Текст книги "Трон Соломона. Священная гора в городе"

Исторические сведения о горе Тахти-Сулейман

Освоение склонов горы Тахти-Сулейман с культовыми целями прослеживается с эпохи поздней бронзы¹³ (XII–VIII вв. до н. э.). В 1967 году на южном склоне третьей вершины сотрудником Ошского музея Е. Д. Дружининой обнаружена керамика, характерная для земледельцев чустской культуры Ферганы. В том же году при строительстве дороги был вскрыт культурный слой. К его раскопкам приступила Ферганская археологическая экспедиция (ЛОИА АН СССР) под руководством Ю. А. Заднепровского. «Было раскопано 10 землянок на трех террасах, но их ранее насчитывалось несомненно больше, так как выявлено 15 жилых террасс»¹⁴. В процессе раскопок выработалось мнение, что поселение служило для обеспечения каких-то религиозных целей. В 1999 году из шурфа, заложенного в одной из полуземлянок, было извлечено более 40 ведер пепла. Находка позволила предположить, что здесь происходило постоянное, возможно, ритуальное возжигание огня¹⁵.

В античный период (IV–I вв. до н. э.) на равнине Ферганы существовало царство Давань. Л. А. Боровкова (1989, 2001) на основании детального анализа древних китайских источников установила, что в I веке до н. э. под горой был город (столица царства), называемый Гуйшаньчен (кит. «город у высокочтимой горы»). По мнению Л. А. Боровковой, прежняя столица Эрши была перенесена сюда, вглубь страны, в целях безопасности из-за событий, происходивших на западной границе царства: «…проведенные исследования данных «Ши цзи», «Хань шу» и последующих династийных историй показало, что г. Эрши находился в районе или даже на месте нынешнего г. Коканд, а г. Гуйшань – восточнее его или даже на месте нынешнего г. Ош… Он оставался столицей царства и в V в., когда Давань уже называлась Полоной»¹⁶.

Следующий исторический период, когда вновь появляются литературные упоминания о горе, относится ко времени прочного вхождения Ферганы в состав Арабского халифата. В X веке арабский географ ал-Истахри в сочинении «Китаб масалик ал-Мамалик»¹⁷ упомянул о горе возле Оша, на которой выставляются караулы для наблюдения за войсками. В более поздних источниках встречается старое, видимо, домусульманское, название ошской горы. Его в форме «Барака» одним из первых привел Джамал Карши (XIII в.): «Город Ош. В нем две небольшие горы Барака и Ханаф. Около Барака мазары святых и праведных и рядом с другими могила Асафа ибн Бархийа – везира Сулеймана ибн Дауда, да будет мир над ними обоими»¹⁸. Эти строки – важное свидетельство того, что уже в XIII веке в Оше был развит культ популярных мусульманских святых, истоки которого, несомненно, лежат в более раннем времени, но проявляются они, скорее всего, после X века, иначе Истахри, наверное, упомянул бы о столь значимом культовом месте, как это делали последующие авторы. Полное название Бара-Кух находим в воспоминаниях Захир ад-Дина Мухаммада Бабура (ХV в.)¹⁹, посвятившего горе три небольших абзаца, но не поведавшего никаких легенд, ограничившись общим замечанием, что о «достоинствах Оша дошло много преданий».

Зато гора Бара-Кух и строения на ней многократно упоминаются в средневековом сборнике ошских преданий²⁰, где анонимный автор обобщил известные ему рассказы о Хазрате Сулеймане и дяде его со стороны матери Асафе ибн Бурхия. Записывание легенд отражает спрос населения на сведения подобного рода и указывает на рост популярности святыни, приведший, предположительно, в XVI – начале XVII вв. к смене названия Бара-Кух на Тахти-Сулейман.

