Текст книги "Избранные духом Весны. Пари с заклятым врагом"

И… смеха со стороны некромантов не последовало, хотя взрыва хохота ждала не только я, наши парня засмеялись, не сомневаясь, что их поддержат. Не поддержали. Маги по ту сторону забора как-то незаметно, но ощутимо напряглись, а Элтон вдруг медленно повернул голову, окинул одногруппника убийственным взглядом, глянул на меня, развернулся и вместе с остальными вернулся к тренировке.

Наша группа тоже неловко принялась за выполнение поставленной задачи.

Бытовое земледелие – только на первый взгляд простой предмет. Вот если лето, ну или хотя бы не замёрзшая земля, и есть садовые инструменты, то это дело простое. Но если нужно бродить по сугробам в поисках палок, коряг, камней и всего, что может сгодиться, а потом трансформировать найденное в подобие инструментов, укреплять и накладывать заклинание уже на непосредственное вскапывание земли… Да ещё и в условиях ограниченного времени и жестокой конкуренции!

Я решила быть самой умной и сразу ушла в дальний конец полигона. Так и материалов больше, и никого нет.

Так думала я, продираясь сквозь сугробы и метель, придерживая капюшон низко натянутым на лицо и чувствуя, как снег забивается в ботинки и леденеют пальцы в тонких перчатках.

И вдруг что-то сжалось на моей лодыжке.

В первое мгновение я и не поняла, что происходит. Наклонилась вперёд, свободной рукой приподняла край мантии и платья, посмотрела на лежащие поверх чёрных чулок костистые, местами сохранившие зелёную плоть пальцы…

Секунда страшного осознания…

Над академическими полигонами разнёсся дикий визг!

Продолжая вопить, я дёрнула ногой, стремясь стряхнуть руку мертвеца, как какого-нибудь жука, вот только жуки обычно маленькие и не имеют под землёй остального тела. Мертвец имел! И на мою попытку освободиться отреагировал безразлично – не отреагировал вообще, в смысле! Зато до ужаса испуганная я не удержала равновесия и рухнула спиной в снег.

Чтобы заорать пуще прежнего, чувствуя, как мёртвые пальцы цепко сжимают вторую ногу, запястья, предплечья, обнимают за бёдра, живот и грудь, высунувшись из ледяной земли по локти…

Руки, руки, руки… бесконечное количество мёртвых рук!

И вдруг вспышка, зелёный свет прямо надо мной и чёткий крик:

– Доэшайх!

Лишённые искры жизни руки осыпались в снег гремящими и более не способными удерживать костяшками. Я продолжила барахтаться в снегу и кричать, не сразу поняв, что этот кошмар уже закончился.

В чувство привёл сосредоточенный голос Элтона:

– Ну-ну, Лягушка, уже всё, уже можно не бояться. Давай, малыш, осторожно…

Его руки поймали мои запястья, чуть сжали, осторожно потянули, помогая подняться на ноги. Едва я смогла стоять, некромант встревоженно вгляделся в моё бледное лицо, чуть присев, чтобы мы были на одном уровне. Не знаю, что он хотел найти и нашёл ли, но через несколько секунд серьёзно спросил:

– Ты не пострадала?

Отрицательно затрясла головой, чувствуя, что меня просто трясёт. Всем телом. И зубы громко стучали, подбородок и губы дрожали, в глазах слёзы… Страшно! Очень, очень страшно! Мне казалось, что многочисленные руки продолжают держать со всех сторон, прижимая к земле, не позволяя спастись, не давая возможности даже шевельнуться… и пробираются всё ближе к горлу! Мамочка!

– К-к-кто это сделал? – спросила настолько жалобно, что мне самой от своего голоса стало противно.

Мне, но не Элтону.

– Пока не знаю, – произнёс он совершенно и абсолютно спокойно.

Так спокойно, что на улице стало ощутимо холоднее, а ветер взялся швырять на нас острый снег меньше и медленнее.

– Но собираешься узнать? – верно догадалась я.

На лице некроманта не дрогнул ни один мускул. Не изменился взгляд. Не прозвучало ни слова.

– Рина! – крик со стороны, и к нам прибежала добрая часть моей группы вместе с преподавателем, который, осознав, что никто не умирает, дал волю эмоциям:

– Что здесь происходит? Объясните немедленно!

