Текст книги "Стервами не рождаются"

Вскоре после их расставания началась замена паспортов старого образца на новый, Сергей на всякий случай поменял документы, считая что не грех этим заняться, пока время есть, а то потом приспичит, а бегать по инстанциям будет недосуг. Получив на руки новые красные, пахнущие чернилами и свежей бумагой корочки, он обнаружил, что снова стал ну просто абсолютно холостым: штампы о регистрации и расторжении брака отсутствовали, словно помогая ему стереть саму память о сумасбродке по имени Алеся. Алеся Иваницкая.

Шло время, Сергей окончил институт, устроился на работу. Девушки в его жизни, безусловно, появлялись, но надолго не задерживались: слишком уж высокие требования он предъявлял своим подругам. После романа с Алесей он подсознательно считал их всех такими же легкомысленными особами, как и она, и устраивал им целые экзамены, «испытания на прочность», как он их про себя называл. Знакомил со своими друзьями и немедленно закатывал допросы с пристрастием, если считал, что девушка хотя бы чуть-чуть кокетничала или флиртовала с ними. Требовал кормить его комплексным обедом, и выяснял отношения, если девушка довольствовалась разогревом полуфабрикатов или варила ему покупные пельмени. Цеплялся к их мини-юбкам и накрашенным губам. Естественно, он довольно быстро приобрел репутацию парня со странностями, у которого не все дома, и от которого лучше держаться подальше. Тут-то на его горизонте снова возникла Алеся.

Она просто пришла к нему домой, ведя за руку крошечного человечка. (Родители Сергея к тому времени уже покоились в мире ином, уйдя друг за другом с интервалом в полгода: он был у них поздним ребенком, мама родила его почти в сорок пять и поэтому иногда называла «моя нечаянная радость». У одного родителя случился инфаркт, другого свел в могилу скоротечный рак). Алеся не мудрствуя лукаво, вытолкнула ребенка вперед и сказала: «Познакомься, это Виталик, твой сын».

Вот так, не больше, не меньше. Сомневаться в своем отцовстве Сергею не приходилось: ребенок был рыжеволос и как две капли воды похож на его собственные детские фотографии. Так Алеся вернулась в его жизнь. На этот раз она вела себя совершенно иначе, чем тогда. Видимо, четыре года, проведенные без Сергея, многому ее научили, добавили житейской мудрости, остепенили. По крайней мере, так ему показалось. Сергей буквально летал на крыльях, наслаждаясь таким неожиданным сюрпризом судьбы. У него есть любимая женщина, которая к тому же подарила ему сына, маленького и прекрасного. Он научит его всему, что знает сам, он вырастит его большим и здоровым, Боже, у него столько планов на этот счет!

Когда он спросил Алесю, почему она не сообщила ему о том, что он станет отцом, как только сама узнала о своей беременности, та ответила, что была сильно обижена на него, Сергея, и собиралась таким образом ему отомстить. Она считала, что он должен был догадаться, что их уже почти трое, и именно из-за этого всерьез ополчилась на бывшего мужа. Она захотела сама вырастить этого мальчугана, для себя, и не желала, чтобы Сергей хоть как-то принимал участие в его жизни, даже просто материально. А потом поняла, что вела себя глупо, и в одиночку ей ребенка не поднять. Вот и решила вернуться назад, чтобы ни в чем не повинный Виталик не страдал, от того что его родители в свое время что-то между собой не поделили. Такие объяснения Сергея вполне устроили.