Сборник является основным источником по агиографии ошских святых, содержащий, помимо разнообразных мистических наказов и обещаний благ по их выполнению, ценные исторические сведения, часть которых использована при написании настоящей работы. Перевод преданий на русский язык произвел в 1911 году Л. А. Зимин по тексту, опубликованному Н. П. Остроумовым в «Туркестанской туземной газете». В сборник включены мифологические рассказы, приписанные известным людям. Они переданы простой разговорной речью без каких-либо особенных восточных витиеватостей. Сюжеты примитивны и связаны общей тематикой – «землей города Ош», часто насильственно. Видно, что автор сборника не смог или не захотел подвергнуть их литературной обработке, чтобы сгладить многочисленные шероховатости и превратить «угловатое» содержание в связанное, развернутое повествование. Но необходимо отметить, что писавший неплохо знал мусульманскую кораническую мифологию и вполне осознанно переносил сюжеты на новую почву.

Приведу список тем в том порядке, как они поданы в сборнике: предание о Хазрете Адаме, пахоте на быках и возникновении названия города Ош; рассказ о мечети, построенной на горе Хазретом Сулейманом, и его визире Асафе ибн Бурхия, похороненном под горой; рассказ пророка Мухаммада о достоинствах Оша и мечети на горе Бара-Кух; об обращении жителей Оша в истинную веру (ислам) Хазретом Исой (Иисусом) и святом, похороненном под горой; о неком святом (без названного имени), сподвижнике Мухаммада, учившем 15 лет в ошской земле и похороненном под горой; о Ходже Ибрагиме (пророк Авраам), построившем в Оше мечеть, подобную Мекканской; о Хазрете Юнусе (пророк Иона), восстановившем ту мечеть, и истории, случившейся с ним в Ниневии (был проглочен рыбой и через сорок дней вышел из нее невредимым); длинное повествование, начинающееся с того, что Ниневия находится на реке Сыр-Дарье и живший там Хазрет Юнус пытался препятствовать приходу в Ош Хазрету Сулейману. Далее – о сложных и напряженных отношениях пророков с привлечением к их «разборкам» Бога. Мирное завершение, смерть Хазрета Юнуса и похороны его на высоком берегу; предание об отсутствии воды в Оше, решении проблемы и смерти Хазрета Сулеймана. Шестимесячное рыдание безутешной Билкис; рассказ пророка Мухаммада о вознесении ошской горы вместе с мечетью на четвертое небо. Молитва пророка в мечети и возвращение горы на свое место; о святом Ходже Ахмеде Аркаме, совершившем чудо, и о том, что он встретился с двумя гуриями, вышедшими через открывшуюся дверцу из местного водоема. Кончина святого на следующий день и похороны его под горой; о святом Ходже Исхаке Вели, погибшем в Оше вместе со своими учениками в бою с неверными. Мучеников похоронили под горой; о святом Ходже Гумане Гази, сражавшемся с неверными, ставшем мучеником и похороненном под горой; об отпечатках ног Хазрета Джебраила.

Часть героев рассказов – Хазрет Адам, Хазрет Ибрагим, Хазрет Иса, Хазрет Сулейман, Хазрет Юнус и Хазрет Джебраил – являются известными кораническими фигурами, тогда как другие святые – Ходжа Ахмед Аркам, Ходжа Исхак Вели, Ходжа Гуман Гази – идентифицируются с трудом и требуют для выяснения личностей основательной проработки исторического материала. В начале почти каждого повествования определяется, от кого оно исходит: «О Аббас, сказал Мухаммед…», «Зейд ал-Ансари сказал, что слышал от Хазрет Мухаммеда Мустафы…», «Хазрет Омар сказал, что слышал, как говорил Мухаммед…», «Ходжа Ямани сказал», «рассказчики передают», «Передают, что Хазрет Али рассказывал, как слышал от посла Всемилостивейшего…», «Хазрет Мухаммед Джурджани передает…». Большая часть названных имен рассказчиков (Мухаммед, Аббас, Зейд ал-Ансари, Омар, Али) являются историческими, чья деятельность относится к начальному периоду истории ислама. Но последним среди них назван Мухаммед Джурджани, и именно он способен внести некоторую ясность о времени происхождения сборника.

