Текст книги "Приключения в междумирье. Ошибка бабушки"

Валентина Елисеева
Приключения в междумирье. Ошибка бабушки

Глава 1. Знакомство с Верой Ивановной

Вера сидела на скамейке в парке и смотрела на его главную (по крайней мере, для самой Веры) достопримечательность: полуторагодовалого Ванечку, носившегося с воплями по дорожкам, распугивая откормленных москвичами голубей. Светило яркое майское солнце, множество людей проходило мимо Веры и ей приходилось то и дело наклоняться, чтобы не потерять из виду яркий оранжевый комбинезончик Ванечки. Черная сумочка лежала на скамейке рядом с Верой, а в руках у нее были тюльпаны, подаренные родительским комитетом на торжественной линейке последнего звонка в школе.

Няня Ванечки была отпущена домой, и до возвращения Люды из института оставался еще час. Положенная рядом сумочка не удержала одного из одиноких, прогуливавшихся поблизости мужчин от того, чтобы подсесть к Вере, сдвинув сумочку вплотную к ее хозяйке: привлекательная, стройная, хорошо одетая и явно одинокая женщина с букетом в руках привлекала внимание.

«Весна так на них действует или новая прическа мне действительно очень идет?» – усмехнулась про себя Вера. Ванечка медленно шел в ее сторону, смотря себе под ножки, так что женщина рискнула на миг отвести взгляд от мальчика и бросить его на подсевшего мужчину.

Тот был неплох: чисто выбритый квадратный подбородок, темно-русые волосы, короткая стрижка, серые глаза, с видимой заинтересованностью осматривавшие ее приталенное кашемировое платье с тонким кожаным пояском и красиво уложенные парикмахером завитки светлых волос. На вид мужчине можно было дать от тридцати пяти до сорока лет, следовательно, он был ровесником Веры.

«Посмотрим, сколь долго продержится твой интерес к моей персоне, ровесник», – усмехнулась Вера еще раз и снова перевела взор на Ванечку.

– Определенно хорошая погода сегодня, – набравшись духу, заговорил мужчина.

Вере стало весело: «Интересно, он знает, что говорит в точности по Булгакову? У того так же сидела в парке Маргарита и к ней так же подсаживался желающий познакомиться мужчина. И сумочка, насколько я помню, у Маргариты тоже была и тоже черная. Вот только детей у Булгаковской героини не было».

Тем временем Ванечка поднял голову в кепчонке и узрел рядом с его женщиной чужого мужчину. Маленькое личико недовольно сморщилось и ножки в синих ботиночках быстро засеменили в сторону скамейки, на которой русоволосый и сероглазый продолжал разглагольствовать о том, что в ближайшие дни гидрометцентр обещает такую же солнечную, теплую погоду.

– Да-да, удивительно жарко для московского мая, – обронила Вера и обнадеженный мужчина блеснул белоснежной улыбкой.

– Как вас зовут, прекрасная незнакомка с тюльпанами? – решился пойти «на абордаж» мужчина.

– Вера. – На мгновение запнувшись, Вера все-таки добавила: – Ивановна.

– Зачем же так грозно, – хохотнул мужчина, – я вот просто Руслан, без Ивановичей.

В этот момент Ванечка доковылял до скамейки. Опытная в вопросах прогулок с детьми Вера мигом пихнула свалившемуся на нее поклоннику цветы и быстро выставила перед собой сложенные лодочкой ладони, куда малыш высыпал горсть пыльных камешков, собранных с аллейных дорожек парка. Если бы не предусмотрительность и поспешность Веры, малыш без тени сомнения выложил бы собранную коллекцию «драгоценностей» прямо на юбку ее нового бежевого платья.

– Не потеляй! – требовательно прокартавил Ванечка и ревниво покосился в сторону Руслана не-Ивановича. – Не отдавай! – И добавил, смотря опять-таки в сторону мужчины: – Моя ба!

Русоволосый Руслан осмотрел насупленного малыша, бледно улыбнулся на неприязненную гримаску детской мордашки и разочарованно сказал:

– У вас очаровательный сын! Извините, я думал вы одна… а вы замужем. Мне определенно не везет сегодня! – Мужчина вымученно улыбнулся.

– Я не замужем, – вздохнула Вера и печально посмотрела, как заметно приободрился мужчина. Хороший мужик, даже наличие малого «сына» его не отпугнуло. Может, действительно – судьба?