Алеся подрабатывала ночным сторожем где-то в офисе, и поэтому с Сергеем они могли нормально общаться только по выходным дням. Но каким восхитительным было это общение! Алеся буквально пылинки с него сдувала, готовила потрясающие экзотические блюда, а что творилось у них в постели… Казалось, что от их возрожденной любви во все стороны летят искры, так был велик накал страстей. Даже то, что одновременно с ними в квартире находился маленький мальчик, их сын, не могло хоть как-то остановить их. Спасало то, что Виталик был очень спокойным, даже флегматичным ребенком, и вполне довольствовался просмотром в гордом одиночестве мультфильмов по видео. Они ставили ему очередную кассету и были абсолютно счастливы на ближайшие три часа. Сергей не понимал, откуда взялась в Алесе эта мягкость, притворная покорность, могущая в любой момент перейти в неистовство, от которого он просто терял рассудок, и как он мог раньше не замечать в ней этого. Теперь же он с нетерпением ждал наступления субботы, чтобы вновь почувствовать себя владыкой, нежданно получившим в свое распоряжение настоящую жемчужину, исполняющую как волшебная рыбка все его желания, даже самые потаенные, о которых он сам бы никогда никому не признался, даже под пытками. Но каждый раз, когда он заводил разговор о том, чтобы Алеся бросила свою малоприбыльную работу, из-за которой они к тому же так редко могли насладиться обществом друг друга, она отвечала резким отказом. Она хочет иметь свой заработок и быть независимой от него, хотя бы в этом.

Виталик сначала долго чурался своего отца, но постепенно привык к нему и привязался, пожалуй, даже больше, чем к родной матери. Судя по всему, Алеся не слишком усердно занималась со своим ребенком, и Сергей изо всех сил пытался восполнить этот пробел, когда в будние дни он оставался с сыном вдвоем. Он читал с ним книжки, в лицах разыгрывал ему сказки и особенно любимые мальчиком истории про пиратов, расставлял с ним игрушечных солдатиков или просто сидел в обнимку со своим малышом и слушал, что тот ему рассказывает. А потом укладывал его в кроватку и сидел рядом до тех пор, пока мальчик окончательно не засыпал. Виталька оказался очень отзывчивым и добрым ребенком, и когда в детском саду Сергей слышал его радостный крик «Папа пришел!», то внутри него с головы до ног словно прокатывала теплая волна нежности и радости.

Единственное, что его заботило, так это то, что Алеся наглухо закрыла от него свой внутренний мир, и всегда уходила в сторону, когда он пытался расспросить, как она жила все эти годы, чем занималась. Для себя он объяснял это тенью их прошлых обид друг на друга и надеялся, что когда Алеся окончательно почувствует, что вернулась домой, где ее ждут, любят и будут ждать и любить всегда, она смягчится и раскроется. А пока Сергей набирался терпения и утешал себя тем, что не все сразу: им и так неплохо живется, зачем же своими собственными руками все портить. А то, что он о своей жене многого не знает, так это не самая большая беда.

Он собирался снова зарегистрировать отношения с матерью своего сына, усыновить своего ребенка и совершить еще массу столь же необходимых действий, когда Алеси не стало. Ее нашли разбившейся под окнами одного отеля. Формально проведенное следствие сделало вывод о самоубийстве, и дело было закрыто. У Сергея голова шла кругом: что делала Алеся в этом заведении, почему она решилась на этот крайний шаг? А может быть, это убийство? Но тогда кто ее убил, и за что? Кем на самом деле была его жена, чем она занималась эти годы, с кем встречалась? Ведь фактически, надо признать, он жил с незнакомкой, только внешне напоминающей ему того человека, которого он знал раньше. Где на самом деле она пропадала по ночам? Что за хитрую двойную игру она вела, оказавшуюся столь фатальной для нее самой и для двух ее самых близких человек?