Ученый Али б. Мухаммад ал-Джурджани родился в 1339 г. в Тагу близ Астрабада и умер в 1413 году в Ширазе. Около 20 лет он прожил в Самарканде при дворе Тимура²¹. Сборник преданий с упоминанием имени известного ученого вряд ли мог появиться раньше его кончины, тем более что в начале XV века гора еще не была такой известной святыней, какой она стала потом. Фактом, говорящим о более позднем происхождении сборника, являются постоянные ссылки в нем на знаменитую мечеть, построенную на горе. Но, как известно, под мечетью пророка Сулеймана понимают здание худжры (кельи), построенной в конце XV века Султан Махмуд-ханом. Необходимо было время, чтобы вполне обыденное действие, такое как постройка домика, было переосмыслено и использовано для идеологической пропаганды. На это ушел, вероятно, весь XVI век, поскольку в следующем веке Махмуд ибн Вали упоминает о преданиях, содержащих рассказы о достоинствах Оша, основанного пророком Сулейманом, и о старинной постройке, известной под названием Тахти-Сулейман²².

К началу XIX века известность горы Тахти-Сулейман достигла такого предела, что ее название распространяли и на город Ош. В 1812 году индийский путешественник Мир Иззет Улла отметил в своем дорожнике: «[Говорят, что] город Ош известен под названием Тахти-Сулейман [столица Соломона]»²³. Почти одновременно с ним с официальной миссией посетил Кокандское ханство Филипп Назаров (1813–1814). Его свидетельство по своей лаконичности приближается к арабскому: «По дороге на упадающей из горы Кашкар-Диван реке Сыр-Дарье учреждена портовая застава Ош, где взимается пошлина с проходящих из Китая и в Китай караванов. В правой руке на утесе помянутой горы мы видели построенные два древние здания, под коими находится большая пещера. Вожатый нам сказал, что здания сии называются Тах-Сулейман, по-русски престол Соломонов, и что тамошние азиатцы каждый год ездят на поклонение к местам сим, утверждая, будто бы в сем месте поклонялись духи Соломону. Здания сии никем не обитаемы»²⁴.

Путешествовавший по Туркестанскому краю в 1871 году естествоиспытатель А. П. Федченко первым с научными целями посетил гору. Исследователь в своем письме от 28 августа 1871 года, адресованном туркестанскому генерал-губернатору К. П. Кауфману, много сообщает о географии окрестностей Оша и делает следующее примечание, комментирующее некоторые европейские научные представления, построенные на античном греческом рассказе Клавдия Птолемея о «Каменной Башне»: «О зданиях на Тахти Сулейман в Оше я не могу распространяться здесь: все они новые; пресловутые семь греческих жертвенников – не более, как большие голые скалы, торчащие из горы»²⁵.

Слава горы Тахти-Сулейман распространилась в Европе задолго до того, как ученые познакомились с ней поближе. Немецкий естествоиспытатель, географ и путешественник Александр Гумбольдт (1769–1859), основываясь на карте античного ученого Клавдия Птолемея (II в. н. э.), утверждал существование огромного меридионального хребта Болор, связующего системы Гималаев и Тянь-Шаня. Предполагалось, что место соединения хребтов приходится на гору Тахти-Сулейман. Только экспедиционные исследования орографии Средней Азии, произведенные в 70-х годах XIX века в связи с ее колонизацией, позволили устранить это географическое заблуждение. По этому поводу известный геолог И. В. Мушкетов (1877) записал в своем дневнике: «10, 11, 12 августа остановился в городе Ош; писал, осмотрел гробницу и трон Сулеймана (Соломона), находившийся на рельефно выступающей, почти обособленной горе, к NW от города, часть строений которого расположена на S-м склоне ея. Гора эта некогда играла чрезвычайно важную роль в географии Средней Азии, так как Гумбольдт в своей системе хребтов считал ее за горный узел, в котором соединялись меридиональный хребет Болор с Тянь-Шанем, – и потому высоту этой горы считали громадною, в несколько раз больше чем есть на самом деле; воображали, что так называемый трон Соломона представляет целую массу грандиозных массивных пиков. Все эти крайне неверные представления разъяснились только в последнее время. Более точное и подробное описание этой горы представил впервые Федченко; в сущности, это – небольшое возвышение, которое не заслуживает названия пика, и приобрело такую громадную известность только благодаря легендарным рассказам туземцев, что будто бы гора эта служила троном Соломону, с которого он производил свой суд»²⁶.

