если не отвечу.

Она нажала на кнопку, поднося запястье к голове.

– Ре? – донёсся из динамиков её собственный голос, слегка искажённый передачей. Андрею пришлось напомнить себе, что они все – близнецы или клоны, и голоса у них просто очень похожие. – Ну что там? Его уже выпустили? Почему ты не позвонила?

Он перехватил беспомощный взгляд Ре и ободряюще улыбнулся.

– Выпустили, – буркнула девушка. – Он уже на квартире. Не позвонила, потому что… н-ну-у…

– Ай, брось. Мы тут рядом, узнали, куда его поселили, так что сейчас будем. Чай поставьте.

Смартбрасер тренькнул, отключаясь.

– Мы? – переспросил Андрей.

– Угу. Не знаю, кого она там прихватила. Нет, конечно, кого-то своего, но неужели нельзя было зайти в гости завтра? Вот ведь нетерпеливая, – последние слова Ре проговорила чуть ли не с отвращением. Андрей же облегчённо вздохнул про себя. Сама того не зная, Соль избавила его от… пилот даже не мог адекватно сформулировать, от чего. От чего-то очень приятного, но вместе с тем странного и опасного.

Ре посмотрела на него.

– Не бойся, – сказала она. – Без сладкого не останешься.

– Уж надеюсь, – соврал Андрей.

Его начинали злить противоречивые чувства. С одной стороны, будь Ре просто девушкой, он не колебался бы ни секунды в вопросе о том, затащить её в постель или нет. С другой – он прекрасно понимал, что, скорее всего, весь этот интерес и флирт разыгран от начала до конца. А вот цель так и оставалась неясной. Зачем Ре это нужно? Для сложной комбинации с его участием? Других причин Андрей придумать не мог. Но какие комбинации можно провернуть таким вот образом, он тоже не понимал.

Размышления прервал звонок в дверь. Ре, колдующая над чашками с чаем, махнула рукой, и через мгновение пилот уже принимал гостей – Соль, одетую во всё тот же сине-серый инженерный комбез, и её точную копию, ту самую черноволосую медсестру, которая передала чёртову записку.

– Меня зовут Ми, – сказала она, протягивая руку. Андрей слегка пожал её, глядя гостье в глаза, а та покачала головой, будто говоря: «не время». Андрей кивнул.

Кажется, у него наконец появился шанс узнать, что тут не так.

Глава 6

Это было самое странное чаепитие, в котором когда-либо участвовал Андрей. Обыденное внешне – и странное, стоит только вспомнить, кто принимает участие.

Он сам – инопланетник, слушающий в оба уха, чтобы выловить крохи информации. Ми, представитель неизвестно кого, но явно оппонирующего власти. Ре, офицер службы безопасности, натянувшая маску невесть для чего….

– А потом, – говорила Соль, – сделали анализы всего, что только можно, разве что мозг на изучение не брали. Ну и наконец сегодня поставили прощальный укол и отпустили, – она слегка поморщилась и пригубила чай.

Андрей последовал её примеру. Соль, наверное, была единственной, кто ни о чём не догадывался и не вёл в этой комнате двойную игру. Ре улыбалась, став более собранной и спокойной – явно не хотела, чтобы сёстры обратили внимание на изменения в её поведении. Ми больше отмалчивалась, то и дело поглядывая на Андрея. Тот поглядывал в ответ, но даже не пытался что-то предполагать: у него для этого было целых полдня. Четверть цикла, если выражаться местными понятиями. И всё впустую.

Они сидели прямо на полу – стул в квартире был один-единственный, да и сама она явно рассчитывалась на одного человека. Этакие маленькие аккуратные апартаменты, больше напоминавшие комнату в гостинице, чем жилую квартиру, не столько внешностью, сколько подсознательными ассоциациями. Почти наверняка здесь все такие. Как в рабочих городках, всё по одному образцу и для одной цели.

– Как ты думаешь, я могла чем-то заразиться? – спросила Соль. Андрей мысленно усмехнулся. Паранойя этой девушки была даже сильнее, чем сейчас у него самого. Да и вообще он не отказался бы сейчас поменяться с ней местами. Её паранойя, в отличие от его, была необоснованной.

– Нет, – сказал он. – Ты просто не представляешь, сколько всяких проверок проходит человек, отправляющийся на орбиту. А если в дальний космос, как я, то ещё больше. Да его сверху донизу перебирают, чуть ли не до кварков, и если что выявят – никуда ты не полетишь. И плевать, что подавляющее большинство болезней давно уже не представляют угрозы.