Оказалось, что на этом злоключения самого Сергея не закончились. Через неделю после похорон Алеси его нашли два крайне неприятных типа и сказали, что если он не отдаст долги, которые наделала его жена, то может навсегда забыть о своем ребенке. Для подтверждения серьезности данной угрозы Сергею продемонстрировали снимки его сына, сделанные в детсаду. Оказывается, что втайне от него Алеся занималось карточной игрой и играла, надо сказать, по весьма крупным ставкам. Неудачно играла, крайне неудачно… Названная сумма ее долга повергла Сергея в состояние полной прострации, а когда был назван крайний срок его отдачи… Сергей заметался, как раненый зверь: он обзвонил всех своих друзей, друзей своих родителей, своих коллег по работе. Увы, никто не мог ему по-настоящему помочь. Единственное, что удалось собрать таким образом – это пятьсот долларов. Жалкие пятьсот долларов! А время неумолимо бежало, приближаясь к часу Х, и Сергей решился на крайнее средство – продажу квартиры. Он потратил еще два драгоценных дня, обходя одно агентство недвижимости за другим. Увы, никто не желал даже выслушать его. Тут-то судьба и свела его с Мариной. А затем кошмар в одночасье закончился: он отдал деньги и получив заверения, что «его щенок теперь никому и на х… не нужен, пусть делает с ним, все что хочет», снял квартиру, куда и переехал вместе с Виталькой.

После он еще не раз менял квартиры, как только начинал подозревать, что кто-то проявляет к ним с сыном повышенный интерес. Он, оказывается, действительно испугался Марину, и уже начал паковать вещи, чтобы снова куда-нибудь переехать, но здесь неожиданно вдруг заявил о себе Виталька, который сказал, что пока с тетей Мариной не попрощается и не узнает, как ее найти, они никуда не поедут. Тут-то Сергей и призадумался. Маленький флегматик становился строптивцем в очень редких случаях, но уж тогда был готов пойти на все, лишь бы добиться своего. И еще: его сын обладал очень ценным качеством. Он превосходно разбирался в людях, интуитивно чувствуя их истинную сущность. И если он говорил, что соседка сверху вредина, хотя бы та каждый раз улыбалась, видя Витальку на лестнице и пыталась всучить ему конфету, то впоследствии обязательно выяснялось, что он прав, а соседка действительно распускала о них во дворе всякие гадости, или делала еще что-то такое же мерзкое. Получалось, что если верить Витальке, то от Марины им ничего плохого ждать не приходилось. Поэтому очередной переезд был временно отложен на неопределенное время.

* * *

– Ну, как тебе моя история? «Нет повести печальнее на свете»?

– Да, здорово тебя жизнь подставила. Слушай, а что, нельзя было забрать Витальку, уехать с ним куда-нибудь подальше? Ну, в смысле не платить за долги Алеси? Ведь не ты же в карты играл, на самом-то деле, и не Виталька тем более!

– Я думал об этом, как о крайнем средстве. Понимаешь, ну убежали бы мы, и что дальше? Всю жизнь жить боясь того, что нас обнаружат ее кредиторы? А ставка слишком велика – Виталькина жизнь. Думаешь, они бы остановились перед убийством маленького ребенка? Пусть эти деньги для них пустяк, половина стоимости их шикарных иномарок, не больше, все равно они за свои бабки удавиться готовы. И других удавить. Если кто-то узнает, что они простили этот долг, им придется и другие прощать. А им этого ой как не хочется.

– А почему тогда они его сразу не похитили и не шантажировали тебя уже наверняка?

– Если бы они это сделали, это было бы уже подсудным делом. Если бы их поймали, им бы приличные сроки заключения грозили. Я мог бы натравить на них милицию, еще каким-то образом испортить их существование. Правда, и Виталика бы тогда точно в живых не увидел. А так поди, докажи еще, что меня шантажируют. Все чисто, не подкопаешься.

– Да, не приведи Бог в такой ситуации оказаться! Как ты еще выстоял, когда на тебя все это обрушилось! Да еще и в одночасье. Смерть жены, угроза жизни сына, поиск денег, продажа родительской квартиры…

– Жизнь заставила. Если бы я только за себя боялся, это еще было бы ладно. А так у меня перед глазами Виталька стоял. И голос его в ушах: «Папа, а ты мне сегодня новую историю расскажешь? Папа, а мама больше не вернется? А я тоже когда-нибудь умру, как моя мама?» А ты сама, между прочим, как все пережила, когда тебя словно щепку потоком туда-сюда носило? Тоже ведь жизнью не сильно разбалована, как я погляжу. Единственный раз, когда тебе по-настоящему повезло, так это когда тебе отец наследство оставил. А больше подарков и не было, одни удары по морде. Я ведь тогда, когда из зоопарка вернулся, веришь ли, нет: полночи о тебе думал и о том, что ты мне рассказала.