– Рад слышать! А почему он зовет вас «ба»?

– Потому, что он мой внук, а я его бабушка. Моей дочери двадцать, Ванечка ее сын.

«Ага, этот оказался вариантом номер два», – подумала Вера. Варианты «номер один» еще успевали изумленно уточнить, сколько же ей лет, если подрощенный внук уже имеется, а варианты «номер два» сбегали вот так – без уточняющих вопросов.

Смотря вслед торопливо попрощавшемуся и уходящему из парка мужчине, Вера грустно думала о том, что если статус молодой матери у своей дамы современные сорокалетние мужчины еще готовы пережить, то вот статус бабушки – это для них перебор. Или только ей так катастрофически не везет с мужчинами? Возраст у нее – всего тридцать семь лет! Неужели один опрометчивый шаг в далекой юности перечеркнул ей все нормальное семейное будущее?

Вера всегда была примерной девочкой, учившейся на «хорошо» и «отлично» в образцово-показательной московской гимназии, слушавшейся маму и папу и любившей младшую сестренку Оленьку, с которой каждый день гуляла после школы и играла, давая матери отдохнуть. В шестнадцать лет внезапно нагрянула первая восторженная любовь к мальчику из параллельного класса. Любовь не осталась безответной и жизнь Веры стала жизнью утонувшей в чувствах девочки: бегом из школы, быстро сделать домашнее задание и скорей бежать к ожидающему под окном возлюбленному на черном мотоцикле. Родители вели поучительные беседы о том, что любовь пройдет, а вот образование останется, если, конечно, его получить, это образование. Следили пуще прежнего за успеваемостью дочери, напоминали о ее грандиозных планах о поступлении в престижный экономический ВУЗ, пугали незапланированной беременностью, в общем, вели себя как и положено родителям. Вера заверяла, что она умная и взрослая девушка, все понимает и глупостей не натворит, тоже как и положено юной девочке. Лето между десятым и одиннадцатым классом пролетело быстро, Вере стукнуло семнадцать лет и вот в августе, на второй день празднования своего дня рождения, когда бдительные родители уже уехали на дачу, все и случилось между Верой и любовью всей ее жизни. Случилось как-то не запланировано, впопыхах и без тех самых средств защиты, о которых столь много говорилось родителями.

Без последствий не обошлось, о чем стало ясно через месяц. Перепуганная «любовь всей жизни» по имени Олег попыталась заявить о своей непричастности «к последствиям», но была взята за шкирку собственной матерью и отволочена в ЗАГС (свекровь Веры была исключительно религиозной женщиной, не признавала абортов и внебрачных детей и настаивала на женитьбе не меньше Вериных родителей). В итоге, юную пару поженили, но после вопиющего предательства любимого, заявившего по первости, что ребенок не от него и что Вера «сама во всем виновата», после моря упреков, что она «подрезала своей глупостью его молодые свободные крылья», великая любовь как-то скукожилась и тихо померла на дне Вериной души. Начало семейной жизни не только не воскресило этой любви, но и прах ее по ветру развеяло: Олег откровенно пренебрегал женой, домой почти всегда являлся поздно, частенько вообще не приходил домой ночевать, начал курить и выпивать.

– Вам надо жить отдельно, чтоб мы вам не мешали, – озабоченно сказала свекровь, в квартире которой теперь проживала Вера.

После долгих разговоров и семейных ссор между сватьями, родители Веры согласились отдать молодоженам однокомнатную квартирку, оставшуюся им от бабушки Веры, и которую они давно сдавали за хорошую копеечку. Теперь от этой копеечки им пришлось отказаться, что не сильно обрадовало родителей Веры, но зато молодая пара теперь стала пытаться жить самостоятельно.

– Свой родительский долг мы тебе отдали, теперь сама пожинай плоды своих поступков, – заявила Верина мать, сильно разочаровавшаяся в старшей дочери, о престижном ВУЗе для которой можно было теперь и не мечтать. – На большую финансовую помощь с нашей стороны можешь не рассчитывать – денег теперь взять негде, нам еще Оленьке надо на образование и жилье копить, а тебе теперь образование без надобности, а квартира уже дадена!