Я надеялась, что Элтон скажет хоть слово, но полуголый и безразличный к холоду некромант бросил взгляд на бытовика, холодно посмотрел в мои глаза, развернулся и ушёл. Гордый, непоколебимый, убийственно-мрачный. Уже через несколько секунд он затерялся в непогоде, а мы так и остались посреди метели – растерянная и испуганная я и требующие объяснений одногруппники и профессор Иаков.

Пришлось рассказать им всю правду, и в конце преподаватель недовольно озвучил вывод, к которому пришла и я:

– Должно быть, кто-то из некромантов неудачно пошутил. Я уведомлю магистра Эрнсей.

Не думаю, что это даст какой-то результат… А ещё почему-то казалось, что Элтон точно знал, кто именно так «пошутил».

Глава 3

Вечером узнали и все остальные.

– Лемир с Конром устроили дуэль на полигоне! – восхищённый вопль зазвенел над головами ужинающих, обрывая разговоры в нашей просторной столовой.

Миг абсолютной тишины, в который присутствующие осознавали услышанное.

И в следующую секунду адепты рванули с мест, пожелав собственными глазами увидеть эпичное сражение, но всё тот же голос заставил народ замереть без движения:

– Уже всё закончилось!

Парни и девушки недовольно застонали и вернулись на места, а я перестала дышать, в ужасе глядя в стол перед собой.

– Кто победил? – крикнул какой-то парень.

Мне показалось, что мир замер вместе с моим сердцем…

– Лемир, конечно! – восторженно ответил первокурсник, принёсший нам эту новость.

Я не сдержала полного облегчения выдоха. Словно гора с плеч. И сердце забилось вновь, и я дышать смогла.

На выразительные взгляды подружек за столом лишь махнула рукой, села прямо и посмотрела на вход в столовую, где продолжал стоять первокурсник и увлечённо рассказывать о произошедшем.

– Это было феерично! Сферы взрывались, фаеры щёлками, гудели заклинания, а потом Лемир Конра мечом добил!

В разных концах столовой громко испуганно ахнули.

– Да не бойтесь, не насмерть! – рассмеялся парниша. – Конра академические лекари уже восстановили, даже ногу ему прирастили!

Мне стало дурно, и я такая была не одна.

– Некроманты, – презрительно сплюнул кто-то из младших бытовиков.

– Чем тебе некроманты не угодили? – мгновенно вступился за честь своей специальности кто-то из перваков.

– То есть для вас нормально отрубать людям ноги?! – завизжали с другой стороны.

– Ну, не оторвали же! – некроманты были полны решимости отстоять своё честное имя. – Лекари, подтвердите, что ноги куда гуманнее отрезать, нежели отрывать!

И так как после этого в столовой воцарилась тишина, лекари были вынуждены признать правоту работающих со смертью коллег:

– С точки зрения приращивания – да, отрезать гуманнее, нам потом так восстанавливать проще…

– Во-о-от! – некроманты торжествовали, остальные были в ужасе.

– Психи! – не выдержала какая-то девушка.

– Началось, – тихо, только для нашего стола, пробурчала Карли.

Мы в этом дурдоме три года, мы хорошо знали, что будет дальше.

Боевик Льяна подняла руку и натянула над нашей семёркой защитный купол. Её примеру последовали десятки столов, а тем временем скандал набирал обороты.

– Ты кого психами назвал?!

– Ты тупой или глухой? Ясно же, что тебя!

– Что-о-о?!

– Щиты! – приказали боевики постарше боевикам помладше, которые сидели с открытыми ртами и внимали происходящему.

Молодняк подчинился мгновенно, но в силу неопытности заклинания у них вышли корявыми, волнообразными, дрожащими и откровенно ненадёжными. И когда в воздух взлетела тарелка с кашей, первыми не выдержали именно щиты перваков.

Дальше имел место типичный вечер в столовой Государственной магической академии. Мы вообще живём весело и бед не знаем.

Когда вокруг разгоралась шумная война с применением еды, посуды и криков сбежавшихся поваров, всё было ещё ничего. Но когда в воздух поднялись удерживаемые магией столы и загудела призываемая для заклинаний энергия, Лия поняла, что:

– Пора валить.