– И до чего додумался?

– Все-таки женщина всегда остается женщиной. Любопытство у нее всегда на первом месте. Не скажу. Ладно, не криви мордашку, так и быть, поведаю тебе сию тайну. Славная ты девчонка, Мариша, только не сильно везучая. Сильной быть научилась, на удар ударом отвечать тоже, а вот счастья настоящего не знаешь. Поэтому и чувствуешь себя ущербной, хотя на самом деле все с тобой в полном порядке. Запас нерастраченной любви в тебе огромный, поэтому как только кто-то к тебе по-доброму относится, ты сразу же готова для этого человека звездочку с неба достать. На это тебя, кстати, и поймал мой Виталька, по крайней мере, есть у меня такое подозрение. Ну, как тебе мое резюме?

– Тоже мне, открыл тайну великую, а то я будто сама все это не знаю. Тоже, как и ты, лежу ночью, не сплю и думаю, думаю. Только толку от моих мыслей никакого.

– А что ты про меня думаешь? Только честно и без всяких околичностей?

– Ты – классный мужчина, красивый, добрый, хотя и прячешь это, словно боишься показать…

– Нет, это не то, общие слова и не больше. Давай я лучше сам тебе вопросы задавать буду. А ты отвечай. Идет? Только не раздумывай долго, что первое в голову придет, то и говори.

– Ну давай, психолог-любитель, попробуем что из этого выйдет.

– Я тебе нравлюсь?

– Р-раз и прямо под дых. А если я скажу, что нравишься?

– Тогда вопрос второй. Ты смогла бы терпеть рядом с собой редкостного зануду, моралиста, консерватора, который так и быть, будет по твоему первому зову вбивать тебе в стены гвозди, вешать твои гардины и воевать с текущей сантехникой?

– Сложно сразу сказать. Надо попробовать, тогда станет ясно.

– Осторожность, осторожность, во всем осторожность. Попробуем тогда зайти с другой стороны и задать прямой вопрос. Ты хотела бы, чтобы я стал твоим любовником?

– Да, – выпалила Марина прежде, чем успела что-либо подумать. И густо покраснела.

– И что мешает нам воспользовавшись сложившейся ситуацией перейти эту грань?

– Ничто…

Марине было очень неловко. Она готова была со стыда сгореть, когда тихо-тихо произнесла это слово «ничто…» Словно сама напрашивалась, а ведь обещала, что не будет приставать или пытаться соблазнить. Сергей прекрасно понял ее состояние и больше не мучая лишними вопросами просто подхватил на руки. И отнес в спальню.

Они оба долго ни с кем не были, и теперь все то, что копилось в их душах и телах за прошедшие месяцы выплеснулось наружу, подобно пресловутому девятому валу. Не было долгой прелюдии, не было игр. Они овладели телами друг друга с яростью захватчиков. И все закончилось за какие-то считанные мгновения. Яркая вспышка, разрядка, финал. Или еще нет?

Утолив первый любовный голод, Сергей мягко и властно провел рукой по телу Марины, оттер выступившие на ее лбу капельки пота. И развернул, положив на живот. Теперь он сидел на ней сверху и массировал спину, шею, шутливо почесывал за ушами, как поросенка, вызвав ее довольное хихиканье. Затем вновь перевернул и начал массировать ее бедра, грудь, то дразня своими прикосновениями, то вновь успокаивая, намеренно сдерживая наступление сладостной разрядки. Марина была на седьмом небе от блаженства. Она уже поняла, что впереди ее ждет еще много приятных сюрпризов, и полностью отдалась воле мужчины, умело играющего на струнах ее тела, как на самом прекрасном инструменте, который только когда-нибудь создавала природа…

Когда они, наконец, забылись тревожным, но одновременно глубоким сном, за окном уже занимался рассвет. В их любовном поединке Марина сдалась первой, и Сергей сначала бережно укрыл ее, трогательно спящую и похожую во сне на маленького ребенка, а потом уже и сам смежил глаза. Последней мыслью, которая мелькнула в его уставшем мозгу, была: «Как она завтра, моя сладкая, на работу пойдет? Или тоже отгул возьмет по такому случаю?»