За границей обстоятельные сведения о горе Тахти-Сулейман и строений на ней появились в результате французской экспедиции 1877 года, которую возглавил Шарль Эжен Уйфальви де Мезо-Ковезд. В опубликованных дневниках приведена запись, сделанная М. Мюллером, содержащая очень важные подробности, большая часть которых больше не приводилась никем из исследователей. «…Подъем на первую вершину довольно трудный, особенно у первой вершины. Достигнув этой вершины, мы заметили кирпичное строение в земле, которое служит площадкой для отдыха пилигримов. Рядом находится стена, огибая которую подходишь к маленькой мечети, носящей название Коджамие-Джай [Кадамджай. – В. О.] и построенной в 1240 [1824/25. – В.О.] году хиджры. Это очень красивая мечеть, особенно внутри. Пол состоит из 2–3 отесанных плит, отполированных ногами многочисленных паломников, и блестит как мрамор. Стены мечети состоят из белого камня, тоже хорошо отполированного. Мне показалось, что сделаны они из мрамора. Эти камни во многих местах украшены прекрасной скульптурной резьбой. Свод потолка овальный, изящный. Два небольших окошка пропорциональны объему этой мечети, состоящей из одной комнаты, площадью четыре квадратных метра. Дубовая дверь, украшенная искусной резьбой, состоит из двух половинок. Под сводом глубокой портальной ниши, в открытом помещении перед входом в мечеть находится мулла. Возле этой маленькой мечети есть два углубления в скале. Эти углубления имеют форму головы и глубину 20 см. Предлагается опустить голову в это углубление 3 раза, чтобы избежать болезни.

За мечетью находится камень, длиной 3 м, наклонный [Сигалчикташ. – В. О.]. Рассказывают, что если по этому камню прокатиться на спине три раза, то можно избежать болезни почек. В другой части горы находится пещера, в которую можно попасть только ползком [Чаккатамар. – В. О.]. Она содержит теплую сернистую воду.

Говорят, что некий человек отшельником прожил в этой пещере в течение долгого времени и умер в 1230 [1814/15. – В. О.] году хиджры. Около его тела вышла из горы целебная вода, которая помогает от болезни глаз»²⁷.

О мазаре Тахти-Сулейман упоминали супруги В. и Н. Наливкины (1886) в книге, посвященной быту туземной женщины Ферганы²⁸. В 1887 году А. Симонов в газете «Туркестанские новости» очень подробно изложил свои впечатления от увиденного на склонах горы²⁹: «… гора носит громкое название Сулейман-Тау, т. е. гора Соломона. Почти на самом гребне восточной вершины построена мулушка, (род часовни, мавзолей)… Мулушка служит местом поклонения многочисленных богомольцев, стекающихся сюда из самых отдаленных мест Туркестана, и побывание у святыни считается своего рода подвигом, за совершение которого отпускается известное количество грехов. Действительно, довольно трудно даже для здорового человека взобраться на такую почтенную высоту по узкой, чрезвычайно крутой тропинке, у самой вершины и вовсе без всякой тропинки, цепляясь за гладкие, кое-где выдающиеся камни и перепрыгивая с одного едва заметного уступа на другой. На гору же, обыкновенно, отправляются туземцы, страждущие разными болезнями, так как местность вокруг мулушки усеяна памятниками пребывания на горе святого, исцеляющего разные недуги. Не доходя до вершины, на небольшом уступе растет красивое дерево кайрагач (вяз Ulmus ettusa), укрепившись корнями в незначительном слое искусственно нанесенной земли; дерево орошается водою из большого пористого сосуда, стоящего под корнями. На этот уступ открывается небольшая пещера [Чаккатамар. – В. О.], в глубине которой, на дне небольшого отверстия, находится немного воды, излечивающей, по убеждению туземцев, самые сильные глазные болезни. Дальше в скале видны два узких, но чрезвычайно глубоких отверстия [Колташ. – В. О.]. Вложивший свои руки в эти щели получает облегчение и даже совершенное исцеление от накожных язв и ревматических болей в этих членах…