Я это поняла ещё раньше, а потому:

– Заканчиваю трансформацию пола, уйдём на этаж ниже.

– Я прыгаю первой, поставлю воздушную подушку, – решила Карли.

– Я последняя, держу щит, – напомнила Льяна.

Слаженно работать мы умели, и потому оказались в тишине и безопасности уже через пару минут. Перевели дыхание, обменялись довольными взглядами и пошли в сторону женского общежития по коридору, в который спрыгнули из столовой.

– У меня работа, – Лия убежала первой.

– Завтра контра по управляемой нежити, – Карли Армид исчезла вслед за природником.

Остальные потерялись уже в общежитии, разойдясь по комнатам. Вот так и вышло, что по винтовой лестнице наверх башни я поднималась в одиночестве, взглядом отслеживая ступеньки и размышляя о случившейся дуэли.

Выходит, это некромант Конр поднял тех мертвецов, что напали на меня? Зачем он это сделал? Не помню, чтобы мы с ним конфликтовали. Мы вообще практически не пересекались никогда, не считая сегодняшнего обмена фразами.

«Слушайте, а вам не холодно?»

«А что, желаешь согреть?»

Это академия, тут такое в порядке вещей, никто и внимания не обращает… но мне вспомнилось, что шутку Конра остальные некроманты не поддержали, и та неловкость, и тот взгляд Элтона… видел ли его сам Джером? А если видел, то к какому выводу мог прийти?

Погрузившись в свои мысли, я не сразу заметила тёмную фигуру посреди лестницы. А заметив, испуганно вздрогнула и машинально дёрнулась назад, невольно стремясь увеличить расстояние с тем, от чего так ощутимо полыхнуло ледяной угрозой.

Нога соскользнула с края ступеньки, я потеряла равновесие, беспомощно взмахнула руками и полетела вниз, в ужасе прощаясь с жизнью, потому что пережить падение с такой крутой лестницы было попросту невозможно!

Но упасть мне не позволили.

Порыв ветра, сомкнувшиеся на запястье пальцы, рывок! Я впечаталась в тело, словно вытесанное из камня, застонала от болезненных ощущений во всём теле и поняла, что сижу на чужих коленях, обнимаемая тяжёлыми горячими руками.

В нос ударил неприятный запах алкоголя.

А над головой прозвучало хриплое и злое:

– Второе спасение жизни за день, Лягушка. Твой долг передо мной растёт с поражающей скоростью.

От Элтона веяло угрозой. Мрачной, тёмной, сильной.

– Ты пьян, – заметила я ровно, пытаясь осторожно сползти на лестницу.

Некромант даже не пошевелился, словно действительно был каменной статуей.

И вдруг зарылся носом в мои волосы, с шумом вдохнул, с силой прижался лицом к моей голове, чтобы выдавить хриплое и словно болезненное:

– Ты пьянишь сильнее алкоголя, Каррин… Карринаэльх – дурман-цветок земель Изумрудного дома, твоего дома, не так ли?

Так… но у меня в голове стучало только: «Ты пьянишь сильнее алкоголя, Каррин»…

Почему-то сердце застучало быстро и гулко.

– Элтон, иди спать, – произнесла я мягко, но хрипло.

И зачем-то зарылась пальцами в его чуть отросшие чёрные волосы. Просто не удержалась. И улыбнулась, ощутив, какие у него мягкие и приятные пряди.

Парень судорожно вздохнул и вдруг с силой, до боли в рёбрах сжал меня. Я вскрикнула и ударила его по плечу, но адепт словно и не заметил этого, вжимаясь в меня сильно и отчаянно, словно стремился вдавить в себя, заставить раствориться в своём теле…

– Рина, – тихий болезненный стон.

– Элтон, мне больно! – прохрипела я, вонзая ногти в его плечо.

Вздрогнул, медленно дёрганно расслабил руки, не до конца понимая, чего я хочу и на что ругаюсь.

Я тут же соскользнула с его колен, встала на ноги, отошла на две ступеньки ниже, тем самым невольно сравнивая нас в росте.

Некромант не сводил с меня затянутого пеленой немигающего взгляда, держа руки в той же обнимающей меня позе, будто я продолжала сидеть на нём, а не стояла перед.