Вера с ужасом вспоминала свой последний школьный год: насмешки одноклассников, презрение девиц «поумнее», жалость учителей, злобу мужа, постоянный токсикоз, который особенно сильно мучил по утрам во время уроков, заставляя Веру то и дело вылетать из класса под смешки других учеников. Экзамены ей разрешили сдать досрочно, а в конце мая, когда все одноклассники Веры собирались на последний звонок, сама Вера собиралась в роддом.

С появлением в доме вопящего младенца из этого дома окончательно исчез молодой муж – Олег перебрался на жительство к своей новой любви, не обремененной малым чадом. На развод Вере подавать было просто некогда – новорожденная дочка занимала каждую минуту ее времени, часто не спала ночами, болела, отказывалась от груди, вынуждая Веру бегать в молочную кухню за прикормом. В тот безумно трудный первый год Веру больше всего поддерживала свекровь, готовившая еду, забиравшая внучку на прогулки, давая Вере выспаться хоть днем, говорившая о том, что скоро все наладится, Олег повзрослеет, изменится, одумается и вернется.

Олег не вернулся – он разбился насмерть на мотоцикле, когда их дочери Людмиле едва исполнился год. Свекровь вскоре ушла вслед за сыном – оторвался тромб, как сказали врачи. Свекор и раньше сильно выпивал, а оставшись в одиночестве быстро упился до могилы. Родители Веры опять отдали ей свой родительский долг, оказав помощь в оформлении пособия «по потере кормильца» для Людочки и пособия, как неработающей матери-одиночке для Веры, после чего попросили не беспокоить их финансовыми вопросами. Вера и не беспокоила – двух пособий ей хватало, чтобы не умереть с голоду и исправно платить по всем счетам. Когда Люде исполнилось три года, Вера отвела ее в детский садик и тут же поступила в колледж, начав учиться на бухгалтера. Еще через три с половиной года Людочка пошла в школу, а Вера устроилась на работу бухгалтером в тот же детский садик возле дома, взяла в нагрузку бухучет в нескольких ООО и ИП, и наконец-то выбилась из плена нищеты, когда приходилось считать и экономить каждую копейку. А еще через пару лет молодая женщина подала документы на заочное отделение экономического института, блестяще сдала вступительные экзамены и стала счастливой студенткой-заочницей московского ВУЗа.

После института Вера устроилась работать бухгалтером в той школе, где когда-то училась, и по-прежнему вела бухгалтерию у «частников», очень хорошо зарабатывая себе на жизнь, даже старую родительскую однокомнатную квартиру смогла обменять на крупногабаритную двухкомнатную в новом кирпичном доме. Работа с числами приносила Вере покой и умиротворение: числа не лгали, не обманывали, не предавали. В отличие от личной жизни, числа просто было упорядочить и подвести под общий знаменатель. Постепенно Вера приобрела новую хорошую мебель, купила машину, гараж, стала выезжать с дочерью на отдых в жаркие страны. Дочь Люда выросла, поступила в медицинский институт, на первом же курсе безумно влюбилась в бравого военного старше ее на семь лет, вышла замуж и родила сына – Ванечку. Вера вначале боялась, что дочь повторит ее судьбу, но муж Люды оказался на редкость любящим, порядочным и достойным мужчиной: молодую жену обожал, сына носил на руках и очень уважительно относился к Вере.

– Мне невероятно повезло с вами, Вера Ивановна, вы лучшая теща на свете, – признался как-то зять во время одного семейного застолья. – Тактичная, внимательная, всегда готовая помочь, но при этом не навязывающая своих советов и мнений. Вы просто поразительная женщина, Вера Ивановна.

А поразительная женщина, приходя в опустевшую вдруг квартиру (у мужа Люды была собственная прекрасная жилплощадь), уныло думала о том, что ей тоже хочется мужской любви и внимания, причем не только со стороны внука.

Глава 2. Современные методы поиска супруга

В начале августа Вера сидела в кафе с лучшей подругой, обсуждая ту же проблему. Точнее, обсуждала ее подруга.

– Когда ты всерьез возьмешься устраивать свою личную жизнь? – постукивая ложечкой о кофейное блюдце, спрашивала Вика, свирепо насупив тонкие брови. – Дочь уже самостоятельная дама, к тому же скоро уедет с мужем и сыном на Дальний Восток, в военный городок под Хабаровском. Между вами будет восемь тысяч километров! Или девять?