Марина проснулась оттого, что по карнизу барабанил дождь. Судя по всему, небесная канцелярия решила сегодня не то затопить столицу, не то слегка почистить ее таким своеобразным образом. Она слегка потянулась, бросила взгляд на часы, висящие над дверью спальни. Ого, уже полдвенадцатого! Надо пойти, приготовить завтрак, а то привела к себе гостя, замучила разговорами, про то что было дальше, лучше вообще промолчать, и еще если она его к тому же голодным оставит… А кстати, как там Сережа? Спит еще. И даже во сне ее продолжает обнимать. Какой же он милый! И как она раньше не замечала, насколько он красив! Наверное из-за его неяркости. Смотришь на человека, а черты лица словно размыты, потому что нет ни одного цветового штриха, за который обычно цепляется глаз: ни четко очерченных бровей, ни темных ресниц. И веснушек нет ни одной, лицо такое чистое, даже слегка бледным кажется. Ой, так и хочется прильнуть к нему, схватить и не отпускать от себя. Ни на минуточку. Нет не так: ни на секундочку!

Марина осторожно высвободилась из объятий Сергея, накинула на себя пеньюар и побежала в ванную, откуда переодевшись в домашний трикотажный костюмчик, переместилась на кухню, загремела сковородками, зашуршала кофемолкой. Сергей, который оказывается уже минут двадцать, как проснулся, но пока не хотел окончательно вставать, приоткрыл глаза, и убедившись, что Марины в комнате нет, перелег поудобнее, натянув на себя одеяло почти до самого подбородка. Раньше эта комната была его, и так забавно было находить среди всего этого нового чужого убранства знакомые с детства детали: вот небольшой скол на лепнине в правом углу, вот трещина бежит по стене, замазывай ее – не замазывай. Словно на машине времени обратно вернулся.

Да, заварил он вчера кашу. Но после Виталькиного аппендицита, и особенно после того, как Марина привела его именно сюда, он уже с трудом мог контролировать себя, ему надо было как-то сбросить с себя этот груз эмоций. И Марина была рядом, на свое горе. Или на радость? На самом деле, он уже недели полторы думал о том, что именно Марина могла быть той женщиной, которая купила его квартиру, но каждый раз у него все же оставалась какая-то тень сомнения. Они не так много виделись тогда, зимой, и все больше в зимних одеждах, шапках. Да и прическу она кардинально поменяла. Оказалось, память его не подвела. Случаются же еще совпадения. Или как его коллеги говорят: «Не мир тесен, а прослойка тонка»?

И все-таки надо что-то с этим делать. Надо? Или спустить все на тормозах, будто ничего особенного между ними и не произошло. Минутная обоюдная слабость, не более. Оба взрослые люди, знали на что идут. Или может быть избрать что-то среднее: пусть Марина навещает Витальку, а он время от времени будет навещать Марину? И каждый будет жить своей жизнью, как и жил? Только вот одна загвоздка, вряд ли Марину устроит этот вариант. Для этого случая она самая неудобная женщина, которую только можно найти. Она ведь максималистка: либо все, либо ничего. Черт, и Виталик от нее без ума просто. И как заведенный повторяет: «Папа, а когда ты найдешь нам маму?» Даже обидно немного, разве сыну с ним плохо? Хотя он прав, неполная семья всегда в чем-то ущербна. И в детском саду другие дети его совершенно замучили, что у него мамы нет, а значит – он неправильный, изгой. Дразнятся, с собой играть не берут. Еще немного, и все грозит перерасти в весьма серьезную проблему. Да, значит все же придется этот вопрос решать.