– А зачем тогда нас посадили в карантин?

Наивное дитя, подумал Андрей.

– Потому что всегда есть вероятность ошибки. К тому же я могу нести какую-то заразу, безвредную для меня, но смертельную для вас, потому что у вас нет иммунитета.

– Ты умеешь успокоить, – буркнула Соль.

– Я говорю правду.

– Ну да. Надеюсь.

– Правду, правду, не сомневайся, – благодушно заявила Ре. – Поверь, я знаю.

– А у нас разве кто-то летал в космос? – поинтересовалась Ми.

– Нет. Но я знаю процедуры для космонавтов Фрейи, а Эндрю прилетел как раз оттуда.

– Первый инопланетник на Клэр, – мечтательно закатила глаза Соль. – А вдруг Архитекторы теперь захотят установить контакт с остальными людьми?

– А смысл? – удивилась Ре. – Что они нам дадут? Технологии? Так и мы не дикари. А больше возить в межпланетном пространстве и нечего.

Она выглядела откровенно недовольной, и Андрей хорошо её понимал. Точнее, понимал её маску. Мысли же девушки оставались недоступными.

Странное чаепитие продолжалось вместе с ощущением какой-то совершенной нереальности происходящего. Три совершенно одинаковые девушки, различающиеся только цветом волос и тонкими, почти неуловимыми деталями, создавали неуютное чувство, как будто Андрей общался с куклами. А ведь есть ещё До и Си, и где-то, если верить логике, гуляют ещё две ноты. Семь одинаковых девушек. Семь клонов – вряд ли они близнецы. Его так и подмывало спросить, кто же всё-таки они такие, но в том же время Андрей прекрасно понимал, что это будет верхом невежливости, и молчал. Впрочем, много говорить ему не пришлось: изредка кто-нибудь задавал вопросы о мире, откуда он прилетел, Андрей отвечал, а потом девушки пускались в бурное обсуждение, забыв о небесном госте. А тот продолжал думать о том, что видит перед собой.

Генетические модификации человека на Фрейе запретили ещё лет семьдесят назад – вскоре после того, как завершился проект по улучшению генома ординаторов. Вроде бы раньше, ещё на Земле у них были какие-то гормональные проблемы, очень серьёзные, а теперь уже нет. Начинание-то благое, только нечеловеческая логика и поведение ординаторов пугали даже прагматичных генетиков. Они были асексуальны, рациональны, лишены этических норм – первая итерация случилась ещё в самом начале колонизации, когда доктор Хелена Моргенсен застрелила одного из членов Совета, потому что «так было лучше для человечества». Пилот этому не верил, но тогда, если верить историческим заметкам, ординатору удалось убедить всех в своей правоте. Хотел бы Андрей послушать её аргументы.

Когда число подобных случаев стало расти, на Генеральной Ассамблее Объединённой Фрейи приняли резолюцию, запрещающую дальнейшие эксперименты с человеческой природой и ввели квоты на количество ординаторов. Ведь те, по сути, просто заменяли сверхмощные компьютеры, а их много не требовалось. Закономерный шаг, которого следовало ожидать.

Многие учёные восприняли это негативно. Только хуже всего, наверное, пришлось именно ординаторам, у которых осталась масса нерешённых проблем. Например, короткий срок сознательной жизни – развивающаяся деградация нейронов не оставляла им шансов дожить хотя бы до пятидесяти лет. И проблемы эти решать стало некому.

Конечно, ординаторов всё равно создавали. Спрос на их работу никуда не делся, работодатели слишком привыкли к тому, что целый отдел можно без труда заменить одним человеком, да к тому же тихим, спокойным и неконфликтным. И космические полёты тоже – ординаторов отправляли во все дальние экспедиции. Рашель, например, только числилась бортмехаником, а на самом деле была, по сути, командиром – по инструкции решающий голос в сложных ситуациях принадлежал ей как человеку, который не ошибается и не подвержен влиянию эмоций. Умом Андрей понимал правоту этого требования, а вот сердцем – нет.

И если на Фрейе генетики давно уже занимались только животными и растениями, то здесь само существование семерых клонов уже ясно нарушало этические запреты Генассамблеи. Как это всё касалось самого Андрея? Формально – никак. Только одна из этих девиц-клонов недвусмысленно высказывала ему своё расположение, пусть даже, скорее всего, оно и фальшивое, другая спасла жизнь, а третья намекает на связь с какой-то тайной организацией. К тому же кроме них на Клэр у пилота знакомых не было вообще, и стоило разузнать, с кем его свела судьба.