– По прямой – чуть больше шести тысяч, – вздохнула Вера, смотря в окно кафе, как летнее солнце медленно садится за высокие дома. – Игорю очередное звание присвоили при условии этого переезда. Там отличные условия предлагают: квартиру трехкомнатную в новом кирпичном доме дадут, Ванечку в ясли военного городка возьмут, потом – в садик логопедический там же и все развивающие занятия со специалистами – бесплатно. В Хабаровске прекрасный медицинский университет, перевод Люде уже помогли устроить.

– Я ничуть не сомневаюсь, что у Людочки все хорошо будет, я за тебя переживаю. С чем ты остаешься? Родители в Петербург к Оле давно уехали, дочь с внуком – в Хабаровск, а у тебя опять: дом – работа – дом, и дома тоже работа? Тебе тридцать семь лет всего, в Европе многие в эти годы в первый раз замуж выходят!

– Так то в Европе. И мне почти тридцать восемь, через неделю день рождения, сама знаешь. Людочка специально с отъездом задержалась, чтобы всей семьей отпраздновать.

– Вот-вот, нечего тянуть! В школе твоей совсем мужиков свободных нет?

– Ну почему же нет. Есть. Учитель трудов Василий Семенович, солидный мужчина, вдовец, пятьдесят семь лет. Давно ко мне в бухгалтерию с чаем – пряниками захаживает.

– Хм-м. Среди пятидесяти семилетних тоже весьма достойные экземпляры попадаются. Джордж Клуни, например, – ему сейчас ровно пятьдесят семь. И Бреду Питу пятьдесят четыре. Красавцы мужчины, любой девице впору будут!

От такого вольного сравнения толстенького, лысенького Василия Семеновича с Джорджем Клуни, Вера подавилась пирожным и зашлась хохотом.

– Вика, не могу! Вот только мне, русской бабушке-домоседке, мечтать о Джордже Клуни! Побойся Бога, милая!

– Мечтать не вредно, вредно – не мечтать! Ладно, я поняла, что этот учитель мало смахивает на Клуни, но если человек хороший – ты приглядись, подруга.

– Приглядывалась, до последнего корпоративного застолья, посвященного концу этого учебного года.

– И что произошло на этом застолье?

– Василий Семенович вначале крепко выпил для храбрости, а потом популярно объяснил мне, что нечего нос от него воротить, да долго раздумывать, что таких, как я – одиноких баб среднего возраста – пол-Москвы, а серьезных работающих холостых мужчин мало. Что лично ему несколько дам авансы делают, и что я от этих самых дам выгодно отличаюсь лишь меньшим количеством лет и килограммов. Потом он что-то лепетал про повышенную пенсию и дачу, но я уже не слушала.

Лицо Веры от неприятного воспоминания брезгливо сморщилось, а Вика вздохнула.

– Ты только близко к сердцу эти хамские высказывания не принимай, а главное – не вздумай связываться с кем попало по принципу: «лишь бы не одной»! – воскликнула Вика и с нарочитым пафосом продекламировала: – Любовь – единственное в природе, где даже сила воображения не находит дна и не видит предела! (Иоганн Фридрих Шиллер)

– Я не настолько наивна, чтобы в мои годы о любви мечтать, – закатила глаза Вера. – Любовь мне не нужна, мне достаточно простого человеческого уважения и совместимости характеров.

Эту фразу Вера произнесла с полной убежденностью – не один год она раздумывала о том, чего хочет от жизни и какой спутник ей нужен. Раздумывала, резко обрывая очередной неудачный роман; раздумывала, проводя наедине с бессонницей долгие ночи.

День отъезда дочери стал для Веры воистину черным днем, хоть она и старалась изо всех сил казаться всем довольной и веселой. Вернувшись из аэропорта, из которого вылетели в сторону Хабаровска ее самые близкие люди, Вера окинула взглядом пустую квартиру и решилась. Надо что-то срочно менять в своем существовании, пока она не завела себе пару болонок и толстого кота взамен человеческого общения! Нет, иногда коты предпочтительней людей, коты куда милей, умней, добрей и вернее некоторых мужчин, но попробовать поискать мужскую особь без хвоста и с даром человеческой речи все-таки стоит. Наверное…

Завтра последний день отпуска и надо потратить этот день с умом! Припомнив совет Вики, Вера включила компьютер и поскорее (чтоб не дать себе шанса передумать) вышла на сайт знакомств.

