Текст книги "Разбор стихотворений школьной программы по литературе. 8-11 классы"

«Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (1836)

 
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Вознёсся выше он главою непокорной
              Александрийского столпа.
 
 
Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
              Жив будет хоть один пиит.
 
 
Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
              Тунгус, и друг степей калмык.
 
 
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
              И милость к падшим призывал.
 
 
Веленью Божию, о Муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
              И не оспоривай глупца.
 

Это стихотворение часто называют поэтическим завещанием А. С. Пушкина – оно воспринимается так потому, что было написано за полгода до смерти поэта, в августе 1836 года.

Стихотворение состоит из пяти торжественных строф и является настоящим гимном поэзии. Главная его тема – прославление истинной поэзии и утверждение высокого назначения поэта. Пушкин раскрыл эту тему, являясь прямым наследником поэтических традиций М. В. Ломоносова и Г. Р. Державина.

По жанровым признакам пушкинское стихотворение представляет собой оду (ода – это торжественные стихи, прославляющие какое-либо событие).

Эпиграфом Пушкин взял строки из оды древнеримского поэта Горация «К Мельпомене»: Exegi monumentum – «Я воздвиг памятник». Гораций в этом произведении оценил свои поэтические заслуги. А в дальнейшем создание стихотворений в жанре поэтического «памятника» стало литературной традицией.

В русскую литературу такую традицию ввёл М. В. Ломоносов, который первым перевёл оду Горация. В 1795 году вольный перевод этого же стихотворения, но с оценкой уже своих заслуг в поэзии сделал Г. Р. Державин. Именно в произведении Державина определились основные жанровые особенности поэтических «памятников». Но окончательно жанр «памятника» сформировался в пушкинском стихотворении.

По построению стихотворение Пушкина близко к «Памятнику» Державина, но при этом он во многом намеренно отступает от выдающегося образца и выделяет особенности своего творчества.

Как и Державин, Пушкин делит своё стихотворение на пять строф, использует похожие форму и размер. В первых трёх строчках, как и Державин, Пушкин использует традиционный размер оды – шестистопный ямб (александрийский стих), но последняя строка написана четырёхстопным ямбом, что делает её ударной и ставит на ней смысловой акцент.

В первой строфе Пушкин традиционно утверждает значимость поэтического памятника. Но он также вводит сюда и тему свободы, которую можно назвать сквозной во всём его творчестве. Он акцентирует внимание на том, что его «памятник» очень высок:

 
Вознёсся выше он главою непокорной
              Александрийского столпа.
 

Александрийский столп (Александровская колонна на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге) – самая высокая в мире колонна – являлась символом царской власти в России. Пушкин был придворным низшего чина и в то же время был гениальным поэтом. Памятник самодержавию поэт победил силой своего поэтического слова и высокой духовностью: ему не знакомы страх и рабская покорность перед властью.

Вторая строфа у всех поэтов, которые создавали подобные стихотворения, утверждает бессмертие поэзии. Утверждает это же и Пушкин:

 
Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит.
 

Но в отличие от Державина Пушкин, испытавший в жизни непонимание и неприятие, говорит о том, что его поэзия найдёт более широкий отклик в сердцах людей, близких ему по духовному складу, и речь идёт не только об отечественной литературе, но и о поэтах всего мира:

 
И славен буду я, доколь в подлунном мире
              Жив будет хоть один пиит.
 

Всю третью строфу, как и Державин, Пушкин посвящает теме широкой посмертной славы. Он предугадывает развитие интереса к его поэзии у самых широких слоёв народа:

 
Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
               Тунгус, и друг степей калмык.
 

Четвёртой строфе дана самая главная смысловая нагрузка – Пушкин определяет сущность своего творчества. Он объясняет, почему вправе надеяться на своё поэтическое бессмертие – потому, что он гордится гуманизмом своих произведений:

 
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
              И милость к падшим призывал.
 

С точки зрения Пушкина, «чувства добрые», которые пробуждает в читателях искусство, важнее всех иных его достоинств. Эта проблема станет для литературы второй половины XIX века предметом жарких споров между представителями демократической критики и так называемого чистого искусства.

Важно, что в черновиках Пушкина вместо слов «в мой жестокий век восславил я свободу» было написано: «вслед Радищеву восславил я свободу» – прямое указание на политический смысл стихотворения.

В последней, пятой строфе, как это было принято традиционно, поэт обращается к Музе:

 
Веленью Божию, о Муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
                 И не оспоривай глупца.
 