– Ты пьян, – повторила спокойно, чувствуя растущую нервозность.

Здесь только я и невменяемый, превосходящий меня в силе и магии некромант. Нет, я не беззащитна, но всё равно волнительно.

– Тебе лучше идти к себе, – добавила твёрдо, не дождавшись от него ответа, и вдруг зачем-то ляпнула, – тебя проводить?

А Элтон взял, моргнул и решил:

– Проводи.

Я опустила взгляд, ругая себя самыми некультурными словами. Зачем предложила? И Элтон хорош, зачем согласился?

Глядя на то, как некромант медленно поднимается на ноги, я открыла рот, намереваясь извиниться и сказать, что ему лучше идти одному, но тут Лемир пошатнулся и едва не рухнул.

Я и понять ничего не успела, как юркнула к нему, пристроилась под руку и обняла, стремясь придержать и не дать ему упасть и умереть, и…

– Всё, теперь ты моя, – довольно заключил адепт, который и падать не собирался, и не шатался даже, стоя твёрдо и уверенно.

– А? – только и смогла выдохнуть я.

И попыталась неловко отойти, но Элтон обнял уже сам рукой, под которую я так неосмотрительно забралась, прижал к себе значительно осторожнее, чем стискивал до этого, вздохнул и печально попросил:

– Побудь со мной.

Моё сердце сжалось до боли, а в груди затрепетало что-то маленькое, но очень горячее. Что это было? Я не знаю, но от этого пульсирующего комочка несмелая улыбка появилась на моих губах, а в глазах что-то засверкало.

Странно, очень странно.

Но отказать некроманту я просто не смогла.

– Хорошо, – согласилась негромко, расслабляя напряжённые в попытках отвоевать свою свободу мышцы, – я побуду с тобой, но только немного.

Элтон издал едва различимый хриплый выдох и совсем тихо сказал:

– Мне целой вечности с тобой будет мало…

Что?!

– Что? – я резко вскинула голову, изумлённо посмотрела в зелёные глаза, уверенная в том, что Лемир не мог сказать такого вслух и мне просто показалось.

Думала, он смутится, сведёт всё к шутке, улыбнётся и скажет «ничего», но некромант ответил мне прямым серьёзным взглядом. Не мутным из-за алкоголя, ясным и осознанным. Всем своим видом так и говоря: я от слов не откажусь и я уверен в том, что только что сказал.

А я… я… у меня не было слов. И дыхания не было. И сил пошевелиться тоже. Но вот мыслей – сотни, тысячи! Они мелькали, летали, метались внутри головы с такой скоростью, что я не могла ухватиться ни за одну из них.

Я так и стояла, потрясённая до глубины души, шокированная, сбитая с толку и растерянная, во все глаза смотрела в серьёзно-решительное лицо адепта и не могла вымолвить ни слова.

Это… это что же, только что… это было признание?

Моё несчастное сердечко рухнуло в пятки, тут же вознеслось высоко вверх и застучало быстро-быстро. В пальцах закололо, в груди защипало, в голове зашумело.

Признание? Правда? Самое настоящее?

– Элтон, – прошептала растерянно.

– Ничего не говори сейчас, – он даже не улыбался, оставаясь пугающе серьёзным, – но я прошу, чтобы ты хорошо подумала и дала мне… дала нам шанс.

– Шанс? – мне казалось, что всё это шутка, и сейчас из-за стены выпрыгнут его дружки и начнут громко хохотать над наивной Каррин Энжеро.

– Шанс, – повторил твёрдо. – Столько лет я не смел и надеяться, но после того, что случилось в моей комнате…

Я стремительно опустила голову и взгляд, пряча пылающее от стыда лицо, и попыталась отойти.

Элтон удержал и торопливо продолжил:

– Мне ужасно жаль, что всё так случилось! Я бы ничего не сделал, Рина, клянусь тебе. Я понимал, что с такой девушкой мне ничего не светит, ты слишком светлая и хорошая, чтобы хотя бы посмотреть в мою сторону, да ты же и не смотрела никогда, пока я тебя умертвием на первом курсе не испугал. Это я с первого взгляда голову потерял, а ты меня и не замечала. И тогда, в спальне, я решил, что это мой единственный шанс. Мне хотелось сжать тебя в объятьях, хотя бы раз ощутить вкус твоего поцелуя… я бы не перешёл границу и, конечно, не взял силой, не урод же последний. Мне хотелось лишь на несколько мгновений оказаться на месте Нейла и понять, каково это, целовать самую прекрасную девушку, о которой до этого смел лишь мечтать… У меня не было надежды, пока ты не ответила на поцелуй.

Мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда за тот кошмар, но я стояла, не шевелясь и вслушиваясь в каждое срывающееся слово Элтона.

Некромант сжал меня рукой сильнее и тут же отпустил, но лишь для того, чтобы обнять ладонями мои плечи, с лёгкостью и осторожностью развернуть на месте, бережно подхватить пальцами мой подбородок, мягко приподнять голову, заставляя посмотреть в зелёные, полные отчаянной надежды глаза мага и услышать:

– Если мне не показалось, если в тебе есть хоть искорка, хотя бы слабая надежда на появление этой искорки, Рина… не говори мне «нет». Я не прошу согласия, не нужно никаких объяснений и обещаний, просто не говори мне «нет».

Элтон Лемир замолчал, испытующе, ожидающе вглядываясь в мои глаза и не дыша… Не могла сделать вдох и я.

«Некромантам нет веры», – настойчиво шептало сознание.

«Он не врёт и не играет, посмотри на него», – стонало потрясённое признанием сердце.

«Это же Лемир!», – выл в отчаянии мозг.

А сердце больше ничего не говорило, они лишь стучало быстро и неровно, разгоняя то горячие, то холодные волны по телу.

А я… молчала. Смотрела в полные отчаяния, практически мольбы глаза Элтона и молчала.

И видела, как спустя несколько мучительно долгих секунд в зелёном омуте вспыхивает неверие на грани потрясения, как в тот же миг оно сменяется усиливающейся надеждой, и радостью, и всё ещё неверием, но уже светлым и почти счастливым…

Лицо мага посветлело, на губах заиграла недоверчивая, но очень радостная светлая улыбка, в его вены словно впрыснули какое-то зелье, от которого тело некроманта мгновенно наполнилось силой, спина стала ровнее, поднялись плечи и голова…

От этих изменений я не сдержала слабой, но искренней смущённой улыбки.

– Рина, – прошептал Элтон с чувством.

Задышал легче и свободнее, наконец избавившись от груза, что мешал жить, опустил руки, посмотрел на меня с сияющей улыбкой.

– Поздно уже, – проговорила я, пряча лицо и избегая смотреть магу в глаза.

– Поздно, – повторил он таким тоном, что сразу ясно: не уснёт. – Конечно, поздно. Пойдём, я доведу тебя.

– Нет, – я на шаг вверх по лестнице отступила, – ты же пьян, лучше иди сразу к себе…

– Я доведу, – твёрдо сказал Элтон.

– Тут недалеко уже, – настаивала я, делая ещё шаг вверх.

– Я доведу, – он тоже умел настаивать, и получалось у него куда внушительнее.

И я решила, что проще и быстрее согласиться, чем спорить и выгонять его.

Кивнула, не поднимая головы, развернулась и практически побежала вверх по лестнице. Пару раз обернувшись, увидела, что Элтон не бежит, но при этом не отстаёт ни на шаг, и смотрит так, словно готов подхватить в любой момент, если вдруг начну падать.

Не начала. И до верха добралась за пару минут всего, ужасно запыхавшись и теперь имея возможность списать красное лицо на пробежку.

– Эм… ну… спасибо, что довёл, – пробормотала неловко.

– Тебе спасибо, – с непонятными интонациями отозвался некромант, задумчиво рассматривая моё лицо.

Я не видела, потому что всё ещё старательно не поднимала взгляд, но отчётливо ощущала.

Хорг, неловко-то как. И в голове мешанина, а в груди неразбериха, и всё стучит и дрожит, и я, кажется, в панике…

Уходи уже, Элтон, не стой…

Но он стоял и уходить не собирался, в итоге я не выдержала первой.

– Спокойной ночи, – бросила, вжимая голову в плечи, влетела в комнату и захлопнула за собой дверь, чтобы застыть там же, где стояла, не дыша и прислушиваясь.