Но ведь они с Мариной так мало знают друг друга! То есть номинально они знают друг про друга почти все, но это всего лишь голые факты и не больше. Да и то переданные в их же собственной интерпретации: где-то что-то приукрашено, о чем-то не сказано. Да, сегодняшней ночью они сделали, хм, так сказать, огромный шаг друг навстречу другу. Весьма приятный, надо сказать, шаг. Но как в старом анекдоте, «тривиальная физическая близость еще не повод для светского знакомства». Нет, у него сейчас мозги точно закипят. Вот что: он выберет самый простой выход из создавшегося положения. Пусть все решает Марина, а он будет либо соглашаться с ее мнением, либо нет. Тогда по крайней мере она не сможет его обвинить в том, что он каким-то образом давил на нее. И довольный оттого, что наконец-то пришел хоть к какому-то решению, Сергей незаметно для себя вновь тихонько задремал под мерный рокот дождя за окном.

Разбудило его легкое касание женской руки. Марина осторожно трясла его за плечо, повторяя: «Просыпайся, засоня, завтрак готов!» Он резко сел на кровати, в очередной раз за эти сутки пытаясь определить, кто он, что он здесь делает, и что надо ответить. Ух, черт возьми, он еще почти сорок минут проспал! Голова тяжелая ужасно. Лучше бы он сразу же поднялся, легче было бы. А теперь ходи как боксер в грогги, лови собственные мысли за хвост, пока они окончательно не покинули твою дырявую черепную коробку.

Он зашарил по стульям, отыскивая свою одежду, но Марина уже протягивала ему роскошный мужской махровый халат. Сергей ревниво прищурился: чей бы это мог быть? Марина увидев его гримасу с хохотом пояснила, что Сергей будет первым, кто его оденет. И вообще, они продавались в паре вместе с таким же, но женским халатом, и она просто не устояла, взяла сразу оба, так что пусть он себе ничего такого не думает. У Сергея отлегло с сердца. Да, мужик, ты вляпался. Если уже охраняешь «свою» территорию и ревнуешь «свою» женщину, значит уже влюбляешься в нее. Или по крайней мере, на пути к этому. Что ж, посмотрим, что она такого на завтрак приготовила. А потом надо будет собираться и ехать к Виталику. Как он там, мой золотой? Такой маленький и один, да еще и в больнице. Надо ему игрушек привезти, чтобы не скучно было ждать выписки.

Приняв душ, Сергей прошел в кухню. Увидев то, что и как стояло там на обеденном столе, он едва не лишился дара речи. Марина только наблюдала за его реакцией, пытаясь удержаться от довольного смешка. С таким достойным учителем, как Вася, она не то что стол сервировать, она еще ух что могла теперь сотворить! А уж как ее гость остолбенеет, когда попробует все то, что она для него приготовила!

Сергей осторожно присел за стол, не зная, с чего начать уничтожение этой красоты. Каждый кусок, казалось, составлял существенную и неотъемлемую часть представшей перед ним гастрономической композиции. Марина перехватила инициативу в свои руки и сама разложила все по тарелкам. Затем села напротив Сергея и произнесла: «Давай начнем, а то кушать хочется просто невыносимо». И отправила первый кусок себе в рот. Сергей последовал ее примеру.

Казалось, что во рту расцвел райский сад. Такого он не ел, пожалуй, никогда в жизни. Чудный аромат дразнил небо, вызывая обильное слюноотделение и первобытное желание дикаря съесть все в одиночку, ни с кем не делясь. «Что это?» – спросил он Марину. «Салат-коктейль из морепродуктов. На скорую руку. Просто и калорийно», – ответила она. Господи, если ЭТО у нее называется «на скорую руку» и «просто», то что же она может сделать, когда у нее имеется достаточно времени на все ее изыски в данной области? За салатом последовали маленькие канапе с разнообразным содержимым, под которые подавался легкий бульон. Затем настал черед десерта. Марина поставила перед ним вазочку, в содержимом которой Сергей легко угадал клубнику со сливками. Ну, это не оригинально. Хотя с этой женщиной можно ожидать всего, даже от простой клубники со сливками… Да, действительно, попробовать это стоило. То ли раньше клубника была других сортов, то ли сливки неправильные, но на вкус это было просто изумительно, и совершенно не напоминало то, что он ел раньше.