– Что со мной будет дальше? – спросил он, воспользовавшись паузой в очередном споре.

– Да ничего, по сути, – пожала плечами Соль. – Дадут работу, и будешь, как мы, от цикла к циклу.

– Скучно же вы тут живёте, – хмыкнул Андрей.

– Не без этого, – вздохнула Ми. – Тем более завидно слушать твои рассказы.

– У нас таким даже детей не удивишь.

– У нас тоже, потому что на Клэр нет детей.

– Что? – изумился пилот.

– Перед тобой – самые молодые граждане Клэр, – хихикнула Ре. – Нам всем – по двадцать два сверхцикла, и мы – последние рождённые здесь.

– Сверхцикла?

– Ну да. Есть цикл – это двадцать четыре стандартных часа, как на Земле. Но нужно отмерять и большие периоды времени. Месяц – он искусственный, а вот нормального года у Клэр нет. Поэтому придумали сверхцикл – триста шестьдесят дней.

Андрей прикинул в уме её возраст, получалось что-то около восемнадцати фрейских лет. Значит, инкубаторы здесь простаивали уже очень, очень долго.

– А… как же, ну, это, – он тщетно попытался придать голосу твёрдость, – семьи?

– Семьи?

– Ну, когда два человека живут вместе и у них появляются дети…

– У нас такого нет. Два человека могут оформить союз и сдать генетический материал, но детей воспитывают специалисты. То есть воспитывали.

– И вы никогда не знали своих родителей? – Андрей вспомнил свои размышления о клонировании. Если он прав, то неудивительно, но они ведь говорили обо всём социуме.

– А это обязательно? – удивилась Соль. – Зачем? С какой стати человек, не разбирающийся в педагогике, сумеет воспитать ребёнка правильно?

Пилот не нашёлся, что ответить. С одной стороны, слова Соль противоречили всем нормам, принятым на Фрейе. С другой – он встречал немало примеров, доказывающих её правоту. Когда из-за нерадивых родителей человек с прекрасными физическими данными вёл себя как моральный урод.

– Ладно, девочки, – Ре поднялась и поставила чашку на стол. – Скоро период сна, мне думается, Эндрю стоит отдохнуть, у него и так сегодня день был насыщенный, – она подмигнула пилоту. – Завтра ещё пообщаетесь.

– Конечно, – Ми тоже встала и будто бы невзначай уронила на матрац какую-то пластинку. – Пока, Эндрю. Приятно было познакомиться.

– Пока, Эндрю! – Соль допила чай. – Знаешь, я рада, что ты не умер у меня в башне.

– А уж я-то как рад, – через силу усмехнулся Андрей, пытаясь прогнать мысли о семьях и клонах.

Они тепло попрощались второй раз, уже в коридоре, и взгляд Ми не оставил Андрея равнодушным. Он не сомневался, что на матраце ему оставили новую метку, только какой смысл? Вряд ли это новая записка. Или…

За девушками закрылась дверь. Андрей тут же прошёл обратно в комнату, подобрал пластинку, оказавшуюся картой памяти, и, сев на матрац, задумался. Карта ему была ни к чему. Нет, конечно, может, потом выдадут смартбрасер, и на записи обнаружится уже нормальное длинное послание, а не пара ничего не значащих слов, но до той поры флешку надо ещё скрыть. А уж Ре постарается её обнаружить, Андрей не сомневался.

В дверь тихо постучали.

– Это снова я, – в прихожую бочком шагнула Ре. – Ты ведь не думал, что я ушла со всеми и лишу тебя сладкого?

– Конечно, нет, – заставил себя улыбнуться Андрей, потому что именно на это он и надеялся. – Только зачем скрываться от подруг?

– А, да они если узнают, нафантазируют себе один сверхразум знает что, – отмахнулась Ре, проходя в ванную. – Лучше пусть думают, куда это я сейчас удрала и почему.

Карта памяти в кармане будто обожгла бок. Следовало её спрятать, только как это сделать в голой квартире? В матрац нельзя, ночью – или между циклами, как тут же поправился Андрей – его будут слишком активно использовать, и если в самый неподходящий момент Ре ощутит под задницей что-то твёрдое, вряд ли это ускользнёт от её внимания. В стол – тем более, ящики наверняка пустые, как межзвёздный космос, туда только загляни, сразу увидишь чужеродный предмет. А больше и некуда.