Тишина. Долгая, тяжёлая, гнетущая.

И едва слышное:

– Спокойной ночи, Лягушка.

Удаляющиеся твёрдые шаги…

И кто бы мне сказал, почему я стояла и улыбалась с первого курса ненавистному обзывательству, впервые не чувствуя обиды и злости, а предвкушая что-то большое, светлое и хорошее?

* * *

Он был пьян и нёс бред, а сегодня ничего и не вспомнит.

Я убеждала себя в этом всё следующее утро, рассеянно пропуская слова подруг и постоянно озираясь по сторонам.

Меня немного трясло от страшного ожидания, и одновременно было и стыдно, и волнительно. С каждой минутой всё усиливалось желание пропустить пары и сбежать в город, лишь бы не сталкиваться с Элтоном. Да, я трусиха, но что уж тут поделаешь?

В конце концов я не выдержала.

– Простите, – бросила девочкам за завтраком, обрывая разговоры и поднимаясь под шестью удивлёнными взглядами, – мне нужно бежать, у меня там… срочные дела.

Девочки не ответили и даже спорить не стали. Сидели и молча смотрели на меня, что было для них нетипично, но я находилась в слишком дёрганном состоянии, чтобы обращать на это внимание.

Кивнув на прощание, выпрямилась, резко развернулась и даже сделала шаг по направлению к выходу, чтобы совершенно неожиданно уткнуться носом в благоухающий нежный букет белых пионов…

– Здравствуй, мой цветок! – громко и радостно воскликнул знакомый голос.

Цветы сунули в руки оторопевшей мне, Элтон улыбнулся, широко и хулигански как-то, весело подмигнул растерявшейся и смутившейся от образовавшейся тишины дриаде и громко, даже не стараясь скрывать слова от окружающих, выдал:

– Прима Алоиза Тервейн сегодня выступает в театре, я достал нам билеты в королевскую ложу. Твой отказ не принимается, экипаж прибудет во двор академии ровно в шесть тридцать. Я встречу тебя в городе. Всё, Лягушонок, убежал!

И он действительно убежал, оставив меня с пионами в руках, приоткрытым ртом и изумлённым взглядом в его прямую, стремительно удаляющуюся спину.

Ушёл…

А в столовой тишина. Ни звука просто. И в этом всеобщем молчании так отчётливо прозвучало задумчивое:

– У Лемира на патрулировании зомбарь последние мозги сожрал?

– Вроде не… – совсем неуверенное от потрясённых некромантов.

Пауза и требовательное:

– Тогда что это сейчас было?!

И все почему-то посмотрели на меня, а я… улыбнулась. Оно как-то само получилось.

– Трындец, – решила мужская половина.

– Весна, – не согласились с ними девочки, глядя на меня кто с мечтательными улыбками, а кто и с откровенно неприязненными, не обещающими ничего хорошего взглядами.

В такой ситуации мне оставалось лишь одно:

– Пойду грядки покопаю.

Мой уход сопровождался обречёнными стонами бытовиков и откровенным недоумением всех остальных.

* * *

Весь день прошёл, как в тумане. Я едва ли слушала лекции, не обращала внимания на реплики одногруппников и подруг, и то и дело возвращалась мыслями в события сегодняшнего утра и вчерашнего вечера.

Я-то была уверена, что Элтон на пьяную голову мне вчера всё это говорил, а выходит… выходит, что нет? И Нейла он от меня отвадил, потому что… сам был влюблён. И я вспоминала события последних трёх лет и с растущим изумлением находила причины тех или иных поступков Элтона. Мне-то казалось, он просто дурак неадекватный, а он это всё от любви, получается…

После последней пары я убежала в комнату, потом в душевую, потом долго и старательно приводила себя в порядок перед зеркалом. Тщательно вымыла каждый кусочек тела, натёрлась ароматическими бальзамами, оставила по капельке своих любимых духов на запястьях и основании шеи. Тёмно-зелёные волосы уложила крупными кудрями и прихватила у висков – мы магички, у нас своя мода и нет нужды следовать правилам королевского двора.