Эти строки возвращают читателя к идее, уже высказанной Пушкиным в стихотворении «Пророк». Она заключается в том, что у настоящего поэта – высокое предназначение, он избран Богом, а потому несёт ответственность за своё искусство не перед людьми, которые зачастую не способны его понять, а перед Создателем.

Значимость темы, высокий пафос, торжественное звучание – это основные черты стихотворения. Медленный, величественный ритм создаётся за счёт одического размера (ямб с пиррихием). С этой же целью автор широко использует анафору (И славен буду я; И назовёт меня; И гордый внук славян; И долго буду тем любезен; И милость к падшим..») и инверсию: «Вознёсся выше он главою непокорной…».

Следует также отметить введение в текст синтаксического параллелизма и рядов однородных членов: «И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой тунгус, и друг степей калмык».

Поэт выбирает возвышенные эпитеты (памятник нерукотворный; глава непокорная; заветная лира; подлунный мир; гордый внук славян). В стихотворении используется большое количество славянизмов (воздвиг, глава, пиит, доколь, всяк сущий).

В тексте нет настоящего времени – только прошлое и будущее. Поэт утверждает величие поэзии и ставит её выше славы царей и полководцев. А главная ценность поэзии для Пушкина – нести людям добро.

Данное произведение великого поэта наполнено безграничной любовью к России, к читателям, несокрушимой верой в могущество поэтического слова и сознанием выполненного долга.

М. Ю. Лермонтов

Парус (1832)

 
Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далёкой?
Что кинул он в краю родном?..
 
 
Играют волны – ветер свищет,
И мачта гнётся и скрыпит…
Увы! он счастия не ищет
И не от счастия бежит!
 
 
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой…
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
 

Одно из самых известных стихотворений Михаила Юрьевича Лермонтова было написано в Петербурге, куда он только что приехал продолжить образование. Это было для него временем перемен, расставания с Москвой, с привычным укладом жизни. Поэту в ту пору было всего 17 лет.

Существует версия, что стихотворение родилось во время прогулки по берегу Финского залива, когда Лермонтов увидел белеющий вдали парус. Но, быть может, этот образ и философские размышления были навеяны стихами из повести А. А. Бестужева-Марлинского «Андрей, князь Переяславский»:

 
Белеет парус одинокий,
Как лебединое крыло,
И грустен путник ясноокий;
У ног колчан, в руке весло.
 

В начале сентября 1832 года Лермонтов послал текст стихотворения «Парус» в Москву, в письме М. А. Лопухиной. Но, видимо, образ паруса в воображении поэта возник гораздо раньше – сохранилась акварель 11-летнего Лермонтова, на которой изображён белый парус в море.

Внешне стихотворение, написанное четырёхстопным ямбом, отличается редкой простотой: в нём всего 12 строчек – три четверостишия. Каждая строфа стихотворения делится на «половинки»: две первые строчки дают описание моря и паруса (передаётся состояние природы), а каждые две последние строчки дают лирический отзыв на него (передаётся состояние человеческой души). Зрительные впечатления каждый раз преобразуются в философские размышления. Поэтической же канвой является образ моря.

Все художественные образы в стихотворении аллегоричны: море ассоциируется с жизнью со всеми её бедами, волнениями и переменами, а парус – символ брошенного в житейское море человека. Перед нами блуждающий в тумане парус и герой, блуждающий в «житейском море». Парусу дан эпитет – одинокой. Это означает, что у него нет единомышленников и близких. Но парус не боится бури: он силён духом и не покоряется ударам судьбы – он мятежный.

Каждое из трёх четверостиший разделено многоточием – так графически автор обозначил паузы, которые несут глубокий смысл. Они не дают возможности слиться изображению пейзажа со строчками, рисующими психологическое состояние героя. Такая расстановка знаков препинания помогает читателю понять стихотворение как глубоко психологическое и не относить его только к пейзажной лирике.

Жанр «Паруса» – лирическая новелла. Стихотворение можно отнести к философской лирике, в которой присутствует символический пейзаж. Всё произведение насыщено красивыми романтическими образами и мотивами.

Поэт использовал современную ему лексику за исключением двух архаизмов: струя (вода) и лазурь (небо), а также форм слов: парус одинокой и скрыпит – эти формы соответствуют старомосковскому произношению. Написано произведение простыми словами, использованными в их прямом значении, а если в переносном, то также в общепринятом для поэзии смысле: «играют волны», «ветер свищет», «луч золотой».