Марина, посмеиваясь про себя, наблюдала за выражением лица Сергея. Если путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, то этим завтраком она проложила себе туда асфальтированную трассу. Причем скоростную. Его глаза сказали об этом лучше любых слов. На войне за твое сердце все средства хороши, голубчик. Даже старые и всем прекрасно известные.

– Уф, давно так вкусно не завтракал. Это ты по поводу приема гостей, то есть меня, расстаралась?

– Да нет, что ты! (Немного лукавства не повредит). Я так довольно часто развлекаюсь. Люблю поесть, что уж тут поделаешь! Даже Васька надо мной из-за этого смеется. (А вот теперь чуть-чуть ревности, пусть немного помучается).

– Васька? Who is Васька?

– Мой друг и великолепный шеф-повар. То есть был им, пока в больницу не попал после того, как его здорово избили. А сейчас снова работу себе подыскивает. Скорее всего, опять куда-нибудь в ресторан пойдет работать. За год окончательно восстановился, отдохнул, окреп и вперед.

– А чем еще примечателен твой Васька?

– О, это такая неординарная личность! Он любит путешествовать и объехал уже наверное полмира, он делает отличные фото-этюды, а если бы ты видел его фильмы… Снимает так, что у профессионалов от видеокамеры рядом с ним нет никаких шансов. Кстати, он в том же дворе живет, что и ты. Я же тогда как раз туда приехала, когда с Виталиком познакомилась. Просто дверь была закрыта, пришлось его на улице подождать.

– А ты меня с ним познакомишь? Должен же я своими глазами увидеть такого разносторонне одаренного персонажа! Тем более, если он научил тебя готовить такое объедение.

– Конечно познакомлю, что за вопрос, но видишь ли, должна тебя заранее предупредить, что здесь есть еще один маленький нюанс… В общем, если знакомить тебя с Васей, то сразу придется знакомить и с Костей.

– Так помимо Васи у тебя есть еще и Костя?

– Ну да. То есть сначала я познакомилась с Костей, мы с ним коллеги по работе. А потом Костя познакомил меня с Васей. Мне сначала было как-то неловко, но он оказался такой душечкой…

– Совершенно меня запутала. Перед кем было неловко?

– Конечно перед Костей!

– А он-то тут при чем? А, понял: у тебя начинался роман с Костей, но не вовремя появившийся Вася тебя очаровал, и у Кости не осталось никаких шансов. Так?

– Типун тебе на язык! Только этого мне не хватало. Если бы они друг друга ко мне приревновали бы, было море крови и развод по девичьей фамилии.

– Кого с кем? Кости с Васей что ли?

– А ты как думал! Конечно Кости с Васей. А они уже так давно вместе, что влезать в их отношения, это просто свинство. Хотя и довольно бесперспективное, на мой взгляд, поскольку они друг друга любят уже лет пять, не меньше. А сколько всего вместе пережили….

– Подожди, они что, голубые что ли?

– Ну а я тебе о чем твержу? У них самая настоящая семья, между прочим. И они не очень любят, когда их голубыми зовут. Просто неформалы, геи, еще как угодно. А лучше никак. Ну хорошо им вместе, и ладно. А со мной они дружат, и скажу честно: таких друзей, как они, я любому человеку готова пожелать. Я у них даже почти полгода как-то прожила, когда Вася в больнице лежал. У меня тогда отец умер, и если бы не поддержка ребят, не знаю, как я бы все это перенесла. Да и сейчас они ко мне по первому зову срываются. Думаешь, кто мне здесь мебель двигал? Они, родимые, да изредка муж моей подруги помогал, когда в Москве был. Так что учти: либо ты к ним нормально относишься и уважаешь их со всеми их предпочтениями, либо лучше тебе их не знать. Я серьезно говорю. Не хочу, чтобы они из-за моих знакомых себя неловко чувствовали.