А потом сквозь доносящийся из ванной шум льющейся воды Андрей услышал звонок в дверь, и понял, что карту прятать не придётся.

– Открой, – раздался голос Ре, и душ смолк. Почудился или нет оттенок насмешки в её тоне?

Пришлось открывать.

– Привет, – тихо сказала стоявшая на пороге Ми. – То есть снова привет. Ты уничтожил записку?

– Да, – так же тихо ответил Андрей и бросил взгляд через плечо. – Слушай, сейчас не время. Ты оставила карту памяти, но посмотреть её я не могу…

– Приходи завтра в больницу, скажи, хочешь узнать результаты анализов… – Ми осеклась. Андрей снова посмотрел через плечо – позади стояла Ре, небрежно завернувшись в полотенце.

– Эндрю занят, дорогая сестра, – промурлыкала она, делая шаг вперёд. – Тебе придётся подождать своей очереди.

– Я… Я просто выронила в квартире у Эндрю свою карту памяти, – торопливо проговорила Ми. Андрей молча передал ей пластиковый квадратик. – Вот и вернулась за ней.

– Чудесно. Всё? Забрала?

Ничего не сказав, Ми поспешила закрыть дверь с той стороны, лишь кивнула напоследок Андрею. Что ж, подумал пилот, вот, наверное, и ответ, с чего это Ре так заинтересовалась им как мужчиной. Другой повод переночевать в его квартире придумать было сложно, а просто установить наблюдение – опасно: как ни старайся, но в этом пустом городе слежка будет заметна. Разве что делать это через камеры, но кто знает, каковы возможности у тех, с кем связана Ми? Спать под боком у объекта куда надёжнее.

И раз это происходит с первого же дня, значит, Андрей устроил в обществе Клэр настоящий, пусть и невидимый переполох.

– Только не говори мне, что предпочитаешь брюнеток, – Ре обняла его сзади за пояс и развернула к себе. – Я обижусь.

– Ни в коем случае, – здесь Андрею кривить душой не пришлось, Ре и впрямь была вполне в его вкусе. – Пока что я предпочитаю лично тебя.

– Как приятно это слышать, – пропела девушка, и полотенце словно само упало на пол. – Тогда, может быть, не будешь заставлять меня ждать?

Андрей не заставил.

Поначалу он ожидал от Ре какой-то каверзы и старался хоть как-то следить за настырной девицей, но та очень быстро проломила эту жалкую психологическую защиту, не оставив пилоту ни шанса совладать с собой. Каверзы так и не последовало, и когда уставшая девушка наконец уснула на его плече, Андрей ещё долго лежал и смотрел в потолок. На этот раз фальши он не углядел. Или же Ре действительно нравилось то, что происходило.

Почему бы, в конце концов, и нет.

Когда он проснулся, уже начался новый цикл, и Андрей мало-помалу начинал понимать ритм жизни этих людей. День и ночь для них имели совершенно другой смысл, чем для жителя Фрейи или другой планеты – на спутнике время текло иначе. Андрей даже выглянул в окно, чтобы лишний раз убедиться: Процион лишь слегка сместился на небе, став ещё ближе к Финну. Скоро должно было наступить очередное затмение. Наверняка когда-нибудь он привыкнет и к этому.

Ре, попрощавшись, ушла в какое-то «центральное управление» – на сегодня пилот был свободен. И собирался воспользоваться этой свободой, чтобы выяснить, наконец, чего от него хотят.

«Приходи в больницу», – сказала Ми. Слышала Ре их разговор или нет? Андрей склонялся к мысли, что всё-таки слышала. Такие люди ничего не упускают. Догадывается ли Ре о том, что Ми связана с местным подпольем? Тут Андрей затруднялся. Скорее всего, нет, иначе Ми давно бы арестовали. Но что он знает о местных спецслужбах? Это на Фрейе они комплектовались из профессионалов, обучавшихся под надзором бывалых вояк, некоторые из которых успели пострелять ещё на Земле. А кто числился в составе отряда колонистов, Андрей не знал.

Да и методы местных вызывали недоумение.