Платьев у меня было много, двоюродные сёстры, приезжая в столицу, любили таскать меня с собой по лавкам и бутикам, и до сегодняшнего дня у меня ни разу в жизни не возникало мысли, что одежды-то у меня на самом деле и нет…

Повезло, что бытовой маг из меня вышел неплохой.

Немного магии, много стараний, потом ещё немного магии, и ещё немного, и ещё много… И одно из моих платьев приобрело чёрный цвет, переходящий в тёмно-зелёный книзу, по лифу рассыпались крохотные сверкающие бисеринки, количество нижних юбок уменьшилось, тем самым сделав платье сдержаннее, и из освободившейся ткани вышли прекрасные полупрозрачные чёрные перчатки выше локтей.

Туфли на каблуке, я не пешком, могу себе их позволить, золотой кулон с изумрудом на шею, такие же серёжки в уши, золотой браслет на левую руку и колечко на средний палец правой.

И… что-то я волнуюсь. Очень сильно.

И продолжала волноваться всё то бесконечное время до половины седьмого, и даже когда, надев тёплую мантию, пошла на выход из замка, встречая по дороге понимающие ухмылки адептов и их же пожелания удачи и горячего вечера.

И даже когда спустилась по ступеням и, воспользовавшись помощью кучера, забралась в явно дорогую чёрную карету, волновалась тоже.

С каждой секундой всё сильнее.

Вроде не маленькая девочка, и по свиданиям ходила много раз, но руки вспотели, дыхание участилось и утяжелилось, коленки сводило и пальцы ног неконтролируемо сжимались в туфельках.

Страшно мне что-то. Нервно как-то. Это же не абы кто, а сам Элтон – мой заклятый враг с первого курса. Что же такое в жизни происходит, а?

В итоге я нервничала до самого театра, а потом карета мягко остановилась… и вместе с ней остановилось моё сердце.

Секунду не происходило ничего.

А в следующую чёрная дверка распахнулась, и я увидела протягиваемую мужскую ладонь. Без перчатки, значит, помощь мне предлагал не кучер.

Мои дрогнувшие пальчики бережно подхватили, сжали, заставляя поверить в то, что мне не позволят упасть. А стоило мне появиться на пороге кареты, как я услышала отчётливый восторженный вдох и хриплое:

– Рина, ты красавица.

Стоит ли говорить, что дальше одна дриада смущённо, но очень радостно улыбалась?

Странно как-то это всё. Я и Элтон?… Очень странно, правда. Но в груди всё сжималось и замирало.

Галантным жестом мне предложили локоть, и мы в числе немалых гостей прошли через тротуар, поднялись по каменным ступеням театра и вошла в тяжёлые резные двери.

А когда в гардеробе Элтон помог мне избавиться от мантии, то не сдержал ещё одного судорожного вздоха.

Его сияющий восторгом взгляд, скользящий по моему телу, очень мне понравился. И я как-то сразу почувствовала себя спокойнее и увереннее, встала ровнее, приподняла голову, расправила плечи, с улыбкой глядя в восхищённые зелёные глаза лорда Лемира.

– Ты невероятна, мой цветок.

Весь вечер он смотрел на меня. Я искренне любовалась представлением, а Элтон на сцену так ни разу даже и не взглянул. Его взгляд сходил с моего лица лишь для того, чтобы погладить волнистые волосы, спуститься ниже, откровенно восхититься фигурой и снова вернуться на лицо.

Я не помню, когда в последний раз была настолько смущённой и вместе с тем радостной. Мне неожиданно так сильно понравилось быть для него красивой… Мне очень нравился его восторг, которого Элтон даже не пытался скрыть.

А после театра был восхитительный ужин, во время которого я продолжала смущаться и по большей части молчала, а Лемир заметно нервничал, но не оставлял попыток завязать разговор.

Было видно, что для него всё происходящее тоже было новым, странным и необычным опытом. И я же точно знаю, что он ходил по свиданиям больше моего, да и выглядел Элтон всегда самоуверенным и решительным, а сейчас вот тоже почему-то нервничал.

Странности какое-то.

Но очень приятные.

Мы смогли разговориться только к концу ужина – болтали о чём-то незначительном, об учёбе и последних событиях в столице. Элтон прогнозировал нашему учебному заведению нового ректора – целого архимага, чем вызвал мой громкий смех. Да-да, как же. Архимагов на весь континент осталось всего четыре, и чтобы один из них вдруг оказался нашим ректором? Очень смешно.