– Да, Маринка, вот чего от тебя точно не ожидал услышать. Но за меня не беспокойся, буду вести себя, как настоящий цивилизованный человек. То есть делать вид, что ничего такого здесь нет, и с голубыми, тьфу, с неформальными семьями я чуть ли ни каждый день общаюсь. Я тебя правильно понял? А кто еще у тебя в друзьях ходит?

– Только Юлька. Ну я тебе про нее рассказывала, помнишь?

– Это бывшая жена твоего бывшего парня?

– Ну можно и так сказать. Только с Димой я уже не общаюсь, а она – моя самая близкая и самая лучшая подруга. Это она меня сюда работать привела, всему научила. А уж по части постановки свернутых крыш на место ей просто равных нет. Так что можешь учесть на будущее. Я временами без нее, как без рук. А она приедет, поговорит со мной, и у меня все сразу по своим местам встает.

– А еще с кем ты дружишь?

– Да по сути дела больше и не с кем. Вот еще ты с Виталькой появились, и все.

– М-да, негусто. Ты у меня прямо рак-отшельник, ей-Богу.

– Между прочим, на раков попрошу не наезжать. Я как раз к их гордому племени принадлежу.

– Водяная, значится? Тогда хорошо споемся, я – скорпион. Знаешь таких: маленькие и ядовитые? Зато страстные все такие из себя…

– Одного уже знаю. Ладно, хватит языками месить, пора собираться и ехать к Витальке. Я не знаю, что ему из продуктов можно, вчера же забыли спросить, головы садовые. Так что придется ехать без них. В крайнем случае, кто-нибудь из нас с Виталькой посидит, а другой рысью по магазинам пробежится.

– Я тоже об этом подумал. Но вот игрушки надо бы привезти, а то ему совсем тоскливо будет. Так что придется мне домой заехать, забрать кое-что из его вещей.

– Слушай, а посмотри, у меня здесь что-то есть, может быть подойдет? – и Марина быстро растворившись в недрах комнаты, вернулась обратно на кухню, неся в руках плюшевого медвежонка.

– Так это же его зверь! Я сам ему покупал на день рождения! А потом он куда-то потерялся, Виталька неделю себе места из-за него не находил. Так вот он значит где обретался! Нет, ну надо же? Может быть, у тебя еще что-нибудь из тех времен найдется?

– Найдется, только это не имеет никакого отношения к игрушкам. Вот, – и она протянула Сергею фотографию незнакомки, найденную в словаре Даля.

– Алеся. Странно, я этой фотографии не помню. У меня вообще очень мало ее фотографий осталось, если быть точным – две штуки всего. Она не любила сниматься, всегда хватала в руки фотоаппарат и фотографировала всех сама, лишь бы только в объектив не попасть. Когда я ее спрашивал почему, она отвечала, что-то насчет того, что фотографии как бы жизнь у человека воруют. В общем, какая-то очередная оккультная дребедень. Она же во все это верила, газеты про магов и волшебников покупала, про ауру всякую часами могла рассказывать. Я заберу эту фотку, для Виталика?

– Конечно, это же твое. Я сама случайно ее обнаружила. Если бы не начала кроссворд разгадывать с помощью словаря, она так бы и лежала там себе спокойно.

– Да, еще вчера хотел тебе сказать спасибо за родителей. Не выбросила портреты, даже на стену повесила. А кстати, почему? Они ведь тебе совершенно чужие. Не знал бы наверняка, что ты меня так и не узнала до вчерашнего дня, пока я сам тебе не сказал, решил бы, что ты подхалимажем занимаешься.

– Ой, да у меня все об этом спрашивают. Ну не знаю я, и все тут. Рука у меня не поднималась их в шкаф убрать, просились они туда на стену, и все тут. Пришлось достать молоток и гвозди, повесить все. А кстати, как тебе квартира? Я имею в виду, как она сейчас выглядит, на твой взгляд?