Всё стихотворение построено на художественном приёме антитезы, что выражено подбором антонимов и противоположных утверждений. Противопоставлены друг другу герои произведения: парус и поэт – с одной стороны, и море – с другой. Противопоставлены также состояния природы: буря: «Играют волны – ветер свищет, / И мачта гнётся и скрыпит», – и штиль: «Под ним струя светлей лазури, / Над ним луч солнца золотой». Антитезы есть и в языке стихотворения: «Что ищет он в стране далёкой? / Что кинул он в краю родном?»; «…он счастия не ищет / И не от счастия бежит»; «над ним – под ним».

Лермонтов использует и другие средства художественной выразительности: эпитеты (луч солнца золотой); инверсию (в тумане моря голубом); анафору и синтаксический параллелизм (Что ищет он в стране далёкой? / Что кинул он в краю родном?); аллитерацию (луч солнца золотой).

Звучание стихотворной речи лёгкое и плавное. В первых двух строчках легко заметить обилие звуков л, р, н, м и пропуск одного и того же ударения – так автор передал плеск морской волны во время штиля. А когда «мачта гнётся и скрыпит», свистит ветер и шумит море, – всё это передаётся звуками с, т, ч, щ.

Поэт пользуется цветовыми эпитетами – у него целая палитра ярких и радостных красок: голубая (туман), лазурная (море), золотая (лучи солнца), белая (парус).

Философские размышления поэта каждый читатель может понимать по-разному. Но каждый из нас согласится, что одиночество и простор не дают человеку ответов на мучительные вопросы, а встреча с бурей не приносит счастья. Но буря всё-таки предпочтительнее покоя и бездействия – эта мысль звучит в заключительной строфе стихотворения. Человек, который вечно не удовлетворён, не может быть внутренне застывшим. И не может, подобно природной стихии, пребывать в каком-то одном состоянии – покоя или бури. Закон жизни – мятеж. А каждый человек – одинокий парус, брошенный в море жизни.

«Я не унижусь пред тобою…» (1832)

К***

 
Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор.
Ты позабыла: я свободы
Для заблужденья не отдам;
И так пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам,
И так я слишком долго видел
В тебе надежду юных дней
И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
Быть может, мыслию небесной
И силой духа убеждён,
Я дал бы миру дар чудесный,
А мне за то бессмертье он?
Зачем так нежно обещала
Ты заменить его венец,
Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!
Я горд! – прости! люби другого,
Мечтай любовь найти в другом;
Чего б то ни было земного
Я не соделаюсь рабом.
К чужим горам, под небо юга
Я удалюся, может быть;
Но слишком знаем мы друг друга,
Чтобы друг друга позабыть.
Отныне стану наслаждаться
И в страсти стану клясться всем;
Со всеми буду я смеяться,
А плакать не хочу ни с кем;
Начну обманывать безбожно,
Чтоб не любить, как я любил, —
Иль женщин уважать возможно,
Когда мне ангел изменил?
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку —
Безумец! – лишний раз пожать!
Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала – я тебя не знал!
 

В любовной лирике М. Ю. Лермонтова очень мало светлых и радостных настроений – тех «чудных мгновений», которыми так богата поэзия А. С. Пушкина. Чаще всего в стихах о любви Лермонтов пишет об одиночестве, о неразделённом чувстве или об измене любимой женщины, не сумевшей оценить возвышенные чувства лирического героя.

Стихотворение «К***», широко известное по первой строчке, адресовано Наталии Фёдоровне Ивановой, которой поэт посвятил большой цикл произведений (1830–1832 гг.). О романе Михаила Лермонтова и Наталии Ивановой в окружении поэта никто не догадывался, поэтому долгое время стихи, помеченные инициалами Н. Ф. И. (их более тридцати), оставались посмертной тайной поэта. Расшифровать имя таинственной незнакомки, в которую был влюблён М. Ю. Лермонтов, удалось лишь в середине ХХ века литературоведу Ираклию Андроникову.

Стихотворение написано в жанре послания, что сразу же отсылает нас к пушкинской традиции. Но в отличие от стихотворений, воспевающих любовь, «Я не унижусь пред тобою…» говорит о любви как о чувстве, которое не дарит радости бытия и творческих сил, а лишает их. Лирический герой одинок и даже озлоблен. Лермонтов предельно насыщает свой монолог различными эмоциями: укоры и горькие восклицания, гневные вопросы. Они обрушиваются на читателя, вызывая ответные чувства.