Странно, думал он, запирая дверь на кодовый замок. Если Ре оставалась с ним ночью для наблюдения, почему тогда сейчас она так легко убежала? Несомненно, в её действиях была своя логика, вот только увидеть её пилот не мог, а мог только предполагать. Например, что это всё не случайно и за ним установлена слежка с целью поймать на живца тех, кто попытается выйти на контакт. Следовало быть осторожным, но он специально предупредил Ре, что пойдёт в больницу узнать результаты анализов, просто на всякий случай, к тому же всё равно ему нечего больше делать.

Та согласилась и выдала Андрею смартбрасер – как оказалось, она должна была это сделать сразу же, но слишком увлеклась инопланетником. Андрей не сопротивлялся, хотя и понимал, что, скорее всего, устройство битком набито следящими программами, чипами, или что там безопасники используют. Отследить его точное положение без спутников, наверное, будет сложнее, а вот записать разговор – раз плюнуть. Значит, надо поостеречься.

Местный аналог Сети, к его разочарованию, оказался заблокирован – выдавать информацию власти пока не спешили. Браузер упрямо отвечал «невозможно загрузить страницу» на все поисковые запросы, работала только мобильная связь. Никаких текстовых файлов, никакой музыки или картинок, если не считать карту города. Рабочий инструмент, и ничего больше.

Браузер, кстати, старый добрый «Фокс», но именно что старый – такой дизайн ещё в детстве Андрея считался древним. Тридцать шестой год, сказала Ре. Вряд ли с тех пор здесь далеко продвинулись IT-технологии, и хотя скорость их развития сильно упала после отбытия с Земли, несколько десятков лет – срок немалый. А тут цивилизация будто законсервировалась. Да и зачем им разрабатывать новый дизайн браузера, если и старый вполне годится?

Карту он внимательно изучал по дороге, шагая в сторону больницы – пешеходов на здешних тротуарах было немного. Город выстроился чётким шестиугольником, по типовым проектам стартовых колониальных поселений: шесть основных проспектов, в секторах между которыми расположились жилые дома и служебные комплексы, и центральная зона с административными зданиями. Заблудиться здесь было невозможно, везде стояли указатели, и худшее, что грозило туристу – перепутать улицы. Но даже в таком случае сориентироваться не составило бы никакого труда.

Люди Клэр не обращали на Андрея внимания, и он старался поступать так же, разглядывая горожан исподтишка. Поначалу он опасался, что женщины будут напоминать ему Ре и остальных нот – мало ли что тут придумали? – но, к счастью, обошлось: и лицом, и телом все они различались между собой, не хуже чем на Фрейе. К концу своего короткого путешествия Андрей уже не сомневался, что семь сестёр – результат какого-то эксперимента, единичный случай, а не закономерность этого общества. Зато обнаружилось другое, подтвердив первоначальные подозрения – все прохожие оказались облачены в комбезы разных маркировок, ни один не носил гражданской одежды. После разнообразия моды Фрейи всё это напоминало фантастическую антиутопию, не хватало разве что личных номеров во всю грудь.

Приёмный пульт в больнице не мог похвастаться ни техникой, ни дизайном – так, просто видеоэкран с кнопками под ним. «Нажмите, чтобы осуществить запрос», – гласила надпись возле одной из них. Никаких голографических медсестричек, соблазнительно улыбающихся посетителям, никаких подсветок, рекламы лекарств и прочей ерунды. Всё аскетично, ничего лишнего.

– Говорите, – сказал приятный женский голос, когда Андрей нажал на кнопку.

– Мне нужна доктор Ми.

– Триста шестой кабинет, – никаких эмоций. Конечно, с ним говорил робот. Но почему нет вопросов о цели визита, например? Или хотя бы имени? На Фрейе подобные терминалы терзали посетителей довольно долго, прежде чем направляли его по адресу. Здесь – ничего.

В раздумьях Андрей поднялся на третий этаж, где его уже ждали.

– Сюда, – стоявшая у дверей триста шестого кабинета Ми буквально втолкнула его внутрь, тут же сорвав смартбрасер с руки. Андрей рта не успел раскрыть, как приборчик уже оказался замотан в полотенце и засунут в ящик стола. – Пусть попробуют расслышать хоть что-то теперь, уроды.

– Разумно, – пилот постарался сохранить в голосе спокойствие.

– Разумно? Это единственный вариант поговорить наедине, – сказала Ми, тряхнув волосами. – Только почему я должна верить тебе? Ты уже успел переспать с Ре, как я понимаю. Глупее поступок придумать сложно.