Почти у самой вершины, в нескольких саженях от мулушки, находится большой, покатый камень, гладко отполированный и блестящий как зеркало [Сигалчикташ. – В. О.]. Страдающие болями в спине ложатся на этот камень и скользят по нём на пространстве нескольких аршин, будучи твердо убеждены, что после этой операции страдания спины прекратятся…

На небольшой площадке, на которой построена мулушка, в твердом, как гранит, камне, видны два круглые углубления: это следы земных поклонов святого; при головной боли стоит только вложить голову в одно из углублений, и страдания тотчас прекратятся. Словом, вокруг мулушки сгруппированы средства от всех болезней; есть даже камень от бесплодия, особо чтимый туземными женщинами. Сама мулушка, построенная на площадке, ничем не отличается от других построек подобного рода. Построение ее, по словам, относится к первым годам владычества Худояр-хана, построившего над могилою чтимого святого новый мавзолей взамен прежнего, пришедшего в негодность.

С северной стороны главной вершины, в небольшой впадине совершенно отвесной скалы виднеется загадочная постройка, по форе напоминающая небольшой домик, сложенный из больших глазурованных кирпичей квадратной формы. Таких кирпичей в настоящее время не выделывают, и их в большом количестве можно видеть в старинных развалинах города Узгена, относимых ко временам калмыцкого владычества. Доступ к описываемой постройке совершенно невозможен, ни с гребня скалы, саженей в полтораста вышиною, и притом верхняя часть скалы нависает над постройкою. Некоторые из туземцев уверяют, что к месту нахождения таинственной постройки существует подземный ход через одну из многочисленных пещер, находящихся в горе: но ход этот известен лишь немногим лицам, отличающимся святостью жизни, и тщательно скрывается от обыкновенных смертных, а тем более от неверных. Вероятнее же, что к этому месту ранее проходили по тропинке, которая могла обрушиться вместе с частью скалы во время одного из нередких здесь землетрясений…

У подошвы горы, в тенистом саду, находится старинная мечеть, около которой покоятся тела умерших несколько столетий тому назад людей, известных своей праведностью. Внутри мечети, по словам туземцев, хранится трон царя Соломона, стоявший некогда на горе, и светильник, принадлежавший, по преданию, деве Марии. Кроме главной мечети, по склону горы построено несколько небольших молитвенных домов, служащих вместе с тем и местом отдыха для посещавших гору богомольцев. Ежедневно, но, главным образом по пятницам, можно видеть целые вереницы этих пилигримов, восходящих по различным тропинкам на вершину горы, обыкновенно босиком или в особого рода чунях, сделанных из тесемок грубого сукна. Только поклонившись святому Азрету в Туркестане, посетив Самарканд, и, взошедши на Сулейман-тау, правоверный может закончить свой подвиг, поклонившись Каабе в Мекке, говорят туземцы».

В 1891 году санитарный врач В. И. Кушелевский записал подробности о привлекательных для верующих целительных объектах: «Гора Сулейман-Тахт: находящаяся в городе Оше, считается у туземцев священной и пользуется самой громкой славой. Это уединенная скала, с четырьмя остроконечными вершинами, на которой находится небольшая мечеть, или мазарка, т. е. гробница. Легенды относительно горы не согласуются между собою. По одним, на этой горе был трон царя Соломона, который после смерти похоронен, где теперь находится мечеть; по другим же, не царь Соломон, а другой святой, называвшийся Соломоном (Сулейман), который подвизался на этой горе и похоронен в этой мечети…