«33 % пар встретились в сети!» – гласила надпись на красочной заставке с множеством счастливых обнимающихся пар.

«Это как они определили? – задумалась Вера. – Exit poll на выходе из ЗАГСов по всей стране устроили?!»

«Как часто вы используете сайт знакомств для поиска пары?»

«Настораживающий вопрос. Хотелось бы найти пару один раз и на всю жизнь!»

Сайт продолжал засыпать Веру вопросами, попутно указывая, какой процент людей выбрали такой же ответ, как она. Пока выходило, что Вера в сильном меньшинстве со своими представлениями о жизни. Потом обычная процедура регистрации на сайте и начался полный кошмар с редактированием своего профиля:

выбрать фотографии, где она очень хорошо получилась или где похуже, чтобы не вводить людей в напрасные заблуждения?

что писать о своей семье?! Мать-одиночка? Так дочь взрослая, эта веха ее жизни уже в прошлом. Вдова? Так она по-настоящему замужем и не была! Написать, что внук имеется? Или лучше не писать? Но ведь он правда имеется, причем – совершенно замечательный внук!

написать, что совершенно одинока? Так дочь с зятем и родители с сестрой обидятся, если узнают о ее затее и ее страницу просмотрят. А они точно узнают – шила в мешке не утаишь!

что указать в графе хобби?! Работа с частными клиентами на дому? Ой, так что-нибудь не то подумают! Да и подработка – это не хобби. Увлечение программированием в бухгалтерском деле – тоже напрямую связано с работой: нравилось Вере самостоятельно копаться в программном обеспечении при очередном (и частенько случающемся!) сбое в базе 1С! А что – хобби? Книги фэнтезийные читать? И чтоб главный герой – мачо, и главная героиня – красотка и не дурочка. Таким хобби мужчин не привлечешь – это и без Викиных советов ясно. Вот экстремальные виды спорта и рыбалка – это бы пошло, но это не про Веру Ивановну Птичкину.

За окном наступил летний вечер. Утерев холодный пот со лба, Вера свернула окно сайта и пошла на кухню – в шкафу давно была запрятана бутылка отменного сладкого ликера, купленного по случаю в дьюти фри и до сих пор стоявшего не распакованным. На середине бутылки Вера пришла к выводу, что такому старому ископаемому, как она, нужны для налаживания семейной жизни более древние, проверенные веками технологии – сваха ей нужна! Настоящая, живая сваха, с которой можно поговорить и посоветоваться, а не ломать голову, что писать и как писать на странном сайте! Тетя Даша давно ей разные визиточки подсовывает, все о племяннице переживает, вот и воспользуемся.

Порывшись в сумочке и найдя визитку, которую еще не успела выкинуть после последнего визита тетки, Вера умыла лицо холодной водой, убедилась, что звонить незнакомому человеку приличия еще позволяют, и набрала телефонный номер свахи Аделаиды Романовны.

– Приходите, милая, приходите, – пророкотал в трубке густой женский голос, который, несмотря на ласковость обращения, вызывал представление о дородной, богато разодетой помещице, твердой рукой правящей своими крепостными крестьянами. – Сразу приходите, завтра поутру, не откладывайте.

Откладывать резона и впрямь не было, так что утром Вера пошла. Сваха жила в очень приличном двухэтажном особнячке, занимая в нем просторную квартиру в четыре комнаты. В большой квадратной комнате, обклеенной шелкографическими бордовыми обоями в аляповатых цветах, Аделаида Романовна принимала посетителей.

– Доброе утро, милочка! Значит, это вы – племянница Дашеньки? – рокотнула больших размеров дама в больших же очках, завернутая в пестрое сине-красное платье типа «кимоно». Черные волосы были подняты вверх, заколоты на макушке большими шпильками и свисали с головы мелкими завитками в беспорядке, который принято называть «живописным». Правда, особой живописности Вера в данном случае не наблюдала.

– Я.

– Рада, очень рада знакомству! Ну-с, милочка, проходите, садитесь, расскажите о себе: как жили, как живете, чего от жизни хотите и на кой вам муж понадобился.