– Не веришь? – лукаво улыбался некромант, откровенно любуясь забавляющейся мной.

Два бокала вина сделали своё дело, я расслабилась и окончательно успокоилась, и теперь улыбка не сходила с моего лица, а вечер превратился в мерцающую звёздами волшебную сказку.

Мы находились на верхнем этаже какого-то ресторанчика, ненавязчиво играла скрипка, сквозь большие окна были хорошо видны огни большого города, за соседними столиками приглушённо ворковали другие парочки.

Мне было хорошо, спокойно, радостно… и самую капельку всё ещё волнительно и неловко.

– Нет, – я улыбнулась шире, поигрывая белым вином по стенкам бокала.

– Поспорим? – в зелёных глазах таинственного некроманта появился коварный блеск.

– Да ни за что, – усмехнулась счастливая дриада, стреляя глазками и чувствуя себя невероятно красивой и желанной.

– Боишься? – насмешливо прищурился Элтон с истинно некромантскими опасными нотками в голосе, во взгляде, во всём своём виде.

– Я боюсь? – хорг, да я с ним открыто заигрывала и откровенно наслаждалась происходящим. – Нет, я просто не спорю.

– Никогда? – издевательская улыбка.

– Никогда, – улыбаюсь в ответ.

– И никаких исключений делать не будешь? – загадочное мерцание его глаз, приглушённый таинственный голос словно обволакивал.

– Неа, – игриво подтвердила дриада, – я никогда не спорила и никогда в жизни ни с кем спорить не стану.

– Не зарекайся, – угрожающе-насмешливо предостерёг маг, гипнотизируя меня своим тёмным взглядом. – Мало ли, как жизнь повернётся.

Я лишь рассмеялась в ответ, и смеялась до самой ночи, пока Элтон рассказывал одну историю за другой, шутил и доводил меня до колик в животе.

В академию мы вернулись в одной карете, и разошлись в главном пустом холле.

– Спасибо за вечер, – поблагодарила я, не в силах стереть улыбку с лица.

– Тебе спасибо, – настоял некромант, склоняясь и оставляя галантный поцелуй на моей ладони. – Ничего не планируй на вечер субботы.

Вот таким незамысловатым образом меня пригласили на ещё одно свидание.

И до самой субботы я порхала и улыбалась, чувствуя себя такой счастливой, окрылённой, воодушевлённой. Девчонки и народ вокруг подшучивали, но меня их слова не волновали ничуть. Девочки шутили по-доброму, а все остальные меня попросту не волновали.

А в субботу…

В субботу мне напомнили, что падение с небес на землю может быть крайне болезненным.

Требовательно-издевательский стук в дверь комнаты оторвал меня от приготовлений к вечеру.

Оставив расчёску, я пошла открывать, и очень удивилась тройке некроманток из группы Элтона.

Черноволосые девушки самодовольно улыбались, а стоящая по центру некроманта, имени которой я не помнила, сощурила лисьи глаза и вкрадчиво поинтересовалась:

– Готовишься к вечеру?

Совсем не понимая, зачем эти ко мне пожаловали, просто кивнула в ответ.

Девушки переглянулись, усмехаясь, и снова центральная задала ещё один ядовито-намекающий вопрос:

– А ты что, ещё не знаешь?

– Не знаю что? – их поведение начало откровенно надоедать.

– Элтон к тебе на свидание не придёт. Он сейчас в городе, делает предложение руки и сердца леди Цильде. А с тобой, – неприязненная улыбка, – глупышка, он просто поразвлёкся. Ты же не думала, что у вас с ним всё серьёзно?

И трое некроманток гордо удалились, смеясь и чувствуя себя просто прекрасно.

Медленно закрыла дверь и я.

Нет, я не поверила их словах. И отказывалась верить ещё несколько часов, но предательские мысли всё настойчивее лезли в голову. Элтон известный бабник, и мы с ним три года были врагами, так может… может быть, он действительно просто подшутил надо мной, а потом смеялся с дружками над наивной Риной?

К вечеру мои терзания стали практически невыносимыми. Ещё и Лия убежала на работу, мне даже выговориться было некому.