Эти легенды для нас, конечно, не имеют никакого интереса, но я упоминаю лишь для того, чтобы выяснить весьма важное значение горы в санитарном отношении. Без мистической веры в чудотворность этого места оно не могло бы производить столь сильного обаяния на туземцев, какое в действительности существует. Сюда стекается страждущий народ не только из Ферганы, но и из соседних стран, ради исцеления от всевозможных недугов. В этой скале имеется много отверстий, углублений и выемок, образовавшихся естественным путем, или проделанных искусственно, но пользующихся большой известностью. Каждое из них имеет свое специальное назначение. Одно отверстие излечивает головные боли, для чего больной кладет в него голову на несколько минут, после чего должно последовать выздоровление. При болезни рук, ног и прочих частей тела пациент должен поместить больной член в соответствующее целительное место, и болезнь излечивается, если не сейчас, то спустя известное время. В особенности громкой славой пользуется один камень, обладающий свойством излечивать женщин от бесплодия [Сигалчикташ. – В. О.]. Камень этот довольно большой, с плоскою, покатою и гладкою поверхностью. Для этой цели женщина ложится на спину, на верхнюю, более возвышенную часть камня и при помощи другого лица, подталкивающего, сползает вниз; повторив подобный эксперимент три раза, она уходит с полным убеждением, что достигнет желаемого результата. Что этот камень усердно посещался и посещается правоверными мусульманками, желающими забеременеть, доказывается его поверхностью, которая от частого и долговременного трения отшлифована в таком совершенстве, что не уступит искусству гранильных фабрик»³⁰.

Другое подробное описание, очень похожее на предыдущие, содержится в работе художника Н. Щербины-Кромаренко (1896), изучавшего святыни Средней Азии³¹. Он отметил бедность Ферганы архитектурными памятниками и никак не отреагировал на здание мечети на горе, о которой так восторженно писал М. Мюллер в 1877 году. «Древний Ош раскинулся у подножья красивой горы Тахт-и-Сулейман (Соломонов трон). Самое замечательное, что я видел здесь, это святыня сартов – гробница и жилище царя Соломона. Поднявшись на известную высоту по скалистой извилистой тропинке, я увидел угрюмо сидящих мулл. Они показывают вам пещеру, в которой будто бы жил башмачник Соломона [Чаккатамар. – В. О.]; поодаль показывают два углубления в скале – в них, говорят, Соломон опускал ноги, отдыхая здесь; далее камень, на котором Соломон будто бы сидел [Сигалчикташ. – В. О.]. Этот камень буквально отполирован суеверными бездетными женщинами, которые скользят животом по наклонной плоскости;…За скалой, на которой находится могила Соломона, показывают два круглых углубления в горе; здесь будто бы умывался Соломон; им также приписывают целебное действие, для чего молящиеся опускают в них свои больные головы [Башташ. – В. О.]. Повыше, в небольшом мазаре недавней постройки, в скале, показывают два плоских углубления, на расстоянии одного аршина друг от друга; это, говорят, следы колен Соломоновых, где он молился. Перед этими углублениями находятся три других поменьше; это – следы слез Соломоновых, и т. п. Все это показывается усердными муллами суеверным богомольцам, стекающимся сюда со всей Ферганы»³². Приведенные в названных источниках сведения затем повторяли и другие авторы, практически не добавляя к ним ничего нового.

В советское время культ горы Тахти-Сулейман постоянно подвергался самой беспощадной критике. Если о ней и упоминали в газетах, так только в уничижительном смысле. Особенно бескомпромиссным борцом с культом святых стал Ю. Г. Петраш. Например, в своей книжечке, вышедшей в 1988 году, явно выполняя заказ местных партийных органов, которым святая гора мешала строить светлое будущее, он выдавал цитаты, так и просящиеся на лозунги: «Много у ошан бывает гостей из Узбекистана. К сожалению, наслушавшись всякого рода легенд, многие почитают за свой „мусульманский долг“ заодно поклониться Сулейман-горе. Так что пусть узнают научную правду об этой „святыне“, чтобы их пребывание гостями в Оше не оборачивалось паломничеством – этим глубоко вредным пережитком прошлого…Ошибочные представления сошедших в могилу поколений не должны тяготеть над умами и чувствами советских людей – сознательных и активных участников преобразований на пути к коммунистическому обществу»³³.

Лишь только одна статья журнального типа, опубликованная в 1970 году писателем Л. Дядюченко, не носила никакого оттенка научного атеизма³⁴. Он просто взял старые дореволюционные публикации и прошелся по горе Тахти-Сулейман по пути паломников, сравнивая увиденное с прочитанным, и опубликовал свои наблюдения без всякой атеистической критики в виде обыкновенных путевых заметок. Именно этот путеводитель послужил ценным подспорьем на первых этапах экспедиционных исследований культа горы, проведенных автором в 1988–1989 гг. прошлого века.