Вера рассказала всю свою незатейливую историю, начав со школьных лет. Аделаида Романовна внимательно выслушала, попутно что-то записав в листках, уточнила зачем-то насчет размеров Вериной квартиры, наличия-отсутствия дачного участка, даже здоровьем и благосостоянием Вериных родителей и сестры поинтересовалась.

– Ну-с, милочка, подведем итоги и сделаем выводы. – Сваха откинулась в кресле и похлопала ладонью по тонкой стопочке заполненных ею листков. – Если воспользоваться бухгалтерской терминологией, то в ваших активах: сносное финансовое благосостояние, московская квартира, приятная внешность и сохранившаяся фигура. Про пассивы вы и сами знаете, вижу, что знаете и осознаете. Первый вариант супруга, на которого вы смело можете рассчитывать: молодой, ничего не имеющий и ничего не умеющий, готовый жить за чужой счет субъект. Ограничите его в доступе к своим деньгам, чтоб по девкам сильно не бегал, устроите в знакомую контору на работу, чтобы на диване дома не сидел, и через несколько годков воспитаете себе приличного мужа. Таких вариантов у меня масса, со всех республик бывшего Союза набраны, очень смазливые встречаются. Смотреть будем?

– Нет, спасибо! – оторопела Вера. – Хотелось бы кого-то самостоятельно на ногах стоящего. На молодого я не рассчитываю, лучше постарше, но чтобы человек разумный, работящий был, интеллигентный, уже устроенный в жизни, понимаете?

– Понима-а-ю, – протянула Аделаида Романовна.

Сваха склонилась вперед, ее большие очки в роговой оправе скользнули на кончик широкого носа и были в последний момент остановлены мясистым пальчиком с ярко-красным маникюром. Сваха пристально глянула на Веру поверх очков, потом двинула их вверх и глянула сквозь очки, заставив Веру почувствовать себя пациенткой в кабинете рентгенолога.

– И сколько лет должно быть вашему будущему избраннику? – ехидно осведомилась сваха.

– Желательно, чтобы примерно ровесник был, лет сорока – сорока пяти, – смущенно и растеряно ответила Вера.

Аделаида Романовна снова откинулась в кресле и насмешливо хмыкнула. Закатила к потолку глаза и потрясла черными кудряшками.

– Милочка, показать вам, какие требования к спутницам жизни озвучивают обеспеченные, «интеллигентные», самодостаточные сорокалетние холостяки? Одной фразой их пожелания звучат примерно так: двадцатилетняя топ-модель, страстная в постели, имеющая два высших образования и папу-генерала! Разумеется, приходится вежливо объяснять им, что чудес не бывает, но если я начну предлагать им в качестве жен средних лет бабушек, то от меня сбегут все клиенты! Я привыкла все говорить прямо, без экивоков, милочка: если хотите состоявшегося мужчину, то возраст может быть только от пятидесяти пяти и выше. Причем и тут вариантов не много, если желаете, чтобы муж был не болен и не обременен болеющими родственниками. Вот, очень хозяйственный и работящий мужчина: фермер, живет в Подмосковье, свой дом, большой участок, пять коров, поросята, курочки и так далее… Жена скончалась недавно, требуется здоровая сильная женщина, умеющая ухаживать за скотиной и ублажать супруга в постели. Ну, за скотиной ходить научитесь, ублажение изобразите. Шестьдесят лет всего и интеллигентность легкая присутствует – сельхозтехникум по молодости лет заканчивал. Думайте быстрее, пока он не решил, что оплачиваемая помощница по хозяйству обойдется ему дешевле, чем жена.

– Нет, спасибо, тут не о чем думать!

Только врожденное миролюбие удержало Веру от резких высказываний. И еще горькое понимание, что дама в общем-то права: чудес не бывает, Вера сама многократно в этом убеждалась, когда очередной кавалер пытался сесть ей на шею и прописаться с банкой пива на ее диване. Принцип «ты – мне, я – тебе» давно перекочевал из бизнеса в семейные отношения, когда браки заключаются с точки зрения выгоды обеих сторон. Мужчина дает женщине желанный статус замужней дамы, но и дама должна в ответ что-то значимое ему предложить. Но кто-то же находит свое настоящее семейное счастье! И она его искать будет, несмотря ни на каких Аделаид!

Домой Вера вернулась в еще более растрепанных чувствах, чем до посещения свахи, но и дома ей не дали мирно напиться ликера, усесться за новую книжку и приятно провести хотя бы вечер последнего дня отпуска.