Произведение не делится на строфы, и это создаёт эффект взволнованного, безостановочного монолога. В основу композиции положен приём противопоставления (антитезы): любовь – измена, надежда – заблужденье, привет – укор. Но главное противопоставление, начиная с первой строки стихотворения, обозначено местоимениями я и ты: «Я не унижусь пред тобою…». Этот приём получает развитие в двух следующих строках:

 
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
 

В следующей строке, казалось бы, происходит снятие противопоставления, потому что я и ты объединяются в мы. Но это объединение тут же отменяется эпитетом чужие: «Знай: мы чужие с этих пор». Противопоставление ещё больше усиливается. Оно развивается и дальше, достигнув кульминации в последней строке:

 
Ты знала – я тебя не знал!
 

Автор использует и другие средства художественной выразительности, чтобы передать сложное душевное состояние лирического героя: эпитеты (коварная измена; дар чудесный; нежно обещала; обманывать безбожно); метафору (мысль небесная); синекдоху (пожертвовал я годы твоей улыбке и глазам).

Обилие восклицательных предложений и риторических вопросов отражает сбивчивый и взволнованный характер монолога лирического героя.

Стихотворение написано пятистопным ямбом.

Смерть Поэта (1837)

 
Погиб Поэт! – невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа Поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь… Он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
 
 
Его убийца хладнокровно
Навёл удар… спасенья нет:
Пустое сердце бьётся ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. издалёка,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..
 
 
И он убит – и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сражённый, как и он, безжалостной рукой.
 
 
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..
 
 
И прежний сняв венок, – они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
      Но иглы тайные сурово
      Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шёпотом насмешливых невежд,
      И умер он – с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
      Замолкли звуки чудных песен,
      Не раздаваться им опять:
      Приют певца угрюм и тесен,
      И на устах его печать.
 
 
      А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
      Таитесь вы под сению закона,
      Пред вами суд и правда – всё молчи!..
 
 
Но есть и Божий суд, наперсники разврата!
      Есть грозный суд: он ждёт;
      Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперёд.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
      Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей чёрной кровью
      Поэта праведную кровь!
 

Первым произведением Михаила Лермонтова, принёсшим ему широкую известность, стало стихотворение «Смерть Поэта», хотя опубликовано оно было только спустя почти 20 лет после создания.

Это стихотворение было написано сразу же после дуэли Пушкина с Дантесом и смертельного ранения Александра Сергеевича. В те дни была создана большая часть стихотворения, кроме его последних 16 строк. Заключительные строки были дописаны уже после похорон Пушкина, когда стало известно, что часть общества, близкая к царскому двору, взяла под защиту Дантеса.

На смерть Пушкина откликнулись многие поэты, но в их произведениях не было ни такого гнева, ни такого страстного обличения. Стихотворение моментально разошлось в рукописных списках и было доставлено царю с надписью «Воззвание к революции». И автор крамольного произведения, и те, кто его распространял, были арестованы – за арестом последовала ссылка.

«Смерть Поэта» – яркий пример публицистической гражданственной лирики с элементами философского раздумья. Основная тема – трагическая судьба Поэта в обществе. В произведении совмещены черты разных жанров: элегии, оды, сатиры и политического памфлета.

По своей структуре стихотворение состоит из нескольких фрагментов, имеющих каждый свою стилистику. Композиционно легко выделяются три относительно самостоятельные части.

Первая часть – печальная элегия о трагическом событии 1837 года. С первых же строк ясен подтекст стихотворения – прямым убийцей Пушкина Михаил Лермонтов называет не дуэлянта Дантеса, а высшее общество, которое насмехалось над Поэтом и унижало его. Светское общество не упускало ни одного случая, чтобы уколоть и унизить Поэта – это было своеобразной забавой. Чего стоит одно только присвоение ему императором Николаем I чина камер-юнкера в 1834 году, когда Пушкину было уже 35 лет (подобного чина, как правило, удостаивались юноши, которым отводилась роль придворных пажей). В стихотворении автор доносит до читателя мысль, что убийство поэта – это неизбежное следствие его давнего и одинокого противостояния «свету».

Во второй части создан образ светского общества как некоего замкнутого круга, от которого нет спасения. Оно состоит из людей подлых и жестоких, способных на обман, предательство и коварство. Автор развивает романтический мотив противостояния героя и толпы. Конфликт этот неразрешим, трагедия неизбежна.

Михаил Лермонтов открыто говорит о лицемерии людей, которые при жизни унижали Поэта, а после его смерти надели маску скорби. Тут же присутствует намёк на то, что гибель Пушкина была предопределена – «судьбы свершился приговор». По преданию, смерть на дуэли Пушкину ещё в юности предсказала гадалка и даже в точности описала внешность того, кто сделает роковой выстрел.

Но Лермонтов этим упоминанием вовсе не оправдывает Дантеса, справедливо полагая, что на его совести остаётся гибель гениального русского Поэта. Однако люди, которые разжигали конфликт между Пушкиным и Дантесом, хорошо отдавали себе отчёт в том, что на кон поставлена жизнь человека, успевшего прославить русскую литературу. Поэтому именно их Лермонтов считает истинными убийцами Поэта. Вторая часть заметно отличается от первой настроением и стилем. В ней главной выступает скорбь о преждевременной смерти Поэта. Лермонтов даёт волю глубоко личному чувству любви и боли.

Третья часть, последние шестнадцать строк стихотворения, – это гневное обвинение, перерастающее в проклятие. Перед нами монолог с риторическими вопросами и восклицаниями, в котором проявляются черты сатиры, памфлета. И этот монолог можно назвать продолжением неравного поединка – одного против всех.

Светская «толпа» обличается трижды: в начале, ближе к концу стихотворения и в последних строках. К фигуре непосредственного убийцы автор обращается лишь один раз. Описывая убийцу Поэта, Лермонтов даёт точные приметы Дантеса:

 
                 …издалёка,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока…
 

Чужестранец, не знавший русского языка и презрительно относившейся к стране, в которой жил, не задумываясь, выстрелил в Поэта. Лермонтов, используя приём антитезы, противопоставляет Поэта убийце: у того «пустое сердце», он, «подобный сотням беглецов», охотник за счастьем и чинами, презирающий чужую культуру и обычаи.

Вся последняя часть звучит как политическая декламация. Лермонтов предрекает палачам Поэта гибель и выносит им страшный приговор:

 
И вы не смоете всей вашей чёрной кровью
      Поэта праведную кровь!
 

Важно, что Поэт – это не только Пушкин. Оплакивая Пушкина, Лермонтов размышляет о судьбе Поэта в обществе. Лермонтов уверен, что Пушкин погиб не от пули, а от равнодушия и презрения общества. При написании этих строк Михаил Юрьевич даже не подозревал, что сам погибнет так же – на дуэли – всего через несколько лет.

Средства художественной выразительности, которые выбирает Лермонтов, помогают ему передать пафос стихотворения, выразить возмущение и гнев в адрес убийц и горечь личной потери. Вот какие эпитеты найдены для этого: свободный, смелый дар; пустое сердце; дивный гений; миг кровавый; глухая ревность; чёрная кровь; жалкий лепет; коварный шёпот; ничтожные клеветники.

Лермонтов использует сравнения: Поэт «угас, как светоч»; увял, как «торжественный венок»; погиб, «как тот певец… воспетый им…» (сравнение с Ленским – персонажем из романа в стихах «Евгений Онегин»). Можно отметить также перифразы (Угас… дивный гений, / Увял торжественный венок), метафоры (на ловлю счастья и чинов; Свободы, Гения и Славы палачи; жалкий лепет оправданья; злобно гнали… дар; И прежний сняв венок – они венец терновый, / Увитый лаврами, надели на него); ассонансы (поникнув гордой головой) и аллитерации (пал оклеветанный молвой).

В стихотворении много риторических вопросов. Такие вопросы ставятся не для того, чтобы получить на них ответ, а чтобы заострить внимание: «Зачем… / Вступил он в этот свет завистливый и душный / Для сердца вольного и пламенных страстей? / Зачем он руку дал клеветникам ничтожным, / Зачем поверил он словам и ласкам ложным, / Он, с юных лет постигнувший людей?».

В этих строчках использован и другой стилистический приём – параллелизм, то есть одинаковое синтаксическое построение соседних предложений, что придаёт поэтической речи особую выразительность. Не случайно повторение слова зачем в начале предложений. Этот приём, называемый анафорой, также усиливает эмоциональность.

В стихотворении есть литературные реминисценции. (Реминисценция – это воспроизведение автором образов, отсылающих читателя к другому, известному ему произведению). Так, начало стихотворения Лермонтова: «Погиб Поэт! – невольник чести…» – напоминает читателю о строках из пушкинской поэмы «Кавказский пленник»: «Когда я погибал, безвинный, безотрадный, / И шёпот клеветы внимал со всех сторон…». Другая строчка («Поникнув гордой головой») напоминает о стихотворении Пушкина «Поэт» («не клонит гордой головы»).

Стихотворение написано четырёхстопным ямбом, во второй части – вольный ямб. Использованы различные способы рифмовки: перекрёстная, кольцевая, парная.