Позвонил клиент – владелец брачного агентства ООО «Купидон-сервис». Дурацкое название, но если каждые три года исправно переименовывать свое ООО, то нормальных названий, не занятых другими ООО, надолго не хватит.

– Добрый день, Вера Ивановна! Верните Егоровым предоплату за организацию свадебного торжества 15 августа и неустойку удержите согласно договору. Отменили они свадьбу, разругались жених с невестой. Вот не понимаю людей: решили жениться – так женитесь, а не решили – так не морочьте людям голову! Надо бы повысить размер стандартной неустойки, а то после выплаты моих собственных неустоек ресторану, группе тамады, прокату лимузинов и прочим, остаются несерьезные копейки. – Голос в телефоне на секунду смолк и продолжил недовольно: – Вот вы, Вера Ивановна, – мой бухгалтер, так подскажите, как финансовые дела улучшить, вы же у меня главный специалист по финансовым вопросам, я за решение этих вопросов вам и плачу!

Раздражение на очередные несправедливые упреки взметнулось в Вере ярким пламенем лесного пожара. Она бухгалтер, а не финансовый директор! Но совет дать может!

– Думаю, вам стоит немного изменить направление деятельности, – любезно ответила она.

– Да? – живо заинтересовался клиент. – Совсем немного изменить можно, если значимый результат будет. А как изменить?

– Займитесь организацией похорон – их отменяют куда реже свадеб.

В телефоне замолчали.

– Это у вас такой черный юмор? – прошипел клиент.

– Почему же юмор? Истинный факт! Случаев чудесного воскрешения из мертвых даже в религиозных книгах описано немного.

«Злой бухгалтер – плохой бухгалтер, – напомнила себе Вера, откладывая телефон – разъяренный клиент сбросил вызов. – Надо взять себя в руки. Агентство Купидон-сервис не виновато в том, что Аделаида такая мерзкая сваха!»

Утро первого рабочего дня после отпуска – это самое страшное время года, о чем известно любому работающему человеку, как бы ни любил он свою профессию.

Куча не разобранных директорских приказов угрожающе кренилась на бок, программа 1С непрерывно пищала, предупреждая о множестве чрезвычайно важных непрочитанных писем, на мониторе мелькали требования немедленно прочесть, ответить, оплатить, а телефон разрывался от вала входящих звонков. В кабинет бухгалтера врывались немногие вышедшие уже из отпуска учителя, завучи и обслуживающий персонал с вопросами типа: будет ли премия, а если будет – то когда? Можно ли увеличить аванс и на сколько его можно увеличить? Директор постоянно вызывала к себе для обсуждения и уточнения, централизованная бухгалтерия управления образования тоже не давала покоя. Под самый обед прибежала взъерошенная учительница информатики и взмолилась:

– Вера Ивановна, директор опять на меня работу по заполнению новых статистических отчетов по школе переложила! Мол, если я – учитель информатики, то должна отлично разбираться в составлении программ статистического учета! Но я же не программист!!! А вы, я знаю, неплохо в такого рода программах разбираетесь, по бухгалтерским делам постоянно в чем-то отчитываетесь – помогите! Если все вручную пересчитывать, я до первого сентября не управлюсь!

Вера клятвенно пообещала помочь завтра, поскольку сегодня совсем ни секунды времени нет. Ох, и тяжела ты порой, любимая работа!

Когда после обеденного перерыва Вера неохотно открыла дверь школы, ее с порога позвали в директорский кабинет.

– Вера Ивановна, нужно срочно выкупить моющие средства: город, наконец, выделил деньги, они только что поступили на счет, а на оптовой базе давно собрали наш заказ и требуют оплаты! – Директор взмахнула рукой и эмоционально продолжила: – И привезти эти моющие средства надо, у нас по договору – самовывоз. Самовывоз, а завхоз на больничном! А через три дня – приемка школы! Вера Ивановна, вы меня слышите?

– Слышу. Сейчас первым делом оплачу счет оптовой базе.

– И самовывезите.

– Я?!

– А кто? Почти все еще в отпусках, а завхоз на больничном! Вы же имеете свою машину? Вот и вывозите. Нам только-только за два дня успеть все намыть к приемке, так что езжайте сразу, как оплатите.